Доходы, полученные от использования авторских или иных смежных прав. 6 страница

--------------------------------

<1> См.: Серветник А.А. Правоприменение в гражданско-правовых договорах по отчуждению имущества. Саратов: Саратовская гос. академия права, 2005. С. 136.

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Л.В. Санниковой "Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве" включена в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2007.

 

<2> См.: Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 7.

 

Практике известен следующий случай применительно к договору подряда. Граждане заключили договор подряда на выполнение работ по рытью колодца. Место и глубину указал заказчик. Подрядчик не раз предупреждал, что рыть колодец в указанном месте нельзя, так как воды там может и не оказаться. В ходе совершения действий по исполнению обязательств выяснилось, что ни на указанной заказчиком глубине, ни значительно ниже воды не оказалось. Таким образом, результат правоотношений не достигнут. Значит, нет реального исполнения. Тем не менее надлежащее исполнение имело место, так как подрядчиком выполнены все действия, обусловленные договором подряда. Более того, последний исполнил обязанность, предусмотренную п. 1 ст. 716 ГК РФ, о предупреждении о возможных неблагоприятных для заказчика последствиях выполнения его указаний о способе исполнения работы.

В целом можно сказать, что в ситуациях, когда кредитор злостно уклоняется от приема услуг (отказ больного от лечения, прогул студентом учебных занятий и т.п.), осуществление должником действий в строгом соответствии с соглашением сторон следует рассматривать в качестве надлежащего исполнения, даже если предоставить реальное исполнение невозможно.

В-четвертых, сам ГК РФ прямо разграничивает неисполнение и ненадлежащее исполнение, устанавливая различные основания ответственности, что можно рассматривать как формальное основание разграничения принципов надлежащего и реального исполнения.

Предложенное нами понимание сущности принципов надлежащего и реального исполнения может быть использовано для решения конкретных теоретических и практических задач. В частности, сложным представляется вопрос соотношения названных принципов при исполнении факультативных обязательств <1>. Названная проблема может быть рассмотрена в следующих научных исследованиях.

--------------------------------

<1> См., например: Захаркина А.В. Основания прекращения факультативных обязательств // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. Вып. 3(29). С. 47 - 54.

 

На основе изложенного считаем, что надлежащее исполнение и реальное исполнение - это несколько разные явления. Первое выражает качество исполнения как определенного действия (субъект, срок, место и т.п.), а второе - сущность действия (исполнения обязательства). При этом, безусловно, надлежащее и реальное исполнение - связанные явления, которые взаимодополняют друг друга. Исполнение обязательства, которое может быть признано нормальным, исходя из смысла и духа закона, должно соответствовать как первому принципу, так и второму.

 

Е.В. ЕЛЬНИКОВА

 

КРЕСТЬЯНСКОЕ (ФЕРМЕРСКОЕ) ХОЗЯЙСТВО

КАК СУБЪЕКТ ЗЕМЕЛЬНОГО РЫНКА

 

Ельникова Е.В., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВО "Российский государственный университет правосудия".

 

Реформирование гражданского законодательства о юридических лицах привело к появлению в системе юридических лиц, закрепленной в Гражданском кодексе РФ, ее нового элемента - крестьянского (фермерского) хозяйства, выступающего в качестве самостоятельного субъекта гражданско-правовых отношений. Следует отметить, что как участники земельного рынка крестьянские (фермерские) хозяйства выступают достаточно давно - с начала 1990-х годов, с самого начала его формирования в современных условиях. Однако правовая модель крестьянского (фермерского) хозяйства не оставалась неизменной и уже неоднократно претерпевала изменения, в результате которых сформировалось четыре различных вида крестьянских (фермерских) хозяйств, выступающих в качестве субъектов земельного рынка одновременно. Это прежде всего крестьянские (фермерские) хозяйства, созданные в начале 1990-х годов в соответствии с Законом РСФСР от 22 ноября 1990 г. N 348-1 "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" <1> (далее - Закон 1990 г.) как юридические лица. Во-вторых, созданные после введения в действие части первой ГК РФ без статуса юридического лица на основе соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, заключенного в соответствии с Федеральным законом от 11 июня 2003 г. N 74-ФЗ "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" <2> (далее - Закон 2003 г.). В-третьих, состоящие из одного участника, имеющего статус индивидуального предпринимателя. В-четвертых, предусмотренные ст. 86.1 ГК РФ как самостоятельные юридические лица. Представляется, что такая ситуация может создавать определенные трудности для других участников земельного рынка, в том числе потенциальных контрагентов, и, таким образом, рассматриваться в качестве фактора, препятствующего осуществлению стабильного гражданского оборота.

