Я называю это почтением к жизни 3 страница

человека, который по-настоящему интересовался властью... Борьба такого человека в действительности не была борьбой за свободу, а лишь ступенькой к достижению власти. Все политики были шокированы этим выбором, так как Ганди на должность премьер-министра не принял ни одного из них; а Ганди полностью контролировал индийский менталитет.

Сардар Патель был потрясен, потому что он был очень близок к Ганди, и он, как и Ганди, был из Гуджарата и с полной отдачей служил Ганди всю свою жизнь. И в последний момент Ганди сказал Сардару:

— Отступись. Не борись с Джавахарлалом. Я назначу тебя заместителем, но премьер-министром будет он.

— Но почему? — спросил Патель.

И ответ Ганди был честным:

— Потому что он — единственный, кто не гонится за властью. А вы все передеретесь друг с другом за нее; он один выше вас всех.

Когда Ганди сказал: «Ты будешь премьер-министром», Джавахарлал ответил: «Хорошо». Когда в 1942 году Ганди сказал ему: «Ты будешь второй фигурой в освободительной борьбе» — первой был Виноба Бхаве, — он точно так же сказал: «Хорошо».

Виноба Бхаве до тех времен совершенно не был известен в Индии. Он просто жил в ашраме Ганди. Он делал Ганди массаж, купал его, читал ему писания и, поскольку был обучен санскриту, объяснял ему смысл этих писаний. Но в масштабах страны он был совершенно не известен. И на роль первого солдата освободительной борьбы Ганди выбрал анонимную фигуру — чтобы в случае чего первым в тюрьму отправился именно он; а вторым должен был быть Джавахарлал.

И Джавахарлал не сказал: «Это неуважительно по отношению ко мне. Этого человека никто не знает». Кстати, Джавахарлал никогда не любил Винобу. Джавахарлал был практически человеком Запада; он там воспитывался, получил там образование; он вел западный образ жизни. Фактически, он не был индийцем, за исключением того, что родился в Индии. Он ел мясо — так как он жил и воспитывался в Англии, вопрос о вегетарианстве не стоял. У него были все причины не любить Винобу, но это не создавало особой проблемы, потому что они делали разную работу. Я разговаривал с обоими — и с Винобой, и с Джавахарлалом, — и оба они подтвердили, что недолюбливали друг друга.

К примеру, борода Винобы... Джавахарлалу она не нравилась. Сам он брился дважды в день и считал бороду чем-то неправильным. Он был очень неуживчив, нетерпим: одежда, которую носил Виноба, была «неправильной»; в XX веке ты должен выглядеть как человек XX века. Виноба получил ортодоксальное образование брамина; он учился в Бенаресе, в Санскритском колледже, и жил в традиции санскритского ученого. Он не знал никаких западных наук, западных языков, так что между ними не было ничего общего. И назначить этого человека первым... Джавахарлал должен был почувствовать себя задетым, но его преданность Ганди была настолько бесспорной, что если Ганди выбрал Винобу, то так и должно быть.

Если бы Ганди назначил премьер-министром Сардара Валлабхаи Пателя, Джавахарлал не стал бы спорить или возражать. Он даже предлагал Ганди: «К чему создавать для людей столько проблем? Я могу отойти на задний план, и пусть они выберут, кого хотят. Я в этом не заинтересован, я даже не думал об этом. Я боролся за свободу, и свобода достигнута — теперь я счастлив». Поэтому он не злоупотреблял своим постом. Он был второй фигурой после Ганди, и после его смерти полностью контролировал идеологическую атмосферу Индии.

Но Индира была политиком, прирожденным политиком. Она бросила мужа и забыла о нем — политика была важнее. Вся любовь закончилась, как только встал вопрос выбора между мужем и политикой. А Фероз настаивал: «Или ты живешь со мной, или со своим отцом, премьер-министром. Мне все равно, но так продолжаться больше не может. Весь день ты там, а сюда приходишь всего на пару минут, просто сказать привет — и снова уходишь в дом премьер-министра.

