(4) Борис Гаврилович Русанов, сын Г. А. Русанова, находившегося в дружеском общении с Толстым, в то время студент Института путей сообщения в Петербурге.
(5) Толстой имеет в виду благоприятное впечатление, которое произвело на ген. С. А. Шереметева письмо В. Г. Черткова и иронический отзыв Шереметева о письме И. М. Трегубова. Сведения об этих письмах см. к прим. к письму Толстого N 406.
(6) Т. Л. Толстая получила письмо от Черткова, который писал ей о том, что, как ему кажется, жизнь ее и М. Л. Толстой недостаточно содержательна и они меньше помогают своему отцу, чем хотелось, отчего он чувствует себя более одиноким. В письме от 14 января Т. Л. Толстая писала Черткову, что согласна с ним и знает, как много бы приобрела, если бы решительно изменила свою жизнь, но что у нее "вместе с тем нет того энергического желания сейчас, сию минуту, взять себя в руки и строго начать жить; ничего не дожидаясь" (АЧ). М. Л. Толстая в письме от 19 января тоже писала Черткову, что считает его упреки справедливыми и что письмо его было ей полезно.
(7) Crosby (Эрнест Кросби, о нем см. прим. к письму N 390) написал Толстому письмо, в котором писал об отношении американцев к взглядам Толстого и приводил возражения, которые ему приходилось встречать со стороны лиц, утверждающих, что учение Толстого не осуществимо на практике. Толстой ответил Кросби обширным письмом о непротивлении злу насилием, которое написал 23 декабря 1895 г., но продолжал работать над этим письмом и в январе -- феврале 1896 г. На русском языке впервые напечатано под заглавием: "Письмо Л. Н. Толстого к американцу о непротивлении", изд. M. Elpidine, Geneve 1896. Датировано 12 января 1896 г. Записи о дополнениях к этому письму и работе над ним есть в Дневниках Толстого от 26 января и 13 февраля (см. т. 52). Письмо к Кросби см. в т. 69.
(8) Эйльмер (Алексей Федорович) Моод (Aylmer Maude, р. 1858), англичанин. Жил с 16 лет в России, хорошо изучил русский язык. Составив себе небольшое состояние работой в английских коммерческих предприятиях в России, уехал в конце девяностых годов в Англию. Переводчик Толстого и автор его биографии: "The Life of Tolstoy" by Aylmer Maude, v. I, London 1908; v. II, London 1910.
(9) Толстой работал над драмой, впоследствии названной "И свет во тьме светит". В Дневнике от 23 января Толстой отметил, что пишет драму "уже недели две" и что "написал скверно три акта". Сделав набросок драмы, Толстой в продолжение 1896 г. неоднократно принимался над ней работать, оставил эту работу, вернулся к ней в 1904 г., но она осталась всё же не вполне законченной. Напечатана впервые в "Посмертных художественных произведениях Л. Н. Толстого", т. II, изд. А. Л. Толстой, М. 1911. См. т. 35.
(10) Елизавета Ивановна Черткова, больная в это время инфлуэнцой.
На это письмо Чертков отвечал письмом от 24 января, в котором писал: "Посылаю нам, дорогой Лев Николаевич, согласно вашему желанию, русский оригинал статьи об искусстве. Я уже высказал нам всё, что считал себя обязанным, о нужности этих мыслей для людей, и теперь не стану настаивать, -- но единственно для того, чтобы не приставать к вам... Вы спрашиваете, как моя работа?... Мне предстоит освободиться от накопившихся неотвеченных писем, а затем взяться за окончание статьи об отношении правительства к отказывающимся от воинской повинности и за приготовление книги о деле Хилковых. Попутно надо редактировать английские переводы ваших писаний для Kenworthy и руководить составлением книги о гонимых вообще. Как видите, дела на руках много; но я уверен, что всё, что нужно, само собою спокойно сделается, если только я не буду, как вы выражаетесь и дневнике (от которого, когда выписываю из него, я с трудом отрываюсь), выпускать из рук "спасительного круга воли божьей".
* 409.
1896 г. Января 23. Москва.
