резирай то, чем не можешь обладать.Игнорирование – лущшая месть.

Признавая мелочь проблемой, вы даете ей существование и силу Чем больше внимания вы уделяете врагу, тем сильнее он становится, и маленькая ошибка часто превращается в более серьезную и заметную при попытке ее исправить. Порой лучше оставить все как есть. Если есть что-то, чем вы хотите, но не можете обладать, продемонстрируйте пренебрежение к этому. Чем меньше заинтересованности вы проявите, тем более недосягаемым будете казаться сами.

 

НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА Вождь мексиканской революции Панчо Вилья был вначале главарем бандитской шайки, но после революции в 1910 году стал настоящим народным героем. Он грабил поезда и раздавал деньги бедным, возглавлял дерзкие набеги, очаровывал дам романтическими эскападами. Им были очарованы и многие американцы — он казался человеком другой эпохи, отчасти Робин Гуд, отчасти Дон-Жуан. После нескольких лет нелегкой борьбы, однако, всплыла фигура некоего генерала Карраниа, который был провозглашен победителем в революции. Вилья и его отряды вынуждены были отступить и убраться в северный штат Чихуахуа. Его армия распалась, а он снова стал бандитом, нанося вред своей популярности. В конце концов, возможно от отчаяния, он стал обвинять во всех своих бедах и неудачах гринго — то есть американцев. В 1916 году Панчо Вилья совершил набег на Колумбус, город в штате Нью-Мексико. Бесчинствуя на улицах городка, бандиты убили семнадцать американцев — военных и штатских. Президент Вудро Вильсон, как и многие граждане Соединенных Штатов, ранее восхищался Вильей. Теперь, однако, бандита следовало наказать. Советники Вильсона торопили его с решением о вводе войск в Мексику и поимке Вильи. Согласно их доводам, если такая могучая держава, как Соединенные Штаты, не ответит на вторжение чужого военного отряда на свою территорию, это будет подтверждением слабости, то есть худшим, что можно представить. Многие американцы, продолжали они, знали Вильсона как пацифиста, однако народу покажется сомнительным отсутствие реакции на насилие. Вильсону следует доказать свою твердость и мужество, приказав применить силу.

Однажды, когда экономические взгляды Г. К Честертона были раскритикованы в печати Бернардом Шоу, его друзья с нетерпением ждали, что он ответит на выпады, — но ответа не последовало. Историк X Беллок упрекнул его в этом «Дорогой мой Беллок, — сказал Честертон, — я ему ответил, для такого остроумного человека, как Шоу, молчание — это самая, непереносимая отповедь» «Коричневая книжечка анекдотов», Клифтон Фадиман

 

ОСЕЛ И САДОВНИК Осел как-то, попав в переделку, лишился хвоста и очень сокрушался по этому поводу. Осел искал пропажу повсюду — ведь он был глуп и верил, что, найдя хвост, сможет прикрепить его на место. Он обошел луг, а затем заглянул в сад. Когда садовник увидел осла и невосполнимый ущерб, который тот наносил, топоча копытами прямо по растениям, он впал в неистовый раж, подбежал к ослу и, не долго думая, отрезал ему оба уха и бросил их на землю. Осел, который горевал о потере хвоста, впал в еще большее отчаяние, оставшись без ушей. «Басни», Пильпай, Индия, IV век

