Замок Торнин королевства Роткалина. 17 страница

– Сегодня бар полон, – сказал он, катясь на своем новом спортивном автомобиле по стоянке в поисках места для парковки. Они находились в самом центре болота – как это место может быть переполненным?

Когда он, наконец, припарковался, она заметила:

– Я все еще считаю, что ты должен был позволить мне сесть за руль.

– Не вариант, – бросил он, выходя из машины.

Когда она проснулась на следующее утро после их первой ночи любви, он приготовил для нее сюрприз: купил новый автомобиль для себя и еще один – для нее. Но она только в замешательстве смотрела на блестящий красный кабриолет:

– Я не умею водить.

– Я буду учить тебя, – сказал он уверенно.

В конце урока он объявил ее самым агрессивным и опасным водителем, с которым когда-либо сталкивался. Что значило… первоклассным!

После этого Ридстром устроил так, чтобы самые лучшие в Ллоре продавцы одежды и драгоценностей приехали к ним домой и снабдили ее всем, в чем она могла нуждаться.

Она спросила его:

– Ты пытаешься купить меня?

– Это срабатывает? – спросил он в ответ.

Сейчас, после того как он открыл для нее дверцу, на нее обрушились влажный воздух, звуки музыки и хриплого смеха.

Боги, он хорошо выглядел. Демон был одет в черные джинсы с дорогим ремнем и черную, застегивающуюся на пуговицы рубашку, на ногах – также дорогущие ботинки. Его внешний вид, казалось бы, говорил: «Деньги и власть – я знаком с этим».

Когда он помог ей выйти, то наклонился и легонько поцеловал в губы.

– Ты действительно не хочешь вернуться в кровать?

Ее сильный демон оказался ненасытным. На самом деле – они оба.

Он был таким очаровательным, обожая, когда она покрывала поцелуями его лицо, чтобы выразить свою любовь, и содрогался от блаженства, когда она царапала ногтями его спину. Этим утром она застала его крутящимся возле зеркала, чтобы рассмотреть их.

– Знак хорошо выполненной работы, а? – с гордостью произнес он, блеснув сексуальной усмешкой, что заставило ее от восторга поджать пальцы на ногах.

Она была бы более чем счастлива вернуться в их кровать. Но этим утром она испытала приступ дискомфорта – не боль, только чувство, которое казалось не уместным для бессмертного. Это пробудило старую Сабину, ту, которая считала выживание делом первостепенного значения. Хотя она и имела намерение победить morsus, у нее был план Б.

Сегодня вечером она собиралась разыскать вампира, который смог бы перенести ее в Роткалину, если бы дело приняло опасный оборот…

– Сегодня ты выглядишь чертовски красиво, – произнес Ридстром, – я бы сказал это раньше, но онемел от твоего вида.

Ранее, когда он увидел ее спускающуюся по лестнице, он даже запнулся.

– Я думала, ты будешь более устойчив к моему наряду.

Хотя она и заплела волосы в косы, как всегда, она надела простой головной убор и накрасила веки специально для него более консервативно: темно-синяя краска шла только полоской к вискам. Но ее юбка была короткой, ботинки – высокими, а бюстье из металлической сетки удерживалось на месте цепями, соединяющимися с воротником: двумя спереди и четырьмя, спускающимися по ее спине.

– Я не хочу, чтобы ты вновь считала меня консервативным и скучным, – демон, взяв ее за руки и разведя их в стороны, пробежал по ней глазами. – Буду ли я ревновать, если другие мужчины увидят тебя в этом? Без сомнения. Мои рога начнут расти прямо пропорционально первому брошенному на тебя взгляду. Но, кроме того, это заставит меня гордиться тобой.

Он обнял ее, прижав к себе, к своему теплу и аромату, заставляющему ее веки утяжеляться, глядя на него.

– Люди жалели меня из-за того, что я так долго жил без своей женщины. Теперь я хочу всем показать тебя, и я хочу быть таким чертовски самодовольным, потому что все твое всегда было предназначено мне, – мне надо было просто дождаться своего времени.

