Глава 1. Подготовка к конференции и ее организация.

Генуэзская конференция

Доклад по Отечественной истории XX века

Студентки 3 курса, группы 302 в/о

Малышевой Екатерины Владимировны

 

 

Руководитель семинара:

д.и.н., проф. Вдовин Александр Иванович

 

Москва, 2016г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………..3

 

Историография ……………………………………………………..6

Характеристика источников …………………………………….. 9

Глава 1. Подготовка к конференции и ее организация. ………. 12

Глава 2. Проведение Конференции.

2.1. Общие положения. ……………………………………… 18

2.2. Русский вопрос ………………………………………………... 21

2.3. Спор о долгах ………………………………………………… 23

Глава 3. Вне основной сцены действий ………………………… 26

Заключение ………………………………………………………... 30

Список литературы ………………………………………………..34

 

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что Генуэзская конференция, прошедшая относительно недавно, является первой крупной многосторонней конференцией, в которой участвовала Россия.

Исходя из этого, в настоящей работе мне бы хотелось рассмотреть событие Генуэзской конференции. Сами собой напрашиваются следующие вопросы: что представляет собой Генуэзская конференция, когда и зачем состоялась, кто принимал участие в конференции, какое положение в ней занимала Россия, какие темы были затронуты, что предшествовало конференции, и чем она завершилась. На эти вопросы я собираюсь ответить в ходе своего исследования.

Автор книги «Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории» В.Ю. Катасонов начинает описывать события не сразу с конференции, а незадолго до нее. Я воспользуюсь его примером, чтобы осветить общую картину происходящего в период конференции и понять положение СССР накануне конференции.

Хронологические рамки моего исследования охватывают период с 1918 (для того, чтобы детально вникнуть в тему работы) по 1922 год – непосредственно год проведения Генуэзской конференции.

Советское государство находилось в непростом положении в этот период времени - Первая мировая война, Гражданская война, иностранная интервенция с целью разделения зон влияния, приобретающая все более отчетливый характер выступления стран Антанты против нашей страны.

Советская Россия, а если быть точнее российский рынок, находился под прицелом сразу нескольких стран, в частности речь идет о Франции, Великобритании, Германии. Освоение российского рынка было бы спасением для экономики претендующих на него стран.

Неподдельный интерес к конференции проявила Великобритания, переживающая экономический кризис в особо тяжелой форме. Как и во Франции, репарации, получаемые от Германии, уходили в Соединенные Штаты, перед которыми обе страны имели большой долг.

Соединенные Штаты Америки в свою очередь «при богатстве, материально, быть может, менее всех буржуазных государств заинтересованы в соглашении с Советской Россией»[1]. Забегая немного вперед, скажу, что США отказались от участия в конференции.

Германия опасалась, что англичане первыми захватят российский рынок. «А ведь Германия задыхалась в удавке репараций и рассчитывала хотя бы частично ее ослабить за счет освоения российского рынка»[2].

Ослабленная Франция, опасаясь, что Германия восстановит свои силы быстрее, чем другие страны, считала ее «своим естественным противником»[3]. Однако еще сильнее Франция боялась возрождения России, которая «может стать союзником Германии, а значит, врагом Франции»[4].

Что интересно, Россия, еще не вышедшая из торгово-экономической блокады, уже попала под раздел между конкурентами. Но это вполне очевидно, ведь те, «кто дорвутся до лакомого куска первыми»[5], получили бы немалые выгоды. Таким образом «интересы выгоды стали перевешивать интересы морали и нравственности»[6]. Вот так выглядел буржуазный мир того времени. «Борьба всех против всех … полное бессилие залечить кровавые, смертельные раны войны»[7]. Понятно, что в таких условиях невозможно справиться со всеми экономическими трудностями.

И хотя Советское государство уже приступило к восстановлению хозяйства, голод в стране еще не был преодолен, транспортная система не налажена, промышленности не хватало сырья, а денег на восстановление у страны не было. Советские дипломаты всячески пытались улучшить положение: «в 1920-1921 годах Советская Россия заключила мирные договоры с Эстонией, Латвией, Литвой, Финляндией и Польшей»[8], установив дружественные торговые отношения. Но, к сожалению, этого было недостаточно.

