Предварительные итоги века

ДУША ПОЭТА

Алексей Антонов

Как ежевикой или геморроем Истерзан я своим лирическим героем. Он наг и бос. Он Бах и Босх. На всех конечностях его стигматы. Он изъясняется принципиально матом.

ЭКОНОМ–КЛАСС Он сослан то ли в Чердынь, то ль в Анадырь.

Алексей Антонов

Он одинок, унижен и раздвоен, Слюняв, гугнив, самонеуспокоен. И пристает, все время пристает, Ни чая—водки выпить не даёт. А я люблю вельветовый халат, Служу в конторе, выгодно женат.

Сижу в «Порше». Да и вообще так … Ништяк.

АЗ ЕСМЬ

Аз есмь любовь, а завтра буду смерть

В шальварах шелковых, в цветах пятиаршинных, Аз есмь вода, а завтра буду твердь В стараниях своих почти машинных. Аз есмь жена, но завтра буду муж, Алкающий и жадно влагу пьющий. Аз есмь всегда и всюду и к тому ж Аз – вездесущий.

КОЛХОЗ

А я начну работать и колхозничать. Переносить тяжелое, исподничать..

И если пальцем ткну

В твою хоть в в ость, хоть в ось – То вождь, то бомж.

А то повместе, а не врозь.

Эконом-класс

Б О Е В О Й Л И С Т О К

(письма из Советской Армии)

СЕСТРЕ

Здравствуй, Лиза. Снова в мире слякоть. Вот и год свой замыкает круг.

Доживу его, покрою лаком,

В самый долгий ящик приберу, 109

И начну второй, начну последний,

Алексей Антонов

Нестерпимо длинный, коротать, Чьих–то дел невольник и наследник, То ли ратник, то ли оратай.

Знаешь, Лиза, мне приснились горы,

Полузатонувший в море диск,

Буйство фауны, дремота флоры,

Кипариса темный обелиск,

Персик на сиреневой тарелке, Белое прохладное вино... А проснулся – нету телогрейки, Сигарет и денег на кино. Видишь, Лиза, я меланхоличен, В голове моей живет инсект. Это – времени избыток личного, Недостаток партполитбесед.

Это – яблоком запахли доски,

А по пустырям (хоть не ложись!) Распевают пьяные подростки

Про свою загубленную жизнь.

НА ПОСЕЩЕНИЕ ВЕЧЕРНЕЙ (СМЕННОЙ) ШКОЛЫ № 3 Г. СОКОЛА ОТДЕЛЕНИЕМ ВОЕННЫХ СТРОИТЕЛЕЙ

Работа кончена. Я мою руки с мылом И бреюсь чисто, как, бывало, под венец. Ах, Софья Павловна, Марь Ванна, ах, Людмила Петровна! Близок наших встреч конец...

Эконом-класс

110 И снова соловьем среди снегов Поет звонок, и я сажусь за парту, Вникаю в формулы, гляжу на карту И нюхаю инертный газ аргон.

На улице темно, метель, декабрь.

Летит к концу уже вторая четверть. Рассеяно рука абсциссу чертит, И строго смотрит со стены Декарт.

А хочется внимать, считать, решать,

Но двоечник–сержант в колонну строит, И мы уходим нехотя, по трое,

Вздыхая и тетрадками шурша.

НОВЫЙ 1980–Й ГОД НА СОРТПЛОЩАДКЕ ДЕРЕВООБРАБАТЫВАЮЩЕГО ЗАВОДА 223 ВОЕННО–СТРОИТЕЛЬНОГО ОТРЯДА (Г. СОКОЛ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ)

Шампанское в серебряном ведерке,

Набитом льдом, подносят вам к столу.

Юлит лакей: — Маслин или икорки?

Жульен? Анчоусы? Балык белуг?

— Икорки… Да не красной, братец, черной… 111

Ведь нынче не Седьмое ноября…

И бьет струя в бокал с ногой точеной,

Алексей Антонов

И жиром золотым балык набряк,

И веерами разлеглись колбасы, Во мраке пунша светится фитиль, Наряды дам пестрее шкуры барса.

