Помнится, у Салтыкова—Щедрина есть такой опус. В некое губернское правление пришла из Петербурга, из Сената, бумага с запросом. Читали ее читали губернские чиновники, и так и сяк изучали — ничего понять не могут. А бумага, по всему видать, важная! — замечает Щедрин. Как быть? И тут вспомнили, что в минувшем году вышел на пенсию один коллежский асессор, как раз большой был дока по части сложных и даже сложнейших бумаг. Послали за ним. Тот прибыл, одел очки и бумагу прочел трижды про себя с бормотанием. Подумал. Потом сказал: понять — не понимает, но ответить может. И написал ответ в палец толщиной, который за надлежащими подписями и отправили в столицу.
История эта вспоминается порой при чтении некоторых адвокатских “опусов” сегодняшнего дня. Она вызывает сожаление и служит уроком. Чем и объяснятся направленность настоящей беседы.
Вы далее услышите от меня прописные истины. Но мне кажется, что их невредно иметь в виду начинающему адвокатскую деятельность, поскольку их знание и понимание тоже относятся к числу полезных профессиональных свойств. Когда адвокат составляет любую деловую бумагу, его целью является не просто поставить в известность о собственном мнении по данному вопросу: он в первую очередь стремится убедить адресата в свой правоте, повести его за собой, сделать его своим союзником. Поэтому писать нужно не “абы как”, а хорошо. Хорошо надо писать. Конечно, первейшим условием для этого должно быть наличие резона в излагаемой позиции, т.е. в ее обоснованности. Но это отдельная серьезная тема, выходящая за рамки сегодняшней нашей беседы.
Если, однако, это условие налицо и позиция, которую вы отстаиваете, резонна или по меньшей мере возможна, тогда на первый план выходит уровень изложения вами этой позиции, качество документа. Именно оно может определять ваш успех или неудачу, будут ли слова ваши литься в душу либо оставлять адресата безразличным или даже раздражать его.
Какими видятся условия, позволяющие рассчитывать на успех?
Язык составляемых вами документов должен быть грамотен, т.е. вы должны знать правила правописания. Умение грамотно писать — это примитивное, но обязательное требование. Неграмотный человек профессионально непригоден к нашей работе. Составленные с грамматическими ошибками документы будут восприниматься адресатом (и вашим клиентом — тоже) как свидетельство общей некомпетентности автора.
Как правило, средняя школа дает нормальному ученику достаточное владение грамотой. Но — не идеальное. Поэтому временами мы все испытываем неуверенность в правописании. Не действуйте “на авось” в подобных случаях, обязательно проверьте себя. Для этого у адвоката всегда должны быть под рукой толковые словари, — не только современный Ожегова и Шведовой, но и Ушакова, и не теряющий до сих пор своего величия словарь Даля, и даже специальный справочник “Трудности русского языка”.
Словари не только избавят вас от грамматических ошибок, они могут к тому же обогатить палитру ваших доводов при анализе понятий и терминов, используемых в правовых нормах.
Не забывайте и о грамотном синтаксисе: не рассыпайте знаки препинания как попало, пользуйтесь ими умело, они тоже служат вашим орудием при изложении доводов.
Второе требование к языку ваших бумаг: он должен быть достаточно богат. Это значит, что адвокату необходимо обладать обширным словарным запасом. От вас не требуется блистать художественной прозой, в суровых наших текстах это было бы и неуместным. Но выразить свою мысль точными и свежими словами, чтобы документ было интересно читать, чтобы он дышал, необходимо уметь.
Можно, конечно, излагать свою позицию и привычным для правовых текстов канцелярским суконным языком, шаблонными, затертыми оборотами. Но тогда придется смириться с тем, что уже со второго листа читающим овладеет скука, а с третьего его потянет в сон...
Богатый словарный запас, как ни странно, помогает сделать текст лаконичнее, избавляет от нудного, пространного разжевывания мысли позволяет выразить ее емко, меньшим числом нужных слов.
Посмотрите, как коротко за счет умелого использования единого яркого образа — костра — писатель изложил свою мысль о тщетности усилий таланта, о его печальном, как правило, уделе:
Искра замысла,
пламя труда,
тепло и свет влияния на людей,
дым славы,
зола забвения...
