Славянские и прибалтийские народы

Мирча Элиаде

Словарь религий, обрядов и верований

 

«СЛОВАРЬ» И ЕГО АВТОРЫ (ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА)

 

Мирча Элиаде (1907–1986) родился в Румынии. С 1928 по 1932 г. жил в Индии, по возвращении на родину стал преподавать философию в Бухарестском университете. В 1945 г. эмигрировал во Францию, затем переехал в Соединенные Штаты. С 1957 г. — профессор Чикагского университета. Завершая работу над «Историей религиозных идей и верований», исследователь задумал создать небольшой словарь, в котором были бы собраны воедино основные положения его монументального труда. Эта задача была возложена на Иона Кулиано — ученика М. Элиаде, ныне профессора кафедры истории религий Чикагского университета. Книга была подготовлена к изданию уже после смерти М. Элиаде. С разрешения г-жи Кристинель Элиаде И. Кулиано обратился за помощью к Г.С. Винер, сотруднице Института восточных языков при Чикагском университете (ей принадлежат в основном библиографические указатели).

Дословное название «Словарь религий» («Dictionnaire des religions») изменено в русском переводе на «Словарь религий, обрядов и верований», поскольку во французском языке слово «религия» имеет более широкое значение. В своем вступительном слове И.Кулиано выражает уверенность, что М.Элиаде одобрил бы окончательный текст книги, однако добавляет, что обязан принять на себя ответственность за возможные ошибки и неточности. Они, действительно, встречаются, что отражено в примечаниях научного редактора. Весьма сложным остается вопрос передачи имен, географических названий и терминов: чтобы добиться единообразия, безусловное предпочтение было отдано энциклопедическим изданиям и справочникам — таким, как «Мифы народов мира», «Еврейская энциклопедия», «Ислам» и т. п. Исключение составляют те случаи, когда речь идет либо об устойчивой традиции написания (напр., Коран, а не Куран), либо о возможном смешении различных понятий (напр., индийские дева, а не дэва — чтобы отличить их от иранских дэвов). В русском переводе сохранены некоторые стилистические особенности оригинального текста, в частности, последовательное использование понятий, которые появились значительно позже, чем те или иные религиозные течения — видимо, это было сделано для большей доходчивости изложения, отсюда такие непривычные словосочетания, как «пуритане-хариджиты» или «коммунисты-маздакисты». Слова, выделенные курсивом (термины), как правило, встречаются в указателе — либо с комментарием, либо без него. Равным образом, в указатель вынесены важнейшие географические названия и имена.

 

СЛОВАРЬ РЕЛИГИЙ, ОБРЯДОВ И ВЕРОВАНИЙ

 

Я утверждаю, что в Своей мудрости

Он не был склонен давать большего, и Он этого не хотел.

Почему Он этого не хотел, я не знаю.

Зато Он знает.

Альберт Великий (1206–1280), Орега XXVI 392

 

Кана фил-имкан абда’мимма кан.

Есть нечто, что делает нас подвластными чуду.

ал-Бикаи (1404–1480), Тахдим ал-аркан, 48а.

 

Посвящается Кристинель Элиаде

 

Введение. РЕЛИГИЯ КАК СИСТЕМА

 

Эпистемолог Карл Поппер имел достаточно оснований сожалеть о том, что он называл «скудостью историзма». Ибо методология истории постоянно запаздывает с введением в свой арсенал таких понятий, как «система», «комплексность», «информация», которые быстро становятся расхожими и успевают произвести настоящую революцию в других гуманитарных науках. Французский математик Бенуа Мандельбро открыл блистательные перспективы системного описания природных объектов с точки зрения их математических параметров.

Каким же образом проявляется системность в религии? Авторы, принадлежащие к различным вероисповеданиям, — Эмиль Дюркгейм, Марсель Мосс, Жорж Дюмезиль, Мирча Элиаде и Клод Леви-Строс — единодушно подчеркивали мысль о том, что религия является порождением неких глубинных структур. В своем фундаментальном труде «Les Formes e?le?mentaires de la vie religieuses», 1912, Дюркгейм предположил, что религиозная система гетерономна в том смысле, что сама она является кодификацией другой системы, а именно системы общественных отношений внутри группы индивидов. Подобно Дюркгейму, Жорж Дюмезиль до конца жизни оставался верен концепции мифа как «драматического выражения» фундаментальной идеологии любого человеческого сообщества («Heur et malheur du guerrier», с. 15). Напротив, Клод Леви-Строс, подробно анализируя миф об Асдивале, бытующий среди племен индейцев цимшианов на северо-западном побережье Северной Америки, приходит к выводу, диаметрально противоположному гипотезам Дюркгейма и Дюмезиля: «в этом мифе… все аспекты социальной действительности систематически фильтруются и переносятся в область парадоксального», — пишет он («Paroles donnees», с. 122). Это означает, что для Леви-Строса система религии автономна по отношению к социальному устройству общества.

Несмотря на расхождения в подходе к религии, у Мирчи Элиаде и Клода Леви-Строса есть общие точки соприкосновения: оба исследователя отмечают наличие определенных «правил», по которым строится религия, что свидетельствует о системном характере последней; также оба подчеркивают автономность религии по отношению к общественному устройству.

Каким же образом можно на практике воспользоваться выводом, или, точнее, констатацией того, что религия (как и все остальное) представляет собой систему? В данном случае речь пойдет о том, что анализ различных аспектов религии проводится в синхронии; обращение же к диахронии является одной из возможных аналитических операций, однако ее вполне возможно избежать; но если искомая операция все же предпринята, приходится беспрестанно соотноситься с постоянно возникающими новыми измерениями бесконечно сложных частей. Исходя из данной точки зрения, у религии нет «истории», история же в отдельно взятый момент являет собой не «религию» в целом, а всего лишь некоторые отдельные ее аспекты. Ибо любая религия является, во-первых, бесконечно сложной системой, а во-вторых, частью этой системы, сформировавшейся в ходе ее истории; таким образом только одна бесконечно малая частица этой части предстает перед нами в момент, который можно определить как «текущий». «Текущий момент» буддизма гораздо менее сложен, нежели буддизм, который был (и продолжает быть) прежде, но вместе с тем последний также являет собой урезанный вариант — по отношению к системе буддизма в целом, в ее идеальной форме (т. е. включая все возможные ответвления от целого, явившегося на свет благодаря определенным предпосылкам, условиям существования и т. п.).

Следует еще раз подчеркнуть, что подобный подход не отличается новизной. Христианские знатоки ересей — Ириней Лионский и Епифаний Саламинский и арабские доксографы — ан-Наджжар и Шахрастани уже осуществляли системный подход к религии, будучи уверенными и постоянно обнаруживая новые тому доказательства, что всякая ересь является вариантом другой ереси, и что различные религиозные доктрины соотносятся друг с другом согласно вполне определенным правилам. И кто лучше историка, занимающегося изучением христианских учений, знает, что догмы, ради которых люди убивали друг друга, вытекали одна из другой согласно механизму, у которого не было никакой «реальной почвы» вне человеческого сознания, механизму, чье функционирование, судя по всему, заключается в том, чтобы перемалывать до бесконечности мысли, возникающие из определенных предпосылок, в свою очередь, проистекающих из условий, формирование которых включает элемент случайности? Невозможно познать (эмпирически), равен ли Иисус Христос по своему положению Богу Отцу, или же он находится ступенью ниже, а если он не занимает ни первую, ни вторую ступени, то каковы же тогда иерархические отношения между этими двумя божествами? Однако, зная параметры системы (в данном случае — что имеется некая божественная Троица, состоящая из трех «лиц», или, по крайней мере, из трехчленов, каждый из которых имеет свое собственное наименование), возможно предсказать все потенциальные решения проблемы, но они не будут «историческими» (хотя они и были изложены разными лицами в различные эпохи), потому что в системе они будут представлены синхронно. Иначе говоря, прежде чем явится Арий, или Несторий, я уже знаю, что появится некий Арий или Несторий, ибо появление их заложено в системе, той самой системе, в которой мыслит Арий или Несторий в тот самый момент, когда и Арий, и Несторий считают, что они творят систему. И все, что верно для христологии или мариологии,[1]равно верно для всякой иной системы, включая и науку эпистемологию, и даже системный анализ каждой из этих систем.

