Рассказ А. Привалова, трансгрессора

«Мир – театр, люди в нём – актёры».
У. Шекспир

«Магический театр. Не для всех. Только для сумасшедших».
Г. Гессе

 

Разрешите представиться. Меня зовут Александр Привалов, и одно время я думал, что я – один из тех самых «сумасшедших». Но сейчас, когда самое страшное уже позади, я понимаю, что мой случай – вовсе не исключительный. Весь мир чем дальше, тем больше «сходит с ума». И, соответственно, всё больше людей обнаруживает, что они – тоже актёры Магического театра «не для всех».

Что я имею в виду? А вот что. В нашем старом добром мире всё активнее проявляется некая Новая Энергия. Расщепляется реальность. Время и пространство перестают быть такими, какими мы привыкли их воспринимать. Законы причин и следствий дают серьёзные сбои. Старая логика не подходит для новых ситуаций.

Если вы понимаете, о чём говорится в предыдущем абзаце, значит, эта книжка попала к вам в руки не случайно. И не только в том смысле, что вы сможете почерпнуть из неё кое-что полезное для себя (а это действительно так!), но и в самом что ни на есть прямом смысле. Эта книга не случайно появилась на свет именно сейчас и именно в таком виде. Её не случайно написали именно мы с моим уважаемым другом Андреем Сидерским. Ей отнюдь не случайно предшествовала другая книга о древних практиках тибетских лам – «Око Возрождения» Питера Кэддера в переводе того же Сидерского. Всё это не случайности, смею вас заверить. Это очень сложная и увлекательная пьеса, в которой не только нам с Сидерским отводятся роли, но вам, дорогой читатель. Именно и конкретно вам, читающему (или читающей) эти строки. Мы, авторы этой книги, конечно, не знаем всех наших читателей лично. Но мы абсолютно уверены, что Некто, об одной из ипостасей которого кое-что рассказывается в этой книге, знает каждого из вас поимённо. Потому что он не только играет в спектакле, но и ставит его, и он же пишет пьесу, и он же суфлирует.

Словом, это книга именно для вас. Она посвящена проблеме, с которой лично вы столкнулись в последнее время, и даёт вам очень простое и действенное средство для решения этой проблемы. Я – такой же, как вы. Просто, ещё раз повторю, скорее всего, мой случай – более острый, чем ваш. У вас это происходит по-другому. Но происходит в любом случае. Вход в Новое Состояние всегда сопряжён с мучительной перестройкой человека на всех его уровнях. В том числе – на уровне психической энергии.

Итак, я – Александр Привалов, и моя роль в Театре очень курьёзна. Начиная с некоторого момента я помню всё больше и больше сыгранных мною спектаклей.

Нет, это не «прошлые жизни». Реинкарнация тут ни при чём. Всё несколько сложней. Я осознаю различные варианты одной и той же жизни, прожитой в одни и те же годы, но – в разных реальностях. И количество этих реальностей постепенно увеличивается. Об этом я уже подробно рассказал в другом месте (см. моё предисловие к книге Р.А. Уилсона «И обрушилась стена» (К.: «Янус», 1998)), и это не суть важно.

А важно для нас сейчас то, что жизнь в многомерном мире с множеством параллельных реальностей – занятие настолько же интересное, насколько и кошмарное. Были моменты, когда я действительно был готов сойти с ума.

Впрочем, давайте лучше продолжим с середины. (Начать с самого начала я при всём желании не могу, потому что в Пьесе, как вы уже догадались, начало неотличимо от конца.) В мае 1998 года я вернулся в Киев из США, где посещал международную книжную ярмарку. Я был бы во всех отношениях благополучным человеком – счастливым семьянином, преуспевающим профессионалом и проч., если бы не одно обстоятельство. Несколько дней назад с моим осознающим «я» командированного в Америку сотрудника издательства метафизической литературы в одночасье слилось другое моё сознающее «я» – из другой, гораздо менее приятной реальности.

Там я был холостым «эмэнэсом» в одном секретном НИИ, связанном с так называемыми «спецтехнологиями». Иначе говоря, с тем, что принято называть магией, прорицанием, мистикой и паранормальными способностями. Работал я простым программистом и сам никакими необычными особенностями не отличался. До поры до времени.

И вдруг вся моя жизнь пошла кувырком. Потом, гораздо позже, я подобрал для того, что со мной случилось, специальный термин – «трансгрессия». А тогда, в 1964 году, просто случилось нечто невообразимое. Молодые советские писатели братья Стругацкие написали фантастическую повесть «Понедельник начинается в субботу», в которой довольно близко к действительности описали наш сверхсекретный институт и меня, Сашу Привалова, в качестве главного героя. При том, что я с ними никогда не был знаком, а институт – ещё раз подчёркиваю – был сверхсекретным.

Произошла утечка секретной информации. Писатели отделались лёгким испугом (вероятно, за них кто-то заступился на самом «верху»), а все шишки посыпались на меня. Не успев опомниться от ареста и следствия, я оказался на одном закрытом сибирском объекте того же НИИ практически в качестве заключённого на строгом режиме. И у меня было много лет уединения для размышлений и «переваривания» случившегося. В конце концов мне пришлось принять как факт то, что я в одном и том же телесном воплощении, в одно и то же время прожил две совершенно отдельные жизни. Хотя в целом весьма похожие. Приняв это как факт, я начал строить новую модель пространства-времени, которая могла бы объяснить происшедшие со мной метаморфозы. И в этой модели не последнее место занимал Янус Полуэктович Невструев. В обоих моих реальностях он сыграл важную роль. А когда над моей головой снова сгустились тучи, он без лишних предупреждений выдернул меня в ещё одну, уже третью по счёту реальность.

Заснув в 1978 году на своей койке в Бурятии, я совершил трансгрессию в город Нью-Йорк 1998 года. В другую жизнь, где у меня было новое прошлое и настоящее. И мне пришлось смириться с тем фактом, что отныне я – давно уже не программист, а занимаю высокую должность в одном из книжных издательств, что я старше на двадцать лет, человек женатый и имеющий уже взрослого сына.

И вот с этим смириться было уже потруднее. Находясь в одном физическом теле, осознавать три своих совершенно различных прошлых, пришедшихся на один и тот же период земного времени, – это вам не «прошлые жизни» в Атлантиде или Египте вспоминать! Встретиться с женой, которую, с одной стороны, знаешь много лет, с другой же – никогда в глаза не видел, – испытание не для слабонервных. И мне пришлось пережить это, вернувшись в Киев из Америки. А сын? А многочисленные друзья? А работа? А всё окружение? В то время как одна часть моего «я» помнила многолетнюю жизнь на Украине, другая часть ещё несколько дней назад воспринимала реальность бурятского спецобъекта 1978 года.

Кто этого не пережил, тому трудно будет понять. Поэтому поверьте мне на слово: это было очень мучительно. Особенно потому, что невозможно было ни с кем поделиться. Ну сами посудите – кто во всё это мог бы поверить? А перемещаться ещё в одну реальность – реальность сумасшедшего дома – мне совершенно не хотелось.

Каждый день все три моих «я» ходили на работу, а вчера проводили в кругу семьи (причём два моих «я» постоянно «шептали» третьему, что можно было бы найти жену получше). Но главный вопрос – что мне со всем этим делать? – оставался нерешённым. Представьте себе (даже забыв о трансгрессии), что вы в одночасье превращаетесь из беззаботного холостяка в единственного кормильца семьи (и это во время мирового экономического кризиса!), живёте с женой, которая вроде бы вам нравится, но при этом вы помните свои другие симпатии, да ещё и воспитываете своего (!) сына, которого видите в своей жизни всего несколько дней. Поэтому вы наверняка поймёте, что вечером я сваливался в постель в состоянии полного нервного истощения.

