Глава 4. Двадцать пи дюймов 7 страница

Северус остановился около дивана, тихо хмыкнул и опустился перед Гермионой на колени:
- Попробуем так?

Выглядел он при этом скорее как Невилл перед экзаменом по Зельеваренью, только во взгляде был не страх, а тоска напополам с обреченностью. И что-то еще. Больше всего похожее на признаки сумасшествия.

Гермиона испугалась. Неужели один лишь ее ничего не значащий жест оказался последней каплей? Неужели нечто совсем для нее обыденное и привычное вдруг досрочно запустило то самое разрушение личности, о котором она боялась даже думать? Но ведь у них по все расчетам еще должны быть хотя бы пара дней? Или Северус имел в виду другое – пара дней до полной деградации?

Северус поморщился:
- Не смотри на меня так. Я вменяем. Пока еще вменяем.

Гермиона медленно кивнула. С сумасшедшими лучше не спорить, это все знают. А уж гриффиндорские всезнайки – и подавно.

Северус то сжимал, то расжимал кулаки, и от этих нервных жестов Гермионе стало еще больше не по себе.

- Гермиона, я действительно вменяем. Если не считать мои реакции на те слова и жесты, которые нормальным людям покажутся вполне безобидными.

- Ну так может ты успокоишься и сядешь нормально, на диван? Хотя бы потому, что пол тут холодный, каменный.

Гермиона старалась говорить беззаботно, но слова ее все равно прозвучали так, словно она говорила с больным и капризным ребенком.

Северус покачал головой. Он собрался что-то сказать, но передумал.

Какое-то время они сидели молча – она на диване, он на полу, а потом Северус заговорил:
- Я устал. Устал просчитывать каждый жест окружающих. Устал не к месту вспоминать все то, что видел. Устал от того, что шуточная фраза кажется мне обвинением, а попытка угощения – попыткой унизить... - он посмотрел на бутерброды и поморщился. - Я хочу сбросить с себя эти мысли. Хотя бы через силу. Хотя бы на те пару дней, что остались. Хочу доказать себе, что могу переступить через ту память. И просто быть.

Он подался вперед и уперся руками в диван:
- Ну же?

Северус улыбнулся, но улыбка вышла больше похожей на кривую усмешку, и Гермионе захотелось побыстрей стереть это выражение с его лица. Она наклонилась к нему и поцеловала. Руки Северуса, прежде впивавшиеся в диванную обивку мертвой хваткой, немного расслабились, и Гермиона потянулась за первым бутербродом, отломила от него кусочек и протянула Северусу. Он попытался взять его одними губами и, конечно же, перемазался в шоколадном креме. Гермиона поспешила поправить дело поцелуем. Она заметила, что Северуса лихорадит, но шестым чувством поняла – сейчас не время спорить о том, что он плохо себя чувствует. Раз ему важно переступить через себя, то лучше уж сразу и покончить со всем этим. А уж потом уговорить его лечь спать пораньше.

За первым бутербродом последовал второй, за вторым третий. Ухмылка Северуса стала нормальной улыбкой, в глазах не осталось и следа былого напряжения, даже жар больше не ощущался. Гермиона протянула ему очередной кусочек бутерброда, но с последний момент отвела руку в сторону, так, чтобы достать до нее можно было только сидя на диване. Уговаривать Северуса не пришлось, но в следующий раз он взял бутерброд с ее руки осторожнее прежнего, стараясь не слизнуть крем, замер так на пару секунд – Гермионе очень захотелось, чтобы увиденное сохранилось в ее памяти как можно дольше, уж очень забавный вид был у Северуса в этот момент – и потянулся к Гермионе, предлагая взять у него это лакомство. Потом он решил попробовать себя в противоположной роли, и Гермиона мысленно выдохнула – значит, буря окончательно миновала.

Кусочки хлеба с руки Северуса хранили его запах и от этого казались еще вкуснее. А может и от того, что из взгляда Северуса наконец ушла горечь.

Как и когда они перебрались в спальню, Гермиона помнила плохо, но на следующее утро поняла, что уборка эльфам предстоит капитальная – шоколадный крем - это прекрасно, но не на диване и мантиях.

Глава 11. Крылья феникса

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.
Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Евгений Евтушенко, „Не исчезай“.

После завтрака – Гермиона сразу предложила Северусу „бутерброды ручной работы“, если он съест омлет, а он согласился с почти что подозрительной покладистостью – они направились в кабинет директора, чтобы добраться по каминной связи до квартиры Гермионы, захватить там заранее приготовленный ею для отца подарок и поехать на маггловской электричке к Грейнджерам.

Они не учли главное – Турнир уже закончился и директор пораньше вернулась в замок. Еще вчера. И Гарри ее предупредил, Гермиона об этом знала. Но не учла, вернее, просто не подумала о том, что Макгонагалл захочет поговорить с Северусом.

Разговор вышел скомканный и неловкий. Директор пыталась извиниться за последнюю дуэль и за все, что наговорила тогда Северусу, он раздраженно пожимал плечами и фыркал, что все в Хогвартсе вели себя именно так, как он и ожидал по своей роли, и что ее реакция была вполне предсказуемой.

- Северус, но может я могу сделать для тебя хоть что-то в эти две недели? - спросила она под конец разговора. - К сожалению, я не знаю, как исправить случившееся... как бы мне ни хотелось увидеть тебя снова в числе профессоров Хогвартса, но я даже не могу придумать, к каким специалистам можно обратиться, если врачи из Мунго...

