Что делает нашу речь выразительной.

(Стилистические ресурсы русского языка)

Стилисты настойчиво требуют, чтобы наша речь была выразительной. Как же добиться этого? Какие языковые средства могут сделать наш язык ярким, убедительным?

Вспоминается случай из школьной жизни. Ученик декламирует стихотворение, педагог наставляет: «Читай выразительно!» И мальчик старается говорить громко. Он почти кричит, но «выразительно» все равно не полу­чается... Некоторые почему-то считают, что требование выразительности сводится к требованию громкости, од­нако это, конечно, неверно.

Но раз уж мы заговорили о выразительности устной речи, то давайте представим наших любимых литератур­ных героев в спектакле. Как они будут говорить? Кто из них обладает даром красноречия? Ведь на сцене всё как в жизни, только в самом характерном её проявлении.

Мы на представлении комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Разворачивается действие, и громче всех звучит бас Скалозуба. Но несмотря на его могучий голос, речь его нас не убеждает (мы видим его ограниченность, грубость), более того, мы замечаем, что он косноязычен: говорит короткими, незаконченными предложениями, не к месту употребляя военные слова, и порой даже не уме­ет построить фразу (помните, как Скалозуб объясняет Фамусову, за что получил орден? За третье августа: за­сели мы в траншею; Ему дан с бантом, мне на шею). Нет, конечно, его бы мы не взяли за образец красноре­чия... Рядом с ним Фамусов куда более речист! Он любит говорить, его интересно послушать, а это значит, что он обладает даром слова. Но вам хотелось бы перенять у Фамусова стиль его речи? Вряд ли... Ведь он обыва­тель, его речь нелитературна... Молчалин ещё менее достоин подражания: речь его бледна и бесцветна, хотя он и старается придать ей «приятность», льстит собесед­нику. Но и сама фамилия героя свидетельствует о том, что он не оратор...

Ораторские интонации мы услышим в монологах Чацкого, но в зависимости от их содержания голос актё­ра будет звучать то в полную силу, то совсем тихо, то он будет говорить быстро, задыхаясь, то медленно, как бы размышляя, вспоминая... Его речь очень разнообраз­на: Чацкий говорит то языком поэта-лирика, то как страстный оратор, то как философ-мыслитель, то как сатирик, бичующий пороки общества. В речи героя отра­жается его культура, духовное богатство; он мастерски владеет живым, красочным и метким словом. Вот у кого хотелось бы поучиться искусству самовыражения в жи­вой непринуждённой беседе!

Но предвидим ваши возражения: ведь это же когда было! Чацкий говорил языком декабристской молодежи, а мы живем в другую эпоху. И средства выразительно­сти у нас должны быть иные.

Конечно, язык комедии к нашему времени несколько устарел. Но не в этом дело. Приёмы ораторского искус­ства изменились не намного. Но можно ли вообще стать красноречивым, подражая кому бы то ни было? Конечно, нет. Нужно проникнуть в секреты образной, выразитель­ной речи, постигнуть её законы, изучить её особенности. Тогда у вас появится возможность обогатить свою речь, сделать её ярче, убедительнее. Что же касается искусства художественного чтения, то у актёров можно поучиться владеть своим голосом. И кто в этом хоть немного пре­успел, тот никогда не станет выкрикивать слова монолога, «форсировать голос», по выражению чтецов, а будет стараться разнообразить интонации, темп речи, высоту и силу голоса.

Не всякий может подняться к вершинам мастерства в художественном чтении или ораторском искусстве, но культура устной речи обязывает нас заботиться о её зву­ковой форме, и с этим нельзя не считаться. Однако в этой книге главное внимание мы обратим на письменную речь, которая особенно нетерпима ко всякого рода ошибкам, небрежности. А свободно, хорошо и правильно выражать свои мысли на бумаге мы должны учиться у писателей. Давайте же вместе задумаемся: как наши любимые авторы достигали совершенства в художественном вопло­щении мысли, в чём секрет выразительности их речи?

Несомненно, сила больших писателей в их умении находить такие слова, которые заставляют наше вообра­жение живо рисовать картины природы, мир чувств лите­ратурных героев, их портреты, поведение. Кого равно­душным оставят, например, такие пушкинские строки:

Сквозь волнистые туманы пробирается луна.

На печальные поляны льёт печально свет она.

По дороге зимней, скучной тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный утомительно гремит —?

 

Можно ли сравнить это поэтическое описание с прос­той констатацией факта: «Светит луна. По дороге зимой едет тройка. Звучит колокольчик»? Речь поэта образна, она расцвечена эпитетами, метафорами; неживая приро­да в ней одушевляется; слова, передающие чувства (печально, скучный, утомительно), как бы вовлекают читателя в духовный мир лирического героя. Такое словоупотребление и создаёт выразительность художествен­ной речи.

Однако неверно было бы думать, что источники ре­чевой экспрессии (как называют выразительность речи) только в лексических богатствах родного языка. Вы не задумывались над стилистической ролью русского слово­образования? Суффиксы, приставки под пером мастера могут придать самым простым словам волшебную силу. Взять хотя бы сказки А.С. Пушкина: как щедро в них рассыпаны слова с уменьшительными, уменьшительно-ласкательными, увеличительными суффиксами! Помните, как царица злая в одной из пушкинских сказок хотела погубить ту, что была на свете всех милее? И к царевне наливное, молодое, золотое прямо яблочко летит... По­дождать она хотела до обеда, не стерпела, в руки яб­лочко взяла, к алым губкам поднесла, потихоньку про­кусила и кусочек проглотила... Представьте себе на миг, что в языке не оказалось бы слов с этими выразительны­ми суффиксами, приставками, и поэту пришлось бы вместо них употреблять другие (яблоко, кусок, тихо, губы). Все очарованье волшебной сказки разрушилось бы! И царевна, «съев кусок» отравленного плода, уже не очнулась бы потом, потому что против действия такого количества яда оказалась бы бессильной даже всепо­беждающая любовь королевича Елисея!