Хотелось понять: что мне со всем этим делать? И этот вопрос я решил для себя довольно быстро. Нужно было, как минимум, сохранить психическое здоровье, а как максимум – обрести осмысленную цель в этой новой реальности. Которая, как мне намекнул в Нью-Йорке мой Суфлёр, будет становиться не проще, а, наоборот, всё сложней и сложней. Всё упиралось в вопрос энергии – это я тоже хорошо понимал. Энергии мне катастрофически не хватало. Даже на выполнение программы-минимум. А уж о программе-максимум и говорить нечего. Я был постоянно подавлен и часто испытывал приступы панического страха. Ложась спать, я боялся снова проснуться где-нибудь на другом конце земного шара двадцать лет спустя. Или сто лет назад – кто знает? Я не мог привыкнуть к своей новой (старой?) семье. Я не мог привыкнуть ни к чему в своей новой (старой?) реальности. У меня, как говорили в этом мире, «начинала ехать крыша», когда я читал (перечитывал?) книги, вьшедшие за последние двадцать лет. Одна часть моего «я» видела их впервые, другая же знала их чуть ли не наизусть.

«Крышу» надо было укрепить на одном месте. Это не подлежало сомнению. Но какого рода энергия для этого нужна и где её взять? Это и предстояло выяснить в первую очередь.

Для начала я прочёл книги Роберта Антона Уилсона, которые привёз с собой из Нью-Йорка. Затем перечитал всего Карлоса Кастанеду. Всё это было очень хорошо, но эти книги лишь подтвердили то, что я и так знал. «Объективная» реальность огромна, невероятно сложна и многомерна. «Виртуальная» реальность обычного человека (или, как называет это Уилсон, модель внешнего мира, которая находится у человека в голове) – гораздо уже, проще и имеет всего четыре измерения. Мир представляется в этой модели как трёхмерное пространство, которое существует в одномерном, линейном времени.

Эта модель навязывается человеку общественным сознанием, а поддерживается благодаря психической энергии.

В моём случае эта модель уже не выдерживала никакой критики. Я точно знал на собственном опыте, могут существовать независимые друг от друга линии времени, которые, очевидно, являются частью некоей плоскости времени. На этой плоскости все возможные «прошлые», «настоящие» и «будущие» существуют одновременно, в Вечном Сейчас. Я убедился в этом лично. Я понимал это умом. В конце концов, я знал об этой идее всю жизнь – она излагается в любом серьёзном метафизическом учении. У меня была подготовлена другая модель, лучше соответствующая моему интеллектуальному пониманию и личному опыту. Проблема была в том, что я не мог загнать эту модель в свою голову. Моей психической энергии хватало лишь на поддержание старого, четырёхмерного мира. А поскольку новый опыт вступал с этим миром в противоречие, мне грозило сумасшествие, а возможно, и смерть.

Что делать в этом случае? Нейрологическая эволюция по Уилсону и Лири требует длительного времени. Овладение искусством управления сознанием по дону Хуану – тоже невероятно долгий и трудный процесс. Должно же быть какое-то быстрое и эффективное средство!

Естественно, первое, что я решил попробовать, – это «Око Возрождения», оно же «пять тибетских ритуальных действий» из знаменитой книжки Питера Кэлдера. По отзывам, это замечательные упражнения для тех, кто хочет быть молодым и здоровым. Но, позанимавшись ими ежедневно на протяжении двух недель, я понял, что эти упражнения просто не могут быть эффективными для людей, чья психика уже подверглась тяжёлым стрессам. Во всяком случае, лично мне легче от них не становилось.

Я перепробовал все известные мне методы медитации и релаксации, но стало только хуже. Депрессия усиливалась. Проснувшись утром после муторной ночи, я по полчаса не мог понять, где нахожусь и что это за женщина ходит по комнате. Иногда такие затмения случались и посреди дня. Друзья и сослуживцы смотрели на меня с нескрываемым соболезнованием и постоянно о чём-то шептались за моей спиной. Я догадывался о чём – они подозревали в моём поведении преждевременный старческий маразм. И я действительно был тем «стариком в молодом теле», о котором говорится на последней странице «Ока Возрождения». У меня было достаточно жизненной энергии, но я был совершенно не способен использовать её для обустройства своего психического мира. Жить в новой реальности было не просто трудно, но и мучительно. Мысль о самоубийстве становилась для меня всё более привлекательной.

Но однажды, после очередного затмения, я обнаружил, что сижу перед своим компьютером и, очевидно только что, набрал на экране следующий текст:

Творчество Актёра в Магическом Театре заключается в том, что, хотя его текущая роль подробно расписана Сценаристом в бесчисленном множестве вариантов, Актёр сам прокладывает свой путь через сценарий. В отличие от обычного театра, здесь ничего заранее не предрешено.

Я сходил на кухню, приготовил себе чай и стал перечитывать эту Высшую Мудрость. Цитата из Германа Гессе? А к чему она?

Я перечитал второй раз, третий – и смысл наконец-то начал до меня доходить. Это не была цитата из «Степного волка». Магический Театр – это моя странная, неприкаянная жизнь. И не только странная. И не только моя. Любая! Вдруг мне стало стыдно. Почему я выбрал самый банальный вариант сценария? Столкнувшись со сложной проблемой, сложить руки и тихо жалеть себя – что может быть примитивнее и бездарнее? Мне брошен вызов, и я должен его принять как Воин. Да, самовнушения и медитации мне не помогают. Да, у меня нет такого количества времени, какое было у Кастанеды. Но у меня должна быть, как минимум, Воля к победе. Нельзя сдаваться! А ну-ка, соберись! Думай!

Я собрался (впервые за последние месяцы). И вот что я придумал. Это было очень просто. Элементарное тактическое правило: определи проблему – и ты уже наполовину решил её! В чём проблема? Множественное прошлое? Модель реальности не влезает в голову? Не хватает психической энергии? Медитации не помогают? Хорошо! А с кого всё это началось? С Януса Полуэктовича? С братьев Стругацких? А кого ты всё время перечитываешь? Кастанеду и Ричарда Баха? А за какую соломинку ты хватался последние две недели? За «Око Возрождения»?

А теперь скажи-ка, кого ты хорошо знаешь по одной жизни и совсем не знаешь по двум другим? Кто в этой стране имеет более-менее приличное представление о йоге и прочей биоэнергетической трухе? Хотя бы по той информации, которой ты обладаешь? Кому доводилось переводить книги Кастанеды и Баха? Кто не прочь иногда процитировать Стругацких? Кто, собственно, издал на русском языке это самое «Око Возрождения»? Ну-ка, назови его!

Ну да, он самый!.. Андрей Сидерский, который в околоэзотерических кругах известен как Сид. И как это я раньше не догадался обратиться к нему? Ведь действительно, многое из того, что сплелось для меня в мучительный клубок, может оказаться для него более-менее знакомым. У меня возникло предчувствие, что он мне сразу же чем-то поможет.

Но оказалось, что мой внутренний Актёр уже несколько воспрянул духом и выбрал более «закрученный» вариант сюжета. Когда я позвонил своему старому приятелю (в то же время никогда мной не виденному) Андрею Сидерскому, оказалось, что его нет в Киеве. Он проводит очередной семинар по йоге в Москве. Сидеть дома и тупо дожидаться его возвращения не хотелось, и я решил поехать в бывшую «столицу нашей Родины».

Я плохо спал в поезде. Новая жизненная ситуация опять вызвала у меня приступ «помешательства». «Киевская» часть моего «я» помнила десятки поездок на скором в Москву. «Бурятская» же часть совершала такой вояж впервые в жизни! Ворочаясь с боку на бок на влажных простынях «фирменного» поезда, я неожиданно принял новое решение. Я устрою этим двум своим биографиям «очную ставку»! Только не в Киеве и не в Москве, где всё работает на моё новое «я», а в Бурятии – где прошла последняя часть той моей жизни, из которой меня выбросило сюда.

И, оказавшись в Москве, я не стал разыскивать Сидерского, а первым делом отправился в авиакассу. Купив билет до Улан-Удэ и обратно, я остался почти без денег, но меня это не огорчило. Я заехал к московским друзьям и одолжил у них российских денег, а также рюкзак, сапоги и кое-какую одежду, более уместную для поездки в сибирскую глушь, чем мой костюм и плащ.

