Будущее гражданской культуры

Такой постепенный рост гражданской культуры путем слияния обычно происходит в условиях, когда решение проблем, стоящих перед политической системой, растянуто во времени. Разнообразные новые группы стремятся добиться полного участия, но - не все группы сразу. Важнейшие социальные вопросы требуют своего решения, но - в различное время. Такая постепенность политических измерений характеризует британскую и (в меньшей степени) американскую политическую историю. Проблема, с которой сталкиваются новые страны, заключается в том, что для них такая постепенность невозможна. Настойчивые требования участия в политике раздаются со стороны многих из тех, кто еще недавно довольствовался ролью прихожанина. Все огромные проблемы, обусловленные социальными изменениями, должны решаться одновременно. И что, наверное, самое сложное - создание национальных границ и формирование национальной идентичности должны протекать в одно и то же время. Медленное политическое развитие благоприятствует гражданской культуре, но именно времени, так необходимого для постепенного развития, как раз и нет у новых стран.

Эти страны стремятся завершить за короткий промежуток времени то, что на Западе создавалось в течение столетий. Возможно ли найти какую-то замену основанному на слиянии, постепенному процессу социальных изменений? Прямого ответа на данный вопрос не существует, и мы можем лишь пофантазировать на такую тему. Если из нашего исследования что-то и следует, так это то, что нет простой формулы развития политической культуры, подходящей для демократии. Тем не менее нами было сделано несколько выводов, которые имеют отношение к рассматриваемой сейчас проблеме.

Наиболее очевидным заменителем времени могло бы быть обучение. Приведенные нами данные показывают, что оно является важным фактором, определяющим политические позиции, причем тем фактором, которым легче всего оперировать. Огромное преимущество обучения заключается в том, что те навыки, для выработки которых изначально могли требоваться годы, начинают распространяться гораздо легче, раз уже есть люди, ими владеющие. Как свидетельствуют наши данные, путем обучения могут быть развиты многие важные компоненты гражданской культуры. Оно может дать индивидам навыки политического участия. Людей можно научить тому, как получать информацию; их можно познакомить со средствами массовой информации; им можно дать знания о формальных политических структурах, равно как и о значении правительственных и политических институтов. Посредством обучения можно передавать и сформулированные нормы демократического участия и ответственности.

Однако наши данные показывают и то, что с помощью обучения можно создать лишь отдельные компоненты гражданской культуры. Школа может дать познавательные навыки, связанные в политике, но в состоянии ли она привить лежащие в их основе социальные ориентации, являющиеся важным компонентом гражданской культуры? Можно ли путем обучения воспитать социальное доверие и уважение? Может ли обучение способствовать пропитыванию политического процесса этими социальными ориентациями? В состоянии ли система обучения распространить удивительную смесь активности и пассивности, включенности и индифферентности, смесь ориентаций прихожанина, подданного и участника? Проведенный нами анализ связи между процессами политической социализации и создания гражданской культуры заставляет предположить, что формальное обучение не может быть адекватным заменителем времени в плане создания этих компонентов гражданской культуры.

Одним из путей дополнения процесса формального обучения может стать развитие других каналов политической социализации. Как мы указывали выше, само существование многочисленных каналов способствует внедрению смешанного типа позиций, характерного для гражданской культуры. Оно увеличивает разнообразие передаваемых политических ориентаций и, что еще более важно, прохождение через множество органов социализации может научить индивида выполнять одновременно несколько различных ролей. А это позволяет систематизировать и уравновешивать его политические ориентации. Способность же выполнять значительное число ролей представляет собой главный компонент гражданской культуры. Важнейшими органами социализации являются семья, рабочее место, добровольные ассоциации. По мере изменения и развития подобных институтов в новых странах имеющиеся там каналы социализации в направлении гражданской культуры, возможно, будут расширяться. В той же мере, в какой семья станет более активной и открытой по отношению к политическому процессу (а наши данные заставляют предположить, что именно в этом заключается одна из функций модернизации), могут возникнуть новые возможности закрепления гражданских ориентаций. Аналогичным образом каналы социализации могут расширить сопутствующие индустриализации профессиональные изменения, равно как и развитие структуры добровольных ассоциаций.

