В. Г. Черткову и Ив. Ив. Горбунову. 2 страница

-- Очень (8) рад вас видеть в ангельском образе, сказал ген[ерал], протягивая руку, -- надеюсь, что вы не забыли старого товарища.

Все (8) лицо иг[умена], среди седин красное и улыбающееся, как бы одобряющее то, что говорил ген[ерал], выхоленное лицо генер[ала] с самодовольной улыбкой, запах вина изо рта генер[ала] и сигар от его бакенбард, (9) все это взорвало От[ца] Сергея]. Он поклонился иг[умену] и сказал: -- Вы призвали меня? Что вам угодно?

Иг[умен] (10) ск[азал]: -- Да повидаться с ген[ералом].

-- От[ец] иг[умен], я ушел от мира, чтобы спастись от соблазнов. (11) За что же вы здесь подвергаете меня им. Во время молитв и в храме Божием?

-- Иди, иди, (12) -- вспыхнув и нахмурившись, сказал игумен.

На другой: день б[ыло] объяснение, вследствие к[оторого] О[тец] С[ергий] оставил монастырь. Он просил прощенья у иг[умена] и братии за свою гордость, но вместе с тем, после ночи, проведенной в молитве, решил, что ему надо оставить монастырь.

От[ец] Сергей] еще и в миру и особенно в монастыре сделал себе привычку решать все свои сомнения с Богом.

Если ему надо б[ыло] на что решиться, он становился на молитву и до тех пор молился, пока сомнение уничтожалось, и он слышал (как он говорил), голос, к[оторый] произносил решение, к[оторое] он должен б[ыл] принять. -- Так б[ыло] и теперь. Голос сказал ему, что он должен оставить монастырь и поселиться в пустыне.

Он (13) еще не знал, где и как он поселится, как чрез неделю после этого (14) архимандрит, посетивший монастырь, узнавши о случившемся, предложил Отцу Сергию поселиться в заброшенном скиту около его монастыря в другой соседней губернии. От[ец] Серг[ий] принял предложение и поселился в одной из келий заброшенного скита. Нашлись люди, к[оторые] захотели служить О[тцу] С[ергию] и стали доставлять ему пищу. (15)

В уединенной келье этой прожил О[тец] С[ергий] еще 7 лет. Сначала О[тец] С[ергий] принимал многое из того, что ему приносили, -- и чай, и сахар, и белый хлеб, и молоко, и одежду, и дрова, но чем дальше и дальше шло время, тем строже и строже устанавливал свою жизнь О[тец] С[ергий], отказываясь от всего излишнего, и наконец дошел до того, что не принимал больше ничего, кроме черного хлеба один раз в неделю. Все (16) то, что приносили ему, раздавал бедным, приходившим к нему.

Все время свое О[тец] С[ергий] проводил в кельи на молитве или в беседе с посетителями, к[оторых] все становилось больше и больше. Выходил О[тец] С[ергий] только в церковь раза три в год, и за водой, и за дровами, когда была в том нужда.

Посетителей стало приходить все больше и больше, и около его кельи поселились монахи, построилась церковь и гостиница, После 7 лет прошла далеко слава про Отца Сергия, как всегда преувеличивая его подвиги. Стали стекаться к нему издалека и стали приводить к нему болящих, утверждая, что он исцеляет их.

Первое посещение больного 14 летн[его] мальчика, к[оторого] привела мать к О[тцу] С[ергию] с требованием, чтобы он исцелил его, б[ыло] для него тяжелым испытанием. О[тц]у С[ерги]ю и в мысли не приходило, чтобы он мог исцелять болящих. Он считал бы такую мысль великим грехом гордости, но мать, приведшая мальчика, неотступно молила его, валяясь в ногах, говорила: за что он, исцеляя других, не хочет помочь ее сыну, каялась в своих грехах, просила ради Христа; на утверждения О[тца] С[ергия], что только Бог исцеляет, говорила, что она просить его только наложить руку и помолиться. О[тец] С[ергий] отказался и ушел в свою келью.