Год завершен почти. Без двадцати…

Без двадцати…

Еще до переставки

Минут осталось двадцать — двадцать пять, А по возам уж лезет бракер Клавка С бутылкою напитка «Листопад».

Отечество! Пусть будет праздник долог!

Мне внятен зов (веков? или низов?) Лишь этой ночью новогодних ёлок Я набросал четырнадцать возов!

И рамщик Ерофей со мной согласен.

Сказал, насупясь, рамщик Ерофей: — Ты, знаю, в пьянстве лют, подрамщик Вася, Но этой ночью лишнего не пей. Сверхплановой ударною доскою Идем капитализму на таран. Мы – вместе с беднотою заводскою Различных развивающихся стран. В народном хороводе новогоднем

Мы нужный пиломатерьял даем… И пляшет Клавка на возу: сегодня В лесу родилась ёлка у нее.

ПИСЬМО ДЕМБЕЛЯ

…и пальцы разбрасываю, разломавши.

В. Маяковский

…добрый вечер, мисс.

С. Есенин Люда! Ты не пишешь. Отчего же?

Может быть, «должно быть, ты легла»?

А моими чувствами, похоже, Ты пренебрегла…

Что ж, куплю себе очки–феррари,

Эконом-класс

Стройный стан варёнкой обовью, Ядом крепче яда трав кураре Я тебя обильно оболью.

И пройду, лощен, самоуверен, Закажу тройной аперитив. О! Как буду я высокомерен, Но одновременно и учтив.

Взгляд твой встречу и с оттенком скуки Лишь в полупоклоне изогнусь.

А смотреть, как ты ломаешь руки —

И не оглянусь…

К О Ф Е – Б Р Э Й К

БИЗНЕС–ЛАНЧ

Живу среди глухих заборов…

Н. Якушина

Между второй и третьей водкой —

Обрывок телесериала,

Где мочат мусорные волки

Простого милиционера,

Алексей Антонов

Которому известна тайна

Отходов радиоактивных,

Жена которого случайно В движеньях ультра—прогрессивных И в средствах контрацептивных. Татуированная в задницу, Она испещрена драконами.

Но – милиционеру нравится, Что трах их освящён законами. Не досмотрев, но пообедав, Уходишь, будто посторонний.

А чья возьмет? За кем победа?

Где те отходы похоронят?

Вот так ты жизнь и проворонил,

Вот так и простоял в сторонке, Питаясь бездуховной пищей Размеренно и ежедневно.

И ты не принц, хотя не нищий.

И от тебя уйдет царевна

К простому милиционеру,

Которому известна тайна

Отходов радиоактивных, Жена которого случайно…

И т. д.

НЕХИТРЫЕ ПРЕДМЕТЫ

(стансы)

А море хлюпает нам нежно И расстилается простынкой. А в небе устоялись звезды, Счисляя время и пространство.

Вздымают множественно струи

Безудержные рты фонтанов 114 И рвут издерганные струны

Душ исторически усталых.

Эконом-класс

Отлитые из вторцветмета, Былого века атавизмы, Стоят нехитрые предметы На площадях моей отчизны.

(Хотел было сказать: на стогнах,

На поприщах в известном смысле, Но мой издатель не настолько Погряз в интеллектуализме).

Иные патиной покрыты,

А всё ещё неслышно ропщут:

Убито, мол, в земле зарыто.

И вид их неприличен, в общем.

А мы идем из кегельбана, А мы спешим на караоке,

А я играю мышцей бранной.

И всем понятно: нас не трогай.

А впереди – такая прорва

Такого сладкого говнища.

А вам, нехитрым, помнить просьба:

Вы – за меня отдали жизни.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ ВЕКА

Женщины наши были солдатки.

С бору по сосенке, С миру по нитке

Мы воздвигали наши магнитки.

Распродавали наши манатки И подбирали с полу монетки В полукопейку, в четверть копейки.

