ведение догматическое. Дело воплощенного домостроительства. Ин. 1, 1-18.

ри введения в Евангельскую историю 1. Введение историографическое. Достоверность евангельских сказаний. Лк 1, 1-4

ведение историческое. Родословие Господа Спасителя по евангелисту Матфею. Мф. 1, 1-17. Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова. Родословие по евангелисту Луке. Лк. 3, 23-38.

ведение догматическое. Дело воплощенного домостроительства. Ин. 1, 1-18.

(ФЗ) «Устами всех Пророков Отец предвещал о Сыне, Который прежде веков рожден Им по естеству; наименован же Сыном Давидовым, как от Давидова семени приявший естество человеческое; посему, упомянув о Давиде, по всей необходимости Апостол присовокупил: по плоти, — чтобы не почли Его сыном Давидовым по естеству, а Сыном Божиим по благодати. Ибо сие присовокупление: по плоти — дает разуметь, что действительно Он — Сын Бога и Отца по Божеству; так как не находим, чтобы и в рассуждении тех, которые не больше того, что в них видимо, присовокуплялось сие: по плоти. Свидетель тому блаженный евангелист Матфей. Ибо, сказав: Авраам роди Исаака, Исаак же роди Иакова, Иаков же роди Иуду (ср.: Мф. 1, 12) и изложив по порядку все родословие, нигде не присовокупил: по плоти. Им, как людям, и не приличествовало такое присовокупление. Но здесь, поелику вочеловечившийся Бог Слово есть не человек только, но и предвечный Бог, божественный Апостол, упомянув о семени Давидовом, по необходимости присовокупил: по плоти, — ясно научив тем нас, в каком смысле Он есть Сын Божий и в каком наименован сыном Давидовым» (блаженный Феодорит). «Итак, не о человеке простом — Евангелие: ибо оно есть о Сыне Божием, и не о Боге нагом: ибо есть о бывшем от семени Давидова по плоти, — об одном и Том же, бывшем обоя — и Сыном Божиим и сыном Давидовым. Да постыдится убо Несторий» (блаженный Феофилакт). «Но для чего начал Апостол с рождения по плоти? Для того, что так начинают Матфей, Лука и Марк. Да и чтобы возвесть кого на небо, необходимо должно вести его снизу вверх. Так было и на самом деле. Сына Божия сперва видели на земле человеком, а потом признали Его Богом. А какой способ учения употребил Сам Он, таким же и ученик Его пролагает путь, ведущий к Нему. Сначала говорит о рождении по плоти не для того, что оно было первое, но для того, чтоб от него возвесть слушателей и к тому, что Он есть без плоти» (святой Златоуст).

(Кирилл Иерус.) 5. Итак, когда услышишь слова Евангелия: книга родства Иисусa Христа, сына Давидова, сына Авраамля (Мф. 1, 1), разумей здесь рождение по плоти. Ибо Он Сыном Давида соделался под конец веков, а Сын Божий Он есть прежде всех веков, безначально. В первом случае Он получил то, чего не имел, а здесь что имеет, имеет всегда, быв рожден от Отца. Он двух имеет Отцов, Давида по плоти, и Бога Отца по Божеству. Но рождение от Давида и во времени подлежит и изысканиям, и родословному исчислению, а рождение по Божеству не подлежит ни времени, ни месту, ни родословному исчислению. Ибо род Его кто исповесть (Ис. 53, 8); Бог Дух, как Дух, как бестелесный, духовно родил рождением неизследимым и непостижимым. Сам Сын говорит об Отце: Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2, 7), днесь здесь есть не что либо недавнее, но вечное, безвременное, днесь, прежде всех веков: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109, 3).

(Ириней Лионский) 8. Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Ибо, так как четыре страны света, в котором мы живем, и четыре главных ветра, и так как Церковь рассеяна по всей земле, а столп и утверждение Церкви есть Евангелие и Дух жизни, то надлежит ей иметь четыре столпа, отовсюду веющих нетлением и оживляющих людей. Из этого ясно, что устрояющее все Слово, восседающее на Херувимах и все содержащее, открывшись человекам, дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним Духом. Как и Давид моля об Его явлении говорит: Ты, сидящий на Херувимах, явися (Пс. 79, 1). Ибо Херувимы имеют четыре лица и их лики суть образы деятельности Сына Божия. Первое животное — говорится — подобно льву (Апок. 4, 7) и характеризует Его действенность, господство и царскую власть; второе же подобно волу, и означает Его священнодейственное и священническое достоинство; третье имело лице человека, и ясно изображает Его явление, как человека; четвертое же подобно летящему орлу; и указывает на дар Духа, носящегося над Церковью. Посему, Евангелия согласны с тем, на чем восседает Христос Иисус. Ибо одно из них излагает Его первоначальное, действенное и славное рождение от Отца, говоря так: в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог было Слово. И все произошло чрез Него и без Него ничто не произошло (Ин. 1, 1). Поэтому, Евангелие cиe полно всякой достоверности, ибо таков его характер. Евангелие Луки, нося на себе священнический характер, начинается с священника Захарии, приносящего жертву Богу. Ибо уже готов был телец упитанный, которому предстояло быть закланным ради обретения младшего сына. Матфей же возвещает Его человеческое рождение, говоря: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, сына Авраамова. И еще: Рождество Иисуса Христа было так (Мф. 1, 1, 18). Это Евангелие изображает Его человечество; поэтому, по всему Евангелию Он представляется смиренно чувствующим и кротким человеком. А Марк начинает с пророческого Духа, свыше приходящего к людям, говоря: Начало Евангелия, как написано у пророка Исаии (Мк. 1, 1), и указывает на крылатый образ Евангелия; поэтому, он сделал сжатый и беглый рассказ, ибо таков пророческий Дух. И Само Слово Божие с бывшими до Моисея патриархами беседовало сообразно с Своим Божеством и славою, а для подзаконных Оно представляло священнический и богослужебный чин, после же сего, сделавшись человеком, ниспослало на всю землю дар Святого Духа, покрывая нас Своими крылами. Каков образ действия Сына Божия, таков и вид животных, и каков вид животных, таков и характер Евангелий. Четверовидны животные, четверовидно и Евангелие и деятельность Господа. И, поэтому, даны были человечеству четыре главных завета: один при Адаме до потопа, другой после потопа при Ное; третий — законодательство при Моисее, четвертый же, обновляющий человека и сокращающий в себе все, — чрез Евангелие, вознося и как бы на крыльях поднимая людей в Царство Небесное.

 

(Касс.Безобр.) Последний вопрос: о семейной среде, в которой протекало детство Христово. Оба Евангелиста, повествующие о Рождестве Христовом, — Матфей не менее определенно, чем Лука, — говорят, что Христос был зачат безмужно (Мф. 1:18-25, Лк. 1:26-38). Но, по закону, Его отец был Иосиф. Это вытекает из институтов иудейского брачного права, в силу которых потомство обручницы считалось законным потомством того, кому была обручена мать. Это с неизбежностью следует и из тех двух родословий, которые даны в Евангелии (Мф. 1:1-17, Лк. 3:23-38). Между родословиями наблюдаются очень существенные расхождения, которые до сих пор еще не получили и, очень вероятно, никогда не получат своего объяснения, хотя и не представляли, надо думать, никакой трудности для второго христианского поколения, которое не поколебалось принять оба Евангелия — с разногласящими родословиями — в священный канон Писания. Не подлежит сомнению одно: вопреки очень распространенному мнению, которое видит в одном родословии родословие Иосифа, а в другом — родословие Марии, — и то и другое родословие есть родословие Иосифа. Тайна бессемянного зачатия современникам не была известна. Для современников Христовых отец Иисуса был Иосиф. Семейная среда Иисуса была среда Иосифа. Его род был род Иосифов. Иосиф был Давидид. К какому колену принадлежала Пресвятая Дева, не сказано. Известное мнение, что Она принадлежала к роду Давидову, основано на обычае, что благочестивый Иудей должен был брать себе жену из своего же рода. Обручница Давидида Иосифа должна была, таким образом, и по своему происхождению принадлежать к роду Давидову. Это в Евангелии, как само собой разумеющееся, не написано. Мария была родственница Елизаветы (Лк. 1:36). Как Сын Девы Марии, Господь Иисус Христос по плоти происходил из рода царя Давида.

