Первый день школьных занятий 20 страница

Камерон покопался в карманах шортов в поисках ключей. Он понятия не имел о том, подходит ли для зажигания ключ от двери, как в обычной машине.

Ключ не подошел. Камерон испытал облегчение и разочарование.

Он посмотрел на ключи в своей руке. Они висели на брелке с надписью «Приманка для игрока». Может, один из них и есть тот самый ключ. Может, вот этот, с пометкой

«зажигание».

Итак, ему больше нечем оправдывать себя. Перед ним расстилалась пустая парковка — полно свободного места. Он располагал «виннебаго». Время пришло. Когда-нибудь им все равно предстоит вернуться в Комфорт, где их ждут проблемы и осложнения.

Камерона охватила паника. Мальчик сделал глубокий вдох, стараясь не замечать тошноту, подкатившую к горлу, когда он вылез из машины, чтобы вынуть колодки из-под колес фургона. Сделав это, он снова забрался на водительское место.

«Нет», — подумал он.

Пристегнуть ремень. Ключ в зажигание. Передачу в положение «стоянка».

Мотор заработал, его шум отдавался под капотом и в груди у Камерона. Его руки непроизвольно стиснули руль, и он заставил себя расслабить их.

— Потихоньку, — выдохнул он. — Потихоньку.

Шаг за шагом. Камерон отпустил тормоз и поставил передачу в положение «драйв». Это было легко. В уме он проделывал это тысячи раз. И вот, будто рыбка, подхваченная потоком, Камерон тронулся вперед. Он ехал. Медленно, словно пожилая леди, но какое это имело значение. К такому большому фургону нужно привыкнуть.

Камерон чувствовал себя так, будто ему удалось взлететь. Он проехал по парковке, пересекая разметку в форме елочки. Добираясь до угла, Камерон ловко поворачивал. Он быстро почувствовал, когда нужно крутить руль и под каким углом выполнять поворот. Объехав парковку три раза, Камерон был уже так уверен в себе, что включил радио.

«Аэросмит», отлично. Еще несколько раз по кругу, и вот он уже опустил стекло и выставил наружу локоть, как опытный водитель.

Наконец Камерон оказался у выезда. Члены семьи наверняка устали после многотрудного дня. Он подумал, что они обрадуются возможности вернуться домой на машине, хотя до гольф-клуба было всего несколько кварталов.

Камерон ехал медленнее положенной скорости по жилым кварталам в направлении

«Королевских дубов», но это не имело значения. За ним никого не было.

Свернув на стоянку клуба, он решил держаться у края, где посвободней. Барбекю было в самом разгаре. До него доносился запах жареного мяса, и он слышал музыку в стиле кантри из динамиков.

Грузовик, доставлявший еду, был припаркован у главного здания, и работники в белых куртках ходили взад-вперед по стоянке. Девушка, немного похожая на Бекки, толкала перед собой большущий мусорный ящик на колесах, направляясь к контейнерам для отходов.

Засмотревшись на нее, Камерон на долю секунды выпустил стоянку из поля зрения. Когда он снова посмотрел вперед, второй ящик с мусором появился из-за грузовика с продуктами.

Хотя он ехал со скоростью улитки, столкновение походило на взрыв бомбы. Содержимое контейнера: использованная одноразовая посуда, кукурузные кочерыжки, остатки соуса барбекю, смятые салфетки, недоеденные хот-доги, окурки и кетчуп — все оказалось у него на капоте. Шлепок какого-то соуса — похоже, коул-слоу — размазался по ветровому стеклу.

Каким-то чудом Камерону удалось поставить передачу в положение «стоянка» и заглушить мотор. Он выскочил из кабины и обежал фургон.

— Никто не пострадал? — спрашивал он. Паника вернулась и полностью овладела им. Белая куртка работника с вышитым на ней именем Рой была залита красным соусом.

Рой злобно уставился на Камерона. Работник, весивший добрых сто килограммов, был обрит наголо, а по его брюкам текла горчица.

