Основное течение и альтернативы

Глава 42

Единство и многообразие современной экономической теории

□ Основное течение и альтернативы

□ Специализация отдельных направлений экономической теории

□ Институциональные факторы, определяющие структуру экономической теории

□ Национальные, культурные и прочие особенности экономической мысли

Основное течение и альтернативы

В экономической теории с давних пор наблюдалась борьба «ортодоксии» и «ересей». «Богатство народов» Смита было вызовом меркантилизму, немецкая историческая школа возникла как протест против английской классической политической экономии; оппозиционным течением не только к господствующей экономической теории, но и к господствующему общественному строю был марксизм.

Важнейшим этапом в развитии экономической науки, было оформление научного сообщества ученых-экономистов, становление экономического образования, профессиональных ассоциаций и журналов. Все это в области экономической теории сложилось примерно в конце 1890-х годов, после того как была закреплена победа мар-жиналистской революции. С тех пор господствующей ортодоксией в мировой экономической мысли является маржиналистская (неоклассическая) теория, основанная на модели рационального (максимизирующего) человека в.равновесном мире. Оппозиционные направления отныне так или иначе подвергали сомнению одну из этих моделей. Американский институционализм отрицал человеческую рациональность, кейнсианство – равновесное устройство мира. Однако неоклассическая теория оказалась удивительно способной к адаптации. Несколько модифицируя свои предпосылки, она включила в себя анализ рискованных ситуаций (с помощью теории ожидаемой полезности), нерыночного поведения (экономический империализм Беккера), общественных и политических институтов (новый институционализм).

После второй мировой войны произошла новая консолидация экономической теории вокруг так называемого «великого неоклассичес-

кого синтеза», в котором кейнсианская макроэкономика применялась в специальном случае макроэкономического неравновесия, а в общем равновесном случае действовала неоклассическая теория. Ведущей фигурой неоклассического синтеза был Пол Самуэльсон, практически одновременно издавший в 1947 г. последний фундаментальный математизированный трактат экономической теории «Основания экономического анализа» и первый школьный учебник «Экономика». Таким образом, основные идеи неоклассического синтеза оказалось возможным изложить как на высшем уровне сложности, так и на уровне, доступном самым неискушенным читателям. В период господства неоклассического синтеза и активного использования кейнсианской экономической политики (1950–60-е годы) заметно растет общественный престиж экономической теории: экономисты входят в правительства и даже возглавляют их, при главах государств и премьер-министрах создаются различные советы экономических консультантов (наиболее известный совет был сформирован в США).

Современная экономическая теория отличается от других общественных наук (социологии, психологии) значительно большей однородностью, единством подхода. В ней господствует «основное течение» (mainstream), ядром которого является неоклассический подход. Критерии принадлежности той или иной теории к основному течению скорее интуитивны: отражение в учебниках, наличие Нобелевских премий. Границы его постоянно изменяются, включая новые достижения экономического анализа: игровые модели, теорию поиска, гипотезу рациональных ожиданий и др. При этом сохраняются общие методологические принципы, характеризующие неоклассический подход. Теоретические направления, использующие иные модели мира или человека (например, кейнсианская макроэкономика), имеют тенденцию со временем выпадать из основного течения и на их место приходят новейшие приложения неоклассической теории (новая классическая макроэкономика Р. Лукаса и пр.). В настоящее время основное течение включает неоклассическую микроэкономику (включая теорию общего равновесия), новую классическую макроэкономику, Чикагскую макроэкономическую школу и некоторые остатки кейнсианства, неокейнсианские теории1 и, все в большей мере, новый институционализм.

Обзор современного состояния макроэкономической теории см. в работах: Мэнкью Н.Г. Освежим наши познания макроэкономики // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 8; Стиглиц Д. Альтернативные подходы к макроэкономике: методологические проблемы и неокейнсианство // Мировая экономика и международные отношения. 1997. №5-7.

Одной из основных причин господства неоклассического подхода является его универсализм, готовность единообразно, с помощью модели рационального, максимизационного поведения объяснить не только все явления, которые традиционно было принято относить к экономическим, но и процессы, протекающие далеко за пределами хозяйственной жизни. Критики неоклассического подхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частные альтернативы, до сих пор не претендовали на создание всеобъемлющей системы. Достаточно описать ограничения, в которых действует экономический субъект, и любую ситуацию можно представить как максимизацию его целевой функции при данных ограничениях (убедительные примеры см. в работах Г. Беккера). Переходя от одной проблемы к другой, экономисту-неоклассику нет нужды менять язык и инструментарий своей теории, в то время как институционалист, к примеру, вынужден всякий раз начинать все заново.