Ступай газ—воды без газа попей—ка,

Сбросив последнюю камилавку. 115

Употребив предпоследнюю клавку.

Но – мы воздвигли кругом пирамиды.

Алексей Антонов

Чем по сей день и восславлены миру. Расторговали наших кумиров Граду и миру.

Распотрошили наши идеи.

И уже, собственно, где и

Наши магнитки,

Наши манатки,

Наши монетки, Наши бессмертные мертвые души?

Может быть, в Польше?

Может быть в мак— этой —дональдской суши?

Может быть – в Райской развесистой куще?

ЗОВ

Поедем в Болдино, сестра, На всю оставшуюся осень. Сойдём у первого двора И там пристанища попросим.

Там, позвонили, возлюбя

Себя во всей своей природности, Находишь самого себя

И с тем живешь вне срока годности.

Там, говорят, сейчас сезон Успения природоведенья. Леса обуревает сон В предвосхищеньи вдохновения.

Там, пишут, дышится легко.

Там каждый вечер в столбик пишется.

Там неснятое молоко

И живы буквы ять и ижица.

Эконом-класс

116 И, сирым, нам дадут приют, К нему – в мундирах три картошки, И на руки воды прольют Из алюминиевого ковшика.

И будем плакать до утра

В неверном свете керосиновом.

Поедем в Болдино, сестра.

В последний раз поедем, милая.

ДОЛЯ

Долю мою долю, Долю молодую

Перекати—поле, Смяли, обалдуи. Лопухом заросшая Покосилась хата.

Шестеро по лавкам, А седьмым брюхата. Лето мне не в лето, Небо мне в овчину.

Где бы завалящего

Отыскать мужчину,

Чтоб хоть пил сивуху,

Но и домом правил,

Чтобы всю проруху

К осени поправил,

Чтобы бил с рассвета, Но жалел чтоб ночью. Хочется мужчину Очень—очень—очень.

ПЕРЕХОД ТУДА

Обрызган снегом,

Обгрызен ветром, Умом обужен,

Лежу примерно в полкилометра. 117

Лежу на почве,

Алексей Антонов

Подвергнут порче, Ни на… не нужен.

И не подняться. Не встанешь на ноги. А в голове – всё паморки, паморки.

ПРОСТО ПЕРЕХОД

Перед светофорами

Стоим секундомерами.

Юлим на стуже.

Курим снаружи. А они все – красные, Все запретные:

60, 59, 58 – и все прекрасные,

А и мы не бедные,

Потому что нас не давят – и это уже хорошо. А чего же тебе ещё?

ВОДКА КОНЧИЛАСЬ

Ты, конечно, всё придумал:

Инквизиторские пытки, Алкогольные напитки, Бог Господь.

Но и всё предусмотрел. Вот закончилася водка.

Но и начался прострел.

Попрошу не беспокоить.

Слава миру и труду!

Я за новой не пойду.

ОБРАЗ ЖИЗНИ

Сижу поедаю нелётных птиц, Куриц и их яиц.

118 Любовь выбираю по порноролику,_{А вечером беру почётный приз –} Литр джина и толику тоника.

Эконом-класс

Сижу проедаю родительский дом,

Хоть дом в основном целиком пропивается.

Живу не трудом, но живу с трудом. Мечты не сбываются.

Портрет пропускается сквозь фотошоп

И, благодаря фотошопу,

Находишь в ряду обаятельных лиц Свою симпатичную жопу.

ДУША

И полоснули Сёмку, как сёмгу В целях засола красной икры. И понавылезли Сёмкины соки, Кишки, печенки и дры.

Так разобралися с Сёмкою суки.

Чёрным пакетом по белому снегу

Дуриком и кувырком, без гроша, Мечется, мчит под колеса с разбегу Мятая Сёмки душа.

«КЕНТ», ЕДИНИЧКА

Курение убивает, А значит приносит смерть В каждой купленной пачке.

И я покупаю смерть.

И мне продают смерть.

