Клерикализация государства и клерикализация общества: это одно ли и тоже.

Уважаемые друзья и коллеги! Позвольте приветствовать вас на заседании нашей секции. Полагаю, что какие-то места моего выступления вызовут у некоторых из присутствующих неоднозначную реакцию. Но тем интереснее и острее будет дискуссия. Так что я сознательно провоцирую вас и подставляюсь под удар.

Тема, которой посвящена наша секция, уже давно актуальна для нашей страны. Более того, сомодераторы секции считают, что тема защиты свободы совести, свободы мировоззрения и светского характера государства сегодня является одной из ключевых и жизненно важных для развития свободного и дееспособного гражданского общества в России. Я принципиальный антимарксист в вопросах базиса и надстройки. Убежден, что базис – это философская и религиозная системы мировоззрения индивидуума и менталитет общества в целом. А вот материальная культура, способ производства и производственные отношения – это надстройка, целиком определяемая мировоззрением и состоянием души большинства индивидуумов, составляющих общество.

Если три с половиной года назад на круглом столе «Роль НПО и правозащитного движения в обеспечении свободы совести в России», мы констатировали, что многие процессы в сфере свободы совести, ранее протекавшие подспудно, к тому времени выплеснулись наружу, то сегодня можно утверждать, что эти проблемы представляют собой бурное море, грозящее потопить утлое суденышко свободы совести и свободы мысли, да и свободы вообще. Активность определенных религиозных и околорелигиозных кругов за эти три с половиной года возросла и весьма существенно.

Проблемы свободы совести, мировоззрения и светскости государства являются сегодня уже не столько вопросами теории, сколько явлениями повседневной политической жизни России. Пользуясь непросвещенностью граждан в этой сложной сфере жизни государства и общества, российские власти все в большей мере позволяют себе нарушать принцип светскости государства, выстраивая особые и преференциальные отношения с так называемыми «традиционными» религиями. Это ведет к искажению государственно-конфессиональных отношений, вплоть до прямого нарушения Конституции и законов РФ. Нарушения в этой области стали широкой практикой, замечаемой уже не только специалистами.
На фоне реставрации ключевых политических институтов тоталитарного государства значительная часть церковнослужителей всех рангов, а также «бегущие впереди паровоза» чиновники и подобострастные руководители большинства СМИ делают всё, чтобы откат страны к худшим традициям тоталитарного советского прошлого в области идеологии становился очевидным.
Яркой иллюстрацией справедливости таких утверждений является включение Администрацией президента Патриарха Московского и всея Руси в список «протокольного старшинства российских официальных лиц» под номером 5. Предыдущие четыре строки в нём занимают президент, премьер-министр, а также председатели Государственной думы РФ и Совета федерации РФ.
Что такое государство? Это конгломерат институтов управления и принуждения. Его квинтэссенцией является бюрократия и госаппарат, который порой всерьез, особенно в России, считает, что государство – это именно они и только они. Что я понимаю под клерикализацией государства? Это все большее влияние, а иногда прямое внедрение религиозных организаций и священнослужителей конфессии, наиболее влиятельной в каком-либо государстве или его части, в сферы, никоим образом с вопросами веры не связанные. В первую очередь, это решение политических задач религиозными, причем только по форме, средствами с использованием религиозной риторики, символов и штампов. Следом идет проникновение в систему светского образования и завершается внедрением в личную жизнь людей. С этой целью Церковь (в широком понимании этого слова) любыми способами старается навязать светскому или религиозно-индифферентному обществу свои представления практически во всех сферах бытия. В России – это, безусловно, в первую очередь, Русская Православная Церковь Московского патриархата. Это и ее Социальная концепция, и беспрецедентное давление в сфере образования с целью внедрить «Закон Божий» в государственные школы, и создание кафедр теологии в ВУЗах, и требование внесения специальности «Теология» в перечень Высшей аттестационной комиссии Минобразования и науки РФ (ВАК), т.е. появление кандидатов и докторов наук по специальности «Теология», и принятая только что завершившимся Архиерейским Собором РПЦ МП православная концепция прав и достоинства человека. Что касается введения Закона Божия в школах, то весь камуфляж и маски сброшены и в недавно вышедшем сборнике статей рупора Московской патриархии – заместителя председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерея Всеволода Чаплина вопрос ставится именно так. Маленький штришок и информация к размышлению: Чаплина на презентации упомянутого сборника горячо поддержал в этом довольно известный телеведущий Александр Архангельский, считающий себя либералом.