Итак, целью своего исследования ставлю рассмотрение такого яркого события как Генуэзская конференция, оценки ее действенности и пользы для страны. Для этого необходимо решить такие задачи, как выявление причины созыва конференции, анализа итогов и того, к чему она привела.

 

Историография

 

Начать свой историографический обзор я бы хотела с работы советского историка Исаака Израилевича Минца. Нас интересует написанная им глава, посвященная Генуе, в 3-м томе «Истории дипломатии» 1945г. Автор подробно освещает события, развернувшиеся накануне и в разгар конференции, анализирует настроения стран к ее созыву. «На сделку, невыгодную нам, не пойдём»[9], - так автор доказывает твердое намерение советской делегации отстаивать свои интересы.

Далее мне бы хотелось обратить внимание на мемуары Владимира Николаевича Ипатьева «Жизнь и воспоминания одного химика», изданная в 1945г. Эта работа, конечно, не стала ключевой опорой моего исследования, но, тем не менее, она передает настроение революционной эпохи, описывает первые попытки восстановления хозяйства после войны.

Следующая работа – это работа Карповой «Л. Б. Красин - советский дипломат», вышедшая в 1962г. Леонид Борисович - государственный и партийный деятель, игравший «видную роль»[10] в работе Генуэзской конференции. Он представлял нашу делегацию, принимая «активное участие в разработке и обсуждении самых жгучих проблем»[11] в политической комиссии и экономической. Данная брошюра интересна тем, что в ней описывается процесс прорыва экономической блокады Советской России и нормализации дипломатических отношений со странами Запада.

Заслуживает внимания и работа Зиновия Савельевича Шейниса «Максим Максимович Литвинов: революционер, дипломат, человек». Книга была издана в 1989г. и посвященадипломату ленинской школы, сыгравшему большую роль в истории Советского Союза. Важно, что Литвинов был «заместителем председателя советской правительственной делегации»[12] на Генуэзской конференции, что непосредственно имеет значение для моего исследования.

Нельзя не упомянуть о работе Валерия Евгеньевича Шамбарова «Белогвардейщина», изданной в 2002г. Автор анализирует кризисное положение Европы в послевоенное время, при этом ставя деятельность российской делегации на высокий уровень: «Чичерин обставлял западных лидеров как детей»[13].

Интерес для моего исследования представляет также статья Косяковой о роли Генуэзской конференции, опубликованная в «Вестнике» Северо-Кавказского гуманитарного института в 2012г. Автор расценивает данную конференцию как проложившую «дорогу в глобальную финансовую систему»[14] и уделяет большое внимание финансовым и торговым интересам стран-участниц конференции.

Завершить свой историографический обзор я бы хотела трудом Валентина Юрьевича Катасонова «Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории», изданным в прошлом году (2015г). Эта работа является самой новой из всех мною выбранных, и отражает, как мне кажется, современный взгляд на Генуэзскую конференцию. Так он находит сходство в положении Советской России периода конференции с положением, в котором находится Российская Федерация сейчас: «создание препон для внешней торговли в виде разного рода формальных и неформальных санкций»[15]. Пожалуй, данная работа Катасонова в большей мере повлияла на мою исследовательскую работу.

Таким образом, можно сделать вывод, что упомянутая мной литература полностью соответствует заявленной теме, которую я и постараюсь раскрыть с ее помощью. Ценность выбранных мной работ заключается в подробном изложении материала накануне конференции, в ходе ее основного действия и даже событий, следующих непосредственно после ее окончания.

 

 

Характеристика источников

В данном исследовании мною были использованы несколько источников.

Первый из них – «Генуэзская конференция, написанный в 1922 году Адольфом Абрамовичем Иоффе – советским дипломатом и партийным деятелем. Данная работа имеет большую ценность для моего исследования, так как ее автор являлся членом президиума советской делегации на Генуэзской конференции. Я уже упоминала о мирных договорах между РСФСР и Латвией, Литвой Эстонией, Польшей в 1920-1921 гг., так вот именно Иоффе вёл переговоры и поспособствовал заключению этих договоров. Он убежден, что экономическое возрождение России, «как самой крупной страны в Европе, обладающей необъятными запасами природных богатств»[16] - непременное условие всеобщего экономического восстановления, о чем он и рассуждает в своей работе.