В последние четыре дня, когда он говорил подобные вещи своим грубым голосом и смотрел на нее такими пронзительными глазами, она почти начала бояться, что он, возможно, слишком прекрасен, слишком замечателен, слишком хорош и внимателен, чтобы быть ее.

На этот раз она испытывала блаженство, находясь рядом с Ридстромом. Но, справедливости ради, у них не всегда все шло прекрасно. Во-первых, он настаивал на ее уроках плавания, преподавая их в своем роскошном бассейне. Хотя в этом она с каждым днем становилась все лучше, она провела больше времени, хватаясь за него руками.

И он все еще пил варево демонов, ел стейки и высасывал маленьких ошибок богов под названием речные раки. Однако он всегда убеждался, что у нее есть овощи для еды и сладкое вино для питья. Он даже привез с собой одну бутылку сегодня на случай, если она не найдет напиток, который смог бы ей понравится, внутри бара.

Вспомнив о баре, Сабина переключила свое внимание на ветхую лачугу. Треснувшая неоновая вывеска горела, но надпись была неразборчивой.

– Так у этого места есть хоть какое-то название? – Бар располагался на воде среди кипарисов и выглядел так, словно не раз испытывал на себе порывы сильного ветра. К нему был подведен сомнительного вида старый пирс. – Высохший Чертополох или что-то вроде этого?

– Он просто называется «У Эрола». Теперь, как только мы зайдем внутрь, держись около меня, обещай мне.

Он был чересчур защитником.

– Я не могу пообещать тебе это, или на твоем кухонном полу появится очень много сухой глины.

– На нашем кухонном полу.

– Демон, если внутри что-то пойдет не так, я не буду нуждаться в тебе, чтобы ты смог позаботиться обо мне. Я буду нуждаться в тебе, чтобы ты помог мне заботиться о нас.

На это он, казалось, не нашел, что ответить. Сабина развернулась и пошла в сторону пирса, оставив его с ошеломленным выражением лица. Крупный мужчина-демон уже должен был изучить некоторые ее хитрые уловки.

Когда она стала идти на цыпочках, чтобы шпильки не застревали между досками, он спросил:

– Почему бы тебе не одеть что-то с плоской подошвой и заставить это выглядеть как ботинки?

– Потому что то, что я ношу высокие каблуки, заставляет меня чувствовать себя сексуально.

– Чувствовала бы ты себя сексуально, если бы твой мужчина нес тебя?

– Я могу справиться сама, Король Очаровашка, – сказала она. – Если внутри действительно полно народу, будут ли там те, кого ты знаешь? Возможно, одна из тех демонесс, которых ты укладывать в кровать, вроде Дуринды? – добавила она, подразнивая его.

Когда он промолчал, она обернулась к нему:

– Я всего лишь шучу – я знаю, что ты не спал с ней. Подожди-ка, почему ты выглядишь таким виноватым? – Почему бы Ридстрому казаться виноватым при упоминании о женщине? Внезапно у нее перехватило дыхание: – Ты не сделал… в лагере… ты не был с ней…

– Боги, нет! Но я сказал тебе, что не спал с ней. Но, видимо, тысячу лет назад или около того, я все же спал.

Облегчение волной накатило на Сабину.

– Ты сказал мне, что этого не было.

Он провел рукой по шее:

– Я… забыл.

– То есть, она напомнила тебе?

Когда демон неохотно кивнул, чародейка расхохоталась.

– Это не смешно, – грубо сказал он. – Это было чертовски неловко, – добавил он, но было заметно, что он тоже еде сдерживает улыбку.

Все еще смеясь, Сабина произнесла:

– Я отдала бы золотой, чтобы услышать тот разговор!

– Я предполагал, что ты будешь сердиться.