А какими языковыми красками А.С. Пушкин нари­совал это яблочко! Оно соку спелого полно, так свежо и так душисто, так румяно-золотисто, будто мёдом нали­лось! Видны семечки насквозь... Обыкновенные сущест­вительные, прилагательные, но как живо они изображают предмет! В подобных описаниях, как правило, особое стилистическое значение получают имена: употребле­ние имён существительных, прилагательных придает речи особую наглядность, изобразительность. Однако если пи­сатель захочет показать жизнь в движении, он пользу­ется глаголами.

Глаголы оказались незаменимым средством речевой экспрессии, например, в такой пушкинской зарисовке: Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на раздутых парусах... Глаголы заряжают речь особой энергией: все приходит в движение, одна картина сменяет другую. Чтобы добиться этого, писатель должен искусно отбирать нужные грамматические формы глаголов.

А.С. Пушкин любил рисовать морскую стихию, умело используя глаголы настоящего времени несовершенного вида. Вечное движение волн рисуют такие формы и в другом месте «Сказки о царе Салтане...»:

День прошел, царица вопит... Ты морские камни точишь,

А дитя волну торопит: Топишь берег ты земли,

«Ты волна моя, волна! Подымаешь корабли —

Ты гульлива и вольна; Не губи ты нашу душу:

Плещешь ты, куда захочешь, Выплесни ты нас на сушу!»

Стилистическая функция этих глагольных форм здесь очевидна. А вы не обратили внимание на использование поэтом знаков препинания в этом отрывке? На этом при­мере легко продемонстрировать выразительные возмож­ности русской пунктуации. Многоточие указывает на не­завершённость интонации первой строчки; запятые обо­значают паузу; точка с запятой заставляет ещё больше продлить её; двоеточие предупреждает о прямой речи; тире отражает кульминацию в перечислении; восклица­тельные знаки передают мольбу, а кавычки дают знать, что заключённые в них слова произносит ребёнок, а зна­чит, и звучать они должны иначе. Поистине для писателя знаки препинания — это «ноты при чтении», как их назы­вал А.П. Чехов.

Однако вернёмся к нашим наблюдениям над стилис­тическим использованием глаголов. Наряду с формами несовершенного вида мы находим в этом отрывке и гла­голы совершенного вида, они подчёркивают результатив­ность действия (день прошёл, выплесни... на сушу). Что­бы передать динамику борьбы, напряжённость её, писа­тели вводят в речь глаголы совершенного вида, изобра­жающие короткие, законченные действия. Вот как это делал А.С. Пушкин:

Сын на ножки поднялся, «Как бы здесь на двор окошко

В дно головкой уперся. Нам проделать?» — молвил он,

Понатужился немножко: Вышиб дно и вышел вон.

Глагольные формы обращают наше внимание на по­следовательность действий, различные приставки указы­вают на оттенки движений...

Под пером художника слова все языковые средства обретают выразительную силу. Вы, наверное, заметили, что, описывая ребенка, поэт употребляет слова с умень­шительно-ласкательными суффиксами (ножки, головка), они как бы «притягивают» к себе и другие, похожие на них суффиксами (немножко, окошко). Это придает поэ­тической речи непринуждённую разговорную окраску.

Интересно ещё обратить внимание на звуковую сторону речи в этом отрывке: в нём поэт прибегает к зву­кописи, т. е. стремится усилить образность речи её особой звуковой организацией. В начале отрывка заметно повто­рение звука [н], оно выделяет слова, передающие напря­жение богатырского ребенка, который хочет разломать бочку. Ударные слоги в словах ножки, дно, немножко напоминают междометие, которое мы произносим при тяжёлой работе (н-н-н-о!). Особенно выразительно зву­чит третья строка: в ней только два слова, но они длин­ные (в следующей в этот же размер уместилось шесть слов!); употребление многосложного глагола понатужил­ся, обозначающего напряжение, словно отражает труд­ность действия, причем ударное [у] в нём тоже напоми­нает о междометии, часто сопровождающем физическое усилие (у-у-у!. В последней строке похожие по звучанию слова (вышиб, вышел, вон) рисуют энергичные, динами­ческие действия, потому что они произносятся отрывис­то, с напряжением (это объясняется тем, что созвучные короткие слова несут на себе ударения и разделяются паузами). Всё это и помогает нам живо представить картину.

Как видим, источником речевой выразительности ста­новится всё — от самых простых слов до звуков речи и даже знаков препинания. Однако искусное применение стилистических ресурсов языка требует и хорошего зна­ния всех его богатств, и упорного труда, который ста­новится уделом всякого, кто взял в руки перо.

Не каждый может стать поэтом, не всякому дано под­няться к вершинам ораторского мастерства... И всё-таки — обогащайте свой язык, учитесь находить точные, яркие слова, используйте различные средства образности речи, шлифуйте ваш слог!

Мы приоткроем вам некоторые секреты худо­жественного мастерства писателей, которые умело обра­щаются со словом, находят искусное применение разно­образным стилистическим ресурсам родного языка. Учи­тесь у них бережному отношению к русскому языку!