 

(прот. Г. Флоровский) У Библии есть кульминация, поворотная, “крестная” точка на временной шкале. Это начало новой истории; но оно не разрывает историю на части — наоборот, придает ей завершенность и единство. Граница между Заветами утверждает единство библейского Откровения. Два Завета нельзя смешивать, их необходимо строго различать. Но они неразрывно связаны — прежде всего личностью Христа. Иисус Христос принадлежит обоим Заветам. Он исполняет древние обетования, но самим исполнением “Закона и пророков” начинает новую эру и становится Исполнителем обоих Заветов, то есть целого. Он — сердце Библии, ибо Он есть archi — начало и telos — конец. Но таинственное единство начала, середины и конца не разрушает реальность времени — напротив, придает историческому процессу истинную реальность и глубокий смысл. Нет больше череды “случаев” — историю наполняют события и достижения; новое, никогда прежде не бывшее, приходит в мир. “Се, творю все новое” (Откр. 21:5).

В конечном счете весь Ветхий Завет — не что иное как “родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова” (Мф. 1:1). Это эпоха обещаний и ожиданий, время заветов и пророчеств. Не только пророки предсказывали будущее. События — это тоже пророчества. Вся эта Книга — пророческая, прообразовательная, вся она символами говорит о грядущем исполнении. Но время ожиданий прошло. Обещание исполнено. Господь сошел на землю. Сошел, чтобы вечно пребывать среди Своего народа. Закончена история плоти и крови. Начинается история Духа: “Благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа” (Ин. 1:17). Но новое не зачеркивает старого. Vetus Testamentum in Novo patet [Ветхий Завет открывается в Новом]. А patet буквально означает “открывается, начинается, исполняется.” Поэтому еврейские священные книги священны и для нового Христова Израиля — их нельзя отвергать или отбрасывать. Они тоже рассказывают о спасении, Magnalia Dei (о деяниях Божиих). Они тоже свидетельствуют о Христе. Их нельзя превращать в сборники цитат (loci theologici) или назидательных притч. Они должны читаться в Церкви как книги священной истории. Пророчества исполнились, и закон превзойден благодатью. Но ничто не прошло. В священной истории “прошлое” — не просто “прошедшее” или “бывшее,” но прежде всего “то, что сбылось и исполнилось.” Исполнение — основное понятие Откровения. То, что однажды стало священным, навсегда остается священным и святым. Оно отмечено печатью Духа. И Дух по-прежнему дышит в словах, когда-то Им вдохновленных. Может быть, и правда, что в Церкви и для нас Ветхий Завет — не более чем книга; ибо Закон и Пророки превзойдены Евангелием. Новый Завет — конечно, более чем книга. Мы сами принадлежим к нему. Мы — народ Нового Завета. Поэтому в Ветхом Завете мы получаем Откровение прежде всего как Слово; мы свидетельствуем о Духе, “глаголавшем пророки.” А в Новом Завете Бог говорит с нами через Своего Сына, и мы призваны не только слушать, но и смотреть. “О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам” (1 Ин. 1:3). Более того, мы призваны быть во Христе.

… Священное значение Ветхого Завета заключается в том, что он является историей предков нашего Спасителя, и поэтому именно с упоминания их имен начинается Евангелие “Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова” (Мф.1:1). “Ибо спасение от Иудеев” (Ин.4:22). Ветхий Завет — это период мессианского ожидания, время договоров и пророчеств. Не только пророки пророчествуют, события также становятся пророчествами. Ветхозаветная история в целом является предвосхищенным образом, историческим символом, взглядом в сторону грядущих событий. Св. Августин сказал: “Новый Завет содержится внутри Ветхого, а Ветхий Завет проявлен в Новом.” In Vetere Testamento Novum patet, in Nova Testamento Vetus patet; и мессианское напряженное ожидание достигает своей кульминации в появлении Богочеловека: “Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены” (Гал.4:4). Время ожидания прошло; обещание было выполнено; Господь пришел. Он пришел, чтобы остаться с теми, кто верит в Него: “Во все дни до скончания века” (Мф.28:20). Ветхозаветная история заканчивается — история плоти и крови. Начинается история Духа — царствие истины и благодати открыто (Ин.1:17). И все же закон не уничтожен, но выполнен (Мф.5:17), и пророчества были выполнены, а не оказались тщетными. Ветхий Завет был исполнен, проявлен и завершен в Новом Завете, in Novo patet. Поэтому священные книги евреев до сих пор являются сакральными для христиан. Не только потому, что когда-то, давным-давно, Господь разговаривал с Израилем, но и потому, что и сегодня Слово Божие звучит в Библии, потому, что и поныне Откровение Господне нисходит на нас через эту вечно живую Книгу. Это то, в чем заключается тайна Библии; это тайна вдохновленного, преображающего Слова. Все это не означает, однако, что Библия используется Церковью как книга притч, как сборник исторических эпизодов или как коллекция теологических текстов (Loci theologici). Нет, Библия остается историей, но историей священной, сохраняющей всю свою силу. Закон уже остается в стороне и подменяется чем-то более высоким. Храм находится теперь не в Иерусалиме, и Дом Израилев опустел (Лк.13:35). Пророчество сбылось.

 

 

(Исидор Пелусиот) Что Господь по плоти родился от семени Давидова, о сем ясно говорят богомудрые Матфей, Павел и Давид. Один пишет: книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова (Мф.1:1). А другой объявляет: яве, яко от колена Иудова возсия Господь наш по плоти (Евр.7:14). Давид же сказал: единою кляхся о Святем Моем, аще Давиду солжу: Семя его во век пребывает, и престол Его яко солнце предо Мною: и свидетель на небеси верен (Пс.88:36-38), означая сим вознесение Господа на небо с плотию, которая, как нераздельно уже соединенная с Богом Словом, пребудет вечною.

(св. Лев Великий) Преграждаете вы для себя, о иудеи, путь к познанию, и до тех пор, пока в Нем замечаете лишь телесную природу, лишаете себя всякого света истины. Ибо, ожидая (следуя вымышленным представлениям) пришествия сына Давида лишь в телесном потомстве, утверждали вы свое упование на человека и просмотрели Бога - Сына Божия (Иер.17:5), поэтому и признаваемое нами чудесным вам не может принести пользу. Ведь мы тоже на вопрос: "Чей сын Христос?" - апостольскими словами исповедуем, что ...родился от семени Давидова по плоти (Рим.1:3), и с первой страницы евангельского благовествования научаемся, читая: Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова (Мф.1:1). Но потому мы отмежевываемся от вашей нечестивости, что Того, Кого признали человеком, рожденным из рода Давида, Его же (так как Слово стало плотью) исповедуем Богом, совечным Богу Отцу. Поэтому, о Израиль, если следовал бы ты смыслу своего имени и не пропустил помраченным сердцем пророческих свидетельств, то открыл бы для тебя Исаия евангельскую истину и не оглохнув - услышал бы его, по Божественному вдохновению говорящего: Се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф.1:23). И если в таком качестве святого имени не распознал Его, то, по крайней мере, из слов Давида уяснил бы для себя, что не следует отрицать, вопреки свидетельству Нового и Ветхого Заветов, что Иисус Христос - Сын Давида, раз уж не признаешь Его Господом Давида.