Получил ваше письмецо, милая Галя, и хочется успокоить вас. Сулер[жицкий] (1) выпущен и первую неделю просил, чтобы не ходили к нему и не говорили с ним, а потом обещал сам придти. И пришел в воскресенье. Я уходил и недолго поговорил с ним, но он без меня посидел с девочками в солдат[ском] мундире. То чувство, кот[орое] вы выражаете в письме, я испытывал к нему, но теперь -- я противен себе и борюсь -- я уже не испытываю к нему того же и должен принуждать себя. Он измучен, по лицу видно, и робок. Ив[ан] Ив[анович] (2) говорил, что он хорошо по душе поговорил с ним, не затрагивая больного места. Я тоже также сказал ему, что не надо огорчаться, что, видно, так должно быть, но желал бы больше в себе доброты. Ваше письмо еще яснее показало мне этот недостаток. Постараюсь--хочется повидать его.
У нас нынче смерть. Умеръ Нагорнов, муж моей племянницы. (3) Она его страстно любила. И они жили примерно хорошо. Его почему-то, по внешности его, все мало любили, но никто не знает про него ничего, кроме хорошего. Маша только что пришла оттуда. Он при ней умер. А я не был, я не выхожу второй день, у меня насморк и простужен.
Вл[адимир] Гр[игорьевич] пишет, что он предложил Неделе (4) письмо Кросби. Я не думаю, чтобы цензура пропустила (они беацензурны, но все таки спрашивают), а если бы пропустила, то скорее отдать мне хотелось бы "Северному Вестн[ику]". Они очень просят, и им очень нужно, и по направлению они ближе, хотя заметка их в 1 N очень плоха. (5) Впрочем, если это не будет неловко для В[ладимира] Григорьевича. А то уже я придумаю что нибудь другое для "Северного Вестника" -- хотелось бы статью об исскусстве, да очень она сомнительна. Надо бы над ней поработать, а всякая работа над ней только затягивает и усложняет.
Ну, прощайте пока. Как вамъ живется?
У меня на душе от этой смерти торжественно и добро. Коли бы эта близость смерти сознавалась нами всегда. Как бы легче было жить, и терять, и умирать.
Л. Т.
23 Января 1896 г.
Публикуется впервые. На подлиннике черными чернилами рукой Черткова: "N 405".
Ответ на письмо А. К. Чертковой из Петербурга, неразысканное в архивах.
(1) Леопольд Антонович Сулержицкий (1872--1916). Обучаясь в Школе живописи и ваяния вместе с Т. Л. Толстой и бывая в доме Толстых, начал разделять многие взгляды Толстого. Будучи исключен из школы, был призван на военную службу, но отказался от нее, и тем не менее был отправлен в воинскую часть, находившуюся в Средней Азии. Вскоре взял свой отказ от военной службы обратно, не будучи в состоянии переносить горе семьи. В конце девяностых годов сопровождал духоборцев в Америку, о чем написал книгу: "В Америку с духоборами", изд. "Посредник", М. 1905 г. Впоследствии работал в Московском Художественном театре в качестве режиссера. О нем см. письмо Толстого к нему от 15--18 февраля 1896 г., т. 69.
(2) Иван Иванович Горбунов.
(3) Николай Михайлович Нагорнов (1845--1896)--муж племянницы Толстого Варвары Валериановны (1850--1921), дочери Марии Николаевны Толстой, умер 23 января 1896 г. Записи о смерти Нагорнова в Дневнике Толстого от 28, 25 и 26 января, т. 63. О Н. М. Нагорнове см. письмо Толстого к нему от 3 февраля 1880 г., т. 63. стр 10.
(4) "Неделя"--еженедельная газета, издававшаяся с 1866 по 1901 г., прогрессивная по своему направлению. Редактор-издатель "Недели" П. А. Гайдебуров и один из ближайших ее сотрудников М. О. Меньшиков, в то время придерживавшийся либеральных взглядов, находились в переписке с Толстым.
"Неделя" была свободна от предварительной цензуры, но, как и другие периодические издания, освобожденные от предварительной цензуры, подвергалась ответственности в случае напечатания статей, "вредных" с точки зрения администрации, и потому ее редакторы иногда в сомнительных случаях предварительно спрашивали мнение цензоров. Письмо Толстого к Кросби было предложено Чертковым первоначально "Неделе", затем, когда редакция не решилась его напечатать, опасаясь цензурных преследований, передано ред. журнала "Северный вестник", где также не могло появиться вследствие цензурных препятствий.
