В конце молитвы он возложи л на Олега Н иколаевича руки и попросил у Бога особого благословения на его служение.
Через несколько дней пастор уехал, а Олег Н иколаевич про должал усиленно мо литьс я о своем сыне. Слух о друж бе Вя чеслава с «испорче нной Леной» мог начать распространятьс я по церкви, и вскоре люди обязательно узнаю т о том, что он и живу т вместе. Что тогда будет? Ведь отлучат сына от церкви... А каково будет при этом ему, отцу?
***
огда Олег вместе с други м и братьями в воскресень е во шёл в переполненный мо литвенн ы й дом и повернулся
\ к собрани ю, т о удивлению его н е было предела: н а бал коне, в первом ряду, сидела Лена. Олег ей слегка улыбнулся, и она ответила лёгким кивком. Вячеслава он обнару жи л стоя щ и м в дверях.
Богослужение ниче м не отличалось от обычного: пение хора, проповеди, стихотворение и одно групповое пение. Два брата исполнил и ги м н о возвращ ени и блудног о сына. Олег Н иколаевич очень лю бил и эту песню, и пение братьев - и так заслушался, что даже закр ы л глаза. Вдруг пение прервалось. Он откры л глаза и увидел своего сына, стоявш его впереди, на коленях перед собранием. Вячеслав весь сотрясался от без звуч ных р ы даний. Всё собрание встало, руководя щ и й соб ранием брат подошёл к юноше, встал рядом с ни м на колени, обнял его за плечи и протяну л ему микрофон.
- Господи, прим и м еня опять, - сквоз ь слезы проговорил Вячеслав, - я, как блудный сын, возвращ аю сь к Тебе... Не от вергни меня, пожалуйста! Я согреш ил, прост и м еня, Господи, прости! Не хочу я жи т ь без Тебя! П рост и м еня!
Слезы текли по лиц у Олега Н иколаевича. Он оты скал гла зами жену. Она, прижа в к лицу носовой платочек, сотрясалась от беззвучных ры даний. М ногие в церкви вполголоса моли лись. После того, как пресвите р тоже помолилс я и оба встали с колен, Вячеслав попросил микрофон.
- Дорогие братья и сестры, кто-то спросит: почему я сейчас вышел? Ведь я же верующ ий, член церкви... Дело в том, чт о я
впал в грех. Да, месяца два тому назад я согрешил, и это меня м учило. Я чувствова л себя так, как заблуд ш ий сы н на чуж бине. Вы знаете, ка к плохо без Господа, когда нет Его мира в сердце? Я обращ аю сь к молодёжи. Друзья, не поступайт е так, как я поступил, не заигр ы вайт е с грехом, держитесь подальше от него. Не стоит он того, чтобы из-за врем енн ы х наслажде ни й терят ь вечное спасение. Я был плохим примеро м для вас, простит е и вы меня...
П рисутствующ ие дру жн о и гро мко спели куплет хвалебно го гимна. Олег Н иколаевич попыталс я найти глазами Лену, но не увидел её.
После собрания многие пожимал и Олегу Николаевичу руку:
- Ч удесн ы й у тебя сын, ре ш илс я на покаяние! Поздрав ляе м!
С амому же ему только дома удалось обнят ь сына.
***
|
Во вторник вечером Олега Н иколаевича не было дома, и Вя чеслав неожиданно попросил у матери разреш ения сходить к Лене. М ать разреш ила, но не пош ла спать до тех пор, пока сы н не вернулся. Не стала расспраш ивать, а прост о молча поста вила ему ча ш ку ча я и села рядом.
- Сказал я ей всё, - после некоторой паузы сказал Вячеслав.
- Что всё?
- Что ре ш и л опят ь жи т ь с Господом и что наш и отнош ения б ы ли неправильными, грехов ными.
- А она что? Ведь она в воскресение была на собрании и видела твоё покаяние. Ч то она насчёт этого сказала?
- Испугалась. Как только я выш ел вперёд, так Лена сразу подумала, что я её вы дам, или что м еня публично судить бу дут, и выш ла. Н аслу ш алась она всякого... Не знала, как у нас проходит покаяние, - сы н смолк, но через некоторое время, вздохнув, заговорил тихи м, грустным голосом: - А вот смогу
ли её бросить, - не знаю. Люблю я её, мама. Он а мне сказала, что вы её просил и не переписыватьс я со мной. Сказала, что всё равно будет ж дать м еня из ар мии. Тоже лю бит м еня. Ска зала также, что вы обещ али о ней молиться. Это правда?