Не менее значимым для меня источником является работа 1922г. под редакцией литератора Германа Борисовича Сандомирского «Генуэзская конференция. 1922. Материалы Генуэзской конференции». Данный труд содержит значимые документы конференции, отчеты и переписки делегатов разных стран.

Автор следующего источника (1922г.) «Генуэзская и Гаагская конференции» партийный деятель и журналист – Радек Карл Бернгардович, настоящая фамилия которого - Собельсон. Он четко описывает цели Российской делегации на предстоящей конференции, ее программу и борьбу Советского государства за улучшение своего положения. По словам Радека, «Россия не явилась в Геную страной побежденной»[17], что он и доказывает своим повествованием.

 

Советский дипломат Борис Ефимович Штейн в своей работе «Генуэзская конференция» говорит о ней как о «долженствовавшей излечить все язвы мира»[18] и приводит следующий аргумент необходимости конференции: «Европа, будучи богатейшим континентом в мире, с наилучшим климатом, с наиболее развитой промышленностью, старейшей культурой … обеднела в результате мировой войны. Международная торговля дезорганизована, соотношение валют различных стран расстроено. Генуэзская конференция созывается за тем, чтобы рассмотреть лучшие методы восстановления порядка и всеобщего счастья»[19]

Еще одним важным источником для моего исследования стала работа Георгия Васильевича Чичерина, советского дипломата и наркома иностранных дел, «Статьи и речи по вопросам международной политики», изданная в 1961г. Работа примечательна тем, что автор ее возглавлял рассматриваемую мной конференцию, а значит, данный труд содержит подлинную и уникальную информацию. Так о Чичерине писал Любимов: «Наш народный комиссар работал и днем и ночью; тайной оставалось лишь то, когда и сколько часов или минут он отдыхал»[20].

Далее перейду к работам упомянутого только что советского экономиста Николая Николаевича Любимова. Это «Воспоминания участника Генуэзской конференции» и одноименная книга уже в соавторстве с Александром Николаевичем Эрлих «Генуэзская конференция: Воспоминания участников», изданные в 1973 и 1962 годах соответственно.

Сам Любимов работал в Москве в Народном комиссариате финансов и Народном комиссариате иностранных дел, принимал участие в подготовке и проведении конференции. Ему было поручено выполнить подсчеты убытков нашей страны от интервенции и блокады 1918-1920 годов, о чем он подробно рассуждает в своем исследовании.

И наконец, перейду к сочинениям Владимира Ильича Ленина – руководителя Советской делегации на конференции. Для своей работы я использовала 27 и 54 тома, посвященные подготовке к конференции, вопросам внешней политики, отношениям со странами-участницами конференции и программе мирного сосуществования, разработанной Лениным.

Итак, можно сделать вывод, что вышеупомянутые источники позволяют детально исследовать проблему, которую отражает тема моей работы.

Глава 1. Подготовка к конференции и ее организация.

Итак, подготовка к конференции. На данном этапе я считаю необходимым осветить события Каннской конференции союзных правительств, состоявшейся 6 января, так как именно на ней было совершено постановление о созыве интересующей нас конференции в Генуе.

Предполагалось, что «такая конференция составляет необходимый этап в деле экономического восстановления центральной и восточной Европы»[21]. Более того, созыв Генуэзской конференции необходим для «увеличения продуктивности труда, уменьшения безработицы и облегчения перенесенных европейскими народами страданий»[22]. И с этим не поспоришь, так как только совместные усилия мощных государств могут помочь восстановлению экономической силы европейской системы.

По словам Катасонова «Каннская конференция была репетицией перед Генуей»[23].

Итак, «6-го января 1922г. в Каннах был принят проект резолюции, предложенной г.Ллойд Джорджем[24]»[25]. Приведу принципы, легшие в основу Каннских резолюций, так как без их освещения будут непонятны некоторые моменты Генуэзской Конференции. Первым является «принцип суверенности каждого государства в вопросах внутренней политики…»[26], вторым принципом является «соблюдение прав и интересов иностранцев…»[27], третий - «признание публичных долгов, обязательство уплаты или возмещения их»[28], «Четвертый принцип Каннских деклараций касается свободного распоряжения средствами кредитного обращения»[29], «Согласно 5-му условию, все нации должны обязаться воздержаться от всякой революционной пропаганды, направленной против общественного и политического строя, существующего в других странах»[30]. «Шестым условием Каннских деклараций является – обязательство воздержаться от всякого нападения на соседние страны»[31].

