После успешного завершения Клужской операции и выхода левого крыла фронта на Тису 5-я воздушная армия, готовясь к выполнению боевых задач на дебреценском и сольнокском направлениях, в целях приближения авиационных частей и соединений к линии фронта и лучшей организации взаимодействия с наземными войсками произвела перебазирование нескольких полков. Батальоны аэродромного обслуживания 76 раб подготовили аэродромы Сокодор, Куртики, Шикула, Арад, Сфынтаана, на которые приземлялись истребители 3-го авиакорпуса. Находясь всего в 30 км от линии фронта, авиаторы получили возможность более надежно прикрывать с воздуха наступавшие войска на главном направлении.
На подступах к Дебрецену гитлеровцы оказывали упорное сопротивление. Многочисленными контратаками они стремились задержать дальнейшее продвижение войск правого фланга 53-й армии и конно-механизированной группы. 17 октября противник в районе Деречке пытался окружить 6-й кавалерийский корпус. Создалась крайне тяжелая обстановка. Командир 231-й штурмовой авиадивизии полковник Л. А. Чижиков, находившийся в боевых порядках конно-механизированной группы, вызвал по радио экипажи штурмовиков. В назначенное время появились три группы 873-го штурмового авиаполка, которые, несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии противника, нанесли бомбоштурмовые удары. Снижаясь до 50 м, штурмовики произвели по 6—8 заходов, уничтожая живую силу и боевую технику врага. В результате своевременных и четких действий штурмовиков войска 6-го кавкорпуса к исходу дня отбили все атаки противника и сами перешли в наступление.
Севернее Деречке в результате умелого обходного маневра советские наземные части окружили группировку танков и мотопехоты противника. С пункта управления Штурмовой авиации были вызваны Ил-2 для уничтожения вражеских войск, пытавшихся вырваться из котла. Первой взлетела восьмерка во главе с капитаном [202] Б. И. Лозоренко. Экипажи быстро обнаружили на окраине Деречке у переправы 50 автомашин и 15 бронетранспортеров. С первого захода Лозоренко и его ведомые обрушили бомбовый груз на автомашины. Раздался сильный взрыв — и вспыхнуло яркое пламя. Перестроившись в правый пеленг, штурмовики ударили вновь. После ухода группы Лозоренко к району Деречке подошла вторая восьмерка под командованием командира эскадрильи 568-го штурмового авиаполка капитана С. А. Феоктистова. Она сделала шесть заходов на цели, вызвав несколько очагов пожара.
20 октября, несмотря на неблагоприятную погоду, 10 экипажей 131-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием гвардии старшего лейтенанта М. Е. Никитина получили задачу нанести удар до танкам и пехоте противника на северо-западной окраине Дебрецена. Сделав 6 заходов, летчики уничтожили танк, 6 автомашин, подавили огонь двух батарей зенитной артиллерии, истребили до 70 вражеских солдат и офицеров. Очередная девятка во главе с командиром эскадрильи 130-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии капитаном Н. И. Тутаевым уничтожила 3 танка, 6 автомашин и до 30 солдат и офицеров противника. Это во многом определило успех наземных войск, наступавших на город. К исходу дня войска фронта, поддержанные авиацией, овладели Дебреценом.
В приказе Верховного Главнокомандующего за отличные боевые действия объявлялась благодарность войскам фронта, в том числе летчикам генерал-полковника авиации С. К. Горюнова.
В последующие дни подвижные соединения фронта при поддержке авиаторов 5-й воздушной армии, выйдя в район Ньиредьхазы, перерезали пути отхода вражеским войскам, находившимся перед правым крылом 2-го Украинского фронта. Стремясь сорвать наступление советских частей и соединений, противник активизировал действия своей авиации. Гитлеровцы попытались даже нанести удары по аэродромам 5-й воздушной армии. Но благодаря мужеству и героизму летчиков 3-го истребительного авиакорпуса атаки вражеских пилотов срывались, и они несли большие потери.