- Да, сынок, правда. Ж ал ь на м её - види ш ь, кака я у неё тяж ёлая судьба. Кто знает, может, Господь коснётся и её серд ца. А ты тоже молись за неё.
- Молюсь, мама, каж д ы й день, даже по несколько раз. Я ей это тоже сказал. Только многое ей непонятно. Просил её чаще ходить на собрания. Вы тоже относитесь к ней хорошо, ладно?
- Это не так просто, Славик, - честно призналас ь мать, подлив сыну немного горячег о чаю, - ведь она на м чу ж о й че ловек. Конечно, будем относитьс я к ней хоро ш о, но, может, у вас с ней ещё ничего и не получится. Будем молиться, чтобы Господь стучался в её сердце, но воля пусть будет Его...
- Но, мама, ведь я же с ней несколько раз жи л, как с ж еной, не могу же я её после этого бросить?
- Славик, сынок, всё в Бож ьих руках. А теперь иди спать, только не забудь помолиться.
* * *
лег Николаевич радовался перемена м в сыне, радовал ся его новому рвению, его радости. А у самого бы ло
\™У грустно на душе. Как ему хотелось тоже получит ь та кое счастье, сбросит ь с себя нош у старых воспо минаний, вы плакаться перед кем-нибудь, как это сделала Лена перед ним и или как сын - перед всем собранием. Изгнать из своей жи з н и яд сделанног о греха! Рассказать всё! Но как и кому? Последо вать примеру сына - в ый т и вперёд, встать на колени и пуб лично исповедоват ь свой грех? Но это ж е невозможно! Что скажут люди? Не поймут, осудят. С траш но. М олоды м проща ют легче, они в начале пути, неопытные... Кто не ошибается? Но вот таким, как он, - тут дело другое.
«С вам и такого не бывает», - слова Лены ж гл и его сердце. Бывает, и как бывает! Такие же люди, но, в то же время, не такие. Знаем, что можн о и чт о нельзя, но что можно, то не де лаем, а что нельзя - делаем. Нельзя, а всё же делаем! Бывает и с
нами такое, к великому сожалению. Только для нас это намно го страшнее. С нас Бог строже спросит. Знаем, куда это влечёт, но делаем. Господи, помилуй! Оскорбляем Тебя. Помилуй нас, грешных! Ведь Ты пролил Свою кровь и за нас.
Прошло уже около года, а душа не успокаивается. Особенно сейчас, когда сын пережил радость прощения. Страх понем ногу притупился. Видимо, Светлана не собирается обличать его. Наверное, забыла о нём или опять вышла замуж? Только он не мог забыть её. Нет ему покоя. Иногда, вроде бы, стано вилось легче, но потом воспоминания и чувство вины набра сывались на него с новой силой. Сорвался в обрыв... Пытается выкарабкаться, но не получается.
* * *
то случилось через неделю после покаяния сына. Олег Николаевич несколько ночей плохо спал. Мучили кошмарные сновидения. Днём не покидали одни и те
же мысли. И он принял важное решение: исповедаться перед женой. Рассказать ей всё, как было, и пусть она потом скажет, как поступить дальше. Наблюдал, как она разговаривала с сы ном, и удивлялся её мудрости. Вот пусть она и рассудит, как скажет - так будет правильно.
Вечером они остались одни. Олег Николаевич подошёл к жене, обнял её и попросил присесть. Сам опустился перед ней на колени и погрузил лицо в подол её платья.
- Валя, мне надо тебе что-то страшное сказать, - начал он.
- Только пожалуйста, не перебивай меня. Я согрешил перед Богом и перед тобой. Я сам не знаю, как это случилось, но я согрешил с одной женщиной. Примерно год тому назад, в поезде. Я очень виноват перед тобой. Я так презираю себя за это...
Он не увидел, но почувствовал, как его жена замерла и за таила дыхание, и вся как бы внутренне осунулась.
- Валечка, милая, прости меня, пожалуйста, - продолжал он. - Ты можешь наказать меня, как хочешь, но только прости меня. Я не хочу оправдываться, я не стою тебя. Я вообще всех вас не стою, ни тебя, ни детей. Ты была права, когда предуп-
реждала меня, когда обличала меня. Слишком сильно я наде ялся сам на себя. Не удержался, сорвался...