--------------------------------

<1> Закон РСФСР от 22 ноября 1990 г. N 348-1 "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" (ред. от 21 марта 2002 г.) // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. N 26. Ст. 324 (утратил силу).

<2> Федеральный закон от 11 июня 2003 г. N 74-ФЗ "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" (ред. от 23 июня 2014 г.) // Российская газета. 2003. 17 июня.

 

Анализ различных правовых конструкций крестьянских (фермерских) хозяйств (далее также - КФХ), многократно выступавших в качестве предмета научных исследований, показал наличие значительных различий между существующими их видами <1>. Не рассматривая целью настоящей статьи проведение комплексного изучения всех элементов правового статуса различных видов крестьянских (фермерских) хозяйств, хотелось бы обратить внимание на некоторые теоретические проблемы, а также проблемы правоприменения, вытекающие из новых положений гражданского законодательства о крестьянском (фермерском) хозяйстве.

--------------------------------

<1> См., например: Серова О.А. Крестьянское (фермерское) хозяйство в системе субъектов предпринимательской деятельности // Российский судья. 2006. N 2; Мельников Н.Н. Регистрация крестьянского (фермерского) хозяйства по законодательству России и стран СНГ // Российская юстиция. 2008. N 10; Цуканов О.В., Подольская И.В. Правовой режим имущества крестьянского (фермерского) хозяйства // Общество и право. 2011. N 2. С. 95 - 98; Рыбаков В.А., Егорова М.А., Авдонина О.Г. Организационные отношения в крестьянском (фермерском) хозяйстве без статуса юридического лица // Гражданское право. 2015. N 3. С. 27 - 31; и др.

 

Из содержания п. 2 ст. 50, п. 1 ст. 65.1 ГК РФ следует, что законодатель определил крестьянское (фермерское) хозяйство как самостоятельную организационно-правовую форму коммерческой организации, являющуюся корпоративным юридическим лицом. Из этого следует, что в отношении крестьянских (фермерских) хозяйств, создаваемых после вступления в действие Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ <1>, внесшего изменения в гл. 4 ГК РФ "Юридические лица", будут действовать нормы § 1 гл. 4 ГК РФ "Основные положения", в том числе три статьи, относящиеся к корпорациям (ст. ст. 65.1, 65.2, 65.3), а также положения ст. 86.1, непосредственно относящейся к крестьянскому (фермерскому) хозяйству, которая, в свою очередь, в вопросах регулирования правового статуса рассматриваемого субъекта отсылает к специальному закону, в качестве которого выступает Закон 2003 г. Названный Закон вступил в действие задолго до внесения изменения в ГК РФ и содержательно был ориентирован на модель крестьянского (фермерского) хозяйства, не предусматривающую его создания как юридического лица.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" (ред. от 13 июля 2015 г.) // Российская газета. 2014. 7 мая.

 

В отличие от хозяйственных товариществ, особенности гражданско-правового статуса которых детально прописаны в п. п. 1, 2, 3 § 2 гл. 4 ГК РФ, а также хозяйственных обществ, деятельность которых регулируется, помимо норм ГК РФ, достаточно объемными специальными Федеральными законами "Об обществах с ограниченной ответственностью", "Об акционерных обществах" и др., гражданско-правовой статус КФХ остался без достаточной правовой регламентации. Таким образом, широкий круг вопросов, определяющих деятельность КФХ в качестве юридического лица, не получил необходимого правового регулирования. К их числу можно отнести вопросы об учредительном документе, его содержании, субъектном составе КФХ нового формата, в том числе наличии (отсутствии) количественных ограничений, правах и обязанностях членов КФХ, структуре и полномочиях органов управления, формировании имущественных фондов, реорганизации и ликвидации и пр. Значительная часть из них не может быть разрешена лишь при помощи корпоративных актов без нормативного регулирования.