В настоящем «Словаре» также принят системный подход — потому что только он позволяет наиболее полно представить механизмы, формирующие различные стороны религии. Однако совершенно очевидно, что использовать системный анализ можно только в тех случаях, когда для этого имеется достаточное количество составляющих, т. е. когда речь идет о мировых религиях, например, о буддизме, христианстве или исламе. Когда же пространство, занимаемое составляющими какого-либо культа, слишком узко, авторам приходится давать только синтетическое его описание, учитывая, разумеется, все наиболее важные данные, полученные как из прямых, так и из косвенных, источников.

Таким образом настоящий «Словарь» имеет, по крайней мере, три «измерения» или уровня прочтения: уровень «объективного» изложения, содержащий основные данные о многочисленных религиях; уровень «литературный», позволяющий любому читателю прочесть если не «роман» по истории религий, как того хотел Мирча Элиаде, то хотя бы серию рассказов, объединенных единым сюжетом; и, наконец, уровень структурного анализа религиозных систем, их сходств и их различий.[2]

Ион Кулиано

 

Краткая библиография. О математическом описании природы и мыслей см. Rudy Rucker, Mind Tools. The Five Levels of Mathematical Reality (Houghton Miffin, Boston 1987). О работах Жоржа Дюмезиля и Эмиля Дюркгейма см.: C.Scott Littleton, The New Comparative Mythology. An Antropological Assessment of the Theories of Georges Dumezil (University of California Press, Berkley-Los Angeles 1966). О соотношении «миф-идеология-общество» см.: G.Dumezil, Heur et matheur du guerrier. Aspects mythiques de la function guerriere chez les Indo-Europeens (Flammarion, Paris 1985). Знаменитая «жеста об Асдивале» представлена в девятой главе книги Claude Levi-Strauss, Anthropologie structurale deux (Plon, Paris 1973) и Asdiwal revisite, в Paroles donnees (Plon, Paris 1984). О критике Дюркгейма в трудах Леви-Строса см.: Guido Ferraro, Il linguaggio del mito. Valori simbolici e realta sociale nelle mitologie primitive (Fellrinelli, Milan 1979) и Sandro Nannini, Il pensiero slmbolico (Il Mulino, Bologne 1981), с. 17–25. Об эволюции системного подхода у Мирчи Элиаде см.: Ioan P.Couliano, Mircea Eliade (Citadella, Assisi 1978). О системном анализе при комплексном подходе к изучению религий см.: Ioan P.Couliano, Glares dualistes d’Occident (Plon, Paris 1990).

 

БИБЛИОГРАФИЯ И СОКРАЩЕНИЯ

 

Существует множество словарей религий и верований. Самым полным по количественному охвату считается «Dictionnaire des religions» под редакцией Поля Пупара (Paul Poupard) (PUF, Paris 1984); словарь составлен авторами-католиками.

Аналогичный словарь 29 авторов вышел на английском языке под редакцией Джона Р.Хиннелса (John R.Hinnels): «The Facts on File Dictionary of Religions» (Facts on File, New York 1984); одновременно данный словарь был опубликован в издательстве Penguin Books под названием «The Penguin Dictionary of Religions» (Harmondsworth 1984). Он должен был заменить устаревшие к этому времени справочники «Dictionary of Religion and Ethics» под редакцией Шейлера Мэтью и Джеральда Берни Смита (Shailer Mathews, Gerald Birney Smith) (Macmillan, New York 1921) и «An Encyclopedia of Religion» под редакцией Вергилиуса Ферма (Vergilius Ferm) (The Philisophical Library, New York 1945); несмотря на свое название, в действительности это издание всего лишь словарь.

Следует также отметить англоязычный словарь «A Dictionary of Comparative Religion» (Weidenfeld & Nicholson, London 1970). К справочникам, где религии представлены с учетом их географической и хронологической классификации, принадлежит «World Religions. From Ancient History to the Present» (Facts on File, New York-Bicester, третье издание 1983; первое вышло в 1971 под названием «Man and His Gods»). Богато иллюстрированным словарем, рассчитанным на широкий круг читателей, является «The International Dictionary of Religion» (Crossroad, New York 1984)

На немецком языке имеется словарь под редакцией Франца Кенига /Franz Konig/ «Religionswissenschaftliches Worterbuch. Die Grundbegriffe» (Herder, Frankfurt 1956); в 1985 под редакцией Курта Голдаммера /Kurt Goldammer/ вышло четвертое издание словаря «Worterbuch der Religionen».

Существуют истории религий на итальянском, французском и немецком языках, написанные специалистами в различных областях знаний. К лучшим работам относится «Histoire des Religions», изданная в серии «Encyclopedie de la Pleiade» под руководством Анри-Шарля Пюэша (Henri-Charles Puech) (3 vol., Galliinard, 1970–76). К более скромным изданиям принадлежит переведенный на немецкий язык «Handbuch der Religionsgeschichte» (3 тома, Vanderhoek & Ruprecht, Gottingen 1970–75), составленный скандинавскими учеными под руководством Яна Петера Асмусена, Йорге Лассое и Карстена Кольпе /Jan Peter Asmussen, Jorgen Lassoe, Carsten Colpe/.

Наш «Словарь» резко отличается от вышеуказанных работ. При его составлении авторы привлекали труды и источники по тридцати трем религиям и группам религий; позиции авторов совпадают с взглядами, изложенными в «Histoire des croyances et des idees religieuses» Мирчи Элиаде (3 vol., Payot, Paris 1976–1984); также авторы постоянно сверялись с «The Encyclopedia of Religion» в 16 томах, изданной под общим руководством Мирчи Элиаде (Mircea Eliade General Editor, Macmillan, New York 1987). В библиографиях, помешенных после каждого раздела, оба эти труда указываются в сокращенной форме:

Eliade, H (далее следуют том, параграф);

и ER (далее следуют том, страницы).

Авторы старались всячески избегать сокращений в тексте. До н. э. означает «до нашей эры» (т. е. до рождения Иисуса Христа), н. э. — «наша эра». «См.», «смотри» означает отсылку к соответствующему разделу (параграфу). Например, (см. 6) означает «смотри в главе «Буддизм», или (см. 6.10) означает «смотри параграф, посвященный тибетскому буддизму в главе, посвященной буддизму».

 

АВСТРАЛИЯ

 

1.1. На севере австралийского континента, в Арнемленде и в центре, верования аборигенов не подверглись аккультурации, поэтому в них сохранилось много общих черт.

У аборигенов есть божество-демиург, удалившийся высоко на небо, туда, где люди не могут его достать. Он покидает свою таинственную обитель только для того, чтобы принять участие в тайных инициационных обрядах. Из этого следует, что в своей повседневной жизни абориген взывает не к «небесному божеству» (deus otiosus[3]), а к культурному герою и самозародившимся существам периода, называемого «временем сновидений» (альтьира или альчера). Это небесные существа, и они могут свободно перемещаться между небом и землей, пользуясь, например, лестницей или деревом. Они являются демиургами «второго творения», т. е. теми, кто создал географический рельеф мира и населил его. Речь здесь идет, разумеется, о сакральной географии, с помощью которой каждый человек по местоположению скалы или дерева распознает деяния мифологических первосуществ, исчезнувших затем либо в чреве земли, либо на небе. Существа эти позаботились забрать с собой лестницу, соединявшую небо и землю, закрепив таким образом окончательный разрыв между этими двумя уровнями пространства, являющимися по сути двумя онтологическими уровнями.

Абориген знакомится с сакральной историей мира во время обрядов инициации и тайных культов кунапипи и джангавуль, во время которых происходит передача неофитам основной суммы неизменных мифологических знаний; периодически обряды сопровождаются таинствами обрезания и ритуальных надрезов.