После очередного смешка она произнесла:

– Не из-за таких забавных вещей. Эй, у меня есть идея! Может, нам создать базу данных и ввести в нее имена всех женщин, которых ты пробовал, так ты сможешь быть в курсе о каждой…

– Ты так думаешь, умная попка? – Он подхватил ее на руки. – Меня волнует только последняя запись.

Они преодолели оставшуюся часть пирса, смеясь.

Перед входом он поставил ее на ноги. Когда они вошли, Ридстром положил руку ей на бедро и расправил плечи, оглядывая всех высокомерным взглядом короля. Она обожала это.

Помещение было слабо освещено и переполнено. В углу старомодный музыкальный аппарат играл громкую музыку. На дальней стене висело зеркало в виде черепа с глазницами, в которых пылали свечи.

Место выглядело по-своему очаровательно.

Они обошли стойку бара, за которой сидела пара поразительно красивых близнецов. Сабина предположила, что это ликаны, и они подтвердили ее догадку, заговорив с сильным шотландским акцентом.

– Проклятье, Ридстром, где ты ее нашел? – воскликнул один, вскочив со своего стула. – И она одета так же, как раньше одевались чародейки. – Он хрипло присвистнул.

Брат добавил:

– У девушки есть сестра?

Ридстром поприветствовал их прохладным кивком головы:

– Сабина, это – Уильям и Монро, солдаты Ликанов.

– У меня действительно есть сестра, – с жаром отозвалась Сабина, – вы полюбили бы ее, и уж она, конечно, обожала бы вас…

Но Ридстром увел ее прежде, чем она успела закончить, направляясь к единственному пустому столику. Поблизости сидели женщины с хриплыми голосами, играющие в кости. Все посетители выглядели пьяными или одурманенными.

Когда Ридстром пробормотал:

– Много ведьм, – Сабина быстро оглядела всех. И снова не нашла никого, ради кого стоило бы подниматься с кровати. Но одна их женщин привлекала внимание остроконечными ушами и сияющей кожей.

– Регина Лучезарная, – сказал демон, кивнув в ее сторону. – Она – часто напарница Никс во всех ее проделках.

Как только они достигли стола, и демон выдвинул для Сабины стул, стало совершенно очевидно, что он не решается отойти от нее, чтобы принести напитки.

– Иди, Ридстром, со мной все будет прекрасно.

Он наклонился, чтобы произнести ей на ухо:

– Только не говори никому свое полное имя и кем ты являешься, тогда у нас у обоих будет все прекрасно.

Ридстром неохотно оставил ее. Сабина впивалась взглядом в каждую женщину, провожающую его взглядом. Хотя он, казалось, не обращал на них никакого внимания.

Возле бара он обернулся и настороженно посмотрел на нее, проверяя, что с ней все в порядке.

Забыл гол Команде Зла? Попробуй забить хоть один Команде Сабины.

Он был невероятно мужественным. Ненасытен в кровати, на кушетке и в бассейне.

Она была мила с ним, стремилась угодить ему. Но старые привычки трудно искоренить. Каждый раз, когда Ридстром отпирал склад оружия, чтобы увидеть меч, Сабина делала себя невидимой.

И теперь у нее был код…

Это может быть опасным. Он привел Сабину сюда, потому что ей рано или поздно придется привыкнуть к этому обществу. А обществу Ллора – привыкнуть к ней.

Но у него была и другая причина. Бар «У Эрола» – превосходное место для получения информации. А Ридстром хотел узнать местонахождение Лотэра.

Когда Ридстром рассказал Сабине об условиях сделки, заключенной с вампиром, она сильно обеспокоилась. Лотэр мог попросить у него все, что угодно. В любое время.

– Что, если он потребует твоего первенца? Мы должны убить его!

– Нашего первенца. И я позабочусь об этом.

В баре Ридстром расспросил сначала близстоящих демонов бури, потом бармена, но каждый раз при упоминании Старого Врага все отрицательно качали головами.