- Можешь, Минерва, - перебил ее Северус. - Оставь меня в покое. Это именно то, что мне не хватало последние лет семь жизни – покой. К счастью учеников, я вряд ли смогу вернуться в Хогвартс в качестве преподавателя. Я просто хочу спокойно пожить эти две недели. Не оглядываясь на обязанности, долг и прочие занудства. Просто жить. Сам по себе. И изредка пользоваться камином в твоем кабинете для более удобного перемещения. Думаю, мне это потребуется, от силы, раз пять.

Макгонагалл согласно кивала и сетовала, что до Дамблдора не достучаться – его портрет оказался таким же своенравным, как и сам прежний директор. Гермиона поймала себя на мысли, что директор изменилась за эти годы – стала мягче и сентиментальнее. Не то чтобы постарела, но стала именно другой. Какой именно, она не успела додумать – Северус торопился в Лондон. Или прочь из Хогвартса... но сейчас это было одно и то же.

Очутившись в своей квартире, Гермиона внутренне сжалась, ожидая оценки Северуса. Но он не спешил осматривать ее жилище – то ли смущался, то ли считал это невежливым, то ли ему это и вовсе было безразлично. Она взяла упакованный в матовую бумагу подарок – пару исторических романов, переоделась и они отправились к станции электрички. Гермиона по пути рассказывала забавные мелочи из маггловской жизни, Северус слушал с любопытством. Впрочем, в основных принципах жизни магглов он ориентировался неплохо – за двенадцать лет его знания немного устарели, но не слишком. Даже его старая одежда „под маггла“ - черная рубашка и серые джинсы – выглядели вполне современно, легкий черный плащ тоже смотрелся вполне обыденно, хоть и было заметно, что ему уже много лет. Гермиона сострила что-то насчет слизеринского пристрастия ко всему „классическому“, Северус ответил в тон, и до конца дороги они в полушутку препирались о разнице факультетов и вкусов. Под конец уже оба выдохлись и исчерпали все шуточные и серьезные аргументы, но никак не хотели останавливаться – другой темы в голову не приходило. Они бы и продолжали высасывать аргументы из пальца, уже и сами не особо веря в сказанное, но пришлось прерваться – они подошли к дому родителей Гермионы.

Уютный домик с ухоженным палисадником, в котором газонная трава занимает гораздо больше места, чем клумбы. Широкое крыльцо с глиняной кадкой, белая дверь с цветочным венком и страх нажать на кнопку звонка – что скажут Грейнджеры...

Родители ничего не сказали. Отец обрадовался Гермиониному подарку, удивился, ничуть не меньше самой Гермионы, подарку Северуса – двум томам „Истории магической Британии“.

Гермиона никак не могла сообразить, как именно ей представить Северуса, в результате, она представила его родителям просто по имени, а он cам пояснил, что когда-то прежде преподавал в Хогвартсе. Конечно же, она вспомнила имя „Северус Снейп“ и все то, что Гермиона говорила о нем на первых курсах, но расспрашивать не стала, ни о возрасте – если ему сейчас лет сорок, то неужели грозе учеников Хогвартса было лет двадцать, когда Гермиона лишь поступила в школу? - ни о планах на будущее. Вопроса о планах Гермиона боялась больше всего. Потому что план был слишком четкий и со слишком неутешительным финалом – прожить оставшиеся две недели, а потом Северуса не станет. Совсем. Навсегда.

Отец предложил сходить в китайский ресторанчик, и Гермиона с радостью согласилась – азиатская кухня ей нравилась. Северус не спорил, хоть и отнесся к затее настороженно. Он предоставил делать заказ родителям Гермионы и едва не поперхнулся вином, когда официант принес им „Крылья феникса“. Он замер и едва ли не с ужасом уставился на блюдо. Гермионе стоило немалых трудов убедить его, что к настоящим фениксам эти куриные крылышки в острой панировке не имеют никакого отношения. Северус делал вид, что поверил, но притрагиваться к еде отказывался наотрез. Дело спасла пространная лекция отца Гермионы, который последнее время увлекся азиатскими обычаями и кухней. Северус подозвал официанта и спросил, что именно входит в состав „Крыльев феникса“, внимательно выслушал, успокоился, попробовал и... Гермиона поняла, что было бы неплохо сходить в этот ресторанчик еще раз. Разговор плавно перешел на разницу в европейских и азиатских мифах, и Гермионе оставалось только расслабиться и наблюдать, как Северус рассуждает на пару с ее отцом.

После обеда они еще пару часов прогулялись по Лондону – погода была слишком хорошей, чтобы сидеть в помещении, а потом решили зайти в еще один ресторанчик, вернее, австралийский бар, где подавали полюбившееся Грейнджерам во время поездки на другой континент пиво и вкуснейшую жареную рыбу.

Гермиона считала, что этот день рождения отца был одним из лучших на ее памяти, но спросить Северуса о том, как ему понравился проведенный с ее родителями день, она опасалась. А вдруг он считает, что один из и без того малочисленных дней выкинут впустую? Но опасения были напрасны, она поняла это по отрывочным комментариям Северуса пока они ехали в электричке.

Уже дома Гермиона спросила, скорее для очистки совести, чем всерьез надеясь услышать положительный ответ:
- Давай останемся на ночь в моей квартире? А завтра я покажу тебе маггловский Лондон – такой, каким я его знаю. Может это будет...

Договорить Гермиона не успела – Северус воспользовался ее же приемом для приостановки слишком уж пространных рассуждений. Гермиона с радостью ответила на поцелуй и решила для себя, что все ответы на ее вопросы исключительно положительные. Иначе Cеверус спорил бы, а не целовал и не... И это он говорил, что сохранился для своего возраста не слишком хорошо?! Лжец...