21 октября шестерка Як-1, возглавляемая командиром эскадрильи 85-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии капитаном А. У. Константиновым, прикрывавшая аэродром в районе Бекешчабы, встретила [203] 30 вражеских бомбардировщиков противника. Несмотря на его многократное превосходство, Константинов принял решение одновременной атакой всей группы заставить врага отбомбиться до подхода к цели. По команде ведущего шестерка парами атаковала головную, среднюю и замыкающую группы гитлеровцев. Советские летчики сблизились с “фокке-вульфами” и с короткой дистанции открыли огонь. С первой атаки Константинов двумя очередями зажег фашистский самолет. Еще два бомбардировщика сбили гвардии лейтенанты А. И. Силкин и М. Уразалиев. Решительная атака советских летчиков ошеломила противника. Налет был отражен. Успех группы Константинова был достигнут внезапной первой атакой. Не меньшее значение имел тот факт, что ведущий советской шестерки почти вплотную сблизился с бомбардировщиками, поэтому он и его ведомые били врага наверняка.
И все же отдельные группы фашистских самолетов прорывались к аэродромам базирования 5-й воздушной армии. После освобождения Дебрецена гитлеровские пилоты нанесли бомбовый удар по аэродрому 930-го авиаполка. Очевидец этого налета вражеской авиации бывший летчик лейтенант М. А. Николаев в книге “Добровольцы, шаг вперед!” пишет:
“Смертельно ранен лейтенант Ефремов. Еще семь человек получили тяжелые ранения. В их числе командир звена Сергей Безбородов, штурман звена Николай Ланцов, летчик капитан Горбачев, оружейник старшина Асканов...
Прибавилось работы нашему полковому врачу Георгию Морозову. Пожалуй, за всю войну ему не приходилось работать так напряженно. Это напряжение чувствовалось во всем — ив торопливых, по уверенных действиях рук, и в сосредоточенно остром взгляде внимательных серых глаз. Состояние доктора выдавали выступавшие на высоком лбу тяжелые капли пота. Сестра милосердия — милая наша сестричка — ловким движением проворных рук снимала эти капли кусочком марли.
Застонал пришедший в сознание Сергей Безбородов. Морозов, только что закончивший “штопать” лицо капитана Горбачева, сразу переключился на обработку ран Безбородова. Военные медики... Они не ходили в атаки, не уничтожали самолеты, танки, переправы и узлы сопротивления врага. Но в каждом подвиге солдата есть доля героического труда людей в белых халатах. У них [204] в войну были свои сражения — сражения за человеческие жизни”{5}.
Своевременно оказывали помощь раненым врачи капитаны медицинской службы Г. А. Азяпова, П. С. Апкорьянц, А. М. Маркичев.
22 октября конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева, в которую были включены оба корпуса генерала С. И. Горшкова, овладела городом Ньиредьхаза, продвинулась передовыми частями на север до 30 км и вышла к Тисе. В ходе наступления штурмовики групповыми ударами уничтожали боевую технику и живую силу врага.
Гитлеровское командование, чтобы спасти свои войска от окружения и разгрома, решило нанести контрудар с северо-востока силами 8-й армии в направлении Надь-калло и с запада силами 3— го танкового и 9-го армейского корпусов. В районе Ньиредьхазы сложилась напряженная обстановка. Здесь в течение пяти суток шли ожесточенные бои. Советские войска вынуждены были временно оставить город и отойти на юго-восток, чтобы соединиться с главными силами фронта.
Части и соединения воздушной армии в эти дни продолжали прикрывать с воздуха и оказывать поддержку своим войскам, наносили удары по живой силе, танкам и артиллерии в районах Фейерто, Рокомаэ, Ньиредьхазы, Надькалло, вели бои с фашистской авиацией. Неоценимую помощь конно-механизированной группе генерала И. А. Плиева оказали полки 312-й ночной легкобомбардировочной авиадивизии. Ее экипажи но только бомбили тыловые объекты противника, но также выполняли задачу по доставке боеприпасов кавалерийским частям, окруженным в районе Хайду-Собосло, а затем в районе Ньиредьхазы. При этом отличились экипажи заместителя командира авиаполка капитана С. Я. Добрушкина, командира эскадрильи капитана П. П. Закревского и командира звена лейтенанта Н. А. Шмелева. Они неоднократно производили посадки в районе окруженных частей, сбрасывали грузы с малой высоты и под обстрелом противника уходили на свой аэродром Орадя. А лейтенант Н. А. Шмелев, доложив командиру полка майору А. И. Чернобурову о трудном положении кавалеристов, перелетел на площадку выгрузки и в течение ночи руководил [205] приемом самолетов с боеприпасами. Благодаря успешной работе экипажей По-2 громче заговорили орудия, минометы и автоматы. Всего дивизия в октябре произвела 1730 боевых вылетов, уничтожила в местах сосредоточения и на дорогах 140 автомашин с грузами и живой силой, крупный склад с боеприпасами, подавила огонь пяти батарей зенитной артиллерии, истребила большое количество вражеских солдат и офицеров.