Пока он ждал заказанных напитков, Ридстром смотрел на Сабину. Она сидела с врожденной грацией, небрежно оглядывая помещение янтарными глазами.

Такая чертовски красивая. И, конечно, он был не единственным, кто так думал. Мужчины вытягивали шеи, чтобы рассмотреть ее. Как он и предсказывал, его рожки удлинились. Он бросил несколько убийственных взглядов на некоторых из ублюдков, демонстрируя им, что эта женщина – его.

Но так ли это? По словам Сабины, у него оставалось только два дня, прежде чем они вернутся к этому вопросу. Он не настоял на разговоре прежде, потому что предположил, что, находясь рядом с ней в эти дни, сможет сделать так, чтобы она захотела остаться навсегда. Он делал все, что мог, и тем не менее чувствовал, что она ускользает…

Когда он принял у бармена ее вино и свой напиток, Регина закричала через весь бар:

– Йо, демон, кто эта маленькая шлюшка?

Ридстром выдохнул, поворачиваясь, чтобы вернуться к столу. Он заметил, что здесь находились ведьмы, которые плавали в его бассейне. Они, должно быть, узнали Сабину, потому что быстро попытались заткнуть Регину.

Хотя они что-то шептали ей, Регина ответила громко:

– Сабина? Кто она, черт возьми? По мне, она выглядит как маленькая шлюшка.

Сабина медленно повернулась к Регине, Ридстром бросился к ней, поставив напитки на первый попавшийся столик.

– Я не шлюшка. Я – Королева Иллюзий, – представилась Сабина с мягкой угрозой, ее руки медленно поползли вверх.

Вот дьявол!

– Сестра Оморта? – Регина вскочила на ноги, опрокинув стул. Молнии рассекли небо снаружи, и Валькирия выхватила два коротких меча из ножен на спине. – Как вам понравились те безрукие демоны огня, которых я и Никс отослали вам? Получили ли вы ее записку?

При упоминании Оморта существа в баре начали понимать, кого именно Ридстром привел к ним. Он услышал бормотания и шепот о чародейке, и люди начали ретироваться к дверям.

Как только близнецы ликаны достигли выхода, один из них обернулся к Ридстрому:

– Чертовски плохо, демон, что кобылка оказалась бракованной.

Другой добавил:

– Разговор о получении и отправке какой-то странный.

Ридстром встал между Сабиной и Региной.

– Валькирия, она со мной. Никс не хотела бы, чтобы ты боролась с Сабиной.

Поскольку Сабина уничтожила бы Регину.

Регина недовольно поморщилась:

– Должно быть, она действительно Чародейка. Никс вполне определенно сказала мне, чтобы я никуда не выходила сегодня вечером. – Валькирия пожала плечами, опытным движением убирая мечи за спину. Ее ярость так же быстро оставила ее, как и возникла, и ее внимание переключилось с Сабины и Ридстрома. – Эй, куда все идут? В центре показывают «Шоу ужасов Рокки Хоррора»! – Регина пробежала мимо них к выходу, ее друзья последовали за ней.

В считанные секунды все существа, находящиеся в баре, включая бармена, ушли.

Сабина оглядела пустое помещение с непонятным выражением лица.

Ридстром обнял ее, приподняв пальцем подбородок:

– Детка, я сожалею. Это займет какое-то время.

– Ты шутишь? Мне очень польстили, – когда он с сомнением посмотрел на нее, она пояснила: – Ридстром, не забывай, я была воспитана там, где страх приравнивают к уважению. Все эти люди только что выказали мне огромное уважение.

Он все еще, должно быть, выглядел сомневающимся, потому что она добавила:

– Демон, я не пришла сюда с намерением завести дружбу. Ну, у нас все еще свидание?

– Конечно.

– И мы все еще находимся в баре Ллора?

– Да.

Она подошла к барной стойке и, подскочив, заглянула за нее:

– Так, что же мы имеем? – спросила она с усмешкой. – Напитки на вынос.