В регионах с преобладающим мусульманским населением – это ислам. Но в связи с тем, что в исламе в принципе отсутствует централизованная организация, такой процесс в российских регионах с преобладающим исламским населением менее заметен. К тому же в исламе нет жесткого (в классическом смысле) разделения светского и религиозного.

Так что, говоря о клерикализации государства, мы имеем в виду клерикализацию госаппарата и госчиновников разных уровней. Клерикализация этого слоя общества совершенно не обязательно подразумевает наличия у его представителей веры. Чаще бывает как раз наоборот – чиновничество это самый циничный и прагматичный слой общества. Максимум на что они способны сегодня в своем большинстве, это даже не на обрядоверие, а на обрядоисполнение, и то показное, на публике. Это те, кого сегодня метко называют в народе "подсвечниками", не умеющими правильно и вовремя лба перекрестить и не знающими даже «Отче наш».

Общим местом стали заклинания, что в настоящее время в России отсутствуют государственная идеология и национальная идея. И это соответствует действительности. Отдельный вопрос – хорошо это или плохо? Но это предмет другой дискуссии. И вот за неимением государственной идеологии ее место стремится занять доминирующая «традиционная» религия. Государство использует Церковь для индоктринации граждан. У нас к этому всеми силами стремится РПЦ МП, претендующая, de-facto, на роль государственной религии. К этому же стремится и власть на всех уровнях – от действующего и бывшего президентов до мелкого муниципального клерка – при поддержке крупного, и не только, бизнеса. А также та часть интеллигенции, к которой применим солженицынский термин «образованщина», которая обычно вьется вокруг власти как мотыльки вокруг лампы. Стоит напомнить, что изрядное количество таких мотыльков обычно в огне той же лампы и сгорает.

Почему к этому стремится РПЦ МП – ясно. В конечном счете, этот процесс выливается в весьма существенные финансовые и социальные преференции для ее иерархов и даже для значительной части клира. А вот почему ей навстречу тянется нынешняя власть? В виду своей полной идеологической импотенции! Да и кто может у нас сегодня её – идеологию – создать и разработать? Уж конечно не те псевдоинтеллектуалы, которые роятся вокруг власти и одержимы одной идеей – исправно служить любой власти. Они могут сварганить какой-то суррогат идеологии, но она заведомо будет убогой и нежизнеспособной.
РПЦ МП, в лице и ее иерархов, и клира, всеми силами протаскивая православие как идеологию, за много лет так и не усвоила очевидного и давно уже разработанного наукой положения, что вера и идеология – суть совершенно разные понятия и философского, и повседневного плана. Идеология призвана решать сиюминутные человеческие, земные проблемы своего времени, проблемы взаимоотношения отдельного человека и общества (мiра). Изменяется время – изменяется идеология. Причем сроки жизни идеологических конструкций невелики. Идеология как практическое явление, а уж тем более как дефиниция, появилась в относительно недавние исторические сроки. К разряду идеологии можно отнести, конечно, и «Государство» Платона, Но это всего лишь утопическая теория. Практическая идеология, как совокупность идей, служащих достижению той или иной цели, появилась лет 250 – 300 назад.