В действующем Законе 2003 г. достаточно подробно регламентируется соглашение о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, однако сама его роль при создании КФХ нового формата остается невыясненной. Может ли данное соглашение выступать в качестве учредительного документа по аналогии, например, с учредительным договором хозяйственного товарищества? Имеется ли целесообразность в придании ему указанного статуса? Или же учредительным документом должен быть устав КФХ? Каково соотношение в этом случае содержания названного соглашения и устава? Этот вопрос требует четкого законодательного регулирования.

Можно ли рассматривать главу КФХ в качестве единоличного исполнительного органа юридического лица? Применимы ли к новому формату КФХ нормы п. 1 ст. 53 ГК РФ о возможности предоставления полномочий выступать от имени юридического лица нескольким лицам?

Обозначив КФХ как корпоративное юридическое лицо, законодатель установил, что для него, как и для любой иной корпорации, характерно наличие отношений членства, а также формирование высшего органа, однако в Законе 2003 г., как и в ГК РФ, отсутствуют нормы, устанавливающие наименование, особенности формирования, полномочия этого органа, а также критерии распределения голосов между членами КФХ.

В научной литературе уже высказывалось мнение о том, что КФХ являются "разновидностью хозяйственных товариществ" <1>. В качестве обоснования приводится указание на расположение норм о КФХ в ГК РФ после норм о товариществе на вере. Однако одного этого аргумента, представляется, недостаточно, чтобы согласиться с этой позицией, поскольку в п. 2 ст. 50 ГК РФ в числе организационно-правовых форм коммерческих организаций крестьянские (фермерские) хозяйства перечисляются наряду (выделено мной. - Е.Е.) с хозяйственными товариществами и обществами. Таким образом, законодатель четко разделяет названные субъекты и не рассматривает КФХ в качестве вида хозяйственных товариществ. Из этого вовсе не следует, что между КФХ и хозяйственными товариществами нет ничего общего, наоборот, можно выделить характерные черты их сходства. Однако, несмотря на это, распространять на КФХ общие положениях о хозяйственных товариществах и обществах нет никаких оснований. В результате возникают сомнения в жизнеспособности конструкции КФХ как юридического лица, возможности создания новых субъектов в этой организационно-правовой форме, по крайней мере до тех пор, пока законодатель не завершил процесс ее окончательной инкорпорации в систему юридических лиц.

--------------------------------

<1> Суханов Е.А. Предпринимательские корпорации в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации // Журнал российского права. 2015. N 1. С. 6.

 

Что касается крестьянских (фермерских) хозяйств, созданных по Закону 1990 г., то они не просто сохранились вплоть до настоящего времени, но и составляют подавляющую часть субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность в сфере сельскохозяйственного производства. Законом не предусматривается проведение перерегистрации этих хозяйств с целью приведения их гражданско-правового статуса в соответствие со статусом КФХ нового типа, новеллами гражданского законодательства, тем не менее законодатель посчитал необходимым распространить на них действие новых правовых норм гражданского законодательства, придав ст. 86.1 ГК РФ обратную силу <1>. В связи с этим в судебной практике уже выявилась одна из наиболее острых проблем, связанных с применением нормы о субсидиарной ответственности членов КФХ по его обязательствам в отношении членов КФХ, созданных по Закону 1990 г. (абз. 2 п. 4 ст. 86.1 ГК РФ), и это является вполне оправданным, поскольку в данном случае имеет место расширение ответственности члена КФХ, что непосредственно затрагивает его имущественную сферу.

--------------------------------

<1> См.: п. 7 ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (ред. от 4 марта 2013 г.) // Российская газета. 2013. 11 янв. (далее - Закон N 302-ФЗ).

 

В большинстве случаев речь идет о кредиторах КФХ со статусом юридического лица, которые поторопились воспользоваться этой новеллой, получив новый шанс добиться исполнения обязательства если не за счет имущества должника - КФХ, то хотя бы за счет имущества его членов, во многих случаях уже после окончания исполнительного производства по причине отсутствия имущества должника, на которое может быть обращено взыскание. Свои исковые требования они обосновывали ссылкой на п. 7 ст. 2 Закона N 302-ФЗ. В судебном решении, которым было отказано в удовлетворении заявленного иска, суд по-своему истолковал содержание указанной нормы, указав, что данный пункт регламентирует исключительно распространение норм Закона по отношению к правовому статусу крестьянских (фермерских) хозяйств, созданных в соответствии с Законом 1990 г., а не регламентирует основания для привлечения к субсидиарной ответственности членов крестьянского (фермерского) хозяйства по обязательствам такого хозяйства <1>. Таким образом, суд не усмотрел оснований для привлечения членов КФХ к ответственности по обязательствам КФХ.

