Послания исчезнувшей цивилизации 4 страница

^а Нессех, то есть вино, которого коснулся нееврей. ^ь Всякая пища, запрещенная в употребление. ^с Софер — книжник. ^d Исайа. LXIX. 9. ^е Исход. XVIII. 1.

Грохот ее камней подобен сильным раскатам грома, шуму морских волн и бурного ветра; ночью же грохот этот слышен на расстоянии полудня пути. Там множество источников, стекающих в одно озеро, откуда берут воду для орошения земли, и в том озере разводятся все возможные роды рыб, а в окрестности его все возможные роды чистых птиц. Вода, песок и камни в реке находятся в движении всю неделю, а в субботу, начиная с кануна ее до кануна следующего дня, все это покоится. С другой стороны реки [в это время] огонь, так что никто не может приблизиться к реке на расстояние мили: огонь поедает все, что растет вокруг реки» (Еврейские путешественники-, с. 24-28).

Далее Эльдад Данит сообщает новые подробности: оказывается в реке Сабатион нет воды. «Река же эта ворочает камнями и песком без воды со страшным шумом и такою яростью, что если бы она встретила железную гору, то и ее раздробила бы. Река эта в течение шести дней движет камни и песок без капли воды, а в субботу успокаивается. Как только наступает канун субботы, то спускается облако на реку и человеку нет возможности подойти к ней близко до конца субботы, и эта та самая река, которую зовут Сабатион, и мы называем ее тем же именем» (Еврейские путешественники, с. 38).

В послании пресвитера Иоанна река камней оказывается укрощенной; преграда Бога снята, а потерянные племена, не догадываясь о новом положении дел, давно уже стали подданными царя Великой Индии. В чем смысл переделки сюжета? Смысл в творчестве, высоком развлечении, свободном конструировании мифологической реальности, спровоцированном сверхзначимым вызовом крестовых походов, — замысел, непонятый нынешними позитивистами²⁴. Послание пресвитера Иоанна адресовано крестоносцам, томимым в своих неудачах надеждой на помощь со стороны некоего христианского царя с Востока.

В заключение рассмотрим, как иудейское предание отразилось в восточных космографиях. Неясные слухи о реке Сабатион пополнили коллекцию объектов легендарной географии. Река камней стала зримым символом границ освоенного мира.

«На крайней границе Андалуса расположен город. Там течет река. Течение ее необычайно сильное. Люди и животные не могут одолеть его. Не помогает и судно. Когда же наступает суббота, течение в реке становится спокойным. И все, кто желает, переходят реку с легкостью. Когда солнце заходит, река снова начинает бурлить, и так [бывает] до следующей субботы. На берегу сделан из меди идол. На груди его написано: „Дальше меня не ходи, пути нет. Если ты пойдешь дальше, то не сможешь вернуться назад“» (Чудеса мира. 253). По сравнению с первоначальной версией исчезло упоминание камней. То же самое наблюдается в следующем сюжете, где говорится о реке песка. «Вади ар-Рамал — долина в Магрибе, за страной ал-Андалус. Когда царствовал Абу Нашир, он направился на запад, пока не дошел до Вади ар-Рамала, и хотел перейти через нее, но не смог, ибо песок тек как вода. И когда он потерял надежду [пройти здесь], он повелел поставить на краю этой долины идола, имевшего образ человека, сидящего на медном коне. На его лбу написано: „Позади меня нет пути“» (ал-Бакуви. III. 131).

Медный идол — это предупреждающий знак. Он призван предохранить простых смертных от желания перейти запретную грань и оказаться в мире смерти и грез. Воображаемое царство пресвитера Иоанна очерчивает собственные границы, с неизбежностью поглотив мифические границы отживших преданий.