«А мы вас предупреждали».

Но это легкая смерть.

Смерть—Единичка.

Смерть единична. 119

Алексей Антонов

ПРОЦЕНТ

Серьёзные мужчины в пиджаках,

Моей страны последние этруски, Сидят себе и делят так на так Процент с Бобруйска. А тот процент пока выходит в цент Бабла Ордала. Но будет прирастать травой процент Помалу—мало. Серьёзные мужчины в пиджаках Мусолят галстук.

Мужчины, я давно у вас в руках. Мужчины, здрасьте.

КУРЬЕР

Курьер бежит в крылатых тапочках, Курьер стремится по Щипку. Он одинок, но он и лапочка С тяжелой сумкой на боку. Курьеру тыкают охранники В его нечистые штаны.

А сам курьер курьеру нравится.

Ну если так, со стороны.

НО ЖИВ Как Вразумовский, бесполезно Я жил и мыслил, что прокатит. Но поутру отверзлась бездна, Сосёт с руками и ногами. И шутки все вразлет, как утки, И правда вяще вещет прямо, И отраженья в стёклах жутки, И дразнят семо и овамо. И я, самим собой придуман, Стою бессмысленный, безместный. Пускай бы лучше взял да умер,

А он печально и униженно Придет домой, пошарит в корме. Но даже водки не положено, Поскольку постоянно в форме. ВЫВОД Как углекопа из забоя, Его выводят из запоя. И тяжело идти. И некуда вести. Прости.

Как Вразумовский, всеполезно. Всех нас прости.

НО МЁРТВ КЛАССНЫЙ ЧАС

Эконом-класс

Алексей Антонов

Душа моя безразмерно пуста. Трипперные мальчики,

Душа моя без креста, без Христа. Подлые обманщики, И Господь затворил мне насмерть уста, Онанисты грязные,

Если это назвать «уста». Гниды безобразные,

И сижу в немоте, сижу в слепоте, Сволочи поганые,

В маете сижу, в суете, В отчаянии сижу. И хочу быть как все, хочу как все. Но чем–то не подхожу. ПО БЫСТРОМУ Он служит мальчиком по вызову И едет (нравится – не нравится), Чтоб сделать всё про всё по—быстрому И в два часа на круг управиться. Она – между нещадным фитнесом И беспощадным колумнизмом, И не теряя концентрации, И растрясет его, и вытрясет, Всосёт и выплюнет из жизни В своем высоком феминизме.

Не валяйте дурочку, Не валяйте Шурочку По полям некошеным, По диванам кожаным, По подсобкам засранным, По местам безнравственным, По авто раздолбанным. Дети! Будьте добрыми! GAME OVER Я целовал Дездемону На ворохе пыльных кулис В сумрачном зеве Страстями измученной сцены. Чинно молчал бельэтаж,

Двоечники пьяные,

Только в девятом ряду Горько скрипело Поломанной спинкою кресло. Старого мавра забыв, Мы на пурпурных волнах Тихо качались, Распутно и весело плыли. А Дездемона смеялась И белым платком роковым Сладкий шекспировский пот трудовой Мне со лба утирала.

Багряным золотом горят, листвятся купы. И сквозь дыру в души моей плаще Нас покидают женщины и зубы. Приходит день, и холоден, и чист, Семеркой пик, чем сердце успокоится. И тополь отдает последний лист, Как отдает последний рубль пропойца. СЕНЬКА Скорее Сенька, а не Сенека, Молюсь намоленной молитвою,

УЩЕРБНАЯ ЛУНА И вены режу вострой бритвою,

И пью зеленую и горькую

И ночь, и осень в мой забрались двор. За каждого второго алкоголика.

Эконом-класс

Алексей Антонов

В потёмках ветер рвёт с акаций платья. И по утрам надсадно харкаю. Ущербный месяц, немощен и хвор, И на кресте вишу изящно.

Бредёт по небу в стираном халате. Всё приходяще – проходяще.

И я стираю. Ночи напролет И Третий Рим – не целый мир.