— Нет, придурок, — ответил Рой, — но тебе придется платить за химчистку.

— Конечно, — сказал Камерон. — Боже, простите меня. Я не заметил вас. Он не знал

куда броситься, что делать. Вокруг начинала собираться толпа. Люди показывали на него пальцами и что-то обсуждали.

Супер!

К толпе подошли репортер и фотограф. Репортер начал задавать вопросы.

— Кто-нибудь ранен? Чей это фургон? — Он повернулся к Рою. — Сэр, вы видели, что произошло?

Рой мотнул головой в сторону Камерона.

— Придурок не смотрел, куда ведет эту чертову штуку.

Объектив камеры и репортер одновременно повернулись к Камерону. Ему не то чтобы захотелось умереть, но, если бы сейчас в него ударила молния, он счел бы это спасением. Однако спасения не было. Камерон понял это, увидев, как сквозь толпу к нему пробирается дядя.

«Ну вот и все», — подумал Камерон. Они с дядей отлично ладили, лучше, чем когда- либо с отцом. Теперь этому пришел конец. Он оказался безнадежным неудачником, именно таким, каким считал его отец, и теперь Шон тоже будет так думать.

— Ни дня без строчки, Донни? — обратился Шон к репортеру.

— Вы знаете этого человека? — не ответив, осведомился Донни.

— Дай-ка мне минутку, — сказал Шон, подходя к Камерону. — Привет.

Ох! Камерон переминался с ноги на ногу, ожидая, когда разразится буря.

— Привет.

— Значит, это ты был за рулем?

Камерон придумывал сотни оправданий, но ему удалось вымолвить только одно:

— Да.

— Не отгонишь ли ее немного назад, чтобы тут можно было убрать?

«Господи, ведь они все будут смотреть на меня!»

— Да, — сказал он, надеясь, что ему это удастся.

Шон бросил взгляд на лобовое стекло, по которому медленно стекал соус. Его лицо окаменело, губы были поджаты, глаза сверкали. Камерон никогда не видел дядю таким разъяренным.

— А ты знаешь, как включать дворники? — спросил Шон. Его голос был таким же напряженным, как и лицо.

— Кажется, да. — Во рту у Камерона пересохло. Потом он заметил, что дядя так напряжен вовсе не от ярости. Его распирал смех. Он умирал со смеху.

Не выдержав, Шон разразился хохотом и с трудом выдавил:

— Тогда перед тем как ехать, включи их.

 

Лили приятно удивило, что Ред Корлисс взялся уладить эту историю «фургон против мусорного ящика», отправив Камерона на ближайшую мойку. После этого все они собрались у Реда в отеле, поскольку он пригласил их искупаться в бассейне.

Отель «Колниал», большой и элегантный, располагался поблизости от поля для гольфа, и большинство ведущих игроков поселилось именно там. Двое швейцаров в красных шляпах и куртках открыли перед ними двери в фойе из мрамора и латуни. В центре находилась ротонда с витражами на потолке и копией статуи Христа под покрывалом Саммартино. Лили остановилась, рассматривая ее.

Это произведение искусства она надеялась увидеть этим летом в Италии — скульптуру,

при виде которой, как говорили, у людей наворачивались слезы на глаза.

Лили чуть не заплакала, даже глядя на копию, установленную на громадном пьедестале из полированного мрамора. Изображение страдающего Христа глубоко тронуло ее душу, и она перевела взгляд на Чарли, Камерона и Шона, желая понять, какое впечатление статуя произвела на них. Камерон засмотрелся на двух длинноволосых девочек-подростков в коротких юбочках и облегающих майках, а Чарли учила Эшли играть в классики на мраморном полу с черно-белым шахматным узором. Шон и Ред, беседуя, ушли вперед. Лили так не хватало Кристел, что у нее перехватило дыхание. Она не знала, правильно ли ведет себя с этой семьей, расколовшейся на части. Иногда ей казалось, что у нее все получается правильно. Камерон наконец-то сел за руль, каковы бы ни были результаты. И все-таки порой Лили чувствовала себя такой же растерянной, как Чарли, когда та впервые проснулась утром и поняла, что мама, которая снилась ей ночью, отныне только так и будет приходить к ней — во сне.