Давление на Вильсона было сильным, и не прошло и месяца, когда с согласия правительства Карраниы он послал десятитысячную армию для захвата Панчо Вильи. Во главе карательной экспедиции, как называли операцию, стоял лихой генерал Джон Дж. Першинг, на счету которого было подавление партизанской войны на Филиппинах и восстаний индейцев в юго-западных штатах. Было очевидно, что Першингу под силу найти Вилью и справиться с ним. Карательная экспедиция стала сенсацией, за Першингом к месту событий следовали машины с американскими репортерами. Экспедиции, писали они, предстоит стать проверкой американского могущества. Солдаты были вооружены по последнему слову военной техники, переговаривались по радио, вести разведку помогала авиация. В первые месяцы военные, разделившись на небольшие отряды, прочесывали леса на севере Мексики. Американцы предложили награду в 50 тысяч долларов тому, кто сообщит о местонахождении Панчо Вильи. Но мексиканцы, которые было разочаровались в Вилье, когда он вновь занялся бандитизмом, теперь, когда за ним охотилась эта огромная армия, возвели его в ранг героя. Ему буквально поклонялись. Американцы получали ложную информацию, сбивающую их со следа: Вилью видели то в этой деревне, то высоко в тех горах, на разведку отправлялись аэропланы, туда спешили отряды, но ни разу не удалось встретить неуловимого Вилью. Казалось, он всегда на шаг опережает американских карателей. К лету того же года состав экспедиции увеличился до 123 тысяч человек. Они страдали от невыносимой жары, москитов. С трудом продвигаясь по дикой местности, которую уже возненавидели, они вызывали негодование не только местного населения,

 

но и мексиканского правительства. В какой-то момент Панно Вилья скрывался в пещере в горах, оправляясь от пулевого ранения, полученного в стычке с мексиканской армией. Глядя вниз из своего высокогорного убежища, он мог наблюдать, как Першинг таскает обессиленных американских солдат по горам, не приближаясь к цели. Всю зиму Вилья играл в кошки-мышки. Американцы начали воспринимать все происходящее как дешевый фарс — в сущности, они снова стали восхищаться Вильей, чувствуя невольное уважение к его неистощимому бесстрашию в борьбе против более сильного противника. В январе 1917 года Вильсон наконец отозвал Першинга. Когда американцы возвращались, на них напали повстанческие отряды, так что американская армия была вынуждена применить авиацию, чтобы защитить свои тылы. Карательная экспедиция наказала только самое себя — она обернулась унизительнейшим поражением. ТОЛКОВАНИЕ Вудро Вильсон организовал карательную экспедицию как демонстрацию силы. Он хотел проучить Панчо Вилью, а попутно показать всему миру, что никому — ни большому, ни маленькому — не сойдет с рук нападение на могущественные Соединенные Штаты, что виновный будет наказан. Экспедиция задумывалась быстрой — несколько недель, не более, и Вилья будет забыт. Но все пошло не по плану. Чем дольше тянулась экспедиция, тем больше она обнажала неумение и некомпетентность американцев и показывала ум и изворотливость Вильи. Вскоре забыт был не Вилья, а тот набег, что послужил началом операции. По мере того как досадное происшествие раздувалось до размера крупного международно-

ЧУДЕСНЫЙ БЫК Однажды, когда министр юстиции Токудайджи был начальником имперской полиции, он проводил собрание со своими подчиненными возле средних ворот. В это время бык, принадлежавший чиновнику по имени Акикане, отвязался и забрел в здание министерства. Он взобрался на помост, где сидел начальник, и улегся там, жуя свою жвачку. Все пришли к заключению, что это знак, дурное предзнаменование, и быка хотели поскорее отправить к прорицателю для. принесения в жертву. Однако первый министр, отец министра юстиции, сказал: «Бык не обладает разумом и проницательностью. У нею есть ноги — и он может забрести куда угодно.

 

Неразумно отнимать у чиновника с низким жалованьем несчастного быка, который ему нужен для пропитания». Он приказал вернуть быка владельцу и поменять покрытие пола в том месте, где полежало животное. Никогда следствие не идет впереди причины. Говорят, что, если ты видишь чудо, но не относишься к нему, как к таковому, его чудесные свойства разруишются. Кенко, Япония, XIV век