Бурятия неудержимо тянула меня к себе. И с каждым часом – всё сильнее. Это была не просто ностальгия. Я чувствовал, что там, в местах, где я провёл столько незабываемых лет, со мной произойдёт что-то важное. Я постараюсь подойти к спецобъекту как можно ближе, а по возможности и проникнуть внутрь. Может быть, он уже не секретный? Ведь, по идее, старая структура спецнаук рухнула вместе со старой властью...

Но меня ожидало разочарование. Объект не был рассекречен. Он просто никогда здесь не существовал – судя по девственному состоянию знакомой мне местности в трёх часах езды и ещё часе ходьбы от Улан-Удэ. Здесь никогда ничего не было построено. Здесь никогда не было ни дороги, ни линии электропередач. Здесь никогда не было забора с вышками и КПП. Здесь никогда и не пахло ни научными, ни военными корпусами, ни посёлком для вольнонаёмной обслуги, ни общежитием для обследуемых шаманов и лам. Здесь, под горой с характерной раздвоенной вершиной, всегда была девственная тайга. Моя «шарашка» осталась в другой жизни. Встречи двух реальностей не получилось.

Надо было возвращаться на трассу и ловить попутную машину до города. Но я не мог этого сделать. Внутри была полная пустота. Проклятое мироздание опять подбросило мне «сюрприз». Ну и хорошо. С меня хватит. Я никуда больше не пойду. Буду тут сидеть и созерцать гору с раздвоенной вершиной, пока не умру.

Я сел поджав ноги и начал созерцать. Потом закрыл глаза. Сразу же нахлынули мысли. У мыслей были очень острые углы, и они больно царапали мою внутреннюю приятную пустоту. Такое постоянно происходило в последнее время, когда я пытался медитировать, чтобы расслабиться и «поставить крышу на место», я пытался отвлечься от мыслей. Начинал слушать своё дыхание, как советуют йоги. Но тут же появлялась тяжёлая, резкая, непереносимая мысль: «Я слушаю дыхание, чтобы отвлечься от мыслей». Я пытался, как советуют буддисты, «дать мыслям приходить и уходить, не сдерживая и не оценивая их». Но, вместо того чтобы исчезнуть, как им полагается, мысли начинали роиться назойливыми мухами и жужжать: «Я медитирую по методу буддистов. Мысли приходят и уходят». В результате вместо внутреннего покоя во мне нарастало раздражение, и я выходил из медитации не отдохнувшим, а ещё более разбитым.

Так поначалу было и на этот раз. Но потом какой-то очень знакомый голос в моей голове произнёс: «Ом Ах Хум».

У меня вообще никогда не получалась медитация с мантрами. Как только я начинал повторять какую-нибудь очередную «мощную мантру», я не мог отбиться от мыслей типа: «О, какая мощная мантра!», «Вот я и ещё раз повторил её» и «Чёртовы мысли! Как же вы мешаете мне медитировать на мантре!».

Но теперь всё было совсем по-другому. Я не повторял мантру Ом Ах Хум. Не было никакого напряжения. Она влилась в меня откуда-то извне и осталась во мне. И повторялась сама собой.

Это было похоже на радиоэфир, в котором на всех станциях, кроме одной, – сплошные помехи, вой и скрежет, а на этой единственной станции – приятная, нейтральная, расслабляющая музыка. Постепенно затихающая и переходящая в ещё более приятное отсутствие любых звуков...

Сколько я так просидел, не знаю. Очнувшись, почувствовал себя отдохнувшим как никогда. Это было лучше, чем многочасовой сон, – не было сновидений. Я побывал в полной пустоте, и пустота исцелила меня. В голове была ясность и какая-то звенящая тишина. Все мои проблемы последних месяцев казались теперь такими незначительными и надуманными. Спасибо Ему, кто бы Он ни был! Спасибо тому, кто произнёс эту Мантру в моей голове! В мгновенном порыве благодарности мне захотелось поклониться этому Внутреннему Учителю, как делают на Востоке, и я, встав на колени, приложился лбом к земле. Знак смирения. Голова, обитель Разума, опускается к Матери-Земле, которая этот Разум вскармливает.

Итак, я приложился лбом к земле – и разглядел среди ржавой хвои горелую спичку. Если бы я увидел её до того, как сел здесь, чтобы «тихо угаснуть в созерцании», я бы не обратил не неё никакого внимания. Спичка и спичка. Но моя отдохнувшая, прояснившаяся обитель Разума снова обрела способность думать. Место-то – не такое уж девственное! Здесь никогда не было спецобъекта, но здесь явно бывали какие-то субъекты. Люди. И может быть, эта спичка – не единственное, что от них осталось. Я поднялся, кряхтя, и начал внимательно осматривать окрестности.

Метрах в ста от моего «созерцалища» обнаружился второй след разумных существ. Большой плоский камень с надписью «Киса и Ося здесь были». Надпись выцарапана острым предметом. Судя по всему, очень давно. Какие-то остряки-туристы. Любители Ильфа и Петрова. Только почему от слова «здесь» отходит вниз жирная стрелка? Где это «здесь»?

И тут мои мысли вновь понеслись галопом. Я узнал этот камень. В той реальности, которой ЗДЕСЬ никогда не было, под этим камнем была наша заначка. ЗДЕСЬ мы, молодые сотрудники первой степени посвящения, прятали от контролёров по режиму водку и курево. Эти запретные продукты тайком проносили на территорию объекта наши доверенные лица из числа вольнонаёмных, солдатиков и шаманов. Но мы, конечно, ничего не писали на камне. Мы старались, чтобы он выглядел как можно более естественно. ЗДЕСЬ, между пятым корпусом и баней. А теперь...

Если это не знак, решил я, то убейте меня! Сейчас посмотрим, что это за Киса и Ося! И вот, замирая от непонятного чувства, я поднял камень.

Тайник под камнем имел-таки место! И была в нём армейская помятая фляжка с выдохшейся водкой, спички, завёрнутые в полиэтилен и всё равно отсыревшие, и кубинская сигара в алюминиевом футляре – особо ценившийся нами в те далекие годы предмет «буржуазной роскоши». Я раскрыл футляр... Нет, сигары в нём, к сожалению, не было. Была какая-то бумажка, свёрнутая трубочкой. Обычная писчая бумага. Когда-то белая, а теперь уже пожелтевшая от старости.

Я развернул бумажку, заранее зная, что уже ничему в этот день не удивлюсь. Всему есть пределы, граждане!

Странные буквы. Или иероглифы. Написаны чёрной тушью. Похоже на тибетскую или бенгальскую письменность, однако ни то, ни другое. Очень странные значки. Расположены в несколько строк. Некоторые повторяются...

Я не удивился. Вернул бумажку в футляр, тщательно спрятал его во внутренний карман. После некоторых колебаний положил фляжку и спички на место, в ямку, и навалил сверху камень.

С меня было достаточно впечатлений. Кроме того, я откуда-то без всяких сомнений знал, что больше ничего здесь не найду. К тому же начинало темнеть. И я отравился назад, на большую дорогу. Но перед уходом поклонился ещё раз.

Вернувшись в Москву, я показал свою бумажку нескольким знакомым востоковедам. Никто не смог опознать вид письменности. Востоковеды объясняли мне, что в Азии огромное количество различных систем письма, а в пределах каждой системы – множество самых причудливых каллиграфических стилей, и учесть их все никакая наука не в состоянии. Но это я знал и без них.

Сидерского уже не было в Москве. И я тоже не стал задерживаться.

Вскоре мы встретились в Киеве, у него дома. Меня уже не сводил с ума тот факт, что я его и знаю, и не знаю одновременно. Та часть моего «я», которая его знала давно, была рада новой встрече, а той моей части, которая его увидела впервые, он очень понравился. И через пять минут этой проблемы уже просто не существовало. Как никогда не существовало спецобъекта у раздвоенной горы.