— Лили! — Чарли взяла ее за руку. — Посмотри, какой бассейн!

Бассейн находился за стеклянными дверями, в конце галереи с колоннами. Это был сияющий бирюзовый восьмиугольник с моделью фонтана Треви и большой витой лестницей, ведущей к мелкому его краю. Лили он показался наглядным образцом кричащей роскоши.

Она отвела девочек в женскую раздевалку и помогла им надеть купальники.

— А где твой? — спросила Чарли.

— Я просто посмотрю.

— Посмотришь? — удивилась Чарли. — Да ты видела бассейн? Неужели тебе достаточно просто посмотреть?

— Достаточно, — беззаботно отозвалась Лили. Зачем объяснять ребенку, что она всю жизнь боялась воды? Она научилась плавать только потому, что в колледже ей пришлось пройти курс безопасности на воде. Иначе Лили не получила бы сертификат для работы в летнем лагере.

— Ну давай же, Лили! Если не залезать в воду, это совсем не то, — уговаривала ее Чарли. Они с Эшли выглядели очаровательно в своих желтых купальниках.

— Я не захватила купальник. — В фургоне у Лили был купальник, однако до сих пор ей удавалось не показываться в нем.

— Мы купим тебе купальник, — сказала Чарли заботливо и властно, точно так же, как говорила ее мать. — В фойе есть магазин.

— Магазины в отелях слишком дорогие.

— Дядя Шон завтра выиграет миллион долларов, — заверила ее Чарли. — Он даст тебе деньги на купальник.

— Я ничего не собираюсь брать у вашего дяди. У меня есть свои деньги.

— Тогда потрать их. Заплати и забудь об этом. — Именно так сказала бы и Кристел.

Чарли потупила взор. — Пожалуйста, мы очень хотим, чтобы ты искупалась с нами.

— Пожалуйста, — тихо повторила за ней Эшли, как будто поняла смысл разговора. Лили вздохнула.

— Двое на одного. — Она подняла малышку и понесла к бассейну, где с рук на руки передала ее Шону. У Лили пересохло во рту, и она, онемев, смотрела на раздетого Шона, мускулистого и мокрого после купания. Лили объяснила ему, что забыла купальник и хочет купить другой в бутике при отеле.

— Запиши на мой счет, — сказал Ред в гавайской рубашке и с незажженной сигарой в зубах.

— Ни в коем случае.

— Обещай сделать это, иначе я пойду в магазин вместе с тобой.

— Это заговор! — воскликнула Лили, направляясь к магазину.

Чарли выразила желание пойти вместе с ней и, участвуя в выборе купальника, проявила вкус и чувство цвета, унаследованные от матери. Она сразу отвергла черный и темно-синий закрытые купальники, которые хотела купить Лили.

— Примерь этот. — Чарли протянула в кабинку купальник на вешалке. — И никаких отговорок!

Это было бикини вызывающе ярко-вишневого цвета, однако Лили нехотя признала, что купальник смотрелся очень… сексуально. Опасаясь передумать, она попросила продавщицу срезать этикетки и купила его. Сгорая от смущения, Лили вместе с Чарли вышла к бассейну. Лили надеялась, что ей удастся тихо проскользнуть и сесть где-нибудь на бортике, но Чарли немедленно закричала:

— Дядя Шон, посмотри на Лили! Это я выбрала ей купальник!

Держа Эшли на руках, он обернулся и посмотрел на них. От его взгляда, устремленного на нее, Лили вспыхнула.

— Отличная работа, Чарли, — сказал он. — Прыгай в воду!