(5) Ближайший сотрудник журнала "Северный вестник" А. Л. Волынский (Флексер) обратился к Толстому с письмом от 11 января 1896 г., в котором, сообщая о затруднениях, переживаемых журналом, просил у Толстого "литературной помощи", "в чем бы она ни выразилась": статьей, рассказом, письмом или заметкой. Толстой не нашел среди своих рукописей ничего, что мог бы в это время поместить в "Северном вестнике" (см. письмо к А. Л. Волынскому в январе 1896 г., т. 69).
К какой именно статье, помещенной в N 1 журнала "Северный вестник", относятся слова Толстого: "заметка их очень плоха", трудно установить вполне точно. Возможно, что Толстой имеет в виду статью А. Л. Волынского, озаглавленную "Литературные заметки", с подзаголовком: "Власть тьмы" на столичных и провинциальных сценах. -- Стрепетова в роли Матрены. -- Отношение печати к драме гр. Толстого. -- Л. Толстой о декадентстве. -- Декадентство и символизм. -- "Тайны души" М. Метерлинка (стр. 253--290). Не менее вероятно, однако, чти Толстой пишет о краткой передовой статье "Идеализм и буржуазность", которая излагает платформу журнала.
* 410.
1896 г. Февраля 5. Москва.
5 Фев. 1896.
Получил ваше письмо и письмо Кenworthy. Отвечу вечером. (1) Теперь же посылаю вам письмо к Кenworthy об изданиях (2) и ответ на ваш вопрос о слепом. Я думаю, что надо по английски перевести blind (слепой), иначе нельзя. О том, чтобы выпустить беседу с Самар[янкой] не во 2-й, а в 11 главе, я просил написать Таню. (3) Я здоров, по-немногу работаю, о вас думаю. Лиз[авете] Ивановне мой поклон и желание поправиться. Я уже начал беспокоиться о вас всех, давно не получал писем.
Публикуется впервые.
Ответ на письмо Черткова от 1 февраля 1896 г., в котором Чертков писал о споре, происшедшем между английским журналистом Дж. Мансоном (J. Manson) и Кенворти, относительно права первого опубликования на английском языке статьи Толстого "Патриотизм или мир" (см. т. 31), написанной Толстым в декабре 1895 г. в форме письма к Дж. Мансону, который обратился к Толстому с запросом, побудившим его изложить свои взгляды. Кенворти, с согласия Толстого и Черткова, предполагал поместить эту статью-письмо в газете "Daily Chronicle", на что Дж. Мансон первоначально дал свое согласие, а затем взял его обратно, заявив, что право первого опубликования этого письма принадлежит ему, как адресату, и обвиняя Кенворти в корыстном использовании писаний Толстого, Чертков сообщает, что он послал Кенворти телеграмму с советом уступить Мансону, и, препровождая письма Кенворти в связи с этим инцидентом, пишет Толстому: "Мне кажется, что для того, чтобы и в этом случае реабилитировать Kenworthy в глазах тех, кто его заподозрил в корыстолюбии, и в особенности на будущее время предохранить его от подобных недоразумений и подозрений, которые были бы особенно несправедливы и тягостны для него при всех предстоящих ему сложных хлопотах его при дальнейшем издании в Англии переводов ваших писаний, -- вам следовало бы вашей рукой переписать и подписать приготовленное мною прилагаемое маленькое заявление, выражающее не более, как действительную правду, и которое послужило бы ему в будущем как бы некоторой рекомендацией при вступлении в сношения со всякими издателями и т. п. в связи с вашими писаниями, и устранило бы возможность нового заподозрения его в том, что он корыстный аферист, что очень невыгодно отразилось бы на всем его деле. (Если согласны на это, то пришлите мне для отсылки Кеnwaorthy это заявление, так как я хотел бы прибавить ему от себя некоторые указания.)....
Далее Чертков писал о сомнении, которое у него явилось при переводе на английский язык "Краткого изложения Евангелия": "При переводе "Краткого изложения Евангелия" у меня встретилось еще затруднение: гл. VII (Иоан. 9, 1; Иоан. 6,7): "И Иисус открыл темному учение о том, что он сын бога духа; и, познав это учение, темный познал свет". Из этих. слов получается впечатление, что человек этот просветился духовно. Да и употребляемое во всем этом рассказе слово "просветился" имеет такое вначение, в отличие от "прозрел". А между тем местами в этом рассказе представляется, что человек этот был слепой и прозрел. Напр. в начале: от рождения темный, никто не бывает от рождения просвещенный, поэтому кажется, что здесь говорится о слепоте; да и вы в моем списке сделали отметку, что "темный в народном языке значит слепой". Пожалуйста, перечтите всё это место и сообщите мне, как его следует понимать? Желательно было бы с этим поспешить. (Если в этом месте вами допущена маленькая двусмысленность, основанная на значении русского слова: темный, то в англ. переводе это не может выйти, и надо знать, какое точное значение придать слову.)"...