Рассказ свой я построил так. У меня очень сложная проблема. Я не совсем обычный человек. Бывают контактёры. Бывают ясновидящие. Бывают люди, которые помнят свои прошлые жизни. Бывают люди, в которых воплощаются инопланетяне. А вот я – трансгрессор. Находясь в командировке в Америке, я стал осознавать, что живу параллельно в нескольких реальностях. Причём одна из них описана братьями Стругацкими в «Понедельнике». Точнее говоря, несколько параллельных реальностей для меня постепенно слились в одну. (Это, конечно, очень упрощённое изложение моей истории. Более полный вариант желающие могут найти в предисловии к книге «И обрушилась стена».) Это, наверное, полегче для психики, но всё равно очень тяжело. Последние месяцы у меня, что называется, «едет крыша» от этих переживаний. Всяческие медитации мне не помогают. Я пробовал также знаменитые тибетские упражнения по Питеру Кэлдеру и понял, что к моей проблеме они просто не имеют никакого отношения. Но у меня было нечто вроде откровения, что Сидерский – тот человек, который может мне эффективно помочь.

Андрей слушал меня с усиливающимся волнением. Когда я закончил, он долго молчал. Потом сказал:

– Трансгрессор, значит... Ты знаешь, я несколько лет ждал человека, который объяснит мне, что такое трансгрессия, но совершенно не подозревал, что это будешь ты!

Потом ещё помолчал и спросил:

– По какой книге ты практиковал тибетские упражнения?

– То есть? – не понял я.

– Ну, по книге Килхэма или по Кэлдеру, которого переводил я? И если по Кэлдеру, то по какому изданию – первому или тому, что в мягкой обложке?

– В мягкой обложке, где восточная статуэтка с молниями. Ну, в общем, та книжка, которая есть у всех.

– Так вот. Не знаю, обратил ли ты внимание: там в аннотации сказано, что я «передал издательству материалы по следующим упражнениям этой практики».

– Э-э-э... нет. А такие упражнения действительно есть?

– Есть. Но я их так и не передал издателям. Только пообещал. А знаешь почему? Потому что я был связан определёнными обязательствами. И похоже, что теперь смогу их выполнить. С твоей помощью. Хотя, честно говоря, ты – последний человек из моих знакомых, о ком бы я мог такое предположить. Вот уж действительно – «совсем другая история», а? Ладно, теперь слушай внимательно.

Он ещё помолчал и рассказал мне следующее.

Летом 1993 года Андрей был в США, в городе Поконо-Хиллс, на всемирной конференции йогов, посвящённой 100-летию приезда Вивекананды в Америку. Там его пригласили заехать в Санта-Крус (Калифорния) и провести практические занятия для специалистов. Андрей провёл эти занятия и продемонстрировал некоторые упражнения, которые не совсем вписываются в рамки хатха-йоги, как она традиционно понимается на Западе.

Он вообще очень любит такого рода мероприятия – в частности, за то, что на них всегда можно познакомиться с новыми интересными людьми, а значит, и с новыми идеями.

Эта поездка в Штаты не была исключением. Сидерский встретил много замечательных личностей. Но одному знакомству в Калифорнии суждено было сыграть немаловажную роль в дальнейшем развитии событий у Андрея на родине (и не только).

Это был американец, с виду – лет пятидесяти. Представился он как Иан Аутстрим (когда Андрей произнёс это имя, я начал лихорадочно вспоминать, что же оно мне напоминает) и поинтересовался, откуда Андрею известны такие-то и такие-то йогические техники. Сид рассказал ему о своём Мастере и о своих самостоятельных изысканиях. Американец в основном слушал и совершенно ничего не рассказал о себе. У Сида мелькнуло даже подозрение: не сотрудник ли каких-нибудь спецслужб? Они ведь живо интересуются всеми явлениями, в которых чувствуют присутствие Силы, а чутьё у них – будь здоров! С другой стороны, в беседе американец продемонстрировал очень глубокое знание таких тонких аспектов йоги, которые принципиально невозможно познать без многолетней правильной практики. Причём – в русле правильной традиции, в которой банальным «рыцарям плаща и кинжала» просто не разобраться. А если он разобрался, значит, это уже не банальный Джеймс Бонд.

В общем, Андрею захотелось продолжить знакомство, и он обрадовался, когда американец предложил обменяться адресами. На прощание мистер Аутстрим подарил ему потрёпанную книжку и порекомендовал перевести её на русский язык.

– Я уверен, что в России люди оценят эти упражнения, Андрей, – сказал он. – А если у вас возникнут вопросы, напишите мне.

Это было оригинальное издание «Ока Возрождения» 1938 года. Андрей привёз книжку в Киев, перевёл на русский язык и вскоре опубликовал в издательстве «София», снабдив своими комментариями.

Феноменальный успех книги его, с одной стороны, порадовал, а с другой – расстроил. И я могу его понять. Всё оказалось так легко и просто... А как же его собственная система – годами продумывавшаяся, шлифовавшаяся, выпестованная Омнио-тренинг-технология Сидерского? А как же его любимая динамическая виньяса-йога? Это были сложные иерархические системы, на овладение которыми он затратил годы. Неужели эти годы труда были напрасны? Ведь все шесть упражнений полковника Брэдфорда можно освоить за один день, а результат, судя по всему, столь же впечатляющ. Или нет?

Вскоре он узнал, что книга Кэлдера переиздана также и в США и там тоже получает самые восторженные отзывы.

Тогда Андрей решил связаться с мистером Аутстримом. Он выслал ему несколько экземпляров русского издания «Ока Возрождения» и в сопроводительном письме написал о том, что Аутстрим был прав: книга пользуется успехом. Далее Андрей рассказал о своих сомнениях и поинтересовался, не причастен ли Аутстрим и к триумфальному повторному открытию «Ока Возрождения» в США?

В ответ загадочный американец прислал ему несколько новых американских книг о всё тех же тибетских упражнениях Брэдфорда и письмо, которое Сидерский разрешил мне привести здесь полностью:

Дорогой Андрей,

Я рад возможности снова общаться с вами. Спасибо за книги. Мне было приятно услышать от вас, что тибетские ритуальные действия были по достоинству оценены людьми в России и Украине. Впрочем, я знал об этом и до вашего письма. Вы правы, мне действительно случилось посодействовать распространению этой информации и в англоязычном мире. И не только этой... Можно сказать, что распространение полезной информации – одно из моих любимых занятий, и Вы всегда можете рассчитывать на моё содействие в этом плане. С одной небольшой оговоркой: любая информация может быть полезной только в том случае, если она попадает в благоприятное информационное поле. Как Вы сами указали в предисловии, по ряду причин для принятия информации, содержавшейся в книге «м-ра Кэлдера», поле не было благоприятным в Англии 1938 года. Но оно стало таковым в США и вашем Содружестве сейчас. Почему – это особый разговор.

Что касается вашего замечания о том, что шести упражнений весьма мало для современного человека, живущего в условиях бурно развивающейся технократической цивилизации и наделённого не только желанием здоровья и долголетия, но и определёнными амбициями, – вы, несомненно, опять правы, и я рад, что вы так быстро это поняли.

Ритуальных физических действий «тибетских лам» в действительности гораздо больше, чем шесть, и их цели не ограничиваются омоложением и даже физическим бессмертием – так же как цели медитативных практик упомянутых адептов не ограничиваются достижением «нирваны» (то есть необратимого выхода из мира Существования). Полковник Брэдфорд получил вполне реальную вещь, но он получил только то, о чём он просил. Это основной принцип получения любой полезной информации из любых информационных банков «Получаешь только то, что запрашиваешь». Предвидя ваш вопрос, поясняю: незатребованная, но полученая информация крайне редко бывает полезной. Пожалуйста, подумайте об этом.

Искренне Ваш
Иан Аутстрим

 

Р.S. У нас в Америке, как вы знаете, принято заканчивать информативные деловые письма следующей формулой: «Если Вам понадобятся какие-либо дополнительные сведения, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать». В этой традиции – очень большой смысл, не правда ли?