Конечно, самым важным принципом Каннской резолюции является признание всеми странами своих государственных долгов и обязанность их возместить. В дальнейшем ходе работы, станет очевидно, что этот факт неоспорим.

Последнее, на чем я бы хотела заострить внимание перед Генуэзской конференцией - Лондонская встреча. Другими словами это совещание экспертов Великобритании, Франции, Италии, Бельгии и Японии в Лондоне, происходившее с 20 по 28 марта 1922 года. На совещании был подготовлен документ, который впоследствии на Генуэзской конференции будет обозначаться как Лондонский меморандум.

«Меморандум экспертов заслуживает глубочайшего внимания, ибо он является той программой, которую союзники хотят в России на деле осуществить и которую они осуществили бы в случае победы белых в России»[32].

Важно отметить, что документ держался втайне от правительства РСФСР. Западные державы планировали представить Лондонский меморандум нашей делегации уже в Генуе, «рассчитывая “додавить” Россию с помощью эффекта внезапности»[33].

Итак, Меморандум включал «признание всех категорий долгов, возврат иностранцам национализированных предприятий, отмену монополий внешней торговли…неподсудность иностранных граждан советским законам»[34].

 

То есть, Лондонский меморандум предусматривал ориентировку России «не на национальные интересы, а интересы иностранных инвесторов»[35].

Как мы видим, Лондонский меморандум противоречил первому принципу Каннской конференции о суверенитете каждого государства во внутренней политике. «По сути, на лондонской встрече России был подготовлен ультиматум»[36].

Теперь хотелось бы перейти к организации конференции. Цель ее созыва ясна. Она должна способствовать экономическому возрождению Европы. Далее я освещу некоторые организационные моменты.

На конференции присутствовали делегации следующих стран: Албании, Австрии, Бельгии, Болгарии, Чехословакии, Дании, Эстонии, Финляндии, Франции, Германии, Японии, Греции, Британии, Исландии, Италии, Латвии, Литвы, Люксембурга, Норвегии, Голландии, Польши, Португалии, Румынии, России, Сербии, Испании, Швеции, Швейцарии, Венгрии.

Ранее я уже упомянула, что Соединенные Штаты отказались от участия в Конференции, сославшись на то, что «Конференция будет решать преимущественно европейские вопросы, причем в основном политического, а не экономического характера»[37]. Однако от требования союзников к России погасить обязательства по кредитам довоенного и военного времени США не уклонились. Причина ясна: Соединенные Штаты боялись, что «дурной пример Советской России может заразить европейские страны»[38], долг которых Америке был невероятно большим.

Теперь считаю уместным перечислить состав советской делегации на конференции: «Председатель делегации - председатель Совета Народных Комиссаров и член Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, товарищ Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Заместитель председателя – Народный комиссар по иностранным делам, член Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, - Георгий Васильевич Чичерин, со всеми правами председателя на тот случай, если обстоятельства исключат возможность поездки тов. Ленина на конференцию»[39], что собственно и произошло, Ленин не смог присутствовать в Генуе по состоянию здоровья и в целях безопасности. В состав делегации России также входили «Леонид Красин, Максим Литвинов, Вацлав Воровский, Ян Рудзутак, Адольф Иоффе, Христиан Раковский, Нариман Нариманов, Александр Шляпников, Борис Штейн и другие»[40], некоторые из этих имен я уже упоминала в историографическом обзоре.

Хотелось бы отметить, что на конференцию в Генуе было приглашено государство, именуемое «РСФСР», но как мы помним, единое союзное государство образовалось только в декабре 1922г. По этой причине «22 февраля 1922 года в Москве было созвано совещание представителей Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, Азербайджанской ССР, Армянской ССР, Белорусской ССР, Бухарской Народной Советской Республики, Грузинской ССР, Дальневосточной Республики, Украинской ССР и Хорезмской Советской Республики»[41]. Был подписан протокол «о передаче РСФСР защиты интересов всех республик»[42];

Еще один интересный вопрос, на который до сих пор в этой работе не был дан ответ. Почему Конференция проходила именно в Генуе? Большинство историков дает ответ, расписывающий достоинства одного из «наиболее славных итальянских городов»[43]. Например, Генуя – имя, «исторически связанное с величайшими усилиями, совершенными в целях организации мировой торговли»[44]. И это, безусловно, так, но на самом деле выбор Генуи был случаен и обусловлен недостаточным знанием французского языка Ллойд Джорджем. При выборе места для конференции итальянский делегат предложил место «Генуя». Ллойд Джордж согласился, полагая, что речь идет о Женеве, а по-французски «Генуя» и «Женева» созвучны.