Но на другой день (это б[ыло] осенью, и уже ночи были холодные), он выйдя из кельи за водой, увидал опять ту же мать с своим сыном, 14-летним бледным исхудавшим мальчиком, (17) и услыхал те же мольбы. Отец С[ергий] вспомнил притчу о неправедн[ом] суде и, прежде не имевши сомнения в том, что он должен отказать, почувствовал сомнение; а почувствовав сомнение, стал на молитву и молился до тех пор, пока в душе его не возникло решение. Решение б[ыло[ такое, что он должен исполнить требование женщины, что вера ее может спасти ее сына: сам же он, Отец С[ергий], в этом случае ничто иное как ничтожное орудие, избранное Богом. И выйдя к матери, О[тец] С[ергий] исполнил ее желание, положил руку на голову мальчика и стал молиться.

Мать (18) уехала и с сыном и через месяц мальчик выздоровел и по округе прошла слава о святой целебной силе старца Серия, как его называли теперь. С тех пор не проходило недели, чтобы к О[тцу] С[ергию] не приходили, не приезжали больные. И не отказав одной, он не мог отказывать и другим, и накладывал руку и молился. И исцелялись многие, и слава О[тца] С[ергия] распространялась дальше и дальше.

Так дожил О[тец] С[ергий] до 50-тилетного возраста. Он уже 20 лет был монахом; из к[оторых] 7 л[ет] прожил в монастыре и 13 л[ет] в уединении. От[ец] С[ергий] имел вид старца: борода у него б[ыла] длинная и седа, но волосы, хотя и редкие, еще черные и курчавые.

На маслянице этого 20-го года жизни Серия в монастыре, из соседнего города, после блинов с вином, собралась веселая компания богатых людей, мужчин и женщин, кататься на тройках. (20) Компания состояла из двух адвокатов, одного богатого помещика, офицера и 4-х женщин. 2 были жены офицера и помещика, одна была девица, сестра помещика, и 4-я была разводная жена, красавица, богачка и чудачка, удивлявшая и мутившая город своими выходками.

Погода была прекрасная, дорога, как поле. Проехав 8 верст за город, остановились и началось совещание, куда ехать: назад или дальше.

-- Да куда ведет эта дорога? -- спросила Маковкина, разводная жена, красавица.

-- В Т., отсюда 12 верст, -- сказал адвокат, ухаживавший за Маковкиной.

-- Ну а потом?

-- А потом на Л., через монастырь, где Касаткин живет.

-- Касаткин? Этот красавец пустынник?

-- Да.

-- Медам! Господа! Идемте к Касаткину. В Т. отдохнем, закусим.

-- Но мы не поспеем ночевать домой.

-- Ничего, ночуем у Касаткина.

-- Положим, там есть гостиница монастырская и очень хорошо. Я б[ыл], когда защищал Махина.

-- Нет, я у Касаткина буду ночевать.

---- Ну уж это даже с вашим всемогуществом невозможно.

-- Не возможно? Пари.

-- Идет. Если вы ночуете у него, то я -- что хотите.

-- A discretion. (21)

-- И вы тоже.

-- Ну, (22) да, идемте.

Ямщикам поднесли вина. Сами достали ящик с пирожками, вином, конфектами. Дамы закутались в белые собачьи шубы. Ямщики (23) поспорили, кому ехать передом, и один, молодой, повернувшись ухарски боком, повел длинным кнутовищем, крикнул, и залились колокольчики, и завизжали полозья. --

 

 

Опубликовано по копии В. Г. Черткова в книге: Л. Толстой, "Полное собрание художественных произведений", т. XIV, Государственное издательство, М.-Л. 1930, стр. 211--212. По автографу публикуется впервые. Письмо хранится в АТБ. На подлиннике пометка Черткова с обозначением даты и места написания отсутствует.

