Нравственные искания Левина в Анне Карениной

Один из героев романа Л. Н. Толстого “Анна Каренина” Константин Левин явился новым образом в русской и мировой литературе. Это образ не “маленького”, не “лишнего” человека. По всему своему складу, содержанию мучающих его общечеловеческих вопросов, цельности натуры, свойственному ему стремлению претворять идею в действие Константин Левин — мыслитель-деятель. Он призван к страстной, энергичной общественной деятельности, он стремится к преобразованию жизни на основе деятельной любви, общего и личного счастья для всех людей,

Образ отчасти списан с самого Толстого (о чем свидетельствует фамилия Левин — от Левы, Льва): герой думает, чувствует, говорит непосредственно от лица писателя. Левин — натура цельная, деятельная, кипучая. Он принимает только настоящее. Его цель в жизни — жить и делать, а не просто присутствовать при жизни. Герой страстно любит жизнь, а это означает для него страстно творить жизнь.

Левин и Анна — единственные в романе, кто призван к настоящей жизни. Как и Анна, Левин мог бы сказать, что любовь для него значит слишком много, гораздо больше, чем могут понять другие. Для него, как и для Анны, вся жизнь должна стать любовью.

Началом исканий Левина, можно, вероятно, считать его встречу с Облонским. Несмотря на то, что они приятели и симпатичны друг другу, с первого взгляда можно увидеть их внутреннюю разобщенность. Характер Стивы двойствен, ибо он делит свою жизнь на две части — “на себя” и “для общества”. Левин с его цельностью и яростной увлеченностью кажется ему чудаком.

Именно эта раздробленность, расколотость жизни современного общества заставляют Константина Левина искать какое-то общее, объединяющее всех дело. Значение семьи для Левина непосредственным образом связано с основной темой романа — единения и разъединения людей. Семья для Левина — самое глубокое, высшее единение, какое только возможно между людьми. Именно для того, чтобы создать семью, он появляется в чуждом ему городском мире, но получает жестокий удар. Та, выбранная им, от которой зависит его судьба, отнята у него, украдена чуждым миром. Именно украдена — ведь для Вронского Кити, еще не понявшая самое себя и свою любовь, всего лишь девочка, которой он вскружил голову.

Не зная, чем заменить утраченное, Константин Левин возвращается домой, надеясь найти там успокоение и защиту от мира. Но и эта мечта “своего мира” вскоре терпит крах. Левин пытается с головой уйти в работу, но безуспешно, это не доставляет ему удовольствия.

Постепенно он снова возвращается к мыслям об общем деле. Теперь, задумываясь конкретно над личным и общим благом, он начинает понимать что общее дело складывается из личных дел каждого. Понять это помогает работа с мужиками в поле. Здесь ему открывается связь между трудом и человечностью, трудом и любовью.

Для дальнейшего развития этого открытия имеют значения встречи Константина Левина с некоторыми людьми. Сначала это встреча со стариком крестьянином, в разговоре с которым Левина проясняет для себя тему независимого труда и семьи.

Позже происходит разговор у Свияжского о непроизводительности наемного труда, о крестьянском и помещичьем хозяйстве в целом. Свияжский объясняет Левину преимущества капиталистического хозяйства. Под влиянием всего этого Левин вскоре приходит к мысли об устройстве сельскохозяйственной артели на условиях взаимной выгоды. Так появляется новый тезис Левина — стимул личного счастья как главный двигатель человеческих действий, соединившийся с мечтой о торжестве общего, теперь, в мысли об артели, приобретает новое качество: оставаясь самим собой, то есть стремясь к личному счастью, он вместе с тем начинает стремиться к общему счастью, общим интересам. Это венец всех исканий Левина на путях конкретно-социального мышления, социальных решений. Это апогей его духовного развития.

Теперь его мечта заключается в том, чтобы перевернуть жизнь человечества! Следуя своей мечте, которая вскоре терпит крах, он хочет создать вселенскую артель. Реальность доказывает, что общее дело невозможно в условиях разъединенного общества.

Герой подумывает о самоубийстве. Но на помощь приходит любовь. Кити и Левин снова вместе, и жизнь для них обоих обретает новое значение. Он признает свою идею об артели несостоятельной и счастлив только любовью. Но потом Левин понимает, что не может жить только счастьем любви, только своей семьей, без связи со всем миром, без общей идеи, к нему снова возвращается мысли о самоубийстве. И спасают его только обращение к Богу, и примирение, вследствие этого с миром.

Отвергнуть все устои действительности, проклясть ее и в финале примириться с нею — пример глубокого противоречия в жизни и характере одного из интереснейших героев Л. Н. Толстого — Константина Левина.

Хаджи-Мурат

Из последних произведений Толстого наиболее значительна повесть Хаджи-Мурат. Писатель работал над ней длительное время. По первоначальному замыслу, его увлекала проблема обмана веры, губительного для личности. Х М заинтересовал его как человек, наделенный удивительной силой жизни. Поначалу писатель воспринимал Х М как цельного горца, которого обстоятельства убеждали изменить хазавату и который расплатился за это смертью. Но в нем кроме редкой силы, энергии, добродушия и острого чувства чести, обнаружились еще и восточное коварство, и мстительность, и жестокость. В процессе работы не только углублялась история души, но и расширялся эпический замысел. Толстого заинтересовала и царская политика завоевания Кавказа, и национальное отношение в этом регионе, и общая проблема войны, ее оправданности или неизбежности. То и другое толстой отвергает. Для него война не оправдана ничем. По логике Толстого, лишь тщеславцы заинтересованы в разжигании национальной вражды. Писатель вскрывает глубокие исторические корни недоверия чеченцев к русским. Он не полагает эту вражду фатальной. Уточняя замысел повести, Толстой писал: «Меня здесь занимает не один Хаджи-Мурат с его трагической судьбой, Но и крайний любопытный параллелизм двух главных противников той эпохи – Шамиля и Николая 1, представляющих вместе как бы два полюса властного абсолютизма – азиатского и европейского. Внешняя набожность – необходимая черта их облика, но подлинно религиозных чувств они не испытывают. Эта книга редкая по стилю.