25 октября Москва салютовала войскам 2-го Украинского фронта, овладевшим важными опорными пунктами обороны противника и крупными железнодорожными узлами в северной Трансильвании, городами Сату-Маре, Карей, занявшим более ста других населенных пунктов. В боях за эти города вместе с наземными войсками отличились летчики 2-го и 5-го штурмовых авиакорпусов, 3-го истребительного корпуса, 4-й гвардейской, 264-й штурмовых авиадивизий, 331-й истребительной авиадивизии, 511-го отдельного разведывательного авиаполка.
На сольнокском направлении войска 53-й армии при поддержке авиации успешно ликвидировали последствия контрудара и очистили от противника восточный берег Тисы, а к исходу 28 октября овладели тремя плацдармами на противоположном берегу. Войска 46-й армии, действовавшие на левом крыле фронта, заняли города Байя и Сомбор и к исходу 28 октября захватили в междуречье Тисы и Дуная крупный плацдарм, имевший от 20 до 100 км в глубину и до 120 км по фронту. Этот плацдарм имел большое значение для последующих наступательных действий на будапештском направлении.
26 октября 1944 года за действиями штурмовиков 5-го авиакорпуса в районе Уйфехерто наблюдал представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал авиации Г. Л. Ворожейкин. Он обратил внимание на самолет с хвостовым номером “8”, который пад целью пробыл 45 минут. Летчик “восьмерки” тактически грамотно атаковал артиллерийские позиции противника и уничтожил все вражеские орудия. Кавалерийские части получили возможность беспрепятственно двигаться по дороге на Ньиредьхазу.
Маршал авиации Г. А. Ворожейкин решил встретиться с летчиком “восьмерки”. Об этом ярко рассказывает офицер для особых поручений представителя Ставки капитан П. Ф. Пляченко, присутствовавший при беседе:
“Вскоре в комнату вошел среднего роста крепыш с [206] загорелым волевым лицом, со шрамом на правой щеке. Одет он был в черный кожаный реглан.
— Товарищ маршал авиации! Гвардии красноармеец Николаев по вашему приказанию прибыл, — четко доложил летчик.
— Здравствуйте, товарищ Николаев! — поздоровался маршал и сказал: — Я не совсем понял ваше воинское звание.
— Красноармеец, — ответил Николаев.
— У лас в таком звании не летают.
— Он был майором, — ответил генерал Каманин.— Но его судттли и разжаловали.
— За что вас судили? — спросил Ворожейкин. (...)— Дело было так,—начал рассказывать летчик. — Осенью прошлого года при форсировании Днепра наша эскадрилья попала в очень тяжелое положение: сначала нас накрыл мощный зенитный огонь, затем атаковали истребители. Мы потеряли хороших боевых товарищей, с которыми начинали войну, и сильно переживали эту потерю. А вечером за ужином с горя я выпил лишнего. В это время, как на грех, в столовую вошел заместитель командира полка и устроил мне публичный разгон, называя меня растяпой, трусом, чужеспинником, зря носящим ордена, и тому подобное. Я не стерпел, потерял над собой контроль. Не помню, как допустил то, о чем после и сам сожалел. Так со мной случилась беда. Меня судили, сняли с эскадрильи, разжаловали и лишили всех правительственных наград.
— А много их у вас было? — спросил маршал.
— Много, — ответил за летчика генерал Каманин и начал перечислять: — Ордена Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны первой степени и медаль “За отвагу”.
— И много вы летали в этом году? — вновь спросил Григорий Алексеевич.
— Все время летал. Мне дали возможность искупить вину в своей части, на глазах у товарищей.
— Хорошо, товарищ Николаев, — сказал Ворожейкин, — пойдите докурите и успокойтесь, а мы тем временем поговорим с вашими начальниками.
Летчик вышел. Григорий Алексеевич встал из-за стола, прошелся по комнате.
— Как считаете, Николай Петрович, этот летчик уже искупил свою вину? Или вы его до самого конца войны [207] решили оставлять в красноармейцах? — спросил Ворожейкин, обращаясь к Каманину-
— Товарищ маршал! Николаев давным-давно искупил свою вину. Уже будучи красноармейцем, он награжден двумя орденами Красной Звезды, поскольку произвел очень много боевых вылетов, ходил на самые ответственные задания.