Письмо не могло быть написано позднее, чем в мае 1890 г., так как Чертков в письме от 3 июня 1890 г. сообщал, что отправил Толстому одно его письмо с копией, причем из дальнейшей переписки Толстого с Чертковым ясно, что речь идет именно об этом письме.

Слова: "посылаю вам одно ваше письмо" наводят на мысль, что письмо это было получено Чертковым сравнительно давно. По сообщению Черткова, оно было написано после разговора, в котором Толстой поделился с ним мыслью написать повесть "О. Сергий", причем Чертков просил его записать сюжет этой повести возможно скорее. Слова письма: "надо поскорее рассказать, а то забуду" заставляют думать, что Толстой выполнил просьбу Черткова и сделал набросок начала повести "Отец Сергий", содержащийся в этом письме, в ближайшие дни после разговора с Чертковым. Толстой и Чертков в первой половине 1890 г. виделись друг с другом лишь один раз, когда Чертков пробыл в Ясной Поляне с 28 по 30 января. Таким образом следует предположить, что письмо написано в начале февраля 1890 г. Это предположение подтверждается и тем обстоятельством, что единственная запись в Дневнике Толстого в период с января до конца мая 1890 г., связанная с сюжетом "О. Сергия", относится к 3 февраля. Вместе с тем оно совпадает с сообщением Черткова, записанным с его слов и напечатанным в примечаниях к первой публикации "Отца Сергия", в котором указывается, что это письмо было первым после того, как Чертков уехал от Толстого. См. "Посмертные художественные произведения Льва Николаевича Толстого" под редакцией В. Г. Черткова, т. II, изд. А. Л. Толстой, М. 191.1, стр. 233--234.

Опасаясь, что повесть останется ненаписанной и желая втянуть Толстого в работу над нею, Чертков переписал полученное им письмо, оставляя между строками возможно больше места для дальнейших поправок, и возвратил Толстому переписанное вместе с подлинником. Этим объясняется то обстоятельство, что подлинник комментируемого письма отсутствует в архиве Черткова, где сохранились все письма Толстого, а находится в архиве Толстого.

См. т. 31.

 

(1) Абзац редактора.

(2) Зачеркнуто: теперь

(3) Зач.: против

(4) Зач.: тяжело

(5) Зач.: главная борьба его была с плотью похотью женской и с гордостью.

(6) Переделано из слов: с плотской похотью он справлялся так легко, как не ожидал этого. В воображении его была... Далее зачеркнуто: "но гордость смущала его. Он не гордился ни своим родом ни своим образованием, умом, красотой, но гордился тем, что он пожертвовал всем этим для Бога. И все окружающие, выхваляя его за это, поддерживали в нем эту гордость". Над последними строками надписано и зачеркнуто: он смирялся перед всеми братьями и он думал, что победил гордость, но в душе своей он гордился именно своим смирением и тем, что он пожертво[вал].

(7) Зачеркнуто: и удалился в уедин[енный] скит уединен[ную] в келью, построенную в лесу не далеко от монастыря.

(8) Абзац редактора.

(9) Слова: запах вина изо рта генерала и сигар от его бакенбард описаны между строк.

(10) Абзац редактора.

(11) Зачеркнуто: Я не довольно силен, чтобы противиться искушению, если ж

(12) Переделано из: идите, идите,

(13) Абзац редактора.

(14) Зачеркнуто: одна старушка помещица

(15) Зачеркнуто: пищу О[тцу] С[ергию] приносили только хлеб

(16) После слова: все написано случайно незачеркнутое слово что

(17) Зачеркнуто: страдавшим какой-то непонятной болезнью

(18) Абзац редактора.

(19) Слово: уехала зачеркнуто очевидно по ошибке.

(20) Зачеркнуто: погода и дорога были прекрасны

(21) [На что угодно].

(22) Абзац редактора.

(23) Зачеркнуто: повернулись ухарски боком

 

 

* 252.

 

1890 г. Марта 15. Я. П.