Вот такое письмо. Очень доброжелательное и при этом – предельно лаконичное. Никаких переливаний из пустого в порожнее. И вполне соответствующее упомянутому принципу: «Получаешь то, о чём спрашиваешь».

Пока я слушал Сидерского и читал письмо, во мне крепла уверенность, что с «мистером Аутстримом» мне тоже приходилось встречаться, и в последний раз – не так давно. Впрочем, это не суть важно.

А важно то, что, как рассказал мне Сидерский, это письмо дало ему новый толчок в его исследованиях. Он начал работать над собственной книгой, которая получила название «Третье открытие силы». Потом написал ещё несколько работ по теории и практике динамической йоги. И наконец, совсем недавно пришёл к следующему определению йоги:

Йога есть состояние тотальной интегрированности самоосознания, в котором человеческое существо равно полноценно осознаёт все свои фактические проявления на всех уровнях бытия интегрального Мира.

Когда он прочёл мне этот фрагмент из своей новой рукописи, я лишний раз убедился, что не ошибся, обратившись к нему за помощью. Ведь именно это, слово в слово, мне и было нужно: состояние тотальной интегрированности, в котором я бы полноценно осознавал все свои фактические проявления на всех уровнях интегрального мира. Другое дело, что под «уровнями» он подразумевал в основном уровни «грубые» и «тонкие», то есть вертикальную иерархию Бытия, меня же в основном интересовала интеграция по горизонтали. Но я понял, что мы с Андреем сработаемся. А он тем временем продолжал свой рассказ.

В 1995 году Сидерский в очередной раз выехал за рубеж проводить свои семинары – теперь его пригласили в Израиль. К тому времени он уже досконально изучил все имевшиеся тогда книги Кастанеды и Ричарда Баха и смог сделать для себя первые обобщения относительно наставнической тактики его собственного Мастера Чу, других Мастеров Востока, дона Хуана, дона Шимоды и странного мистера Иана Аутстрима. Поэтому он почти не удивился, когда Аутстрим, в лучших традициях жанра, «совершенно случайно» встретился ему на одной из улиц Хайфы. В ходе беседы, которая состоялась – опять-таки в лучших традициях – за столиком кафе, американский специалист по распространению полезной информации наконец изложил русскому специалисту по йоге некоторые сведения из своей биографии.

Иан Аутстрим, англичанин по происхождению был в конце 30-х годов одним из тех немногочисленных лондонцев, которые прошли курс «тибетских ритуальных действий» под руководством самого полковника Генри Брэдфорда. Питера Кэлдера как такового никогда не существовало. Это псевдоним, под которым скрывался небольшой коллектив учеников Брэдфорда. Полковник организовал свои курсы не по просьбе некоего лондонского друга, а «с подачи» британских разведчиков, которые посещали его занятия ещё в Индии. Девятнадцатилетний Иан к спецслужбам изначально никакого отношения не имел. Юноша из аристократической семьи, он не должен был заботиться о хлебе насущном и мог целиком предаваться мечте своего детства – поиску Силы.

Это было время, когда Сила бурно и зримо проявлялась везде, куда бы он ни бросил взгляд. Учёные создавали новые теории, сулившие овладение фантастическими ресурсами физической и психической энергии. В оккультно-теософском мире рождались новые ордены, руководимые Махатмами, мессиями, пророками и «просветлёнными». Слабые, разрушенные Первой мировой войной страны становились грозными империями, в которых, по слухам, творились странные и страшные, но при этом и славные дела! И всё это было теснейшим образом переплетено. Политические вожди убивали и изгоняли одних учёных, а других заставляли служить своим режимам. Махатмы и Мастера приветствовали одних вождей и предавали анафеме других. Руководители спецслужб – которым полагалось бы быть прожжёнными материалистами – на всякий случай лихорадочно искали контактов с Махатмами и Мастерами и брали на учёт всех, кто был замечен в «оккультных» занятиях, – то есть каждого третьего гражданина. Так в поле зрения британской военной разведки попал полковник Брэдфорд. Так в поле зрения этой же Силы попал Иан Аутстрим – молодой человек, успевший за несколько лет перебывать последователем Блаватской, Штейнера, Кроули, Гурджиева, Алана Кардека и Алисы Бейли. Молодой человек, во-первых, был патриотом, а во-вторых, почувствовал в британской военной разведке не меньшую Силу, чем во всех теософах, масонах и спиритах, вместе взятых. Поскольку, в отличие от большинства последних, разведка и другие спецслужбы занимались не фокусами и демагогией, а конкретным делом: сохранением и усилением Империи. У этой Силы не было никакой более возвышенной цели, зато были мощные средства.

Договор был прост и взаимовыгоден. Иан волен заниматься любыми мистическими теориями и практиками, но, если он обратит своё искушённое внимание в первую очередь на те учения, которые особенно интересуют Королевскую разведку, разведка обеспечит ему всяческое содействие в доскональном познании этих учений.

Так Иан оказался в учебной группе полковника Брэдфорда. Потом – в авторском коллективе, прикрывшемся псевдонимом Питера Кэлдера. А потом – какой восторг для молодого человека, обладающего авантюрной жилкой! – в секретной экспедиции в Тибет.

Дело в том, что экспериментальные курсы по изучению «тибетских ритуальных действий» показали блестящие результаты. Всё, что сказано в «Оке Возрождения» об омоложении и «обращении потока внутреннего времени», – чистая правда.

Но это не вся правда.

Кое-какие данные в книге были «подправлены». Во-первых, на курсах было не пятнадцать человек, а сорок девять. Из них девять были офицерами разведки и их добровольными помощниками – вроде Аутстрима, а остальные составляли «контрольную группу». Они-то и были ничего не подозревающими людьми, набранными из разных классов общества. Во-вторых, в контрольной группе почти половина бросила практику – кто ещё во время курсов, кто спустя недели или месяцы после их окончания. (Это общая статистика для тex, кто явился на одиннадцатую неделю за шестым упражнением, и для тех, кто удовлетворился пятью.) Это были в основном люди, которые имели высокие психологические нагрузки на работе или дома, – те, кто в книге назван «высококлассными профессионалами интеллектуальной сферы деятельности».

В-третьих, хотя в группе не принято было обмениваться впечатлениями о практике, у всех без исключения участников таковые впечатления были хитроумно выведаны и зафиксированы. И оказалось, что примерно у четверти всех занимавшихся обнаружились побочные эффекты, выходящие за рамки оздоровления и «намерения оставаться молодым», – как сейчас говорят, «паранормальные явления».

Эти люди сообщали об участившемся «дежа вю», то есть ощущении происходящих событий как уже однажды пережитых. Часто при этом они могли даже Предвидеть дальнейшее развитие событий. Несколько раз предвидящие выделили определённые события во временной цепочке как ключевые, после которых будущее «ветвилось».

Некоторые участники группы эпизодически ощущали себя в «прошлых» и «будущих» жизнях, «вне тела», «в чужом теле». Пятеро (в том числе Иан) ощущали себя «слившимися» с различным числом других людей – как знакомых, так и незнакомых на физическом плане, но явно составлявших некие цельные структуры.

– И как минимум двое, – со значением сказал мне Сидерский, – часто чувствовали, что они одновременно живут во многих параллельных жизнях.

Всё это было потрясающе интересно и многообещающе. Это было чрезвычайно близко к телепатии, астральной проекции и ясновидению – явлениям, имевшим не только метафизическое, но и стратегическое значение. Как сказал Сидерскому Аутстрим, «зубры» британской разведки не очень-то верили в параллельные реальности и не слишком интересовались прошлыми жизнями. Но предвидеть события и чувствовать мысли людей на расстоянии – это уже нечто вполне практическое! В общем, встал вопрос о подготовке специальной экспедиции в Тибет во главе с полковником Брэдфордом (как человеком, знающим путь к бессмертным ламам). Брэдфорд поначалу возразил, что для Британии, по его мнению, было бы гораздо полезнее организовать массовое обучение населения «Оку Возрождения», но его быстро переубедили.