Обряды, оформляющие переход к половому созреванию у мальчиков более сложны и болезненны, нежели у девочек, у которых они приурочены к первым месячным. В Австралии обрезание не является непременной процедурой, тем не менее мальчик обязан пережить «символическую смерть», сопровождаемую нанесением ритуальных ран, окроплением кровью и погружением в летаргический сон, во время которого он должен «вспомнить» священное происхождение мира. Тайный культ кунапипи в основном строится на мифологическом цикле сказаний о сестрах Ваувалук, получивших запретные знания от фаллического Большого Змея: это «третье творение», создание культурного пространства аборигенов.

Аналогичная схема ритуальных смерти и рождения, только более отчетливо выраженная, присутствует в обряде инициации шамана. Претендента на «должность шамана» «убивает» и «оперирует» сообщество мужчин-знахарей, заменяющих ему его внутренние органы на вечные органы из минералов. Во время замены душа неофита совершает дантовское паломничество на небо и в ад. Заново восстановленный, новоявленный шаман обладает особыми способностями.

В большинстве мифических представлений, связанных с инициацией важную роль играет Радужный Змей. Он обитает в прудах и источниках и охраняет находящиеся там кварцевые кристаллы, которые, попав в эпоху сновидений на землю из небесного мира, служат для создания органов тела нового шамана. В пустынях на западе континента неофитов «убивает» водяная змея Вонамби. В Квинсленде змей втыкает в тело неофита сук или обломок кости, который мужчины-знахари извлекут через несколько дней во время процедуры «реанимации» будущего шамана. Магические вещества совершают путь с неба на землю, скользя по радуге. Из опасения, как бы мужчины-знахари не завладели небесными кристаллами, был наложен запрет на купание в прудах и болотах, над которыми стоит радуга.

Смерть рассматривается аборигенами как результат злого колдовства. Погребальный ритуал включает в себя покарание предполагаемого убийцы. Умерший, как и шаман, совершает путешествие на небо. Однако, в отличие от последнего, он больше никогда не сможет воспользоваться своим физическим телом.

1.2. Библиография. M.Eliade, Religions australiennes, фр. пер., Paris 1972; ср. I.P.Couliano in Aevum 48 (1974), 592–3; A.P.Elkin, The Australian Aborigines, Sydney 1964 (1938); R.M.Berndt, Australian Religions: An Overview, in ER 1, 529–47; C.H.Berndt, Mythic Themes, in ER 1, 547–62; S.A.Wild, Mythic Themes, in ER 1, 562–66; K.Maddock, History of Study, in ER 1, 566–70.

 

СЕВЕРНАЯ АМЕРИКА

 

2.0. Американские индейцы, как показывает нам превосходная книга Элемира Дзоллы «I litterati e lo sciamano», 1969, никогда не получали однозначной оценки со стороны колонизаторов, уничтоживших их культуру. Как подчеркивает Дзолла, большинство характеристик относились не к собственно индейцам, а отражали представления о них, преобладавшие среди евро-американцев в различные исторические эпохи: протестантизма, Просвещения, романтизма, промышленного переворота, когда на коренное население взирали то с небрежной снисходительностью, то с явной враждебностью. И все единодушно приходили к заключению, что индейцы пренебрегают европейской культурой, будь то религиозные обряды, способы производства или орудия труда. (Единственное исключение: индейцы прерий, которые в нашем воображении под воздействием вестернов стали неотделимы от своих коней, заимствовали этих верховых животных у европейцев. Лошади попали в Северную Америку только в начале XVIII в. из Мексики, куда, в свою очередь, были ранее завезены испанцами.) Впрочем, властям хватало самого ничтожного повода, чтобы оправдать истребление индейцев. Голландские кальвинисты, чьи «подвиги» в Южной Африке прогремели на весь мир, без колебаний призывали относиться к индейцам как к злобным диким животным, а губернатор Новой Голландии Кьефт даже установил награду за каждый индейский скальп. Когда штаты Нью-Йорк и Нью-Джерси стали английскими владениями, в них уже не осталось коренного населения. Англичане переняли у голландцев их отношение к индейцам и увеличили награду: в 1703 г. в Массачусетсе за скальп индейца платили 60 долларов, в Пенсильвании скальп индейца-мужчины стоил 124 доллара, а женщины — 50 долларов; последнее свидетельствует об ограниченности патриархальной логики: не секрет, что увеличение населения более зависит от женщин, нежели от мужчин. Индейцы Восточного побережья, которых не успели истребить, были сосланы на запад от Миссисипи согласно Указу о переселении 1830 г. президента Эндрю Джексона, согнавшего с их земель даже незлобливых чероки, должным образом крещеных и гордых своими успехами в подражании обычаям захватчиков. Вечные «дикари», нередко вдобавок еще и «варвары», индейцы, символом которых стали шошоны из Большого Бассейна, прозванные в 1827 г. разведчиком Джодедией Смитом диггерами («корчевателями», «пожирателями корней»), были вынуждены существовать на грани нищеты и в антисанитарных условиях. Если верить писателю-романтику Вашингтону Ирвингу, даже французские трапперы, гораздо более благожелательно, нежели пуритане, относившиеся к политике расового объединения, не находили в образе жизни шошонов ничего положительного и называли их жалкими. Никто не был гарантирован от самых диких заявлений: в 1861 г. писатель Марк Твен подправил теорию Дарвина применительно к индейцам, заявив, что их предки произошли не от приматов, а от горилл, кенгуру или норвежской крысы. А в 1867 г. газета Weekly Leader, издаваемая Топекой, достойной наследницей благочестивых голландцев, именовала индейцев исключительно ордой бессовестных воров, лентяев, грязнуль и безбожников, поголовного истребления которых обязан добиваться каждый порядочный человек: «Это сборище жалких, грязных, вшивых, полуцивилизованых, вероломных, вороватых пожирателей вонючих кишок, существованием которых Господь наш случайно допустил осквернить землю; мы должны молиться об их немедленном и полном уничтожении, дабы обезопасить жизни наших посредников и торговцев». Пожелание это, к которому одновременно присоединился генерал Уильям Шерман, было удовлетворено, несмотря на великие перемены конца XIX в. и возникновение движения милленаризма с его Танцем Духов. Генерал Фил Шеридан призывал истребить бизонов, чтобы лишить индейцев средств к существованию. Бойня в Вундед-Ни (29 декабря 1890 г.) положила начало эпохе, когда «резервация» стала единственно возможной альтернативой интеграции. Но постепенно этнографы и этнологи, среди которых Джеймс Муни и Франц Боас, чьи имена сегодня стали легендой, описали неисчерпаемое богатство разнообразных верований и обычаев индейских племен. Сегодня загадочный мир индейцев по-прежнему будоражит воображение, однако, столкнувшись с новыми тайнами и неожиданными открытиями, мы, пожалуй, еще больше, нежели наши предшественники, отдалились от него, тем более, что факты зачастую приправляются выдумкой, как это характерно для удивительных рассказов писателя Карлоса Кастанеды.

2.1. Происхождение американских индейцев явилось предметом продолжительных дискуссий. Их считали потомками египтян, троянцев и даже карфагенцев, а одна из наиболее устойчивых гипотез называет среди предков индейцев десять исчезнувших колен израилевых.

В действительности же предки индейцев прибыли из Сибири. В погоне за дичью они по льду, пешком, перебрались через Берингов пролив. Одиннадцать тысяч лет назад они достигли южной оконечности Южной Америки. Величественные памятники индейской культуры, обнаруженные нами на севере Мексики, не идут ни в какое сравнение с теми гигантами, которые мы находим в Центральной Америке (см. 3). Северо-американские индейцы также создали свою особую культуру. Когда в Северную Америку прибыли первые европейцы, местное население говорило на пятистах языках.

