К 110-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А.Н.ГВОЗДЕВА

Е.С.Скобликова

 

Научно-педагогическая биография А.Н.Гвоздева своеобразно уникальна.

 

Дело в том, что половина его трудовой деятельности связана с Пензой (1918-1938), половина – с Куйбышевом (1938-1959). При этом в течение пензенского периода он не был собственно вузовским преподавателем, равно как не был и преподавателем исключительно школьным. С 1918 г. он постоянно работает здесь в учебных заведениях педагогического профиля, в которых с того же 1918 г. шли непрерывные преобразования, отчасти заключавшиеся лишь в смене названий: в 1918 г. это была учительская семинария, через год, в 1919-м, – трехгодичные педкурсы, еще через год – в 1920-1923 гг. – институт народного образования; с 1923 г. – педтехникум. Параллельно А.Н.Гвоздев работал в общеобразовательных школах, на медрабфаке, на годичных курсах учителей словесников. А в 1933-1938 гг. – еще и в должности заочного консультанта в Куйбышевском пединституте.

 

Другая, условно говоря, особенность творческой биографии А.Н.Гвоздева – в том, что пестрота и насыщенность первого периода педагогической работы не оказались помехой для той масштабной научно-исследовательской деятельности, которая характеризует оба периода его жизни.

 

Достаточно сказать, что в начале 20-х годов ему в течение 5 лет удалось осуществить массовое изучение говоров в Пензенской губернии. Лично и анкетным путем он получил материалы по 390 населенным пунктам губернии. В 1925 г. уже была издана обобщающая работа “Типы великорусских говоров Пензенской губернии” – кратко, но емко раскрывшая диалектный ландшафт обширной территории губернии. Не удивительно, что в том же году почти сразу после соответствующего доклада в Академии наук пензенский преподаватель был избран членом Московской диалектологической комиссии. Гвоздев явился и создателем первого в стране регионального диалектологического атласа Пензенской губернии. Как свидетельствуют письма акад. Ф.П.Филина, одобренный и пущенный в производство атлас в военные годы был потерян в московских издательствах. Но осталась его база – таблица сводных данных о говорах 390 населенных пунктов.

 

Второе столь же масштабное и, несомненно, новаторское направление исследований пензенского периода – изучение становления детской речи, онтогенеза. С уникальной последовательностью оно было осуществлено ученым на материале практически повседневных записей речи сына Жени. Обнаруженные ученым закономерности, как показало современное развитие этого направления, оказались во многом универсальными. При этом причины сходства онтогенеза у разных детей в одних случаях связаны с простотой либо сложностью соответствующих элементов языка – звуков, моделей словоизменения, моделей предложения. В других случаях подчас неожиданная быстрота усвоения сложных явлений объясняется коммуникативной важностью соответствующих элементов для взаимопонимания.

 

В плане реализации широкого исследовательского замысла интересно своеобразное продолжение научно-педагогического эксперимента. В Пензе начато, а потом в Куйбышеве продолжено Гвоздевым изучение становления навыков письменной речи у школьников разных возрастов (и даже у слушателей медрабфака). Здесь эксперименты осуществлялись на материале уже многих сотен испытуемых. Публикации соответствующих материалов стали библиографической редкостью. Краткое ознакомление с ними я попыталась осуществить по материалам оставшейся в архиве неизданной монографии А.Н.Гвоздева (см. статью в РЯШ, 1999. № 1).

 

Начало куйбышевского периода деятельности ознаменовалось у А.Н.Гвоздева прежде всего завершением работ по детской речи. В 1943 г. он защищает докторскую диссертацию “Формирование у детей грамматического строя русского языка”. Она была только частью уже осуществленных исследований в этой области. В 1944 г. Гвоздев получает звание профессора, а в 1945-м избирается членом-корреспондентом АПН РСФСР.

 

Дальнейшая деятельность была ознаменована, во-первых, разработкой теоретических проблем фонетики, фонологии, орфографии, морфонологии (без использования последнего термина). Этим проблемам посвящены монографии “О фонологических средствах русского языка” (М., 1949), “Основы русской орфографии” (М.; Л., 1947, М., 1950, М., 1951, 1953, 1954), “Об основах русского правописания: В защиту морфологического принципа русской орфографии” (М., 1961); многие статьи. Обобщением работ этого направления явилось посмертное издание к 70-летию ученого книги “Избранные работы по орфографии и фонетике” (М.: АПН РСФСР, 1963).

 

Вряд ли нужно объяснять, как тесно связаны между собой изучение становления детской речи в ее первичной – устной – форме и становление норм в письменной речи – в орфографии, – немыслимые без теоретического осмысления соотношения фонетики, фонологии и орфографии в системе самого языка. Органическая связь всего перечисленного комплекса работ А.Н.Гвоздева обнаруживает в его деятельности еще одну существенную сторону – цельную, последовательную реализацию, строго продуманную теоретическую концепцию и многогранную, но единую исследовательскую программу.