Вера же ставит и пытается решать вопросы взаимоотношения человека и вечности. Вера живет столько же, сколько существует человечество. Религиозная вера в своих зачаточных формах существует около 40 тыс. лет. Вера – это архетип, самый глубокий слой психики, как правило – не прорефлексированный. Её форма – ментальность, менее глубокий слой, то же, как правило, без рефлексии, но уже с неким самосознанием, а идеология – это вообще уже нечто, скользящее по поверхности сознания и бытия. Вера существенно дольше сохраняется и заметно медленнее изменяется во времени по сравнению с идеологией.
Чем грозит Церкви ее идеологизация и приспособление к государственной машине? Весь опыт мировой истории учит, что Церковь задыхается в объятиях любого государства, пусть эти объятия самые на вид нежные и продиктованы самыми благими намерениями которыми, как известно, вымощена дорога в ад. Вне зависимости от благих намерений, государство по определению не может вести себя по другому, нежели известный медведь из басни Крылова «Пустынник и медведь» или слон в посудной лавке. Идеологизированной Церкви грозит отправиться в небытие вслед за идеологией, живущей, как я уже говорил, недолго. Другой опасностью для любой Церкви, стремящейся клерикализовать государство, является неизбежный процесс перерождения веры в обрядоверие. Это как при циррозе печени – происходит разрастание соединительной ткани, а сама печень перестает выполнять жизненно необходимые для организма функции.
Для общества же тесное сближение Церкви и многоконфессионального государства, каким является Россия, неизбежно выливается напряженностью на религиозных границах, которые проходят везде: в школе, на работе, на рынке и просто на улице, где уже убивают зачастую не из хулиганства, и не с целью грабежа, а исходя из цвета кожи, разреза глаз или акцента... Именно здесь практическая, а не теоретическая свобода совести, из которой произрастает толерантность, и становится реально жизненно важной.

Теперь о клерикализации общества. Общество – понятие гораздо более широкое, нежели государство. Оно больше по численности, чем государство, более индивидуализировано, более пестро по своему стратистическому, национальному и конфессиональному составам и потому более консервативно. Одно ли это тоже, – клерикализация государства и клерикализация общества, или это разные по знаку процессы? Именно эту проблему я имел в виду, когда в начале своего выступления предполагал неоднозначность реакции части аудитории. Весь вопрос в том, как этот процесс понимать. Если понимать клерикализацию общества как процесс, в ходе которого Церковь – не как мистический организм, а как организация или структура – агрессивно навязывает обществу через госаппарат и бюрократию свои представления в качестве единственно верных, как это формулирует г-н Ихлов, то, безусловно, это родственные, и более того, неразрывно связанные процессы. Но, по моему мнению, такое возможно только в условиях клерикализации государства и, таким образом, это просто две стороны одной медали. Тогда здесь уместно вспомнить предостережение отца Александра Меня, высказанное в его последнем перед гибелью интервью – об угрозе союза клерикалов с фашистами. И сегодня, спустя всего лишь без малого два десятилетия, мы воочию наблюдаем этот процесс, который приобретает все более широкие масштабы и скорость благодаря бездействию, а порой и пособничеству власти.
Но если понимать клерикализацию общества как благовествование и тактичную миссионерскую деятельность без «хватания за рукав» в общественных местах и проводимую добровольно, за счет конфессий, как развитие внутриконфессионального образования, хотя бы того же ОПК или «Закона Божия», но только в условиях воскресных школ или православных учебных заведений, пусть даже имеющих государственную аккредитацию, то ничего негативного и противозаконного в этом я, как верующий человек, не вижу. Одновременно считаю недопустимым в рамках светского образовательного процесса и в стенах государственных общеобразовательных школ преподавание любых вероучительных дисциплин. Под каким бы соусом эти дисциплины, излагающие предмет с точки зрения одной, пусть «самой хорошей» религии, будь то Основы православной или Духовно-нравственной культуры или еще чего-нибудь в этом духе (фантазия клерикалов неистощима) ни протаскивались. Все уверения о факультативности и добровольности этих предметов – не более как пустое сотрясание воздуха и не стоят бумаги, на которой они изложены. Зная наш менталитет, неминуемо рано или поздно эта ситуация приведет к явной или тайной дискриминации тех учащихся, которые откажутся посещать эти факультативы. Ну, вопросы образования будут рассмотрены в специальных выступлениях и на нашей секции, и на секции, посвященной социальным правам граждан.
Тем не менее, не могу не высказаться по еще одной проблеме, связанной с образованием и наукой. Я категорически против введения теологии в качестве специальности в государственных бюджетных высших учебных заведениях, равно как и включение этой специальности в перечень ВАК. С теологией получится так же, как с обилием открытия юридических факультетов в совершенно непрофильных ВУЗах. Но все же юриспруденция у нас одна, УК, УПК и другие кодексы тоже. Просто качество образования на этих факультетах «ниже плинтуса». А вот зачем в каком-нибудь инженерном институте нужна кафедра теологии? И какой теологии? Православной? А почему не католической или не лютеранской? А может быть «теологии надежды» – почему бы нет? Пусть всё же этот предмет преподают в конфессиональных семинариях, академиях, институтах, медресе или ешивах и т.д.. Что же касается ВАК, то тут вообще ситуация тупиковая. Хотел бы я посмотреть, какой отзыв напишет оппонент или рецензент – старообрядец, например епископ Российской Древлеправославной Церкви Аполлинарий (Дубинин), доктор технических наук, к которому я при всех наших несхожих взглядах на вероучительные вопросы, отношусь с большим уважением, на диссертацию соискателя-католика или посвященную теологии вайшнавизма.
Приводить в пример западную Европу просто нелепо – там ВАКов как таковых нет, и степень присуждают сами университеты и кафедры. Университеты в Западной Европе возникли в Средние века – в период господства католической теологии в форме схоластики. Тогда примат теологии над философией был общепризнан, и теологических факультетов не могло не быть. К тому же, там и по сей день существуют отдельно конфессиональные университеты – католические, лютеранские и т.д., и светские учебные заведения.

