Здравствуйте, мокшанские леса!

Александр ПЕТЯЙКИН

 

 

Мордовские леса

 

 

Саранск 2013

 

Ответственный редактор: А.П. Тяпаев

 

 

Главный редактор:

 

Редакторы: Е.А. Федюшкина, В.И. Ермишев

 

Рецензент: М.И. Малькина

 

Художник: Е.А. Чепайкина

 

 

Петяйкин А.С.

В этой книге фактически говорится о мокшанских лесах, но русские их называют мордовскими.

 

Петяйкин Александр Семёнович

 

 

Саранск 2013

Посвящается моей дочери Елене Д.

 

 

Человек и окружающий мир

Я хочу увидеть лес!

Я родился в селе Атюрьево, и вместе со своими друзьями ещё в детском возрасте знали и видели все речки, леса, овраги, которые находились поблизости.

Мы вместе ходили в Шуструйские и Атюрьевские Березовые рощи. Моя тётя Настя брала меня с собой собирать душицу по краю Авакай лесочка до речки Олдак. Оттуда виднелся даже сторожевой лес, откуда в давнишние времена сам царь Пётр I давал указания заготавливать очень крепкие, толстые дубья для постройки парусных кораблей.

Лесочки этих мест очень нравились мне. Ближайшие места выглядели очень красиво, как в сказке.

Когда мне исполнилось лет десять, вместе со своими братьями целое лето был пастухом, пас стадо возле Атюрьевской берёзовой рощи. Но в мои фантазии подкрадывались не только очень красивые маленькие лесочки, но и очень большие, широкие, бесконечные леса.

В густые большие леса первый раз посчастливилось пойти в лет двенадцать. С матерью и со своими братьями ходили заготавливать дро­ва в леса, которые находились за селом Арга. От нашего села туда надо идти километров двад­цать.

Когда чуть подрос, вместе со взрослыми мужчинами ездили заготавливать дрова, потом при­возить из лесов_, которые росли за деревней Степановка. Погода, грунтовые дороги не всегда бы-
ли одинаковыми. Ездили туда не только в ясную, солнечную погоду, попадали и во время дождей. Мужчины сердились, раздражались на холодный ветер, дождь, грязную дорогу. А мне хорошо было в душе,
не пугала грязная дорога, дождь, дороги с выбоинами-ямами. Ехал в кузове автомобиля, и как заворожёный смотрел, как остаются позади и удаляются поля, луга большие, леса, речки Яваз и Старая Ляча. В этот момент ещё больше чувствовал оч­ень сильную связь между человеком и окружающей средой. В этих водах водилось много рыбы_, андатров, бобров. Хотелось кое-что знать об этих диких животных.

А еше хотел знать о медведях, волках, лисах, белках, лосях, которые бродят и бегают по этим лесам. Было желание увидеть всех обитающих там птиц. Вблизи этих мест в давнишние времена были сёла и деревни: Кастров, Липовка, Шалы. Вдоль Степановской дороги было три хутора. От этих хуторов, сёл и деревень не осталось и следа.

Что и говорить, пропали, как будто и не было Васильевки и Красновки, да и в деревне Степановка осталось теперь не более двадцати пяти человек.

Из села Кишалы часто приходила к нам тётя Алёна. Матери и моим братьям говорила: — приходите к нам в гости. Из нашего села Кишалы пойдём в большой лес собирать землянику, малину ежевику и орехи.

Как уже сказал, меня с самых малых лет ма­нили леса, поэтому не давал взрослым возмож­ности спокойно говорить и беспокойно дёргал тётю за край мордовской рубашки: – «Я хочу уви­деть лес! Я пойду в лес! Я хочу увидеть лес!" — с большим желанием, надоедливо её упрашивая.

 

Здравствуйте, мокшанские леса!

Во взрослом возрасте я часто ходил к тё­те Алёне в Кишалы. Но не часто удавалось пойти не по каким-то хозяйственным делам, а просто по велению души. Дорогу мою в этих стремлениях загораживали какие-попало дела. И только через много лет_, в начале девяностых годов прошлого века_, в мокшанских лесах мне даже удалось пожить около по­лугода.

Тогда я жил в городе Москве, в районе Строгинского бульвара. Недалеко проходила трамвайная дорога. Здоровье было слабое, очень часто болела голова, когда проезжал трамвай, то казалось, что железные колёса стучали не по рельсам, акак - будто внутри моей головы. От этого грохота куда угодно хотелось уйти. Начал часто звонить по телефону в своё село, искать какую-нибудь работу, связанную с лесной местностью. И мои поиски увенчались удачей. На работу надо было выходить весной.

