С самого начала представления пьесы я уже сидел в театре скучный.

Одного только судьи из всех, бывших в театре, я боялся, и этот судья был я сам. Как Щепкин! Два сапога…)

Вообще с публикою, кажется, совершенно примирил "Ревизора" городничий. В этом я был уверен и прежде, ибо для таланта, каков у Сосницкого, ничего не могло остаться необъясненным в этой роли. Я рад, по крайней мере, что доставил ему возможность выказать во всей ширине талант свой.

Вообще костюмировка большей части пьесы была очень плоха и бессовестно карикатурна. Я как бы предчувствовал это, когда просил, чтоб сделать хоть одну репетицию в костюмах; но мне стали говорить, что это вовсе не нужно и не в обычае и что актеры уж знают свое дело. Заметивши, что цены словам моим давали немного, я оставил их в покое.

во время чтения сведущий и опытный актер сделал мне замечание, что не так ловко, что Хлестаков начинает первый просить денег взаймы. Уважая замечание довольно тонкое. я, однако же, не видел причины, почему Хлестаков, будучи Хлестаковым, не мог попросить первый. Но замечание было сделано; "стало быть, сказал я сам в себе, я плохо выполнил эту сцену. Возвратившись домой, я тот же час принялся за переделку. Теперь, кажется, вышло немного сильнее, по крайней мере, естественнее и более идет к делу.

 

Еще слово о последней сцене. Последняя сцена совершенно не вышла! последняя сцена не будет иметь успеха до тех пор, пока не поймут, что это просто немая картина, Но мне отвечали, что это свяжет актеров, что несколько даже унизительно для актера.

Это не унизительно. Таланта не остановят указанные ему границы, как не остановят реку гранитные берега: напротив, вошедши в них, она быстрее и полнее движет свои волны. И в данной ему позе чувствующий актер может выразить всё.

Но здесь:

на лицо его здесь никто не положил оков, размещена только одна группировка; лицо его свободно выразит всякое движение. Одни только гости могут остолбенеть одиноким образом, но они даль в картине.

1836 г., мая 25.

С.-Петербург.

Гоголь:

В «Ревизоре» я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда видел, все несправедливости, и за одним разом я решил и посмеяться над всем. Поэтому Ревизор получился как «оборотный город темной стороны».

Про зрителей: «Пошлость всего вместе испугала их».

 

*Гоголь указал на все стороны: судопроизводство (Ляпкин-Тяпкин), здравоохранение (Гибнер), почта (Шпекин), просвещение (Хлопов), но церковь и армии не затронул.Тогда было запрещено духовенство в сфере сценического изображения.

Город Гоголя ограничен, и вместе с тем он «сборный» и распахнутый.

……………………………………

Безымянный город – внутренний мир человека, это наш «душевный город».

Чиновники – наши страсти.

настоящий Ревизор – подлинная совесть.

Хлестаков – «ветреная светская совесть»

Ю. Манн.

Гоголь перенес на почву комедии одну из важнейших тенденций НОВОЙ ДРАМЫ: такое переосмысление единства действия, при котором субъективной цели персонажа противоречит конечный результат.

Немирович-Данченко. (речь «Тайны сценического обаяния Гоголя»)

«Ревизор» – это новый тип драмы. И уже в первой реплике комедии дана фабула и главнейший импульс – СТРАХ.

Сценические толчки Гоголь находит не в событиях, происходящих извне – прием всех драматургов мира, (ну откуда в этом мелком городишке что-то интересное?..), а находит движение в самих характерах, в самой душе, как бы жалка и примитивна она не была.

 

 

Мережковский.

Главные бесы Гоголя: Чичиков (делец) и Хлестаков (мечтатель). Они связаны третьим персонажем – Чертом.

У Хлестакова, говорит Гоголь, самая обыкновенная «светская совесть». Он ничего не доводит до конца. Он «воплощенное отрицание всех концов и начал - посредственность». Главные силы, движущие им – инстинкты, например, самосохранения (волчий голод). А умение казаться не тем, кто ты есть как раз в этом инстинкте. Он лжет с чувством, даже непроизвольно. Это ложь для лжи. И он сам себе верит, сам себя обманывая. В этом даже какое-то обаяние, какое-то ребячество.

Мудрость Хлестакова заключается в такое изречение: «Ведь на то и живешь, чтобы срывать цветы удовольствия». Короче, жизнью пользуйся, живущий!

«Тройка коней» это:

1) Чичиков – благообразный. Реалист. Консерватор. В нем равновесие, устойчивость. Деятель.

2) Хлестаков – остроумный. Идеалист. Либерал. Созерцатель. В нем легкость, динамика.

3) Поприщин – сумасшедший.

И Хлестаков и Чичиков – два полюса единой силы. И сущность обоих «ни то, ни сё».