В России иная традиция, ибо в созданном Ломоносовым в 1755 г. Московском университете никогда, даже в дореволюционные времена не было богословского факультета, так же как и в других университетах, возникших позднее. Православное богословие всегда изучалось в Духовных академиях. Как правило, это было т. н. «священническое» богословие, то есть практическое – для священников. А как таковых теологов в западном смысле слова – как теоретиков систематической теологии (слабый аналог которой – курс «Основное богословие» в наших духовных академиях) в России вообще практически не было. А если они и появлялись, то сразу обвинялись в «грехе» либерализма и существовали уже на стыке с религиозной философией.

Возвращаюсь к теме клерикализма. Поскольку сами термины «клерикализм», «клерикализация» приобрели сегодня заведомо резко отрицательное звучание, я предлагаю в ряде случаев заменить его термином «сакрализация общества», имея в виду ненавязчивое, тактичное внедрение в повседневную жизнь общества и индивидуумов, в их образ мыслей и поведения постулатов и заповедей, заложенных в тех или иных религиозных системах и учениях. Ведь что бы ни говорили атеисты или агностики, в основе подавляющего числа религий и религиозно-этических систем лежит добро, и толерантная проповедь этого добра не может принести вреда обществу. Стоит помнить, что целью всех религий является спасение через веру. Именно через веру, а не через исполнение обрядов и ритуалов. Но в любом случае это должно происходить без участия, а тем более без давления государства и его чиновников, (что не всегда одно и то же) в любой, в том числе и в скрытой форме.

Я вполне отдаю себе отчет, что слово «сакрализация» уже несет свою общеупотребительную нагрузку и весьма неточно, но ничего другого придумать не смог. Если кто предложит более удачное определение этого процесса – с радостью с ним соглашусь и приму к использованию. Только это должно быть одно – максимум два слова. Может быть «религиезация общества»? Но уж очень звучит коряво и царапающее слух. Может быть методом общего «мозгового штурма» участников нашей секции мы придумаем что-нибудь более удачное и благозвучное? Естественно в своем вступительном слове я не мог, да и не имел целью охватить все проблемы, волнующие пришедших на нашу секцию людей. Полагаю, что широкий круг вопросов по этой теме, обозначенной в программе конгресса, как раз и будет охвачен в ходе работы нашей секции, и мы активно и успешно поработаем.