Нельзя ли обойтись без эмоций?

ПРИРОДА ЭМОЦИЙ. ТЕОРИИ ЭМОЦИЙ

 

Что такое эмоциональные явления? Чем они отличаются от других психических явлений? Что стоит за их внешним проявлением? Каковы механизмы их появления и действия? Пытаясь ответить на эти вопросы, понять природу этих явлений, исследователи, тем самым, строят теорию эмоций. Многие существующие теории позволяют ответить и на целый ряд вопросов о функциях и формах проявления эмоциональных явлений («Каковы их функции?»; «Каковы их отношения с познавательными процессами?»; «Носят ли они врожденный или приобретенный характер?»; «Существенны ли различия между разными эмоциональными явлениями?» и т.д.)- Более подробно об этом речь пойдет в последующих главах.

К пониманию природы эмоций стремились многие мыслители прошлого, и мы находим в истории философии такие знаменитые работы, как «Страсти души» Декарта и «Этика» Спинозы, (где третья часть называется «О происхождении и природе аффектов»). Тем не менее в данной книге философские и литературные идеи будут появляться лишь в исключительных случаях, ибо психология в конце XIX века не только эмансипировалась от философии, но и разработала собственный подход к пониманию эмоций. Каким бы ограниченным и узким этот подход ни казался с философской точки зрения, уже к середине XX века стало очевидно, что пути психологии и философии разошлись окончательно (Сартр, 1948/1984).

Нельзя ли обойтись без эмоций?

Как известно, многие опрометчивые поступки, приведшие к нежелательным последствиям, мы объясняем, как правило, влиянием эмоций. Вы были так взволнованы, что нечаянно назвали жену именем любовницы; в сердцах вы сказали начальнику то, что начальникам говорить не надо; будучи в расстроенных чувствах, вы пнули кошку на глазах ее хозяйки — вашей соседки; из-за переживаний вы не можете сосредоточиться, у вас нарушается сон, появляются и более серьезные нарушения здоровья; из-за несущественных обид мы портим многолетние отношения с близкими; смущение расстраивает наше поведение настолько, что мы теряем представившуюся нам раз в жизни уникальную возможность. Сколько неудачных браков основаны на «эмоциональной захваченности» или чрезмерной увлеченности?! Этот список можно продолжать бесконечно.

Более того, социальные нормы поведения во многих культурах включают многочисленные запреты на проявления эмоций. Так, в странах европейской культуры существуют ограничения на интенсивность, длительность и тип эмоционального выражения, особенно у мужчин. Всеобщему осуждению подвергаются улыбки и смех на похоронах или скорбь и слезы на свадьбе. Эмоциональная экспрессия во время переговоров может поставить их участников в весьма трудное положение. Студент, отвечающий устно на экзамене, пытается «прочесть» реакцию преподавателя, чтобы руководствоваться ею впоследствии, в то время как опытный преподаватель старается никак внешне не проявить свое отношение к ответу студента.

Попробуем провести мысленный опыт: представим себе, что люди решили действовать чисто рассудочно, принимая решения только на основе рационального соотнесения регламентированной системы шкал и оценок по их показаниям. Так представим себе, что нам нужно принять решение о том, как проводить week-end.

Допустим, что на данной неделе у нас есть три возможных варианта: 1) отправиться в деревню к родственникам (которые давно приглашали), 2) поехать на дачу, 3) остаться дома и совместить домашние дела с культурной программой. Первый вариант в результате суммарного взвешивания всех оценок получает рейтинг +2 (по 10-балльной шкале), который складывается из набора рейтинговых оценок членов семьи: проведение дня у родственников +6 (они очень гостеприимны, но их манеры не всем членам нашей семьи нравятся), -2 (дорога, по которой придется ехать, очень плохая), -2 (время и усилия, затраченные на довольно длинный путь). Поездка на дачу в результате сходного суммирования получает рейтинг +4 (на даче не так весело +5, но зато время и усилия, затраченные на дорогу, не намного уменьшают удовольствие от общения с природой), и такой же рейтинг получает третий вариант. Полученный результат (равенство двух вариантов) вынуждает нас ввести дополнительные показатели (типа «степень согласованности мнений членов семьи», или «просмотр интересной телевизионной передачи», или «финансовые ограничения»), в результате оценки которых мы и приходим к окончательному решению.