Он сам не заметил, как из глаз у него потекли слезы. Мыс ленно он уже давно приготовил эти слова, но теперь они зву чали, как чужие, его язык еле шевелился.
- Запустил я вас... А вы у меня такие замечательные! Я вас всех так люблю! Валя, прости меня, пожалуйста. Я всё это вре мя молчал и молился, чтобы Господь снял с меня эту ношу, но Он этого не сделал и теперь я не могу больше. Я должен это тебе сказать, иначе не будет мне мира. Только прости меня, Христа ради прости!
Он знал, что доверяет себя гневу или милости жены, и ка зался сам себе достойным любого наказания. Она может нака зать его презрением и обличить перед друзьями и церковью, может даже изгнать его. Он был на всё готов. Он невыносимо устал от этой ноши и любой ценой решил от неё избавиться. Та, другая личность, должна, наконец, умереть, исчезнуть из его жизни.
Он замолчал. Точнее, не замолчал, а дал волю слезам. Ему вдруг стало так хорошо, что он всё высказал, и плакал теперь уже больше от радости. Слезы текли по его лицу и исчезали в подоле жены. Когда ему стало немного легче на душе, он под нял глаза и взглянул на жену. Валентина тоже плакала. Потом она обняла его. Обняла его голову и прижала к своей груди.
- Я знала, что что-то не в порядке. Чувствовала сердцем, ведь сердце не обманешь, - проговорила она. - Только жда ла, чтобы ты сам заговорил. Ждала и молилась о тебе каждый день, молилась об этом часе. Ждала твоей исповеди и боялась её. Страшно услышать такое, очень страшно! Но лучше услы шать, чем подозревать и мучиться.
Её рука коснулась его головы, прошлась по волосам.
- Прощаю я тебя... Слышишь, Олег, прощаю, ведь я тебя тоже люблю! Ведь и я страдала всё это время. Видела, как ты мучаешься, а помочь не могла. Прощаю, Христа ради, прощаю, потому что и Он мне прощает.
Она взяла голову мужа в свои руки, повернула лицом к себе и прижалась своим лицом к нему. Их слезы смешались. Так они стояли некоторое время, и Олегу вдруг захотелось,
Срыв
чтобы это м гновение остановилось. Но он осознавал, что это только первый шаг. Н адо будет сделать и следующие.
|
ерез месяц провожал и Вячеслава в армию. Пригласи ли молодёжь. Звучали напутственные слова, стихотво
рения, песни. М ать с несколькими сестрами из церкви трудилась на кухне, а Олег Н иколаевич обслуживал гостей. У всех было немного грустно на душе. Перестроечное время сломало все старые устои, и кто знает, каков о сейчас в армии. М ногие в церкв и обещ али молиться за Вячеслава, чтобы Бог охраня л его и вернул домой жи в ы м и невредимым. Сам он виду не показывал, храбрился. Только изредка украдкой пог ляд ы ва л на дверь. М ать знала, кого он ждёт.
Расходилис ь далеко за полночь. Вячеслав всех провожал, со всеми про щ ался. П отом задер ж ался на улице. М ать ждала, за тем украдкой выш ла и услышала, что её сын с кем-то вполго лоса разговаривает. Когда он через некоторое время вернулся домой, зам ёрз ш ий, она вни м ательно посмотрела ему в глаза, сияв ш и е грустной радостью, и тихо спросила:
- П очему она не зашла?
- П остеснялась. Думала, мы не приме м её. П ростояла весь вечер у калитки. О бещ ала ждать. И ходит ь на собрания...
-...И не переписываться?
- Да, и это тоже. Но, мама, у м еня к тебе большая просьба, ты мне хоть иногда что-нибудь пи ш и пр о неё... пожалуйста... если чт о ва жн о е случится. Обещаешь?
- О бещ аю, сынок, - сказала мать и обняла сына.
Лена своё слово сдержала. Начала появлятьс я па собрани ях. Сначала редко, а потом всё чаще. Валентина несколько раз разговаривала с ней, но о чём - не говорила.
* * *
|
бы м вним ание м, лю бовью, готовила его л ю бим ы е блюда. Как бы помогала встать на ноги. Д очери за м етил и эту перемену в их отнош ениях. О дна ж д ы Олег Н иколаевич случайно услы шал их разговор:
- Папа-то и мама - как молодож ёны вдруг стали, прямо влюбленные друг в друга! С чего бы это?