В 1340 г. ал-‘Умари, занимавший должность государственного секретаря при египетском султане ан-Насире, составил обширную энциклопедию под названием «Пути обозрения государств с крупными городами». Ал-‘Умари пользовался географической картой, на которой были обозначены горы, где имелись камни, притягивающие людей, словно магнит железо. Эти горы расположены в Эфиопии, у истоков Нила. Только легендарным героям древности удалось проникнуть в эту область. Настоятельная необходимость составить описание стран, граничащих с Египтом, превратила диковинку давних эпох в актуальную загадку.

«Созерцавший карту видел это представленным его взору в седьмом климате, полосу первого климата видел пустой в западной части и обитаемой от вступления двух рукавов Нила — одного, текущего через страну черных с востока на запад до впадения в Окружающее море, и второго, текущего через западные области ал-хабаша и восточную Нубию к Египту до впадения в Сирийское море. (...) Эти горы вначале называются ал-Муджаррад. Затем они тянутся до западного отдела, вплоть до долготы в шестьдесят пять градусов от крайнего запада, и это место на карте помечено 65. Там от упомянутых гор ответвляются горы ал-Кумр, откуда вытекает Нил. Говорят, что в этих горах есть камни, которые сверкают и переливаются, как белое серебро, и называются санджат ал-бахит: посмотревший на них приходит в восторг и остается как прикованный к ним, пока не умрет. За это их называют „магнитом для людей". Автор „Географии" указывает, что об этом сообщает Аристотель в „Минералогии"³. От них отходит

^а Авторство сирийского трактата по минералогии (VII в.) приписывалось Аристотелю.

горная цепь, называемая Асифи. Говорят, что она обитаема, но живущие там подобны дикому зверю. Впрочем, Аллах лучше знает о правдивости этого. Далее в них открывается проход, и от него отроги идут далеко на запад до Окружающего моря. Эти горы называются Джабал Вахшийа (Дикие горы): там водятся дикие звери с длинными незагнутыми рогами» (Арабские источники XIII-XIV вв., с. 416). Длинными рогами обладают североафриканские сернобыки рода Oryx.

Горы на краю обитаемого мира с сияющим белым серебром камнями — это нерукотворная стена библейского рая. Рай всегда воображали как место, огороженное со всех сторон. Ограда рая непроницаема и непреодолима для простых смертных. Обычно она рисовалась в виде высоких гор или стены города. Это единственный город, не имеющий ворот. Пока остается неясным, почему те, кто приблизился к границе рая, испытывают восторг и не могут оторваться от ограды. Если в первоначальном сценарии герой ищет вход в рай, чтобы обрести бессмертие, то в поздних пересказах возникает тема запрета на вхождение в это пространство.

По другим представлениям, ал-бахит спрятан у крайних западных пределов мира. Упоминание каких-либо гор отсутствует. Кажется, это последняя стадия распыления сюжета. «В горах Андалуса есть источник. В нем находится камень, который, подобно магниту, притягивающему к себе железо, тянет к себе людей с расстояния в один фарсах. Из меди [там] сделан идол, он стоит на одной ноге, на нем написано: „Не проходи мимо этого места, ибо пути здесь нет!“. Если бы не идол и не эта надпись, место это стало бы кладбищем людей. Камень влек бы к себе всех, кто там проходил, и они тонули бы в той воде» (Чудеса мира. 212). Трудно решить, какое из двух сообщений следует признать более ранним; оба они являются поздними.

В поэме Низами знатоки рассказывают Искандеру об океанском береге, усеянном цветными камнями. Каждый взглянувший на камни умирал, охваченный радостным порывом. Искандер приказывает добыть те камни, обвязать их тканью и возвести над ними замок без входа (Низами Гянджеви, с. 472). В другом странствии Искандер ищет истоки Нила. Путь ему преграждают гранитные горы цвета зеленой финифти. По приказу царя несколько человек одолевают отвесную гору, но, взойдя на нее, со смехом низвергаются по другую сторону. Искандер догадывается послать на гору старика, которого просит отправить послание об увиденном. В послании описываются зеленые сады и ароматный воздух (Низами Гянджеви, с. 475). Речь идет о рае. У Низами камень, несущий радостную смерть, и отвесная гора, за которой раскинулись райские сады, не связаны между собой. Вероятнее всего, этот камень и зеленая гора некогда составляли единое целое. Раздвоение сюжета породило историю о камне ал-бахит. Сколь бы неожиданную форму ни принимал этот сюжет, неизменно упоминается радостный смех, что во всех случаях указывает на литературную обработку мифологического сценария «герой у границы рая».