 

Научно-педагогические поиски ученого реализовались тоже неординарно. Прежде всего даже по объему достигнутого. Отнюдь не маловажно, что его двухтомный вузовский курс “Современный русский литературный язык” был детищем одного автора. Большая часть предшествующих и последующих вузовских курсов создавалась силами достаточно многочисленных авторских коллективов, а, соответственно, доля участия каждого из авторов оказывалась несоизмеримо меньшей, и тем более меньшей – концептуальная цельность подобных курсов!

 

Характеризуя во вступительной статье к последнему посмертному изданию “Очерков по стилистике русского языка” общий характер вузовских курсов А.Н.Гвоздева, С.Г.Бархударов отмечал и еще одну их сторону: “Известные его труды по современному русскому языку, создавшие ему всесоюзное имя, вытекали из его педагогической работы, были связаны с ней. В этом и заключается их жизненная сила и практическая ценность”. “Написанные с полным знанием дела как с научной, так и с педагогической стороны, эти книги обеспечили должный уровень преподавания в наших педвузах”.

 

Как нам кажется, уже все сказанное обнаруживает не только исследовательскую, но и педагогическую увлеченность А.Н.Гвоздева. Она проявляется многогранно: и в любовной (не побоюсь этого слова) постановке масштабных экспериментов с детьми дошкольного возраста и школьного возраста, и в характере материалов “Сборника упражнений по современному русскому языку”, и в богатстве и эстетическом качестве иллюстрированных материалов во всех его работах по современному русскому языку и стилистике. Как фактический его соавтор (в пополнении материалов сборника упражнений) могу отметить известную разницу материалов А.Н.Гвоздева и своих. Среди упражнений А.Н.Гвоздева очень много материалов в какой-то мере занимательного характера, “раритетных”, как выразился однажды С.Е.Крючков, эксплицитно рассчитанных на заинтересованность, даже своеобразное “любопытство” студентов. Среди моих – более “сухие” – такие, которые ориентированы на “выучку”, тренировку при анализе сложных, но лишь изредка – “раритетных” явлений.

 

Педагогическую увлеченность А.Н.Гвоздева характеризуют и его ранние статьи, связанные с многолетней школьной работой. Они обнаруживают внимание к лингвистическому любопытству дошкольников: “Иллюстрирование в наблюдениях над языком”; “Как маленькие дети наблюдают явления языка” и др. Показательно оставшееся в архиве собрание рисунков сына Жени, датированных, пронумерованных, – тоже, видимо, материал для последующих исследований.

 

Подчеркнем, что при этом в своей методической деятельности А.Н.Гвоздев был представителем не столько методико-дидактического, сколько научно-методического поиска в самом широком смысле этого слова. Недаром первое, что сказал несколько месяцев назад директор Института лингвистических исследований РАН в Петербурге Н.Н.Казанский, горячо воспринявший идею конференции памяти А.Н.Гвоздева, – “Ведь Гвоздев – теоретик!”

 

В заключение следует сказать о востребованности трудов А.Н.Гвоздева. Она проявилась в многократности прижизненных и посмертных переизданий и издании трудов А.Н.Гвоздева, в обобщении его фонетико-фонологических и орфографических изысканий в книге “Избранные работы по фонетике и орфографии”; в последних хрестоматийных изданиях ряда его работ в Санкт-Петербурге, осуществленных С.Н.Цейтлин (1995, 1999), в публикациях в 1997 г. В.Д.Бондалетовым книги “Гвоздев и лингвогеография Поволжья”; в комплексе учебных пособий по современному русскому языку, подготовленном в 90-е годы в Самаре. В составе этого комплекса – I том курса “Современный русский язык. Фонетика и Морфология” (в трех выпусках) и “Сборник упражнений” по этому курсу. Знаменательно, что в книге “Люди и судьбы”, вышедшей к 150-летию Самарской губернии, помещен и очерк об А.Н.Гвоздеве.

 

Много материалов, свидетельствующих о признании трудов А.Н.Гвоздева, содержит осуществленное в 1992 г. издание “Александр Николаевич Гвоздев. Очерк жизни и творчества. Воспоминания. Переписка”. Отдельно упомянем о переводе очерков по стилистике А.Н.Гвоздева на китайский язык. Перевод этот был получен перед самой кончиной ученого.

* * *

26-27 ноября 2002 года языковедами-русистами СамГПУ и СамГУ была проведена международная научная конференция памяти А.Н. Гвоздева. Заявки и материалы докладов были присланы из 22 городов России – в том числе работниками Института русского языка РАН (Москва) и Института лингвистических исследований РАН (Санкт-Петербург); из Финляндии, Германии, Польши; Украины, Белоруссии, Казахстана. Все материалы, затрагивающие широкий круг актуальных лингвистических, лингвокогнитивных, социолингвистических, культурологических

и научно-методических проблем, опубликованы в двух частях сборника “Языковые средства в системе, тексте и дискурсе. Памяти А.Н. Гвоздева” общим объёмом свыше 600 страниц (статьи и доклады более 100 авторов).