Это — Владимир Солоухин, “Камешки на ладони”, мимолетная дневниковая запись. Какое богатство языка и лаконичность!
Подражать этому в адвокатских текстах нельзя: вас сочтут чудаком. Но если свежее новое слово вы найдете в своем запасе для нужного места, то слово это будет работать на вас.
Что нужно, чтобы по возможности обогатить свою деловую речь? Нужно читать не только газеты, нужно находить время и на чтение русских и мировых классиков. Чтение Чехова, Толстого, да и многих других словесников не только доставит вам удовольствие и обогатит вашу душу, оно пополнит и кладовую вашего профессионального языка. Из современных мастеров слова могу назвать того же Солоухина, Шукшина, Татьяну Толстую, Вячеслава Пьецуха — их немало. Не пренебрегайте этой прекрасной школой. В газете “Известия” не пропускайте очерков Поляновского. Он создает публицистические шедевры, его язык блистателен, сила воздействия огромна.
Но, пожалуй, достаточно об этом предмете.
Если до сих пор мы говорили о требованиях, предъявляемых к языку документа, то применительно к его стилю будем говорить только о рекомендациях, поскольку стиль, в отличие от языка, зависит от факторов скорее субъективных — от личного характера автора, от его темперамента, от аналитических способностей и т.д.
Несмотря на полную свободу в выборе стиля изложения, вы, быть может, используете следующие советы о желательных свойствах документов, которые я могу дать на основе собственного опыта.
Первое: простота. Избегайте сложных фраз с деепричастными и причастными оборотами, с длинной цепью придаточных предложений. Так мог позволить себе писать Лев Толстой, у которого фраза могла быть растянута от начала до конца страницы. Он знал, что фразу эту все равно прочтут с напряженным вниманием, чтобы не упустить движение мысли гения.
Мы не гении, наши документы читают по долгу службы заваленные делами, подчас утомленные люди. Следует облегчить их труд, писать просто и ясно. В идеале текст должен состоять из коротких рубленых фраз, не обремененных сложным построением.
Второе — структурность. Изложение должно складываться из логически последовательных разделов, каждый из которых завершается четким выводом. Иногда словом “вывод” можно даже выделить концовку раздела.
Нужно решительно избегать рыхлого, неясного по развитию доводов изложения, повторов, туманных рассуждений, лишающих текст конкретности и четкости.
Если составляется надзорная жалоба, она должна начинаться с краткого изложения существенных фактических обстоятельств, чтобы дать адресату представление о фактуре дела.
Третье — деловитость. В документе должны излагаться только юридически значимые соображения. В частности, если составляется жалоба на судебное решение, анализ дела должен быть ограничен мотивами этого решения. Анализировать иные обстоятельства дела нет деловой необходимости.
Однако и в этих рамках можно, конечно, затрагивать не только правовые категории, но и категории нравственные, ибо ни одно судебное решение не может противоречить ни общественной морали, ни здравому смыслу. Более того, берусь утверждать, что нравственная оценка обстоятельств дела предшествует у судьи его юридическим выводам и даже определяет их.
Четвертое — спокойствие тона. Деловой процессуальный документ — не место для эмоциональных всплесков. А между тем некоторые адвокатские жалобы буквально пестрят восклицательными и вопросительными знаками. Авторы воздевают руки в мнимом или даже в подлинном возмущении. Они вопрошают чиновное лицо, стерпит ли оно описываемое нарушение закона. Всем этим воплям не место в процессуальном документе.
Должно быть правилом: любые вызывающие у вас возражение мотивы судебного или следственного акта, даже наиболее возмутительные, абсурдные, должны анализироваться доказательно, спокойным и рассудительным тоном. Чем уродливее мотив, тем мягче должна быть форма его анализа. Пусть медленно и постепенно раскаляется читающий бумагу адресат. И лишь в конце подобного тихого изложения можно назвать вещи своими именами.
Пятое — отстраненность. Избегать категоричности суждений. Адвокат, как правило, — ходатай, он обращается с просьбой и мотивирует ее. В его устах, то есть в его обращениях, нежелательны поэтому крайние максималистские оценки, неуместен жесткий самоуверенный тон. Не следует поучать и указывать. Психологически правильнее будет — высказываться.