История о недоступной крепости берет начало в историческом своде ‘Абд ал-Малика ибн Хабиба (ум. 853). Он рассказывает о походе наместника арабских владений в Северной Африке Мусы ибн Нусайра в Магриб в 706-708 гг. Войско Мусы овладевает Танжером, движется далее вперед, достигает Атлантического океана и вступает на нетвердую, колыша- щуюся землю и доходят до моста, где путь им преграждает медный истукан. «Затем сказали Мусе: „Есть среди песков этих крепость, а в ней вещи удивительные". Двинулся тогда он к ней и попытался взять, но не смог. Тогда приказал он построить [осадные башни], и построили их так, что [осаждавшие] поднялись над [стенами крепости]. Но когда строившие подолгу смотрели на [крепость] и то, что в ней было, начинали они смеяться, бросались вниз и падали мертвыми. Тогда объявил Муса: „Сто динаров тому, кто поднимется!". Поднялся тогда один человек, но, как только заглянул [внутрь крепости] — захохотал и бросился вниз. Увидев это, сказал Муса: „Это — одно из диковинных наваждений, что делают бесы", — и отступил от крепости»²⁵.

Знатоку минералов ал-Бируни известны эти легенды, и он высказывает о них резко отрицательные суждения. Для него, например, очевидна нелепость слухов о том, что каждый взглянувший на некую голову, плававшую в Средиземном море, умирал. Речь идет о голове Медузы Горгоны. «К подобным бредням, — продолжает ал-Бируни, — принадлежит и рассказ о камне отупения, о котором утверждают, что всякий, кто смотрит на него, теряется и столбенеет, и что Искандер построил из него город ночью, дабы работников не поразил столбняк. Но еще более удивительны послания, названные по имени Мусы ибн Нусайра. Они постоянно приводятся в книгах по адабу, по которым учатся молодые люди. В одном из посланий говорится, что Муса достиг в степях Магриба крепости, стены которой были очень высоки, но ворот в ней он не нашел и никто из нее не появился. И вот они положили вьюки один на другой, так что они оказались наравне с верхом стены. И поднялся туда один из его спутников, и когда он встал на стену, то повернулся к войску и стал смеяться, а затем спустился за нее; и послал Муса вслед за ним еще двоих, и подтвердил им приказ; тогда они поднялись наверх, но начали делать то же самое, что делал их товарищ; то же было и в третий раз. Он испугался этого, и страх побудил его вернуться. И не оказалось среди этих глупцов ни одного, кто бы привязал к ноге поднимавшегося на стену веревку, для того чтобы, когда он засмеется, потащить его к себе, скатить его по вьюкам на землю и узнать, в чем дело» (ал-Бируни. Минералогия, с. 90).

Кажется, совет ал-Бируни был услышан, и опыт с веревкой осуществили. По крайней мере, о таком опыте пишет арабский мистик и составитель обширной космографии ад-Ди- машки. Ему известно древнее предание о магните, притягивающем людей.