По дороге домой они ехали в уютном молчании, оба витали в своих собственных мыслях.

Ридстром говорил ей, что демоны любят хорошие машины, очарованы ими, и теперь она могла понять, почему. Аромат новой дорогой кожи окружал ее, сиденье было уютным и теплым, а огни приборов освещали его красивое лицо.

И в том, как он управлял машиной, чувствовалась невероятная уверенность. Он был хорош в этом, и он это знал. Боги, что-то делало мужчину, столь уверенно ведущего машину, невероятно сексуально привлекательным. До этого она видела мужчин, управляющих только лошадьми и экипажами.

Остановившись на красный свет, он убрал руку с рычага переключения передач и положил ей на колено, как будто не мог выдержать и минуты, не коснувшись ее.

Знание того, что они возвращаются в свой дом, чтобы заняться любовью, отвлекло ее от каких-либо переживаний. Она чувствовала силу Ридстрома, ощутимую и обнадеживающую. Он поклялся защитить ее, он хотел этого.

После того, как они займутся любовью, она собиралась рассказать ему о яде…

– Ты выглядела потрясающе сегодня вечером, – сказал он, его голос был хриплым.

– Ты тоже выглядел неплохо.

– Я на высоте?

– Демон, ты получил бы мое золото. Я гордилась тем, что нахожусь в твоих руках. Все это время. – Так как они были одни в пустом баре, Ридстром стал учить ее играть в бильярд. – Мне было весело.

Он усмехнулся ей:

– Даже при том, что мы никого не убили?

– Возможно, я делаю тебя мягкотелым, – проговорила она рассеянно, пристально глядя на изгиб его губ и ярко-зеленые глаза. И вновь какое-то чувство нахлынуло на нее, настолько сильное и внезапное, что это было похоже на удар.

Мне кажется, я люблю демона.

 

Глава 43

 

Позже ночью Ридстром сидел в своем кабине, глядя в стакан с варевом демона. Он оставил Сабину крепко спящей после того, как они занимались любовью столько раз, сколько он и не мог предположить.

Она сказала ему, что ей надо о чем-то рассказать ему, но уснула. Он заметил, что ее лицо было бледным, и беспокоился, что утомил ее.

Иногда, когда она впивалась ногтями в его ягодицы, когда он брал ее сзади, он забывал, что у нее нет выносливости демонесс.

Это походило на то, словно он пытался привязать ее к себе с помощью секса, – потому что его другие попытки, судя по всему, потерпели неудачу. Хотя она казалась по-настоящему счастливой, находясь рядом с ним, как сегодня вечером в баре.

Ридстром ощущал невероятную потребность в ней. И у него осталось только два дня до того, как ее сестра вернется за ней. Он нуждался в совете Никс, но за прошедшие несколько дней так и не смог определить, где она находится. У него был меч – пришло время выбрать стратегию и начать действовать. Все же он чувствовал, что ничего не сможет сделать, пока не закрепит союз с Сабиной – пока они не будут женаты и пока он действительно не сделает ее своей королевой. Это означало, что он должен признаться ей первым…

Одолеваемый сомнениями, Ридстром сидел, накачиваясь питьем демонов, как раньше делал его брат – за что Ридстром всегда осуждал его.

Как будто что-то из этого теперь имело значение. Он был настолько чертовски жесток по отношению к Кадеону. И для чего?

Открылась боковая дверь.

Упомяни о демоне…

Вскоре после этого в комнату вошел Кадеон.

– Ты все еще похож на подогретое дерьмо. Но выглядишь лучше, чем в прошлый раз.

Хотя между братьями все еще ощущалось напряжение, сейчас все могло стать по-другому. Прошлое отличалось от того, чему они верили, и Кадеон искупил свою вину.

Когда Кадеон сел на кушетку напротив него, Ридстром приподнял, предлагая, бутылку.

– Глоток, но не больше.

Ридстром налил темную жидкость в стакан, Кадеон принял его, понюхал, затем сделал глоток.