По поводу инцидента с Мансоном Чертков послал Толстому телеграмму, не разысканную в архиве Толстого, в ответ на которую Т. Л. Толстая писала ему 29 января: "Папа вчера получил Вашу телеграмму и велел мне написать Вам, что он уже ответил Мансону согласием. Папа находит, что в таких случаях надо как можно скорее соглашаться для того, чтобы не вызвать неприятностей и дурных чувств" (АЧ).
(1) Проект письма Толстого к Кенворти, присланный Толстому Чертковым для подписи. Отвечая на деловую часть письма Черткова немедленно, Толстой предполагал вечером ответить на часть письма Черткова, не связанную с очередными делами. См. письмо Толстого от 6 февраля N 411.
(2) Письмо Толстого к Кенворти от 4 февраля 1896 г., в котором Толстой писал: "Всем сердцем сочувствуя целям "Братского издательства", я намерен предоставить в ваше распоряжение право первого перевода всех моих писаний, как до сих пор неопубликованных, так и будущих".
(3) Толстой имеет в виду письмо от 29 января, в котором Чертков писал, что, поправляя английский перевод "Краткого изложения Евангелия", "наткнулся на то место, где беседа с самарянкой повторяется второй раз почти в одинаковых выражениях. Мне на это уже указывали несколько читателей, и действительно это производит нехорошее впечатление. Я думаю, что вы сами признаете желательным выпустить одно из этих мест". Т. Л. Толстая, по поручению Толстого, письмом от 5 февраля сообщила Черткову, что "пропустить надо то место, которое встречается во второй раз" (АЧ).
* 411.
1896 г. Февраля 6. Москва.
Так и не успел вам написать вчера. Пишу нынче сейчас после обеда, перед поездкой в университет на показыванье лучей Рентгена. (1)
Как вы правы в том, что то, что случилос с Сулержицк[им] в сгущенном, в заметном виде, -- происходит с нами всеми в разреженном и, что хуже всего, -- незаметном виде. Я это больно чувствую на себе, иногда проснешься и поднимется негодование на себя и окружающую жизнь; но с этим негодованием связывается желание освободиться, а с желанием освобождения связываются страшные, дурнын мысли, и тушишь в себе негодование и миришься, а мирясь, не знаешь, что делаешь для других, а что для себя, и не успеешь оглянуться, как уже сам делаешь то, за что негодуешь, т. е. для себя, для своего удовольствия поглощаешь чужие труды. Одно спасенье в этом -- это смирение, признание своей негодности, слабости и расширение своего горизонта жизни -- видеть свою жизнь дальше смерти. А для этого самое действительное: память смерти, смерть близких, и готовность к своей смерти. И это Бог дает мне. Последнее время со всех сторон уходят туда люди более или менее близкие: Нагорнов, муж племянницы, Страхов, Стороженко (жена професора), (2) в Ясной Поляне старушка Агаф[ья] Михайл[овна] (3) и кучер Родивоныч. (4)
Одно время я живо представил, понял свою, нашу жизнь, как непрестанное скатыванье под гору, в середине которой завеса. И не в середине, а мы катимся вниз между двумя завесами: одна сзади, другая спереди внизу, и кто выкатывается из задней, кто скатывается внизу за завесу, и мы все перегоняясь, цепляясь, разъезжаясь, летим вниз. И неужели можно делать что нибудь в этом скатывании, кроме того, чтобы, любя, помогать, услуживать, веселить друг друга? Весь ужас смерти только от того, что мы воображаем, что стоим на ровном, а не катимся по покатому. От этого только мы пугаемся, п[отому] ч[то] нам кажется, что он оборвался и полетел в неизвестную пропасть. Я так живо это представил себе, что жизнь получила для меня новую прелесть. Желаю удержать это чувство. Я немного занят Воскресеньем. (5) Кажется, что что-нибудь выйдет.