… Именно так веруя, возлюбленные, мы становимся истинными христианами и подлинными израильтянами (Ин.1:47). Воистину тогда мы приняты в сообщность сынов Божиих. Ведь все святые, жившие до нашего Спасителя, были через эту веру оправданы и через это Таинство соделались телом Христа, ожидая всеобщего искупления верующих в семени Авраама, о котором Апостол говорит: Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое естъ Христос (Гал.3:16). Именно поэтому Евангелист Матфей, дабы доказать, что данное Аврааму обещание исполнилось во Христе, перечисляет последовательность родов (Мф.1:1-16) и показывает, какому из них даровано благословение. Евангелист Лука, касаясь Рождения Господа, также перечислил в обратном порядке последовательность Его родов (Лк.3:23-38), засвидетельствовав, что и те века, которые предшествовали потопу, связаны с этим Таинством, и всякая передача наследования с самого начала стремилась к Тому, в Ком одном заключалось спасение всех. Так что не следует нам сомневаться в том, что, кроме Христа нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись (Деян.4:12), и Он с Отцом и Святым Духом, равный в Троице, живет и царствует во веки веков. Аминь.

 

(Феодорит Киррский) 14. О том, что Владыка воспринял на Себя совершенное человеческое естество

Поэтому-то Господь называет Себя и человеком, и Сыном человеческим. Апостолам неоднократно говорил Он: Сын человеческий имать предатися в руце человечесте (Лк.9:44), и убиют Его, и в третий день воскреснет (Мк.9:31) - и намеревавшемуся идти вослед Его сказал: Лиси язвины имут, и птицы небесныя гнезда: Сын же человеческий не имать где главу подклонити (Лк.9:58). Иудеям же открыто изрек: Что ищете Мене убити, человека, иже истину вам глаголах, юже слышах от Отца Моего? (Ин.8:40) И божественный апостол взывает: Един Бог, и един ходатай Бога и человеков (1Тим.2:5); и еще: Понеже человеком смерть, человеком воскресение мертвых (1Кор.15:21). По этой, конечно, причине Господь наименован и семенем Авраамовым, и сыном Давидовым. Поскольку Аврааму обетовал Бог всяческих в семени его благословить все народы и обетование это дал Исааку и Иакову, то божественный апостол в Послании к галатам справедливо сказал: Аврааму речени быша обеты, и семени его (Гал.3:16) - и, показывая, кого наименовал семенем, присовокупил: Не глаголет, и семенем, яко о мнозех, но яко о едином, и семени твоему, иже есть Христос (16); и в Послании к евреям сказал так: Не от ангел бо приемлет, но от Семене Авраамова приемлет: отнюду же должен бе по всему подобитися братии, да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу (Евр.2:16-17). А патриарх Иаков принятое от Бога всяческих благословение уделил и Иуде, сказав: Не оскудеет князь от Иуды, и вождь от чресл его, дондеже приидет, Ему же отложено: и Той чаяние языков (Быт.49:10). И пророк Михей возобновляет пророчество, говоря: И ты Вифлееме земле иудова, ничижме меньши еси во владыках Иудовых: из тебе бо изыдет мне Старейшина, исходи же Его из начала от дней века (Мих.5:2; Мф.2:6). И божественный апостол также указал конец предречений и присовокупил: Яве бо яко от колена Иудова возсия Господь наш (Евр.7:14). Это же обетование от Бога всяческих принял царь и пророк Давид, ибо сказал ему Бог: До века уготовлю семя твое, и созижду в род и род престол Твой (Пс.88:5), и еще: И положу в век века семя его, и престол его яко дние неба (30), и через несколько слов: Единою кляхся о святем Моем, аще Давиду солжу: семя его во век пребудет, и престол его яко солнце предо Мною, и яко луна совершена в век: и свидетель на небеси верен (36-38). Это же обетование еще раз обновил не лживый Владыка через пророка Исаию. Ибо говорит: Изыдет жезл из корене Иессеова, и цвет от корене Его взыдет: и почиет на Нем Дух Божий, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия: исполнит Его Дух страха Божия (Ис.11:1-3); и следующие за этим слова имеют тот же смысл. И еще: И будет корень Иессеов, и востаяй владети языки, на Того языцы уповати будут: и будет покой Его честь (10). Ив другом месте говорит: И завещаю вам завет вечен, преподобная Давидова верная (Ис.55:3). Ибо исполню, что обетовал Давиду и семенем его спасу вселенную, потому что обетование Мое верно и нелживо. Показывая истинность этих обетовании, Матфей в самом начале Писания благовествует вселенной, что процвело чаяние языков, ибо сказал: Книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамля (Мф.1:1), потому что обетования о семени были даны обоим. И божественный апостол, пиша к римлянам, в начале послания показал исполнение обетования, данного Давиду, ибо говорит: Павел раб Иисус Христов, зван апостол, избран в благовестие Божие, еже прежде обеща пророки Своими в Писаниях, о Сыне, бывшем от семене Давидова по плоти (Рим.1:1-3). Присовокупив же по плоти, дал видеть, что Господь наш Иисус Христос - и превечный Бог. А сыном Давидовым назвал Его по естеству человеческому. И яснее научая этому, апостол присовокупил: (о нареченнем) Сыне Божии в силе, по Духу святыни, из воскресения от мертвых Господа нашего Иисуса Христа (4), т.е. востав от мертвых и духом благодати исполнив апостолов, совершенными через них чудесами Господь явил Себя Богом, потому что Его именем совершали апостолы великие чудотворения. В середине же послания, напомнив иудеям о благах, дарованных древле, апостол присовокупил: Ихже отцы и от нихже Христос по плоти, Сый над всеми Бог (Рим.9:5). И в едином лице показал различие двух естеств, наименовав Господа и рожденным по плоти от иудеев, и, как Бога, сущим над всеми и во веки благословенным Богом. Да и блаженному Тимофею повелевает, говоря: Поминай Господа Иисуса Христа воставшаго от мертвых, от семене Давидова, по благовествованию моему: в немже злостражду даже до уз, яко злодей (2Тим.2:8-9). И в каждом Писании можно найти весьма много свидетельств, проповедующих о родстве с нами Спасителя по плоти. Но и представленные нами свидетельства достаточно показывают, что Господь восприял на Себя совершенное человеческое естество, а потому и наименован сыном Давидовым, сыном Авраамовым, сыном человеческим, человеком, Адамом, Иаковом и Израилем. Ибо Он - как совершенный Бог, так и совершенный человек - даровал людям совершенное спасение.

 

(св. Филарет Дроздов) Может ли правосудный Бог без пламенного гнева взирать на ежеминутного преступника? Может ли благий Творец с хладным пренебрежением внимать стоны бедствующей твари? Правосудие пробуждает мстительные громы, благость удерживает руку, готовую пустить их. Милосердие хощет подать страдальцу чашу спасения, безчувственный сын погибели не терпит и напоминания о врачевании лютой болезни своей. Если бы неограниченная Премудрость не знала средства согласить непостижимые сии противоречия, разрущающие гармонию созданий и союз их со своим Создателем; если бы не умела примирить - да, скажем человечески, - Бога с Богом и потом Бога с человеком, то бы никогда не было речено в предвечном совете: Сотворим человека (Быт. 1:26). В плане бытия мира должно быть назначено "пакибытие" нравсвенного ничтожества - человека.

Раскроем другую книгу и прочтем чудесное событие сего предопределения. - Книга родства Иисуса Христа (Мф. 1:1). Он есть Сын Божий, сияние славы Отчи и образ ипостаси Его (Евр. 1:3); Он есть сын человеческий, приискренне приобщивщийся плоти и крови (Евр. 2:14). Он - Бог, чтобы иметь силу понести на Себе немощи человеческие; Он - человек, чтобы соделать человеков причастниками Божественного естества (2 Пет. 1:4). Он - сын Адамов, дабы вторым быть Адамом новых чад Божиих; - "Авраамов", чтобы по образу Исаака представить Себя чистейшею, совершеннейшею жертвой Господу; - Давидов, чтобы наследовать и восстановить Царство благодати. Наконец, Он есть вечная любовь, низведшая соединить с собою отчужденных от нее грехом смертным, удовлетворив за них Небесному Правосудию.