«Аристотель говорит, что это камень ал-бахит, который происходит из земли у источника ал-Хайх, первого из источников египетского Нила, за Лунной горой. Цвет этой горы — белый, блестящий, как серебро, но с более яркой белизной, чем у серебра. Гора эта — маленькая, твердая, как монолитная скала. Человек, который приближается к ней и видит ее, чувствует в себе влечение к ней, которое тянет его, как любовь или колдовство. Он приближается и как бы приклеивается к ней, не переставая при этом радоваться и веселиться, пока не умрет. Это рассказал Птолемей. Но существует рассказ, который сообщают путешественники и который передается преданиями. [Он гласит], что группа людей стремилась увидеть истоки Нила. Они пошли вдоль по его течению и дошли до одной из долин Лунных гор, где для человека нет прохода из-за трудности пути и густых лесных зарослей. Один чело

век из них пошел вверх по этой долине до вершины горы, чтобы посмотреть на течение вод долины. Когда он поравнялся с вершиной горы, он вскрикнул, бросился [вперед] и исчез с глаз своих спутников. Они же видели это. После него поднялся другой, и он сделал то же, что и первый. Тогда поднялись они все, но не стали делать того же самого, а привязали веревкой одного человека из своего числа и прочно ее закрепили, так что когда он поднялся, как и те, кто был первым, и закричал и бросился вперед, они притянули его к себе. И когда наваждение прошло, он рассказал им о скале, которую увидел, и о тех чарах и томлении, которые он ощутил и которые его влекли к ней. Тогда они повернули обратно и далее этого места не пошли. А Аллах лучше знает это» (Арабские источники XIII-XIV вв., с. 336-337).

В космографии ал-Бакуви магнитный камень помещается в западных пределах мира и связан с Медным городом²⁶. Войти в этот город ни один смертный не может.

«Мадинат ан-Наххас (Медный город) — его называют также Мадинат ас-Сафар. О нем есть удивительный и обычно противоречивый рассказ, и он очень известен. Построил его Зу-л-Карнайн, который спрятал здесь свои сокровища и заколдовал его. И никто не знает, где они. Внутри города помещен камень ал-бахта, который притягивает, как магнит, людей. Если человек встанет напротив него, то он, как железо, притягивает его к себе, и [человек] не может от него оторваться и, в конце концов, умирает. Камень этот находят в пустынях ал-Андалуса. Окружность Мадинат ан-Наххас — сорок фарса- хов, а высота стен — пятьсот локтей. Он не имеет внешних ворот, основание его прочное. В действительности его построил Сулайман сын Давуда. Муса ибн-Нусайр, ‘амил [халифа] ‘Абд ал-Малика ибн Марвана, подошел к нему со своим войском и построил у его стен некое высокое сооружение. Он сделал на нем лестницу из дерева, достигавшую самого верха стены, и послал туда человека, которому он щедро заплатил. Когда этот человек глянул внутрь города, он засмеялся и бросился со стен туда. Они услышали жуткие крики. Затем [Муса ибн Нусайр] послал второго, дал ему [щедрую] плату и взял с него обещание не входить в город, а сообщить им, что он видит со стены. Когда тот поднялся и увидел город, то засмеялся и бросился вниз. Затем он призвал храброго воина и привязал его за пояс крепкой веревкой. Когда тот увидел город, он тоже бросился вниз. Он тянул его назад, пока веревка не порвалась на середине. И понял он, что в городе [находятся] джинны, которые стягивают того, кто поднимается на стены. Тогда они потеряли надежду [взять город] и покинули его» (іал-Бакуви. V. 62).

Кажется, только поэт и философ Низами Гянджеви понимал, что сила, неумолимо влекущая человека к некой черте, — это необоримая сила смерти. Таким образом, история о магните ал-бахит есть метафора ухода в мир иной, откуда нет возврата; а радость, которую испытывает человек в этот момент, связана с созерцанием рая (см.: Низами Гянджеви, с. 473-474). Дорога в рай, дорога в страну мертвых, путь в обитель Бога — все они похожи: это та же дорога в гору, то же «вознесение», некогда символически осуществлявшееся при восхождении на ярусы вавилонских зиккуратов.