го скандала, а разъяренные американцы посылали в Мексику все новые войска, несоответствие в масштабах между преследователями и преследуемым — которому все еще удавалось сохранять свободу — принимало комичный оттенок. В конце концов этому колоссу, огромной армии, пришлось с позором отступать из Мексики. Карательная экспедиция достигла результата, обратного первоначальной цели: Вилья не только остался на свободе, но и стал более популярным, чем когда-либо. Мог ли Вильсон избежать унижения? Он мог оказать давление на правительство Карранцы, потребовав от него поимки и выдачи Вильи. Поскольку многие мексиканцы устали от выходок Вильи к началу карательной экспедиции, можно было исподволь вести с ними работу, добиваясь их поддержки, — это позволило бы захватить бандита силами небольшого отряда. Можно было устроить западню на границе с американской стороны, поджидая следующего набега. Или вообще до поры до времени игнорировать ситуацию, предоставив мексиканцам самим разобраться с Вильей по собственному усмотрению. Помните: от вас зависит, позволите ли вы докучать себе. Вы вполне можете проигнорировать назойливого обидчика, показав, что вы выше этого, а он не заслуживает вашего внимания. Это очень сильный ход. То, на что вы не реагируете, не может спровоцировать вас, заставить опуститься до более низкого уровня вашего противника. Ваша гордость не задета. Лучший урок, который вы можете дать назойливому комару, — предать его забвению, игнорируя его. Если же это невозможно (Панчо Вилья был виновен в убийстве американских граждан), следует негласно принять меры по его уничтожению, но ни в коем

 

случае не привлекать внимания к надоедливому насекомому. Если вы тратите время и энергию подобным образом, то совершаете ошибку. Научитесь разыгрывать карту презрения и поворачивайтесь спиной к тому, кто вам, в сущности, не опасен.

Только вдумайтесь — вашему правительству попытка поймать меня обошлась в 130 миллионов долларов. Я таскал их в горы, по скалам. Порой они проходили по пятьдесят миль без капли воды. У них ничего не было, кроме солнца и москитов.... И они ничего не добились. Панчо Вилья, 1877—1923

СОБЛЮДЕНИЕ ЗАКОНА

В 1527 году король Англии Генрих VIII решил избавиться от жены, Екатерины Арагонской. Екатерина не смогла подарить ему сына, наследника и столь необходимого продолжателя династии, и Генриху казалось, что он знает причину: он помнил, как сказано в Библии: «Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего; бездетны будут они». Прежде чем выйти за Генриха, Екатерина была замужем за его старшим братом Артуром, но Артур умер спустя пять месяцев после женитьбы. Генрих выждал приличествующее время, а затем женился на вдове брата.

Екатерина была дочерью короля Испании Фердинанда и королевы Изабеллы, ее брак с Генрихом помогал сохранить важный альянс между странами. Теперь же Екатерине приходилось убеждать Генриха в том, что ее короткое первое замужество не увенчалось настоящими брачными отношениями. В противном случае Генрих считал их брак кровосмешением и настаивал на его расторжении как недействительного. Екатерина же настаивала на том, что после первого замужества она сохранила девственность, и напоминала, что сам Папа Климент VII благословил их союз, который, таким образом, нельзя было считать инцестом. Однако годы шли, а Екатерине не удавалось родить Генриху сына. У нее началась менопауза. Для короля это означало лишь одно: их союз был кровосмесительным и теперь Бог карает их.

Была и другая причина, по которой Генрих решил освободиться от Екатерины: он полюбил другую, более молодую женщину, Анну Болейн. Он не только любил ее, но надеялся, что, женившись на ней, получит законного наследника. Брак с Екатериной должен был быть аннулирован. Для этого католику Генриху нужно было разрешение Ватикана. Однако Папа Климент никогда бы не пошел на это.

К лету 1527 года по Европе ходили слухи о том, что Генрих собирается совершить невозможное — аннулировать брак против воли Климента. Екатерина не собиралась отрекаться от престола и уходить в монастырь, как того хотел Генрих. Он, однако, избрал другую линию поведения: он перестал спать с Екатериной в одной постели, заявив, что считает ее невесткой, а не законной супругой. Он настаивал на том, чтобы ее именовали принцессой Уэльской — ее титул как вдовы Артура. В конце концов в 1531 году он отослал ее в дальний уединенный замок. Папа Римский приказал королю вернуть ее ко двору под страхом отлучения — самого страшного наказания для католика. Генрих не только проигнорировал угрозу, но и настаивал на расторжении брака с Екатериной, а в 1533 году женился на Анне Болейн.