Ты сопровождаешь его в путешествиях, а со мной никуда не ездишь». Он четко дал ей понять, что выбор неизбежен. И Индира просто взяла и уехала. Она сказала: «Выбирать не из чего. Я принадлежу политике, и я занимаюсь ею».

У своего отца она научилась одной вещи: ни один политик не сможет сбросить тебя с поста, если ты неподкупен. Пусть все остальные берут взятки, но ты держи ухо востро и продолжай собирать о них информацию. В этом заключалась вся ее власть; никто не мог ее дискредитировать, ибо она никогда не совершала ничего неправильного — она сама могла дискредитировать кого угодно. Политики — это узаконенные конституцией преступники.

Теперь этот сенатор Боб Смит собирается вышвырнуть меня и мою коммуну из Орегона. Манера, в которой говорят эти люди, эти сенаторы, — это манера фашистов, коммунистов, нацистов. Они ведут разговоры о демократии, свободе слова, правах личности, но вряд ли они относятся к таким людям, как Вашингтон, Джефферсон, Линкольн; они относятся скорее к таким, как Иосиф Сталин, Хрущев, Брежнев. Всех их следует выставить в одну линию.

Но они получают от нас выгоду. Теперь, распространяясь о том, что я назвал всех орегонцев идиотами, этот человек пытается заработать себе популярность. Я совершенно этого не говорил, но теперь с уверенностью могу сказать, что первого идиота я нашел. Он сам это доказал. Теперь я жду второго — ведь в Орегоне два сенатора, и второй должен быть где-то поблизости. Что-то он припозднился... Сенатор Боб Смит выиграл эту гонку.

Мое утверждение настолько просто, что даже ребенок понял бы его. Я сказал, что орегонские идиоты — это отдельный класс идиотов. Как он умудрился в этом предложении услышать, что все жители Орегона — идиоты? Тогда как насчет меня? Что насчет вас всех? Мы все орегонцы и собираемся ими оставаться.

Эти люди могут сказать и сделать все что угодно. Наши санньясины присутствовали на собрании, где он выступал. Он созвал собрание, и два-три наших санньясина были там, но не участвовали — какой смысл участвовать в этом абсурде? Это было настолько бредовое мероприятие, что невозможно представить, как люди продолжают терпеть все это.

В нашей собственности находится небольшой участок земли, принадлежащий федеральным властям. Мы получили лицензию на пятьдесят лет, и, когда мы выкупим эту землю, права перейдут к нам. Это собрание было посвящено обсуждению того, что мы не позволяем людям проходить по государственной земле, — абсолютно ложное обвинение, потому что даже офицеры полиции, патрулирующие федеральную территорию, говорили, что не имеют ничего против и в наших действиях нет ничего противозаконного. К тому же трудно представить кого-то, кому может понадобиться проходить через пустынную холмистую местность.

Поэтому мы никогда и не участвовали в подобных собраниях — за нас это сделали государственные служащие, сказав, что мы не совершаем ничего нелегального и все происходит так, как и должно быть. Но все эти фанатики, невзлюбившие нас с самого момента нашего приезда, присутствовали там и давали против нас показания.

И этот сенатор давал указания своим исполнителям, объясняя, каким образом следует разрушить нашу коммуну, наш город. Он говорил все это в присутствии наших людей: как, используя закон, сделать нашу жизнь здесь невыносимой и заставить нас уехать.

И это демократия, демократичные люди! Те, кто заботятся о нуждах всех людей. Это демократия под названием «для людей». Не знаю, кто эти люди, — определенно не мы.

Каждый из нас рождается в одиночестве и в одиночестве умирает; одиночество — естественное состояние нашего существа. Тогда в чем назначение коммуны?

Назначение коммуны именно в этом: помочь тебе осознать свое полное одиночество.

Семья не позволяет тебе этого. Семья дает тебе ложное убеждение, что у тебя есть мать, есть отец, муж, брат, сестра, что ты не один.