Возможно ли такое в реальной жизни?! Понятно, что невозможно, хотя, в неявной и свернутой форме, такое взвешивание оценок и согласование происходит в каждой семье. Конфликт, возникающий в результате согласования исходно не совпадающих мнений, тоже можно разрешать рассудочно (например, используя стратегии «жребий» или «ротация» — решение по очереди принимают все члены семьи), однако и такое происходит крайне редко.

Главная причина умозрительности такой рассудочной модели хорошо известна — за нашими мнениями и оценками стоят наши пристрастия, то есть оценки есть не что иное, как констатация и выражение ценности какого-то объекта для нас, какими бы объективными критериями мы при этом ни стремились руководствоваться.

Более того, и проявление интереса к чему-то (или к кому-то) является по сути чувством ценности этого объекта, по крайней мере, это может быть отношение к тому, что потенциально может удовлетворить наше любопытство, а может быть, и другие потребности.

Так, в рассказе Генриха Бёлля «С тех пор мы вместе» главный герой сидит в зале ожидания вокзала, погруженный в собственные мысли. «Вдруг я почувствовал, что мой равнодушный невидящий взгляд, бесцельно блуждающий по залу, почему-то все время застревает на одном и том же месте, словно его там что-то приковывает. Застревает помимо моей воли, потом стремительно скользит дальше, нигде не задерживаясь, и снова на том же месте застревает.

Я очнулся, словно от глубокого сна, и посмотрел туда уже видящими глазами. Через два столика от меня сидела девушка в светло-бежевом пальто и желтовато-коричневой шапочке, из-под которой выбивалась прядь черных волос» (Бёлль, 1965, с. 94).

Писателю удалось здесь «схватить» почти неосознаваемый в реальной жизни процесс «эмоциональной фиксации» — непроизвольное привлечение внимания к тому, что потенциально может соответствовать нашим самым сильным мотивам и потребностям. Естественно, что при этом увлеченность такого рода объектом приводит к изменению всего поведения человека (Shweder, 1994).

 

Дарвин и понимание эмоций

Один из первых серьезных исследователей, чье внимание привлекли эмоциональные явления, точнее их внешнее выражение в поведении, — создатель теории естественного отбора Чарльз Дарвин. В 1872 году он сформулировал три принципа выражения эмоций: 1) принцип полезных ассоциированных привычек (полезные, то есть удовлетворяющие определенные потребности, действия могут воспроизводиться по привычке или ассоциации при сходном возбуждении); 2) принцип антитезиса (при возбуждении состояния, прямо противоположного исходно полезному, появляется непроизвольное стремление к прямо противоположному действию); 3) принцип порождения действий свойствами нервной системы (предполагается прямое действие нервной системы на выражение эмоций, независимо от воли и, до известной степени, от привычки).

Как известно, основное внимание Дарвина было направлено на изменение эмоций в процессе филогенеза (в основном при переходе от высших животных к человеку), который понимался им как процесс эволюции в результате естественного отбора. Он пытался объяснить биологическое происхождение экспрессивных движений при различных эмоциях, что ему не очень хорошо удавалось, особенно для выражения печали, тревоги, смущения, стыда, возмущения и т.д. Будучи честным исследователем, он признается в этой неудаче, отмечая у человека чисто человеческий характер большинства эмоциональных явлений, не имеющих аналогов в животном мире. В то же время он отмечает большую биологическую значимость эмоций у животных, что связывается им с ролью эмоций в обеспечении необходимых для выживания действий. Так, например, потение кистей верхних конечностей у приматов облегчает им передвижение по ветвям деревьев при появлении хищника. Помогает ли человеку потение его ладоней?! А как объяснить биологическую значимость румянца смущения или стыда?