В связи с этим случаем, Любимов замечает, «каким важным подспорьем в работе дипломата является знание иностранных языков»[45], отмечая безупречное знание Чичериным всех основных языков Запада.

Члены русской делегации были недовольны выбором Генуи, потому что считали, «возможности поддержания связи с Москвой в Генуе будут куда меньше, чем…в европейских центрах»[46].

Председателем конференции был назначен «первый министр Италии г. Факта, как представитель великой итальянской нации»[47]. Это был правильный и неоспоримый никем выбор, который не только выражал благодарность итальянскому правительству, взявшему на себя инициативу проведения Конференции, но и был, по словам Барту[48], данью уважения «великой Италии, родине права, служение которому должно быть лозунгом для всех нас»[49].

Правительство Советской России, конечно, не разделяло тех надежд, которые «лицемерно возлагала мировая пресса на конференцию, как на спасительницу Европы и организатора всеобщего мира»[50].

Ленин выражался об участии в Генуэзской конференции следующим образом: «мы прекрасно понимали и нисколько не скрывали, что идём на неё как купцы, потому что нам торговля с капиталистическими странами... безусловно, необходима, и что мы идём туда для того, чтобы наиболее правильно и наиболее выгодно обсудить политически подходящие условия этой торговли, и только»[51], отказываясь идти на что-либо невыгодное для страны.

Русскому правительству пришлось встретиться и с ожесточенной клеветой части западной прессы. «Ежедневно в этой прессе повторяются ложные утверждения, будто советское правительство неискренне в своем намерении войти в сношения с иностранными государствами и будто конференция предназначена лишь служить советским делегатам простой трибуной для коммунистической пропаганды»[52] и будто «политика русского правительства – не более, как комедия…»[53], в то время как главной целью для России было добиться «признания страны Западом»[54], чтобы облегчить торговлю, получить кредиты и, прежде всего, ослабить торгово-экономическую блокаду.

Для всего этого придется «сделать все возможное и кое-что невозможное…»[55].

 

Глава 2.

Проведение Конференции.

Общие положения.

С началом Генуэзской конференции открывался новый период в отношениях между Советской Россией и капиталистическим миром.

Сама конференция проходила в 1922 году с 10 апреля по 19 мая. Это было первое появление Советской власти перед широкой европейской публикой.

Молодому Советскому государству рабочих и крестьян предстояло встретиться с «хитрой, многоопытной, изворотливой в то же время классово враждебной дипломатией Запада»[56].

Предполагалось, что Конференция в Генуе будет радикально отличаться от других европейских конференций. «На ней не должно быть никакой разницы между победителями и побежденными, между великими и малыми державами»[57].

Все участники согласно принципу равенства должны предоставить коллективный труд на всемирное экономическое возрождение.

Самым главным было достичь мира, иначе попытки восстановления не приведут к положительным результатам. «Надо знать, что народы действительно готовы идти вместе. В этом заключается задача Генуэзской конференции»[58].

Первое заседание происходило в большом зале старинного дворца Сен-Джордж. Делегации располагались так: «во главе стоял длинный стол, за которым расположились державы, входящие в Верховный Совет, т.е. Великобритания, Франция, Италия, Бельгия и Япония, перпендикулярно к нему двумя большими “П” стояли столы, за которыми заняли места все делегации в порядке алфавитном по итальянским названиям их»[59]. Однако размещение делегаций уже противоречило многочисленным репликам о равенстве всех на данной конференции. Более того, после выступления представителей делегаций появилось разочарование, «мир ждал новых слов, мир надеялся услышать, как мыслят себе первые государственные люди Европы выход из тяжелого положения, а вместо этого звучали на разных языках одни и те же трафаретные фразы без всякого положительного содержания»[60].