Общество дает тебе идею, что ты член Ротари клуба, Клуба Львов; что ты принадлежишь такой-то церкви, такому-то храму, этой или той общине — что ты не один. Общество снабжает тебя всеми видами толпы, чтобы ты смешался с ней. Ты республиканец, демократ, либерал — ты не один, с тобой все республиканцы.

Функция коммуны в том, чтобы разрушить все эти фантазии. Никого с тобой нет. Ты одинок, и ты должен понять, что это одиночество настолько ценно, что тебе никогда не следует терять его.

Это не означает, что ты не можешь общаться с другими. Это просто означает, что ты не веришь во взаимоотношения. Попытайся понять разницу.

Общение — это текущая река. И ты можешь общаться, только если ты одинок, если ты индивидуальность — если есть кто-то, кто может взаимодействовать с твоей стороны. И взаимодействовать ты можешь только с тем человеком, который понимает свое одиночество, иначе общения не получится.

Если ты познал собственное одиночество и ты влюбляешься в женщину, которая свое одиночество не познала, эта любовь никуда вас не приведет. Она закончится раньше, чем ты можешь себе представить, потому что женщина захочет взаимоотношений. Одинокий человек будет просить отношений: «Заполни мою дыру, я одинока. Стань частью моего существа».

Но познавший свое одиночество человек знает, что никто не может заполнить твою пустоту, как и ты не можешь заполнить чью-либо пустоту. Вы можете встретиться, но вы останетесь двумя одиночествами.

И это прекрасно, что два одиночества, две индивидуальности могут встретиться, но эту встречу невозможно скрепить, зацементировать. Ее невозможно свести к отношениям — она останется взаимодействием. Она останется изменчивым потоком, движением, потому что другой изменяется, и ты изменяешься тоже. Ты не статичен — однако именно этого ожидают люди.

Когда двое вступают в брак, каждый из супругов вступает в брак с определенным образом, который завтра обязательно изменится. Женщина, на которой ты женился, завтра не будет прежней. Она живая, она растет, она движется — и завтра будет именно завтра. Но если ты ожидаешь от нее, что она замрет на месте, — в моменте, когда вы расписались, ты пытаешься остановить часы.

Но если они остановятся, они перестанут отсчитывать время. И каждый супруг будет нести в своем уме запечатанный образ, который ты обязан воплощать. Если каким-то образом ты будешь отличаться от него — тогда ты обманщик, жулик. Никто не может воплотить этот образ, это невозможно, это противоестественно.

Функция коммуны состоит в том, что она дает тебе возможность находиться рядом друг с другом без всяких взаимоотношений. Она дает тебе возможность взаимодействовать с людьми, не надевая на них оков. Она дает тебе возможность узнавать других, чувствовать их, не заключая при этом никаких сделок, не навешивая ярма, не попадая в заключение. Ты остаешься собой, другой остается другим.

Здорово, что сегодня мы встретились, мы наслаждаемся присутствием друг друга, но если завтра это прекратится, нет необходимости причитать над сбежавшим молоком. Это бессмысленно. Возможно, эта встреча должна произойти всего раз. Ты останешься незнакомцем, другой останется незнакомцем — и вы не будете сводить друг друга к уровню знакомых. Эта неизвестность абсолютна, ненарушаема.

Поэтому коммуна — это не еще одно сообщество. Она не предлагает тебе компанию, клуб, общину или партию. Нет, она просто предоставляет тебе пространство и понимание, что все эти люди обладают тем же одиночеством, что и ты. Но не пытайся наполнить их — если ты попытаешься это сделать, ты будешь действовать против природы и ты будешь страдать.

Поэтому не размышляй в терминах одинокости; лучше думай в терминах одиночества. Быть в одиночестве так прекрасно... Никто по тебе не ходит, никто не топчется, тебе полностью предоставлена возможность быть самим собой, ты позволяешь другим быть самими собой. Да, иногда вы будете встречаться...