На крайнем севере и прилегающих островах живут эскимосы. Отсюда и до нынешней границы между Канадой и Соединенными Штатами простираются территории, заселенные индейцами, говорящими на языках, выделенных в отдельную группу в алгонкино-мосанской семье (на востоке это племена оджибве и пенобскот), а также атапасками (в центре и на западе это племена «желтых ножей» — тацанотины, чипевайян, каска, славе и бивер).

К востоку и югу от Великих Озер простираются территории индейцев, говорящих на ирокезских языках и языках сиу. Самые северные из здешних племен — мускегоны, южнее расположены территории алгонкинов, сиу, ирокезов и кэддо.

Центральная часть Великих Равнин была в основном заселена народами сиу (ассинибойны, кроу, дхегиа, гровантры-«большебрюхие», шивере, мандан, арикара, хидатса и др.). Изначально пежоративное название «сиу» теперь обозначает племена, принадлежащие к народам дакота, лакота и накота. К шести языковым группам принадлежат языки таких индейских народов, как алгонкины (кри, чейенны, черноногие), атапаски (апачи), кэддо (пауни, арикара), кайова-таноан, тонкаваны, юта-ацтеки (команчи, юта).

На северо-западном побережьи было выделено три зоны проживания индейцев: северная (тлинкиты, хайда, цимшиан), центральная (белла кула, квакиютл, нутка) и южная (сали, шинуки).

В Великом Бассейне жили индейцы, принадлежащие к одной языковой группе: шошоны и пайуте. На Плато и в Калифорнии проживали племена, говорящие на разных языках и имеющие разные культурные традиции.

На юге проживают индейцы, представляющие шесть языковых групп: юта-ацтеки, хопи, атапаски, тано, зуньи, керес. Экономическая классификация не совпадает с лингвистической. Например, оседлые индейцы пуэблос, живущие в деревнях, говорят на языках таноан (тиуа, теуа, тоуэйо), керес, зуньи, юта-ацтеков (хопи). Некоторые из них живут оседло с XII в. Навахо и апачи относятся к атапаскам, эмигрировавшим из Канады еще до прибытия европейских колонизаторов.

2.2. Эскимосы, называющие себя инуитами (что означает «люди»), живут вдоль арктического побережья северо-восточной Азии, Аляски, Канады и Гренландии. На Алеутских островах проживает народ, родственный эскимосам. Как все северо-сибирские народы, у эскимосов основной религией является шаманизм (см. 32). Жизнедеятельность эскимосов связана с рыболовством и охотой, они устраивают церемонии покаяния и умилостивления духов убитых животных.

2.3. Индейцы севера создали сложную мифологию, согласно которой окружающий мир имеет различные возрасты; каждому возрасту соответствуют свои мифические существа и культурные герои, чьи подвиги отличаются примечательным разнообразием. Подвигам культурного героя нередко сопутствуют подвиги трикстера; поступки культурного героя могут влиять на поведение трикстера; на Аляске в качестве главного мифологического героя выступает животное, на остальной территории им обычно является человек. Ритуалы играют относительно небольшую роль в жизни коренного населения Канады. Шаман, к которому знания поступают во сне, является единственным в регионе специалистом по культам (см. 10)

2.4. Индейцы северо-востока Соединенных Штатов верят в существование некой универсальной сверхъестественной силы, именуемой маниту у алгонкинов, оки у гуронов и оренда у ирокезов. Могущество ее — как доброе, так и злое — воплощается в определенных существах или предметах. Она общается с людьми посредством духов. Ритуалы индейцев северо-восточного побережья богаты и разнообразны, имеются церемонии умилостивления предков и самооправдания перед духами убитой дичи и съедобных растений и множество иных обрядов. У каждого члена племени обычно есть свои собственные (тотемные) духи, обращаясь к которым, он совершает определенный ритуал наподобие шаманского. Магические предметы, маски и прочие атрибуты, исполненные «могущества», являются объектами специального поклонения. Во многих племенах есть тайные союзы мужчин-знахарей, подобные союзу Мидевивин у оджибвеев. Специалист по религиозным ритуалам в регионе — шаман, он занимается целительством (и прорицаниями), используя для этого «типу-которое-трясется», где из больного вместе с потом выходят духи болезни.

Вера в колдовство и наличие обрядов для борьбы с ним, знатоками которых являются мужчины-знахари, отличают индейцев юго-восточного побережья (чероки) от индейцев северо-востока. Очень важным обрядом, необходимым для выживания племени, считалось ежедневное ритуальное погружение в воду. Среди календарных обрядов наиболее торжественным была встреча Нового года, приуроченная к созреванию маиса.

2.5. Среди индейцев Великих Равнин вплоть до XVIII в. наблюдалось смешение культур; и только когда из Мексики были завезены лошади, начались групповые миграции индейских племен в поисках дичи. На этом культурном перекрестке религиозную жизнь разных народов сближал и ряд общих черт: например, широкое распространение получила церемония, именуемая Танцем Солнца; повсюду практиковалось создание воинских (мужских) союзов. Регион становится местом постоянного противоборства. Хроническое стремление воинов-мужчин к галлюциногенам подсказало колонизаторам эффективное средство для избавления от коренных жителей: дешевый алкоголь. В середине прошлого столетия начался ввоз галлюциногенных растений, подобных пейотлю, что стало причиной образования ряда культов и братств, принадлежность к которым выражалась в участии в тайных обрядах и коллективном визионерстве. Во время обряда сауна мужчины, закрывшись в жарко натопленном помещении, хлестали себя ветвями, танцевали и пели. Сауна очищала и воина, и прорицателя.

Шаман и знахарь, будь то мужчина или женщина, играют важную роль (и получают хорошее вознаграждение) в жизни обитателей Великих Равнин; они являются главными распорядителями церемоний. Вместе они образуют касту, члены которой, подобно нашим врачам, изъясняются на своем особом языке. К этой касте принадлежит и старейшина (курагус), руководящий умилостивительным обрядом хако у пауни, во время которого устанавливаются символические связи между поколениями. Знахарь-мужчина (у племени черноногих — женщина) руководит церемонией, называемой Танцем Солнца, изначально исполнявшимся членами знахарского союза Манданов, но постепенно ставшим важнейшим церемониалом всех индейских племен региона. Во время Танца Солнца мужчины истязают себя физически, дабы приблизиться к Великому Духу. Запрещенный около 1880 г., танец вновь начали исполнять с 1934 г., а начиная с 1950 г. в племенах оджибвеев и лакота исполнители опять начали подвергать себя физическим мучениям. Около 1870 г. среди равнинных индейцев зародилась религия милленаризма, именуемая Танцем Духов; культ нашел поддержку у мормонов Юты, которые по-прежнему верят, что индейцы — потомки десяти исчезнувших колен израилевых. Пророк Вовока возвестил, что индейцам не нужно бороться за свои права, а надо очиститься и поклоняться Богу посредством Танца Великого Духа, тогда иго европейских колонизаторов падет так же внезапно, как и наступило: завоевателей поглотит землетрясение, которое пощадит коренных жителей. Запрещение Танца Духов было неэффективно. В 1890 г. правительство послало войска в Южную Дакоту, и те истребили 260 сдавшихся в плен под Вундед-Ни невинных индейцев-сиу только за то, что те продолжали отправлять свои культы.

Поклонение галлюциногенному мексиканскому кактусу пейотлю (Lophophora williamsif) распространилось у индейцев Великих Равнин одновременно с Танцем Духов. Культ был легальным до 1964 г., пока суд присяжных в Калифорнии не объявил его противозаконным, заявив, что запрещение это не является ограничением конституционных прав на свободу вероисповеданий, т. к. культ не был соответствующим образом оформлен и поэтому не может считаться религией. В первой книге писателя Карлоса Кастанеды «Дьявольская травка и тоненький дымок», изданной в 1968 г. в качестве работы по этнологии, делается попытка представить культ пейотля как настоящую религию.