Так самое рождение Иисуса указует на Его смерть. И какой величественный свет простирается над крестом, из сей точки зрения рассматриваемым! Сие титло, содержащее вину невинного, сии служители мстящих законов, сие орудие казни - все сие произвольный Страдалец собирает окрест Себя для того, чтобы напомнить нам определение Вышнего Судилища, которое исполняет земное неправосудие, в слепом неведении водимое одной злобой. Сии простертые руки объемлят и поддерживают мир над бездной, изрытой под ним его развратом. Сей угасающий взор еще испускает луч милосердия и, будучи устремлен горе, тысячекратно повторяет молитву, не только за виновных мучителей, но и еще более за совиновный человеческий род воссылаемую: Отче! Отпусти им (Лк. 23:34). Сия Божественная кровь... О, любовь безконечная! Одной капли ее довольно было бы омыть наши беззакония и угасить геену нашу, а Ты проливаешь ее потоками! О, Милосердный даже до немилосердия! Прости упрекам изумленной благодарности! - Довольно, довольно! - Или нет! Проливай до истощения сей неистощимый ток блаженства, сию воду жизни!.. Ах... я не знаю, что мне делать - плакать или радоваться? Плакать ли о Твоей смерти или радоваться о моем в ней безсмертии? Но уже довольно! У креста Твоего милость и истина сретостеся; у гроба Твоего правда и мир облобызастася (Пс. 84:11). Совершишася!

 

… Почти одинок был Авраам, и при том был странник, без отечества, без дома, когда Бог сказал при нем, как будто без него: Авраам же бывая будет в язык велик и мног, и благословятся о нем вси языцы земнии (Быт.18:18). То есть одинокий, кочующий Авраам сделается Еврейским народом, сильным царством, прострется от Египта до Ливана, потом рассыплется от Вавилона до Египта, до Антиохии, до Рима, вновь сосредоточится в новом, духовном, Божественном Сыне Авраамли (Мф.1:1) - в Иисусе Христе и вновь паче прежнего распространится в новом духовном Израиле - в Христианстве, и в сем благословятся высочайшим и обширнейшим благословением точно все народы земные. Какое величественное древо, вселенную ныне осеняющее, в каком малом зерне обетования скрыто было! И как чудно изрекает Бог сие обетование. Авраам же бывая будет, то есть верно и непременно будет в язык велик [Быт.18:18]. Не глаголет: Ты будешь, хотя говорит в лице Аврааму, но: Авраам будет, как бы его тут не было, давая сим разуметь, что дело обетования сделается как бы без него, не по его предусмотрению, не его силою, не по его заслугам, ибо так действует благодать. А что еще удивительнее, Бог не глаголет даже: Аз сотворю Авраама в язык велик - но: Авраам будет, как будто дело сделается само собою. Господь скрывает некоторым образом Свою вседействующую силу, дабы показать Аврааму основание доброй будущности, которое особенно нужно сделать очевидным. Какое основание? Благочестие и на нем основанную правду или добродетель. Вем бо, продолжает Всеведущий слово Свое к Аврааму, яко заповесть сыном своим и дому своему по себе, и сохранят пути Господни творити правду и суд. Авраам посеет благочестие в сынах своих и в доме своем, и произрастет многоплодие и величие потомства. Завещает им правду, и они получат неисчислимое и неописанное наследие всемирного благословения.

Вот древнейшее умозрение, или, точнее сказать, вот Самим Богом преподанная теория обеспеченной будущности, объясненная и до сих пор подтверждаемая тысячелетними опытами!

Может быть, некоторые скажут, что жребий Авраама есть особенный и единственный во всем человечестве. Да, он есть особенный по чистоте и превосходству веры Авраамовой среди господствовавшего суеверия и беззакония и единственный по цели обетования, которая есть Христос, но в отношении к указанному основанию доброй будущности это не есть единственный случай или исключение из правила общего, а, напротив, есть только весьма ясный пример общего правила, по которому действует Провидение. Бог, Который так благословляет правду и суд в человеке, не может Сам отступать от правды и суда, ниже изменять Своих вечных правил. Если Он обещал и по обещанию действительно даровал Аврааму благословенную будущность на том основании, яко заповесть сыном Своим и дому своему по себе, и сохранят пути Господни, то, без сомнения, также дарует благую будущность, личную ли, потомственную ли, каждому, кто, заповедав благочестие во-первых себе самому, силою благочестия же действует и на зависящих от него, ревнуя о распространении оного между ближними и споспешествуя и утверждению оного на времена грядущие. Апостол, не обинуясь, возвещает всеобщее благотворное действие благочестия на будущность. Благочестие, говорит, на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешняго и грядущаго (1Тим.4:8).

 

 

(ИЗ) Видишь ли, как евангелист воскрылил слушателя, как он, говоря обычными словами, открыл в них всем нам то, что выше всякого чаяния? Оба данных имени были хорошо известны у иудеев. Так как события, коим надлежало совершиться, были дивны, то и самим именам предшествовали образы, чтобы таким способом заранее был устранен всякий повод к ропоту на нововведение. Так преемник Моисея, введший народ в землю обетованную, называется Иисусом. Видишь образ? Рассмотри и истину. Тот ввел в землю обетованную, этот - на небо и ко благам небесным; тот по смерти Моисея, этот по прекращении закона; тот - как вождь, этот - как Царь. Но чтобы ты, слыша “Иисус”, не приведен был сходством имен в заблуждение, евангелист присовокупил: “Иисуса Христа, Сына Давидова”. Тот Иисус не был сыном Давидовым, а происходил из другого колена. Но почему Матфей называет свое Евангелие “родословием Иисуса Христа”, тогда как оно содержит не только одно родословие, но и все домостроительство? Потому, что рождение Христа составляет главное во всем домостроительстве, является началом и корнем всех дарованных нам благ. Подобно тому, как Моисей называет свой первый труд книгою бытия неба и земли, хотя повествует в ней не только о небе и земле, но и о том, что находится между ними, так и евангелист назвал свою книгу по главному из дел, совершенных (для нашего спасения). Всего изумительнее, выше всякой надежды и чаяния, действительно, есть то, что Бог стал человеком; а когда это совершилось, то все последующее и понятно, и естественно.

Но почему евангелист не сказал сначала: “Сына Авраамова”, и затем уже: “Сына Давидова”? Не потому, как думают некоторые, что хотел представить родословие по восходящей линии, - потому что тогда он сделал бы так же, как и Лука, а он делает наоборот. Итак, почему же он упомянул сначала о Давиде? Потому, что это был человек у всех на устах, как в силу знаменитости его деяний, так и по времени, потому что умер много позже Авраама. Хотя обетования Бог дал им обоим, но об обетовании, данном Аврааму, как древнем, мало говорили, а обетование, данное Давиду, как недавнее и новое, повторялось всеми. Иудеи сами говорят: не “сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид” (Ин. 7:42)? И никто не называл Его сыном Авраамовым, а все звали сыном Давидовым, потому что и по времени жизни, как я уже сказал, и по знатности царствования, Давид у всех был больше в памяти. Вот почему и всех царей, живших после Давида, которых особенно уважали, называли его же именем не только иудеи, но и сам Бог. Так Иезекииль и другие пророки говорят, что к ним придет и воскреснет Давид; разумеют же не умершего Давида, а подражающих его добродетели. Так Езекии говорит Бог: “Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего” (4 Цар. 19:34); и Соломону говорил, что ради Давида не разделил царство при жизни его (3 Цар. 11:34). Слава этого мужа велика была и пред Богом и пред людьми. Вот почему евангелист непосредственно и начинает родословие с знатнейшего, а потом уже обращается к прародителю древнейшему - Аврааму, возводить же родословие далее находит для иудеев излишним. Эти два мужа возбуждали особенное удивление; один как пророк и царь, другой как патриарх и пророк. Но откуда видно, спросишь ты, что Христос происходит от Давида? Если Он родился не от мужа, а от одной только жены, а родословия Девы у евангелиста нет, то почему мы можем знать, что Христос был потомком Давида? Здесь два вопроса: почему не дается родословия Матери, и почему именно упоминается об Иосифе, который нисколько не был причастен к рождению? По-видимому, последнее излишне, а первое требовалось бы. Что же нужно решить сначала? Вопрос о происхождении Девы от Давида. Итак, откуда мы можем знать, что она происходит от Давида? Слушай: Бог повелевает Гавриилу идти “к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома и отечества Давидова” (Лк. 1:27). Чего же яснее этого хочешь ты, когда слышишь, что Дева была из дома и отечества Давидова?

