Духовная и культурная жизнь в СССР в 60—80-е гг.: достижения и противоречия.

Духовная атмосфера первой половины 60-х гг. про­должала в целом быть атмосферой «оттепели». Явление «оттепели» многогранно: это и надежды на обновление социализма, порожденные XX съездом КПСС, и стремление к творческой свободе, и жажда понять страну, в которой живешь, и романтическое увлечение ленинизмом, освобожденным от сталин­ских искажений, и попытки выйти за пределы при­вычного круга идей и стереотипов, и вера в то, что можно и нужно думать, жить, писать, творить чест­но, не дожидаясь указаний, не боясь окриков, не ог­лядываясь на авторитеты. Именно этими принципа­ми и надеждами определялся духовный облик поко­ления шестидесятников.

Совершенно очевидно, что эти настроения и ожи­дания вызывали у власти тревогу. Она не хотела и не могла отказаться от руководства культурой, искус­ством и наукой, продолжала жить представлениями о необходимости управлять культурным процессом. В конце концов, со времени принятия знаменитых постановлений по вопросам литературы, музыки, науки прошло к тому времени меньше десяти лет.

В годы «оттепели» к читателям вернулись запре­щенные в прежние годы С. А. Есенин, А. А. Ахма­това, М. И. Цветаева, И. Э. Бабель, Б. А. Пильняк, М. М. Зощенко, стало возможным изучать творчест­во В. Э. Мейерхольда и А. Я. Таирова, слушать не звучавшие ранее произведения Д. Д. Шостаковича, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна и др. Были опубликованы «Русский лес» Л. М. Леонова, «Не хлебом единым» В. В. Дудинцева, «Искатели» Д. А. Гранина, «Братья и сестры» Ф. А. Абрамова, «Теркин на том свете» А. Т. Твардовского, «Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицына. Зна­чительным явлением литературной и политической жизни стал журнал «Новый мир», возглавляемый Твардовским. В Москве открылся театр «Современ­ник», постановки которого («Вечно живые», «Го­лый король» и др.) вызывали восторг и споры публи­ки. Кинофильм М. К. Калатозова «Летят журавли» был триумфально показан на Каннском фестивале. А еще были вечера поэзии в Политехническом музее, собиравшие сотни почитателей молодых Е. А. Евту­шенко, А. А. Вознесенского, Р. И. Рождественского, песни Б. Ш. Окуджавы и В. С. Высоцкого.

Творческая свобода между тем имела определен­ные границы. В 1962 и 1963 гг. на ставших знамени­тыми встречах с интеллигенцией Н. С. Хрущев весь­ма недвусмысленно и даже грубо напомнил писате­лям, поэтам, художникам об их месте в обществе: «Центральный комитет партии будет добиваться от всех... неуклонного проведения партийной линии». Цензура запрещала публикацию романов «Котло­ван» и «Чевенгур» А. П. Платонова, «Мастер и Мар­гарита» М.А. Булгакова, «Жизнь и судьба» В. С. Гроссмана и др. Апогеем «антиоттепели» стали гонения на Б. Л. Пастернака за опубликованный на Западе роман «Доктор Живаго», удостоенный Нобе­левской премии в области литературы; скандальный разнос, устроенный Хрущевым художникам-абст­ракционистам на выставке в Манеже. Г—'С середины 60-х гг. идеологическое давление на (культуру усилилось. Власть поддерживала офици­озные, идейно выдержанные, но весьма несовершен­ные в художественном отношении произведения. Преследования тех, кто в своем творчестве нарушал установленные рамки, приобрели весьма жесткие формы. В середине 60-х гг. был устроен судебный процесс над А. Синявским и Ю. Даниэлем, к высыл­ке за «тунеядство» приговорили поэта И. А. Бродского, в будущем лауреата Нобелевской премии. В 70-х страну покинули А. И. Солженицын, В. П. Некрасов, В. Н. Войнович, А. А. Тарковский, М. Л. Ростропович и др. К счастью, творческая жизнь про­должалась. Писатели В.П.Астафьев («Последний поклон», «Пастух и пастушка»), Ю. В.Трифонов («Другая жизнь», «Дом на набережной», «Старик»), В. Г. Распутин («Живи и помни», «Прощание с Ма­терой»), Ф. А. Абрамов (тетралогия о Пряслиных), B. М. Шукшин («Я пришел дать вам волю»), В. В. Бы­ков («Обелиск», «Сотников»), театральные режис­серы Г. А. Товстоногов, О. Н. Ефремов, А. В. Эфрос, Ю. П. Любимов, А. А. Гончаров, кинорежиссеры C. Ф. Бондарчук, Л. И. Гайдай, С. И. Ростоцкий, Э. А. Рязанов, Л. А. Кулиджанов создавали произве­дения высочайшего художественного и нравственно­го уровня. Культурный процесс развивался, преодо­левая сопротивление системы. Знамением времени было возникновение целого сектора нонконформист­ской, отрицающей официальные догмы культуры, появление так называемого «самиздата», практика публикации запрещенных произведений за рубежом.

Столь же противоречивым было развитие науки. К середине 50-х гг. руководство страны осознало, что в условиях начавшейся научно-технической револю­ции поддержка науки становится условием сохране­ния за СССР статуса великой державы. К середине 60-х гг. расходы на науку выросли в 4 раза, более чем в 2 раза увеличилось количество научных работни­ков. Эта тенденция сохранилась в последующие годы: с 1960 по 1980 г. расходы государства на науку вырос­ли в общей сложности в 6 раз. Серьезно улучшилось материальное положение ученых. Были созданы но­вые научные центры в Новосибирске, Свердловске, Уфе, Иркутске, Владивостоке, Красноярске и др. В 1957 г. был запущен первый в мире синхрофазот­рон, спущен на воду первый атомный ледокол, осу­ществлен первый старт искусственного спутника Земли. В 1961 г. советский космонавт Юрий Гагарин совершил первый в мире пилотируемый полет в кос­мос. Получили признание исследования в области физики высоких и сверхвысоких энергий (Б. М. Пон­текорво), химии цепных реакций (Н. Н. Семе­нов, Нобелевская премия), теории сверхтекучести (Л. Д. Ландау, Нобелевская премия), исследований молекулярных квантовых генераторов (Н. Г. Басов, А. М. Прохоров, Нобелевская премия), космонавти­ки (С. П. Королев, В. Н. Челомей). Этот список мож­но продолжить. По ряду направлений советская нау­ка занимала ведущие позиции, обгоняя соответствую­щие научные школы на Западе.

К сожалению, нарастали и негативные тенден­ции. Прикладные исследования существенно отста­вали от фундаментальных. По некоторым ключе­вым направлениям (вычислительная техника и информатика, с конца 60-х гг. — освоение космоса, самолетостроение, генетика и микробиология, ядер­ные исследования и др.) отставание нашей науки было значительным. Что касается общественных наук, то после некоторого оживления, связанного с «оттепелью», их развитие вновь затормозилось. Идеологический диктат был в этой сфере особенно ощутим. Боязнь оказаться под подозрением в инако­мыслии (диссидентстве) сковывала творческий по­иск многих ученых-гуманитариев. (О правозащитном движении см. билет № 23.)

Билет № 23