Сверкающая гора

Абу-л-Хасан ⁴Али ибн Саид, прозванный Ибн Са'идом ал-Магриби, родился в окрестностях Гранады около 1214 г. Он учился в Севилье, а затем долгие годы провел в путешествиях по странам Северной Африки и Ближнего Востока. Целью этих поездок были «поиски науки». Ему приписывается авторство «Книги географии относительно семи климатов», где сообщения об Африке основаны на сведениях некоего Ибн Фатимы.

Если в сюжете о камне ал-бахит белая сверкающая гора предстает магнитом, то в приключениях Ибн Фатимы она выглядит как гора змей. События происходят во втором климате, в Заливе тунца. Моряки не понимали языка берберов и потому рисковали оказаться в опасном месте, о чем их безуспешно пытались предупредить местные жители. Не исключено, что у берберов были причины ввести пришельцев в заблуждение. Возможно, сверкающая гора была священной, то есть запретной для чужестранцев территорией.

«Ибн Фатима сообщает, что однажды он плыл в Нул Лам- та и судно было заброшено в этот залив. Оно попало в туман и на мели; моряки заблудились и не знали, где они, пока не покинули большое судно, взяв припасы в маленький челнок. Они пошли, таща челн по траве, а иной раз он поднимался на веслах, так что после прилива они достигли мелких мест этого залива. Моряки увидели в заливе [столько] тунца, такое его обилие, которое их поразило, и подобное же в отношении белых птиц. Но к материку они добрались только тогда, когда уже почти иссякли припасы. Когда же моряки достигли подножия сверкающей горы, берберы-годдала показали им, чтобы они не приближались к горе. И не знали моряки причины того, но взяли к северу от горы, так что вышли из ее пределов.

Когда же моряки вышли на берег, они не понимали речи год- дала, пока не пришел некий человек, понимавший оба языка, и не спросил их об их заблуждении. И моряки ему рассказали [об этом]. Люди с судна спросили годдала относительно их предостережения от сверкающей горы. А те сказали: она-де вся в смертельных змеях. Чужеземец видит ее сверкающей от разноцветных соляных камней, обманывается, приближается к горе, и змеи его губят. Годдала поздравили мореходов со спасением, купили у них судно и пошли вместе с ними в город Тагиру, столицу годдала (ее долгота — одиннадцать градусов, а широта — двадцать градусов). И моряки оставались вместе с годдала, пив молоко верблюдиц и поедая вяленое верблюжье мясо, пока не случился у тех караван в Нул и не вышли моряки вместе с ними. Он говорит: а.в их стране, несмотря на ту пустыню и пески, на которых она расположена, есть хороший сахарный тростник по причине [наличия] пяти рек, которые спускаются со сверкающей горы. Их упоминал Птолемей и рассказывал, что средняя река из них известна под названием „Реки змей“. А змей поблизости от Сверкающей горы множество, и в тех из гор, что к ней прилегают. Аллах их послал в наказание жителям той стороны, но они их обратили во благо, поскольку в своей еде предпочитают их курам» (Арабские источники XIII-XIV вв., с. 150-151).

На чем покоится Земля в космосе? Этот вопрос был камнем преткновения для средневековых космографов²⁷. Существовало несколько теорий, опровергающих одна другую. Между философами не было согласия по вопросу о форме Земли: диск, шар или куб? Крайнюю позицию в этом вопросе занял епископ Августин. В трактате «О Книге Бытия» он вопрошает: «Какое, в самом деле, мне дело, со всех ли сторон небо, как шар, окружает землю, занимающую центральное место, или покрывает ее с одной верхней стороны как круг»²⁸. Разумеется, для спасения души это бесполезные предметы. И наоборот, такой взгляд бесполезен для изучения мира. В эпоху христианства интересы жрецов и естествоиспытателей резко разошлись.

