В.А. Лабунская
Позиция социальная [лат. positio — положение, расположение] — 1) место, положение индивида или группы в системе отношений в обществе, определяемое по ряду специфических признаков и регламентирующее стиль поведения. В этом значении П. с. синонимична понятию статус; 2) взгляды, представления, установки и диспозиции личности относительно условий собственной жизнедеятельности, реализуемые и отстаиваемые ею в референтных группах. В этом значении П. с. передает сущностную характеристику понятия социальная ситуация развития как единство субъективного и объективного в личности, формирующееся в совместной деятельности с другими. П. с. отражает идею иерархической организации личности как системной стратегии изучения психических явлений. Смена П. с. в деятельности человека, в результате чего он оказывается перед нравственным выбором в ситуации принятия новой для себя социальной роли, является основой изучения личности.
В.В. Абраменкова
Пол — (1) комплекс телесных, репродуктивных, поведенческих и социальных признаков, определяющих индивида как мужчину или женщину, мальчика или девочку, (2) совокупность морфологических и физиологических особенностей организма, обеспечивающих продолжение рода. В английском языке существуют два эквивалента понятия П.: gender (род) — социальный П., определяющий личностный, правовой статус индивида, его групповое поведение, и sex (пол) — биологический П., связанный с эротическими чувствами и переживаниями и определяющий индивидуальное половое поведение. Формирование пола продолжается с момента зачатия и до половой зрелости, когда завершается становление направленности влечения и происходит выбор полового партнера. При зачатии закладывается генетический (хромосомный ХХ или ХУ) П. В процессе эмбриогенеза появляется гонадный (семенники или яичники) и соответственно гаметный (сперматозоиды или яйцеклетка) П. Под влиянием гормонального П. (андрогены или эстрогены) складывается П. рождения (соматический мужской или женский), который фиксируется в документах как гражданский (паспортный мужской или женский), являющийся промежуточным, переходным от биологического к социальному. Собственно социальный П. под влияниям воспитания в раннем детстве складывается как половая аутоидентификация (самосознание), а затем в подростковом и юношеском возрасте на нее наслаиваются половые роли и сексуальные ориентации.
И.С. Кон
Поленезависимость — ориентация субъекта на внутренние эталоны упорядочивания внешних впечатлений в условиях, когда ему навязываются неадекватные формы ориентации во внешнем мире. П. охватывает широкий круг явлений: от явлений устойчивости и адекватности восприятия предметного мира в обстоятельствах, затрудняющих такое восприятие, до проявления автономии личности в ситуации суггестивного влияния группы, толпы. Независимое от пола поведение проявляется в преимущественной ориентации человека на собственную цель и в игнорировании давления наличной ситуации.
В.А. Петровский
Политическая психология [греч. politika — искусство управлять] — один из новейших разделов психологической науки. П. п. возникла на стыке ряда "поведенческих" дисциплин, среди которых особую роль сыграли психология и социология, с политологией. Правда, до последнего времени психологи и социологи не очень интересовались самой политикой как объектом изучения. Причиной такого дистанцирования от политики в нашей стране был страх перед официальной политической машиной. Ситуация в политологии складывалась несколько иначе. П. п. достаточно давно признана как перспективная область исследования. В отечественной политологии, несмотря на идеологические табу, первые разработки появились еще в годы хрущевской оттепели, хотя лишь в годы перестройки произошло официальное признание П. п. как составной части политической науки. Фундаментальные и систематические теоретические разработки по психологии политики начались в 60-е годы в США под влиянием "поведенческого движения". Тогда при Американской психиатрической ассоциации была создана группа для изучения проблем международной политики, которая в 1970 году переросла в Институт психиатрии и внешней политики. В 1968 году в Американской ассоциации политических наук возник исследовательский комитет по политической психологии, а в 1979 году на его основе было организовано Общество политических психологов, уже получившее статус международного (International Society of Political Psychology или сокращенно ISPP). Это общество сразу начало издание своего журнала "Political Psychology". В настоящее время публикации по проблематике П. п. появляются во всех престижных изданиях по политологии и психологии. В ISPP сейчас более 1000 членов практически со всех континентов. Ежегодно оно проводит свои собрания, посвященные наиболее актуальным теоретическим проблемам. Хотя П. п. получила действительно международное признание, однако большая часть исследователей живет и работает все же в США и Канаде. Назовем имена таких крупных ученых, как М. Херманн, Р. Сигел, Д. Сирс, С. Реншон, Ф. Гринстайн, А. Джордж, Р. Такер, Дж. Пост, Б. Глэд, Р. Кристи и десятки их коллег практически во всех североамериканских университетах. В Европе существуют свои давние традиции анализа явлений П. п. Успешно работают в области П. п. в Германии (А. Ашкенази, П. Шмидт, Г. Ледерер, Г. Майер, Х.