– Ты заставил меня обмочиться от беспокойства в прошлый раз.

Я тоже был обеспокоен.

– Я пытался связаться с тобой с тех пор.

– Я считался пропавшим без вести, – просто сказал Кадеон, – но сегодня я предоставлен самому себе и потому решил зайти. – Он изучал лицо Ридстрома. – Думаю, сейчас тот гребаный момент, когда я должен спросить, хочешь ли ты поговорить.

Ридстром издал горький смешок.

– Возможно, после еще одной бутылки.

– Когда ты начал накачиваться варевом демонов? – спросил Кадеон.

– А когда ты прекратил это делать?

– Больше никакой пьянки до потери сознания. Я несу ответственность, разве ты не слышал? Я связан.

Ридстром поднял стакан.

– Поздравляю, брат, – отсалютовал он, успокоившись, что между Кадеоном и его женщиной все уладилось.

– Именно поэтому я и пропадал. Был с женой в своем новом доме, который только что купил. Никс заявила мне, что я не могу продолжать и дальше жить в моей «пещере» с бассейном, которую делил с Роком, если я хочу, чтобы Холли была рядом.

Рок являлся демоном дыма – второй после Кадеона в их команде и отличный солдат, за исключением того факта, что постоянно куда-то исчезал.

– А где Рок? Я не видел его.

– Сказал мне по секрету, что, вполне возможно, не один я угомонюсь, потом вспыхнул. И больше я его не видел.

Ридстрому было приятно видеть, что прыгающий из кровати в кровать демон остепенился.

– Я хочу тебя официально познакомить с Холли, – сказал Кадеон. – Поэтому пришел посмотреть, настроен ли ты на компанию. Было похоже, что у тебя уйма дел.

Никакого ребячества.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что произошло, когда я был… отсутствовал.

– Ладно, – с присущей ему эмоциональностью Кадеон рассказал Ридстрому о поездке к Груту, о контрольно-пропускных пунктах и почти смертельном спасении, об опасности при сражениях с призраками и демонами огня.

Но когда Кадеон стал рассказывать о своей жене, его поведение изменилось. Стакан с варевом был забыт на столе.

– Мы знали, какая она умная. Но кто предполагал, насколько сексуальным может быть математик?

– Как ты получил меч?

– Для этого я должен был отдать ее Груту. Думал, ты будешь гордиться мной, если я впервые в своей жизни принесу жертву. Я думал о тебе, о королевстве и о его жителях. Однако я планировать забрать ее, но ублюдок обманул меня…

После этого Кадеон рассказал все, что произошло. Ридстром мог только вообразить, как болезненно видеть лицо любимой женщины, считавшей, что ты предал ее.

Даже несмотря на то, что у Кадеона был план по ее спасению, Ридстром не знал, сделал бы он то же самое на его месте.

Кадеон сказал, что Холли… плакала.

Мой брат сильнее меня. Было трудно признаться в этом, но Ридстром оказался малодушнее в отношении Сабины – при мысли о том, чтобы расстаться с ней даже на день, его клыки начинали расти.

– Холли простила тебя?

– Почти. Она все еще напоминает мне об этом, когда чувствует себя плохо. Я воспринимаю это как признак супружества, – произнес Кадеон, выпятив грудь.

– Чувствует себя плохо? Ты же сказал мне, что она бессмертная?

– Ага, но она испытывает кое-что, потому что, ну, чувствует это… А, проклятье, Ридстром, я обрюхатил ее.

– Ты скоро станешь отцом?

Боги помогите миру.

Я скоро стану дядей?

– Я сделал Холли ребенка, кажется, при первом же выстреле. Никс называет меня Точный выстрел и Налетчик на матку.

– Никс не была бы Никс без своих метких замечаний.

Месяц назад Ридстрому было бы нелегко смириться даже с мыслью, что его брат сделает ребенка Сосуду. Теперь он же был уверен: женщина родит воина окончательного добра.