Поёт моя стиральная машина. Согласна, Ир?

И зигзагообразно воду льёт, А может ты уже Оксана.

И выдаёт простирано и чинно.

Напротив – окна золотом бурлят. Там женщины меняют туалеты, У зеркала оттачивают взгляд. Тут входят крутобедрые атлеты И, обхватив их нежно, как сосуд, Сначала пожирают влажным взглядом, Потом ведут (бывает – и несут, Повиливая напряженным задом) Во глубину, во таинство, во мрак, В перины и шелка ночных альковов. И слышен лязг, поскольку там и так Куются прочно брачные оковы. Где вы теперь, лавровый вкус побед И розовые флаги добродетели? Как из суда бросаются в побег, Бросаюсь я в общественную деятельность. Проходит осень в жизни и вообще.

ПРЕЖНИЕ РЕСТОРАНЫ Там люстры мечут в дым лучей пучки И музыканты, как борцы, вспотели. Там, на нос вздев туманные очки, Красавец бармен колет лёд в коктейли. Там плечи аппетитны, как калач, И фикус источает запах пудры. Там ветер с кухни, как самум, горяч, А в кухне задирают ноги куры. Там половой юлит над головой И в ухо что–то сладостное шепчет. Метродотель застыл, как часовой, И фрак метродотелев безупречен. Там льют в хрусталь хрустальную слезу, А даму томно потчуют шампанским. Там подают вчерашнее азу,

При этом изогнувшись по—испански.

Там на дверях стеной стоит швейцар, Галунным лунным, каменным ли гостем, И каждого–то ловит на живца.

И вы, входя, ему на лапу бросьте. Там общепит, а значит – надо пить Отчаянно с аванса ли, с получки.

Жизнь положить и умереть—забыть.

Такие штучки.

РАЗГОВОР

Эконом-класс

—Веди меня туда, куда течёт река, Чей берег вылощен и чей бездонен омут, Чья тёплая струя, как нежная рука, Омоет, утолит, огладит и не вспомнит.

Веди меня во мглу густых подводных трав,

Волнующихся вдоль её теченья

В своих сокрытых сумрачных мирах И изумляющих до восхищенья.

Молю, веди меня, введи меня, веди

Извивом твоего тугого русла,

Причудами размокшего пути,

Болотом переброженного сусла…

— О! Как устала я лощиной праздно течь Под небом равнодушным и недвижным. Приди и принеси не мир, но меч, Что страшен только хворым и невинным.

Войди не торопясь, а лучше — бросся вдруг, Войди и рассеки томящиеся волны, Как остроносый запорожский струг.

Войди и пустоту мою собой наполни.

И медленно плыви, качаясь на волне, Вверяясь мудрости разнузданной стремнины.

Изведай изнутри, а не извне

Мои сочащиеся счастием глубины…

ВОТ ТЕ И НА…

Если все мы виноваты – виноватых нет на свете: категория исчезла, оппозиция пропала. И тогда мы чисто святы и безгрешны, ровно дети, дети века золотого, дети светлого Эдема.

СБОРЫ

Алексей Антонов

Приехать в Оптину и умереть в скиту С Амвросием, голубчиком, на пару.

У самых—самых ног святого старца Под пение монахов и под звон Колоколов насыщенный и медный. Приехать в Оптину. Но вряд ли я поеду, Поскольку сукин сын, а не Леонтьев.

ДР

0.0. 31–е декабря.

День рожденья календаря.

С новым годом и с новой мукой!

С новой скукой и с новой сукой! С новым зря и с новым не зря

В оглушительных темных потемках.

И с беспамятством вас в потомках.

Бря! Хря!

ПУТАНИЦА

И звери бегают по улицам, И люди мочатся в лесах,

И управляют нами дворники.

И всё вконец перезапутано.

Но я молчу. Но я молчу.

Хочу харчо…

ЖЕЛАНИЕ

И хочется мне, чтоб в окрестности

Эконом-класс

Невидной и невзрачной местности Мне доставалось популярности С учетом всей моей посредственности.

