Андрей Вознесенский (1933).

В 1957 году окончил Московский архитектурный институт. Свои первые стихи поэт послал Б. Пастернаку, который их высоко оценил и стал первым (если не единственным) воспитателем юного дарования. В 1960 г. почти одновременно вышли 2 книги стихов поэта «Мозаика» и «Парабола».

Вознесенский отличается от своих соратников по перу – поэтов-шестидесятников – тем, что он по внутреннему складу не публицист, не оратор. Не поэт темы, а поэт языка. Его цель – остановить взглядом мгновение, увидеть сущность явления, события, предмета через его внешний облик, форму.

Стихи его двух первых книг полны молодой экспрессии. Автор стремится передать в них яростный напор окружающего мира. Но уже в сборнике «Антимиры» (1964) поэтическая манера Вознесенского становится все более отточенной и рационалистичной. Романтическая экспрессия как бы застывает в метафоры.

Вознесенский – панметафорист: в мире его поэзии все может быть сравнено со всем: стоящие в гараже мотоциклы – с «сарацинами» и «спящими саранчихами», аэропорт – с «автопортретом» и «ретортой неона», чайку – с «плавками» Бога. Метафора – внутренний стержень большинства его стихотворений. Для поэтики Вознесенского характерен особый ритмический рисунок, отличающийся «рельефностью», «выпуклостью»: в кульминационные моменты поэт не усиливает звучание, а, напротив, приглушает его. Его стихотворения всегда «архитектурны» – композиционно выстроены. Поэт часто прибегает к таким нетрадиционным поэтическим размерам, как дольник и тактовик. Важная особенность его поэтики – многочисленные внутренние рифмы и звуковые повторы.

Евгений Евтушенко (р. 1933).

Поэзия Евтушенко в лирическом герое воплотила тот тип личности, который был характерен для эпохи «оттепели», времени шестидесятников. Отныне и навсегда в его творчество войдут публицистические, общественно-политические мотивы. Он будет постоянно претендовать на роль выразителя справедливейших народных представлений о демократии, социализме, Советской власти. В то же время он будет декларировать ответственность поэта за свое государство:

Идут белые снеги, как по нитке скользя… Жить и жить бы на свете, Да, наверно, нельзя. Чьи-то души, бесследно Растворяясь вдали, Словно белые снеги, Идут в небо с земли. Идут белые снеги… И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти И бессмертья не жду. Я не верую в чудо. Я не снег, не звезда, И я больше не буду Никогда, никогда. И я думаю, грешный, – Ну, а кем же я был, Что я в жизни поспешной Больше жизни любил? А любил я Россию Всею кровью, хребтом – Ее реки в разливе И когда подо льдом, Дух её пятистенок, Дух её сосняков,

её Пушкина, Стеньку И её стариков. Если было несладко, Я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно – Для России я жил. И надеждою маясь (полный тайных тревог), Что хоть самую малость Я России помог. Пусть она позабудет Про меня без труда, Только пусть она будет Навсегда, навсегда. Идут белые снеги, Как во все времена, Как при Пушкине, Стеньке И как после меня. Идут снеги большие, Аж до боли светлы, И мои и чужие Заметая следы… Быть бессмертным не в силе, Но надежда моя: Если будет Россия, Значит, буду и я. (1965).

Социальный и этнический состав лирического героя стихов Евтушенко очень широкий: городские и сельские жители, геологи, золотоискатели, цыгане, буфетчики, студентки, лифтерши, продавщицы, поэты, прозаики, девчонки и мальчишки, профессора, казахи, шоферы, заведующие автобазами, артисты джаза, кино и театра, бродяги, пропойцы, кассирши, дикторши телевидения, критики, дворники, бухгалтеры, солдаты, домохозяйки, рыбаки, охотники, экскаваторщики, спекулянты, чулочницы, художники.

Публицистичность и поиск новых выразительных средств роднят поэзию Евтушенко с творчеством В. Маяковского. Тем не менее, Евтушенко – создатель оригинальной поэтики. Его стихотворения представляют собой авторские лирико-публицистические монологи. Поэт умело пользуется риторическими приемами (вопросами, восклицаниями); его стихотворения – ораторские речи, цель которых – убеждать. Это достигается разными способами: броскими и понятными сравнениями, повторами, эмоциональными всплесками, стилистически сниженной или возвышенной лексикой.

Нежность (1955)

Где и когда это сделалось модным:

«Живым – равнодушье, внимание – мертвым»?

Люди сутулятся, выпивают.

Люди один за другим выбывают,

И произносятся для истории

Нежные речи о них – в крематории…

Что Маяковского жизни лишало?

Что револьвер ему в руки вложило?

Ему бы – при всем его голосе, внешности –

Дать бы при жизни хоть чуточку нежности.

Люди живые – они утруждают.

Нежностью только за смерть награждают.

«Типичное» стихотворение Евтушенко чаще всего написано 4-хстопным или 5-тистопным ямбом. Во многих случаях для него характерна кольцевая композиция рифмовки в четверостишии. Особенный интерес представляют «евтушенковские» (ассонансные) рифмы. Сам Евтушенко признавался, что рифму, которую называют теперь «евтушенковской» придумал, а вернее, взял из фольклора Семен Кирсанов. Чтобы пояснить, что такое «ассонансная» рифма, следует обратиться не к самому лучшему стихотворению Евтушенко, но именно оно почти сплошь построено на ассонансной рифме. Стихотворение «Сирень»: «за полночь – за плечи»; «неистинно – из дому», «тополи – тонкие», «настурции – настырные», «без денежна – без этого», «обычное – обиженное», «застеленная – застенчивая» и т.д. Как бы то ни было, именно Евтушенко окончательно привил корневую рифму современной русской поэзии.

В. Корнилову Предощущение стиха у настоящего поэта Есть ощущение греха, Что совершен когда-то, где-то… Пусть совершен тот грех не им, – Себя считает он повинным, Настолько с племенем земным Он связан чувством пуповины. И он по свету сам не свой Бежит от славы и восторга Всегда с повинной головой Но только поднятой высоко. Потери мира и войны, Любая сломанная ветка В нем вырастают до вины – Его вины – не просто века.

И жизнь своя ему страшна, – Она грешным-грешна подавно. Любая женщина – вина, Дар без возможности отдарка. Поэтом вечно движет стыд, Его кидая в необъятность, И он костьми мосты мостит, Оплачивая неоплатность. А там, а там – в конце пути, Который есть, куда не деться, Он скажет: «Господи, прости!» – На это даже не надеясь. И дух от плоти отойдет. И – в пекло, раем не прельщенный, Прощенный господом, да вот Самим собою не прощенный. 1965.

Евтушенко остро и нервно ощущает неправедность в какой бы форме она ни проявлялась, и мгновенно отзывается гневом и состраданием. Здесь истоки его гражданственности, отсюда берет начало поэтическая публицистика. В публицистической стихотворной полемике Евтушенко часто изобретает неологизмы. Он ловит слухом возможность сатирической оценки в самом слове, встряхивая и перемешивая его составные как фишки в лото: «безэховность» (по аналогии с бездуховностью); «вседолампочество», «вседофенщина» – обыгрываение бытовых вульгаризмов, поговорок: «Мне все до лампочки», «мне все до фени» – отражение преступного равнодушия.

Главные стилевые приемы поэзии Евтушенко – деталь и формула. В любовной лирике Евтушенко самое сильное и щемящее – ноты прощания, ухода, гибели чувства: