Нейронные структуры слухового анализатора 9 страница

Возникающие в процессе восприятия чувственные данные и формирующийся при этом наглядный образ тотчас же приобретают предметное значение, т. е. относятся к определенному предмету. Этот предмет определен понятием, закрепленным в слове; в значе­нии слова зафиксированы признаки и свойства, вскрывшиеся в пред­мете в результате общественной практики и общественного опыта.

Сопоставление, сличение, сверка образа, возникающего в индивидуальном сознании, с предметом, содержание - свойства, признаки - которого, выявленные общественным опытом, зафиксированным в значении обозначающего его слова, составляет существенное звено восприятия как познавательной деятельности.

Процесс восприятия включает в себя познавательную деятель­ность обследования, распознавания предмета через образ; возникновение образа из чувственных качеств, в свою оче­редь, опосредовано предметным значением, к которому приводит истолкование этих чувственных качеств. Предметное значение как бы вбирает в себя и истолковывает чувственные данные, возникающие в процессе восприятия.

Всякое сколько-нибудь сложное восприятие является по существу своему решением определенной задачи, которое исходит из тех или иных раскрывающихся в процессе восприятия чувственных данных, с тем, чтобы определить их значение и найти адекватную интерпрета­цию. Деятельность истолкования включается в каждое осмысленное человеческое восприятие. Ее роль очевидна при восприятии худо­жественного произведения. Художественный образ никогда не сво­дится к одному более или менее целостному комплексу сенсорных данных, как не сводится к ним содержание сколько-нибудь значи­тельного художественного произведения. Художник непосредственно вводит в поле зрения воспринимающего чувственные данные образа, но посредством них он ставит перед художественным восприятием задачу воспринять то, что ими задано, - семантическое поэтическое содержание образа и воплощенный в нем замысел художника. Имен­но потому, что восприятие художественного произведения должно разрешить такую задачу, оно является сложной деятельностью, не в равной мере каждому доступной.

По существу, аналогичная деятельность интерпретации заклю­чена в каждом восприятии сколько-нибудь сложной жизненной си­туации. Лишь в искусственно упрощенных условиях, которые созда­ются иногда в психологических экспериментах, ее можно как будто более или менее свести на нет и, таким образом, утерять из поля зрения это важнейшее звено в процессе восприятия. Когда она выделяется из восприятия в особый процесс, восприятие, как таковое, распада­ется или переходит в другие процессы — мышления, осмысления, истолкования и т. д. в одном случае, узнавания — в другом. В вос­приятие эта деятельность включается, но так, что в нем осознается не сама эта деятельность, а ее результат.

Восприятие строится на чувственных данных ощущений, достав­ляемых нашими органами чувств под воздействием внешних раздра­жений, действующих в данный момент. Попытка оторвать восприятие от ощущений несостоятельна. Но восприятие вместе с тем и не сводится к простой сумме ощу­щений. Оно всегда является более или менее сложным целым, качественно отличным от тех ощущений, которые входят в его состав. В каждое восприятие входит и воспроизведенный прошлый опыт, и мышление воспринимающего, а также его чувства и эмоции. Отражая объективную действительность, восприятие делает это не пассивно, потому что в нем одновременно преломляется вся пси­хическая жизнь конкретной личности воспринимающего.

Даже в самом чувственном своем составе восприятие не является про­стой механической суммой друг от друга независимых, лишь суммирующихся в процессе восприятия ощущений, поскольку при этом различные раздражения находятся в многообразных взаимозависимос­тях, постоянно взаимодействуя друг с другом.

Наблюдение и экспериментальные исследования свидетельствуют, например, о воздействии цвета на видимую величину предмета: белые и вообще светлые предметы кажутся больше, чем равные им черные или темные предметы (так, в светлом платье человек кажет­ся крупнее, полнее, чем в темном), относительная интенсивность освещения влияет на видимую отдаленность предмета. Расстояние или угол зрения, под которым мы воспринимаем изображение или предмет, влияет на его видимую окраску: цвет на расстоянии существенно изменяется. Включение предмета в состав того или ино­го, так или иначе, окрашенного целого влияет на его воспринимаемый цвет. Таким образом, в восприятии обычно каждая часть зависит от то­го окружения, в котором она дана.

Значение структуры целого для восприятия входящих в состав его частей обнаруживается очень ярко и наглядно в некоторых оптико-геометрических иллюзиях.

Во-первых, воспринимаемая вели­чина фигур оказывается зависимой от окружения, в котором они да­ны, как это видно из рисунка (оптические иллюзии), где средние кру­ги равны, но видятся нами неравными (см. рис. 7.1.).

 

Рис. 7.1. Иллюзия контраста

Очень яркой является иллюзия Мюллера — Лайера (рис. 7.2.)

Рис. 7.2. Иллюзия Мюллера — Лайера

и ее эббингаузовский вариант (рис.7.3.).

Рис. 7.3.Иллюзии Эббингауза

Ил­люзии, изображенные на этом рисунке, показывают, что воспринима­емые размеры отдельных линий оказываются зависимыми от разме­ров тех фигур, в состав которых они входят. Особенно показатель­на в этом отношении иллюзия параллелограмма, в которой диагональ меньшего из параллелограммов кажется меньшей, а больше­го — большей, хотя объективно они равны (рис.7.4.).

 

Рис. 7.4. Иллюзия параллелограмма

Зависимым от структуры целого оказывается не только восприя­тие величины, но и направление каждой входящей в состав какого-нибудь целого линии - иллюзия параллельных линий.

Рис. 7.5. Иллюзия параллельных линий

На приведен­ном рисунке параллельные средние отрезки кажутся расходящимися, потому что расходящимися являются те кривые, в состав которых они входят.

Перенос с целого на части, впрочем, не столько объясняет, сколько характеризует в описательном плане ряд иллюзий. Попытка представить роль целого в данном случае как реальное объясне­ние и свести к ней все иллюзии была бы явно несостоя­тельна. Существуют многообразные иллюзии; многообразны, по-ви­димому, и причины, их вызывающие.

Наряду с ил­люзиями, которые обусловлены оценкой фигуры в целом или переносом с целого на часть, имеются иллюзии «от части к целому». Имеется ряд иллюзий, в основе которых лежит переоценка острых углов. В основе других иллюзий лежит переоценка вертикальных линий по сравнению с горизонтальными и т. д.

Те случаи, когда иллюзорное восприятие получается под воздей­ствием окружения в виде контрастной оценки величины, можно было бы, не ограничиваясь соображениями о влиянии «целого», объяс­нить общим психологическим законом контраста. Иллюзорное преу­величение размера светлых предметов по сравнению с равновеликими им темными можно скорее всего объяснить как эффект иррадиации.

Если от таких объяснений перейти к более общему обоснова­нию, то можно будет принять в качестве гипотезы то положение, что иллюзорное восприятие абстрактных геометрических фигур обусловлено приспособленностью к адекватному восприятию реаль­ных объектов.

Так, переоценку вертикальных линий по сравнению с горизонтальными, А.Пьерон объясняет следующим образом: когда мы воспринимаем дом, стоя перед ним, равные ширина и высота его дают неравные отображения от того, что в силу на­шего небольшого роста мы видим их под различными углами. Мы как бы корриги­руем эту деформацию, переоценивая высо­ту, вертикальную линию по сравнению с шириной, с горизонталью. Эта необходимая коррекция, продолжая осуществляться по отношению к отражению вертикалей и горизонталей на сетчатке при восприятии рисунка, и влечет за собой иллюзию пере­оценки вертикали.

В иллюзии Мюллера — Лайера суще­ственное значение, несомненно, имеет тот факт, что размеры реальных объектов перевешивают частичные оценки элементов этих объектов: линии с расходящимися углами образуют большую фигуру, чем линии с идущими внутрь углами. В эббингаузовской иллюзии также две лас­точки ближе друг к другу, две другие более удалены, несмотря на равенство расстоя­ний от клюва. Иллюзорное восприятие последних обусловлено, очевидно, установкой восприятия на правильную оценку реальных расстояний между реальными конкрет­ными объектами.

В физиологическом плане это объясняется тем, что периферическая обуслов­ленность восприятия неотрывна от его центральной обусловленности.

Из вышеописанных иллюзий можно сделать тот вывод, что образ на сетчатке сам по себе не определяет образа восприятия; в частности величина этого образа сама по себе не дает никакой определенной величины воспринимаемого образа. Это значит, что свойства элемента или части не определены однозначно только мест­ным раздражением. В восприятии часть какого-нибудь целого отлич­на от того, чем она была бы внутри другого целого. Так, присое­динение к фигуре новых линий может изменить все ее непосредствен­но видимые свойства; одна и та же нота в различных мелодиях воспринимается по-разному; одно и то же цветовое пятно на разных фонах воспринимается различно.

Когда говорят о влиянии целого на восприятие частей, то по су­ществу это влияние целого заключается: 1) во внутреннем взаимо­действии и взаимопроникновении частей; 2) в том, что некоторые из этих частей имеют господствующее значение при восприятии осталь­ных. Всякая попытка оторвать целое от единства его частей является неправомерной; всякая попытка поглотить части в целом неизбежно ведет к уничтожению целостности.

Собственно говоря, почти каждый из фактов, обычно приводимых сторонниками гештальттеории для доказательства структурной «целостности» восприятия, свидетельствует не только о влиянии восприя­тия целого на восприятие частей, но и о влиянии частей на восприятие целого.

Так, если в доказательство влияния целого на части приводят факты, свидетельствующие о том, что цвет фигуры влияет на ее вос­принимаемые размеры, яркость освещения — на оценку воспринима­емого расстояния и т.д., то дело, по существу, сводится в данном случае к взаимодействию частей внутри единого восприятия. И если говорить о зависимости восприятия части целого (видимой величины фигуры) от свойств целого (его освещение), то с не меньшим основанием можно подчеркнуть в этом же факте обратную зависимость - целого от частей; изменением одной части - освещения - изменена и воспринимаемая величина - значит, радикально измене­но восприятие в целом. Если отмечают, что одно и то же цветовое пятно на разных фонах выглядит по-разному, то и изменение одного цветового пятна в одном соответственно выбранном месте картины может придать иной колорит всей картине в целом. Если подчерки­вают, что одна и та же нота в разных мелодиях приобретает новые оттенки, то изменение какой-нибудь ноты или введение новой ноты в мелодию может не только придать новый оттенок той же мелодии, а вовсе изменить мелодию. Зависимость целого от части оказы­вается, таким образом, еще более значительной, чем зависимость части от целого.

При этом значимость различных частей внутри целого, конечно, различна. Изменение некоторых частей не окажет сколько-нибудь заметного влияния на впечатление от целого, между тем как их вос­приятие может в более или менее значительной мере зависеть от основных свойств этого целого, в состав которого они входят.

Необходимо учесть и то, что восприятие целого фактически определяется восприятием час­тей - не всех без различия, а основных, доминирующих в данном конкретном случае. Так, мы можем не заметить пропуска или искажения какой-нибудь буквы в слове, потому что при чтении мы руководствуемся в значительной мере общей, привычной нам, структурой слова в целом. Но распознание этой целостной структуры слова, в свою очередь, опирается на отдельные преобладающие в нем буквы, от которых по преимуществу зависит эта структура слова. В более или менее длинном слове можно проглядеть пропуск бук­вы, не изменяющей сколько-нибудь заметно общей формы слова, но пропуск буквы, выступающей вверх или вниз строчки, обычно бросится в глаза. Причина в том, что сама структура целого определяется его частями, по крайней мере, некоторыми из них. В част­ности, общее впечатление от структуры целого в значительной мере зависит от выступающих из строки букв и их расположения в ряду прочих.

Таким образом, для восприятия существенно единство целого и частей, единство анализа и синтеза.

Поскольку восприятие не сводится к простой механической сумме ощущений, определенное значение приобретает вопрос о структуре восприятия, т. е. расчлененности и специфической взаимосвязи его частей. В силу этой расчлененности и специфичес­кой взаимосвязи частей воспринимаемого, оно имеет форму, связан­ную с его содержанием, но и отличную от него. Такое структурирова­ние воспринимаемого находит свое выражение, например, в ритмич­ности, представляющей определенное членение и объединение, т. е. структурирование звукового материала. В зрительном материале та­кое структурирование проявляется в виде симметрического располо­жения однородных частей или в известной периодичности чередова­ния однородных объектов.

Форма в восприятии обладает некоторой относительной независимостью от содержания. Так, одна и та же мелодия может быть сыграна на разных инструментах, дающих звуки различного тембра, и пропета в различных регистрах: каждый раз все звуки будут различны; иными будут и высота и тембр их, но если соотно­шение между ними останется все тем же, мы воспримем её как одну и ту же мелодию.

На наличии в восприятии различных по содержанию входящих в него «элементов» или частей общей структуры основывается возможность так называемой транспозиции. Транспозиция, или перенос, имеет мес­то тогда, например, когда при изменении размеров, окраски и прочих свойств различных частей какого-нибудь тела мы - если только при этом остаются неизмененными геометрические соотношения час­тей - узнаем в нем одну и ту же геометрическую форму. Транспози­ция имеет место тогда, когда, как в вышеприведенном примере, мы узнаем одну и ту же мелодию, хотя она поется в различных регистрах или играется на инструментах, дающих звуки различного тембра.

Обладая некоторой относительной независимостью от содержа­ния, форма вместе с тем и связана с содержанием. В восприятии даны не форма и содержание, а форма некоторого содержания, и сама структура зависит от структурирования смыслового содержания вос­приятия.

Поскольку оказывается, что элементы, или части, воспринимаемо­го обычно так или иначе структурируются, возникает вопрос, чем определяется это структурирование нашего восприятия.

С вопросом о структурности восприятия связано выделение фигуры из фона. Фон и фигура отличаются друг от друга: фон обычно является неограниченным и неопределенным; фигура ограничена, как бы рельефна; она как бы обладает пред­метностью. В связи с этим величина разностного порога, на фигуре больше, чем на фоне. Различием фигуры и фона гештальтисты пытались объяснить наше восприятие реальных предметов - то, почему мы обычно видим вещи, а не промежутки между ними, окаймленные вещами, и т.п., совершенно не учитывая более существенной зависимости восприятия от объективной значимости реальных вещей.

Всякое восприятие является восприятием объективной действительности. Ни одно восприятие не может быть ни истинно понято, ни даже правильно, адекватно описано вне отношения к объективному предмету, к опре­деленному участку или моменту объективной действительности.

Механизмами, лежащими в основе восприятия, обеспечивающими формирование первичного образа в тесной взаимосвязи с другими психическими процессами, являются сенсорно-перциптивные системы. При этом восприятие носит комплексный характер и включает межмодальные связи. По степени доминирования модальности той или иной сенсорно-перцептивной системы различают зрительное восприятие, слуховое восприятие, осязательное восприятие и т.д.

Кроме этого, восприятие различают по отношению к таким атрибутам объективной реальности, как время, пространство, движение.

Таким образом, рассмотрев понятие восприятия в целом, мы можем выделить следующие свойства восприятия.

 

7.2. Свойства восприятия

 

Основные свойства восприятия: Предметность, Целостность, Структурность, Константность, Осмысленность, Активность, Апперцепция, Историчность, Обобщенность, Избирательность, Изменчивость.

 

1. Предметность. Предметность восприятия связана с актом объективации (знания, получаемые нами из окружающего мира, мы относим к этому миру). Без такого смысла восприятие не может выполнять свою ориентирующую и регулирующую функцию в практической деятельности человека.

Предметность не есть врожденное свойство. Существует определенная система действий, которая обеспечивает человеку предметную действительность мира. Решающую роль здесь играет осязание и движение. Предметность формируется на основе процессов, обеспечивающих контакт с самими этими предметами. Без участия осязания и движений (действий) наше восприятие было бы беспредметным (зрительное ощущение само по себе не обеспечивает предметности).