В этот год весна наступила рано. Во вто­рой декаде апреля с главврачом районной больницы Гулиным ездили на машине осмотреть место моей будущей работы. В санатории Атюрьевской больницы нужен был сторож.

Санаторий находился в районе Кишалинских лесов – давнишний трёхэтажный дом помещика Андронова. Первый этаж был сложен из красного кирпича, а второй - деревянный, на третьем этаже была мансарда, видимо, это помещение было местом проживания самого по­мещика.

В последний день апреля, когда надо было трогаться к месту работы, сильный дождь превратил грунтовые дороги в грязное мес­сиво. На машине туда проехать было невоз­можно, поэтому тронулся туда пешком.

Погода была солнечная, шагалось легко. На спине была сумка, в ней была еда, маленький топорик, маленькая ножёвка. После, как прошёл мимо Степановской дойки, начал идти по правому очень высокому отдалённому бере­гу речки Старая Ляча, по которому шла доро­га ещё в деревни Кастров, Липовку и Шалы.

В доме помещика в последние времена были дом отдыха, школа, пионерский лагерь. Когда деревни Липовка, Кастров, Шалы и другие разорились, закрыли и школу.

Я шёл не спеша и весело замечал, как просыпается окружающий мир, и устремляются цветы к солнцу, как шуршат под ногами прошлогодние листья и шелестят маленькие позеле­невшие листочки... По дороге виднелись следы зайцев, лис, харьков, норок. Следы волков, лосей, кабанов в этих местах не были видны.

Я этих зверей не боялся, так как знал их повадки. Больше всего боялся медведей, но медведи жили подальше от этих мест, в эти места они не приходили.

Прошёл ещё километра два. Возле высокого берега, по которому я шёл, простирались луга, где виднелись Степановские стада. Там с одним пастухом попили чаю. Он рассказал, что к деревне Кастрову пригонят Духонькинские колхозные стада дня через два, будут их пасти там до холодной осени.

Мне оставалось идти ешё километра два. Я уже шёл по дороге, которая проходила недалека от бывшей деревни Кастров. Не территории деревни оставался один на половину разваленный дом. Там жили пастухи. На расстоянии примерно пяти­десяти метров стоял небольшой памятник.

Когда-то в этом месте погиб человек от удара электрического тока, но сейчас не было ни этой деревни, не было видно столбов для электричест­ва. Недалеко от дороги стоял жилой вагончик, ко­торый на время былзакрыт на замок. Я знал, в этом вагончике будут жить Духонькинские пастухи, с которыми мне обязательно надо будет подружиться.

Вышел из Кастрова, передо мной стеной стали непроходимые мокшанские леса. «Здравствуйте, мокшанские леса! — с волнением здоровался я и до пояса кланялся этим сверхсилъным сказочным богатырям. Я очень давно был в этих местах, поэтому соскучился по этим могучим деревьям мокшанских лесов, сердце наполнялось несказанным приятным волнением.

Через некоторое время перед моим взором раскинулся большой сад, который до сих пор именуют барским. Дорога свернула в левую сторону, пошла вниз, и в глубине села пока­зал себя дом помещика Андронова.

После своего прихода немного отдохнул. Мес­то для проживания я себе выбрал, мне понравилась комната на втором этаже, где раньше была учительская концелярия. Собрал для матраса прошлогодние сухие дубовые листья и растелил их сушиться под открытым солцем. Сделал се­бе кровать из сырой березы. К вечеру сварил пшённую кашу, вскипятил чай, в это же время на костре раскалил штук пять кусков железа от трактора. Голландки были разобраны, весенние ночи ещё бьли холодными.

Солнце клонило к закату, его лучи скользили по верхушкам деревьев, потихоньку стало темнеть. Высохшие дубовые листья не спеша скла­дывал в мешок, перетаскал в комнату, сложил на своей кровати вместо матраса и подушки.

Принёс двадцать красных кирпичей, сложил как надо. С помощью толстой проволки перетаскал на них, раскалённые на костре, тяжёлые куски железа, накрыл с двух сторон старой жестью, посередине оставил место для выхода тепла, в ком­нате делалось тепло. Зажёг восковую свечу,немного отдохнул, поужинал. Когда на улице сов­сем стемнело, закрыл двери, потушил свечку и лёг спать на самодельную кровать, которую сделал сам. Уснул неожиданно, дневная усталость, види­мо, показала себя.