Письмо Сrosby я переделал. Не послать ли его Кенворти?
Делаете ли вы движение? (6) Об искусстве хотел поправить, но надо изменить существенно, надо сказать, что есть два искусства: одно, служащее просвещению, другое -- игра (хорошее, нужное, но не такой важности, как первое), и надо показать свойства того и другого. Целую Галю и Димочку. Елиз[авете] Ив[ановне] мой поклон. Как ее здоровье?
Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны в Б, III, стр. 268--269. На подлиннике надпись рукой Черткова: "М. 6 февр. 96. N 407". Дата устанавливается на основании упоминания Толстого, что предыдущее письмо, датированное 5 февраля, написано им вчера.
Толстой продолжает ответ на письмо Черткова от 1 февраля, имея в виду следующую часть этого письма: "В связи с Сулержицким не могу отделаться от впечатления, что с ним произошло как бы сгущенно и быстро только то самое, что в разжиженном и медленном, а потому менее заметном для нас самих виде, происходит со многими из нас; а именно --сознание того, что должно, и отсутствие силы осуществить это, вследствие чрезмерной личной привязанности или уступчивости к семейным. Не оставили мы еще и мать, и отца, и жену, и детей ради него. Впрочем отношу это только к себе; и то еще не вижу другого выхода. Хорошо знаю, как сложен и труден этот вопрос, и как трудно самому для себя в нем разобраться, не то, что судить о других. Но меня преследует основательность того чувства одиночества, доходящего до озлобления, которое испытывал Сулержицкий, когда он уступил. Такая разница между нашими посещениями его в больнице и тем подвигом, который требовался от него. А со стороны всех нас что он видел такого, что сколько-нибудь могло в его глазах соответствовать его отказу от военной службы? А между тем, я думаю, что, если б мы отзывчивее относились к окружающей жизни, то на каждом шагу представлялась бы нам необходимость совершать поступки, равные по самоотречению -- отказу от военной службы"...
(1) Рентген (Wilhelm Conrad Rontgen, 1845--1923)--немецкий физик, профессор Варбургского университета, открывший в конце 1895 г. лучи, способные проникать через непрозрачные предметы и получившие значительное практическое применение, в особенности в области медицины.
В газете "Русские ведомости" (1896 г. N 37 от 7 февраля) напечатано: "Вчера, 6 февраля, в 7 Ґ час. вечера, в аудитории физиологического института состоялось заседание фотографической комиссии императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, на котором были сделаны два сообщения: Н. С. Гутора "Опыт фотографирования цветных предметов по способу Литмана" и И. В. Преображенского "Различные опыты с рентгеновскими невидимыми лучами". Последнее сообщение сопровождалось демонстрацией гейслеровских и крупповских трубок, а также света в них и фотографий различных предметов, снятых при помощи рентгеновских лучей."
(2) Ольга Ивановна Стороженко (ум. 1896)--жена профессора Николая Ильича Стороженко (1836--1906), занимавшего кафедру истории западно-европейской литературы в Московском университете, змакомая семьи Толстых.
(3) Агафья Михайловна (1812--1896)--бывшая крепостная горничная бабки Толстого, Пелагеи Николаевны Толстой, жившая до конца жизни в Ясной Поляне. В "Ежедневнике" С. А. Толстой запись о смерти Агафьи Михайловны сделана 16 января. О ней см.: Т. Л. Сухотина-Толстая, "Друзья и гости Ясной Поляны", М. 1923, стр. 111--121.
(4) Филипп Родионович Егоров, много лет служивший кучером у Толстых.
(5) В записи Дневника Толстого от 13 февраля, сделанной после пятнадцатидневного перерыва, отмечено: "Дописал кое как 5 акт драмы и взялся за "Воскресенье". Прошел 11 глав и понемногу подвигаюсь".
(6) Толстой имеет в виду советы работать физически или, по крайней мере, бывать много на свежем воздухе, которые он неоднократно давал Черткову.
* 412.
1896 г. Февраля 13. Москва.