Он сам стал им тоже больше вни м ани я уделять. Старался, по совету пастора-иностранца, хотя бы ра з в день разговари вать с ними, а один вечер в неделю принципиально уделял только семье.
Вначале дочери не реагировали на его вни м ание, ему даже казалось - чуж дались его. Но вскоре ж ена и дочери по-особо му ответили на это его вни м ание.
У него был день ро ж дения. Он вообще-то не лю бил праз дновать дни рож дения, а свои - тем более. С утра этот день выглядел соверш енно обы чно. Правда, в глазах ж ен ы он уви дел какой-т о загадоч ный огонёк. Дочери уже б ы ли в школе. В молитве перед завтраком он поблагодарил Господа за охрану в прошедшем году и попросил его благословения на следую щ ий год жи з ни. П отом за нялс я свои м и будничн ым и делами. Ж ена ж е целый день не выходила из кухни. Д очери при ш л и из школы и сразу же заперлись в своей комнате. Когда он захотел что-то у них спросить, то обнаружил, что дверь в их комнат у заперта изнутри.
Но вот, после некоторой возни и приглуш ённог о хихи канья, дверь откры лась, по глазам дочерей бы ло видно, чт о они что-то затеяли. Ж ена позвала его на у жи н немного позже обычного. Когда он вышел из своего кабинета, дочери взяли его под руки и повели не на кухню, где он и об ы чн о у жин ал и всей семьёй, а в зал. Там он остановился как вкопанн ый. Зал был празднично укра ш ен! Под потолком висели две пёстрые гирля нды, на обильно накрыто м столе стоял букет чудесны х цветов. Стол был явно накрыт не только для их семьи. И тут откуда-то раздалось пение:
«Господь - мой П асты рь, я ни в чём не буду знать нужды: Н а злачных пажитя х пасёт вблиз и жи во й воды».
П ерелож енный на м узы ку 22- й П салом Олег Н иколаевич очень любил. Узнал он так ж е и голоса хористов из церкви. В
Я *
первое мгновение у него перехватило дыханье, он не знал, что делать. Но потом увидел глаза жены. В них светилась такая радость, любовь, преданность! Он хотел сдержать слезы, но у него это не получилось.
«Он подкрепляет жизнь мою, ведёт на путь добра; Являет мне любовь Свою с утра и до утра».
Олег Николаевич подошёл к жене, обнял её за плечи. Тут же подошли и обе дочери. Он постарался другой рукой обнять их обеих. А слезы текли у него по лицу...
«Долиной смерти ли пойду, не убоюся зла: Со мною Ты; рука Твоя не раз меня спасла».
Над почётным местом он обнаружил венок из ярких цветов, между ними надпись - «Дорогому папе» и из разноцветных лепестков розы - цифру «46». А из прихожей раздавалось:
«Ты приготовил пищу мне ввиду моих врагов, Возлил на голову елей, дал клад своих даров».
«Откуда они всё это взяли? - мелькнула мысль. - На дво ре глубокая осень. Зачем такие разорения? И всё это ради меня?»
«Твоя любовь и доброта идут за мною вослед,
И в доме Божьем навсегда войду в небесный свет...»
Псалом закончился, и двери в прихожую широко раскры лись. Первым вошёл пресвитер, за ним несколько хористов, друзья - всего человек двадцать. Один за другим они похо дили к нему, обнимали, поздравляли. Когда все сели за стол, Олег Николаевич обнаружил на своём месте открытку от Вя чеслава из армии. Он не смог сдержаться и тут же прочитал её: сын желал ему Божьих благословений и коротко сообщал, что служба идёт нормально, иногда по воскресеньям удаётся даже сходить в местную церковь.
Пресвитер прочёл несколько стихов из Библии, высказал пожелания. Потом приступили к еде. Вот, оказывается, по чему жена весь день торчала на кухне. Да и сейчас она опять исчезла. На стол накрывали дочери и несколько сестёр. Потом опять произносили пожелания, звучали песни.
Гости расходились около полуночи. Когда они остались одни, жена и дети принесли подарки. Валентина подарила ему рубашку, а дочери - подходящий к ней красивый галстук, к
которому была приколот а откры тка со словами: «Папочка, ос тавайся таким же здоров ы м и радостным, как всегда, и таким же добрым и ми л ы м к нам, как в последнее время».