4. Отсюда ясно, что и Иосиф происходил из того же рода, потому что был закон, повелевавший брать жену не иначе, как из своего колена. А патриарх Иаков предсказал, что Христос восстанет от колена Иудова, говоря так: “Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов” (Быт. 49:10). Пророчество это, скажешь ты, действительно показывает, что Христос был от колена Иудова; но что Он происходил и из рода Давидова, этого еще не показывает. Разве в колене Иудовом не было ни одного рода кроме Давидова? Нет, было много и других родов, и можно было принадлежать к колену Иудову, но не происходить еще из рода Давидова. Чтобы ты не сказал этого, евангелист разрешает твое сомнение, говоря, что Христос был из дома и отечества Давидова. Если хочешь убедиться в этом иным образом, то мы не затруднимся представить и другое доказательство. У иудеев не позволялось брать жену не только из другого колена, но и из другого рода или племени. Поэтому, приложим ли мы слова: “из дома и отечества Давидова” к Деве, сказанное остается несомненным; приложим ли к Иосифу, сказанное о нем будет относиться и к Деве. Если Иосиф был из дома и отечества Давидова, то взял жену не из иного рода, а из того же, из которого происходил и сам. Но что, скажешь ты, если он нарушил закон? Евангелист предупредил и это возражение, засвидетельствовав, что Иосиф был праведен, так что, зная его добродетель, ты можешь быть уверен и в том, что он не нарушил бы закона. Будучи столь кротким и чуждым страсти, что даже побуждаемый подозрением не захотел подвергать наказанию Деву, ужели бы он нарушил закон ради плотского удовольствия? Мудрствуя выше закона (так, как отпустить и отпустить тайно, свойственно было человеку, который мудрствовал выше закона), ужели бы он сделал что-нибудь вопреки закону, и притом без всякой побудительной причины? Итак, из сказанного ясно, что Дева происходила из рода Давидова. Теперь следует сказать, почему евангелист дал не Ее родословие, а Иосифа. Итак, почему же? У иудеев не было обычая вести родословие по женской линии; поэтому, чтобы соблюсти и обычай, и не оказаться при самом же начале его нарушителем, а с другой стороны - показать нам и происхождение Девы, евангелист, умолчав о Ее предках, и представил родословие Иосифа. Если бы он представил родословие Девы, это почли бы новшеством; если бы умолчал об Иосифе, мы не знали бы предков Девы. Итак, чтобы мы знали, кто была Мария, откуда происходила, и вместе не был нарушен обычай, евангелист представил родословие Ее обручника и показал, что он происходит из дома Давидова. А раз это доказано, тем самым доказано и то, что и Дева была из того же рода, потому что этот праведник, как я сказал выше, не допустил бы себе взять жену из чужого рода. Можно, впрочем, указать и другую причину, более таинственную, по которой умолчано о предках Девы; но теперь не время открывать ее, потому что и так уже много сказано. Итак, окончив здесь разбор вопросов, постараемся пока с точностью запомнить то, что объяснилось для нас, а именно: почему сперва упомянуто о Давиде, почему евангелист назвал свою книгу книгою родства, почему прибавил: “Иисуса Христа”, в чем рождение Христа было сходно с нашим, и в чем не сходно, чем доказывается происхождение Mapии от Давида, почему представлено родословие Иосифа и умолчано о предках Девы. Если вы сохраните все это, то возбудите и в нас большее усердие к дальнейшим изъяснениям; а если отнесетесь небрежно и забудете, то и у нас будет меньше охоты изъяснять прочее. Ведь и земледелец не захочет заботиться о семенах, если земля погубит у него посеянное прежде. Итак, прошу вас заняться сказанным. От таких занятий происходит великое и спасительное благо для души. Имея заботу о таких занятиях, мы можем угодить Богу, и уста наши, когда мы упражняем их беседами духовными, будут чисты от укоризн, срамословия и ругательств. Мы будем страшны и для демонов, когда вооружим язык свой такими беседами; в большей мере привлечем на себя и благодать Божию; проницательнее сделается и взор наш. Бог дал нам и очи, и уста, и слух, для того, чтобы все члены служили Ему, чтобы мы угодное Ему говорили, чтобы угодное Ему делали, чтобы воспевали Ему непрестанные песни хвалы, чтобы воссылали благодарения и таким образом очищали свою совесть. Как тело, наслаждаясь чистым воздухом, становится здоровее, так и душа, питаясь такими занятиями, делается мудрее.

 

ИЗ) Другая причина, почему дается родословие Иосифа, а не Марии. - Почему евангелист не упоминает об Исаве. - Упоминание о порочных предках служит к большему прославлению Воплотившегося, научает нас не стыдиться злонравия предков, если мы добродетельны, низлагает гордость иудеев, величавшихся происхождением от Авраама, и показывает необходимость пришествия Христова. - Фарес и Зара служат образом народа еврейского и церкви Христовой. - Образом последней служат также Раав и Руфь. - Не должно хвалиться не только предками, но и собственными заслугами. - Добродетель каждого человека ничтожна сравнительно с его грехами. - Забвение добрых дел есть самое безопасное их хранилище. - Исповедание грехов - лучший способ умилостивления и благодарения Бога. - Смирение есть начало всякого любомудрия и мать всех благ. - Образцом смиренномудрия может служить Давид.

1. Вот уже третья беседа, а мы еще не кончили предисловия. Итак, не напрасно говорил я, что размышления эти, по свойству своему, весьма глубоки. Постараемся же сегодня досказать о том, что остается. О чем же теперь у нас вопрос? О том, для чего евангелист представляет родословие Иосифа, который нимало не был причастен к рождению Христа. Одну причину мы уже указали; надобно открыть и другую, которая таинственнее и сокровеннее первой. Какая же это причина? Евангелист не хотел, чтобы при самом рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы. Но не смущайтесь, если сказанное мною для вас страшно; я говорю здесь не свои слова, но слова отцов наших, чудных и знаменитых мужей. Если Господь и многое первоначально скрывал во мраке, называя Себя сыном человеческим; если Он и не везде ясно открывал нам Свое равенство со Отцом, - то чему дивиться, если Он скрывал до времени и о Своем рождении от Девы, устрояя нечто чудное и великое? Что же здесь чудного, скажешь ты? То, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Иначе, если бы об этом с самого начала сделалось известным иудеям, они, перетолковав слова в худую сторону, побили бы Деву камнями и осудили как блудницу. Если уже и в таких случаях, коих примеры часто встречались им еще в Ветхом Завете, они обнаруживали свое бесстыдство (например, называли Христа беснующимся, когда Он изгонял бесов, почитали Его противником Богу, когда исцелял больных в субботу, несмотря на то, что суббота и прежде уже многократно была нарушаема), - то чего бы не сказали они, услышав об этом? Им благоприятствовало и то, что в прежнее время никогда не случалось ничего подобного. Если и после многочисленных Его чудес они называли Иисуса сыном Иосифовым, то как бы поверили, еще прежде чудес, что Он родился от Девы? Вот почему и пишется родословие Иосифа, и обручается ему Дева. Когда даже Иосиф, муж праведный и дивный, чтобы поверить такому событию, имел нужду во многих доказательствах, - в явлении ангела, сонном видении, свидетельстве пророков, - то как же бы приняли такую мысль иудеи, народ грубый и развращенный, и так враждебно расположенный ко Христу? Без сомнения, их крайне возмутило бы такое необыкновенное и новое событие, когда они и слухом не слыхали, чтобы нечто подобное случилось у предков. Кто однажды уверовал, что Иисус есть Сын Божий, тот не стал бы уже и в этом сомневаться. Но кто почитает Его льстецом и противником Богу, как не соблазнился бы этим еще более и не возымел бы указанного подозрения? Вот почему и апостолы не с самого начала говорят о рождении от Девы. Напротив, они часто и много говорят о воскресении Христовом, потому что примеры воскресения были уже и в прежние времена, хотя и не такие; а о рождении Его от Девы говорят редко. Даже сама Матерь Его не смела объявлять о том. Посмотри, что говорит Дева самому Христу: “ Вот, отец Твой и Я … искали Тебя ” (Лк. 2: 48)! Почитая Его рожденным от Девы, не стали бы уже признавать сыном Давидовым; а отсюда произошло бы много и других зол. Потому и ангелы возвестили об этом одной только Марии и Иосифу; когда же благовествовали о рождении пастырям, не присовокупили уже об этом. Но для чего евангелист, упомянув о Аврааме и сказав, что он родил Исаака, а Исаак Иакова, не упоминает о брате последнего, между тем как после Иакова упоминает и о Иуде, и о братьях его?