Аргументов было выдвинуто два. Во-первых, можно опубликовать все шесть упражнений с подробными комментариями в общедоступной книге. А во-вторых, немецкие агенты уже давно кишат в Тибете и Монголии, пытаясь если не выйти на прямой контакт с Великими Посвящёнными, то хотя бы собрать как можно больше информации оккультно-прикладного характера. Британская империя не может уступить эту сферу нацистским варварам и их союзникам. Война, которая со дня на день разразится, будет посерьёзнее, чем Первая мировая, потому что на этот раз потенциальными противниками Британии являются не цивилизованные европейские монархии, а государства, основанные на чистейшей чёрной магии и ставящие перед собою поистине сатанинские цели. И так далее.

Одним словом, сверхсекретная экспедиция была снаряжена. Все её участники добирались до Тибета из разных концов земного шара и под разными легендами. Среди них был и (уже двадцатилетний) Иан Аутстрим, он же Энтони Роумен, альпинист-любитель.

Отчёт о действиях этой миссии в Тибете, естественно, навсегда останется тайной для широкой публики. Мистер Аутстрим поведал Сидерскому совсем немного. Я подозреваю, что Сидерский тоже кое о чём умолчал, пересказывая эту эпопею мне. Важно то, что они смогли-таки встретиться с некоторыми из бессмертных йогов, которые, обретя просветление, избрали так называемый «путь бодхисаттвы». То есть в отличие от Избравших «путь архата», не ушли из этого мира в Нирвану, а остались в нём, чтобы, как завещал Будда, «заботиться о том, чтобы Колесо Закона вращалось, ни на миг не останавливаясь». Эти просветлённые (illuminates, как называет их Аутстрим) существа действуют для Общего Блага. Но, чтобы знать, что такое это Общее Благо, надо стать одним из них. Или, во всяком случае, понять, что такое Колесо Закона и почему нельзя допустить, чтобы оно остановилось.

Иначе может случиться то, что случилось с одной из гитлеровских оккультных экспедиций. Об этом Брэдфорду поведал некий слепой сказитель на постоялом дворе в Шигацзе.

Девять сотрудников Анненербе посетили Тибет незадолго до прибытия туда группы Брэдфорда. Получив «от ворот поворот» у красно- и жёлтошапочников, истинные арийцы вошли в контакт с хранителями «чёрной» бонской традиции. И те охотно поведали им массу секретов – и об управлении жизненной энергией лунг (она же прана и ци), и о йоге сновидения, и о Шамбале, и о мантре, убивающей врагов на расстоянии, и о мандале, превращающей праведного царя во Властелина Мира.

Но они не дали «немецким друзьям» одной мелочи – ключа к использованию всех этих знаний в нашей повседневной четырёхмерной вселенной. Тибетская магия достаточно легко применима в идеальном (или, как сейчас говорят, виртуальном) мире индивидуума. Проблема в том, что, если не иметь психоэнергетических ключей, вся энергия микрокосма перейдёт при этом в психическую форму. Что означает необратимое разрушение физического тела. Поэтому все члены экспедиции Анненербе просто исчезли из нашего мира. Каждый из них находится сейчас в своём собственном воображаемом мире, который, если смотреть из нашего «большого мира», находится нигде.

Тибетец выложил эту историю полковнику Брэдфорду, который в Шигацзе притворялся собирателем народных сказаний о Гэсэре, и очень проникновенно посмотрел на него своими слепыми сросшимися веками. Полковник встал, поклонился, положил перед сказителем десять фунтов и через полчаса покинул Шигацзе.

А ещё через день все члены спецгруппы, кроме полковника Брэдфорда, разными путями выехали за пределы Тибета.

Экспедиция была свёрнута. Но полковник остался в Тибете.

– А дальше? – спросил я.

– Что было дальше с Брэдфордом, неизвестно. Аутстрим поселился в США и стал практиковать новые техники, которым они научились у бессмертных йогов. И, когда мы беседовали в Хайфе, он сказал мне, что понемногу наступает то время, когда их можно будет постепенно передать широкой аудитории. Но сначала нужно было широко опубликовать базовые упражнения – те самые «шесть тибетских ритуальных действий». То, что они стали так популярны, свидетельствует, что люди «созрели». А значит, скоро обнаружатся и такие люди, для которых «Око Возрождения» будет уже малоэффективным. И поэтому в Хайфе он научил меня ещё одному упражнению. Но просил меня никому не показывать его, пока меня конкретно не попросят. Он сказал, что попросить меня должен некий «трансгрессор». Он толком не объяснил, что это такое. Я так понял, что это будет человек, который воспринимает более сложную реальность и страдает от этого, поскольку ему не хватает для такого восприятия энергии.

– Потрясающе! – воскликнул я. – Ну так я и есть этот человек. Показывай упражнение!

– Не торопись, Саша, – сказал Сидерский. – Пароль ты, конечно, назвал. Но дело в том, что было еще одно условие.

– Какое?

– Понимаешь... Мне он фактически дал половину техники, утреннее упражнение. Оно работает только в том случае, если по вечерам практиковать другое упражнение. И вот эту вечернюю технику мне должен дать тот самый человек, который придёт за утренней. Так что давай-ка сначала показывай ты.

– Ты с ума сошёл? – запротестовал я. – Я знаю только самые элементарные асаны хатха-йоги и самые элементарные упражнения ушу и цигун. И уж во всяком случае я не знаю ничего такого, что не было бы сто раз описано в популярных книгах. И что не было бы известно такому спецу, как ты. Я ведь, как тебе известно, в метафизике всегда в основном интересовался чисто теоретическими вещами.

– Гм, – с сомнением сказал Сид. – А как насчёт тex твоих параллельных жизней? Может быть, там? Может быть, тебя в твоём НИИЧАВО чему-нибудь такому учили?

– Нет, – безнадёжно вздохнул я, – ни в какой жизни мне никто не показывал никаких секретных упражнений, это точно. Может, тут какая-то ошибка?

– Ошибка может быть только одна: ты – не тот человек, для которого предназначен утренний комплекс Аутстрима.

Я пытался спорить, но Андрей был непреклонен. Пока я не покажу ему вторую часть комплекса, он не может показать мне первую. Он очень мне сочувствует, но...

С тем мы и расстались. Прощаясь со мной в дверях, он предупредил:

– И не пытайся сам что-нибудь сочинить. Я самопал от фирм ы отличать умею.

Домой я пришёл совершенно убитый. Чувствовал себя как мальчишка, которому показали конфетку, а съесть не дали. А ведь для меня это, если разобраться, не просто конфетка, а незаменимое лекарство! Сволочь этот Аутстрим. И Сидерский тоже хорош. Нельзя быть таким суеверным. И жадным. Для друга каких-то несчастных упражнений пожалел – тоже мне, великий гуру нашёлся!

Так я растравлял себя битый час, слоняясь по комнатам и срывая злость на жене и сыне. Потом всё-таки наконец опомнился, завалился на диван и стал размышлять.

Я должен найти эти недостающие вечерние упражнения. Не может быть, чтобы я их не нашёл. Наверняка они у меня уже давно есть. Я только не знаю, где именно. Попробую поискать по методу «холодно-горячо». Может быть, действительно, Институт спецтехнологий, он же НИИЧАВО? Нет, холодно. Секретными техниками йоги занимался Отдел Вечной Молодости. У меня туда не было допуска. Мы, простые сотрудники первого посвящения, практиковали банальную (по нынешним меркам) хатха-йогу по Айенгару и Вишнудевананде.

Здесь, в Киеве? Знавал я в «застойное» время многих подпольных мастеров боевых искусств, цигун и той же йоги. Но все те английские и французские книжки, из которых они черпали свои секреты (и продавали их простой публике за бешеные деньги), уже давно изданы массовыми тиражами на русском языке. Так что там секретов не осталось. Холодно.