– Вот почему сегодня вечером я предоставлен сам себе – Никс и Холли отправились покупать детские мечи или что-то в этом роде. – Кадеон почесал затылок. – Я надеюсь, что они шутили, но с Валькириями разве можно знать что-то наверняка?

– Что ты чувствуешь по поводу малыша?

– Сначала я был счастлив, потому что думал, что Холли придется простить меня, ведь я заполучил тайного союзника внутри нее, который поможет мне, – сказал Кадеон, все еще оставаясь в душе немного наемником. – Тогда я погорячился. Холли говорит, что я свожу ее с ума, и я представил, что будет, если вокруг станут бегать несколько Кадеонов.

– У меня есть личный опыт общения с одним. И мне его хватило.

В комнате возникла неловкая тишина. Ридстром пробормотал:

– Убедитесь, что панели целы, – и сделал глоток.

– Что?

Ридстром покачал головой:

– Ничего.

– Нет, скажи мне.

– Когда ты был маленьким и твои рожки росли, они настолько сильно чесались, что ты терся ими об стены. Нилсон и я смеялись, когда находили новые борозды три фута высотой вдоль стен всего главного зала. Мы никому не позволили заделать их. – Губы Ридстрома растянулись в улыбке, тут он заметил выражение лица Кадеона: – Почему ты так смотришь на меня?

– Ты говоришь обо мне. И это звучит так… словно ты меня любишь.

Что, черт возьми, Ридстром теряет?

– Меня почти сломало то, что я должен был отослать тебя.

Кадеон нахмурился.

– Тогда почему ты не навещал меня?

Это что, обида?

– Я использовал все возможности, какие только мог. По крайней мере, раз в неделю вначале. – Увидев во взгляде Кадеона недоверие, он добавил: – Я следил за тобой, удостоверялся, что у тебя есть все необходимое. Я не показывался тебе, потому что Зоя и Миа сказали, что я буду мешать тебе строить отношения с твоей новой семьей.

– Как насчет того, чтобы не отсылать меня вообще?

– После того, как Нилсон и наш отец были убиты? Потому что они нарушили обычай? Когда ты был маленький, я все еще не мог до конца осознать, что я – король. Я только что потерял своего старшего брата, который был моим лучшим другом. И моего отца. Получается, что и ты должен был находиться под угрозой? Я не мог вынести даже мысли об этом. Я безумно хотел забрать тебя, сестер и начать все сначала, повернуться спиной к войнам и убийствам.

Кадеон открыл рот в изумлении:

– Ты что, хотел отказаться от короны?

– Если бы была достойная замена – да. Спустя несколько лет у меня отобрал королевство порочный убийца. Я спрашивал себя, достаточно ли упорно боролся, или отпустил корону слишком легко. Чувство вины постоянно мучило меня… мучает до сих пор.

– Но корона была для тебя всем. Именно поэтому ты ненавидел меня все эти годы.

– Я никогда не ненавидел тебя. И корона не имела никого отношения к тому, почему я был строг с тобой. – Кадеон вскинул брови и Ридстром поправился: – Хорошо, имела, но небольшое. Но я был сердит в основном из-за того, какую жизнь ты вел. Ты был эгоистичен и ни о чем не беспокоился. – Ридстром знал, что Кадеон не захочет обсуждать это. – Сабина сказала мне, что тебя бы убили, если бы ты отправился в Торнин. У Оморта было пятьсот воинов, ожидающих тебя.

– Сабина сказала тебе это?

– Она хотела хоть отчасти смягчить вражду между нами.

– Неплохо для столь злой сучки.

– Выбирай свои слова тщательно, брат, эта женщина скоро станет твоей королевой.

Как только Ридстром уже решил, что они поссорятся, Кадеон вскинул ладони вверх.