Климент отказался признать этот брак, но Генриху не было до этого дела. Он сам более не признавал авторитета Папы и порвал с римско-католической церковью, про-

возгласив взамен англиканскую церковь во главе с королем Англии. И неудивительно, что вновь созданная церковь провозгласила Анну Болейн законной королевой Англии. Папа перепробовал всевозможные угрозы — но они не действовали. Генрих просто игнорировал их. Климент кипел — никто еще не обращался с ним так пренебрежительно. Генрих унизил его, а он не мог ничего с этим поделать. Даже отлучение (которым он постоянно пугал, но так и не привел угрозу в исполнение) более не имело значения. Екатерина также ощущала на себе разрушительную силу презрения Генриха. Она пыталась противостоять, но обращаться к Генриху было равносильно попытке разговаривать с глухим, а позднее ей стало не к кому апеллировать. Изолированная от двора, в забвении, лишенная общества короля, в бешенстве от гнева и бессилия, Екатерина медленно угасала и умерла в январе 1536 года от злокачественной опухоли сердца. ТОЛКОВАНИЕ Если вы удостаиваете кого-то вниманием, между вами устанавливается партнерство того или иного типа, в котором каждый реагирует на действия другого. По ходу дела вы теряете инициативу. Это динамика любого взаимодействия: узнавая других людей, пусть даже борясь с ними, вы открываетесь и поддаетесь их влиянию. Если бы Генрих изменил Екатерине, то был бы вовлечен в бесконечные ссоры и споры, которые бы ослабили его решимость, и в конце концов он бы сдал позиции. (Екатерина была женщиной сильной и упорной.) Если бы он решил надавить на Климента, чтобы тот изменил вердикт о действительности их с Екатериной брака, или попытался договориться с ним и найти компромиссное решение, то попался бы на излюбленный прием

ОБЕЗЬЯНА И ГОРОХ Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала все. Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала. «Басни», Лев Толстой

 

Как одни не могут удержаться от пересудов со всеми и обо всем, так другие постоянно суетятся по любому поводу. Они всегда преувеличивают, принимают все всерьез, делая из всего тайну и повсюду находя поводы для ссор. Почти никакие обиды и огорчения не заслуживают того, чтобы принимать их близко к сердцу, ведь это значило бы заставлять себя переживать попусту. Абсурдно вести себя так, изводясь о том, что нужно просто выбросить через плечо. Многие вещи, которые кажутся важными в данное время, если их проигнорировать, оказываются совершенно незначительными; а другие, которые казались пустячными, оказываются достойными

Климента тот тянул бы время, обещая гибкий подход, но в результате настоял бы на своем. Генрих не сделал ничего подобного. Он применил сокрушительное оружие власть имущих: полное презрение. Игнорируя людей, вы как бы отменяете их существование. Это не может не нервировать их и не выбивать из колеи — но, поскольку они лишены возможности излить это на вас, они бессильны. Закон имеет наступательный аспект. Карта презрения, которую вы можете разыгрывать, является очень сильным козырем, поскольку позволяет вам определять условия конфликта. Война в этом случае ведется по вашим правилам. Этой позой вы демонстрируете огромное могущество: вы король и не замечаете тех, кто наскакивает на вас. Вы увидите, как подобная тактика доводит людей до бешенства — ведь их поступки и выпады рассчитаны на ваше внимание, если же вы игнорируете их, все ухищрения идут насмарку. Человек: пни его — он простит тебя. Польсти ему — он поверит или раскусит тебя. Но проигнорируй его — и он возненавидит тебя. Ирис Шах «Караван снов» КЛЮЧИ К ВЛАСТИ Желания часто порождают парадокс: чем больше вы чего-нибудь хотите, чем больше вы за этим гоняетесь, тем труднее оно дается в руки, ускользая. Чем больше интереса вы выказываете, тем больше отталкиваете от себя объект желаний. Это объясняется тем, что ваше желание слишком сильно — оно вызывает у окружающих настороженность, даже испуг. Неконтролируемое желание придает вам вид слабого, незначительного, жалкого человека.