--------------------------------

<1> Решение Усть-Донецкого районного суда Ростовской области от 8 октября 2014 г. // СПС "КонсультантПлюс".

 

Представляется, что такое понимание указанной нормы судом не соответствует ни буквальному ее толкованию, ни самому смыслу придания обратной силы ст. 86.1 ГК РФ. Во-первых, никаких исключений из этой статьи законодателем не установлено, следовательно, обратную силу имеют буквально все ее пункты, в том числе и абз. 2 п. 4, устанавливающий субсидиарную ответственность членов КФХ по его обязательствам своим имуществом. Во-вторых, вполне очевидна цель придания указанной норме обратной силы. Поскольку, как уже было отмечено ранее, значительное количество действующих КФХ были созданы в соответствии с Законом 1990 г., сохранение первоначальной юридической конструкции таких субъектов без всяких изменений могло бы означать предоставление им определенных конкурентных преимуществ по отношению к КФХ нового формата.

Поскольку приведенное выше ограничительное толкование обратной силы ст. 86.1 ГК оказалось уже достаточно широко воспринятым судебной практикой и обосновывающим принятие незаконных судебных решений, очевидно, требуется разъяснение Верховным Судом РФ порядка применения данной нормы.

Необходимо учитывать, что в качестве условий привлечения членов КФХ к ответственности выступают также общие положения ст. 399 ГК РФ, регламентирующие порядок привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе невозможность удовлетворения требования путем зачета встречного требования к основному должнику либо бесспорного взыскания средств с основного должника.

Следует обратить внимание на то, что законодатель, в целом верно определив стратегию, направленную на сближение правового статуса КФХ, созданных как юридические лица, с новой их моделью, не отличается последовательностью в достижении обозначенной цели. Так, обратную силу действия не получили иные нормы, помимо ст. 86.1 ГК РФ, которые регламентируют статус КФХ наряду с ней (например, общие положения о корпорациях и пр.). При этом следует иметь в виду, что Закон о КФХ 1990 г. давно утратил силу, а действующий Закон 2003 г., как уже было отмечено, не ориентирован на регламентирование статуса КФХ, созданных в качестве юридических лиц, вследствие чего правовая база функционирования таких хозяйств требует внимания в еще большей степени.

Далее хотелось бы обратить внимание еще на одну достаточно новую норму абз. 2 п. 5 ст. 23 ГК РФ, в соответствии с которой главой крестьянского (фермерского) хозяйства может быть гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя. Сама по себе данная норма не является абсолютной новеллой, поскольку она перекочевала в ГК РФ из Закона 2003 г. в рамках первого блока поправок, внесенных Законом N 302-ФЗ, вступивших в действие с 1 марта 2013 г. Представляется, однако, что императивность этого правила перестала соответствовать ситуации, сложившейся после внесения объемных изменений в гл. 4 в отношении юридических лиц. Упомянутая норма была рассчитана на модель КФХ, предполагавшую его создание без статуса юридического лица, и в этом смысле была вполне оправдана. Но после внесения изменений, рассмотренных выше, устанавливающих субсидиарную ответственность всех членов КФХ нового формата, обязательность приобретения статуса индивидуального предпринимателя главой КФХ уже не играет той роли, что прежде, а потому эта норма нуждается как минимум в пересмотре.

Имеются и другие вопросы, которые пока не получили законодательного разрешения. Например, согласно п. 3 ст. 86.1 ГК РФ гражданин может быть членом только одного крестьянского (фермерского) хозяйства, созданного в качестве юридического лица. Следствием этой нормы, как представляется, является невозможность участия в создании КФХ нового типа лиц, являющихся членами КФХ, созданных по Закону 1990 г. Однако каким образом применить этот запрет в отношении лиц, уже являющихся членами различных КФХ, созданных по Закону 1990 г.? Очевидно, законом должен быть установлен определенный срок для совершения действий, направленных на реализацию этого запрета.