Индия породила в этом столетии несколько великих гениев, и один из них — Рабиндранат Тагор. Мне нра-

3-4013 вится одна его новелла под названием «Последняя поэма». В ней два героя. Один — молодой поэт, философ, который выражает то, что хотел бы сказать сам Рабиндранат, он олицетворяет его. А второй — женщина, которая ищет взаимоотношений. Она постоянно донимает его вопросом женитьбы. А в Индии, если мужчину с женщиной увидели просто прогуливающимися рядом, это уже повод для сплетен. Они могут ничего больше не делать, но просто одной их прогулки достаточно для пересудов. Весь город будет взбудоражен, множество историй будет придумано из ничего. И конечно, при этом больше страдает женщина, потому что повсюду люди начинают показывать пальцем именно на нее.

И женщина была в отчаянии, она говорила:

— Почему ты все время откладываешь? Ты любишь меня, ты хочешь быть со мной. Если не любишь, я тебя не заставляю.

Мужчина отвечал:

— Я люблю тебя, именно поэтому я не женюсь на тебе.

Женщине это понять очень непросто. Если бы она была

из моей коммуны, она бы поняла. Но что за смысл в этой фразе: «Я люблю тебя и поэтому не могу жениться на тебе?» Она продолжала и продолжала спрашивать, и в конце концов он ответил:

— Я женюсь на тебе, но с одним условием.

Они сидели на берегу озера. Он сказал:

— Я построю себе дом на этом берегу, а ты — на том. Иногда, прогуливаясь, возможно, мы будем встречаться. Быть может, иногда ты услышишь мой стук в твою дверь или сама постучишь в мою. Иногда, быть может, проплывая на лодке по озеру, я встречу в другой лодке тебя.

Но это всегда должно происходить без всяких приготовлений. Это не должно быть свиданием. Я не буду предупреждать тебя о своем приходе и ты — тоже. Я женюсь на тебе только при этом условии. Ты не будешь меня спрашивать: «Где ты был?» — ия никогда не спрошу тебя, где была ты. Мы ни разу не нарушим свободу друг друга. Мы останемся друг для друга такими же незнакомцами, как и сейчас.

— Тогда какой смысл жениться? — ответила женщина.

Естественно, она не могла понять, какова цель такого брака.

Цель брака заключается в том, чтобы сидеть друг у друга на головах двадцать четыре часа в сутки, чтобы под именем любви разрушать друг друга: пилить, изводить, ругаться. Этот человек предлагал действительно верное решение: «Это будет таким счастьем — внезапно встретить тебя на озере. Для меня это будет неожиданностью. Внезапно я увижу тебя среди деревьев на другом берегу». Взаимодействие — это просто думать об этом неожиданном моменте; это не взаимоотношения.

Он не пошлет записку: «Так как ты моя жена, ты должна прийти ко мне сегодня ночью, иначе я обращусь в суд». Фактически, муж не имеет права сказать своей жене: «Спи в другой комнате», ведь это повлечет за собой проблемы. Жена не имеет права сказать мужу: «Ты не можешь спать в моей постели» — это создаст неприятности, поскольку мы полностью забыли об одной простой вещи — нашем одиночестве. И мы пытаемся забыть как можно больше — сама идея должна быть отброшена. Но одиночество — это естественное явление. И в нем нет никакой боли. Когда ты познал его, это величайшее блаженство.

Функция коммуны — дать тебе пространство, дать тебе понимание, позволить тебе испытать ощущение одиночества, опыт взаимодействия без вступления во взаимоотношения.

Глава 4

ОПАСНО: ИСТИНА ЗА РАБОТОЙ

Почему общественное мнение выступает против Тебя, ведь то, что Ты говоришь, кажется самой истиной?

И

менно поэтому — потому что оно кажется самой истиной. Истина опасна; опасна для всех тех людей, которые прожили жизнь в фантазиях, прекрасной лжи, красивых снах, утопии.