— Так в чем же дело? —В голосе Ворожейкина послышалось недовольство. — Почему не ставите вопрос о реабилитации? Почему но восстанавливаете его в звании и должности? Он этого вполне заслуживает. Я сам видел, как он воюет. Это настоящий боевой летчик, многие у него поучиться могут. Пользуясь предоставленными мне правительством и Верховным Главнокомандующим правами, присваиваю летчику Николаеву воинское звание “майор” и назначаю его командиром первой эскадрильи штурмового авиационного полка, в котором он служит. Одновременно награждаю его орденом Красного Знамени и вхожу в ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о возвращении майору Николаеву всех боевых наград, которыми он был ранее награжден. — И капитану Павленко: — Мои служебные бланки с вами?
— Так точно, — ответил Петр и положил чистый бланк на стол перед маршалом.
Ворожейкин стал писать ходатайство в Москву. Закончив, приказал вызвать Николаева, офицеров штаба корпуса в кабинет Каманина. Когда генералы и офицеры вошли, маршал авиации подозвал к себе Николаева и спокойно, твердо сказал:
— Товарищ майор! С этой минуты вы назначаетесь командиром первой эскадрильи вашего полка. Бейте без пощады гитлеровских захватчиков!
— Товарищ маршал! Ваше доверие оправдаю! А когда представитель Ставки от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил Николаеву орден Красного Знамени и по-отцовски обнял его, пожал ему руку, летчик дрогнувшим голосом произнес:
— Служу Советскому Союзу!”{6}
Дебреценская операция длилась более двадцати дней. Ее важнейшим итогом явилось освобождение северной части Трансильвании и значительной части территории Венгрии. Выход войск 2-го Украинского фропта в район Ньиредьхазы вынудил немецко-фашистское командование [208] начать отвод войск, действовавших перед левым крылом 4-го Украинского фронта. Начав преследование отходившего противника, советские войска быстро продвигались вперед и в конце октября освободили города Мукачево и Ужгород. Высокие темпы наступления потребовали непрерывной воздушной разведки. Только с ее помощью можно было своевременно установить начало отхода войск противника, вскрыть подход вражеских резервов к полю боя в полосах наступления 53, 46, 27 и 7-й гвардейской армий, следить за переправами на Тисе, определить места сосредоточения танков, пехоты и артиллерии противника в районах Дебрецена, Сольнока, Мезетура, Кеч-кемета, Надкереша, Цегледа, обнаружить его аэродромы на будапештском направлении.
В октябре авиационные части армии произвели на воздушную разведку 953 боевых вылета, в том числе летчики 3-го гвардейского истребительного авиакорпуса — 420, а 2-го штурмового авиакорпуса — 227 самолето-вылетов. Опытными воздушными разведчиками зарекомендовали себя летчики-истребители 6-й гвардейской истребительной авиадивизии Герои Советского Союза гвардии майоры Ф. Я. Морозов, А. М. Решетов и гвардии старший лейтенант И. К. Нестеров, 13-й гвардейской истребительной авиадивизии гвардии старшие лейтенанты А. М. Мерзленко и П. П. Горельцев, 14-й гвардейской истребительной авиадивизии гвардии старшие лейтенанты Н. С. Мальцев и П. Р. Щетинин. По их разведданным немедленно высылались группы штурмовиков и бомбардировщиков для уничтожения обнаруженных целей. Среди летчиков-штурмовиков 2-го авиакорпуса выделялись капитан А. Д. Долгих, старший лейтенант А. И. Пролыгин, лейтенант II. М. Потапов. Части авиакорпуса свою работу в основном проводили по сведениям, добытым этими, и другими разведчиками.
В октябре 1944 года, выполняя различные задачи, 5-я воздушная армия произвела 8400 боевых самолето-вылетов. В 211 воздушных боях советские летчики обили 196 и на земле уничтожили 17 самолетов противника. Бомбоштурмовыми ударами было уничтожено 55 танков, 1093 автомашины, 17 паровозов, 313 железнодорожных вагонов, взорвано 13 складов боеприпасов, подавлен огонь 58 батарей полевой и зенитной артиллерии, 25 минометных точек, уничтожено и рассеяно до 4 тыс. солдат и офицеров{7}. [209] Об успешных действиях авиаторов по вражеским войскам в районе Орадя, Дебрецен свидетельствовали отзывы командования наземных частей и соединений 29 октября от командира 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора танковых войск М. И. Савельева штабом воздушной армии была получена телеграмма: “В период с 6 по 28 октября 1944 года истребители 3-го гвардейского истребительного авиационного корпуса обеспечили бесперебойную боевую деятельность танкового корпуса, надежно прикрывали его с воздуха. Все попытки противника бомбардировать боевые порядки корпуса предотвращались еще задолго до того, как самолеты врага подходили к цели, намеченной для бомбометания”{8}.