ПУТАНИЦА–2

Беда. И никакой войны.

И мы живем почти что мирно,

Учитывая, что суждены

Любую сказку сделать былью И миру быть всемирно миром Во всем необозримо.

ЕЩЁ НЕ ВЕНОК, НО УЖЕ БУКЕТ

В ЗАПАС!

(сонет)

Хочу уволиться в запас,

И со скамейки запасных

Сидеть поглядывать на вас,

Легионеров записных,

Алексей Антонов

И пусть не получу уж пас От виртуозов основных.

Пусть каждый желторотый асс

Даст оплеух мне развесных,

Но если вдруг беда, и сплошь

Покличут старых нас калош

Из баснословного балласта,

Воспряну, аки старый лев, И выйду в бой, не пожалев Щелочного–кислого баланса.

БЕССОННИЦА

(сонет)

Бывало, спал я без задних ног,

Спал без передних рук,

Стоя спал, и сидя, как йог, Спал один и сам—друг.

И даже представить себе не мог,

Что сладкая дрёма вдруг

Преобразуется сплошь в ожог Нечеловеческих мук. Ночь напролёт я ворочаюсь, зря Спину лишь волдыря.

Даром скрипит кровать.

Сон от Федота уходит к Кузьме.

Солнце восходит в бессонном уме.

Время цветы поливать.

ИМПОТЕНЦИЯ

(сонет)

Мои паруса уж давно не туги.

Форштевень и вкривь и вкось, И яйца свисают до пол—ноги, Как перезрелая гроздь. Но если уж взялся бежать – беги, Нащупай в промежности кость.

А если скажут смоги – смоги

128 Во всю мускулинную злость.

Эконом-класс

Не то что с женой, а даже с иной, Не тем, чем жена уверяет, больной, Не вынести мне абордаж.

И слабое сердце не вздрогнет со сна, Не встанет на грозном утесе сосна,

А встанет – так спилишь и оптом продашь.

ИЗ ИСТОРИИ И ЛИТЕРАТУРЫ

ДАВИ ИХ!

Непобедимый Волкодав Геройствует в потертой сумке И хлопает не6ольно по бедру.

Пусть хлопает – ведь не умру

От буйных по–Семеновски фантазий,

Клубящихся, как пена в тазе

Алексей Антонов

(Какая рифма – я валяюсь!) В метро на «Дмитровской» сопротивляюсь Адептам зла мерцающим мечом. И что почем – а всё мне нипочем, Покуда меч сияет за плечом. Крошу в куски нарданцев и батайцев, И прочих мелких незаметных зайцев.

Верчу плащом.

А Божия душа моя стесняется, Но чтит в душе предписанное чтиво.

И это лихо. Но и дико.

РУССКИЙ ШЕКСПИР

ГАМЛЕТ

Меня за пьянство бросила царевна, А я зато назло ей бросил пить.

И вот проблема:

Жить или не жить?

Пить или не пить?

ЛИР

Мне сокращен метраж. Я снят с довольствия. И вышел я в тираж

За удовольствие

Ходить с мешком пешком

Кругом по городу

И исходить смешком В седую бороду.

РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА

Эконом-класс

Она была у нас Джульеттою, А я служил при ней Ромео, И с жару, с пыла.

И были мы ещё студенты

Совместно творческого вуза И совместителями ТЮЗа. Но честно если – не до этого Тогда нам было.

Когда у нас была премьера,

После овации обвальный Я так ее тогда отксерил И в фронт, и с тыла.

И это было актуально В смертельной качке корабельной.

ОТЕЛЛО

Я душу её, душу, Платком утирая пот.

Платком затыкая рот.

Применяю кунг—фу и отчасти у—шу.

А шорты на ней очень шорт.

И что же я делаю, шит!

БУРЯ

Мудрец учил арапа русской грамоте.

Арапу это дело даже нравилось.

Но лучше все же улицу мести.

Мудрец, прости.

И отпусти.