 

Долго не писал вам, п[отому] ч[то] был болен -- желчные камни, очень сильный припадок -- только нынче начинаю поправляться. Спасибо, что сказали Соловьеву (1) про меня то, что я сам сказал бы. Я пишу ему. --

Хорошая очень предстоит работа знающему по англ[ийски] и понимающему смысл учения Христа. Это вот что: В китайских книгах, английски[х], забыл переводчика, к[оторые] были у меня и теперь у вас, (2) есть учение о любви Ми--ти.(3) Помните? В учении Менция (4) и Конфуция (5) (в особенности Менция) есть опровержение этого учения. Так вот перевести все это и составить книгу, в кот[орой] показать, что учение любви -- как самое удобное (утилитарное) учение -- предлагалось еще вот когда и у китайцев и очень плохо опровергнуто и имело большую силу, учение земное утилитарное, без понятая об Отце и главное о жизни, т. е. о жизни вечной.

Очень бы хорошо было.

Приема дли восстановления жизни духа нет и не может быть. Она и утрачиваться не может. Промежутки сна между (6) периодами жизни заметны нам только, п[отому] ч[то] мы принимаем за жизнь то, что не есть жизнь. Довольно один раз убедиться в том, что я живой, чтобы никогда не сомневаться в этом и засыпать спокойно. Вы верно оба с Галей имеете это. Целую вас и Ваню.

 

 

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в ТЕ 1918. стр. 84. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: "N 247. Переписано". Дата определяется записью в Дневнике Толстого от 15 марта: "Вечером письма Дужк[ину], Чертк[ову], Соловьеву, Хилкову, Бугурусл[анскому] инспектору и Сереже".

Толстой отвечает на письмо от 4 марта, в котором Чертков писал, что собирался повидаться с В. С. Соловьевым, желая "выразить ему сочувствие к тем его последним писаниям, которые направлены против национальной исключительности", когда узнал, что и В. С. Соловьев желает его видеть. При встрече с Соловьевым "оказалось, что Соловьев попросил меня с своей стороны написать вам о том же, о чем он сам вам написал с дедушкой, а именно о том, как желательно было бы, чтобы вы теперь в какой-нибудь форме, хотя бы частного письма, высказались в пользу евреев, против которых готовятся очень жестокие меры. Он говорит, что возбуждение не только со стороны правительства, но и самого общества против них очень сильное, и что ваше слово непременно благотворно повлияло бы в противоположную сторону. Я сказал Соловьеву, что очень трудно побудить вас написать что-нибудь в том или другом смысле и на ту или другую тему, так как вы всегда пишете по внутренней настоятельной потребности. Но что я исполню его желание и напишу вам. Вот это самое я сейчас и делаю".

 

(1) Владимир Сергеевич Соловьев (1853--1900)--философ и поэт, до 1881 года приват-доцент Петербургского университета. Вынужденный оставить университет в марте 1881 года после выступления против смертной казни участников покушения на Александра II, занимался по преимуществу литературной работой. Был сторонником церковности, склоняясь к католицизму, и резко отрицательно относился к религиозным идеям Толстого, О нем см. письма 1890 г., т. 65. В 1890 г. В. С. Соловьев вместе с английским корреспондентом Э. Диллоном обратился к Толстому с письмом, в котором предлагал принять участие в протесте против предполагавшегося в то время ухудшения правового положения евреев. Толстой подписал вместе с другими русскими писателями и общественными деятелями соответствующий протест, составленный В. С. Соловьевым. Об этом см. прим. к письму Толстого к В. С. Соловьеву и Э. М. Диллону от 15 марта 1890 г., т. 65.

(2) Толстой имел в виду трехтомный труд James Legge "The Chinese classics", London 1875--76, в котором даны переводы с китайского на английский язык классических произведений религиозных учителей Китая, в частности Конфуция, Менция и Ми-ти.