Начальник штаба конно-механизированной группы в телеграмме на имя командира авиакорпуса генерал-лейтенанта авиации В. В. Степичева писал: “Прошу передать благодарность за исключительную самоотверженную работу 16 и 17 октября 1944 года летчикам-штурмовикам, которые сумели помочь кавалерийскому корпусу выйти из тяжелого положения и запять Деречке”{9}.
Начальник штаба 6-го гвардейского кавалерийского корпуса дал следующую оценку летному составу 312-й ночной легкобомбардировочной авиадивизии: “6-й гвардейский кавкорпус с 10 по 17 октября находился в окружении в районе Хайду-Собосло. Боеприпасы были на исходе. По заявке корпуса 2-й Украинский фронт организовал доставку боеприпасов самолетами в ночное время. Летный состав 312 нлбад проявил исключительное умение, смелость и отвагу при доставке боеприпасов”{10}.
За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за овладение городами Орадя и Дебрецен 2-й штурмовой авиакорпус был преобразован в 3-й гвардейский, 231-я штурмовая авиадивизия — в 12-ю гвардейскую, 568, 873 и 570-й штурмовые авиаполки этой дивизии — в 187, 188 и 190-й гвардейские штурмовые авиаполки. Одновременно были присвоены почетные наименования: Дебреценских — 7-й гвардейской штурмовой авиадивизии (командир гвардии полковник Г. П. Шутеев) и 177-му гвардейскому истребительному авиаполку (командир гвардии полковник Г. М. Пятаков); Сегедской—6-й гвардейской истреби тельной [210] авиационной Донской дивизии (командир гвардии полковник И. И. Гейбо); Трансильванских — 179-му гвардейскому истребительному авиаполку (командир гвардии майор С. А. Матвиенко) и 930-му Комсомольскому ночному легкобомбардировочному авиаполку (командир майор А. И. Чернобуров).
Указом Президиума Верховного Совета СССР за героизм и мужество личного состава, проявленные в боях за Дебрецен, 14-я гвардейская истребительная дивизия (командир гвардии полковник А. П. Юдаков) была награждена орденом Красного Знамени, 178-й гвардейский истребительный авиаполк (командир Герой Советского Союза гвардии подполковник Н. И. Ольховский) этой дивизии — орденом Богдана Хмельницкого II степени. Таким же орденом были награждены 73-й и 85-й гвардейские истребительные авиаполки (командиры гвардии подполковники П. А. Михайлюк и П. Е. Смоляков).
В Дебреценской операции авиаторы 5-й воздушной армии обогатились опытом тесного взаимодействия с наземными войсками в условиях горно-лесистой местности. Характерной особенностью действий 3-го гвардейского и 5-го штурмовых авиакорпусов в наступательных операциях 46-й и 53-й армий и конно-механизированной группы явилось точное согласование действий групп штурмовиков и наземных войск. Передача разведданных по радио непосредственно с борта самолетов дала возможность командирам лучше ориентироваться в быстро меняющейся обстановке и реагировать на все изменения в положении войск противника.
Дебреценская операция характерна хорошо организованной системой вызова групп истребителей на доле боя, которая давала возможность быстрого наращивания сил. С момента подачи команды на вылет и появления истребителей над полем боя зачастую проходило не более пяти минут.
В связи со вступлением советских войск в Венгрию Государственный Комитет Обороны СССР 27 октября 1944 года принял постановление, в котором говорилось о том, что Красная Армия вступила в Венгрию “не как завоевательница, а как освободительница венгерского народа от немецко-фашистского ига”{11}. Оно стало основным руководящим документом для командиров, политработников, [211] партийных организаций на весь период боевых действий на территории Венгрии.