Все эти люди воспринимают истину как врага, ведь она неизбежно пошатнет все, во что они верили и во имя чего жили. Истина — это смерть для всех возможных видов лжи, какой бы утешительной она ни была.

Почему общество было против Сократа? Почему люди были столь нетерпимы к Мансуру? Почему ортодоксы, верующие, благочестивые были против Иисуса? Единственная вина этих людей: все они говорили о том, что невероятно беспокоило человеческий сон. Никому не нравится, когда его будят посреди прекрасного сна. А у людей нет ничего, кроме снов.

Повсюду можно встретить торговцев снами, которые продают людям сны, эксплуатируют людей и ничего не отдают им взамен. Все религии до сегодняшнего дня были торговлей снами, эксплуатирующими человеческие слабости. Да, человек слаб. Каждый, кто родился, должен будет умереть. Истину смерти скрыть невозможно.

Как долго ты будешь украшать кладбища? Цветы, гирлянды, мраморные надгробия... все равно тебе не удастся скрыть факт смерти. Должно быть, ты заметил, что во всех странах кладбища располагаются за пределами города. На самом деле, их следует устраивать в самом центре, чтобы каждый, проходя через них, снова и снова вспоминал о смерти — ведь это единственное, что неизбежно произойдет. Все остальное лишь возможно; оно может случиться, но может и не случиться. Но смерть — это не возможность.

Смерть — это единственная определенная вещь в твоей жизни. Ее невозможно избежать, невозможно спрятаться от нее где-либо. Смерть встретит тебя, куда бы ты ни пошел.

Мне вспомнилась древняя притча. Одному великому правителю приснилось, что перед ним предстала смерть — темный силуэт. Даже во сне король испугался, но он был смелый человек — набравшись мужества, он спросил у странной фигуры:

— Кто ты и чего ты хочешь?

— Я твоя смерть, — ответила фигура. — Ия пришла забрать тебя. Помни, мы встретимся завтра в правильном месте и в правильное время.

Это все, что она сказала: «Не забудь, что мы встретимся завтра в правильном месте в правильное время». Он был настолько потрясен услышанным, что тут же проснулся. Была глубокая ночь, но он созвал всех придворных мудрецов, астрологов, толкователей снов и предсказателей, чтобы те помогли ему объяснить этот сон.

Они начали совещаться, обсуждать и спорить, что означает этот сон. Старый королевский слуга, который был королю как отец — он растил его с самого детства... Мать короля рано умерла, а его отец постоянно отсутствовал в своих походах, вторгаясь в другие страны, завоевывая их и расширяя империю. Так что мальчик был оставлен на попечение верного слуги, который заботился о нем, почти как родной отец.

Старик подошел к королю и прошептал ему на ухо:

— Не трать времени! Эти люди могут спорить веками; они уже проспорили целые столетия. Эти философы, астрологи, прорицатели — они никогда не придут к согласию. Уже светает; скоро настанет завтра, и времени очень мало. Мой тебе совет: возьми самого быстрого скакуна и уезжай отсюда.

Совет звучал убедительно: «Пусть они спорят. Они никогда не придут к общему мнению. Они будут спорить до вечера, но так ничего и не решат. Если ты понадеешься на них, то пожалеешь. Просто уезжай! Пусть они остаются здесь и продолжают спорить, а я послушаю, что они говорят».

Оседлав свою самую быструю лошадь, король поскакал как можно быстрее прочь от дворца, где ему приснился этот сон. К вечеру он преодолел сотни миль и был очень рад, что ускакал так далеко: «Теперь смерти будет нелегко найти меня в правильном месте в правильное время».

Солнце садилось. Он выехал на окраину города Дамаска. Просто чтобы отдохнуть... Весь день он ничего не ел, он даже не взял с собой и чашки воды — время было на вес золота. За один день ведь не умрешь от голода или от жажды. Он увидел сад на окраине города и заехал в него, чтобы немного отдохнуть. Привязав лошадь к дереву, он поблагодарил ее, — возможно, это была лучшая лошадь во всем мире. Он благодарил коня, приговаривая: «Ты сегодня был так неутомим! Даже я не знал, что ты можешь скакать так быстро. Теперь отдыхай, а я раздобуду тебе воды и еды».