Место о слепом я не могу изменить. Я не могу вдуматься в это, как я вдумывался прежде. Делайте, как знаете. Я на все согласен. Разумеется, надо, чтобы не было возможности объяснить чудом. А выпускать жалко. (1) Записку Кони прилагаю. (2) Письмо Crosby вам пришлю для отсылки Кenworthy. Надо написать так:
В такой то газете появились такие то письма по случаю статьи Сrosby. (3)
Впрочем я это обдумаю и сам напишу. Вчера получил от Кenworthy послание Духоборам, (4) кот[орое] немедленно перешлю. Трудитесь, боритесь. Жизнь -- борьба. Без борьбы нет жизни. Любящий вас
Л. Т.
Публикуется впервые. На подлиннике надпись черными чернилами: "N 108 13 февр. 96 г.", на основании которой датируется письмо.
Ответ на письма Черткова из Петербурга от 9 и 10 февраля. В первом письме Чертков писал: "Письмо к Crosby непременно следовало бы послать Кenworthy. Не можете ли вы мне его выслать, не медля, я бы живо списал для себя и тотчас же отправил бы ему? Место об исцелении cлепого (скажите Татьяне Львовне, что я получил обратно Евангелие с ее запиской), в том виде, в котором вы предлагаете его изложить по-английски, т. е. так, что слепой действительно прозрел от свидания с Иисусом -- меня очень смущает. Ведь это выходит чудо и противоречит всему тону вашего изложения жизни и учения Иисуса, в котором вы так тщательно обходите всё чудесное. Чувствую, что это послужило бы большим соблазном, ибо, если в одном месте оставить чудо, то это было бы оправданием для восстановления их везде, где захочется. В виде же излечения случая этого понять нельзя: слишком внезапно. Нельзя ли совсем выпустить это место, тем более, что оно не содержит ничего поучительного? Жаль было бы из-за одного такого эпизода нарушать всю цельность и выдержанность вашего наложения. Пожалуйста ответьте мне на это поскорее, так как нужно отослать рукопись в Англию". Вместе с тем Чертков писал о том, что испытывает чувственные желания, с которыми непрерывно пытается бороться. В письме от 10 февраля Чертков писал, что "по делу составления книги о гонениях за веру в России" ему нужно повидаться с Кони для того, чтобы получить некоторые оправки, очень нужные, но которые другим путем получить нельзя, и просил Толстого прислать "маленькое рекомендательное письмо к Кони".
(1) "Краткое изложение Евангелия вышло по-английски в 1896 г. под заглавием "The Gospel in Brief". Translated from the Russian Original embodying the author's last alterations and revisions, Brotherhood Publishing C, Croydon, Walter Scott, London 1896. В издании "Свободного слова" и в последующих изданиях под редакцией Черткова это место излагается так: "и Иисус открыл темному учение о том, что он сын Бога духа, и, познав это учение, темный познал "свет". См. "Евангелие, перевод и изложение Л. Н. Толстого", под ред. В. Г. и А. К. Чертковых, изд. "Свобода" и "Единение", М. 1918.
(2) Анатолий Федорович Кони. О нем см. письмо к Черткову N 363. В 1896 г. А.Ф. Кони состоял сенатором и обер-прокурором уголовно-кассационного департамента Сената. Записка Толстого к А. Ф. Кони, посланная Черткову, отсутствует среди писем Толстого к Кони и в архивах не разыскана.
(3) Толстой переменил намерение послать письмо к Кросби Черткову для отсылки Кенворти, и Т. Л. Толстая в письме от 16 февраля сообщила Черткову: "Папа велит вам сказать, что письмо свое он пошлет прямо Crosby и предоставит ему его напечатать.... Вчера еще папа его немного поправил, и я его сегодня с Маud'ом проверю" (АЧ).
(4) В каталоге духоборческого архива, собранного Чертковым и хранящемся в ГТМ, значится "Приветствие кавказским духоборам, подученное из общины Кенворти, написанное в Крайдоне с феврале 1896 г." (Папка N 1, документ N 89).
* 413.
1896 г. Февраля 27. Никольское.
Дорогой друг. Я скучаю теперь от того, что давно не знаю ничего про вас.
Я у Олсуфьевых и мне очень хорошо: тишина, досуг и все добрые люди. (1)
Посылаю вам письмо Crosby, официальное и частное. (2) Распорядитесь послать копию Kenworthy. Я пишу об этом и Kenworthy. (3) Любящий вас
Л. Толстой.
Публикуется впервые. На подлиннике черными чернилами рукой Черткова: "27 февр. (?) 96 N 409".