О казывается, дети всё видели. Замечали, как он от ни х удалялся, как занималс я всем на свете, только не ими. А те перь они зам етили, что в нём что-то изменилось, и оценил и те малые знаки вни м ания, которы е он им оказы вал в последнее время. О ценил и и отреагировали.
Весь вечер едва сдер жи вал он слезы от волнения, но те перь больше не мог. Н еудер жимы е р ы дани я в ы рвалис ь из его груди:
- М илые мои, вы так добры ко мне... А я... я прост о не стою вас. П ростит е меня... простите... Я вас теперь всегда буду лю бить!
Он подошёл сначала к жене, потом к старш ей - Виктории, затем к младшей - Ирине. В глазах Валентины и Вики блесте ли слезы, а Ира заплакала навзры д. Когда он немного успоко ился, они ещё раз присели.
- Дети, я должен вам признаться, что недостаточно уделял вам вни м ания. Я прост о думал, что всё идёт самотеком, и вы сами вырастете. Без м еня. Я думал, что м ам а всё за м еня ула дит, но это было неправильно. Я забыл, что вы нуждаетесь во мне. Господь в последнее врем я говорил со мной, и я реш ил кое-что изменить, и в отно ш ени и к вам тоже.
* * *
лег Н иколаевич радовался про щ ени ю ж ены, новой атмосфере в семье, но не знал, как поступит ь с цер- ковью. С просил у Валентины совета, но она ничего
конкретног о не сказала, и они согласились молиться об этом и ждать ответа от Господа.
Господь помог через старца-пресвитера В ладимира Ника норовича. Как-то они повстречалис ь на улице. После того па мятного разговора в церкви Олег Н иколаевич избегал своего наставника, хотя постоянно ловил на себе его вни м ательн ый, лю бящ ий взгляд.
- Здравствуйте, В ладимир Н иканорович.
- Здравствуй, Олег Николаевич, здравствуй! Как пожива ешь, брат? Что сын из армии пишет? Как он там?
- Да пока вроде бы ничего. Времени-то прошло ещё немно го, обживается. А вы как, как здоровье?
- Да что спрашивать, здоровье, как у старого человека, - то здесь болит, то там свербит. Это нормально. Если бы ничто не болело, меньше радовались бы вечности. А так, живём на деждой на скорую встречу с Господом! - старенький пресви тер помолчал немного, потом продолжил: - Радуюсь я за твою семью, Олег. Твой сын своим покаянием всем нам хороший пример показал. Не только молодым, но и старикам. Согре шил - не откладывай в долгий ящик, покайся. Всем нам сатана подножку норовит подставить, многие падают, только далеко не все находят мужество встать после этого. Многие остают ся лежать. И служители тоже, - старик тяжко вздохнул. - Да, повидал я на своём веку таких лежачих служителей. Делают вид, что стоят, или даже ходят. Других обучают ходьбе, а сами лежат. А то, что сын в подробности не стал вдаваться, так оно, наверное, и к лучшему. Хотя вопросы народ задаёт, гипотезы строит, но ничего, успокоятся...
Владимир Никанорович вдруг положил руку на плечо Оле га и заглянул ему в глаза:
- За тебя я тоже рад, что опять встал. Много молился я о тебе, переживал...
- Владимир Никанорович, это только кажется, что я стою. Мне надо бы с вами побеседовать, - как-то неожиданно для самого себя выскочило у Олега. - Можно я как-нибудь вечер ком загляну к вам на часок?
- Ну, конечно, можно, Олег. Тебе всегда можно. Давай пря мо сегодня. Жену я отправлю к детям, а ты заходи. Пойдёт?
- Конечно, пойдёт! Спасибо. Тогда до вечера.
- С Богом, брат!
* * *
I омните, Владимир Никанорович, вы как-то заго ворили со мной о моём духовном состоянии? Вам показалось, что со мной что-то не в порядке. Я
тогда грубо отреагировал на ваше замечание. Вы меня за то извините, пожалуйста. Вы были правы, мне действительно очень плохо тогда было. Я должен был вам уже тогда всё рас сказать, но просто силы воли не хватило. Или мужества. По этому я решил это сейчас сделать. В моей жизни немногим больше года тому назад случилось страшное падение, точ нее, грехопадение.