И в этот момент он почувствовал чью-то руку у себя на плече. Он оглянулся. Все та же темная фигура стояла позади него и смеялась. Король был шокирован:

— Почему ты смеешься?

— Это то самое место и то самое время, — ответила смерть. — Я беспокоилась, успеешь ли ты, — но твой конь и правда лучший в мире. Я тоже ему благодарна.

Куда тебе бежать? Возможно, именно там, куда ты едешь, и есть правильное место и время.

Сегодня такие факты, как смерть... Религии пытались утешать тебя с помощью идей, которые проливают масло между тобой и страхом смерти, нейтрализуют шок, чтобы ты не находился в нем постоянно, иначе жить было бы невозможно. Поэтому в различные мифы и легенды были вплетены всяческие виды лжи. Каждый, кто говорит правду, вынужден прорываться сквозь эту паутину, сквозь эти мифы и вымыслы.

И когда внезапно ты видишь голую правду, ты чувствуешь враждебность к человеку, который преподнес тебе такой шокирующий подарок. Тебе хотелось бы верить, что это не так, но ты понимаешь, что именно так и есть. Отсюда и гнев — иначе зачем было убивать Сократа?

Если ты прав и уверен в своей правоте, позволь этому человеку дурачить своей «истиной» самого себя — для тебя это не имеет значения. В Афинах верили в жизнь после смерти, как практически везде на Земле. Все, за исключением атеистов, так или иначе верят в загробную жизнь. Греческая вера изобиловала мифами на эту тему, но Сократ заявил: «Про смерть ничего нельзя сказать, ибо оттуда еще никто не возвращался. Так что не нужно засорять себе голову. Мы не должны верить всяким выдумкам о смерти и жизни после смерти — нет ни одного свидетеля этому. Пока я еще не умер, я не могу сказать, есть ли жизнь после смерти. А когда я умру, то и вопроса не возникнет — меня просто не будет».

«А что ты скажешь про то время, когда еще не родился?» И его доводы были вески: «Ты страдал, беспокоился, испытывал затруднения? Ты понимаешь, что до твоего рождения никакого вопроса страдания или беспокойства не возникает. Кто мог страдать или испытывать беспокойство? Тебя просто не было!»

Сократ смотрит на смерть с той же точки зрения. Если ты просто перестаешь существовать, как говорят атеисты, если ты полностью исчезаешь и ничего не остается, тогда нет никакой проблемы — тебя просто нет. Все проблемы, все беспокойства исчезают вместе с тобой. Это один вариант.

Второй вариант — если правы теисты: ты продолжаешь жить. Но в таком случае, говорит Сократ, тоже нет никакой проблемы: «Ты выжил прямо сейчас и каким-то образом перенес свое страдание, беспокойство, свои проблемы; как-то ты выдержал их. И поскольку ты продолжаешь жить, ты станешь более опытным, ты справишься с ними».

Потому он говорит: «Я не вижу ничего, о чем стоило бы беспокоиться. Или я умру — и тогда нет никаких проблем, или я буду продолжать жить, но стану более опытным, мудрым. И я верю в себя: раз я смог пройти через жизнь, то пройду также и через смерть. Но я ничего не могу об этом сказать, пока не испытаю все на собственном опыте. И не могу пообещать вам, что, когда я испытаю это на собственном опыте, я вернусь и расскажу об этом, потому что оттуда еще никто не возвращался. Возможно, пути назад нет. Возможно, как только ты пересекаешь мост, тот падает и общение больше невозможно. Так что ничего об этом сказать нельзя».