Предметность, как качество восприятия, играет особую соль в ре­гуляции поведения (кирпич и взрывчатка: форма одинаковая, свойст­ва разные).

2. Целостность. В отличие от ощущения, отражающего отдельные, воздействующие в данный момент на органы чувств, свойства
предмета, восприятие есть целостный образ, складывающийся наос­нове обобщенных знаний об отдельных свойствах и качествах предмета, получаемых в виде отдельных ощущений.

Целостный образ появляется на основе анализа и синтеза отдель­ных свойств.

Целостность - центральное свойство восприятия.

3. Структурность. Восприятие в значительной мере не отвечает
нашим мгновенным ощущениям и их сумме. Мы воспринимаем абстрагированную от этих ощущений, обобщенную структуру, которая
формируется в течение некоторого времени.

4. Константность (неизменность). В виду множества степеней
свободы, положений окружающих нас объектов и бесконечного многообразия условий их появления, эти объекты непрерывно изменяют свой облик. Однако, благодаря свойству константности, состоящему в способности перцептивной системы компенсировать эти изменения, мы воспринимаем предметы окружающего мира неизменными по форме, величине, цвету. (Например: известно, что изображение пред­мета, в том числе и изображение на сетчатке глаза, увеличивается, когда расстояние до предмета сокращается). Константность - не вро­жденное свойство, а приобретенное на основе взаимодействия с ок­ружающим миром.

Свойство константности обеспечивается корой головного мозга.

Свойство константности объясняется тем, что восприятие пред­ставляет собой саморегулирующееся действие, обладающее механиз­мом обратной связи, подстраивающееся к особенностям восприни­маемого объекта и условиям его существования, формирующееся в процессе чувственной деятельности.

Различают виды константности восприятия – константность величины, константность формы, константность цвета.

Свойство константности обеспечивает относительную стабиль­ность окружающего мира, отражая и единство предметов и условия их существования.

5. Осмысленность. Хотя восприятие возникает при непосредственном воздействии предметного мира на органы чувств, перцептивные образы всегда имеют определенное смысловое значение. Восприятие у человека тесно связано с мышлением. Сознательно вос­принять предмет - это значит мысленно назвать его, отнести к опре­деленной группе предметов и обобщить их в слове. Даже при виде незнакомого предмета мы пытаемся уловить в нем сходство со зна­комыми нам объектами (двусмысленные рисунки).

6. Активность. Восприятие - активный процесс, в ходе которого
человек производит много различных перцептивных действий для
формирования адекватного образа предмета. Свойство активности
состоит в участии эффекторных компонентов анализаторов в процес­се восприятия.

7. Апперцепция. Восприятие зависит не только от специфики
действующего на нас раздражителя, но и от самого воспринимающего субъекта (воспринимает не глаз, а сам человек). Поэтому в восприятии сказываются особенности личности воспринимающего по отношению к воспринимаемому. Зависимость восприятия от содержания
психической жизни человека, от особенностей его личности и про­шлого опыта называется апперцепцией. При восприятии предмета всегда активизируются следы прошлых восприятий. Поэтому один и тот же предмет может по-разному восприниматься разными людьми.

Восприятие зависит и определяется поставленной перед челове­ком задачей и мотивом его деятельности. Существенным фактором восприятия является установка

8. Историчность (социальная обусловленность). Восприятие, как сознательный процесс, включено в процесс исторического развития. Восприятие у человека не есть только сенсорный акт, обусловленный лишь физической природой рецепторов. Восприятие есть только от­носительно непосредственный акт познания. Восприятие действи­тельности на данной ступени развития человечества появляется на основе опосредования его всей прошлой общественной практикой.

9. Обобщенность. Процесс всякого восприятия состоит в чрезвы­чайно быстрой смене ряда моментов или ступеней, причем каждая последующая ступень представляет психическое состояние менее конкретно, более обобщенно, но более четко и дифференцированно. На основе выделенных ранее признаков мы воспринимаем обобщен­ное представление предмета.