Лили подобралась к бортику и села, опустив ноги в воду, на мелком краю бассейна. После жаркого южного дня прохладная вода казалась божьим благословением. Она представила себе, как погружается в нее, как вода закрывает ее лицо и голову, но при этом ей совсем не хотелось залезать в бассейн. Хорошо бы, никто не заметил, что она сидит на бортике, тогда ей не пришлось бы признаваться в своем страхе. Глупо, но привычное ощущение ужаса казалось ей таким реальным.

Пока Ред присматривал за девочками, игравшими на мелководье, Шон под водой переплыл бассейн и вынырнул прямо напротив Лили.

— Ты не залезаешь в воду, — удивился он.

— Я хотела только окунуть ноги.

— А я хочу увидеть тебя мокрой с ног до головы.

— Ты искуситель, тебе это известно? Широко раскинув руки, Шон лег на спину.

— Я отец семейства, играющий в гольф. Ты что, не читаешь спортивные колонки?

— Тогда и веди себя как отец семейства, а не как искуситель.

— Но, дорогая, когда ты рядом, я не могу совладать с собой.

Глава 42

За это лето Лили стала постоянным читателем спортивных рубрик в газетах. На следующее утро она развернула «Роли Дарем Газетт» и чуть не подавилась чаем, увидев фотографию Шона. Он стоял, положив руку на плечо Камерона, и смеялся, откинув голову. Лицо Камерона выражало облегчение. Заголовок гласил: «Серая лошадка турнира и кэдди- новичок». Репортер Донни Бернс написал язвительную заметку об «инциденте с мусорным ящиком». «Будем надеяться, что столкновение «виннебаго» Шона Магуайера и мусорного ящика на колесах компании «Каролина Кейтеринг» не станет для спортсмена дурным предзнаменованием и не повлияет на состояние юного Камерона Холлоуэя. Несмотря на безупречную генеалогию в гольфе — он сын чемпиона «Пи-Джи-Эй» Дерека Холлоуэя и племянник победителя «Мастере» Шона Магуайера — Камерон Холлоуэй еще ни разу не выступал на турнирах в роли кэдди. Действия Камерона в роли кэдди Магуайера могут определить судьбу этого игрока на предстоящем турнире…»

— Лили, что с тобой? — спросила Чарли, потянувшись за своими хлопьями.

Лили хотела свернуть газету, но остановила себя. Зачем скрывать статью от девочки?

Она показала фотографию Чарли.

— Здесь напечатана немного неприятная статья о твоем брате и Шоне.

Чарли начала изучать газету, а Лили дала Эшли еще один банан. Сегодня они завтракали втроем. Шон и Камерон ушли еще на рассвете, чтобы размяться перед первым раундом турнира.

— Дядя Шон хорошо получился на фотографии, — заметила Чарли.

«Как будто он мог получиться плохо», — подумала Лили.

— Кстати, здесь неправильно написано, — заметила Чарли. — Камерон уже был кэдди на одном турнире.

— Что? — удивилась Лили.

— Газета ошибается. Один раз он был кэдди у нашего папы…

— Шарлей Луиза Холлоуэй! — Лили улыбалась. — Ты только что самостоятельно прочла целую статью.

Затолкав в рот хлопья и как следует прожевав их, Чарли проговорила:

— Нам пора идти. Скоро старт.

Лили стянула волосы в конский хвост и надела козырек от солнца с символикой их спонсора, взяла сумку и бутылку для воды — все белое в разноцветный горошек.

Кристел пришла бы в негодование, увидев эти вещи. Ее чувство стиля было бы глубоко оскорблено.

— Модные вещи меняют нашу жизнь, — сказала бы она.

Лили улыбнулась, вспомнив подругу. Кристел и правда так думала: измени свой образ, и ты изменишь свою жизнь.

— Тебе идет этот козырек, — заметила Чарли. — Ты не накрасишь губы?

— Я пользуюсь гигиенической помадой.

— Я имела в виду цветную.

— Днем?

— Конечно.