Но, безусловно, в центре внимания, оказалось выступление представителя Советской делегации Г. В. Чичерина.

Вот основные пункты программы советской делегации: «Мирное экономическое существование между двумя системами собственности – капиталистической и социалистической; равноправие обеих систем собственности; всеобщее для всех государств сокращение вооружений; созыв Всемирного конгресса для установления всеобщего мира с участием рабочих организаций; интернационализация мировых транспортных путей; перераспределение золотых запасов между всеми странами»[61]. Совершенно очевидно, что программа была богата содержанием, заключала в себе конкретные предложения и готовность «поддержать все попытки, направленные к … улучшению мирового хозяйства и к устранению угрозы новых войн»[62]. Речь Чичерина, выступившего сначала на французском, а потом и на английском языке произвела колоссальное впечатление на публику, «что гром аплодисментов, прервав все преграды дипломатического этикета, был как бы естественной реакцией на эту речь»[63].

Не все, конечно, были очарованы речью нашего представителя, так как «не услышали готовности России оплачивать довоенные и военные долги»[64].

Ллойд Джорджу, не желавшему проводить всемирную конференцию, пришлось в красивой форме выразить свой отказ: «Не сомневаюсь, что сама по себе всемирная конференция вещь хорошая, даже прекрасная, но между нами имеются весьма немногие, которые доживут до нее»[65]. Та же ситуация и с предложением Чичерина о разоружении.

Ллойд Джордж продолжал: «Во всех цивилизованных странах на корабле обозначается линия нагрузки, показывающая пределы ее. Прошу г. Чичерина не переступать этой линии. Если он это сделает, он потопит корабль»[66]. Таким образом, Ллойд Джордж призывал не возлагать на Конференцию слишком много. «Да не будут разбиты надежды тем, что потребовано будет больше, чем может дать одно путешествие»[67].

После первого пленума, конференция разделилась на четыре подкомиссии. «Первая, - долгое время остававшаяся без названия и неофициально именовавшаяся русской…эту комиссию все же назвали политической; вторая комиссия – финансовая, третья – экономическая и четвертая - транспортная»[68].

Первое заседание финансовой комиссии состоялось 11 апреля 1922г., второе - 13 апреля. Всю работу этих подкомиссий можно описать так: «Поговорили и разошлись»[69].

Экономическая комиссия заседала с таким же успехом, как и финансовая. «Ни одну из поставленных задач она не только не решила, но даже не наметила путей для ее решения...»[70].

Обсуждался в комиссиях вопрос неустойчивости валюты. Конечно, очевидно, что отсутствие устойчивой валюты, а, следовательно, колебания как на внутреннем, так и на внешнем рынке, затрудняют развитие области международных кредитов. В докладе на тему денежного обращения, валютного курса и кредитов рекомендуется «общее введение золотой валюты». В то же время указывается важное замечание, что «нет возможности провести это немедленно»[71].

Транспортная комиссия тоже не ушла дальше рассуждений о «транспортных трудностях, выпавших со времен окончания войны на долю многих держав»[72].

 

Хотелось бы несколько подытожить вышесказанное. Российская делегация принимала активное участие в деятельности всех комиссий. Она «подробно, ничего не утаивая и ничего не приукрашивая, довела до сведения конференции весь материал о действительном финансовом и экономическом положении России и дружественных ей Советских республик»[73], неоднократно подчеркивая, что под угрозой новых империалистических войн не может быть и речи о восстановлении мирового хозяйства.

Наша делегация настаивала на восстановлении разрушенной экономики и не рассчитывала на «удовлетворение алчных аппетитов мировых ростовщиков»[74], в то время как делегаты других стран предпочитали говорить о долгах Советской России.

 

Русский вопрос

 

Среди всех поставленных задач «Русский вопрос» стал главным, несмотря на то, что «официальная повестка состояла в принятии мер по экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы»[75].

Почему именно русский вопрос стал главным? Потому что вся Европа стремится к восстановлению экономических отношений с Россией, к возвращению ее рынка в мировую экономическую систему. «Россия – страна возможностей…Экономическая разруха парализовала ее силы, но не уничтожила их»[76].