Вторым преимуществом неоклассических моделей является то, что они позволяют варьировать степень сложности или детализации обсуждаемых проблем (см. приведенный выше пример с Самуэльсо-ном). Трудности можно без особого труда нарастить или убрать.. Это чрезвычайно важно с педагогической точки зрения, так как позволяет изучать проблему на дозированном уровне сложности (начальном, промежуточном или продвинутом). В то же время объяснить какую-либо неоинституциональную модель, к примеру «отношенческий контракт» (relational contract) Уильямсона, можно только на достаточно сложном уровне.

Рациональная модель человека и равновесный подход как стартовые предпосылки исследования позволяют учить студентов-экономистов по одинаковым в принципе учебникам, использующим общую терминологию, оставляя разногласия на долю спецкурсов. (Главное исключение – вопрос о макроэкономической политике – здесь в учебниках приходится излагать конфликтующие между собой неоклассические, монетаристские и посткейнсианские версии. Но это объясняется именно тем, что макроэкономические теории в меньшей степени опираются на гипотезы о рациональном поведении„чем микроэкономические.) Напротив, учебник психологии сразу же подразделяется на изложение различных психологических школ, оперирующих совершенно разными системами терминов. Именно принятые на вооружение экономистами модели рационального человека и равновесного мира способствовали прогрессирующей математизации экономической теории, выделяющей ее из всех общественных наук. Проблема, однако, состоит в том, что математический инструмента-

рий имеет собственную логику развития и часто внедряется без какой-либо осмысленной поведенческой интерпретации.

С другой стороны, повышенная степень абстрактности основного течения, его относительная независимость от реальных фактов представляет собой серьезную методологическую проблему. Соотношение теории и фактов ни в какой другой общественной науке не является столь болезненным вопросом, как в экономической теории. Повышенный уровень абстрактности, позволяющий применить в чрезвычайно широких масштабах математический инструментарий, приводит в конечном счете к проблеме выбора между «истиной и строгостью».

Более конкретные, поверхностные уровни анализа остаются сферой обитания альтернативных основному течению подходов: институционального, поведенческого, эволюционного, в меньшей степени посткейнсианского и неоавстрийского. Среди них принято выделять австрийскую теорию, посткеинсианство, институционализм, поведенческое направление, радикальную экономическую теорию, хотя четкую демаркационную линию между ними провести трудно и идеи некоторых экономистов укладываются не в одну, а в несколько школ сразу. Все эти направления имеют свои ассоциации и научные журналы, проводят конференции своих единомышленников. Однако по влиянию (которое, например, можно измерить количеством1 опубликованных работ) все альтернативы вместе взятые далеко уступают основному течению.

Влияние альтернативных направлений значительно возросло в результате кризиса в 1970-е годы неоклассического синтеза, вызванного, в свою очередь, структурным кризисом западной экономики, в ходе которого традиционные кейнсианские меры экономической политики перестали действовать. Развернулась полемика монетаристов, лидером которых стал М. Фридмен, и кейнсианцев. Мнения экономистов о том, что явилось слабым звеном неоклассического синтеза, разошлись. Большинство выступило за то, чтобы снести кейн-сианско-хиксианскую макроэкономическую надстройку и достроить неоклассическую микроэкономику неоклассической же макроэкономикой, основанной на предпосылке рациональных ожиданий. Меньшинство предлагало разрушить до основания все здание неоклассического синтеза и выдвинуло различные альтернативные принципы, на которых можно было бы построить экономическую теорию. Естественно, что внимание к альтернативным школам экономической мысли в этот период значительно усилилось, возрос интерес к методологическим дискуссиям. Не случайно в начале 1980-х годов стала

выходить серия «Школы экономической мысли» под редакцией Марка Блауга.

Среди альтернативных направлений с основным течением смыкается новый институционализм. Несколько поодаль находится новая австрийская школа с ее акцентом на эволюционный подход, анализ рыночного процесса во времени, проблемы истинной неопределенности и несовершенства информации. С идеологической и политической точек зрения эти альтернативные направления экономической теории находятся, пожалуй, несколько правее центра, т.е. основного течения.

Напротив, остальные альтернативные течения представляют левый фланг экономической мысли. Это посткейнсианство, институционализм в традициях Гэлбрейта, Хайлбронера и др., поведенческая и эволюционная экономика, радикальная (марксистская) экономическая теория. Некоторые исследователи выделяют как самостоятельные направления также наследников классической теории (последователей Пьеро Сраффы), экспериментальную экономику и др.