Лили показала девочке три разные помады, которые взяла с собой, и Чарли

остановилась на помаде с названием «Сладкий арбуз».

— И надень носки повыше, а не до щиколоток, — посоветовала Чарли.

— Но ты же носишь носки до щиколоток.

— Да, но я ведь маленькая.

— Восьмилетняя девочка учит меня одеваться! — Лили потрепала волосы Чарли. — Ты настоящая дочка своей мамы.

— Правда?

— Чистая правда. Вот почему я люблю тебя.

— Ты никогда не говорила мне этого раньше.

— Чепуха. Я говорю тебе это постоянно.

— Нет, не говоришь. Ты говоришь «люблю тебя» постоянно, но это совсем другое.

Лили внутренне сжалась. С каждым днем ей становилось все труднее держать дистанцию с этой семьей, сохранять свою независимость. Она понимала, что сейчас ей уже не защититься от боли. Свой выбор она сделала давно. Ей оставалось одно: быть готовой к поражению. Теперь она позволила своим чувствам к Чарли прорваться наружу.

— Ты права, — согласилась Лили. — И что это со мной?

— Ничего. Вот почему я люблю тебя так сильно.

Они вывели Крошку на прогулку, прежде чем запереть ее в загородке в фургоне. Несмотря на включенный кондиционер и радио, Крошка отнюдь не обрадовалась своей участи. Протягивая собаке утешительную косточку, Лили подумала о том, во что превратилась ее жизнь. Она была независима и свободна, а теперь от нее зависели трое детей и собака.

Закрыв загородку, Лили вылезла из фургона. Жалобный вой Крошки доносился из глубин «виннебаго».

Широко улыбнувшись девочкам, Лили спросила:

— Готовы?

— Готовы, — объявила Эшли.

Лили вступила в очередной неравный поединок со складной коляской, которая вечно не хотела раскладываться. Справившись, она посадила Эшли в коляску и пристегнула страховочные ремни. Смазала солнцезащитным кремом пухлые коленки малышки, хотя и сама Лили, и девочки уже были смазаны с ног до головы.

Подкатив коляску к Кантри-клубу «Королевских дубов», Лили заметила, что атмосфера там неузнаваемо изменилась. Стоянка напоминала паркинг аэропорта, повсюду толпились зрители, техники, распорядители и люди в дорогой одежде: их роль была неясна Лили. В воздухе словно витала энергия.

Толпа издала вздох восхищения, когда длинный сияющий автомобиль разделил ее, словно Красное море, и подъехал к главному входу в здание клуба.

— Что это? — спросила Чарли.

— Похоже на «хаммер-лимузин», — ответила Лили. — Но точно не знаю. Ред Корлисс присоединился к ним; он шел по стоянке, потирая лоб.

— А вот и «Чудо-девочки»! — Он лучезарно улыбнулся.

— Кто это? — Лили показала на лимузин. Она заметила только спину в черной рубашке с белой галочкой фирмы «Найк», а потом высокого представительного мужчину, вылезшего из машины, поглотила толпа.

— Бо Мердок. Победитель прошлого года.

— А что за люди рядом с ним?

— Его сопровождение. Смотри: вот это кэдди, тренер по дальним ударам, советник по паттам, журналист, адвокат, врач — это еще не полный список.

— Надо же!

— Это серьезный бизнес.

У ворот им пришлось предъявить пропуска. Служащий строго посмотрел на Лили.

— А вы?

— Я из сопровождения Шона Магуайера.

Пожилая женщина в розовом наряде для гольфа, стоявшая в очереди за ними, улыбнулась, глядя на Чарли и Эшли.

— Какая прекрасная семья! Он просто счастливчик.

Покраснев, Лили поблагодарила женщину за комплимент и покатила коляску по галерее.

— Так часто бывает, — пояснила Чарли Реду. — Все думают, что мы семья.

— Тебя это смущает? — спросил он.

— Не-а.

— А можно мне тоже стать членом вашей семьи?