-Д. Клингеманн, Г. Мозер и др.), Франции (А. Першерон, А. Дорна, С. Московичи), Великобритании (Х. Хаст, М. Биллиг, А. Сэмюэль), а также в Финляндии, Голландии, Чехии, Испании, Польше и других странах. Следует отметить, что интерес к П. п. наблюдается и таких регионах, где раньше и политическая наука, и психология не имели развитых традиций, либо традиционные школы находились в отрыве от современной методологии. Так, в последние десятилетия исследования в этой области проводятся в Латинской Америке, в Африке, в Азиатско-тихоокеанском регионе, в частности, в таких странах, как Китай, Индия, Пакистан, не говоря уже об Австралии и Новой Зеландии, где ведется огромная исследовательская работа, издаются десятки монографий. Хотя единичные книги и статьи появлялись и ранее, отсчет современного этапа развития П. п. очевидно следует вести с издания в 1973 году коллективной монографии под редакцией Джин Кнутсон, в которой подведены итоги развития этой науки и выделены важнейшие направления для дальнейшего исследования. Другой крупной вехой было появление монографии под редакцией М.Херманн в 1986 году. Эта книга дает представление о тех изменениях, которые произошли в П. п. М. Херманн выделила следующие позиции. Во-первых, большинство исследователей пришло к убеждению, что фокус изучения должен быть сосредоточен на взаимодействии политических и психологических феноменов. Во-вторых, объектом исследования должны стать наиболее значимые политические проблемы, к которым привлечено внимание общественности. В-третьих, следует уделять значительно большее внимание политическому и социальному контексту анализируемых психологических явлений. В-четвертых, необходимо изучать не только результат тех или иных психологических воздействий на политику, но и пытаться понять процесс формирования тех или иных политических убеждений. И, наконец, в-пятых, современные политические психологи стали гораздо более терпимыми в отношении методов сбора данных и исследовательских процедур, полагая, что методологический плюрализм — неизбежное явление на нынешнем этапе развития теории. О состоянии науки во многом можно судить о том, кому и как широко она преподается. Так в 90-е годы в 78 университетах США и Канады читалось более 100 курсов П. п. Лекции и семинары по П. п. слушало более 2300 студентов только на младших курсах. Преподавание ведется как для студентов-политологов, так и для психологов (хотя и в меньшей степени). Другим параметром развития науки является ее прикладное использование. Так, политические психологи активно привлекаются для поиска решений в конфликтных ситуациях. Известна эффективная роль политических психологов во время Карибского кризиса, при заключении Кэмп-дэвидской сделки между Израилем и Египтом. Специалисты по политической коммуникации в разных странах Европы и Америки внесли свой вклад в подготовку политических лидеров к парламентским и президентским выборам. Современная российская П. п. также имеет замечательных предшественников. До сих пор представляют не только историческую ценность концепции целого ряда русских мыслителей того периода. Так, в "Очерках по истории русской культуры" П.Милюков прослеживает развитие российской политической культуры, в частности особенности русского политического сознания в его "идеологической" форме на протяжении всей русской истории. В свой русский период П.Сорокин размышлял над проблемой социального равенства, свободы и прав человека. Пережив ужасы гражданской войны он попытался их осмыслить не только как социолог, но и как тонкий психолог. В начале века выходят пять томиков "Психиатрических эскизов из истории" П.И. Ковалевского. Позже, уже в 20-е годы вышла книга Г.Чулкова о русских императорах, где даны блестящие психологические портреты русских правителей. Отдельная страница истории П. п. связана с психоанализом. Это направление стало необычайно быстро распространяться в России особенно после революции 1917 года. Психоанализ оказался тесно связанным с реальной политикой. Можно без всякого преувеличения сказать, что не будь среди увлеченных идеями психоанализа Троцкого, Каменева, Радека, судьба этой психологической школы в России была бы иной. Еще предстоит осмыслить влияние марксизма на П. п. Но очевидно это можно будет сделать существенно позже. Сейчас ясно лишь, что тот вариант марксизма, который развивался в Советском Союзе, не слишком способствовал проявлению интереса к этой проблематике. В нашем обществоведении преобладали тенденции, которые подчеркивали определяющую роль масс в политическом процессе и, одновременно, недооценивали значение личностного фактора, при этом трактовка масс была весьма упрощенной. Они понимались как некая безликая сумма индивидов, приводимая в движение волей политического авангарда. Такие методологические посылки делали ненужным учет психологического фактора. Добавим к этому, что реального знания о политическом сознании и поведении отдельных представителей этой массы не было в силу отсутствия обратной связи между правящей элитой и населением. Первый этап возникновения серии работ, касающихся проблематики П. п., относится к началу — середине 60-х годов. Работы Б.