Уже 11 апреля, во второй день работы Конференции Советская делегация получила Лондонский меморандум. Меморандум лондонских экспертов по русскому вопросу состоял из трех частей: «1.Вступление»[77], которое содержит лишь общие фразы. «2. Условия, при которых иностранное содействие и иностранный капитал могут быть применены в деле восстановления России. 3. Мероприятия, благодаря которым может быть облегчено скорейшее восстановление России»[78].

Вторая часть Лондонского меморандума, в свою очередь содержала две подчасти: «ликвидация прошлого» и «предложения для будущего». Ликвидация прошлого означала необходимость «принять на себя финансовые обязательства своих предшественников, т.е. Российского Императорского правительства и Временного Русского Правительства…»[79], другими словами - выплатить все долги. Предложения для будущего означали обеспечение «иностранцев, приезжающих в Россию заниматься торговлей или ремеслом, правом свободно ввозить продовольствие, платье и орудия производства для личных надобностей; эти предметы не подлежат реквизиции»[80]. То есть это были условия для привлечения иностранных предприятий и капитала, без поддержки которых ни хозяйственное, ни промышленное восстановление России немыслимо.

Так как участие в Генуэзское конференции предусматривает принятие Каннских условий, «Российская делегация признает в принципе положения каннской резолюции»[81], однако с некоторым замечанием: «дело хозяйственного восстановления России и с ним попытки положить конец экономическому хаосу в Европе, будет направлено на ложную и гибельную дорогу, если экономически более сильные нации, вместо того, чтобы создать необходимые условия для экономического возрождения России и облегчить ее путь к будущему, придавят ее бременем непосильных требований, оставшихся от ненавистного ей прошлого»[82].

Далее я постараюсь осветить эти требования ровным счетом, как и не посильность их выполнения нашей страной.

 

Спор о долгах

Давление на Россию с целью признания ею долгов царского и Временного правительств в основном исходило от союзников нашей страны по Антанте – от Великобритании и Франции. «Францию больше волновали довоенные долги, а Великобританию – долги по военным кредитам»[83]. Общий долг Советской России перед странами на начало 1922 года, составил «18,5 млрд. золотых рублей»[84].

Однако по подсчетам, чтобы выплатить эту сумму России необходимо «не только достигнуть довоенной продукции к 1927 году, но и превысить таковую в 3 раза»[85].

Весьма очевидно, что выплата такой суммы задержала бы процесс восстановления ее экономики, а без этого, как уже ранее было упомянуто, невозможно и восстановление Европы.

Более того, Советская делегация столкнулась с требованиями возвратить национализированное имущество иностранным собственникам. А если к сумме 18,5 млрд. дол. прибавить стоимость национализированного имущества союзных государств «(1,7 млрд. дол.), то общая сумма внешних обязательств нашего государства на момент проведения Генуэзской конференции округленно составляла 20 млрд. долларов»[86].

Стоит подчеркнуть, что программу национализации предприятий большевики начали проводить сразу после прихода к власти. «При этом особого различия между отечественным и иностранным капиталом не делалось»[87].

Советская делегация четко отстаивала свою позицию: Россия претерпела убытки, «далеко превосходящие возможные претензии к ней»[88]. Более того, претензии к разоренной стране предъявлялись от наций, «победивших в мировой войне и получивших с побежденных колоссальные контрибуции»[89]. Исходя из этого, Российская делегация подготовила ответный документ[90] - «Претензии Советского государства к странам, ответственным за интервенцию и блокаду»[91], в котором была упомянута «денежная оценка ущерба в 39 млрд. рублей»[92]. Россия могла претендовать на такую сумму, подсчитав имущественный и экономический ущерб, причиненный нашей стране во время Гражданской и Первой мировой войны, а также во время интервенции. Огромными были людские потери, территории, а значит фабрики, заводы, сельскохозяйственные земли, железные дороги, мосты.

Ленин рассуждал следующим образом: «мы готовы признать частные долги, но, не желая играть в прятки, указываем, что считаем их покрытыми, как и всю сумму наших обязательств вообще, нашими контрпретензиями»[93]. А контрпретензии, как мы уже выяснили, были вполне обоснованы.

 

Итак, претензии, предъявленные России, также как и ее контрпретензии ясны. Дальше я постараюсь проанализировать, какая сторона одержала победу в споре о долгах – Россия или Запад, и был ли решен вообще «русский вопрос».

Глава 3