2.6. Индейцы северо-запада, обычно ассоциирующиеся у нас с тотемными столбами, которые, впрочем, они стали делать только после того, как колонизаторы доставили им железные инструменты, живут в регионе, где изобилие пищи всегда было связано с рыбной ловлей; у племен охотников пищевое изобилие наступило только после появления испанских лошадей, попавших к ним из Мексики. Тлинкиты, хайда, цимшианы, хайсла, белла кула, квакиютл, нутка, селиш, мака, килеут, скуомиш, шинук, тиламук, кус, толова, юрок, хупа и карок британской Колумбии и северо-западного побережья Соединенных Штатов (Вашингтон, Орегон) имеют немало общих институтов, верований и обрядов. Изобилие пищи и институт вождей позволяют объяснить возникновение потлача, праздника, во время которого каждый раздает подарки членам своего племени и соседних племен. Количество распределяемых подарков является признаком определенного общественного ранга, и вождь или тот, кто хочет повысить свой социальный статус, должны щедро раздавать материальные ценности (или даже уничтожать их). Сложной и напрямую связанной с социальным положением кредитора и должника была традиция взятия в долг и отдачи долга. Возвращение долга считалось позором для того, кому долг возвращали, поэтому должник по сути попадал в вечную зависимость от своего кредитора, и таким образом состоятельные индейцы обеспечивали свою власть над неимущими. Индейская верхушка также присвоила себе монополию на переговоры с многочисленными духами предков. Многие индейцы севера и северо-запада верили в изначальное существование душ и ограниченное их количество, а также в метемпсихоз; отсюда культ предков, почитание всего, что с ними связано, и выставление напоказ доставшихся от предков предметов, которыми мог владеть только данный род.

Институт шаманизма был характерен для всего региона; «звание» шамана редко передавалось по наследству; обычно шаманом мог стать каждый, кто обладал даром ясновидения. Если речь заходила о противоборстве с иной социальной группой, шаман мог выступить в роли колдуна. В принципе же колдовство каралось смертью.

В мифологии индейцев северо-западного побережья большая роль отводится трикстеру; у тлинкитов, к примеру, трикстером является ворон.

Самыми важными ритуалами региона являлись экстатические танцы, устраивавшиеся в зимний период.

2.7. Калифорнийские индейцы верят в духов предков и животных, в мифических существ, у них есть культурный герой и трикстер, имеется институт шаманизма; как и индейцы Плато, Большого Бассейна и Великих Равнин, они подвержены воздействию галлюциногенов. Они проводят ритуальные праздники первых плодов, церемонии, связанные с половым созреванием (специально для девочек), сооружают сауны, где мужчины выпаривают из организма нечистых духов. Типичным именно для данного региона является обычай употреблять психотропную настойку, изготовляемую из ядовитого растения «Датура страмониум» (Datura stramonium), называемого на языке науатль толоаче; растение это упоминается также в европейских трактатах по магии. В некоторый районах к культу настойки толоаче, после которой начинаются видения, а, значит, открывается доступ в мир предков, могут приобщиться только избранные. Во время ряда коллективных церемоний (например, во время погребального ритуала) также употребляют толоаче. Одна из таких церемоний превратилась в северокалифорнийский обряд куксу (по имени мифического героя, сотворившего народ помо), в котором участвуют члены тайного союза масок.

2.8. Индейцы племен пуэбло — это тридцать одна деревня, где живут индейцы, принадлежащие к шести различным языковым группам, они совместно занимаются оседлым земледелием, имеют много общих верований. Как и у исчезнувших религий Центральной Америки, у них есть общий миф о многократных сотворениях и разрушениях мира. Они верят в существование сверхъестественных существ Качина; название это обозначает также церемониальные маски, посредством которых сверхъестественные силы участвуют в ритуалах пуэбло.

Индейцы хопи имеют сложную систему религиозных союзов, каждый из которых возглавляет какую-либо из периодически устраиваемых церемоний. Качина (таково название одного из этих религиозных сообществ) появляются на людях с марта по июль, а с января по март они проводят свои собрания в кивах, или церемониальных помещениях. В феврале во время церемонии повамуи к культу Качина приобщаются дети. В июле церемония ниман («возвращение») с участием масок завершает обрядовый период Качина, далее следуют церемонии без участия масок. Самые важные символы ритуальной жизни хопи — маис, символизирующий у этого земледельческого народа жизнь, и перья птиц, с помощью которых люди могут донести свои просьбы до духов.

У индейцев пуэбло племени зунья помимо союза Качина и общества жрецов Качина имеются иные культовые сообщества.

Воины Качина, единственные среди индейцев пуэбло, в 1680 г. подняли восстание против испанских колонизаторов; они убивали католических священников и заставили испанцев отступить на юг. В 1690 г. территория, где жили индейцы пуэбло, была вновь завоевана испанцами; обособившийся от своих собратьев народ хопи остался единственным племенем, не подвергнувшимся насильственной аккультурации. У прочих народов пуэбло сформировались синкретические культы.

2.9. Библиография. Об американских индейцах в целом и об истории колонизации земель Соединенных Штатов см.: Elemire Zolla, I litterati e lo sciamano, Milan 1969; Peter Fart), Les Indiens. Essai sur l’evolution des societes humaines, tr. fr. Paris 1972; William T.Hagan, American Indians, Chicago 1979.

W.Muller, North American Indians: Indians of the Far North, in ER 10, 469–76; J.A.Grimet D.P.St.John, Indians of the Northeast Woodlands, in ER 10, 476–84; D.P.St.John, Iroquois Religion, in ER 7, 284–7; Ch.Hudson, Indians of the Southeast Woodlands, in ER 10, 485–90; W.K.Powers, Indians of the Plains, in ER 10, 490–99; S.Walens, Indians of the Northwest Coast, in: ER 10, 499–505; T.Buckley, Indians of California and the Intermountain Religions, in ER 10, 505–13; P.M.Whiteley, Indians of the Southwest, in ER 10, 513–25; A.Hultkranz, North American Religions: An Overview, in ER 10, 526–35; S.D.Gill, Mythic Themes, in ER 10, 535–41; J.D.Jorgensen, Modern Movements, in ER 10, 541–45; R.D.Fogelson, History of Study, in ER 10, 545–50.

О верованиях Северной Америки в целом см.: Ake Hultkranz, Belief and Worship in Native North America, Syracuse N.Y. 1981 и The Study of American Indians Religions, New York 1983. О тайных и шаманских союзах самой лучшей книгой до сих пор остается труд В.Мюллера: Werner Muller, Die blaue Hutte. Zum Sinnbild der Perle bei nordamerikanischen Indianern, Wiesbaden 1954.

Классической работой, посвященной культу Танца Духов, является книга Муни: James Mooney, The Ghost-Dance Religion and The Sioux Outbreak of 1890, сокращенное издание, Chicago 1965 (1896); о культе пейотля от истоков до 1964 г. см. Weston La Вагге, The Peyotl’ Cult, Hamden, Connecticut 1964.

 

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АМЕРИКА

 

3.0. Месоамериканский ареал является своего рода американским эквивалентом западноазиатского региона, где в древности находились могущественные государства: Вавилония, Ассирия и Финикия. В прошлом в Месоамерике также процветали многие передовые цивилизации (тольтеков, ольмеков, сапотеков, миштеков и т. д.), среди которых наиболее примечательными являются цивилизации майя и ацтеков.

3.1. Майя имели иероглифическую письменность, расшифрованную только частично, сложный и точный календарь, который, как установлено, полностью сопоставим с григорианским календарем; они являются наследниками культуры ольмеков, расцвет цивилизации которых относится к 1200 г. до н. э. Самые древние следы цивилизации майя восходят к 200–300 гг. н. э.; потом начинается военная экспансия Теотуакана (современный Мехико), и долгое время о майя нет никаких упоминаний; затем майя появляются вновь, и, судя по всему, несмотря на крайне неблагоприятные геофизические условия тропического леса, их культура достигает достаточно высокого уровня. К 750 г. н. э. у майя уже имеются четыре крупных городских центра (Тикаль, Копан, Паленке и Калакмул), вокруг которых возникает множество небольших селений и поселков; однако существование централизованного государства майя в этот период маловероятно.