 

Вам следует отвернуться от того, чего вам так хочется, выказать свое безразличие, пренебрежение. Это сильная реакция, и она выведет ваш объект из равновесия. Вы вызовете ответное желание. Это будет просто желание повлиять на вас, — может быть, завладеть вами, а может, причинить боль. Если вас захотят заполучить в собственность, можно сказать, что вы успешно справились с первым этапом обольщения. Если вас захотят ранить, не давайтесь, навязывайте свои правила игры (см. Законы 8 и 39 о том, как провоцировать людей на действие). Презрение — прерогатива короля. Действительность там, куда он соблаговолит направить свой взор, она в том, что он решит увидеть. Этим оружием пользовался король Людовик XIV — если вы ему не нравились, он вел себя так, словно вас тут не было, поддерживая свое превосходство тем, что прерывал общение по своему усмотрению. Такой власти вы добиваетесь, разыгрывая козырь презрения, периодически показывая окружающим, что можете обойтись без них. Выбирая такую линию поведения, вы приобретаете силу, следовательно, обратное — привязанность и преданность — часто ослабляют. Уделяя незаслуженное внимание ничтожному врагу, вы выглядите ничтожным, и чем дольше вы не уничтожаете такого врага, тем значительнее он выглядит. Когда в 415 году до н. э. Афины решили завоевать Сицилию, могущественное государство напало на слабое. И все же, втянув Афины в долгий конфликт, Сиракузы, наиболее важный город-государство в составе Сицилии, сумели вырасти и окрепнуть. В конце концов Афины были побеждены, а Сиракузы прославились в веках. В недавние времена президент Джон Ф. Кеннеди допус-

восхищения, если уделить им должное внимание. Происходящее можна легко планировать в самом начале, но позднее это уже не так просто. Часто лекарство само становится причиной недуга; позволяй происходить тому, что происходит, — это не самое малоприятное из жизненных правил. Бальтазар Грациан, -1601-1658

 

ТЕНЬ И ЧЕЛОВЕК Шалун какой-то тень свою хотел поймать: Он к ней, она вперед; он шагу прибавлять, Она туда ж; он, наконец, бежать: Но чем он прытче, тем и тень скорей бежала, Все не даваясь, будто клад. Бот мой чудак пустился вдруг назад; Оглянется: а тень за ним уж гнаться стала. Красавицы! слыхал я много раз: Вы думаете что? Нет, право, не про вас; А что бывает то ж с фортуною у нас; Иной лишь труд и время губит, Старался настичь ее из силы всей; Другой, как кажется, бежит совсем от ней: Так нет, за тем она сама гоняться любит. «Басни», Иван Крылов, 1768—1844

тил аналогичную ошибку в отношении Фиделя Кастро — лидера кубинских коммунистов: вторжение на Кубу в 1961 году провалилось, и Кастро сделался интернациональным героем. Другая опасность: если вам удалось раздавить назойливого или хоть ранить его, вы рискуете вызвать симпатию к слабой стороне. Критики Франклина Д. Рузвельта горько сокрушались по поводу денег, истраченных его администрацией на правительственные проекты, но их атаки не имели отклика среди тех, кто видел, как президент работает, чтобы покончить с депрессией в стране. Его оппонентам казалось, что они нашли удачный пример, иллюстрирующий, каким расточительным стал президент: его собака Фала, которую он обожал и баловал. Критики обвиняли Рузвельта в том, что он тратит деньги американских налогоплательщиков на собаку, в то время как многие американцы все еще прозябают в бедности. Но у Рузвельта был готов ответ: как могут оппоненты нападать на маленькую беспомощную собачонку? Выступление в защиту Фалы стало едва ли не популярнейшей из всех его речей. В данном случае в роли слабого выступила собачка президента, и атака захлебнулась — в конечном счете президент только завоевал большую симпатию, поскольку многие люди естественным для них образом приняли сторону преследуемого, как это было и в случае с Панчо Вильей. Часто мы испытываем искушение загладить свои ошибки, но чем больше стараемся, тем хуже порой результат. Иногда бывает правильнее оставить все как есть. В 1971 году, когда газета «Нью Йорк тайме» опубликовала «Бумаги Пентагона» — подборку правительственных документов об истории присутствия США в Индокитае, Генри Киссинджер пришел в дикую ярость. В

 

бешенстве от того, что администрация Никсона допустила подобную утечку, он сделал распоряжения, которые в результате привели к формированию группы, названной «Бригадой слесарей по устранению утечек».