(3) Ми-Ти или Мо-ди--китайский философ, религиозный учитель, живший в конце IV в. до н. э. Иго учение "О всеобщей любви", по которому причиной всех бедствий, переживаемых человечеством, является отсутствие взаимной любви между людьми, дано в переводе на русский язык и в изложении в книжке П. А. Буланже "Ми-ти, китайский философ. Учение о всеобщей любви". Под редакцией Л. Н. Толстого, изд. "Посредник", М. 1910.

(4) Менций пли Мэн-Цаы (372--289 до н.э.),--один из последователей Конфуция, считавшийся учеником его внука Конфуция Цзы-си. Китайский политический мыслитель и философ. Развивая учение Конфуция, касался некоторых метафизических вопросов, в частности, воспитания духа и придавал большое значение отстаиванию прав народа против произвола властителей. Полемизировал с философом Ян-Чжу, выдвигавшим, как конечную цель человеческой жизни, эстетическое стремление к наслаждению, и с Ми-ти, развивавшим идеи крайнего альтруизма и любви ко всем людям без различия, что, по мнению Менция, разрывало узы кровного родства и противоречило конфуцианству. О Менции см. П. С. Попов, "Китайский философ Мен-цзы". Перевод с китайского, Спб. 1904. Толстой знакомился с учением Менция по книге Legge "The Chinese classics", vol. II - "The Life and Works of Mencius".

(5) Конфуций или Кун-Фу-Цзы (551--479 до н. э.) -- китайский философ, учитель практической этики, собравший и закрепивший древние тексты, содержавшие ритуал и правила поведения, которыми должна была определяться жизнь китайца. Культ Конфуция в течение многих столетий являлся составной частью государственного официального культа Китая, на ряду с почитанием предков и божеств природы. Китайская традиции приписывает Конфуцию составление ряда книг, из которых однако с большей или меньшей вероятностью ему может быть приписано лишь составление книги Чунь-цю -- исторической хроники его родной земли Лу--и редактирование сборника песнопений Ши-цзин. С учением Конфуции и с приписываемыми ему текстами Толстой знакомился по первому тому книги: Legge, "The Chinese classics. The Life and Teachings of Confucius", London 1875. О Конфуции и об отношении к нему Толстого см. прим. к письму N 5 в т. 85.

(6) Сверху написано и зачеркнуто: кажущимися нам

 

 

* 253.

 

1890 г. Апреля 8. Я. П.

 

Сейчас получил ваше письмо, кот[орое] давно ждал, и беспокоился о вас обоих. Последние известия были, что вы оба, и муж и жена, больны. Радуюсь, что Гале лучше. А еще больше буду рад, когда вас унесет Бог из Петербурга. Мы с Ганзеном, к[оторому] передайте мой приветь, все ждали от вас вести. (1)

К послесловию нужно многое прибавить и разъяснить. (2) Не знаю, удастся ли.

То, (3) что вы хотите делать с моими письмами, мне очень желательно. Это удивило вас. Я сам удивлен, но вот что: на днях Мар[ья] Алек[сандровна] (4) прислала Маше выписку из моего письма к Буланже. (5) И представьте себе -- я часто болею теперь и сейчас болит живот -- мне б[ыло] это очень нужно и я прочел это, как читают вещи чужие, к[оторые] по сердцу -- и они кажутся знакомыми.

То, что я писал хорошего, нужно мне самому и даже более, чем другим. Ведь все хорошее не из меня исходит, а проходит только через меня. И я легко подпадал и подпадаю соблазну думать, что так [как] это через меня прошло, то это мое из меня исходить или хоть стало моим.

Так что я решил переслать вам и мои две тетради дневников. Вы возьмите, что нужно. Но больше, больше просевайте. Это я не из смирения, а из тщеславия говорю, и тщеславие тут совпадает с выгодой дела.

Пишите, куда вам писать.

 

Л. Т.

 

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в ТВ 1913, стр. 85. На подлиннике надпись чернилами рукой Черткова: "8 Апр.", черным карандашом "N 24 8". Письмо написано после получения письма Черткова от 6 апреля, которое Толстой получил 8 апреля, и возможно, что он ответил на него в тот же день, на что указывают слова "сейчас получил ваше письмо". В Дневнике Толстого от 8 апреля 1890 г. имеется запись: "письмо от Ч[ерткова]. Написал несколько плохих писем".