По каким-то причинам, среди которых наиболее правдоподобными можно считать нашествие и религиозную распрю, в промежуток между 800 и 900 гг. жители покинули города, оставив джунглям эти великолепные памятники. После такой катастрофы культура майя сконцентрировалась на полуострове Юкатан, где между 900 и 1200 гг. н. э. возникло множество городских центров. Один из них, Чичен Ица, вероятней всего, был завоеван тольтеками из Толлана (предшественниками ацтеков), и стал одним из центров, откуда тольтеки осуществляли свои набеги. Согласно легенде, мифический герой Кецалькоатль-Кукулькан (Пернатый Змей Кецаль) в 987 г. вывел изгнанников из Толлана (Тулы, что на севере Мексики), завоеванного богом-разрушителем Дымящееся Зеркало (Тескатлипокой), на Юкатан, где и основал Чичен Ицу. Жители покинули Чичен Ицу в 1200 г.; великолепие его унаследовал город Майапан, располагавшийся возле современного города Мерида; Майапан был разрушен в 1441 г. Когда испанские захватчики высадились в Центральной Америке, расцвет цивилизации майя был уже позади. Весной 1517 г., видя, как приближаются огромные черные галеоны, принадлежащие могущественным чужеземцам, жители Юкатана вспомнили старинные предания о возвращении Тескатлипоки: «В этот день все будет рушиться…»

Несколько разрозненных индейских племен избежали насильственной аккультурации; после Второй мировой войны их обнаружили в джунглях Чьяпас, раскинувшихся вокруг покинутых храмов необычной архитектуры. Сегодня в Центральной Америке живет более двух миллионов потомков древних майя: юкатеки, чоли, чонтали, лакандоны, цоцили, цельтали, тохолабали, киче, какчикели, цутушили и др., говорящие на тридцати различных диалектах. И хотя вот уже четыреста лет все они являются добрыми католиками, тем не менее они сохранили древние сакральные ритуалы и никогда не прекращали отправлять исконные культы.

3.1.1. Верования. Испанский монах Диего де Ланда в порыве рвения уничтожил туземные книги, так что до наших дней дошло всего три экземпляра, написанные иероглифами майя; тем не менее жрецы майя, используя для написания латинский алфавит, создали на своем языке новые произведения, из которых мы и почерпнули наши знания по древней мифологии майя. Самыми значительными документами подобного рода являются «Пополь-Вух» у майя киче и «Книги (жреца) Чипам-Балам» у юкатеков.

Верховный жрец майя находился в подчинении у халаш уиник («настоящего человека»); этот последний также ведал обучением иероглифической письменности, исчислениями, необходимыми при составлении календаря, и гаданием.

Центральное действо в культовой церемонии — жертвоприношение в честь Юкатека, называемое па’чи («открыть рот») и заключается в том, что рот статуи божества обмазывают кровью жертвы. Животных закалывали редко, предпочитали совершать человеческие жертвы, а некоторые божества имели свои, вполне определенные, предпочтения: например, боги дождя Чаки любили свежую кровь детей. Кровь, благороднейшая субстанция, представленная в рельефных изображениях перьями кецаля, добывалась различными способами: поражая воображение зрителей, вырывали сердца, прокалывали вены, сдирали кожу и т. п. Во время обряда покаяния участники его ранили себя до крови, а чтобы раны были более глубокими, пользовались шипами агавы.

Культ небесного божества Ицамна («дом игуаны»), представленного в виде дома, входная дверь которого — рот божества, отчасти сходен с монотеизмом, ибо другие божества пантеона майя (Чаки, Солнце, Луна и др.) являются его служителями. Ицамна также является богом преисподней, огня и врачевания.

Жизнь человека продолжается после смерти в небесном раю, в нижнем мире или в специальном небесном месте, отведенном для воинов.

В мифологии майя, широко представленной в книге «Пополь-Вух», содержится немало сходных сюжетов: периодическое разрушение мира огнем и водой, создание человека, не умеющего двигаться и растворимого в воде, создание деревянного человека, неподвижного и противостоящего гибкому существу, и т. д. В мифе о происхождении маиса сочетаются мотивы мифов, которые этнолог А.Йенсен (1899–1965) определил как мифы дема и прометеевы мифы. Согласно первым, съедобные растения, прежде всего клубневые, появились на земле в результате убийства божества, именуемого в Индонезии Дема; согласно же вторым, злаковые растения крадут с неба. Отрезанная голова принесенного в жертву божества стала поводом для ритуальной игры в мяч, имеющей весьма важное значение в Центральной Америке. Игры проходили в атмосфере азарта, ибо у игроков проигравшей команды отрезали головы.

3.2. Ацтеки или мехика, говорящие, как и тольтеки, на языке науатль, около 1325 г. основали на острове посреди озера, занимавшего тогда значительную часть долины Мехико, город Теночтитлан. Ацтеки пришли с севера, где они занимали подчиненное положение. Поэтому им пришлось отправиться на поиски Земли-Где-Нет-Зла; вел их Великий Жрец Уицилипочтли, спасенный божеством Дымящееся Зеркало (Тескатлипокой) и заново рожденный богиней-матерью Коатликуэ. Обосновавшись на Мексиканском плато, ацтеки быстро превратились в завоевателей; их захватническая политика получила определение «мистический империализм». Действительно, вынужденные приносить все новые человеческие жертвы, дабы их кровь обеспечивала движение солнца, ацтеки стали добывать жертвенный материал у соседних народов.

Когда Эрнан Кортес (1485–1547) в 1519 г. с 508 солдатами и 10 пушками высадился на Юкатане, империи ацтеков под управлением Монтесумы II (как и империи инков при Атауальпе), в отличие от цивилизации майя, до упадка было еще далеко. Ловко используя веру в возвращение Кецалькоатля и конец света, но главным образом соперничество между ацтекскими городами, Кортес за два года полностью захватил империю, положив конец двум векам кровавой и победоносной истории ацтеков.

3.2.1. Верования. На месте прославленного легендарного государства Теотиуакан («место поклонения божествам»), очага передовой культуры, исчезнувшей около 700 г.н. э. и давшей рождение культуре тольтеков из Тулы, ацтеки создали собственное государство. Они унаследовали от своих предшественников некоторых богов, таких как Кецалькоатль и Тескатлипока, а также письмо, календарь, гадание. В одном из ацтекских мифов, где прослеживаются истоки одного из самых торжественных ритуалов. Теотиуакан называется той самой мифической равниной, где боги, совершив жертвоприношение, установили Пятую Эру (или Солнце) мира. Четыре первых Солнца погибли в яростной разрушительной борьбе. И вот, на равнине Теотиуакан, божества собрались, чтобы создать новое Солнце и новый род людей. Тескатлипока и Кецалькоатль сделали первую пару людей и дали ей в пищу маис. Чтобы создать Солнце, надо принести в жертву какое-нибудь божество. Но новое Солнце и новая Луна, рожденные из жертвенного сожжения двух божеств, не могут двигаться. Тогда все остальные божества с помощью жертвенного ножа Экатль пускают себе кровь, и Пятое Солнце в конце концов пускается в путь. Только Ксолотль позорно бежит, чтобы избежать смерти; он становится божеством чудовищ и всего, что двойственно, подобно близнецам.

Изначальную жертву надо время от времени повторять, чтобы Солнце продолжало свое движение. Вот почему ацтеки, народы Солнца, стремятся к крови и обязаны добывать ее, чтобы продлить Пятую Эру. Отсюда настоящие бойни, устраиваемые во время жертвоприношений, когда женщины и военнопленные умерщвляются согласно определенному ритуалу перед святилищем Уицилипочтли, находящимся на вершине Большого Храма в центре Теночтитлана и символизирующим могущество ацтеков. Хотя ацтеки знают не меньше способов умерщвления, чем майя, они предпочитают вырывать сердце. В мрачной атмосфере, усугубляемой звуками дудок и барабанов (месоамериканцы не знают струнных музыкальных инструментов), жрец, совершающий жертвоприношение, кладет ловко извлеченное сердце в сосуд, куда помещают кровавую пищу богов, обрызгивает кровью огромное изображение Уицилипочтли, а затем, отрезав жертве голову, возлагает ее вместе с остальными головами на специально предназначенную для этого площадку. Труп жертвы, сброшенный к подножию алтаря, становится объектом каннибальской трапезы, в которой принимает участие толпа зрителей.

