Соотношение культуры «народной» и «официальной» в Италии в эпоху высокого Средневековья.

Копылова Анна

Народная культура эпохи средневековья – новая и почти неразведанная ещё в науке тема. Идеологам феодального общества удалось не только оттеснить народ от средств фиксации его мыслей и настроений, но и лишить последователей возможности восстановить основные черты его духовной жизни. Вследствие такого состояния знаний до недавнего времени оставалась непоколебимой легенда о христианском средневековье – тысячелетие, отделяющее эпоху Античности от Возрождения, традиционно изображалась как эпоха безраздельного, тотального господства католической идеологии, а последнюю считал возможным характеризовать, ограничиваясь высказываниями авторов теологических «сумм», постановлениями соборов, историографией и литературой.

Понятие Средние века было введено в XV–XVI вв. итальянскими гуманистами эпохи Возрождения. Ф. Бьондо дал первое систематическое изложение истории Средних веков в Западной Европе как особого периода истории, но термин утвердился в европейской науке лишь после того, как немецкий профессор университета в Галле Христофорус Келариус в 1685 г. назвал одну из трех книг своего учебника «Историей Средних веков». В современной историографии Средние века рассматриваются как эпоха от 376–476 г. до 1450–1550-х гг.

Для средневековой культуры основополагающую, фундаментальную роль сыграли традиции Западной Римской империи, в культурном наследии которого главным являлось право, высокая правовая культура, наука, искусство, философия, а также христианство, ставшее на закате Рима государственной религией империи. Эти традиции усваивались «варварами» (франками, галлами саксами, ютами, готами и другими племенами Западной Европы) во время борьбы с римлянами и активно влияли на их языческую культуру. В результате этого взаимодействия возникло напряжение «диалога культур» (Г.В. Драч), давшее мощный импульс становлению и развитию.

Попробуем определиться в понятиях “культура” и “народная культура” Средневекового периода. Традиционная история средневековой культуры состоит из ряда таких компонентов, как история искусства и архитектуры, история литературы, философии, науки и т.д., принимая во внимание творчество выдающихся представителей своего времени. Средневековье в этом плане было эпохой Абеляра, Бенедикта Нурсийского, Боэция, Фомы Аквинского, Августина, трубадуров, Данте, Кретьена де Труа.

Но историку для воссоздания глобальной картины не достаточно элитарного представления о культуре. Помимо “верхнего ряда” в культуре всегда на лицо еще и другой, безымянный, но не менее существенный. При таком подходе речь идет уже не об эстетических или философских идеях и учениях, а скорее о неявных моделях и навыках сознания и поведения. Теперь надо определиться в отношении народной культуры. В это понятие можно вкладывать разный смысл: культура низов; культура всех неграмотных в противоположность людям книжным; как создание народа (коллективное творчество, определение романтиков); культура, созданная для народа, полученная им от других слоев, продукт популяризации, опускания культурных ценностей в народные недра; пласт средневековой культуры, являющейся достоянием всех людей той эпохи, но у элиты обычно скрываемый подавляемый доктриной, теологией, а у illiterate выступающий на передний план. О «двухмерности» средневековой культуры, восприятии писал и М. М. Бахтин, утверждая, что человек средневековья жил как бы двумя жизнями: официальной (церковной) и карнавально-площадной.

Таким образом, человек включен в две противоположные системы жизни и мышления. Народная культура находилась в сложных отношениях с культурой ученой. То испытывая ее импульсы, то сама воздействуя на нее. Вместе с тем, между официальной и народной культурой существовала внутренняя несовместимость, порождавшая их антагонизм. Если мы говорим не о конце Средних веков, когда идеологическое размежевание обеих культур зашло слишком далеко и когда церковь и государство развернули расширенное наступление на культуру масс, а о раннем и «классическом» Средневековье, то, пожалуй, можно говорить о двух уровнях культуры, находящихся в сложном взаимном отношении. Это две разные культурные традиции, с собственными истоками и центрами тяготения, но в рамках одной культуры. Так, многие черты средневековой культуры, которые кажутся присущими простолюдинам, например, магия в огромной мере определявшая мировосприятие человека и его практическое поведение, на самом деле разделялись всеми. Фольклорная культура и ученая культура выступают, таким образом, аспектами одной глубоко противоречивой культуры.