— Конечно, Ред. — Чарли взяла Реда за руку и потянулась к нему, привстав на цыпочки. — Ты можешь быть дедушкой.

— Очень смешно, — проворчал он.

Лили ощутила признательность, хотя все еще смотрела вниз и не поднимала глаз на Реда. Он слишком хорошо угадывал чужие мысли, а она слишком плохо умела скрывать свои. События этого лета были непредсказуемыми. Жизнь рядом с Шоном и детьми поставила перед ней вопросы, от которых Лили обычно уходила. Например, она задумалась о своем прежнем одиночестве, о том, как важна для нее связь с детьми Кристел. И — да! — с Шоном Магуайером.

Она смотрела, как Бо Мердок идет к полю вместе с женой. Они с обожанием взирали друг на друга, и это чувство казалось неподдельным. Лили удивлялась, как они выносят постоянные вспышки камер и не стесняются целовать друг друга. У Мердоков были близнецы — их везли в специальной коляске, и за каждым присматривала отдельная няня.

— Фамилия жены — Файрстоун, — шепнул Ред Лили. — Как название шин.

— Я думала, она миссис Мердок.

Супруги выглядели, как король и королева школьного выпускного бала; они позировали и улыбались в камеру. Следом за ними настала очередь Лили и девочек. Стоя на фоне задника с логотипами спонсоров, Лили изумлялась Чарли и Эшли. В них явно преобладали гены матери — королевы красоты. Девочки обожали фотографироваться.

Лили опасалась, что ее мрачные предчувствия отразятся на фотографиях. Вокруг сверкали вспышки, но она думала совсем о другом. Лили знала, что сегодняшний турнир не решающий момент в карьере Шона. В гольфе так не бывает. Там есть множество шансов преуспеть — или проиграть. И все-таки это очень важный день, ибо Шону предстоит вернуться на высшие строчки рейтингов Ассоциации профессионального гольфа.

После фотосъемки они заметили Шона с Камероном на поле, где те разогревались перед игрой. Лили видела, что все взгляды устремлены на Шона. Одни ждали его поражения, другие — триумфа. Вокруг них собралась внушительная толпа.

Лили убеждала себя успокоиться. К этой цели они шли все лето. Ради этого турнира

совершили путешествие через всю страну.

— Они отлично выглядят! — Чарли чуть не подпрыгивала от восторга. — Я так горжусь ими!

— Я тоже. — Подойдя к ограждению, Лили подняла малышку, и та помахала ручкой дяде и брату. Шон и Камерон заметили их; Шон послал им воздушный поцелуй. Лили хотелось удержать этот момент в душе. В это мгновение она поверила, что с семьей все будет в порядке. Все лето она наблюдала за тем, как осколки превращаются в шероховатое, надтреснутое, но все же целое. Пусть эта семья отличалась от той, какая была при жизни Кристел и Дерека, и все же это, несомненно, была семья. И, помимо воли, Лили стала частью этой семьи. Не этого она ждала от прошедшего лета, все получилось само собой.

Каждое утро Лили просыпалась с мыслями о них и принимала решения, связанные с ними. Она почти забыла о себе. Больше всего ее пугало то, что эта семья не принадлежит ей. Все зависело теперь от исхода турнира. Возможно, Шон получит приглашение уехать из Комфорта, увезет детей на другой конец света, пробившись на вершину рейтингов «Пи-Джи- Эй». Пожалуй, его поражение сыграло бы на руку Лили, но, конечно же, она желала ему только победы. Потому что семья была для нее теперь на первом месте.

Глава 43

Несколько часов спустя Лили стояла у восемнадцатой лунки, и с замиранием сердца смотрела, как Шон заканчивает раунд. Чарли уперлась грудью в ограждение. Рядом Ред жевал уже третью никотиновую жвачку. Эшли они оставили в здании клуба, под присмотром нянь. Гольфисты, как оказалось, были весьма плодовиты: в игровой набралось немало детишек такого же возраста, как Эшли, и она могла поиграть с ними.