Ф. Поршнева, Ю.Н. Давыдова, В.Д. Парыгина, Ю.Ф. Замошкина и других социологов, историков и психологов ввели в научный оборот проблематику политической деятельности в ее человеческом измерении. В эти годы происходит первое знакомство с трудами западных ученых и их критическое переосмысление в советском контексте. В 70-е—80-е годы эта проблематика перемещается, в рамки страноведения.В этот период были опубликованы исследования специалистов по развивающимся странам (Б. Ерасова, Б. Старостина, М. Чешкова, Г. Мирского и др.), американистов (Ю. Замошкина, В. Гантмана, Э. Баталова), европеистов (А. Галкина, Г. Дилигенского, И. Бунина, В. Иерусалимского). Второй период общественного интереса к психологическим аспектам политики начался в середине 80-х с началом процесса демократизации и гласности, получившем название "перестройки". Первыми на запрос реальной политической практики откликнулись те ученые, которые уже имели определенный исследовательский опыт и интерес к политико-психологической проблематике: В.Агеев, А. Асмолов, Э. Баталов, Л. Гозман, Г. Дилигенский, Е. Егорова-Гантман, И. Кон, Д. Ольшанский, А. Петровский, С. Рощин, Ю. Шерковин и другие известные политологи, психологи, социологи. За ними последовали их ученики, исследователи более молодого поколения. В 90-е годы сама политика дала новый мощный толчок к развитию П. п. Начал формироваться социальный заказ на исследования по электоральному поведению, восприятию образов власти и политиков, лидерству, психологическим факторам становления многопартийности, политической социализации и многим другим. Сейчас в стране работают десятки исследователей, ведущих как фундаментальные, так и прикладные исследования, занимающихся одновременно аналитической и консультативной работой. Особенно востребованы специалисты в этой области в период выборов. Созданы специальные научные подразделения в области П. п. в Москве и Санкт-Петербурге. Курсы лекций читаются во многих отечественных университетах. Вышли первые учебные пособия по П. п. В 1993 году образовалась Российская ассоциация политических психологов, которая является коллективным членом ISPP.
Е.Б. Шестопал
Политическая социализация [греч. politika — искусство управлять и лат. socialis — общественный] — процесс включения индивида в политическую систему. По аналогии с процессом социализации П. с. понимается как оснащение индивида опытом предыдущих поколений, закрепленным в политической культуре. В ходе взаимодействия личности с политической системой происходит два ряда процессов. С одной стороны, система самовоспроизводится, рекрутируя и обучая новых своих членов. П. с. играет в этом процессе роль механизма сохранения политических ценностей и целей системы, дает возможность сохранить преемственность поколений в политике. С другой стороны, требования системы переводятся в структуру личности, интериоризуются последней. В результате П. с. формируются политическое сознание и политическое поведение личности, происходит становление личности как гражданина. При этом понятие "П. с." шире, чем "политическое воспитание" или "просвещение", так как оно включает в себя не только целенаправленное воздействие наличности доминирующий идеологии и политических институтов, но и стихийные влияния, и собственную активность индивида. Личность обладает способностью выбирать из предложенного ей набора политических позиций те, что отвечают ее внутренним предпочтениям и убеждениям, причем не только рациональным, но и бессознательным. Механизмы П. с. функционируют на нескольких уровнях взаимодействия человека с политической системой. Так, на социальном уровне (уровне общества и больших социальных групп) на личность воздействуют безработица, подкуп избирателей, насилие, террор и другие макросоциальные факторы. Угроза войны, экологической катастрофы и другие глобальные проблемы дополняют действующие в настоящее время традиционные макрофакторы П. с. На социально-психологическом уровне политические цели и ценности передаются и большими и малыми группами личности. Наибольшее значение среди механизмов П. с. этого уровня имеют такие, как заражение, внушение, идентификация личности с тем или иным политическим целым, политическое научение и подражание. На внутриличностном уровне в качестве механизмов П. с. выступают