Не работает в процессуальных документах поэтому усилительное слово “абсолютно”, хотя и применяется оно весьма часто.
Процессуальные нарушения, на которые ссылается адвокат, поголовно все по его утверждению “грубые”, а то и “грубейшие”, хотя в большинстве случаев они заслуживают оценки лишь как “существенные”, привлекающие внимание.
Уместно, полагаю, применение адвокатом в деловых текстах таких смягчающих напор выражений, как “по мнению защиты”, “представляется, что”, таких негативных оценок, как “нехарактерно”, “недостаточно убедительно”.
Вполне безобразные и вполне очевидные ляпсусы в судебных документах могут вызывать у адвоката не более чем “сожаление” и глубокую печаль... Что не должно препятствовать четкости его спокойных выводов по этому поводу.
Шестое — нетривиальность подхода. Обстоятельства дела, их правовой анализ заслуживают того, чтобы над ними думали, чтобы их углубленно изучали. В этом, собственно, и состоит адвокатская работа, а не в скольжении по видимой поверхности материалов дела. И если в ходе таких размышлений и поисков вам удастся найти нешаблонный подход, позволяющий изложить дело или один из его узловых вопросов в новом свете, — ваш процессуальный документ приобретет более высокое качество, а вы — репутацию стоящего специалиста.
Подобные находки далеко не часто достаются адвокату. Но стремиться к ним нужно. Они, собственно, и позволяют относить работу адвоката к творческой деятельности, приносящей подчас чувство глубокого морального удовлетворения. Не жалейте поэтому времени и труда на поиск и формирование своей позиции по делу.
Седьмое — иллюстративность.
Весьма часто в материалах дел встречаются адвокатские жалобы, ходатайства и прочие документы, по манере изложения напоминающие не профессиональные инструменты, а письма другу. В них пространно излагается мнение автора о деле и принятом по нему решении, сообщаются причины несогласия с выводами суда, упоминаются различные содержащиеся в деле данные. И ни одной конкретной ссылки на лист дела, о котором идет речь, ни одной дословной цитаты, ни одного доступного немедленной проверке тезиса. Сплошное повествование.
Это — халтура.
Такие “письма другу” лишены доказательности, они не иллюстративны. Процессуальный документ должен содержать аналитические доводы, каждый из которых поддается немедленной проверке, сопровождается по меньшей мере указанием листов дела, на которых отражено упомянутое в анализе доказательство. Еще лучше, если нужный фрагмент дела дословно процитирован.
Любые ссылки на судебную практику, на научные источники также должны сопровождаться указанием конкретного печатного издания с обозначением его реквизитов. Более того, для облегчения проверки подобных ссылок полезно прилагать к своей деловой бумаге ксерокопии соответствующих страниц источника вместе с копией титульного листа.
Претендующий на серьезность процессуальный документ адвоката должен отражать кропотливую работу над ним и над его доказательностью, в которой, кстати, проявляется и уважение автора ко времени и труду адресата.
Под занавес коснусь еще одного возможного свойства составляемых адвокатом документов, которое пока не будет иметь для вас прикладного значения, но с годами вы, возможно, его оцените. Свойство это можно назвать эстетикой деловых бумаг.
Когда-то давно, когда и я, как вы сейчас, был молодым стажером, мой маститый патрон мне сказал “Хорошо вести хозяйственные дела может лишь адвокат, которому доступна романтика бухгалтерских документов”.
“Эстетика деловых бумаг” звучит не менее парадоксально, однако она существует.
Весьма редко возникают под пером адвоката документы, в которых резонность его позиции сочетается с железной логикой изложения и высокой гармоничностью текста.
Гармония текста сродни музыкальной гармонии. Обладающий этим свойством документ, как хорошая музыка, доставляет подлинное удовольствие читателю и увлекает его за собой. Документ мускулист и излучает энергию. К заключительным аккордам читатель с благодарностью соглашается с вашими выводами. Такой документ прозрачен и изящен, обладает высокой эстетикой.
Стремление создать подобный документ скорее всего было бы бесплодным. Он может только вдруг получиться.
Но когда адвокат с радостью обнаруживает, что у него это получилось, он может быть уверен заранее, что успех его усилий обеспечен.
* «Российская юстиция», №7/2002, стр.59-61