Закрепление в ГК РФ новой конструкции КФХ не означает исключения возможности его создания в рамках модели, закрепленной Законом о КФХ 2003 г., без создания юридического лица. Это предопределяет участие в гражданском обороте субъектов с различным объемом принадлежащих им прав и обязанностей, гражданско-правовой ответственности и пр., ориентированных на осуществление предпринимательской деятельности в сфере сельскохозяйственного производства. В условиях, когда основная направленность реформирования гражданского законодательства о юридических лицах сводилась к сужению неоправданно широкого круга различных организационно-правовых форм, прежде всего некоммерческих организаций, в отношении КФХ наблюдается процесс прямо противоположный, что не должно остаться за пределами внимания законодателя. Таким образом, изменения, внесенные в ГК РФ в отношении крестьянских (фермерских) хозяйств, можно рассматривать не как завершение, а лишь как начало реформирования законодательства, регламентирующего их гражданско-правовой статус. Для продолжения этого процесса потребуется прежде всего изменение Закона 2003 г., причем не только посредством внесения отдельных дополнений и уточнений, а путем тотального переосмысления содержащихся в нем норм с учетом их пригодности в отношении КФХ нового типа. Однако необходимо иметь в виду, что начавшийся в этой сфере процесс реформирования законодательства может получить успешное завершение лишь в том случае, когда в его основу будет положена доктринальная модель (или модели) КФХ, учитывающая его роль и значение в реальном секторе экономики, прежде всего в качестве субъекта земельного рынка, и определяющая на этой основе те особенности его гражданско-правового статуса, которые являются объективно обусловленными, а также соответствуют требованиям необходимости и достаточности.

 

А.В. ЗАХАРКИНА

 

ЗАКОН КАК ОСНОВАНИЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ

ФАКУЛЬТАТИВНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

 

Захаркина А.В., магистр юриспруденции, ст. преподаватель кафедры гражданского права и процесса АНО ВО "Пермский институт экономики и финансов".

 

С 1 июня 2015 г. вступили в силу изменения в ГК РФ, которыми впервые в отечественной истории факультативные обязательства были закреплены в общей части обязательственного права (ст. ст. 308.2, 320.1 ГК РФ).

Длительное отсутствие правового регулирования факультативных обязательств в российском законодательстве не способствовало становлению теоретической определенности в обосновании их правовой сущности, а акцент в изучении факультативного обязательства чаще всего смещался в сферу их сопоставления с альтернативными обязательствами, без учета их самостоятельной гражданско-правовой ценности.

Современный этап развития учения о факультативных обязательствах в российской цивилистической науке характеризуется следующими особенностями.

Во-первых, очевидно отсутствие авторитетного парадигматического представления о конструкции факультативных обязательств. Полагаем, что такое представление должно включать систематизированное научно обоснованное догматическое учение относительно не только понятия факультативных обязательств, но и их функций, структуры, оснований возникновения, принципов и механизма исполнения, оснований и особенностей прекращения.

Во-вторых, имеющиеся в современной цивилистике исследования факультативных обязательств базируются на научных результатах дореволюционных и советских ученых и не привносят новаций в учение о данном виде обязательств.

Наконец, в-третьих, недостаточный научный интерес современных исследователей к конструкции факультативного обязательства обосновывался отсутствием правового регулирования указанных обязательств в российском гражданском праве. Представляется, что данная мотивировка несостоятельна, так как именно доктрина выступает первоосновой формирования устойчивых представлений о правовых явлениях и дает сигнал законодателю о необходимости совершенствования законодательства.

Ряд принципиальных вопросов о факультативных обязательствах не получил надлежащего разрешения в гражданско-правовой доктрине. К числу таких вопросов относятся и основания возникновения факультативных обязательств.

Общепризнанным основанием разграничения юридических фактов является "волевой" признак, по которому юридические факты делятся на события и действия. Последние в зависимости от соответствия воли правовым нормам подлежат разграничению на правомерные и противоправные. Правомерные юридические факты в зависимости от момента направленности воли на юридический результат делятся на юридические акты и юридические поступки.

Важно отметить, что действующее гражданское законодательство РФ исходит из несколько иной классификации оснований возникновения гражданских правоотношений. Так, исчерпывающий перечень оснований возникновения гражданских прав и обязанностей предусмотрен в ст. 8 ГК РФ, согласно которой к таковым отнесены: договоры и иные сделки; решения собраний; акты государственных органов и органов местного самоуправления; судебные решения; приобретение имущества; создание произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности; причинение вреда другому лицу; неосновательное обогащение; иные действия граждан и юридических лиц; события, с которыми закон или иной правовой акт связывает наступление гражданско-правовых последствий.