Свойство обобщенности и свойство осмысленности тесно связаны.

10. Избирательность (селективность). Это свойство определяется
потребностной сферой человека и доминирующими в момент акта
восприятия потребностями.

11. Изменчивость. Характеризует вариативность восприятия в зависимости от изменений условий окружающей среды, образа жизни,
содержания психического мира человека.

Кратко охарактеризовав основные свойства восприятия, остановимся более подробно на важнейших из них – константности, осмысленности и историчности восприятия.

Зна­чение тех свойств объективной действительности, которые восприятие отображает, для всего психофизического процесса восприятия высту­пает с особенной рельефностью в центральной по своему теоретико-познавательному значению проблеме константности. Константность восприятия выражается в относительном постоянстве величины, формы и цвета предметов при изменяющихся в известных пределах условиях их восприятия.

Если воспринимаемый нами на некотором расстоянии пред­мет удалить от нас, то отображение его на сетчатке уменьшится как в длину, так и в ширину, и значит, уменьшится и площадь его, а между тем в восприятии образ сохранит в определенных пределах приблизительно ту же постоянную, предмету свойственную величину. Точно так же форма отображения предмета на сетчатке будет изменяться при каждом изменении угла зрения, под которым мы видим предмет, но его форма будет нами восприниматься как более или менее постоянная. Стоящую передо мной тарелку мы воспри­нимаем как круглую, в соответствии с отображением на сетчатке, но отображение, которое получается на сетчатке от тарелок наших соседей, не круглое, а овальное — это эллипсы, удлиненность которых зависит от угла зрения, под которым мы их видим; для тарелки каждого из наших соседей они различны. Тем не менее видимая нами форма предметов остается относительно постоянной - в соответствии с объективной формой самих предметов. Аналогичная константность имеет место и для цвето- и светоощущения.

В процессе восприятия различается собственный размер предмета и его удаление от воспринимающего, объективная форма предмета и угол зрения, под которым он воспринимается, собствен­ный цвет предмета и освещение, в котором он является.

Легко понять, как велико практическое значение постоянства величины, формы и цвета. Если бы наше восприятие не было констан­тно, то при каждом нашем движении, при всяком изменении рас­стояния, отделяющего нас от предмета, при малейшем повороте голо­вы или изменении освещения, т. е. практически непрерывно, изменя­лись бы все основные свойства, по которым мы узнаем предметы. Не было бы вообще восприятия предметов, было бы одно непре­рывное мерцание непрерывно сдвигающихся, увеличивающихся и уменьшающихся, сплющивающихся и растягивающихся пятен и бли­ков неописуемой пестроты. Мы перестали бы воспринимать мир устойчивых предметов. Наше восприятие превратилось бы в сплош­ной хаос. Оно не служило бы средством познания объективной действительности. Ориентировка в мире и практическое воздействие на него на основе такого восприятия были бы невозможны.

Постоянство величины, формы и цвета предметов, будучи необходимым условием ориентировки в окружающем мире, имеется уже у животных. У человека константность величины, формы, цвета от 2 до 14 лет совершенствуется, но в основном формируется уже к двухлетнему возрасту.

Константность заключается в том, что основные чувственные ка­чества восприятия и при некотором изменении субъективных усло­вий восприятия следуют за остающимися постоянными свойствами воспринимаемых предметов. Отношение к периферическому раздра­жению подчинено регулирующему его отношению к предмету.

Адекватное соотношение между восприятием и отображенными в восприятии предметами объективной действительности — это ос­новное соотношение, в соответствии с которым, в конечном счете, регулируются все соотношения между раздражителями, раздраже­ниями и состояниями сознания.

Восприятие человека не только константно, но предметно и осмысленно. Оно не сводится к одной лишь чувственной основе. Мы воспринимаем не пучки ощущений и не структуры, а предметы, которые имеют определенное значение.