Политорганы, партийные и комсомольские организации проводили большую работу по интернациональному воспитанию личного состава. Этому вопросу много внимания уделяли партийные активисты, агитаторы, армейская. газета “Советский пилот”. Они 'систематически разъясняли авиаторам нормы поведения за рубежом, рассказывали об истории венгерского революционного движения, о борьбе коммунистической партии и патриотических сил Венгрии против фашизма.
После завершения Дебреценской операции по приказу Ставки командование 2-го Украинского фронта решило без паузы начать Будапештскую операцию в целях овладения столицей Венгрии и вывода этой страны из войны против СССР. Утром 29 октября штурмовые авиакорпуса в соответствии с планом операции нанесли первые удары по вражеским войскам и опорным пунктам их обороны на кечкеметско-будапештском направлении и оказали существенную помощь 46-й армии, 2-му и 4-му гвардейским механизированным корпусам в прорыве обороны противника юго-восточнее Будапешта. За два дня наземные войска продвинулись вперед на 30—40 км, а соединения 7-й гвардейской армии форсировали Тису, захватили на правом берегу большой плацдарм, а вскоре заняли крупный венгерский город Сольнок.
Хотя погодные условия были сложными, фашистская авиация большими группами бомбардировала и штурмовала боевые порядки советских наступающих войск. Наибольшую активность она проявила с 13 по 17 ноября, когда развернулось наступление на Хатван, Дьепдьеш с целью обхода Будапешта с северо-востока. Именно в это время было отмечено появление авиагруппы “Удет”, укомплектованной высококвалифицированным летным составом. В отличие от предыдущей операции -истребительная авиация противника в воздушных боях действовала более активно, ее усилия концентрировались на наиболее угрожаемых участках. Достаточно сказать, что всего за девять летных дней было отмечено 2221 самолето-пролет противника, а в 158 воздушных боях приняли участие 1137 фашистских самолетов и 942 советских{12}.
Освобождение значительной части территории Венгрии создавало благоприятные условия для перебазирования [212] всех полков и дивизий 5-й воздушной армии на аэродромы восточной части Венгерской низменности. На 1 ноября парк боевых самолетов армии составил 925 исправных единиц, в том число 450 истребителей, 295 штурмовиков, 145 бомбардировщиков, 22 разведчика и 13 корректировщиков{13}.
5-я воздушная армия главными силами продолжала взаимодействовать с наступавшими войсками. Штурмовики и бомбардировщики ударами по артиллерийским и минометным 'батареям, узлам сопротивления, а также по живой силе и боевой технике на поле боя в районах Лайошмиже, Фюлепсалаша, Кунсентмиклоша, Диона, Демшеда, Шорокшара содействовали успешному продвижению наземных войск в общем направлении на Будапешт. Бомбоштурмовые удары по опорным пунктам противника Абонь, Цеглед, Надькереш, Тапиосентмартон помогли войскам 7-й гвардейской армии овладеть городами Абонь, Цеглед и Надькереш. Истребители патрулированием в воздухе и дежурством на земле вели борьбу с авиацией противника, осуществляли интенсивную разведку перед войсками фронта с применением фотоаппаратуры и с попутным бомбардированием важных целей.
Во второй половине дня 1 ноября противник в районе Надькерепта танками и пехотой пытался восстановить ранее утраченные позиции, контратаковав советских войска. По вызову с командного пункта в этот район была направлена семерка 'штурмовиков 131-го гвардейского авиаполка. Выйдя на цель, экипажи с “круга” по одному нанесли бомбовый удар и обстреляли 15 автомашин и до 2 батальонов пехоты, уничтожив 6 автомашин, истребив и рассеяв до 150 немецких солдат и офицеров. Штурмовой удар сорвал готовящуюся контратаку противника, а советские войска подошли к южной окраине города Надькереш.
Две девятки бомбардировщиков, возглавляемые командиром 48-го бомбардировочного авиаполка майором В. П. Колий (штурман капитан С. М. Маргарьян), нанесли бомбовый удар по войскам противника в районе города Цеглод. Затем эти же цели бомбили две девятки 452-го бомбардировочного авиаполка во главе с командиром полка майором А. А. Паничкиным (штурман капитан М. Е. Бекетов). [213] Летчики-истребители в течение дня вели активную борьбу с авиацией противника путем непрерывного патрулирования и ведением “свободной охоты”. Для повышения эффективности и надежности прикрытия в часы наиболее интенсивных действий фашистской авиации кроме патрулирующих групп периодически высылались дополнительные группы истребителей. Чаще всего для наращивания сил по вызову с наземной станции вылетала группа “Меч”, вооруженная самолетами Як-3.