Как и у майя, у ацтеков существовала хорошо разработанная космология, согласно которой число небес равнялось тринадцати, т. к. тринадцать являлось основополагающим числом гадательного календаря, содержащего двести шестьдесят дней (не смешивать с обычным солнечным календарем), и нумерологических исчислений. Наличие двух календарей давало основания для многочисленных праздников, стабильных (с фиксированной датой) и нестабильных (с нефиксированными датами), к которым прибавлялись искупительные церемонии, ритуалы благодарения, посвящения и т. д. Во время больших праздников, как принято у месоамериканских народов, обильно потребляли алкогольный напиток пульке, зато накануне праздников соблюдали пост и истязали плоть. Во время праздника Солнца, проводимого 4 оллина, все люди племени в знак покаяния наносили себе глубокие раны.

3.3. За немногими исключениями, народы, населяющие сегодня Центральную Америку, приняли язык и веру завоевателей-христиан, в результате чего их собственные культовые традиции видоизменились или же вовсе канули в Лету.

Забытые отрывки из мифологий, космологии, гадательных и ритуальных книг, словно обломки громадного архаического культового строения, поглоченного джунглями, время от времени еще всплывают в памяти месоамериканцев.

Верховное Существо сегодняшних индейцев — это либо Бог-Отец, либо Иисус Христос Кортеса и Писарро, который некоторыми племенами, например, киче и тепехуа, отождествляется с Солнцем. Но главное место в индейском пантеоне занимает Мария, Дева Гваделупская. В декабре 1531 г. индейская Дева появилась на священном холме ацтекской богини Тонацин, непорочной матери Уицилипочтли, и обратилась к туземцам на языке науатль. С тех пор она всегда пребывает с ними и внимает мольбам самых смиренных из них, чего не скажешь о местных властях этого региона земного шара.

3.4. Библиография. M.Leon-Portilla, Mesoamerican Religions: Pre-Columbian Religions, in ER 9, 390–406; H. von Winning, Preclassic cultures, in ER 9, 406–9; D.Heyden, Classic Cultures in ER 9, 419–28; KAWipf, Mythic Themes, in ER 9, 436–42; Y.Gonzalez Torrez, History of Study, in ER 9, 442–46; J.M.Watanabe, Maya Religion, in ER 9, 298–301; D.Carrasco, Aztec Religion, in ER 2, 23–29; D.Carrasco, Human Sacrifice: Aztec Rites, in ER 6, 518–22.

Верования майа: J.S.Thompson, Maya History and Religion, Norman Oklahoma 1972; cp. Couliano in Aevum 49 (1975), 578–90; Charles Gallenkamp, Maya. The Riddle and Rediscovery of a Lost Civilization, New York 1987.

Верования ацтеков: Jaques Soustelle, Les Aztegues, Paris 1970, a также недавняя работа Д.Карраско: David Carrasco, Quetzalcoatl and the Irony of Empire: Mythes and Propheticies in Aztec Tradition, Chicago 1982.

Мифы о божествах дема и мифы о культурном герое: Ad.E.Jensen, Mythes et cultes chez les peuples primitifs, tr. fr., Paris 1954.

 

ЮЖНАЯ АМЕРИКА

 

4.0. Южная Америка — обширная территория, коренное население которой отличается поразительным разнообразием. И хотя любое деление на ареалы не в состоянии отразить всю пестроту ее этнического состава, в большинстве случаев принимается следующая классификация: а) область Анд (от Колумбии до Чили), включающая в себя культуру инков Перу; б) ареал Тропического леса, в основном занятый Амазонскими джунглями; к нему примыкает Гайана; в) Большое Чако; г) южный ареал, протянувшийся до Огненной Земли.

Несмотря на европейское завоевание, некоторым местным культурам удалось сохраниться: кечуа и аймара в Перу и Боливии; арауканов в Чили; тупи, карибов, араваков, тукано и пано в Гвиане; племен же в восточной Бразилии, а также культуры вымерших на сегодняшний день народов Огненной земли, например, народа селькнам.

Первой попыткой дать синтетический анализ истории верований южно-американского континента явилась книга Лоуренса Салливена «Icanchu’s Drum», 1988. Тот, кто желает углубить свои знания в этой области, может теперь обращаться к его труду, написанному в расчете на широкий круг читателей.

4.1. Область Анд. Великие культуры Анд, среди которых самой известной является культура инков (XV в.), возникли в высокогорных долинах, где люди начали селиться уже десять тысяч лет назад. К началу испанского завоевания империя инков охватывала огромные пространства западного побережья, от Перу до Чили. В 1532 г. империя рухнула, а ее последний властелин был обезглавлен завоевателями.

4.1.1. Древний период. Заниматься земледелием на перуанском побережье стали спустя три тысячелетия после миграции народов с севера, т. е. значительно раньше, чем отгонным скотоводством; следы земледельческой культуры восходят к 700 г. до н. э. Около 2500 г. до н. э. климатические изменения повлекли за собой хозяйственные изменения: был осуществлен переход от собирательства к оседлому разведению овощей. Охота не была развита, необходимую белковую пищу люди получали, занимаясь рыболовством. Маис, произрастающий в Центральной Америке уже более шестидесяти тысяч лет, распространяется в Перу около 1400 г. до н. э., а к 900 г. до н. э. люди уже выращивают его улучшенный сорт. Тогда же создается система искусственного орошения, способствующая развитию передового земледелия, и, как следствие, возникает государство, ведающее распределением воды; вполне возможно, что существующий в то время религиозный культ воспевает мифологическое происхождение новой цивилизации, не имеющей себе равных в регионе. Этому периоду соответствует культурный комплекс, обнаруженный в Чавине, на северном плато, в то время как на южном побережье в это время господствовала культура, оставившая после себя огромный некрополь в гротах Параку. К несчастью, за исключением архитектурных памятников, сведений о культе Чавин не сохранилось, поэтому значение его недоступно нашему пониманию. Главное божество культа, имевшее облик зверя из породы кошачьих (ягуара или пумы), на протяжении пятисот лет пользовалось огромной популярностью в андской области.

Около 300 г. до н. э. следы культурного единства области Анд внезапно исчезают, однако земледелие продолжает развиваться: окультуриваются новые виды растений, практикуется террасное земледелие. Единственный некрополь в Параку, содержащий 429 мумий местной знати, свидетельствует о том, что способы погребения и вера в загробный мир подверглись изменениям.

Около 200 г. н. э. культуры, представляющие переходный период, достигают пика своего расцвета. Культуры эти теократичны, главным всесильным божеством в них является животное из породы кошачьих, богам приносятся человеческие жертвы, и, как и у предшественников, проявляется совершенно непонятный интерес к человеческому черепу: с самого рождения череп ребенка старательно деформируют, и затем, на протяжении всей жизни, черепная коробка неоднократно подвергается трепанации; та же процедура осуществляется и после смерти; черепа врагов коллекционируют в качестве военных трофеев.

Хотя прибрежные долины никогда не были перенаселенными, раньше в них проживало значительно больше людей, чем сейчас. В тогдашнем обществе царило изобилие, религиозные верования побуждали людей создавать передовые технологии и осуществлять дерзкие проекты, замысел которых находился на грани человеческих возможностей; к таким проектам относится сооружение 113-метрового канала Ла Кумбре, существующего и по сей день.

