ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Ночь, сигареты, два декана

Автор: AgniRo
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп
Рейтинг: NC-21
Жанры: Ангст

Саммари: Гермиона доминирует, и Снейпу это нравится. Снейпу это нужно. Почему?
Предупреждения: BDSM, Кинк, секс с использованием посторонних предметов, OOC, AU

Примечания автора:
1. Прежде чем читать, ознакомьтесь с комментарием!
Все предупреждения верны.
Еще раз: Гермиона доминирует и Снейпу это нравится. Будут адская боль и ослепительное удовольствие, замешанные на психологии.
Вы все еще хотите читать дальше?
Тогда последнее: воздержитесь от комментариев в духе "какая жесть, Гермиона - ООС". Вас предупреждали!
Невнимательные рискуют получить Круцио.
С любовью и уважением, автор.
2. Фанфик написан для арта от ComaWhite:
https://itmages.ru/image/view/5298965/6e8eec11
Чувственная элегантность. Просто глядите и наслаждайтесь. Долго, со вкусом...

ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.

Размер: Мини
Статус: закончен

Тяжёлые тёмно-зелёные шторы задвинуты. В просторной спальне царит полумрак, едва слышно потрескивают свечи в изголовье постели. На чёрном покрывале вытянулся во весь рост худощавый мужчина. Длинные пальцы сжимают сигарету, сизый дым обвивается вокруг спинки кровати – с массивной кованой решёткой. Мужчина полностью обнажён, только на бёдра накинут лоскут тёмного шёлка.
Северус Снейп, нелюдимый и строгий декан факультета Слизерин.
Его белая кожа - тёплого жемчужного оттенка, под левым соском змеится короткий шрам. Памятный знак с их первой с Гермионой ночи. Они решили оставить его, благо место самое подходящее. И ни разу не пожалели.
Северус слегка меняет позу, скрещивая сильные ноги, и шёлк бесстыдно сползает. Свободная рука тянется поправить, задевает свежие царапины ниже пупка. Уголки тонких губ приподнимаются - улыбка и гримаса одновременно.
Царапины – следы прошедшей ночи. У них с Гермионой уговор – оставлять до следующего раза какую-нибудь отметину. Какую именно? Зависит от прихоти жены. И от его поведения.
Северус делает глубокую затяжку и греховно улыбается своему отражению – на потолке над постелью блестит узкое зеркало.
Гермиона терпеть не может, когда он курит. Что открывает большой простор для фантазии. К примеру, сегодня его гарантированно ждёт нечто незабываемое. Особенно, если учесть, что Гриффиндор проиграл Слизерину в квиддич, и Гермиона, как заботливый декан, весь вечер провела в гостиной факультета, подбадривая и утешая неудачников.
Легко представить, в каком она придёт настроении.
Снейп неспеша перекатывает между пальцами мгновенно набухший сосок – тёмно-вишнёвый, упругий, - и усмехается. Он всегда рад помочь любимой жене снять напряжение.
Громкий стук в прихожей заставляет его вздрогнуть. Сердитый перестук каблучков, грохот и жалобный звон осколков – жена явно не в духе.
Северус быстро осматривается: свечи зажжены, на столике у кровати – бутылка красного полусладкого, виноград и сыр. Его палочка убрана в ящик трюмо – шёлковый шнурок от ключа обвивает ножку одного из бокалов.
Прекрасно. Может быть, стоит полностью обнажиться? Он не успевает.
Дверь спальни распахивается – Гермиона стоит на пороге. Зрачки Снейпа расширяются – взгляд скользит по стройным ногам в узких чёрных брюках, задерживается на миг на острых каблучках. Северус нервно сглатывает и буквально пожирает глазами нежные полушария грудей, выступающие из-под растерзанного ворота блузки. Нескольких пуговиц не хватает. Волосы жены в беспорядке рассыпались по плечам, в ореховых глазах пляшут янтарные искры – как у кошки. Она неотрывно смотрит на сигарету в его руках, ноздри её раздуваются.
Гермиона в ярости.
Под этим взглядом Северус замирает, непроизвольно комкая окурок.
Она медленно приближается. Молча.
Он так же медленно спускает с кровати длинные ноги – шёлк скользит по головке набухшего члена, вызывая судорожный вздох.
Выпрямляется во весь рост. Словно под гипнозом, делает шаг вперёд и спотыкается, натолкнувшись на взгляд жены. Застывает на месте.
Гермиона подходит вплотную – пряный аромат мускуса и роз наполняет рот, и Северус быстро проводит языком по губам. Пряный вкус растекается по нёбу, в висках начинает покалывать.
Горячая ладонь жены прижимается к оголённой коже – словно электрический разряд пронзает тело.
Северус снова облизывается и старается делать глубокие вдохи через нос – игра только началась, он должен контролировать своё возбуждение. Мерлин!
Один Мерлин знает, каких усилий ему это стоит.
Мерлин - и Гермиона.
Властная и нежная, страстная и жестокая.
Его жена.
Дыхание сбивается, и он мысленно чертыхается. Тягучая сладкая боль стягивает мышцы живота. Кожа под ладонью Гермионы полыхает.
Она вдруг отдёргивает руку. Отстраняется, удерживая его взгляд – глаза в глаза. Тёмный огонь плавится в её зрачках. Северусу не хватает воздуха, он сжимает кулаки, сминает злополучный окурок.
Гермиона начинает неспеша обходить его по кругу. Зрительный контакт прерывается, и Снейп дышит, как рыба, выброшенная из воды.
Шорох за спиной. Лопатки покрываются колкими мурашками.
Оборачиваться нельзя. Что она задумала?
Кожей ощущает дуновение воздуха - ягодицы сжимаются. Долгая томительная пауза, тихий шелест и ледяное лезвие упирается в копчик. Северус со свистом втягивает воздух, узнавая свой любимый кинжал. Её подарок на день рождения.
Холодная сталь медленно обводит позвонки. Снейп закрывает глаза. Всё выше и выше… ладонь Гермионы обманчиво ласково массирует затылок – и вот уже лезвие щекочет кадык. Северус застывает, не дыша. Горло – слишком уязвимое место, а жена раздражена до крайности. Острое чувство опасности вызывает волну жара в паху.
Снейп абсолютно беззащитен сейчас – его палочка далеко, а у Гермионы – всегда под рукой. И реакция у неё, как у кошки. Как у дикой кошки. И повадки… тоже.