потребности, мотивы, ценностные ориентации, установки, которые управляют поведением и сознанием личности в сфере политики. Представления о механизме П. с. будут неполными без учета стадий, которые проходит процесс П. с., что обусловлено возрастными изменениями личности. В современном обществе этот процесс начинается рано. Уже в возрасте 3—4 лет ребенок приобретает первые сведения о политике через семью, средства массовой информации, ближайшее окружение. Позже, когда он идет в школу, начинается новая стадия П. с. Под влиянием специальных институтов и стихийных факторов происходит не только количественное накопление знаний о политике, но и их качественное изменение: происходит формирование отношения личности к политике. Следующий — юношеский этап характеризуется включением новых механизмов передачи политических ценностей. Его наиболее значимым звеном становятся неформальные молодежные группы, молодежная субкультура в целом. П. с. не завершается с получением паспорта, она продолжается всю жизнь. Но этапы или стадии в этом процессе определяются не только собственно возрастными изменениями в структуре личности, но прежде всего освоением новых социальных и политических ролей, опытом личного участия в политической деятельности. Процесс П. с. индивида детерминирован не только созреванием личности, но и влиянием социальной среды. При этом политическое сознание и поведение личности формируется под влиянием не только собственно политических факторов, хотя они и имеют первостепенное значение, но и факторов неполитического порядка, — условий, в которых политически созревает человек. Так, к числу неполитических факторов, играющих большую роль в передаче политических идей, взглядов и ценностей, относятся семья, группы сверстников, школа, работа, церковь, культура, средства массовой информации. Наряду с традиционными факторами, начиная с 60-х годов стали приобретать все большее значение молодежная субкультура, поп- и рок-музыка. К числу несобственно политических макро факторов П. с. относятся социально-экономические отношения, образ жизни, национальные традиции и др. Политические факторы П. с. организуются в систему, куда включены: характер и тип государственного устройства, режим, политические институты, партии, организации, движения. С помощью специальных механизмов эти факторы корректируют и контролируют политическое поведение индивида. В реальной жизни политические и неполитические факторы П. с. переплетены. Политическое значение для индивида могут приобрести далекие от политики факторы: труд, характер отношения человека к природе и т.п. Все зависит от того, как эти факторы встраиваются в контекст внутренней или внешней политики. Так, оказалось сильно политизированным движение защитников окружающей среды. Вопрос об отношении к абортам расколол в 90-е годы общественное мнение в США. Факторы П. с. — это общий термин для обозначения воздействия на личность со стороны общества и политической системы. Среди всех факторов есть специально организованные институты П. с. (например, молодежные политические организации) и те, для которых эта функция является побочной (школа, церковь), но которые являются каналом трансляции официальной политической позиции. Конкретные люди, служащие посредниками в этом процессе, получили название агентов П. с. Изменения в характере процесса социализации происходят циклично. На каждом новом витке исторического развития происходит взаимная адаптация личности и политической системы: изменение социальной и политической структуры создает в каждом поколении свой набор условий для формирования личности. Такая смена механизмов П. с. во все времена имела свои противоречия. Но в настоящее время традиционные дисфункции политической системы умножаются ускорением технологических процессов и глобализацией многих социальных процессов. Это создает новую ситуацию политического развития личности, усложняя ее отношения с государством, властью, политикой. Стрессы политической системы сказываются на всех факторах и агентах П. с., воздействующих на личность: на семье, работе, средствах массовой информации, системе образования, церкви и политических партиях. Так, роль семьи уменьшилась, а роль групп сверстников и средств массовой информации усилилась. Труд в условиях новых технологий требует формировать личность гораздо более гибкой, что вступает в противоречие с управляемостью обществом в целом и политической системой в частности. Исследования П. с. последних десятилетий выявили две противоположные тенденции. С одной стороны, существует всеусиливающаяся общественная потребность в политическом развитии личности, ее активном включении в политику, в росте ее самосознания. Эта тенденция особенно ярко проявляется в процессах демократизации. С другой стороны, налицо и тормозящая тенденция, проявляющаяся в разных формах отчуждения человека от государства, его институтов, от принятия политических решений.