Как указывал в своих работах П.А. Сорокин, в эту эпоху философия была практически идентична религии и теологии и концентрировалась вокруг той же основной ценности или принципа, каким являлся Бог. Знание было поставлено на службу христианской религии и теологии. Этика и право представляли собой только дальнейшую разработку абсолютных заповедей христианства. Политическая организация в ее духовной и светской сферах была преимущественно теократической и базировалась на Боге и религии. Семья, как священный религиозный союз, выражала все ту же фундаментальную ценность. Даже организация экономики контролировалась религией, налагавшей запреты на многие формы Главные тенденции нашего времени. экономической деятельности, которые могли бы оказаться уместными и прибыльными, поощряя в то же время другие формы экономической деятельности, нецелесообразные с чисто утилитарной точки зрения. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления подчеркивали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное или безразличное отношение к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям. Ученый определяет средневековую культуру не как конгломерат различных культурных реалий, явлений и ценностей, а единое целое, все части которого выражали один и тот же высший принцип объективной действительности и значимости: бесконечность, сверхчувственностъ, сверхразумность Бога, Бога вездесущего, всемогущего, всеведущего, создателя мира и человека.

Однако, несмотря на доминирование религии, религиозной культуры, исследователи отмечают, что даже в такой официально христианских стране, как Италия, наряду с христианством сохраняла большое влияние языческие верования, а для различных социальных слоев наблюдалась своя особая религиозность. Европейские философы и ученые давно говорят о существенном различии образа мышления, нравов и поведения христиан- господ и христиан-простолюдинов.

Важно, что религиозность как доминанта духовной жизни средневековья обусловливает роль Церкви как важнейшего социо-культурного института. Именно Церковь выступает в качестве социальной силы, стремящаяся в лице папства к господству над христианским миром и жизнью каждого человека. Она стояла у колыбели младенца и провожала покойника в последний путь, принимала человека в общество, и она же претендовала на то, чтобы определять его загробную судьбу, его «погибель» или «спасение». К примеру, Церковь полностью контролировала весь хронотоп вступления в брак, освящая его: заключение контракта, помолвку, самую брачную церемонию, регламентировала всю жизнь индивида и семьи, вплоть до интимной, и взяла на себя обязанность наблюдать за нравственностью семейной жизни. Соответственно регламентировалось и пространство – путь к дому невесты или жениха, дом, все вещи, одежда, которые в иное время имели сугубо обыденные, светскпрофанные знаковые измерения, в такие периоды подвергались перекодированию и символической сакрализации. Эти взаимопревращения светскопрофанного и священного хронотопов христианства можно проследить и на примере символики рождения и смерти.

Очень точно, А.Я. Гуревич подметил сущность взаимодействия культуры мирской и церковной в средние века. Он отметил, что контакт обеих культурных традиций представлял собой диалог-конфликт. А.Я. Гуревич подчеркивал, что «диалогичность средневековой культуры нужно мыслить не как спор между двумя метафизически противопоставленными целостностями, а как присутствие одной культуры в мысли, в мире другой и наоборот». Диалог: стараясь утвердить прихожан в сознании необходимости жить сообразно учению церкви и повиноваться ей, клирики неизбежно апеллировали к фонду привычных представлений народа, наследуемых из поколения в поколение. Но вместе с тем и конфликт: указанный фонд коллективных представлений и ментальных привычек прихожан то и дело оказывался в противоречии с духовной культурой церкви. Именно поэтому речь должна идти не о двух обособленных культурах, а о постоянном их системном диалоге, правильно поняты они могут быть лишь в обоюдной соотнесенности. Каждую из культурных традиций надлежит понимать не в ее внутренней замкнутости, но именно в напряженном переплетении и разговоре между собой.

Таким образом, основываясь на веротерпимости, заложенной в христианстве, религиозная культура средневековья включала в себя (и в себе) языческий миф (живой или рудиментарный), лежавший в основе народной, фольклорной культуры, и культурно-идеологические тексты профессионально-элитарной культуры, содержала в себе трансформированные элементы мирской (народной или профессиональной) культуры. Причем для этого ей приходилось терпеть языческие рудименты которые имели место в народной, фольклорной культуре (в том числе и телесно-мифологические практики – от оздоровительной магии). Но эта веротерпимость, в конце концов, вылилась в нарастание цивилизационных и религиозных претензий еретиков, что мягко проявилось в Возрождении, а жестко закончилось в социокультурном расколе Реформации.

 

Список литературы

1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. М.: Худож. лит-ра., 1990. 543 с.

2. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. – М, 1984.

3. Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы глазами современников. – М., 1989.

4. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. – М., 1981.