Увидев, как Шон и Камерон вместе идут по фервею, взволнованная Лили вцепилась пальцами в плечи Чарли. От лидера соревнований, Виатта Аллена, Шона отделяло лишь два удара. Ред уверял Лили, что на поле такой сложности может случиться все что угодно. Лидер может совершить ошибку. Отстающий может нагнать его. Совсем неизвестный игрок может вырываться вперед и завладеть игрой.

Оказалось, что быть зрителем довольно приятно. Это помогало расслабиться. В гольфе было старомодное очарование. Лили с удовольствием смотрела, как неспешно зрители переходят по полю, как аплодируют, как замолкают, затаив дыхание, когда смотрители поднимают таблички «тишина».

Однако сейчас Лили не удавалось расслабиться. И Чарли тоже. Лили заметила, что девочка дрожит от восторга. Имея проблемы в школе, в гольфе она все схватывала на лету.

Лили поймала на себе взгляд Реда.

— Что?

— Успокойся. Наш парень идет отлично. Чарли обернулась и посмотрела на него.

— Это же очень важная лунка, Ред! Все зависит от того, как дядя Шон пройдет ее. Если он сделает берди, то выйдет на второе место.

— Вы о ком, юная леди? — спросил мужчина, случайно услышавший ее слова.

— О моем дяде Шоне, Шоне Магуайере, — ответила Чарли.

Таблички «тишина» взлетели вверх. Чарли повернула голову назад так быстро, что ее косички разрезали воздух, как лопасти вертолета.

Мердок пока шел вторым, однако явно не сомневался, что вырвет лидерство из рук Аллена. Это был только вопрос времени. Он сделал идеальный удар, и мяч приземлился прямо на краю водной преграды. Следующим ударом он должен был вывести его на грин, и тогда, если ему удастся сделать берди, Мердок мог претендовать на титул чемпиона. Если, конечно, Шон не сделает невозможное и не нагонит его.

Стоя посереди фервея, Шон и Камерон о чем-то тихо совещались. Даже за ограждением Лили ощущала напряжение, исходившее от них.

Мяч Шона упал так, что сейчас ему предстояло принять важное решение. Лунка находилась в трехстах ярдах, отделенная от них водной преградой и бункером — песчаной ловушкой, поднимавшейся до края грина. Виатт Аллен сделал пар на сложной лунке — результат не самый блестящий, однако достаточный для того, чтобы сохранить лидерство.

Чтобы продолжить участие в соревновании, Шону нужно было сделать пар. Берди вывел бы его на вторую позицию. Практически недостижимый игл — на два удара меньше пара — означал победу.

Безопаснее всего добить мяч до края водной преграды, это несложный удар. Потом ему останется ударить так, чтобы мяч перелетел через песок и приземлился на грине. Это давало

бы Шону возможность сделать берди.

О чем же они спорят с Камероном?

Камерон предлагал ему айрон — железную клюшку с более короткой ручкой и плоской головкой: она позволила бы Шону добить мяч до воды, не утопив его.

Шон покачал головой, отказавшись от айрона. Вместо этого он взял вуд — деревянную клюшку, предназначенную для фервея.

Зрители ахнули. Он отказался от безопасной дороги. Он хотел одним ударом заставить мяч перелететь над озером, потом над бункером и упасть на грин, что позволяло ему сделать игл.

Ред прошептал проклятие.

— О чем он только думает!

— Он еще даже не ударил. — Лили пыталась не терять оптимизма. — За это лето Шон тысячу раз делал такие удары, я сама видела.

— Есть разница между полем Дональда Росса и тренировочной зоной.

— Шшш! — прошептала она. — Дай ему шанс.

— Я и дал! — буркнул Ред. — А он намерен выбросить его в помойку.

— Шшш! — снова остановила его Лили.

— Да! — выдохнула Чарли. — Шшш!