В конце письма приписка М. Л. Толстой, которая сообщает Черткову адрес Кросби. Дата определяется записью в Дневнике Толстого от 27 февраля: "написал письма: Черткову, Шмитту, Кенворти".
(1) Толстой пробыл у Олсуфьевых в их имении Никольское с 21 февраля по 9 марта. О семье Олсуфьевых см. прим. к письму N 392.
(2) Письмо Толстого к Кросби см. в т. 69.
(3) Письмо Толстого к Кенворти от 27 февраля 1896 г. см. в т. 69 Толстой послал Кенворти копию того письма к Кросби, которое называет "официальным", так как оно предназначалось для опубликования. О "частном" письме, по-видимому, сопровождавшем официальное, сведений в редакции не имеется.
* 414.
1896 г. Марта 7. Никольское.
Давно уже получил ваше письмо от 20 февраля N 20 и не отвечал от того, что не хотелось ни думать, ни писать, да и теперь не хочется. Я, разумеется, и согласен и несогласен с тем, что вы пишете. В том, что воля Бога в том, чтобы разрушать те соблазны, кот[орые] стали видны нам, и бороться с ними, в этом нет сомнения, но советовать страдать в известном данном случае в человеку в борьбе с соблазнами можно только тому человеку, кот[орый] сам поборол соблазны и пострадал или страдает в борьбе с ними. А то будешь, как начальник, кот[орый] сам сидит безопасно в траншее, а солдатам велит выходить из нее и идти на штурм. Вот это страшно и ужасно, и вот этому-то противится все существо человека. Мо[жет] быть я слова употребил неточные, но я знаю свое убеждение, веру, что жизнь только в том, чтобы бороться с соблазнами, и знаю свое чувство совестливости, что когда солдат, вышедший было из траншеи на штурм, вернулся назад в траншею, в кот[орой] я сижу, и робко вопросительно смотрит мне в глаза, знаю, что не могу не сказать ему слова утешенья. Может быть, я не сказал ему, что следовало, а именно то, что не думай, что ты особенно подлый человек, а ты не только такой же, как я, но даже менее подлый, чем я, человек, п[отому] ч[то] ты попытался выдти и был под пулями, а я все сидел, спрятавшись. Если бы я сидел в одиночном или бы меня секли и вели на казнь, тогда бы я мог выразить мое горе о том, что он не выдержал, а пока я пользуюсь всеми благами животной жизни, я должен был скрыть свое горе.
Очень давно ничего не знаю про вас, и мне недостает. Я третью неделю живу у Олсуф[ьевых]. Мне очень хорошо. Тишина и внешняя и внутренняя. Они такие простые, очень добрые люди, (1) что различие их взглядов с моими и не различие, а не признание того, чем я живу, не тревожит меня. Я знаю, что они не могут, а что они желают быть добрыми и в этом направлении дошли, докуда могли. Покаюсь вам, что грущу о том, что нет энергии для умственной работы. Начаты такие важные и, кажется мпне, хорошо задуманные и даже обдуманные работы, и нет сил выполнить их. Или очень медленно должен привыкнуть работать, пользуясь редкими просветами, или это временное ослабление -- следствие инфлуэнцы, (Как здоровье Лиз[аветы] Ив[ановны]? Неужели не поправилось совсем?), или указание того, что надо кончить писать. Каюсь в том, что мне это грустно, хотя знаю, что только не отворачиваться от Бога, не делать противного его воле, то будешь служить Ему, хотя и не видя следов своего служения, хотя знаю это и то, что уходя из деятельности этой жизни, умирая к ней, вступаешь этим самым в другую будущую жизнь, кот[орой] еще не сознаешь, умираешь -- рождаешься, хотя думаю это и верю в это, к стыду своему -- грущу о прекращении привычной деятельности. А как глупо! Ведь она не может же вечно продолжаться. Целую вас, Галю и Димочку.
Послезавтра, 9-го, хотим, (1) если буд[ем] живы, ехать в Москву.
Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в "Дневнике Л. Н.Толстого", под ред. В. Г. Черткова, т. I, 1895--1899, М. 1916, стр. 193. На подлиннике черными чернилами написано: "N 410. 19 ф. 96". Дата эта очевидно не верна. Толстой отвечает на письмо Черткова от 20 февраля и пишет, что собирается "послезавтра 9-го", ехать в Москву. Таким образом письмо следует датировать 7 марта.