Олег Николаевич взглянул на своего наставника. Тот смот рел на Олега внимательным, тёплым взглядом, и он рассказал ему всю свою историю, ничего не утаивая. Начиная с того случая в поезде и кончая исповедью перед своей женой. Он ничего не скрывал: ни свои страхи, ни желание всё бросить и пойти опять работать на завод, ни своё отношение к детям и вновь пробудившуюся любовь к ним, ни историю с Леной и заботы о сыне. Даже то памятное выступление в доме культу ре и последующую беседу со Светланой не умолчал. Исповедь его была долгой, глубокой, но не такой трудной, как тогда, пе ред женой.
- Ну вот, я, кажется, всё рассказал...
- Ты не боишься, что я пойду и расскажу это церкви? - по чему-то спросил Владимир Никанорович.
- Нет, не боюсь. Я уверен, что вы в любом случае поступите правильно. Это с одной стороны, а с другой стороны - я испо ведовал свой грех перед женой, и это принесло мне огромное облегчение. Я это делаю сейчас перед вами и чувствую, как мне становится радостно на сердце. Кажется, если мне при дётся это сделать ещё перед кем-нибудь, то от этого мне хуже не станет.
- Олег, давай сразу уточним, что облегчение приносит ис поведь перед Господом, а не перед людьми. Если об этом уз нают многие люди, легче тебе не станет. В этом вопросе надо поступать мудро. О господине судят по его слугам. Каковы слуги, таков и господин. О Боге судят по Его служителям. Не каждый в состоянии правильно понять твой поступок и пра вильно отреагировать. Надо хорошо подумать, как сейчас пос тупить. Ты служитель, и твоя задача созидать Тело Господне. От чего церкви будет больше пользы - от публичной исповеди или от чистосердечного раскаяния в тиши? От того, если каж-
д ы й будет о тебе говорить, или если этот вопрос останется меж ду нами и Господом? Будем просит ь у Господа мудрости.
Старик-пресвите р смолк, задумался. Потом вдруг встрепе нулся, и весь его вид показал, что он приня л решение. Он взял ле ж ав ш у ю на столе Библию и начал её листать.
- Ты перед кем согрешил?
- Перед Господом, перед женой, ну и перед церковью...
- П равильно. Перед Господом ты согрешил потому, что нару ш и л Его заповедь «не прелюбодействуй». Перед женой
- тем, что наруш и л обещ ание, данное ей пр и сочетании. Ну а перед церковью - тем, что она - Тело Христово и ты осквернил его, обесчестил. Ж ена тебе простила?
- Д а!
- Слава Богу, чудесно! Я всегда ува ж ал твою Валентину, а сейчас стану ува ж ат ь ещё больше. Благодари Бога за такую жену. Пойдём дальше - Господь тебе простил?
- Не знаю... Я много раз просил Его об этом, но полной уве ренност и у м ен я нет.
- Ты просил Его о про щ ени и вместе с кем-то ил и в одино честве?
- Вообще-то, всегда в одиночестве, только один раз с же ной. Э то бы ло тогда, когда я ей всё рассказал.
- Так вот, слушай, что говорит С вящ енное Писание, - Вла ди ми р Н иканорови ч указал пальцем в откры ту ю Библию и начал вслух читать: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойд и и облич и его м еж ду тобой и им одним: если послуша ет тебя, то приобрё л ты брата твоего. Если же не послушает, возьм и с собой ещё одног о или двух, дабы устами одного или двух свидетелей подтвердилос ь всякое слово. Если же не пос лу ш ает их, ска ж и церкви; а если и церкв и не послушает, то да будет он тебе как яз ы чни к и мытарь». Ты замечаешь, когда дело дол жн о выноситься на обсуждение церкви? - спросил В ладимир Н иканорович. - После того, как оно прош ло уже две другие инстанции. Ты же свой грех исповедовал далее до того, как кто-то при ш ё л обличат ь тебя. Поздно, правда, очень поздно, но, надеюсь, не слиш ком поздно, - помолчав, потом вздохнув, он продолжил:
- С ли ш ком рано мы в ын осим порой вопросы на обсужде-
ние церкви. Перепрыгиваем предыдущ ие ступени. А зря, это мудрые ступени. М ногие проблемы можн о разреш ит ь в ти ш ине лично й беседы. Н а мно г о м еньш е вреда б ы ло бы церкви. И знаешь, почему мы так делаем? Во-первых, потому что мно гие служители боятся брать на себя ответственность, боятся сделать что-то неправильно и поэтому сваливаю т реш ение таких вопросов на церковь. Как церковь решит, так, дескать, и правильно. Но имеет ли каж да я церковь духовную зрелост ь решать сложные вопросы? Ведь есть у нас молодые христиане, есть и вечные духовные м ладенц ы. Не ка ж да я церков ь может решать сложные духовные проблемы. Часто мы перегружае м этим церкви. Это с одной сторон ы, а с другой - лю бят на ш и верующие поиграт ь порой властью, которую на м вроде бы дал Бог. Только нет у нас никакой власти, вся власть сокрыта в Господе и показана нам в П исании.