Кончики пальцев леденеют от страха, смешанного с возбуждением. Секунды текут… Член изнывает от желания, лёгкие начинают гореть от недостатка кислорода.
И Гермиона в ту же секунду отодвигает кинжал – всего на миллиметр. Но этого достаточно, чтобы Северус осторожно перевёл дыхание. Восхищение наливается теплом в груди – как она тонко чувствует его, всегда!
- Я вижу, ты куришь, Северус, - низкий, с хрипотцой, голос за плечом не предвещает ничего хорошего.
- Да, - он облизывает пересохшие губы.
Морозная сталь чертит причудливые узоры вокруг солнечного сплетения. Иглы мурашек пронзают живот.
- Так погаси сигарету, мой дорогой, - её голос падает до шёпота. Член мучительно подрагивает от возбуждения. – Погаси. Ты знаешь, как.
Он ждал и боялся этого. В паху разгорается пожар. Северус медленно, как во сне, подносит сигарету к груди. Пальцы предательски подрагивают. Он делал это не раз. Но до сих пор не может справиться с ужасом – паническим ужасом тела.
Он ощущает на плече её дыхание.
Он должен это сделать. Сейчас. Пальцы дрожат, близкий жар опаляет кожу… По телу проходит судорога – горячая ладонь Гермионы стискивает напряжённый член. Сильно, властно. Северус подаётся бёдрами ей навстречу, невольный стон срывается со сжатых губ. Комната качается перед глазами, он видит совсем близко горящий взгляд жены – почти чёрный от мучительного голода, утолить который может только он. Обжигающая ладонь дразнит и ласкает, жидкий огонь сладко лижет внутренности.
И Северус быстрым движением прижимает зажжённую сигарету к соску.
Левому.
Огненная боль прошивает тело, в мозгу взрывается адский фейерверк. Снейп кричит - продолжая остервенело вжимать горящий окурок в кожу, ведь он должен потушить его… Уверенная рука жены придерживает его за плечи, а вторая – яростно ласкает член. Северус бьётся в исступлении – дикая боль мешается с ослепительным наслаждением. Они нераздельны, они обжигают. Колени подгибаются, он смутно ощущает, как Гермиона плавно опускает его на пол, ни на миг не прекращая жёсткой ласки.
Всё быстрее и быстрее. Его учащённое дыхание сливается в один сплошной стон, в глазах кружатся звёзды, и, наконец, удовольствие накрывает мощной волной. Северус, не стесняясь, стонет, изгибаясь в судорогах оглушающего оргазма.
Под зажмуренными веками мельтешат искры. Только когда они, наконец, гаснут – очень медленно – он приходит в себя.
Нежные пальчики размеренно перебирают его волосы – Северус ощущает тонкий мускусный аромат. Поднимает ресницы и первое, что видит – глаза Гермионы. Полные любви, благодарности и понимания. Она склонилась над ним, удобно устроив его голову у себя на коленях.
Северус глубоко вздыхает и слегка улыбается. Её взгляд – единственное, что каждый день удерживает его на грани яви, не даёт рухнуть в бездну застарелых кошмаров. А ведь пять лет назад Северус не мог даже представить, что его тело будет вновь способно на такие ощущения, как сейчас. Он был уверен – жуткие воспоминания отпечатались на подкорке, вплавились в каждый нерв. Бесконечные круциатусы и ментальные атаки Волдеморта переросли в паническую боязнь прикосновений – любого рода.
Позорный страх, загнанный глубоко внутрь, под маску ледяного бесчувственного профессора.
Сорвать её, растопить лёд смогла только она – совсем ещё юная девушка с отчаянной решимостью в ореховых глазах.
Её требовательный взгляд и горячие настойчивые пальцы сорвали с него все покровы и щиты. Бесстыдно отметая сначала его гнев, потом сарказм, потом равнодушие и, под конец, мольбы …
Только Гермиона могла выдержать всё это.
И сотворить с ним невозможное – заставить снова пройти через боль. Ту самую, которой он так стремился избегать. Но – другую. Остро замешанную с удовольствием. И его тело поверило, откликнулось, ожило… Только сознание продолжало сопротивляться. Он словно бы оставался вечным сторонним наблюдателем.
Северус решил, что утратил умение доверять навсегда. Часами неподвижно сидел, уставившись в огонь камина. Курил. По две пачки маггловских сигарет день.
И Гермиона пошла на крайнее средство.
Она вынудила его причинить боль себе самому.
Своими руками.
Северус даже вообразить не мог, что окажется способен на подобное. Отказывался подчиняться, рвал и метал, насмехался… под конец, умолял. Но тщетно. Жена была непреклонна.
Её глаза полыхали гневом и решимостью. А в глубине зрачков притаилась любовь – безрассудная, готовая на что угодно.
Любовь, подобную которой ему никогда не доводилось испытать. От которой он продолжал отгораживаться до сих пор. Из-за своей проклятой слабости.
И тогда он сделал это.
Барьеры рухнули - взорвались вместе с ослепительной болью.
Лавина чувств накрыла его с головой, закружила в кипящем водовороте.
Он разом ощутил всё – пронзительную нежность Гермионы, её страх и тоску, её мучительное одиночество. Безотказная помощница для своих друзей, сильная волшебница и ходячий справочник. Чрезмерно ответственная и жадная до знаний.
Совсем как он сам.
Северус прозрел. И это прозрение было как удар поддых. Мерлин! Вот почему она пришла к нему. Почему не отходила - с того самого дня, как он открыл глаза на койке в Мунго после битвы за Хогвартс. Она так старалась для него все эти месяцы… ничего не получая взамен.
И он поклялся – мысленно – что отныне посвятит свою жизнь ей. Девушке, которая приняла его таким, какой он есть, помогала ему и любила его. Единственная в этом мире. Единственная за всю жизнь. Любила безответно, не надеясь на взаимность.
Совсем как он сам когда-то.
Круг замкнулся.
Северус впервые вздохнул с облегчением. Что-то гнетущее ушло, сгинуло без следа. Многолетние оковы спали с его души.
Все счета оплачены – пора начать новую жизнь. С женщиной, которая его любит. Которую он, кажется, уже любит…