Е.Б. Шестопал
Политической психологии школы — направления политической психологии, включающие политический бихевиоризм, политический психоанализ, политический когнитивизм. Политический бихевиоризм (бихевиорализм) — течение в западной, по преимуществу американской политической психологии, связанное с изучением политического поведения (behavior). Политический бихевиоризм — это, во-первых, научная ориентация или установка на сбор, анализ и интерпретацию фактов по канонам естественно-научного исследования. В политологии политический бихевиоризм (или поведенческий подход) связан с использованием таких исследовательских методов, как репрезентативные опросы и мультифакторный анализ. Во-вторых, политический бихевиоризм — это исследование, в фокусе которого находится поведение индивида в политике, в отличие от других подходов, ориентированных на политические институты или процессы. В-третьих, политический бихевиоризм рассматривает политику как часть более широкого социального и культурного контекста. Основная идея классического бихевиоризма (прямо заимствованная политологией из психологии) это прямое влияние среды на поведение индивида. Политическое поведение, по мнению политологов этой школы, подчиняется старой формуле бихевиористов: S — R (стимул — реакция). Например, желая понять феномен политического отчуждения, политические бихевиористы предлагают формулу: простые социальные условия — политическое поведение. Исследователям остается "замерить" первый и второй показатели и найти корреляцию между ними. При этом подходе значение ситуационных факторов явно превалирует над внутренней активностью индивида. Радикальные разновидности бихевиоризма используют формулу "стимул — реакция" прежде всего для контроля над поведением индивида или, по их терминологии, для "модификации поведения". Ведущий теоретик этого направления американский психолог Б. Скиннер формулирует эту мысль с предельной ясностью: "Ошибочно полагать, что проблема заключается в том, как освободить людей. Она состоит в том, чтобы улучшить контроль над ними". Аргументы Скиннера послужили "научной" основой, оправдывающей программы насильственного контроля над поведением граждан самыми варварскими средствами, включая генную инженерию, аверсивную терапию и электрошок. Крайности радикального политического бихевиоризма как политического, так и методологического свойства не разделялись многими исследователями. Например, представители школы социального научения смягчили жесткую модель поведения, включив в нее ряд промежуточных переменных (установки, мнения и даже личность в целом). Шагом вперед было и включение в анализ политического поведения его содержательных компонентов, ценностей, которые усваивает индивид в процессе получения жизненного опыта. Реакцией на игнорирование политическими бихевиористами и функционалистами внутреннего мира человека было выдвижение на первый план концепций антипозитивистского направления. В европейской политической психологии этот поворот шел под влиянием идей феноменологов, экзистенциалистов и других теоретических школ, поставивших под сомнение позитивистские трактовки проблемы личности. В США и Великобритании критика позитивистских концепций шла не столько от теоретиков, сколько от практиков, нуждавшихся в более эффективных моделях управления поведением человека. Будучи разочарованными методами воздействия непосредственно на поведение, эти специалисты обратились к изучению сознания (когнитивизм и гуманистическая психология) и бессознательных структур психики (психоанализ). Когнитивистское направление политической психологии прежде всего исследует процесс политического мышления. Согласно общим воззрениям психологов этой школы, выбор модели политического поведения опосредуется теми взглядами и ценностями, которые составляют содержание сознания человека. Одни исследователи при этом основное внимание уделяют процессу становления политического сознания, других больше интересует его структура.
В последние два десятилетия акцент в исследованиях был сделан не столько на динамике формирования политического мышления в детском возрасте, сколько на том, чем руководствуется взрослый человек, делая свой политический выбор. Так, английский политический психолог Х. Химмельвайт предложила "потребительскую модель", в которой она проводит аналогию между принятием политического решения и решением покупателя о выборе того или иного товара. Избиратель, отдающий свой голос, ищет максимального соответствия или наименьшегонесоответствия между набором установок и партийными программами. Привычка к голосованию за определенную партию сходна с привязанностью к определенному магазину или фирме, а воздействие референтных групп напоминает то, как образ жизни наших друзей или коллег направляет наши пристрастия.