Америка? Я перебрал в памяти весь свой последний разговор с Янусом Полуэктовичем. Нет, об упражнениях не говорили. Не то. Холодно.

Гм. Неужели после Америки? И вдруг я почувствовал: тепло. Странная спонтанная поездка в Бурятию? Ещё теплее! Медитация под горой? Горячо! Записка из тайника? Вот оно! Горячо! Горячее и быть не может. Я достал бумажку. И в тысячный раз принялся её расматривать. Но что я мог понять в незнакомых буквах (или иероглифах) неведомого языка, если даже маститые востоковеды не смогли решить эту задачку?

Разочарованный и уставший от размышлений, я вышел пообщаться с семьёй. Семья сидела перед телевизором и смотрела российские новости по НТВ. Жена и сын взглянули на меня затравленно и опять уткнулись в экран.

В России разгорался очередной скандал. Одни граждане обзывали других фашистами, а те не оставались в долгу и обзывали первых сионистами. Я смотрел и пытался вникнуть в суть дела, но при этом не переставал думать о секретных упражнениях, зашифрованное описание которых лежит у меня в кабинете на столе. Внезапно я вспомнил, что один из творцов нацистской метафизики Гвидо фон Лист разработал «арийский» вариант хатха-йоги, в котором асаны напоминают по форме древние германские руны. Это воспоминание потянуло за собой другое – недавно в Интернете я нашёл информацию о так называемой иудейской йоге («офаним»), в которой асаны соответствуют буквам еврейского алфавита.

Я начал было думать о том, как любопытно, что именно эти два враждебных друг другу учения создали практические техники, основанные на одном и том же принципе, как вдруг меня осенило. Обругав себя ослом (кажется, вслух), я вскочил и унёсся к себе в кабинет. Не сомневаюсь, что сын с женой в очередной раз скорбно переглянулись, но мне уже было не до таких мелочей, как сохранение пристойного вида. Шифр! Руны! Буквы! А что, если...

Я схватил бурятскую бумажку и стал пожирать её глазами. Боже мой! Ну как эти закорючки могут изображать собою упражнения? Неужели опять мимо?

И тут я сделал то, чего не догадался сделать ещё ни разу с момента нахождения «записки». Я перевернул её вверх ногами. И сразу всё стало на свои места. Я принимал сплошную линию за верхнюю вертикальную черту, на которую в индийской письменности как бы «нанизываются» буквы, А она изображала землю! Ту Землю-Матушку, которой я так истово кланялся! И должна была находиться внизу. Теперь всё ясно: вот это человек, который стоит прямо. А вот он поднял руки над головой. Вот он коснулся руками пола. Многие рисунки всё равно были мне не совсем понятны, но я был уверен, что Сидерский в них разберётся.

Я переоделся, взял бумажку и вышел в прихожую. Жена и сын испуганно смотрели на меня из дверей гостиной.

– Дорогие мои, – сказал я торжественно, – я доставил вам много мучений в последние месяцы. Но это скоро кончится. Я справлюсь со своими проблемами. У меня уже всё для этого есть. Пожалуйста, пока не спрашивайте меня ни о чём. Просто поверьте мне: всё будет хорошо. Я должен ещё раз съездить к Сидерскому.

На улице я поймал машину и через десять минут стоял под дверью Андрея. Он открыл мне дверь, явно не очень довольный поздним визитом. Вместо извинений я протянул ему листок. Как положено, сплошной линией вниз.

Он посмотрел на листок, потом на меня, потом опять на листок, хмыкнул и сказал:

– Заходи!

Пока Андрей показывал мне упражнения и комментировал их, я сидел на стуле в углу комнаты. Демонстрация не произвела на меня особого впечатления. Нормальные упражнения йоги. От усталости и пережитых за день волнений у меня начала болеть голова, и я обхватил её руками.

– У тебя такое чувство, будто обручем сдавили голову? – спросил меня Андрей, закончив демонстрацию. И, не дав мне ответить, продолжал:

– Эта боль – нормальное явление у людей с недостатком психической энергии. Теперь внимательно смотри на меня, и ты увидишь, как от неё можно избавиться.

Он встал между мной и окном и начал показывать комплексы по второму кругу. Заинтригованный, я был теперь внимательнее и почти сразу же обратил внимание на слабое серебристо-стальное мерцание в форме обруча вокруг его головы, как раз в той области, где больше всего чувствовалась головная боль у меня. Поначалу я подумал, что это лунный свет из окна странно освещает его голову. Но, во-первых, небо было покрыто тучами (я на это обратил внимание, когда ехал к Андрею), а во-вторых, свечение оставалось одинаковым при любом положении его тела – и когда он нагибался к полу, и когда выпрямлялся.

Но самое интересное началось, когда Андрей снова перешёл к той последовательности, которую «добыл» я. Пока он выполнял упражнения, серебристо-стальной обруч, опоясывающий его голову, начал подниматься! Это было фантастическое зрелище! Или галлюцинация от усталости? Моё сознание словно раздвоилось: пока одна часть отказывалась верить увиденному, другая уже начала искать рациональное объяснение.

Когда демонстрация завершилась и Сидерский замер, выпрямившись, обруч некоторое время ещё повисел у него над головой, как кольцеобразный нимб на изображениях католических святых, а затем растаял...

Этот день, похоже, не собирался заканчиваться. Мы сидели у Андрея на кухне, куда прокрались на цыпочках, чтобы не разбудить его семейство, пили чай и беседовали почти шёпотом.

– Я практик, – говорил Андрей (с хрустом потягиваясь как бы в подтверждение своих слов), – это ты у нас теоретик, вот ты и объясняй.

Я морщил лоб (как бы в подтверждение своего теоретического статуса) и по мере сил объяснял. Кто такие святые? Это просветлённые люди с огромной психической энергией, которую они направляют не на порабощение своих собратьев, а на деятельную любовь, понимание, приятие. Психическая энергия, как хорошо известно, поднимается в человеке снизу вверх, «пробивая» по пути семь основных чакр. Седьмая, последняя, находится в голове. Пока эта чакра не раскрыта, энергетический обруч просто опоясывает голову – в точности как обруч на бочке, который не даёт доскам рассыпаться. Вот! Прекрасная аналогия! Обруч – эта та сила, которая не даёт психической энергии рассеяться. И когда под напором психической энергии он лопается, это катастрофа! Не случайно такое состояние в народе называется «крышу сорвало» или «клёпок в голове не хватает». И я был очень близок к этому в последнее время.

– Что скажешь, Брат Практик? – спросил я, дойдя до этого места.

– Скажу, Брат Теоретик, что это состояние переживают на определённом этапе практически все, кто серьёзно занимается йогой. И другими системами. Но я тебя внимательно слушаю. Продолжай.

– Так вот, продолжал я. Очевидно, нам надо не разорвать эту, откровенно говоря, весьма полезную штучку, отграничивающую наше индивидуальное Бытие от Небытия, а заставить её мягко соскочить с головы. И тогда (я уже расхаживал по кухне, возбуждённый новым прозрением) ничем не сдерживаемая психическая энергия конусом вырывается вверх из головы. Открывается прямой канал связи с Богом! И у человека уже не обруч на бочке черепа, а кольцеобразный нимб на пересечении конуса из верхней чакры с яйцевидным энергетическим коконом. И это уже не простой человек, а Просветлённый. Illuminate, как говорит мистер Аутстрим.

– Польщён таким определением, – заметил Сидерский.

– А ты погоди зазнаваться! Я-то нимб у тебя видел, но всего минуты три, не больше. А где он сейчас?

– И где же?

– Растёкся по всему кокону, инвертировался и снова превратился в обруч. Но главное – то, что ты, занимаясь психоэнергетической практикой, можешь этот обруч снимать хотя бы на время. И дальше всё зависит, как я понимаю, только от количества и качества практики.

– Думаю, ты правильно понимаешь, – сказал Сидерский. – Я не теоретик, но совершенно с тобой согласен. Поэтому займись практикой этих двух комплексов прямо с завтрашнего дня, и давай посмотрим, что будет через месяц.