С тех пор они вместе неразлучно.
Он понимает её, как никто другой. Они словно вросли друг в друга, два изголодавшихся, непонятых сердца. Научились бороться со своими кошмарами – вместе. Гермиона нуждалась в его поддержке. Иногда. Например, сегодня – в тот самый день, когда много лет назад она стёрла память своим родителям. Вернуть им её так и не удалось.
Северус осторожно шевелится, вопросительно прищурившись. Лицо Гермионы, расслабленно ласкающей его затылок, преображается. Мечтательная нежность мгновенно сменяется знакомой хищной улыбкой – губы Снейпа изгибаются в предвкушении.
Эта женщина поражает его. Трепетная и робкая, властная и непреклонная, - её эмоции сменяются быстро и непредсказуемо.
- Ты курил в постели, Северус? – вкрадчиво спрашивает Гермиона. От этого тона сладкий озноб пробегает по позвоночнику.
Снейп кивает, вжимаясь затылком в её ладонь. Тонкие пальцы тянут за волосы, запрокидывают голову – он доверчиво поддаётся, открывая беззащитное горло. Губы Гермионы приоткрываются – он мысленно стонет от невозможности поцеловать их прямо сейчас.
- Ложись на кровать, милый, - хрипло велит Гермиона, - на спину. Я приготовила кое-что новенькое.
Он поднимается с пола одним слитным движением. Сильные мышцы на бёдрах напрягаются. На пару секунд застывает вполоборота, отсветы пламени лижут поджарую, сильную фигуру. Гладкая кожа мягко светится перламутром. Затаённая улыбка дрожит в уголках тонких губ - Северус хорошо знает, что жена любуется им.
«Ты красив, как Аполлон, мой милый зельевар, - часто говорит Гермиона. - Кто бы мог подумать, что под глухой мантией скрывается такое совершенство!»
Он идёт к постели. Шаг его упруг и мягок, как у тигра. Безупречная линия спины плавно переходит в поджарые ягодицы – они заманчиво двигаются, и Северус слышит позади тяжёлое дыхание жены. Он вытягивается на кровати, заложив руки за голову, и наблюдает за ней из-под полуопущенных ресниц.
Гермиона вытаскивает из «особенного» ящика трюмо чёрные шёлковые ленты. Подходит к постели – медленно, крадучись. Блики свечей рассыпаются искрами в каштановых волосах. Нежные пальчики обводят нижнюю губу Северуса – слегка оттягивают. Он быстро и жадно ласкает их языком, щекоча чувствительные подушечки. Гермиона чуть слышно всхлипывает и отбирает руку. Прохладный шёлк скользит по лицу, заслоняет глаза. Она приподнимает ему голову и затягивает ленту на затылке, тщательно распрямляя концы, чтобы было удобно лежать.
Теперь Северус может только слышать и ощущать.
Тело мгновенно становится чрезмерно отзывчивым. Он напрягает слух, пытаясь угадать действия жены. Мягкая, как пух, лента скользит по его груди, задевая соски. Те мгновенно набухают. Спускается ниже, обводит подрагивающий живот и скользит по внутренней стороне бедра. Северус невольно шире разводит ноги, возбуждение охватывает его с новой силой.
- Ты слишком хорош, милый, - хриплый шёпот жены. – Непозволительно хорош. Ты будешь наказан.
- Да… - сглатывая, отвечает он.
Лента исчезает. Ковёр заглушает шаги Гермионы – куда она идёт? Прозрачный звон разносится по комнате. Ближе, совсем рядом. Что-то опускается на прикроватную тумбочку. Северус комкает покрывало – в висках морозное покалывание от ожидания.
- Сегодня я не стану привязывать тебя, - горячее дыхание обжигает ухо. – Но запрещаю прикасаться к себе и переворачиваться.
Он только кивает, не в силах вымолвить ни слова. Это гораздо сложнее – сдерживаться, когда руки свободны. В паху мучительно тянет, соски горят, требуя прикосновений.
Гермиона заставляет его слегка приподняться и подкладывает под бёдра подушку. Быстро пробегает кончиками пальцев по открывшейся ложбинке между ягодиц – внутри всё сладко сжимается. Ладони оглаживают внутреннюю сторону бёдер, кожа обретает невыносимую чувствительность, и Северус изгибается навстречу рукам жены. Пальцы судорожно впиваются в складки покрывала. Она сжимает яички, легонько перекатывает и щекочет, ласкает вокруг – но старательно избегает прикасаться к члену. Северус стонет сквозь стиснутые зубы:
- Пожалуйста…
- Не так быстро, милый, - отвечает Гермиона. Руки её исчезают, и он замирает, тяжело дыша. Что-то шуршит, в воздухе разносится тонкий лимонный аромат. Причём здесь лимон? В паху мучительно ноет, яички поджимаются от неизвестности и предвкушения. Северус жадно принюхивается, различает пряные нотки имбиря. Это не лимон, а свежий имбирь! Что она задумала? Каждый его нерв оголён, колени слегка подрагивают.
Что-то холодное и гладкое обводит головку члена – Северус ахает от неожиданности. Колкие разряды пробегают по телу. Нечто скользит вниз, в ложбинку между ягодицами. Он ощущает там же влажные пальчики жены. О, Мерлин! Гермиона дразнит колечко ануса – немыслимо нежное, осторожно проникает внутрь, растягивая – Северус задыхается, бёдра наливаются горячей тяжёстью. Он подаётся навстречу ласкающей руке, а потом Гермиона сгибает пальцы, задевает бугорок простаты – и жаркие искры взрываются во всём теле. Северус стонет, выгибаясь на смятом покрывале. Аромат имбиря щекочет ноздри, оседает на языке острым привкусом страсти.
Мгновение – и Северус чувствует, как то самое прохладное нечто входит внутрь. Мышцы непроизвольно сокращаются, вбирают в себя неизвестный предмет. Несколько секунд ничего не происходит, а потом изнутри начинается лёгкое жжение. Северус ёрзает, не понимая, что происходит. Жжение усиливается, посылая в пах раскалённые искры.
Кровать слегка проседает, слышится шелест ткани.
Северус зажмуривается под повязкой, представляя, как Гермиона стягивает блузку, обнажает белоснежные груди. Словно в ответ ощущает прикосновение твёрдых сосков к животу. Жжение в анусе становится невыносимым, колени дрожат, член изнывает от возбуждения.
- Нравится, милый? – она прикусывает мочку уха, щекочет чувствительное местечко под ней. Северус стонет, стискивает кулаки.
Чувствует на члене ладонь жены. Она делает несколько сильных движений вверх-внизу по стволу, оттягивает нежную кожу с головки и капает на неё что-то прохладное. В ту же секунду жгучая боль, как от ожога, пронзает тело. Северус с криком выгибается на постели, упирается затылком в холодную решётку. Между бёдер полыхает пожар, боль мешается с наслаждением. Остатки самоконтроля сметает к чертям, руки тянутся к паху – но тут же цепкие пальцы жены ловят дрожащие запястья и прижимают к постели.
- Куда ты? Игра в самом разгаре, - шепчет она где-то в районе ключиц. Горячий язык ласкает кадык, спускается ниже, обводит сосок. Северус кусает губы и стонет в забытьи – глухо, непрерывно. Перед глазами пляшут цветные искры, связь с реальностью окончательно теряется. Мир состоит из одних ощущений – острые зубки царапают твёрдую горошину, закусывают, посасывают. Иглы удовольствия пронзают тело, мучительное жжение внизу нарастает, достигая апогея – и Северус мечется на постели.
Он возбуждён до предела, сладкая боль разрывает внутренности. Влажное прикосновение к головке члена заставляет его задохнуться, и в ту же секунду тёплые губы накрывают рот, терпкий вкус имбиря обжигает нёбо. Северус мычит, отвечая на поцелуй – не осознавая, что делает, словно в чаду. Секунда, короткое касание в основании члена – и жаркие влажные мыщцы обхватывают его. Северус инстинктивно подаётся вверх, проникая глубже, краем сознания слышит женский стон. Жажда разрядки становится невыносимой, не остаётся ничего, кроме звериного инстинкта и раскалённого водоворота внутри.
Северус яростно вбивается в тугую глубину, кровь из прокушенной губы попадает на язык – и это становится последней каплей. Мир взрывается мириадом жгучих осколков, судорога удовольствия сводит тело, он кричит, задыхаясь:
- Гермиона! – и сознание гаснет, растворяясь в горячей темноте.