После того как Шон принял решение, Камерон изменил тактику поведения: он не противостоял дяде, а поддерживал его. Лили знала, что это качество идеального кэдди. Даже если игрок совершал ошибку после того как он принимал решение, кэдди следовало поддерживать и ободрять его, независимо от того, согласен ли он с выбранной стратегией.

«Молодец, Камерон», — подумала она.

Лили затаила дыхание. Глядя на Шона, она испытывала странное волнение. Когда он подошел к мячу, она заметила, как его напряжение сменилось удивительным спокойствием. Он должен сделать это. Жизнь не так жестока, чтобы отнять у него мечту.

Шон занес клюшку и сделал свой фирменный удар: изящное движение, в котором таилась скрытая мощь. Теперь оставалось только ждать. Казалось, что сосредоточенность толпы, следящей за траекторией мяча, замедляет его полет. Маленький белый шарик поднимался вверх, словно ракета, устремленная в небо.

Некоторые зрители шептали «давай, давай!» или «ну же, вперед!».

Дело, конечно, не в том, что у Шона много болельщиков. Просто настоящие поклонники спорта всегда желали, чтобы смелый удар достиг цели. А этот удар был не просто смелым. Это была своего рода попытка забить гол через все поле в самом конце матча. И Лили, стиснув зубы, молилась о том, чтобы она удалась, когда мяч достиг пика и начал снижаться, приближаясь к земле. Или, как ей показалось, к воде.

«Только не это, — подумала она, — только не упади в воду!»

— Боже! — выдохнул кто-то рядом с ней, — он… он падает на грин.

Лили не верила собственным глазам. Мяч плавно приземлился на грин. Он перелетел через озеро, куда до него угодило столько других мячей. Он перелетел через бункер и приземлился на грин в нескольких футах от лунки. На большом экране Лили увидела лицо Шона — его глаза сверкали от радости.

— Он ударил слишком сильно, — прошептал Ред, не замечая ни аплодисментов, ни приободряющих возгласов.

— Ну и что? — спросила Лили.

И тут вся толпа застонала от разочарования. Мяч слишком сильно ударился о землю и покатился вниз по грину к более высокой и жесткой траве на его краю.

«Остановись там! — взмолилась Лили. — Остановись, чтобы ему удалось сделать берди».

Мяч не остановился. Он покатился вниз, набирая скорость, а потом упал на песок, как подстреленная птица.

Послышались многочисленные «вот видите» и «я же говорил».

Лили подумала, что у спортивных комментаторов сегодня великий день. Она знала, что они скажут. Что именно поэтому Шон Магуайер — претендент, а не чемпион. Что он слишком высокого мнения о себе. И гордыня не позволяет ему согласиться с тем, что такие турниры ему не по плечу.

Заметив, что Виатт Аллен вовсе не обрадовался такому развитию событий, Лили почувствовала уважение к нему. Ему не доставляла удовольствия победа, одержанная за счет ошибки другого игрока.

Мердок скрывал радость, однако упругая походка и высоко поднятая голова выдавали его. Он с удовольствием видел неудачу соперника.

От Лили не укрылось его злорадство. Когда он стал готовиться к тому, чтобы сделать простой удар и вывести мяч на грин, она подумала: «Ну давай, проныра. Промахнись».

В это невозможно было поверить, но Мердок промахнулся.

Чемпион промахнулся, выполняя простой удар на грин. Его мяч угодил в песчаную ловушку и застрял там, в нескольких ярдах от мяча Шона.

Разочарованных стонов больше не было; зрители не верили своим глазам, многие пришли в ярость.

Лили взяла Чарли за руку, и вместе с другими они пошли к последнему грину. По пути они миновали будку комментатора, тот говорил низким, взволнованным голосом.

«Леди и джентльмены, это совершенно неожиданный поворот событий. Просто невероятный! Похоже, что, применяя абсолютно разные техники, соперники оказались в одинаковом положении. Сейчас вопрос в том, кто сегодня придет вторым».