2. Причиною этого некоторые поставляют злонравие Исава, то же говоря и о других некоторых предках. Но я этого не скажу: если бы это было так, то почему же немного после евангелист упоминает о порочных женах? Очевидно, здесь слава Иисуса Христа обнаруживается чрез противоположность, не чрез величие, а чрез ничтожество и низость Его предков. Для высокого в том-то и слава великая, если он может уничижить себя до крайней степени. Итак, почему же евангелист не упомянул об Исаве и других? Потому что сарацины и измаильтяне, арабы и все, которые произошли от тех предков, не имели ничего общего с народом израильским. Потому и умолчал он об них, а обращается прямо к предкам Иисуса и народа иудейского, говоря: “ Иаков родил Иуду и братьев его ”. Здесь уже означается род Иудейский. “ Иуда родил Фареса и Зару от Фамари ”.

Что делаешь ты, богодухновенный муж, напоминая нам историю беззаконного кровосмешения? Что же в том? отвечает он. Если бы мы стали перечислять род какого-либо обыкновенного человека, то прилично бы было умолчать о таком деле. Но в родословии воплотившегося Бога не только не должно умолчать, но еще велегласно надлежит возвестить об этом, для того, чтобы показать Его промышление и могущество. Он и пришел не для того, чтобы избегать позора нашего, но чтобы уничтожить его. Как особенно удивляемся не тому, что Христос умер, но тому, что и распят (хотя это и поносно, - но чем поноснее, тем большее показывает в Нем человеколюбие), так можно сказать и о рождении: Христу должно удивляться не только потому, что воспринял на Себя плоть и соделался человеком, но и потому еще, что порочных людей удостоил быть Своими сродниками, не стыдясь нимало наших пороков. Так, с самого начала рождения Он показал, что не гнушается ничем нашим, научая тем и нас не стыдиться злонравия предков, но искать только одного - добродетели. Человек добродетельный, хотя бы происходил от иноплеменника, хотя бы родился от блудницы или другой какой грешницы, не может получить от этого никакого вреда. Если и самого блудника, если он переменится, прежняя жизнь нисколько не позорит, то тем более человека добродетельного, если он произошел от блудницы или прелюбодеицы, нимало не может позорить порочность его родителей. Впрочем, Христос поступал так не только для нашего научения, но и для укрощения гордости иудеев. Так как они, нерадя о душевной добродетели, при всяком случае превозносились только Авраамом, и думали оправдаться добродетелью предков, то Господь с самого начала и показывает, что надлежит хвалиться не родом, но собственными своими заслугами. Притом Он хочет еще показать и то, что все, и самые праотцы, виновны во грехах. Так патриарх, от которого и самое имя получил народ иудейский, оказывается немалым грешником: Фамарь обличает его в блудодеянии. И Давид от жены прелюбодейной родил Соломона. Если же такие великие мужи не исполнили закона, то тем более те, которые ниже их. А если не исполнили, то все согрешили, и пришествие Христа было необходимо. Для того евангелист упомянул и о двенадцати патриархах, чтобы унизить тем иудеев, превозносившихся знаменитыми предками. Ведь многие из патриархов рождены были от рабынь, и однако же различие родивших не произвело различия между рожденными. Все они равно были и патриархами и родоначальниками колен. В этом-то и состоит преимущество Церкви; в этом отличие нашего благородства, прообразованное еще в Ветхом Завете. Хотя бы ты был раб, хотя бы свободный, тебе нет от этого ни пользы, ни вреда; одно только потребно - воля и душевное расположение.

3. Кроме сказанных, есть еще причина, по которой евангелист упомянул об истории кровосмешения Иудина. Не без цели к Фаресу присоединен Зара. По-видимому, напрасно и излишне было бы после Фареса, от которого надлежало вести родословие Христа, упоминать еще о Заре. Для чего же упомянутое? Когда Фамари пришло время родить их и начались болезни, Зара первый показал руку. Повивальная бабка, увидев это, чтобы заметить первенца, перевязала ему руку красною нитью. Когда же рука была перевязана, младенец сокрыл ее, и тогда родился Фарес, а потом Зара. Видя это, повивальная бабка сказала: “ Как ты расторг себе преграду ” [1] (Быт. 38:29)? Примечаешь ли таинственное прообразование? Не без причины об этом для нас написано, - так как не стоило бы повествовать о том, что сказала когда-то повивальная бабка и рассказывать, что родившийся вторым первый выставил руку. Итак, что значит это прообразование? Во-первых, разрешает этот вопрос имя младенца: Фарес означает разделение и рассечение. Во-вторых, самое событие: не по естественному порядку происходило то, что показавшаяся рука, будучи перевязана, опять сокрылась. Тут не было ни разумного движения, ни естественного порядка. Родиться другому тогда, когда один показал руку, может быть, естественно; но сокрыть ее, чтобы дать путь другому, - это уже несогласно с законом рождаемых. Нет, здесь присутствовала благодать Божия, устроившая рождение младенцев, и предначертывавшая чрез них для нас некоторый образ будущих событий. Что же именно? Те, кто тщательно вникал в это происшествие, говорят, что эти младенцы прообразовали два народа. Потом, чтобы ты знал, что бытие второго народа предваряет происхождение первого, младенец не показывается весь, а только протягивает руку, но и ее опять скрывает, и уже после того, как брат его весь вышел на свет, и он весь является. Так и случилось с тем и другим народом. Сначала во времена Авраама явилась жизнь церковная, затем, когда она сокрылась, произошел иудейский народ с жизнью подзаконною, а после того явился уже целый новый народ со своими законами. Потому-то повивальная бабка и говорит: “ Как ты расторг себе преграду ”? Прившедший закон пресек свободу жизни. И Писание обыкновенно называет закон преграждением. Так пророк Давид говорит: “ Разрушил Ты ограды ее, так что обрывают ее все, проходящие по пути ” (Пс. 79:13). И Исаия: “ обнес его оградою ” (Ис. 5:2). И Павел: “ и разрушивший стоявшую посреди преграду ” (Еф. 2:14).

(ИЗ) Нижеследующий отрывок представляет более подробный ответ на поставленный Златоустом в самом начале IV беседы вопрос: "для чего евангелист в средней части родословия опустил трех царей, а в последней, поместив двенадцать родов, сказал, что их четырнадцать?" и следует непосредственно после слов, читаемых далее: "первое предоставляю собственному вашему исследованию,... о втором же скажем". Так как отрывок этот, находящийся только в трех манускриптах, был неизвестен Аниану современнику и переводчику Златоуста, и значительно отличается по стилю от подлинных его произведений, и кроме того, решение вопроса, данное в нем, не согласно с златоустовским, то принадлежность его Златоусту справедливо признается сомнительной.