Работы когнитивистов показали, что в странах со стабильной политической системой, где у избирателей действительно есть привычка голосовать за определенную партию, политическое сознание граждан заполняется определенными "пакетами идей". На уровне индивидуальной психологии идеология, ставшая частью сознания человека, предстает в виде связки идей. Так, установки англичан по вопросам атомного оружия коррелировали с их отношением к национализации общественного транспорта и системы здравоохранения, иммиграции и смертной казни. Два других политических психолога П. Данливи и П. Сондерс использовали "потребительскую модель" для описания нового общественного расслоения, которое возникает в современном постиндустриальном обществе не по линии производственных отношений, а по линии потребления товаров и услуг. Политическое сознание англичан, например, определяется сегодня не только и не столько размером их дохода, сколько тем, имеют ли они дом в собственности или снимают его, ездят на собственном автомобиле или пользуются городским транспортом, делают покупки в престижных магазинах или на толкучке. Эти субъективные линии являются не менее важными для политического выбора избирателя, чем объективная классовая принадлежность или уровень доходов. Среди антипозитивистских ориентаций важное место принадлежит представителям гуманистической психологии, выступающим за учет эмоционально-мотивационной сферы личности при анализе политики. Большое влияние на политических психологов данной школы оказали идеи А. Маслоу об иерархии потребностей и ненаправленная психотерапия К. Роджерса. Их идеи были реакцией на бихевиористскую трактовку личности как пассивного объекта воздействия среды и подчеркивали самостоятельную ценность активности личности. Движущей силой личностного развития выступают потребности. Политические психологи исходили из того, что важнейшим мотивом политического участия является не простая выгода или политическая сделка, а глубинные потребности личности, образующие основу ее убеждений. Эти базовые потребности служат, в свою очередь, фундаментом собственно политических установок.
Американский политический психолог С. Реншон использовал теорию потребностей А. Маслоу для исследования проблемы демократии. Он исходил из того, что только та система, которая удовлетворяет базовые человеческие потребности, может эффективно вовлекать в политическую активность своих граждан и рассчитывать на их поддержку. Одной из таких потребностей, важных для становления демократии, является потребность человека в участии, которая на психологическом уровне выражается в установлении личного контроля над ситуацией. Политический психоанализ основной акцент делает на бессознательных структурах психики. В настоящее время это направление является одним из наиболее распространенных, особенно среди американских исследователей. Свою задачу политический психоанализ видит в изучении политических структур личности, в классификации типов личности и в создании психобиографий политических деятелей.
Основой представлений о политическом поведении в этом направлении является фрейдовское учение о бессознательном. Личность в целом и особенно ее стремление к власти трактуются психоанализом как иррациональные, инстинктивные феномены. В политическую психологию эта школа внесла важную идею о том, что человек является не полностью сознательным существом, и в своем поведении в немалой степени руководствуется инстинктивными импульсами. Последователи З. Фрейда руководствуются тем, что подлинные мотивы поступков обычно скрыты благопристойной "упаковкой". Борьба за справедливость или стремление помочь бедным на поверку могут оказаться продиктованы иными, чисто личными мотивами политика. Один из первых политических психоаналитиков, Г. Лассвел, исследуя различные стили политического поведения, высказал гипотезу, что стиль речи, стиль межличностных отношений и другие особенности лидеров связаны с общими личностными характеристиками. Так, он выделил три типа политиков: агитатора, администратора и теоретика и описал конкретных носителей этих типических черт. Политический психоанализ внес вклад и в исследование такой важнейшей проблемы, как проблема авторитарной личности, политическое лидерство, стили политической деятельности.
Е.Б. Шестопал
Пол психологический — характеристика личности и поведения человека с точки зрения маскулинности — фемининности. Маскулинность — совокупность психологических признаков, отличающих мужчину от женщины. Фемининность — совокупность психологических признаков, отличающих женщину от мужчины. Маскулинность и фемининность — филогенетически заданные психические свойства, формирующиеся в онтогенезе под влиянием социо-культурных факторов. При нарушениях полового развития генетический и гонадный П. могут не совпадать (интерсексуальные состояния). В других случаях могут одновременно присутствовать мужские и женские гонады (двуполость или истинный гермафродитизм). Одновременное сосуществование мужских и женских признаков соматического П. при однозначности гонадных расценивается как ложный гермафродитизм. Во всех случаях расхождения истинный П. устанавливается по биологически более раннему его виду. При полной целостности биологического П. он может не соответствовать половому самосознанию, что составляет феномен транссексуализма, при котором мужчина считает себя женщиной и стремится к хирургической смене П. Или наоборот, женщина стремится стать мужчиной.