Одна из этих культур, культура Мочика, воздвигала огромные храмы, самыми известными из которых являются две пирамиды, названные Храмом Солнца и Храмом Луны. Изображения на керамической облицовке свидетельствуют о том, что моче практиковали обрезание, а для исцеления прибегали к помощи шаманов, изгонявших духов болезни, которые виделись им вполне осязаемыми объектами. Сохранились идеограммы, нанесенные на плоды бобовых. В теократическом обществе моче особым почетом пользовалась каста жрецов. Роль женщины строго ограничивалась домашним очагом.

Прибрежная культура Наска, современная культуре Мочика, оставила нам в качестве трофеев множество сплющенных черепов, расписанных и нанизанных в гирлянды, чтобы их легче было перевозить. На бурых скалах долины Пальпа наски создали огромные рисунки, явно предназначенные для созерцания сверху каким-нибудь небесным божеством; эти рисунки отражают некую систему астрономических знаний, и смысл их нам большей частью неясен.

К концу рассматриваемого периода мегалитическая цивилизация Тиауанако (Боливия) оказывает такое же культурное влияние на народы, населяющие Анды, какое в более раннюю эпоху оказывала культура Чавин. Мегалитические сооружения, возведенные на высоте 4 000 метров, образуют единственное в мире городище со ступенчатыми пирамидами, воротами с нанесенными на них концентрическими кругами, площадками, резервуарами для воды и статуями. Когда городище было покинуто, постройка его еще не была завершена.

Около 1000 г. н. э. в Андах устанавливается общественно-политический строй, напоминающий западный феодализм. На севере возникает королевство Чиму, самое могущественное в этот период; оно подчиняет себе множество долин, в каждой из которых сооружается свой собственный городской центр. Столица королевства Чан-Чан (возле Трухильо) являет собой примечательный памятник городской планировки: город, где проживало более пятидесяти тысяч жителей, был разделен на десять прямоугольных кварталов, и в каждом из них были свои дома, резервуары для воды и храмы-пирамиды.

4.1.2. Удивительная история. Основание империи инков, относящееся к 1200 г. н. э., приписывается мифическому герою Манко Капаку и его сестрам, обосновавшимся в долине Куско. Государство инков начало активно расширяться только начиная с восьмого императора Виракоча Инка и его сына Пачакутека, унаследовавшего отцовский трон около 1438 г. К 1493 г., когда умер сын Пачакутека Топа Инка, территория империи уже имела протяженность пять тысяч километров, и император управлял землями от Эквадора до середины Чили. Создание этой империи можно приравнять к подвигами Александра Македонского и Наполеона. Тем более удивительно, что столь огромную территорию сумела захватить всего лишь кучка испанских авантюристов.

После смерти в 1525 г. Уайна Капака началась междоусобная война между двумя его сыновьями: Уаскаром (обосновался в Куско), и Атауальпой (обосновался в Кито, Эквадор). Атауальпа одержал победу, и в 1532 г. был провозглашен императором. Писарро, привлеченный рассказами о сказочных золотых россыпях Перу, высадился на побережье этого государства всего со ста восьмьюдесятью солдатами. С этого момента религия тесно сплетается с историей. Атауальпа решил, что Писарро — это великий бог Виракоча, вернувшийся на землю со своей свитой, чтобы возвестить о конце света. Писарро воспользовался этим и сделал императора своим пленником без всякого сопротивления со стороны последнего. Атауальпа сумел собрать за себя выкуп, доверху наполнив свою камеру золотом; однако свободу ему все равно не вернули. Приговоренный к смерти, он принял христианское крещение, после чего его не стали сжигать на костре, как было решено, а всего лишь удушили — 29 августа 1533 г. А через сорок лет был обезглавлен последний претендент на трон инков.

4.1.3. Верования инков. В коммунистической империи инков официальной религией — а это была религия кечуа из Куско, имевшая, вероятней всего, много общих черт с ассимилированными ею мелкими культами — ведало государство. Из трех земельных участков, которые обрабатывал крестьянин, первый участок был посвящен богу, второй — императору, и только третий предназначался для пропитания его семьи. Священные предметы, или уака, завоеванных народов торжественно везли в Куско и складывали в святилища, куда поглядеть на них стекались паломники из удаленных провинций. К категории уака могло относиться все, что наделялось сакральными свойствами: холмы, камни, деревья — все, что было непонятно или внушало ужас.

Устройство империи инков во всем напоминает рациональную утопию; рассказы о ней, достигнув к началу XVII в. Европы, несомненно, оказали влияние на Томмазо Кампанеллу. Церковь инков отличалась прекрасной организацией и охватывала всю государственную систему в целом. В центре всего стоял император, олицетворявший Государство, Закон и самого Бога. Будучи сам Уака, он был равен Тому, кому нет равных, богу Виракоче, рожденному из пены вод озера Титикака и исчезнувшему в пене океана, отправившись по его водам на северо-запад, в направлении, откуда в 1532 г. приплыл Писарро со своими людьми.

Метафизика Виракочи очень сложна. Он творец природного и общественного миропорядка, что объясняет его восхождение на вершину пантеона инков, центральное место в котором занимает Солнце. Ему посвящен самый большой храм в Куско. Храмы инков были закрыты для верующих. В них жили жрецы и девы Солнца, избранные среди девушек с безупречной репутацией и получивших образование за счет государства, дабы стать или весталками, или вторыми женами важных сановников, или даже самого императора. Если император «грешил» с одной из весталок, ему было достаточно признаться в своем проступке; но если подобный проступок совершал кто-либо из его подданных, то его тут же предавали смерти вместе с его сожительницей.

В храмах Солнце было представлено в виде антропоморфных статуй и огромных золотых дисков. Если император считался сыном Солнца, то императрица провозглашалась дочерью Луны, сестрой-супругой Солнца; в храмах ее изображение было представлено в виде серебряных антропоморфных статуй. Инки пользовались в основном лунным календарем, но не пренебрегали и солнечным.

Важными божествами были также Пачакамак, бог земли, вместе со своей инфернальной супругой Пачамамой, и Иллапа, бог, распоряжающийся погодой.

На вершине церковной иерархии стоял Великий Жрец, близкий родственник императора; при нем состоял совет девяти, члены которого были «инками по привилегии». Жрецы постоянно совершали инспекционные поездки в провинции, где издавна культ отправляли хранители уака, добровольные жрецы, не получавшие за свою деятельность вознаграждения из государственной казны. Храмы не являлись местом для собраний. Коллективные ритуалы, нередко сопровождавшиеся жертвоприношениями животных, происходили на центральных площадях; церемонии носили как искупительный, так и пророческий характер. Жертвами, наиболее угодными богам, считались десятилетние дети, избиравшиеся за их нравственное и физическое совершенство; сами жертвы были счастливы сразу попасть непосредственно в потустороннее царство, уготованное, как было принято, исключительно знати. В отличие от обычаев ацтеков и аналогичных обычаев майя, человеческие жертвоприношения практиковались инками достаточно редко. Еще реже устраивали массовые бойни, подобные кровавым церемониям ацтеков, когда в жертву приносили самых сильных и выносливых военнопленных.

Как и в Египте (см. 12), у инков жрецы заведовали всем, что касалось здоровья — как «политического тела» государства, так и его подданных, аккумулируя, таким образом, обязанности ответственных за жертвоприношения, прорицателей и знахарей-шаманов. Подобно вавилонским бару (см. 23), они предсказывали будущее на основании изучения внутренностей жертвенных животных. Также они практиковали лечение болезней посредством отсасывания болезнетворных субстанций, ставших причиной нарушения равновесия в организме. Вдобавок они были хиропрактиками и мануальными движениями возвращали на место разъединившиеся органы, и также великолепными хирургами, способными проводить сложные операции, такие как трепанация черепа, подлинная цель которых во многих случаях от нас ускользает.

К несчастью, отсутствие письменных источников, созданных самими инками, делает невозможным более глубокое знакомство с их верованиями. В свое время испанских священников поразило существование у инков «монахов» и «монахинь» (весталок Солнца), а также практика тайной исповеди. Однако возможность понять изощренную мысль инков утрачена