Толстой отвечает на письмо Черткова от 6 апреля и, частично, на письмо от 14 марта. В письме от 14 марта Чертков писал: "Вчера, спасибо доброй Маше, мы получили целый магазин духовной провизии в виде тех последних писем ваших к разным лицам, которые она еще не успела переписать для меня и прислала мне в своих собственных тетрадках". В письме от 6 апреля Чертков писал о болезни своей жены, которая в то время начала поправляться.

 

(1) П. Г. Ганзен был в Ясной Поляне с 1 по 6 апреля 1890 г.

(2) В начале апреля 1890 г. Толстой усиленно работал над "Послесловием к "Крейцеровой сонате" и считал это произведение законченным, о чем писал Д. А. Хилкову от 6 апреля: "Теперь я написал к этому послесловие -- его от меня требовали многие -- Чертков в том числе -- т. е. ясно и определенно выразить, как я смотрю на брак. И нынче я кончил и с бывшим у меня датчанином переводчиком отослал это предисловие в Петербург" (т. 65). Однако затем Толстой опять начал работать над этим произведением и закончил его 24 апреля 1890 г.

(3) Абзац редактора.

(4) Мария Александровна Шмидт (1843--1911), единомышленница Толстого. О ней см. т. 85 и письма 1887 г., т. 64. Письмо М. А. Шмидт, полученное Толстым 6 апреля, содержало выписку из письма Толстого к Буланже от 25 декабря 1889 г. (т. 64).

(5) Павел Александрович Буланже (1864--1925), в то время единомышленник Толстого. С Толстым был знаком с 1886 года. В 1897 году был выслан на границу, причем одно время помогал Черткову в организации издательства "Свободное слово". Вернувшись из-за границы в 1899 году, служил в управлении Московско-Курской ж. д. и занимался литературной работой, в частности написал ряд статей о Толстом. О нем в его литературной работе см. т. 63, [стр. 350 и т. 86, стр. 120,

 

 

* 254.

 

1890 г. Апреля 18. Я. П.

 

Получил ваше письмо и читал сначала и со всем сказанным вполне согласен, но еще кое что нужно. --

Напишу скоро.

 

Л. Т.

 

 

На обороте: Петербург. Лиговка, 31. Склад "Посредник"

В. Г. Черткову.

 

 

Публикуется впервые. Открытое письмо. На подлиннике черным карандашом рукой Черткова: "N249. 19 апр. 90. Я. П.". Датируется днем, предшествующим дате почтового штемпеля: "почтовый вагон 19 апр. 1890".

Толстой отвечает на письмо Черткова от 12 апреля, о получении которого Толстой сделал запись в Дневнике от 17 апреля: "письмо прекрасное от Чер[ткова]" (т. 51).

В своем письме Чертков писал: "Я был очень рад тому, что вы написали послесловие; всё там безусловно верно, но, действительно, вы затрагиваете такие вопросы, о которых можно, не договаривая, говорить только людям, сродным по духу..."

 

 

255.

 

1890 г. Апреля 22. Я. П.

 

Не сетуйте на меня, милые друзья, что я задержал Ваню. (1) Надеюсь прислать с ним Послесл[овие]. С ним напишу еще и он все расскажет.

 

Л. Т.

 

На обороте: Петербург. Лиговка, 31. В. Г. Черткову.

 

Напечатано в ТЕ 1913, стр. 85. Открытое письмо. Почтовые штемпели: "Почтовый вагон 23 Апр. 1890", "С. Петербург. Городская почта 24 Апр. 1890". На подлиннике черным карандашом рукой Черткова: "N 250 23 Апр. 90. Я. П." В Дневнике Толстого от 23 апреля записано: "Гостит Горбунов. Он хотел ехать 22. Я удержал его". Сопоставляя эту запись с почтовым штемпелем, письмо следует датировать 22 апреля.