Армянский математик VII в. Анания Ширакаци в полемике с древними языческими философами приводит один из их излюбленных примеров, в котором фигурирует алмаз в роли магнита. Алмазный купол храма удерживает в воздухе железную статую. Пример со статуей — это попытка обозначить действие силы, которая впоследствии получит название силы тяготения. В других умозрительных моделях особая роль отводилась космическому ветру.

«Некоторые из добрых языческих философов говорят о земле, что она имеет форму диска. А некоторые говорят, что она [имеет форму] шара. Другие же [говорят], что она — шестигранный куб, поднятый наверх и установленный в середине неба силой ветра, подталкивающего землю снизу. (...) Земля с четырех сторон установлена в середине неба, которое быстротой своего вращения не позволяет ей спуститься к нижнему полушарию [неба]. Ибо земля своей тяжестью стремится спуститься вниз, а ветер своей силой старается поднять ее

наверх. И ни тяжесть земли не позволяет подняться [ей] наверх, и ни сила ветра не позволяет [ей] опуститься вниз. И так она пребывает в точке равновесия. Граница между этими двумя противоположными [силами] приходится на диаметр [земли]. У этой точки на диаметре все четыре стороны в отношении друг друга перпендикулярны. От тяготения этих взаи- моперпендикулярных частей к середине диаметра все плоские равные части соответственно держат без ущерба горную, степную и морскую части [земли]. И это для того, дабы все, что [обитает] в них, беспрепятственно получало начало своего возникновения по повелению Творца. Если же кто-нибудь пожелает получить от языческих философов наглядный пример, воспроизводящий положение земли, то мне кажется подходящим [пример] с яйцом: подобно тому, как в середине [яйца] расположен шарообразный желток, а вокруг него белок, и скорлупа заключает в себе все, точно так же и земля находится в середине, а воздух окружает ее, и небо замыкает собою все. Или же если кто-нибудь возьмет глиняный сосуд и нальет туда воды, растительного масла и [насыплет] песку, то ясно будет видно, что песок занял нижнюю часть сосуда, масло — верхнюю, а вода по необходимости заняла середину; тело же сосуда охватило все это. И если элементы имеют такое наглядное сходство с произведенными вещами, то насколько больше Творец всея должен был желать, чтобы [его] творения также были бы созданы согласно законам естества. А то, что приводят злые философы в качестве примера земли, ненавистно мне, а посему я не буду приводить их высказывания полностью, но [кое-что поведаю], ибо хочу слегка ознакомить вас и с ними. Они берут в пример бычий пузырь, в который при надувании бросают крупное просяное зерно — совершенно круглое [по форме], и оно, не доходя [до стенок], повисает в середине [в потоке воздуха]. Приводят они и другой пример — кровлю алмазного купола на Крите, а также железную статую, установленную в воздухе, которая ни на что не опирается, ибо тяжесть железа тянет книзу, а сила алмаза толкает наверх, и так она висит [в воздухе] благодаря изобретательности ваятеля. [Эту башню со статуей] древние критяне считали главным храмом» (Анания Ширакаци, с. 44).

Пример с алмазным куполом нуждается в пояснении. В античной минералогии речь шла о соперничестве между алмазом и магнитом, где алмаз всегда побеждал. «Между алмазом и магнитом существует какое-то таинственное природное противоречие, — сообщает римский писатель Солин. — Если поместить алмаз рядом'с магнитом, то он не дает последнему притягивать железо, а если поднесенный к железу магнит его захватит, то алмаз как бы похищает это железо у магнита и забирает его себе» {Солин. 52, 57). Иными словами, алмаз проявляет свойства магнита лишь в ситуации соперничества.