– Да. Ты прав. Извини. Но не стоит забывать, что она одна из причин, по которой я отказался от Холли. Я думал, что, заполучив меч, смог бы освободить тебя. Меня грызла изнутри мысль, что ты сидишь в темнице. Никс сказала, что чародейка будет… использовать тебя.

Чародейка это и делала.

Кивнув на опустевшую бутылку, Кадеон сказал:

– Ты прикончил ее, чего я никогда не ожидал увидеть, – ты готов рассказать, что случилось?

Ридстром вздохнул. И рассказал Кадеону почти все, за исключением ложной клятвы, закончив:

– У меня нет успехов с ней, как я надеялся. Я только и получил, что еще два дня.

– Слушай, я знаю, что я – последний человек, от которого ты хочешь получить совет, то ты не можешь вызвать чувство. Ты не можешь заставить ее полюбить себя.

– А что сделал бы ты?

– Ну, знаешь ли, сделай какую-нибудь приятную чушь для нее. Купи ей вещи. Подумай о том, что ей нравится и что сделает ее счастливой, и сделай это. Она придет в твои объятия. А если нет, ты можешь спилить свои рожки ради нее. Цыпочки тащатся от этого.

Пристальный взгляд Ридстрома устремился на голову брата. Конечно же, Кадеон постригся.

– Зачем, черт возьми, ты сделал это?

– Холли хотела нормальной жизни, и я постарался дать ей нормальную жизнь. Она с тех пор ругала меня и запретила мне даже касаться моих «твердых, очень сексуальных рожков» снова. Затем обрисовала в общих чертах то, что собирается сделать с ними, как только они опять отрастут. Боги, брат, эта женщина зажгла мой фитиль, – тут он нахмурился: – Подожди-ка. Ты сказал, что Сабина скоро станет моей королевой. Кто же, черт возьми, она сейчас?

Обманутая.

Начиналась буря не только снаружи дома, но и внутри него.

Ридстром решился признаться Сабине в своей клятве-обмане. С тяжелым сердцем он поднимался в их комнату, оставив Кадеона допивать свой напиток.

Хотя он много трудился, чтобы завоевать ее доверие, Ридстром собирался разрушить все одним ударом. У него не было выбора. Каждый раз, когда она называла его «муж», ему словно нож вонзался в грудь.

Он сел рядом с ней на кровать.

– Сабина, есть что-то, в чем я должен признаться тебе.

Она не ответила и не повернулась к нему, но ее тонкие плечи напряглись, сообщив ему, что она проснулась.

– Все, чего я прошу, – это чтобы ты попыталась понять обстоятельства. Ты сможешь сделать это?

Никакого ответа. Он положил руку на ее плечо и повернул к себе лицом. Она открыла глаза.

Они были наполнены кровью.

– Что это? Сабина, что происходит?

– Это… здесь, – ее слова были невнятными, кожа – мертвенно-белой.

Он подхватил ее на руки. Сердцебиение зашкаливало.

Когда струйки крови потекли из ее ушей и носа, самый невероятный страх, который он когда-либо испытывал, пронзил его.

– О, боги, что с тобой происходит? Скажи мне, cwena!

– Яд, – она задыхалась.

– Что ты говоришь? Как? Кто это мог сделать?

Ее спина резко выгнулась, руки вцепились в рубашку Ридстрома. Когда она закашляла, из ее рта пошла кровь.

Необходимо ей помочь…

– Кадеон! – взревел Ридстром.

Его брат стремглав взлетел по лестнице, ворвавшись в комнату с обнаженным мечом:

– Что, черт возьми?

– Сабина больна, где Никс?

– Я могу привести ее.

– Сделай это и потом встреть нас в Доме Ведьм…

– Н-е-е-е-т, – закричала Сабина, забившись в его руках. – Только не Дом Ведьм.

– Успокойся, детка, мы останемся. Успокойся… – Кадеону же он бросил: – Приведи Никс сюда. Если не сможешь найти ее, найди Марикетту Долгожданную. Или даже Теру Ясновидящую, она знает о ядах.