Однако даже появление названных выше новых каналов социализации может оказаться недостаточным для развития гражданской культуры. Такие каналы могут воспитывать позиции, направленные на участие, однако их способность вырабатывать социальное доверие и эмоциональную привязанность к системе более проблематична. Если, например, эти каналы существуют в расколотой на составные части политической системе, то воспитанное с их помощью отношение к ней может оказаться отчуждением, а межличностное доверие нельзя будет перевести на язык доверия, имеющего отношение к политике. Значит требуется процесс, с помощью которого у индивидов могло бы выработаться чувство общей политической идентичности, которая бы включала общую эмоциональную приверженность системе, равно как и чувство идентичности с другими гражданами. Участия и познавательных навыков недостаточно для создания политического сообщества, где граждане доверяют и могут сотрудничать друг с другом и где их приверженность политической системе глубока и эмоциональна.

Таким образом, проблема заключается в том, чтобы наряду с навыками участия, которые могут быть воспитаны с помощью школы и других органов социализации, развивать эмоциональную приверженность политической системе и чувство политической общности. Как этого добиться, можно показать, если обратиться к моделям политической культуры, существующим в Германии и Мексике. Их опыт* особенно интересен с точки зрения рассматриваемых сейчас сюжетов. В Германии уровень политической осведомленности весьма высок. То, что там отсутствует, так это системное чувство и способность граждан сотрудничать друг с другом. В Мексике образовательный и когнитивный компоненты представлены слабее, но зато там присутствуют и системное чувство, и высокоразвитое чувство идентичности граждан как мексиканцев. И это чувство идентичности сочетается с ощущением способности к политическому сотрудничеству или, по меньшей мере, со стремлением к такому сотрудничеству. В Мексике нет той развитой системы образования, которая создает высокий уровень политической осведомленности в Германии, но в ней есть то, чего нет в Германии и что обеспечивает высокий уровень системного чувства. В истории Мексики есть символическое, объединяющее всех событие - Мексиканская революция. Она явилась решающим моментом в развитии мексиканской политической культуры, поскольку породила чувство национальной идентичности и приверженность политической системе, пропитавшие практически все слои общества.

Чтобы новые государства могли создать гражданскую культуру, им потребуются как объединяющие их граждан символы и системное чувство, которые были даны Мексике ее революцией, так и существующие в Германии когнитивные навыки. Таким странам необходимо символическое событие, или ставший символом харизматический лидер, или какое-то другое средство создания приверженности и единства на символическом уровне. Важное значение, однако, имеет и расширение образовательных возможностей, приобретение опыта индустриальной жизни, соприкосновение со средствами массовой информации, политическими партиями и добровольными ассоциациями. Отправление правительством своих обязанностей также имеет решающее значение для роста гражданской культуры. Как показывает опыт Германии и Мексики, развитие устойчивой политической приверженности может зависеть от способности политической системы, особенно на стадии ее становления, добиваться результатов, которые соответствуют ожиданиям членов системы. Только таким образом может возникнуть и поддерживаться устойчивое и сбалансированное чувство приверженности системе.

Трудности, сопровождающие попытки создать в развивающихся регионах мира эффективный демократический процесс и ориентации, необходимые для его поддержания, могут показаться непреодолимыми. Что, как нам кажется, требуется, - это одновременное развитие чувства национальной идентичности, компетентности как в качестве подданного, так и в качестве участника, а также социального доверия и гражданского сотрудничества. Запас средств, находящихся в распоряжении элит новых стран, весьма незначителен, а способность таких обществ быстро и эффективно использовать эти средства имеет свои пределы. Кроме того, есть и другие задачи, решение которых требует тех же средств. Мы, по существу, не имеем права судить лидеров, использующих имеющиеся ресурсы для развития социальной сферы, индустриализации и усовершенствования сельского хозяйства, подавляющих подрывные движения или не пестующих демократические тенденции. (...)

Проведенное нами исследование позволяет, однако, утверждать, что любой подход к модернизации содержит в себе семена гражданской культуры. Какому бы аспекту процесса модернизации ни был бы отдан приоритет, в любом случае резко возрастут требования к образованию, а повышение образовательного уровня приведет к созданию некоторых компонентов гражданской культуры. Таким образом, предполагаемое изменение политики в области образования даст дополнительные социальные дивиденты. Высока также вероятность того, что при любом подходе к модернизации возрастет удельный вес той части общества, которая связана с городской промышленностью. А мы знаем, что городская промышленная семья и соответствующий тип деятельности несут в себе гражданские потенции. Резюмируя, можно сказать, что эти процессы - образование и индустриализация, составляющие сердцевину модернизации, создают возможность демократии. И проблема тогда встает следующим образом: какие дополнительные вложения энергии, средств и воображения требуются для укрепления этих тенденций и возможностей и какова их относительная цена?