Проснулся в часов шесть утра. Небо чистое, ни одной тучки. Весело пели птицы, было всё спокойно, никакой трамвай не стучал по рельсам. Я знал, вокруг установилась солнечная погода, ско­ро высохнут дороги и дня через три приедут на машине наведать меня главврач и пчеловод. Они привезут мне кровать, матрасы, остальные постельные принадлежности, еду и другие нужные вещи. Привезут ещё штук двадцать пчелиных домиков вместе с пчёлами. Остальные привозить будут потом, постепенно, всего сорок ульев.

Согрел кашу, сваренную вчерашним вечером, поел, попил чаю и пошёл осматривать свою территорию. Во время осмотра школьных классов собрал книжки, газеты, журналы о мокшанских лесах.

В обед сварил суп из щавеля. Честно сказать, был у меня хлеб, свиное сало, картош­ка. До позднего вечера читал собранные книги, газеты, журналы. После, как стемнело, небо было усеяно яркими звёздами, было очень светло. Откуда-то издалека неожиданно послышался вой волков. Этот вой делался всё сильнее и сильнее. Я не испугался, только чувствовал себя так, как будто попал в какую-то сказку. Временами такая тихая и светлая ночь была в этом густом лесном царстве. Я чувствовал себя очень мелкой частицей этого мира. И всем сознанием понимал: не человек главный над окружающим миром, а наоборот, окружающий мир хозяин над человеком. И появилось несказанное желание не только рассказать, но и написать о мокшанских лесах.

И вот что хотел довести до Вас…

В былые времена над нашими лесами не было хозяев. В шестнадцатом столетии в России землю и леса давали служилым дворянам. У этих хозяев появлялись бесконечные права. Они огнём и топором истребляли-губили леса, делали из них поля и места для пастбищ для домашних животных. Чтобы получить побольше доходов и денег, вырубались самые хорошие леса.

В конце семнадцатого века усиливалось кораблестроительное дело. Согласно указу Петра I, который был издан в 1703 году, го­ворилось о том, что с этого времени леса переходят в государственное пользование. По всем городам и уездам было сказано письменно указать леса, которые росли вдоль ре­чек и рек на протяжении пятидесяти километ­ров. В этих лесах не разрешалось зарубать деревья, которые годились для постройки кораблей: дуб, клён, ильм, вязь, корагач, сосну. Эти леса назывались "корабельным лесом", они считались заповедными. Даже част­ные леса, которые росли в этих местах, тоже перешли вгосударственное пользование. Рубить разрешалось только те деревья, которые не родились для постройки кораблей. Такие корабельные леса были и на территории Мордовии, вдоль берегов рек Мокша, Суры, Алатыря. Анаевский корабельный лес по площади занимал шесть тысяч гектаров. Виндрейские — более десяти тысяч гектаров. Салазгырьский – одну тысячу гектаров. Самые хорошие леса были вдоль берегов рек Ковчей, Ирсеть, Рудня, где дубья выростали до сорока метров в высоту и полутора метров в толщину.

В тысяча семьсот восемьдесят втором году вышел указ Екатерины II, где было сказа­но, чтобы все леса возвратить прежним собственникам, по своей воле можно было рубить лес, даже те леса, которые ранее считались заповедными. Леса стали быстро уничтожаться, а быстрее всего корабельные.

Мордовия с давних времён была богата ле­сами. Он давал возможность мокшанам и эрзянам добывать немало денег. Но его зару­бали-уничтожали для полей, много лесов украли и пожары.

Вырубались леса, которые росли вдоль небольших рек, из-за этого ниже текут грун­товые воды, уменьшилась глубина больших рек.

Если лес вырубается не как попало, а аккуратно-по разуму, то на уничтоженных де­лянках остаются небольшие деревья и всходы, которые быстро начинают расти. Конечно, было бы очень хорошо, если бы каждый человек смотрел на лес ни как только берущий-крадущий-разоряющий все полезное, а как хороший переживающий за это дело хозяин.

Лес оказывает очень большую помощь в нашей жизни. В последние годы считается, что леса помогают в востановлении биосферы, в лечении человека. Зелёные листья деревьев заглушают шум, излечивают нервную систему человека.

Лес отдает людям всё хорошее, что имеет. Лес — самый хороший друг для человека и во всём помощник.

Поэтому каждому человеку надо беречь его, жалеть, и в согласии жить со всей окружающей средой[1].

 

Человек и окружающий мир