 

(1) Иван Иванович Горбунов-Посадов приехал в Ясную поляну 21апреля для того, чтобы взять у Толстого и отвезти Черткову в Петербург рукопись "Послесловия к "Крейцеровой сонате".

 

* 256.

 

1890 г. Апреля 24. Я. П.

 

С страхом приступаю к писанию вам письма, дорогой друг В[ладимир] Г[ригорьевич]. С страхом за то, что не то, что вы рассердитесь на меня, а что я огорчу вас. А Бог видит, как мни хочется только радовать вас. Вины мои вот какие: 1) то, что я два дня задержал милого, дорогого Ваню. (1) Это можно простить, тем более, что я его в первый раз лучше узнал, т. е. полюбил. Мы все с ним писали послесловие. 2) это дневники. (2) Я решил не посылать их вам. Ваня вам расскажет причины. -- Одно верьте, что это я не только обдумал, но прочувствовал всей душой. Это пока нельзя. Но обещаю вам и исполню, если буду жив, буду сначала до конца отмечать синим карандашом в дневниках все, имеющее общий интерес, и дочери будут переписывать, и буду присылать вам.

3) То, что я не мог в послесловии сделать то, что вы хотите и на чем настаиваете, как бы реабилитацию честного брака. Нет такого брака. Но впрочем вы увидите.

Я не то, что доволен послесловием. И форма изложения, и порядок, и мера, -- все неверно, но мысли, высказанные там, верны, искренни, и я с величайшим напряжением и радостью открывал их.

Целый день писал, устал.

Целую вас и вашу семью и люблю всей душой.

Пишите скорее.

 

Л. Т.

 

Хотя и не следовало бы вам писать это, но есть соображения, по к[оторым] мне хочется это сделать. От Колички я получил еще письмо. (3) И вы правы: он в соблазне, он не добр, он не он. Я писал ему, (4) но с тех пор не получал. Вы пожалуйста любите его. Поищите ту точку зрения, с к[оторой] он вам жалок, трогателен.

Послесловие не присылайте больше мне. Я думаю, что теперь я только буду портить. Если что нескладно, исправляйте с Ваней.

 

 

Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны в ТЕ 1913, стр. 85 и в книге "Толстой и Чертков", стр. 174 и 175. На подлиннике черным карандашом рукой Черткова: "N 251 Я. П. 25 Апр. 90." Письмо датируется 24 апреля на основании следующих данных. Толстой пишет, что задержал И. И. Горбунова, с которым, по-видимому, послано это письмо, на два дня, а И. И. Горбунов собрался уезжать 22 апреля (см. прим. к письму N 254). Толстой пишет: "целый день писал, устал", а рукопись послесловия, которую должен был увезти с собою И. И. Горбунов, закончена 24 апреля.

Толстой отвечает между прочим на недатированное письмо Черткова, вероятно, посланное Толстым с И. И. Горбуновым-Посадовым, в котором Чертков писал: "Поторопитесь же прислать мне хоть полстранички или несколько строк, принимающие во внимание законность нравственного брака для тех сотен миллионов современных людей, которые еще не поднялись и до уровня возможно более целомудренного брака. Если вы этого не сделаете и послесловие разойдется по миру без этой прибавки, то миллионы современных людей, еще живых во плоти, будут оттолкнуты от жизни Христа, а не привлечены к ней".

 

(1) И. И. Горбунов в письме к Черткову от 21 апреля, объяснял свою задержку в Ясной поляне тем, что "Лев Николаевич все эти дни пашет и письменным занимается самыми редкими урывками" (АЧ).

(2) Толстой имел в виду намерение, высказанное им в письме к Черткову от 8 апреля, выслать свои Дневники Черткову для включения записанных там мыслей в "Свод" мыслей Толстого, составлявшийся Чертковым. От этого намерения Толстой временно воздержался по мотивам, которые он сообщил Черткову в письме от 23 мая 1890 г. (письмо N 258). Эти мотивы Толстой сообщил и II. И. Горбунову, который передал их Черткову.