А лучше решим вам и первый вопрос, чтобы исследование его не затруднило вас, потому что в решении его есть некоторые трудности. Итак, почему евангелист говорит, что от Давида до Иехонии и пленения вавилонского четырнадцать родов, тогда как царствовавших было семнадцать? Если евангелист имел в виду показать преемство царей, то его справедливо можно было бы упрекнуть за то, что он в этом преемстве некоторых пропустил. В книгах Царств и Паралипеменон одинаково говорится, что после Иорама, сына Иоасафатова, царствовали преемственно три царя: Охозий, Иоас и Амасия, а за ними далее: Озия, Иоафам и Ахаз. Между тем евангелист, опустив трех первых царей, после Иорама сына Иоасафатова прямо ставит Озию, Иоафама и Ахаза, а упомянутых их предшественников опускает. Очевидно, он сделал это потому, что не имел целью указать преемственный порядок царей, - в противном случае данную у него родословную следовало бы признать ошибочною. Он имел в виду указать не число преемств, а только количество родов. Это-то именно он и хочет выразить в словах: “ Всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов ”, и далее: “ от Давида до ” Иехонии и “ от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов ”(Мф. 1:17), а не преемств четырнадцать, и таким образом освобождается от всякого обвинения в ошибочности.

Некоторые, впрочем, думают, что он мог назвать преемство, сказав таким образом: "всех же родов от Авраама до Давида четырнадцать преемств, и от переселения вавилонского четырнадцать родов"; если, говорят, он сказал так, то слова его не возбуждают никакого недоумения. Однако, в этом случае он отступал бы от истории. Между тем, если он, как я сказал, имел в виду показать роды, а не преемство, а книги Царств и Паралипоменон говорят о преемствах, а не родах, то, при сличении их друг с другом, противоречия не оказывается. Под родом нельзя разуметь время жизни человека, потому что продолжительность последней бывает различна: одни живут очень недолго и умирают в младенческом возрасте, другие достигают отроческого возраста, иные - юношеского, иные доходят до зрелого возраста мужа, а жизнь некоторых простирается до глубокой старости. Итак, что же нужно считать за род, если один доживает, например, до десяти лет, или до двадцати, другой до пятидесяти, третий до семидесяти, а иной переживает и за сто лет, как бывало не только у древних, а и у нас наблюдается. Итак, каким же образом можно называть родом человеческую жизнь? Нельзя принять и время до рождения детей, потому что одни женятся и производят детей раньше двадцати лет, а другие начинают лишь после тридцати. Да и при одинаковом возрасте одни видят только первое поколение сыновей, другие доживают до четвертого поколения, так что видят своих потомков в продолжение лет пятидесяти, а иные и в течение семидесяти лет остаются без всякого потомства. Как же нужно считать роды? По тем ли, которые долго живут, или тем, которые недолго? По тем ли, у кого дети рождаются раньше, или тем, у которых позже? По тем ли, которые видят только первое поколение, или тем, которые видят их много? Из этого исследования можно видеть, что божественный евангелист, имевший в виду указать не преемства, а роды, и считавший их известным самому ему образом, мало заботился о точной передаче преемств, показанных в исторических книгах, и принял в генеалогию столько лишь лиц, сколько нужно было ему, чтобы вышло полных четырнадцать родов. Генеалогия, таким образом, остается правильной и нисколько не противоречит историческим книгам. Итак, первое затруднение решено. Теперь нужно сказать о втором. Почему евангелист говорит, что от Иехонии до Иосифа четырнадцать родов, тогда как в родословии их только двенадцать? По той же самой причине: он хотел, как я сказал, указать не преемства, а роды, а часто случается, что у людей долголетних преемств бывает немного, а число родов получается полное. Подобно тому, как в период времени от Давида до плена при большем числе преемственно следовавших лиц количество родов указано меньшее, именно из семнадцати преемств названо только четырнадцать родов, так точно и здесь из двенадцати родов составляется четырнадцать полных родов, так как этих двенадцати мужей, при их вероятном долголетии, было достаточно, чтобы составилось четырнадцать родов. Таков один способ решения вопроса. По другому же решению окажется, что в этом (последнем) ряду преемств указано четырнадцать родов вполне согласно с историей, если именно к двенадцати присоединишь самого Иисуса Христа, считавшегося сыном Иосифа, и кроме того, Иехонию, бывшего в Вавилоне, отличного от того, который раньше переселения царствовал в Иерусалиме. После Иосии было двое царей с именем Иоакима: один - сын самого Иосии, который после него царствовал в Иерусалиме, другой Иоаким - сын этого последнего. Они же назывались и Иехониями - по греческому произношению имени. Итак, первый Иоаким, он же и Иехония, сын Иосии, должен быть причислен к родам до первого пленения; второй же Иоаким, он же и Иехония, сын первого Иехонии и внук Иосии, должен быть относим к родам, считаемым от пленения до Христа, и тогда получается полное число четырнадцати родов. А что Иоакимов было двое, об этом свидетельствует книга Царств, в которой говорится об этом так: “ И воцарил фараон Нехао ”над Израилем“ Елиакима, сына Иосиина, вместо Иосии, отца его, и переменил имя его на Иоакима ”(4 Цар. 23:34). Вслед за тем говорится, как он умер и почил с отцами своими, и как, затем, царствовал вместо него Иоаким, сын его. В самом начале царствования этого последнего пришел Навуходоносор, царь вавилонский, и, осадив Иерусалим, взял его, а самого Иоакима и всех людей его отвел в Вавилон. Этот второй Иоаким, которого назвал Иехонией пророк Иеремия, был внуком Иосии, а не сыном. Поэтому справедливо он причисляется к третьей части генеалогии, от Иехонии до Христа, состоящей из четырнадцати родов, тогда как отец его, бывший сыном Иосии, относится к предшествующим родам. Таким образом, и число последних четырнадцати родов становится у нас полным.

Далее в означенных трех манускриптах следуют слова: "Мне кажется, что Он причисляет к родам время пленения" и т. д.

ИЗ) " Послушайте " только. " Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии " (ст. 2). Не в Иерусалиме, не в этом прославленном храме, но " в Месопотамии ", где процветало идолопоклонство, где земля попиралась безбожниками; " в Месопотамии ", где воздавалось поклонение истуканам, где божеская честь усвоялась камню и дереву, - там явился Бог нашему праотцу. Ведь Он знал, что среди терний рождается роза, и среди волчцев возникает благородный хлебный злак. Так, именно, розой между терниями, лилией между бурьяном явился многострадальный Иов в распутной стране Авситидийской; как светильник сиял он во тьме неведения своими добродетелями, как башня в сражении был виден всем небесным силам, от земли до неба возвышаясь своими подвигами, от глубины в высоту возрастил он плоды правды. А Бог, обоняв их [как было и с Ноем после потопа: " И обонял Господь приятное благоухание " (Быт. 8:21)], засвидетельствовал о Своем слуге: вот человек праведный, истинный, богочестивый, удаляющийся от всякого зла, прежде закона исполняющий требования закона, имея природный закон, он не нуждается в писанном законе; и Богу известны от века все дела его. Итак, говорит Аврааму: " пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе " (Быт. 12:1). " Пойди из земли твоей ". Зачем, говорит, многобожная земля удерживает отца народов? Зачем идольское отечество привязывает к себе праотца народа Моего? " Пойди из земли твоей, от родства твоего ". Тяжелы, судя по-человечески, эти повеления патриарху. Покинь, говорит, отечество, оставь весь народ, брось землю, которой ты родился, откажись от отца и матери. Но ничто подобное не поколебало патриарха, не размышлял он сам с собой как обыкновенный смертный: неизвестно ведь то, что обещает мне явившийся; надежны ли Его обещания? Что же? Пожалуй, я оставлю то, что у меня в руках, и устремлюсь за невидимым; оставлю почву, на которой стою, и буду искать неизвестной? Ни о чем подобном не размышлял отец народов, но получил приказание – и тотчас отправился в путь; услышал заповедь – и устремился на поиски неизвестного. Верою зажжена была у него такая любовь. Представляя себе уже совершившимся то, что было обетовано, он тем более спешил выйти из отечества. " Пойди ", говорит, " из земли твоей ". От бедр твоих, от тебя по плоти хочу Я родиться. Ничего тебе Я не обещаю, довольно с тебя и того, что ты назовешься Моим отцем: " родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова " (Мф. 1:1). Затем, изобразив то, как Авраам повиновался одному голосу божественного призвания, как Бог предсказал ему порабощение его потомства, осужденного на четыреста лет тяжкой работы в Египте, и то, как десницей Божией они будут освобождены от ига, и как заключил с ним Бог завет обрезания, (ст. Стефан) говорит наконец о необычайном рождении Исаака, и о том, что на восьмой день обрезал его отец, как было ему заповедано. Точно также сказал он и о рождении Иакова от Исаака и о том, что Иаков сделался отцом двенадцати патриархов.