В соответствии с п. 2 ст. 307 ГК РФ, "обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе".

Несмотря на то что факультативные обязательства являются разновидностью гражданско-правовых обязательств и в этом смысле подчиняются общим положениям обязательственного права, в том числе в вопросе оснований их возникновения, специфика исследуемых обязательств оказывает существенное влияние и на конкретный перечень юридических фактов, способных стать основанием их возникновения. В современной цивилистической науке данный вопрос не был предметом самостоятельного исследования.

Представляется актуальным освещение проблемы возникновения факультативных обязательств непосредственно из закона.

Как верно отметил О.А. Красавчиков, "под так называемыми правоотношениями из закона обычно понимают правовые связи, основанием движения которых служит непосредственно сам закон" <1>. В то же время ученый считает, что закон непосредственно не является основанием возникновения гражданских правоотношений "в специальном смысле этого слова", так как он стоит над каждым правоотношением.

--------------------------------

<1> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 180.

 

Разделяя в целом позицию О.А. Красавчикова, считаем важным обратить внимание на то, что конструкция факультативного обязательства находит прямое закрепление в отдельных нормах ГК РФ.

К примеру, согласно п. 1 ст. 612 ГК РФ, арендодатель, извещенный о требованиях арендатора или о его намерении устранить недостатки имущества за счет арендодателя, может без промедления произвести замену предоставленного арендатору имущества другим аналогичным имуществом, находящимся в надлежащем состоянии, либо безвозмездно устранить недостатки имущества.

Кроме того, данный пункт предусматривает право арендатора при обнаружении таких недостатков непосредственно удержать сумму понесенных им расходов на устранение данных недостатков из арендной платы, предварительно уведомив об этом арендодателя. Следовательно, отсутствие вышеуказанного извещения лишает арендодателя возможности произвести замену имущества или устранить его недостатки. Исходя из этого можно сделать вывод, что отсутствие уведомления арендодателя о выявленных недостатках лишает арендатора прав, предусмотренных в п. 1 ст. 612 ГК РФ.

Развивая эту мысль, С.П. Гришаев обращает внимание на то, что "ГК РФ умалчивает о форме, в которой должно быть сделано извещение. Надо полагать, что оно должно быть сделано в той форме, в какой совершен сам договор. Моментом извещения следует считать дату, когда арендодатель узнал или должен был узнать о нем, т.е. момент получения извещения арендодателем" <1>.

--------------------------------

<1> Гришаев С.П. Комментарий к статье 612 / Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского // СПС "КонсультантПлюс".

 

О.А. Рузакова по этому вопросу отметила следующее: "...право арендодателя произвести замену имущества, предоставленного с недостатками, на другое аналогичное имущество может быть реализовано незамедлительно, т.е. в минимальный срок, объективно необходимый для устранения данных недостатков товара, с учетом обычно применяемого способа их устранения" <1>. Более подробно рассматриваемое положение разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" <2>.

--------------------------------

<1> Рузакова О.А. Комментарий к статье 612 // Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй: В 3 т. / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2011. Т. 1. С. 378.

<2> Постановление Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" // Российская газета. 2012. 11 июля.

 

Комментируя вышеуказанную норму, Б.Д. Завидов отмечает: "Кодекс, учитывая фигуру арендодателя как специалиста, при сдаче им имущества в аренду с недостатками предоставляет арендодателю альтернативный вариант: или он безвозмездно устраняет недостатки имущества за свой счет, или заменяет арендованное имущество другим аналогичным имуществом, находящимся у него в надлежащем состоянии" <1>.

--------------------------------

<1> Завидов Б.Д. Договор аренды в современном гражданском праве России // СПС "КонсультантПлюс".

 

Аналогичную позицию занимает Г. Шапкина, которая считает, что "закон (п. 1 ст. 612 ГК РФ) предоставляет альтернативный выбор не только нанимателю имущества, но и арендодателю. Извещенный о требованиях или намерении арендатора устранить недостатки имущества за счет арендодателя, последний может без промедления заменить это имущество другим, аналогичным, находящимся в надлежащем состоянии, либо безвозмездно устранить недостатки. Такой способ во многих случаях более приемлем для арендодателя, если он специалист и может сделать это более экономичным способом" <1>.