По словам Августина, человеческое искусство совершает столько удивительных дел, что люди несведующие считают их божественными, — «к числу их относится и то, что в одном храме в полу и крыше на соразмерном расстоянии установлены были магниты, а в средине между тем и другим камнем в воздухе железный истукан, который для не знавших, что находится выше и ниже его, казался висящим в пространстве как бы по мановению божества» (Августин. О граде Божием. 21. 6). Видимо, речь идет о постройках, упоминаемых Плинием: «Архитектор Тимохар начал было в Александрии сооружать из магнитного камня свод храма Арсинои, чтобы изображение из железа в нем казалось висящим в воздухе. Делу помешала смерть его самого и царя Птолемея, который велел сделать это в честь своей сестры»²⁹. Из всех перечисленных свидетельств наиболее надежное принадлежит Плинию; само же событие отстоит от времени фиксации на триста лет (архитектор Тимохар жил в III в. до н. э.).

Железная фигура, удерживаемая силой магнитов в воздухе, — это воображаемая модель того, как Земля удерживается небесной сферой. А поскольку храмы всех времен и народов мыслились как модель мироздания, то понятно, почему образ парящей статуи всегда ассоциируется с храмом. Любопытно здесь другое, о каких бы храмах ни шла речь, они всегда принадлежат иноверцам. Великая космогоническая догадка приобрела зримый образ, проявленный в самых неожиданных формах.

В «Чудесах сотворенного и диковинках бытия» Закарийи ал-Казвини устанавливается соответствие между магнитом обыкновенным и вселенским. «Магнитный камень — это такой камень, который притягивает железо. В природе небесной сферы есть также нечто такое, что притягивает Землю и удерживает ее в равном положении со всех сторон посреди сферы. Есть среди древних ученых такие, что говорят, будто Земля является кругом, положенным в центре вселенной, по той причине, что небесная твердь, быстро вращаясь, отталкивает ее со всех сторон к центру, подобно тому, как песок или камень в быстро вращаемом сосуде оказывается в центре. А Господь — направляющий»³⁰. Теория вращающихся небес — наследница античной эпохи.

Знаменитый арабский мореход XV в. Ахмад ибн Маджид в своей лоции также касается темы мирового магнита: «Магнит — это камень, притягивающий железо. Короче говоря, магнит — это всякая вещь, притягивающая железо к себе. Говорят, что и семь небес, и земля удерживаются в подвешенном состоянии благодаря могущественному магниту» (Ахмад ибн Маджиб. Лоция, с. 82). В переведенной в XV в. с греческого на русский язык подборке статей на естественнонаучные темы, озаглавленной «О земном устроении», есть смелое положение: «Земля висит в воздухе посреди небесной пустоты, не прикасаясь нигде к небесному телу, и отстоит отовсюду от небес, неприкосновенна. Насколько отстоит небо от нас, настолько отстоит небо под Землей со всех сторон. Земля не опирается ни на что иное, только на воздухе висит. Некоторые говорят, что на семи столпах стоит Земля, но это неверно. Если бы на семи столпах висела, на что опирались бы столпы? Они нам говорят: „А как же Соломон говорит: „Премудрость создала себе дом и утвердила столпов семь? О каких же столпах он говорит?" И мы в ответ говорим им, что столпами Соломон называет семь веков, или семь звезд великих, или семь дарований духовных. Об этих столпах говорит Соломон» (ПЛДР. XV в., с. 201-203).

Мухаммад ибн Махмуд ан-Найсабури в сочинении «Проницательность в толковании Корана» (1151) размышляет о трех видах колдовства; он полагает, что передвижение предметов посредством колдовства есть искажение и обман. Ан-Найсабури ссылается на следующую историю: «Бывший султан Махмуд, да разъяснит Аллах его доказательства, завоевал в Хиндустане провинцию Калинджар и обнаружил там языческий храм, в котором находился в воздухе идол, ни к чему не привязанный, ни на что не опирающийся. Он увидел в этом причину заблуждений множества язычников. В результате изучения и споров выяснилось, что этот идол — железный, а стены, потолок и пол того здания сделаны из магнита, притягивающего к себе железо. Поскольку отклонение от всех сторон было одинаковой силы, то он пребывал в воздухе без видимой привязи»³¹.