Гитлеровцы, стремясь сорвать наступление советских войск или хотя бы замедлить его, повысили активность своей авиации, однако успешные действия советских истребителей в большинстве случаев не позволяли фашистским летчикам нанести прицельные удары. Примером высокого боевого мастерства стали действия авиаторов 3-го гвардейского истребительного авиакорпуса. 1 ноября шестерка 85-го гвардейского авиаполка во главе с гвардии капитаном М. С. Мазаном, прикрывая наземные войска в районе Кечкемет, Лайошмиже, встретила большую группу вражеских бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями. Шестерка Мазана вступила в бой, в ходе которого было обито четыре вражеских самолета. Два гитлеровских истребителя сбила и шестерка “лавочкиных” 177-го гвардейского истребительного авиаполка во главе с ведущим Героем Советского Союза гвардии капитаном Н. С. Артамоновым, прикрывавшая наземные войска в районе Тертель.
Бомбардировочная авиация уничтожала опорные пункты в полосе наступления 46-й армии. 218-я бомбардировочная авиадивизия нанесла два удара по целям в районе населенных пунктов Цеглед и Абонь. Бомбометание велось звеньями со средних высот. Наиболее эффективными были действия экипажей 48-го и 453-го бомбардировочных авиаполков.
1 ноября воздушные разведчики доложили, что на аэродроме Тапиосентмартон базируется более 50 самолетов врага. Командир 7-й гвардейской штурмовой авиадивизии гвардии полковник Г. П. Шутеев принял решение нанести групповой удар по аэродрому. При этом шестерка “ильюшиных” должна была подавлять огонь зенитной артиллерии, а прикрытие штурмовиков осуществляли летчики 92-го и 486-го истребительных авиаполков. Ведущим общей группы был назначен командир эскадрильи 130-го гвардейского штурмового авиаполка гвардии капитан А. И. Пролыгин. [214] И вот самолеты поднялись в воздух. При подходе к щели на высоте 800 метров группа была встречена интенсивным огнем зенитной артиллерии. Над аэродромом барражировали истребители противника, но, несмотря на это, штурмовики, снизившись до бреющего полета, нанесли удар, уничтожив 15 самолетов и подавив огонь трех батарей зенитной артиллерии{14}.
В момент удара первая четверка была атакована вражескими истребителями, однако все атаки гитлеровцев были отбиты огнем воздушных стрелков и истребителями прикрытия.
Сопровождение и поддержка подвижных войск были для штурмовой авиации наиболее сложным делом, но экипажи успешно взаимодействовали с наземными войсками, хорошо знали обстановку и умело ориентировались в динамике боя. 5 ноября восьмерка 131-го гвардейского штурмового авиаполка под командованием гвардии старшего лейтенанта М. Е. Никитина в сопровождении шестерки 92-го истребительного авиаполка вылетела для уничтожения скопления танков и автомашин на западной окраине населенного пункта Шольт. Тремя заходами на цель штурмовики уничтожили три танка и восемь автомашин, рассеяли пехоту противника. 8 ноября шестерка 809-го штурмового авиаполка во главе с командиром полка подполковником А. И. Киреевым подавила артиллерию противника на огневых позициях в районе Поросло. Наземные войска возобновили атаку и почти беспрепятственно овладели населенным пунктом и железнодорожной станцией Поросло. 23 ноября семерка 451-го штурмового авиаполка во главе со старшим лейтенантом А. М. Кучумовым четырьмя заходами подавила огонь батарей полевой артиллерии в районе Мишкольца. Начальник штаба 27-й армии генерал-майор Г. М. Брагин сообщал: “Севернее и западнее Мишкольца противник сосредоточил до 8—10 батарей полевой артиллерии, которые на протяжении недели систематически обстреливали наши коммуникации, расположение штабов и боевые порядки войск. 264 шад 23 ноября 1944 года, получив задачу подавить огонь этих батарей, группами по 4—6 Ил-2, делая по 3—4 захода на цели, с высоты 1200 м и до бреющего полета бомбардировочными и штурмовыми действиями подавила огонь батарей противника. Всего по этим целям было произведено 44 самолето-вылета. [215] На следующий день артиллерия противника в районе, где действовали штурмовики, не проявляла признаков жизни. Задачу авиадивизия выполнила отлично”{15}.