С тем мы и расстались.

А. Сидерский

Я не буду пытаться объяснять, что стоит за каждым из движений, – объективно мне это не известно. Конечно, какие-то соображения у меня имеются, однако вытекают они исключительно из того, что можно было бы условно назвать моим собственным «видением», а это, как известно, явление весьма субъективное.

Итак, как мне объяснили, комплекс упражнений состоит из двух последовательностей, одна из которых выполняется утром, вторая – вечером. Их условно называют «кругами» – утренним и вечерним.

Общие принципы «обращения» с кругами таковы.

В день достаточно выполнить их по одному разу. В то же время, если возникает ощущение, что одну из последовательностей или обе неплохо было бы повторить, вряд ли имеет смысл противиться «телесному знанию». Интуиция не всегда подводит и крайне редко обманывает. Тем не менее, наверное, не стоит выстраивать программу усердной практики «от ума» и задавать себе заведомо трудновыполнимые задания типа пятикратного или десятикратного выполнения каждой из последовательностей. Такой подход, вероятнее всего, ни к чему хорошему не приведёт и может стать лишь источником проблем со здоровьем и разочарований в методе.

Утренняя последовательность – это техника «энергетической зарядки». Её выполнение позволяет ввести в систему порцию свежей энергии, оптимальным образом распределить её и тем самым подготовить себя к полноценному социальному функционированию в течение рабочего дня. Особенность воздействия именно этого типа зарядки на организм состоит в особом сочетании её заряжающего и останавливающего воздействий. В результате корректного выполнения этой последовательности человек не только чувствует себя полным сил и готовым к любым испытаниям предстоящего дня, но и устраняет из своего сознания так называемый «мыслительный белый шум» – суету неконтролируемых мыслей, мыслеформ, образов, эмоций и т.п. Мышление становится ясным, чётким, точным и глубоким, внимание – полностью контролируемым. Мы получаем возможность осознанно управлять направлением и глубиной сосредоточения, а это, в свою очередь, даёт нам возможность целенаправленно распоряжаться имеющимся у нас запасом свободной энергии, обеспечивая оптимальность её функционального перераспределения.

Соответственно, вечерняя последовательность – техника релаксации и выравнивания психического состояния за счёт выравнивания распределения энергии в системе. Выполнение этой последовательности позволит не только расслабить тело, снять результаты субстрессовых напряжений и собственно стрессов, накопившихся в системе за день, но и перенести центр фокусировки сосредоточения в более тонкие слои сознания. Это должно оказаться существенным моментом для того, чтобы ночной сон был не только полноценным отдыхом, но при определённых условиях мог бы быть использован в качестве фона для практики работы с глубинными уровнями осознания.

УТРЕННИЙ КРУГ

Утренняя последовательность состоит из сорока пяти положений тела, последовательно сменяющих одно другое в ровном потоке плавного движения. Ритм переходов из одного положения в другое регулируется дыханием – плавным, ровным, как можно более медленным и спокойным.

В течение выполнения всей последовательности кончик языка имеет смысл держать слегка прижатым к верхней десне изнутри над зубами.

Все движения выполняются медленно, спокойно, свободно и плавно – без излишних усилий и неадекватного напряжения.

Полный круг утренней практики состоит из двух зеркально симметричных повторений последовательности. Первый начинается с отведения назад правой ноги, второй – левой.

1. Полный свободный выдох в положении стоя. Ступни ног вместе, носки и пятки соединены. Грудная клетка расправлена, спина прямая, руки свободно опущены вдоль туловища. Вдох (рис. 1-01).

2. С выдохом руки разворачиваются ладонями наружу. Попытка «почувствовать воздушное пространство» по обеим сторонам от себя (рис. 1-02).

3. Со вдохом прямые руки через стороны поднимаются вверх. Ладони вытянутых рук соединяются над головой. Смысл этого движения в том, чтобы попытаться «зачерпнуть воздух» ладонями и почувствовать, как после соединения ладоней он «стекает» вниз, заполняя всё тело мягким потоком «электрического тепла» (рис. 1-03).

4. С выдохом всё тело вытягивается вверх. Поднимаясь на носки, мы словно стараемся «нырнуть в поток» струящегося в тело откуда-то сверху тёплого «электрического воздуха» (рис. 1-04).

5. Возвращаем пятки на пол, размыкаем руки и, повернув их ладонями вперёд, с медленным плавным вдохом отклоняемся назад, стараясь как можно меньше прогнуться в пояснице и как можно сильнее «раскрыть» переднюю поверхность грудной клетки и плечевых суставов. Голова не запрокидывается, а лишь немного отклоняется назад – так, чтобы задняя поверхность шеи не сжималась, а вытягивалась. Мы словно подставляем ладони, лицо, грудь и живот нисходящему «потоку электрического воздуха», вытягивая ему навстречу всё тело (рис. 1-05).

Рис. 1-01	Рис. 1-02	Рис. 1-03	Рис. 1-04	Рис. 1-05

 

6. С выдохом наклоняемся вперёд и, согнув ноги в коленях, прижимаем ладони к земле. Смысл движения – в том, чтобы как бы зацепить руками нисходящий «поток электрического воздуха», дотянуть его до земли и «замкнуть» на неё. В наклоне со вдохом расслабляем всё тело, стараясь позволить «воздуху земли» влиться в тело снизу (рис. 1-06).

7. С выдохом плавным медленным ровным движением пытаемся как можно сильнее выпрямить ноги в коленях, по возможности не отрывая ладони от пола. Многим этот элемент поначалу будет казаться практически невыполнимым, однако со временем непременно выяснится, что осваивается он значительно легче и быстрее, чем можно предположить. Восходящий «поток воздуха» в этом движении будет, вероятнее всего, ощущаться как струящийся вверх по рукам и ногам. Затем он соберётся в грудной клетке и животе и изнутри тела как бы распластается по спине (рис. 1-07).

8. Со вдохом стараемся прогнуться и отводим назад-вверх правую ногу, пытаясь полностью её выпрямить. Ладони по возможности остаются прижатыми к земле. Если не получается с прямой опорной ногой – сгибаем её, но как можно меньше. «Восходящий воздух» по позвоночнику устремляется в вытянутую верх ногу (рис. 1-08).

9. С выдохом опускаем голову и стараемся прижать грудную клетку к передней поверхности опорной ноги. Естественно, пытаемся при этом не позволить опорной ноге слишком сильно согнуться в коленном суставе. Вытягиваемся туловищем вниз. Вытягиваем шею, словно стремимся дотянуться макушкой до земли. «Нисходящий воздух» устремляется по ноге и позвоночнику вниз в голову (рис. 1-09).

Сочетание восьмого и девятого движений действует аналогично «вертушке» – первому из шести ритуальных действий «Ока Возрождения». В традиции Йоги это воздействие образно описывают как «перемену праны и апаны местами». По отношению к органическому телу два основных «потока энергии» временно изменяют направления своего движения на противоположные. На определённом уровне организации человеческого существа это может привести к изменению направления потока «отсчёта внутреннего времени», что оказывает на тело и сознание исключительно благоприятное функционально оптимизирующее, восстанавливающее и омолаживающее воздействие. Поэтому можно задерживаться в положениях 8 и 9 на некоторое время, фиксируя их в течение нескольких дыхательных циклов.

Рис. 1-06	Рис. 1-07	Рис. 1-08	Рис. 1-09

 

10. Со вдохом сгибаем в колене опорную ногу и вытягиваем всё тело горизонтально. Этим движением обеспечивается ровное распределение «воздуха» в теле (рис. 1-10).

Рис. 1-10

 

11. С выдохом опускаем носок правой ноги на землю как можно дальше от ступни левой ноги. Стараемся поставить его так, чтобы ступни оказались на параллельных прямых, расстояние между которыми примерно равно ширине таза. Таз стараемся при этом не поворачивать, удерживая его в положении, при котором отрезок прямой, соединяющий центры тазобедренных суставов, был бы строго перпендикулярен бёдрам и распо