Технически такой проект абсолютно неосуществим. Однако нас интересует другое, а именно происхождение сюжета с учетом того обстоятельства, что в индуиской мифологии нет парящих статуй. Скорее всего, мы имеем дело с фантомным фактом, заимствованным из каталога античных средиземно- морских чудес. Интрига сюжета вовсе не в идоле, а в интеллектуальном соперничестве между индийскими и мусульманскими мудрецами: первые задают загадку, вторые находят на нее ответ. Однако этот спор заочный. Языческий храм с парящим идолом никогда не существовал. Храм отмечает некий предел возможностей ислама в роковом споре культур.

Хроника этих событий такова. Султан Махмуд Газнави в 1025 г. захватил и разрушил святилище Шивы в образе лунного божества (Сумнат из санскрит. Соманатх — «Господин Луны»), находившееся в древнем городе на побережье в юго- восточной части полуострова Катхъявар в Гуджарате. Соманатх — прямая колонна — символ фаллического культа Шивы. По словам ал-Бируни, «изображение это было уничтожено эмиром Махмудом — да будет Аллах им доволен! — в четыреста шестнадцатом году хиджры. Он приказал разбить верхнюю часть и остаток перенести в свою резиденцию, Газ- нин, со всеми его парадными украшениями, покрытыми золотом и драгоценными камнями. Часть его была брошена на городском ипподроме вместе с Чакрасвамином, бронзовым идолом, привезенным из Танешара. Другая же часть лежит перед дверью мечети в Газне, и народ вытирает ноги о нее, чтобы очистить их от пыли и грязи» (ал-Бируни. Индия, с. 431). Далее следует описание храма, но о магнитных стенах и парящей статуе у ал-Бируни не сказано ни слова. О великолепии индийского храма сообщается и в официальной истории султана Махмуда. Идол Сумнат не был железным, он был вытесан из камня. В торжественных случаях его облачали в золотой чехол (Чудеса мира. 95). Таким образом, рассказ об индийском чуде — литературный вымысел, возобновление древнего космографического сюжета о магнитном храме как модели мироздания.

Этот вымысел пользовался популярностью у писателей, далеких от существа дела. Например, подробный рассказ о происшествии с железным идолом сохранился в литературном сборнике самаркандского писателя ал-‘Ауфи, бежавшего от монгольского вторжения в Индию. Под пером писателя реальная и воображаемая истории сливаются в единое целое. Так рождается фантастический сюжет. Загадка, вставленная в рамку повседневности. Вызов, придающий смысл неприглядной действительности. Война богов как война миров. Таинственный идол — предмет соперничества двух цивилизаций, граница бескомпромиссной борьбы в земном и божественном пространстве.

«Передают, что в то время, когда султан Махмуд, да помилует его Аллах, направился в газават на Сумнат, растоптал эту область неверных копытами скакунов и сжег языческие храмы, он, как рассказывают, увидел в Сумнате один храм, в котором стоящий идол висел в воздухе без каких-либо веревок или цепей и совершенно без подпорок. Узрев его, султан был поражен и сказал: „Это одна из чудесных и редких вещей. При помощи этого чуда жрецы совращали народ с пути истинного". Затем он позвал ученых людей и мудрецов и попросил раскрыть тайну этого явления. Они сказали: „Да будет долгим правление падишаха! Причина этого — проста. Индийские мудрецы создали магический талисман, суть которого состоит в том, что все четыре стены сооружены из магнитного камня, из него же сделана и крыша. Идол сделан из железа. Поскольку все четыре стороны своим магнитным притяжением уравновешивают железного идола, силой тяготения он висит в воздухе. Если падишах желает убедиться в истинности этого, пусть он прикажет снести и убрать одну стену святилища". Как только разрушили стену, обман и хитрость были разоблачены» (ал- Ауфи. § 204).