Так была создана команда, которая впоследствии проникла в помещения демократической партии в Уотергейте, что положило начало цепочке событий, закончившихся импичментом и отставкой Никсона. В действительности публикация бумаг Пентагона не являлась серьезной угрозой для администрации, но реакция Киссинджера все изменила. Пытаясь решить одну проблему, он создал другую: маниакальное стремление сохранить секретность привело к результатам гораздо более разрушительным для правительства и президента. Если бы Киссинджер проигнорировал публикацию пентагоновских документов, возникший из-за них скандал угас бы сам собой довольно скоро.

Вместо того чтобы зацикливаться на проблеме, раздувать ее и усугублять, показывая, сколько тревоги и беспокойства она у вас вызывает, часто умнее бывает надеть презрительную маску аристократа, не показывая, что вы вообще знаете о существовании этой проблемы. Есть несколько способов применения этой стратегии.

Первый способ — назовем его политикой кислого винограда. Если вам очень сильно чего-то хочется, но вы понимаете, что не можете это получить, самое худшее, что можно сделать в этой ситуации, — это демонстрировать свое разочарование и жаловаться во всеуслышание на свою неудачливость. Намного лучше сделать вид, что это никогда на самом деле не было для вас так уж важно.

Когда в 1861 году почитатели Жорж Санд выдвинули ее кандидатуру в качестве первой женшины-академика Французской академии, Санд не потребовалось много времени, чтобы понять, что академия ни за что ее не признает. Вместо того чтобы добиваться этого, она публично заявила, что не заинтересована в том, чтобы присоединиться к группе изношенных, вышедших в тираж, потерявших популярность пустышек. Ее презрительное высказывание опередило отказ академиков и оказалось на редкость удачным ходом: если бы она стала негодовать, то показала бы, что членство в академии для нее важно. Вместо этого она определила академию как сборише стариков — так стоило ли сердиться или огорчаться из-за того, что ей не придется скучать в их обществе? Восклицание: «Зелен виноград!» — иногда рассматривают как проявление слабости, в действительности это тактика сильных.

Второй способ: если вас атакуют «снизу» — кто-то, кто слабее или ниже вас, — не обращайте внимания, покажите, что вы даже не заметили атаку. Смотрите вдаль с рассеянным видом или отвечайте ласково с милой улыбкой, демонстрируя, как мало значит для вас это нападение. Сходным образом, если с вами случилась какая-то неприятность, лучшее, что можно сделать, чтобы смягчить впечатление от своей ошибки, — показать, что вы относитесь к этому легко.

У японского императора Го Сайина, большого поклонника чайной церемонии, была бесценная древняя чаша для чая, предмет зависти всех придворных. Однажды гость, Дайнагон Иунехиро, попросил разрешения поднести чашу поближе к свету, чтобы получше ее рассмотреть. Чашу редко трогали с места, но император был в добром расположении духа и позволил взять ее. Дайнагон бережно взял ее в руки и вышел на террасу, однако, когда он поднял чашу к свету, она выскользнула у него из рук и, упав на камни в саду, разбилась вдребезги.