(3) Николай Николаевич Ге (р. 185?), сын художника, в то время один из близких Толстому его единомышленников. Оставив университет и решив заниматься физическим трудом, жил на хуторе своего отца в Черниговской губернии с некоторыми перерывами с 1884 года до конца девяностых годов. С 1901 г. переехал в Швейцарию. О нем см. письмо N. 16, т. 85, стр. 55 и письма 1885 г., т. 63, стр. 208. Толстой имеет в виду бездатное письмо Н. Н. Ге, о котором в Дневнике Толстого от 7 апреля имеется запись: "Вчера 6 апр.... письмо от Колечки, всё тоже задорное. Грустно" (т. 51). В письме этом Ге, между прочим, упрекал Черткова в непоследовательности, потому что он живет, как состоятельный человек, и писал про себя и Черткова: "Любовь между нами только в том и может быть, чтобы обоюдно сказать друг другу правду и обоюдно выслушать ее с желанием исправить свои грехи".

(4) Письмо Толстого к Н. Н. Ге-сыну от 9 апреля 1890 г. см. в т. 65.

 

 

* 257.

1890 г. Мая 4. Пирогово.

 

Пишу вам из деревни брата (в 40 верстах) от Ясной Поляны, куда я поехал с Машей пожить неделю. (1) Пишу это, чтобы вы не удивлялись, если не скоро будут ответы.

В "Послесл[овие]" вычеркните слова: "как говорит Матъю Арнолъд", если помните, где они стоят, и успеете. (2) Тоже и на счет начала хотел вас просить решить: какое оставить начало -- прежнее или теперешнее. Теперешнее как будто нескладно. (3)

Я поехал к брату с целью большей свободы для писанья. (4) Да нездоровится. Рад буду узнать, что вас нет в П[етер]б[ург]. (5) Это будет знак, что Гале, к[оторую] целую -- лучше.

 

Л.Т.

 

На обороте: Петербург, Лиговка, 31. Склад Посредник. В. Г. Черткову.

 

 

Полностью публикуется впервые. Отрывок напечатан в ТЕ 1913 стр. 85. Открытое письмо. Почтовый штемпель: почтовый вагон 4 мая 1890 г. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова: "N 252 Я. П., 4 мая 90". Письмо написано, вероятно, 4 мая, так как из Дневника Толстого видно, что он приехал в Пирогово 3 мая и приехал "поздно".

 

(1) Толстой прожил вместе с Марьей Львовной в имении С. Н. Толстого Пирогово с 3 по 12 мая.

(2) В архиве Черткова хранится рукопись "Послесловия к "Крейцеровой сонате"", с надписью "Черновая послесловия, привезенная Ваней 26 апреля". В этой рукописи имеются слова: "В этом состоит различие учения Христа от всех других религиозных учений, различие, заключающееся не в различии требований, а заключающееся в различии способа руководства людей, как говорит Мэтью Арнольд". В печатном издании последние четыре слова отсутствуют.

Мэтью Арнольд (Mathew Arnold, 1822--1888), английский литературный критик и поэт, профессор Оксфордского университета. Относясь критически к ортодоксальным церковным взглядам, написал ряд книг по вопросам религии, в частности книгу "Literature and Dogma", впоследствии переведенную на русский язык под заглавием "В чем сущность христианства и иудейства", изд. "Посредник", М. 1908. Толстой имеет в виду взгляды М. Арнольда относительно различия между ветхим заветом и христианством, по которым в ветхом завете в качестве руководящего начала выдвигался религиозный закон, требовавший себе подчинения, а христианство отыскивает руководящее начало во внутренней жизни человека. О своем согласии с этими взглядами М. Арнольда Толстой писал кн. Л. Д. Урусову 22 мая 1885 г. (см. т. 63, стр. 250).