- Но вернёмся к наш ем у вопросу, - продолжи л пожило й пресвитер. - Какой основной принци п Господа в обхож дении с грешниками? Он прощ ает и не вспоминает наш и х грехов. У Господа на первом месте принци п любви, а у нас - наказание, строгость. М ы же чут ь что - исклю чаем. Только кто мы такие, чтобы так превыш ат ь свои полномочия? П ы тае м ся б ы т ь стро же самого Бога. Знаю случаи, когда мудрые братья по-друго му реш али подобные вопрос ы - слагали всё к ногам Господа и оставляли там. Если покаяние бы ло искренним, Господь благословлял согрешившего. Откуда мы знаем, как Господь этого человека поведёт дальше, - может, Он дл я него ещё пре дусмотрел дивное служение? Бог есть лю бовь, и в этом наш е спасение. К а ж д ы й дл я себя мы это знаем и ка ж д ы й за себя благодарим Бога. Только вот другому дать это спасение не хо тим. М не Господь простил, а вот с другим пусть будет пост рож е! Сколько лет уже этот вопро с лежи т у м еня на сердце! Я всегда пыталс я реш ать такие вопрос ы по-другому, по лю бви, но сколько мне за это попадало от братьев и сестёр. Ну ладно, опят ь мы отвлеклись от наш ей проблемы. Но ты понял, куда я мысль веду?
- Вроде бы понял, В ладимир Н иканорович... Только по правде ли это?
- А что ты понимаеш ь под правдой?
- Ну, правда - это когда всё открывается, когда всем всё видно, когда нет ничего тайного. Ведь любой тайный грех - это ложь. Или я что-то недопонимаю?
- По правде ли это, спрашиваешь? А что есть правда? По большому счёту есть только одна правда - Божья, а вот мы её расслоили и сделали несколько правд. Олег, самая простая из них - это личная правда каждого человека. Это когда у че ловека с самим собой всё в порядке, когда он сам себе может смотреть в глаза. Но это вещь относительная. Есть множество негодяев, которые сами собой довольны. Сколько коммунис тов считали себя честными только потому, что вроде бы ста рательно строили коммунизм. Что они при этом сатанинской системе служили, доходило далеко не до каждого. Далее есть общественная правда. Один человек может ошибаться, а когда людей много, - это уже труднее. Но и здесь может получиться осечка. Целое общество тоже может ошибиться. За примером далеко идти не надо.
- Самая высшая форма правды - Божья правда, - про должал Владимир Никанорович. - Эта правда открыта нам в Библии. Это как бы абсолютный эталон правды, точнее, это и есть одна абсолютная правда. Чем больше человек или группа людей проникается этой правдой, тем ближе они к истине. В чём же заключается абсолютная правда? Во-первых, в святос ти и любви Бога. Бог свят и всякий грех чужд Его природе. Он ненавидит грех и глубоко скорбит о том, что человек живёт по законам греха. Но Бог, продолжая любить человека, нашёл выход из этого положения. В образе Иисуса Христа Он при шёл на нашу землю и умер за грехи всех людей. Всё это тебе и мне не ново, это азы христианской догматики. Ты всё это зна ешь, Олег, но полезно иногда напомнить самому себе, во что мы верим. Будни, проблемы заставляют нас порой забывать о чудесных привилегиях, которые мы имеем в нашей вере.
Владимир Никанорович смолк, задумался. Его лицо, на ка кую-то минуту засиявшее чудным внутренним светом, при няло опять озабоченное выражение.
- Но на этом наша догматика не кончается. Иисус умер за наши грехи и если мы теперь в них каемся, то Он нам их про щает. Только вот как Он нам их прощает? - спросил он.