Практически для нас существенно именно значение предмета, потому что оно связано с его употреблением: форма не имеет само­довлеющей ценности; она обычно важна лишь как признак для опознания предмета в его значении, т.е. в его отношениях к другим вещам и в возможном его употреблении. Мы можем сразу сказать, что, т.е. какой предмет мы восприняли, хотя затруднились бы воспроизвести те или иные его свойства — его цвет или точную форму. По различному колеблющемуся, изме­няющемуся содержанию мы узнаем один и тот же предмет. Будучи осознанием предмета, восприятие человека включает акт понимания, осмысления. Восприятие человека представляет собой единство чувственного и логического, чувственного и смыслового, ощущения и мышления.

Чувственное и смысловое содержание восприятия характеризуются тем, что одно не надстраивается внешним образом над другим; они взаимообусловливают и взаимопроникают друг в друга. Прежде всего, смысловое содержание, осмысливание предметного значения опирается на чувственное содержание, исходит из него и является не чем иным, как осмысливанием предметного значения данного чувственного содержания.

В свою очередь, осознание значения воспринимаемого уточняет его чувственно-наглядное содержание. В этом можно убедиться на простом примере. Стоит попытаться воспроизвести звуковой ряд речи людей, говорящих при нас на неизвестном нам языке. Это окажется очень трудно сделать, между тем как никаких труд­ностей не составит воспроизвести слова на родном или вообще знакомом языке: знакомое значение слов помогает дифференциро­вать звуковую массу в нечто членораздельное. Чувственное содер­жание восприятия до известной степени перестраивается в соответст­вии с предметным значением воспринятого: одни черты, связанные с предметным значением, выступают больше на первый план, другие отступают, как бы стушевываются; в результате оно обобщается. В частности, осмысленное восприятие звуков речи и есть такое обоб­щенное восприятие — восприятие фонем.

В целом, осмыслить восприятие — значит, осознать предмет, который оно отображает. Осмыслить вос­приятие — значит, выявить предметное значение его сенсорных дан­ных. В процессе осмысливания чувственное содержание восприя­тия подвергается анализу и синтезу, сравнению, отвлечению различ­ных сторон, обобщению. Таким образом, мышление включается в само восприятие, подготовляя вместе с тем изнутри переход от восприятия к представлению и от него к мышлению. Единство и взаимопроникновение чувственного и логического составляют существенную черту человеческого восприятия.

Осмысленность восприятия означает, что в него включается мышление, осознание значения, но мышление всегда заключает переход от единичного через особенное к общему. Тем самым, восприятие человека приобретает в известной степени обобщенный характер. Воспринимая единичный предмет или явление, мы можем осознать его как частный случай общего. Этот переход от единич­ного, отдельного к общему совершается уже внутри восприятия.

Когда физик или химик демонстрирует какой-нибудь опыт, он пользуется определенными приборами и реактивами. Но положе­ние или закон, который он посредством этого опыта доказывает, относится не специально только к данным объектам, а имеет более общее значение. Поэтому, чтобы понять опыт, надо воспринять то, что совершается во время опыта, как частный случай какой-то общей закономерности. Точно так же, когда математик доказывает, что сумма углов в треугольнике равняется двум прямым, то для того, чтобы понять это положение в его обобщенном значении, надо данный, нарисованный мелом на доске, треугольник осознать вместе с тем как частного представителя общего понятия треуголь­ника в его обобщенных чертах. Некоторая доля общности есть в каждом сознательном восприятии. Но степень его обобщенности может быть различной. Эту лежащую передо мной книгу я могу воспринять именно как эту мне принадлежащую книгу с какой-то пометкой на титульном листе, я могу в другом случае воспринять ее как экземпляр такого-то курса психологии такого-то автора; я могу, далее, воспринять этот же предмет как книгу вообще, фик­сируя сознательно лишь те черты, которыми книговедение характе­ризует книгу в отличие от других продуктов полиграфического производства. Когда этот единичный, данный мне в чувственном восприятии предмет я воспринимаю в качестве просто «книги», налицо обобщенное восприя­тие.