Сначала возвращаются ощущения. Лёгкие, невесомые поглаживания - руки жены порхают по его телу. Ключицам щекотно – это её волосы разметались по груди.
Затем звуки. Размеренное дыхание совсем близко, у него на плече.
Осязание. Слизывает с пересохших губ остатки имбирного сока.
И, наконец, зрение. Осторожно поднимает веки – их больше ничего не загораживает. И встречает счастливый взгляд ореховых глаз.
- Ты был бесподобен, Северус, - рука жены скользит в его ладонь, и он сжимает пальцы. Короткий жест – такой интимный, даже особенно интимный после всего, что было сейчас.
- Как тебе это пришло в голову? – он чуть сползает вниз и зарывается носом в её волосы. Знакомый горьковатый аромат роз дарит умиротворение.
Гермиона хихикает, совсем как девчонка.
- Я знала, что тебе понравится. Имбирь – не только антисептик и кладезь полезных свойств. Он ещё и мощный афродизиак, мой милый зельевар.
Северус морщится.
- Бесспорно, я это знал, только…
- Не обращал внимания на данное свойство ингридиента, - суровым профессорским тоном заканчивает жена.
Он фыркает куда-то в её шевелюру.
- Почему сейчас уже не жжёт? Я же чувствую, ты не вытащила.
- Нет, - снова хихикает, - просто полчаса – максимальный срок, на который очищенный корень дает такой эффект. Даже минут двадцать, если честно.
- Это был один из лучших оргазмов в моей жизни. Я словно погрузился в транс, не осталось ничего, кроме ощущений… а потом, кажется, потерял сознание. Это было восхитительно.
Северус притягивает Гермиону к себе на грудь – она с удовольствием заползает, дышит ему в шею и что-то уютно мурчит.
Он гладит её обнажённую спину и улыбается – никакие кошмары их сегодня больше мучить не будут. А когда вздумают вернуться – они знают, что делать. Вместе.

Конец