(ИЗ) 6. Кто этот свидетель? Ясно, что Христос, потому что Он был на небесах советником Отца, когда говорил это. О нем и Исаия говорил: " а Мои свидетели, говорит Господь, вы и раб Мой, которого Я избрал " (Ис.43:10). Он справедливо называется верным свидетелем, поскольку дал удостоверение не только словами, но и делом; а обетование Бог дал Давиду тогда, когда последний задумал построить храм для кивота: " Я восставлю " сказал ему Бог, " после тебя семя твое, которое произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его. Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его на веки " (2Цар.7:12,13), – называя семенем Да­вида Христа по причине плоти. Потому и Матфей начал Евангелие такими словами: " родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова " (Мф.1:1). Также и Павел говорит о Христе: " о Сыне Своем, Который родился от семени Давидова по плоти " (Римл.1:3).

 

Святитель Григорий Палама Беседа произнесенная в Неделю Отец, говорящая о родословной по плоти Господа нашего Иисуса Христа и о в девстве родившей Его Приснодеве и Богородице [1]

1. И Давид (Пс.119:4) и Исаия (Ис.53:8) явили, что в отношении Божества у Господа нашего Иисуса Христа нет родословной; после них и Апостол подтвердил это (Евр.7:3). Потому что как мог бы иметь родословную Сущий в начале, и Сущий у Бога, и Сущий Бог, и Сущий Божее Слово и Сын (Ин.1:1), и не Имеющий Отца пришедшего в бытие раньше Его, и Имеющий имя - паче всякого имени и слова? - Потому что родословная линия проходит через главенствующих в роде и состоит из ряда различных имен. Нет же ничего старше - Божиего имени; а это можно сказать относительно Отца и Сына и Духа Святаго: потому что оно [2] - едино и ни в чем не разнствует (в понятии Божественного Естества). Несказанна, действительно, родословная Христова по Божеству; но она возвещается по Его человеческому естеству: потому что ради спасения человека Сын Божий удостоил стать ведущим Свое родство от людей и стать Сыном Человеческим. И эту Его родословную изложили совместно двое Евангелистов: Матфей и Лука. Но Матфей (Мф.1:1-16), согласно сегодняшнему чтению из его Евангелия, начав от предков, никого не поминает прежде Авраама, но начав с него, доходит до Иосифа, Обручницей которого стала Богородица Дева, Которая, по Божьему промыслу, происходила из того же отечества и племени, чтобы на основании сего и Ее род ничем не уступал его роду. Лука же (Лк.3:23-28) начиная не от предков, но от ближайших (родных), от самого Обручника, восходя, кончает не на Аврааме, но, насчитывая выше, даже на Адаме не остановился, но и Бога насчитал среди Прародителей Христа по человечеству, желая, как мне кажется, показать, что человек не только был творением Божиим, но и Сыном по духу [3], которого тогда (при творении) чрез жизненачальное [4] дуновение вдохнув, Он дал человеку вместе с душою. Дал же его как бы залог: чтобы, если крепко держась Его, он сохранит заповеди, то благодаря сему возможет стать участником и более совершенного единения с Ним, в силу которого имел бы вечно пребывать с Богом, усвоив в себе бессмертие.

2. Поскольку же, вняв злому совету губителя, он преступил Божию заповедь и показал себя недостойным, он лишился (полученного им от Бога) залога и ущербил Божий план; но поелику Божия благодать - неизменна и намерение - неложно, то избрание производится из числа порожденных Адамом, дабы после долгого срока было обретено довлеющее Вместилище сего Божиего усыновления и благодати, полностью содействующее Божией воле, и был явлен Сосуд достойный для соединения в Нем по ипостаси [5] Божией и человеческой природ, не только высоко представляющий наше (человеческое) естество, но исправляющий по его образу и весь человеческий род; таковым Священным Сосудом [6], Богоотроковицей и Богоматерью явилась Дева; почему Она и была объявлена со стороны Архангела Гавриила "Благодатной", как воистину Избранная из избранных и Сосуд безупречный и нескверный и достойный Богомужной Ипостаси, так чтобы вместить и содействовать Ей. Итак. Бог предвечно предопределяет Ее для Себя и от века избирает Ее и удостаивает преимущественной, чем в отношении всех, благодати, соделав Ее и прежде Ее чудесного рождения - Святейшей из Святых; почему и благоволил, чтобы Она обитала во Святая Святых; приняв, чтобы с самого Своего детства Она пребывала вместе с Ним. Избирает же Ее не просто из числа многих, но - и из числа всех от века избранных и замечательных и знаменитых своим благочестием и благоразумием и общеполезными и богоугодными качествами и нравами и своими словами и делами.

3. Посмотрите, откуда берет свое начало это избрание: из числа детей Адама был избран Богом прекрасный Сиф, который порядочностью нрава и воздержанием чувств и красотою добродетелей явив себя одушевленным небом, был за это избран Богом, и от этого избрания должна была возникнуть Сия Дева - воистину Небо и приличествующая Богу Колесница пренебесного Бога, и воззвать людей к бессмертному усыновлению. По этой причине весь род Сифа был назван "сынами Божиими". Потому что от сего рода должен был родиться как Сын Человеческий, Сын Божий; поэтому и имя "Сиф" в переводе означает "восстание", или лучше сказать: "воскресение", которым в полном смысле слова является Сам Господь, обещающий и дарующий бессмертную жизнь верующим в Него. И какое - соответствие образа! Так, Сиф стал для Евы, как она говорит: "вместо Авеля, его же уби Каин" по зависти (Быт.4:25); Сын же Девы - Христос стал для человеческого естества вместо Адама, которого по зависти умертвил начальник и родитель зла. Но Сиф, ведь, не воскресил Авеля, потому что он был лишь образом воскресения; Господь же наш Иисус Христос воскресил Адама: потому что Он Сам - истинная Жизнь людей и Воскресение, силою Которого сущие от рода Сифа удостоились, на основании надежды, божественного усыновления, будучи названы "сынами Божиими". А то, что они были названы "сынами Божиими" на основании этой надежды, явствует на основании первого так наименованного и наследовавшего это избрание. Это был Енос - сын Сифов, который, согласно написанному Моисеем, - "Сей первый упова нарекатися именем Господним" (Быт.4:26) [7]. Видите ли ясно, что на основании надежды он получил божественное звание? Если же Семьдесят говорят: "Сей первый упова призывати имя Господне", то этим они отнюдь не находятся в разногласии с прочими (переводчиками Ветхого Завета). Потому что Енос, живя богоугодно более чем кто-либо иной в те времена, первый после Сифа, прияв сию надежду от Бога, и призывает ее и сам по ней именуется. Из детей Адама Бог избирает Сифа; почему и к нему возводит Лука родословную всего рода, от которого произошел по плоти Христос; из детей же Сифа предпочтен избранием Енос, как это было сказано; от происшедших же от него - Енох, который сам от себя показал, что добродетель не остается без награды и что не сей, подверженный смерти, мир является достойным жилищем для угождающих Богу: потому что, угодив Ему, он был перемещен с земли. Опять же, от происшедших от него, был судим быть достойным избрания - Ламех; а после него сын его, он же после Потопа - единый отец всего мира, - Ной, удостоился получить избрание; потому что в его времена он был найден единственный вместе с своим домом, кто жили целомудренно, в то время, как "сыны Божии" брали в жены дочерей человеческих, как повествует Моисей, т.е. - происходящие от Праотца Богоматери - Сифа, но принадлежащие к числу отверженных, как недостойные, которые были с презрением изгнаны из рода Сия Матери-Девы, сами совершенно потеряв Божий Дух, Который позднее пришел на Деву, согласно словам возвестившего Ей Архангела: "Дух Святый на