Император, разумеется, был вне себя. «Я был и вправду ужасно неуклюж, выронив ее, — произнес Дайнагон с низким поклоном, — но на самом деле причинил не так уж много вреда. Эта чаша Идо была очень стара, и как знать, сколько бы еще могла она существовать, но ведь она была скрыта от людских глаз, и я даже думаю, может, такой коней и неплох для нее». Этот абсурдный и удивительный комментарий немедленно возымел действие: император успокоился. Дайнагон не стал оправдываться и не рассыпался в преувеличенных извинениях, но продемонстрировал свое достоинство и силу, прокомментировав свой промах с оттенком презрения. Император был вынужден ответить с подобным аристократическим безразличием, проявление гнева и огорчения было мелочным и неблагородным, и это дало Дай-нагону преимущество, которым он не преминул воспользоваться.

Если соперник вам равен, такая тактика может обернуться против вас: демонстрируя безразличие, вы можете показаться бессердечным. Но с начальником или господином, если действовать быстро и без раздражения, это может сработать великолепно: сглаживая своей реакцией его гнев, вы экономите его время и энергию, которые он потратил бы, размышляя об этом, и к тому же позволяете ему публично продемонстрировать отсутствие мелочности.

Если мы начинаем извиняться или отрицать свою вину, когда нас подловили на ошибке, это только ухудшает ситуацию. Литератор эпохи Возрождения Пьетро Аретино часто хвалился своей аристократической родословной, которая на самом деле была подделкой. Когда его враги в конце концов раскопали правду, молва разошлась в одно мгновение, и скоро вся Венеция (Аретино в то время жил там) с изумлением узнала о его лжи. Начни он оправдываться — он только еще больше упал бы в общественном мнении. Аретино нашел способ ответить так, чтобы не уронить своего достоинства: он признал, что действительно является сыном ремесленника, но заявил, что если он, поднявшись из низов, был способен достичь таких высот, то это лишь подчеркивает его величие. С тех пор он никогда более не повторял прежней лжи, повсюду с гордостью рассказывая новую, горделивую версию своего происхождения.

Помните: достойная реакция сильного человека на досадные мелочи и раздражающие пустяки — презрение или снисходительность. Старайтесь не показывать, что вы задеты, обижены или расстроены, — этим делу не поможешь, вы лишь признаете тем самым существование проблемы. Презрение — это блюдо, которое лучше подавать холодным.

Образ: болячка.

Она хоть и маленькая, но болит и саднит. Вы прикладываете разные лекарства, жалуетесь, расчесываете и сдираете ее. Врачи только портят дело, превращая маленькую ранку в серьезную проблему. А нужно просто оставить ее в покое, не теребить — и со временем она заживет, затянется без следа.

Авторитетное мнение. «Научись разыгрывать карту презрения. Это наиболее хитроумная форма мести. Имена множества людей никому не были бы известны, если бы только выдающиеся противники этих людей проигнорировали их. Ни одна месть не может сравниться с забвением, ибо оно есть не что иное, как погребение недостойного в пыли его собственного ничтожества» (Балытазар Граииан).

ОБОРОТНАЯ СТОРОНА

Козырь пренебрежения следует использовать аккуратно и осторожно. По большей части мелкие невзгоды исчезают сами собой, если не обращать на них внимания, но некоторые могут усугубляться, и если не принять своевременных мер, рана нагноится. Проигнорировал человека, занимающего более низкое положение, — а он, глядишь, превратился в серьезного соперника и, помня о пережитом унижении, полон планов отмщения. Итальянские принцы и князья игнорировали Чезаре Борджиа, молодого офицера в армии его отца, Папы Александра VI. К тому времени, как они обратили на него внимание, было уже поздно — львенок стал львом, раздирающим Италию на куски. Поэтому часто, если вы публично демонстрируете пренебрежение, необходимо конфиденциально контролировать проблему, отслеживая ее развитие, пока не убедитесь, что все улеглось. Не давайте конфликту превратиться в злокачественную клетку.

Выработайте у себя умение замечать самые мелкие свои проблемы и решать их, прежде чем они вырастут и выйдут из-под контроля. Научитесь различать проблемы, которые могут привести к катастрофе, и просто досадные неприятности, которые со временем могут разрешиться сами по себе. В любом случае, впрочем, никогда полностью не пускайте ни одну из них на самотек. Пока проблема существует, она может тлеть, и есть риск, что пламя снова разгорится.