«Однако не представляется возможным, чтобы любое животное, пока его психические способности не развились до равной или приблизительно равной степени со способностями человека, могло близко присматриваться к своей наружности и быть чувствительным к своему собственному наружному виду. Отсюда можно вывести, что стыдливый румянец возник в очень поздний период, в длинном ряду поколений» (Дарвин, 1896, с. 220).

Хотя Дарвин и не дал сколь-нибудь связного представления о природе эмоций, его указания на роль специфических форм мимики и пантомимики, а также на участие нервной системы в порождении эмоций оказали заметное влияние на последующих исследователей эмоций как в конце XIX, так и в XX веке.

Начиная с конца XIX века создаются более общие представления о природе эмоций или теории, которые можно классифицировать на основании того, претендуют ли они на объяснение природы эмоций, а если да, то какие вопросы они ставят при этом во главу угла.

На начальном этапе становления психологии эмоций представления об эмоциональных явлениях даже не претендуют на объяснение природы эмоций, они лишь пытаются описать специфику этих явлений: работы Теодюля Рибо, Вильгельма Вундта и Теодора Липпса не создали общих теорий, но внесли свой вклад в развитие понимания отдельных явлений или аспектов эмоциональной сферы. Рибо вводит понятие «эмоциональная память» и рассматривает эмоции сквозь призму патологии, что приводит его к выделению двигательного состояния или стремления как первичного эмоционального элемента (Рибо, 1898). Вундт описывает трехмерную, или трехкомпонентную, модель эмоционального процесса (возбуждение—успокоение, удовольствие—неудовольствие, напряжение—разрешение) и предлагает конкретный путь эмпирического изучения, ставший на многие годы образцом для подражания (Вундт, 1984). В свою очередь Липпс описывает механизм возникновения эмпатии как неосознанное «вчувствование» в состояние другого человека (Lipps, 1907).

В дальнейшем создаются более общие теории, которые можно весьма условно классифицировать в зависимости от того главного вопроса, на который данная теория стремится дать ответ.

Первая группа теорий пытается, прежде всего, ответить на вопрос: «Что порождает и/или определяет то или иное качественно своеобразное эмоциональное явление?» Эту группу можно условно обозначить как детерминистские теории, ибо в центре их внимания — механизм возникновения тех или иных эмоциональных явлений (Джемс, 1984; Dewey, 1894—1895; Cannon, 1927/1969; Schachter, 1970; Lazarus, 1966, 1998).

Вторая группа теорий пытается прежде всего ответить на вопрос: «Что делают или выражают эмоциональные явления?» Ее можно обозначить как группу функциональных теорий, ибо в центре их внимания — механизм воздействия тех или иных эмоциональных явлений на сознание, поведение и организм человека, а также на процессы социального взаимодействия; то есть эта группа теорий направлена прежде всего на описание функций эмоциональных явлений (Arnold, 1960; Averill, 1982; Крюгер, 1930/1984; Липер, 1963-1965/ 1984, Линдслей, 1960).

Третья группа теорий пытается ответить на вопрос: «Из каких "первоэлементов" состоит эмоциональная сфера?» Тем самым исследователи пытаются обнаружить наиболее универсальные для человеческой психики «первичные», или «базовые», эмоции. Эти теории можно обозначить как теории базовых эмоций (Рluchik, 1969; Tomkins, 1970; Ekman, Davidson, 1994; Мак-Дауголл, (1928)/1984; Изард, 1999).

Легко обнаружить, что все эти подходы отталкивались от идей Дарвина, поскольку его интересовала и роль эмоций в приспособлении к условиям жизни, и характер порождения эмоционального выражения, и основные виды этого выражения. Недаром ряд современных теорий эмоций непосредственно или опосредованно опирается на его идеи (Arnold, 1960; Рluchik, 1969; Chevalier-Skolnikoff, 1973; Oatley, Johnson-Laird, 1998; Шерер, 2001).

Детерминистские теории