Он не говорил ничего определенного, и в этом была проблема — он создавал беспокойство в умах людей. И в этом — одна из причин, почему на него ополчились в Афинах: «Он должен быть либо изгнан, либо приговорен к смерти — этот человек вызывает в людях беспокойство и смятение. Люди, полностью довольные и удовлетворенные своей работой... как только они пообщаются с этим человеком, они совершенно утрачивают покой».

И это было обычным делом для Сократа: подловить кого- нибудь в окрестностях города и начать задавать ему вопросы. Даже если человек хотел ускользнуть, Сократ не позволял: «Ты должен ответить!» И как только тот отвечал, Сократ начинал атаковать этот ответ со всех возможных сторон, и в итоге человек уже не мог ответить ничего. «Можешь прийти в мою школу, — говорил тогда Сократ, у него была школа, — если хочешь чему-нибудь научиться, ибо твои ответы совершенно не истинны. Какой-то дурак продал тебе этот ответ и обманул тебя. Ты жил во лжи».

Да, ложь может быть удобной, очень комфортной. А правда в самом начале очень неудобна и некомфортна, зато в итоге она становится предельным блаженством.

Мы можем подвести итог: ложь всегда сладка вначале и горька в конце; правда горька вначале и сладка в конце. Но чтобы дождаться конца, необходимо терпение. Если ты будешь нетерпеливым, то приобретешь ложь.

Большинство людей не имеют собственного мнения. Веками им постоянно что-то внушают, обусловливают, промывают мозги. И чтобы услышать то, что говорит человек вроде меня, потребуется отвага. Затем потребуется невероятное мужество, чтобы впитать это, потому что это горько, это идет против всей твоей обусловленности.

Потому очень немногие люди, только истинные искатели правды, будут готовы пройти через всю эту неразбериху. Все будет перевернуто с ног на голову: их Бог, их небеса, их ад, дьявол, мессии, пророки...

Между тобой и истиной — толстая стена. И все эти люди также стоят между тобой и истиной. Вам нужно им сказать: «Отстаньте! Отправляйтесь в Орегон!» Это мой перевод фразы «Идите к черту!» — она устарела, поговорки нужно обновлять.

Христианин должен будет отодвинуть в сторону Христа, а это очень сложно. Иудеям трудно было сделать то же самое с Моисеем, когда Иисус говорил им гораздо более истинные вещи. Было трудно отставить в сторону Моисея; теперь та же проблема встает перед христианами: трудно отставить в сторону Иисуса. А Иисус провозгласил гораздо более весомые вещи, чем Моисей. Моисей никогда не заявлял, что он — единородный сын Бога.

Иисус заявил, что он единородный сын Господа. Сможешь ли ты отставить это в сторону и сказать ему «Иди в Орегон!»? Это будет непросто. Скорее ты предпочтешь выслать из Орегона меня. Именно это пытаются сделать твои политики — они говорят мне: «Уезжай из Орегона». Сделать это гораздо проще — у них нет со мной никаких связей, я не продавал им никаких сладких снов. Я не обещал им ничего, как не обещаю ничего и сейчас.

Вся моя работа заключается в том, чтобы разрушить всю ту ложь, которой тебя окружили, и, ничем не заменяя ее, оставить тебя полностью обнаженным в твоем одиночестве. По моему мнению, только в своем одиночестве ты сможешь познать истину — ибо ты и есть истина.

Не нужно никуда идти, чтобы найти ее. Ни Иисус, ни Кришна, ни Бума, ни я не сможем дать ее тебе. Это не вещь, которую кто-то может тебе передать. Просто подумай: если истина — это вещь, нечто такое, что может быть отдано тебе, тогда ее можно продать, можно забрать обратно, можно потерять — все что угодно может случиться.

Но с истиной ничего не случается. Это она случается с тобой, с ней же ничего не происходит. Ее невозможно продать, невозможно купить.

Есть одна история из жизни Махавиры...Как-то раз один очень известный король Бимбисара завоевал всю Индию, соседние к ней страны и создал огромную империю. Он был из тех, кто всегда добивался того, чего хочет. Если он ставил себе цель, не было такого, чего он не мог бы достичь. Много раз он слышал о Махавире, который пережидал сезон дождей, просто отдыхая за городом недалеко от столицы.

Король заинтересовался: «Чем обладает этот человек? Тысячи людей стекаются к нему!»

Некто ответил ему: «Он обладает истиной». Бимбисара сказал: «Все понятно. Сколько он за нее просит? Я готов заплатить. Не торгуйся, просто спроси, сколько он хочет». Тот человек не мог сказать королю, что он говорит глупости, он просто сказал: «Ваше Величество, лучше, если вы сами пойдете к нему и договоритесь. Я бедный человек, не заставляйте меня это делать. Вы великий король, а он великий тиртханкара — может состояться величайшая сделка. За весь круг существования мира всего двадцать четыре человека достигли такой высоты».

Он говорил, что за миллионы и миллионы лет всего двадцать четыре... и Махавира — последний из них. Другого такого в этом цикле больше не будет. Когда весь этот мир сгорит в огне — все звезды, все галактики и солнечные системы исчезнут и возникнет новый мир, тогда появится новый первый тиртханкара. «Это очень редкий человек, потому что еще миллионы лет не будет никого, сравнимого с ним. Так что лучше идите вы сами».

Со всей своей свитой Бимбисара пришел к Махавире и выразил ему почтение — просто формально. В Индии даже король, приходя к святому, должен коснуться его ног — это формальность. Он сказал:

— Я пришел по простому вопросу. Отдай мне свою истину, а взамен проси все, что пожелаешь, — хоть всю мою империю, я отдам ее тебе. Это мой принцип: я должен получить все, что захотел. Не важно, сколько это стоит.

Махавира рассмеялся и сказал:

— Ты напрасно шел так далеко. В твоей столице живет один мой ученик; у него тоже есть истина. Он очень беден, поэтому, возможно, согласится продать тебе ее, но я не готов этого сделать. Должно быть, ты слышал, что я тоже сын короля. Я унаследовал королевство моего отца, но отрекся от него, чтобы получить истину. Разве теперь я смогу продать ее по цене королевства? Даже если ты отдашь мне всю империю, разве я смогу продать ее? Я уже отказался ради нее от целого королевства, и спустя сорок лет борьбы я ее нашел. Я не могу ее продать.

Должно быть, у Махавиры было хорошее чувство юмора, которое у джайнов полностью отсутствует. Он отправил короля обратно в столицу, к тому бедному человеку. Король никогда не был в этом квартале города — это был беднейший район, где жили те, кто даже не имел никакой касты. Золотая колесница остановилась у хибары того бедняка. Бедняк вышел, и Бимбисара сказал:

— Возрадуйся! Я готов отдать тебе все, что ты только пожелаешь, за твою истину. Твой учитель Махавира прислал меня к тебе.

— Мой учитель, наверное, пошутил, — ответил бедняк. — Должно быть, он не хотел задеть тебя в присутствии стольких людей — с тобой ведь была вся свита: советники, министры, генералы. Он не хотел поставить тебя в неловкое положение или сказать нет, поэтому отправил ко мне. Если хочешь, возьми мою жизнь. Я просто твой бедный слуга, я подметаю улицы. Можешь взять мою жизнь — вот она. Можешь отрубить мне голову — но истину... Да, я обладаю ею, но сама ее природа такова, что отдать ее невозможно. Не то чтобы я не хочу тебе ее отдавать, я бы очень хотел. Если хочешь, возьми ее. Можешь убить меня — если ты найдешь ее внутри, будет хорошо, я готов. Я буду счастлив, что послужил тебе таким деликатным образом. Но предупреждаю, что ты ее там не найдешь, потому что истина должна быть неотъемлемо твоей — только тогда это истина. Если она чья-то, тогда она больше не истина. Моя истина не может стать твоей истиной. Как только я говорю об истине, ты слышишь лишь слова, а она остается позади них. Ее невозможно уместить в слова, не существует такого способа.