Весь вопрос, однако, в каком направлении и каким путем. 2 страница

6. Российская культура и ментальность.
Культурные интеграторы российского социума

Поликультурные основания российской ментальности: традиции и современность. Традиции российского быта, уклада жизни, народной культуры. Культура и идеология. Возможен ли в России диалог ментальностей и культур? От национальной самобытности к международной культурной конвергенции: проблемы выбора приоритетов. Парадоксы массовой культуры в России. В поисках технологии культурной интеграции в российском социуме... Культура и будущее российской ментальности.

7.Менталеобразующие функции российского образования
(прошлое, настоящее, будущее)

Российское образование как технологическая основа менталеобразования: исторические традиции и современность. Традиционные ментальные ценности российского социума и ценности образования. Ментальные основания образовательно-педагогичского целеполагания. Аксиологические проблемы российского образования (прогностический аспект). Философско-образовательные доктрины в России и международный опыт развития образования. Образование и ментальность: прогностические проблемы взаимосвязи. Образование как религия третьего тысячелетия...

8. Умом Россию понимать... (вместо заключения)

Уже из простого перечня основных направлений исследований, связанных с изучением содержания российской ментальности как в исторической ретроспективе, так и в актуализированных тенденциях, очевидна сложность решаемой задачи и ее междисциплинарный характер.

В данной работе, имеющей, прежде всего, постановочную, методологическую направленность, мы не намерены обсуждать всю совокупность содержательных проблем становления и развития менталитета

российского социума. В принципе - это задача для крупного исследовательского коллектива, действующего на постоянной основе, поскольку речь должна идти не только об исторических аспектах проблемы, но и о прогностически сориентированном междисциплинарном мониторинге, предполагающем непрерывную, систематическую "стыковку" данных разных наук и их синтез.

Но одну проблему, имеющую отношение не только к содержанию, но и к главным целевым компонентам менталеобразования применительно к сегодняшним, без преувеличения, историческим, ключевым изменениям в российском социуме, рассмотреть, по-видимому, необходимо. Современная Россия поистине на перепутье и от того, какого сценария возможного развития событий будет придерживаться российский социум, во многом зависит решение проблемы "Менталитет и образование".

Это объясняется тем, что прогностические сценарии развития российского социума на пороге XXI века самым непосредственным образом влияют на ценности и цели российского образования, предопределяя те принципиальные различия в образовательных доктринах и концепциях, которые уже достаточно явственно просматриваются в связи с коренными идеологическими и политическими расхождениями взглядов о будущем России в целом. Не видеть этих различий, прикрываться неверным в принципе лозунгом о деполитизации и, тем более, о деидеологизации сферы образования - значит, в конечном счете, пустить решение серьезнейших аксиологических (ценностно-целевых) и прогностических проблем российского образования на самотек.

Практически же это означает, что аксиологический вакуум в сфере образования, так же, как и идеологический вакуум в социуме, оставленные без внимания, будут отданы на откуп тем силам, которые окажутся наиболее активными в пропаганде и реализации своих сугубо политических взглядов и доктрин.

В связи с этим просматриваются две возможные линии поведения тех философско-образовательных, методологических и стратегических подразделений, которые предположительно должны заниматься вопросами прогнозирования развития образования, определением стратегии его развития, разработкой политики в данной сфере, иными словами, проблемами образовательной политологии⁸⁰.

Первая линия поведения ориентирована на пассивное выжидание, на признание подчиненной роли образования, его сугубо обслуживающей функции по отношению к победившей мировоззренческой парадигме, а следовательно, к господствующей идеологии в социуме. В этом случае сфера образования рассматривается как некая самодостаточная, капсульная система, занимающаяся своим профессиональным делом, связанным с воспроизводством "человеческого наполнения" социума. Что же касается целей функционирования этой системы, то в своем иерархически высшем виде они предполагаются заданными извне (допустим, из соответствующего идеологического отдела

победившей партии или, еще хуже, хунты, заинтересованных в воспроизводстве собственных идеологических приоритетов и ментальных ценностей). В самой же сфере образования и в науках, к ней относящихся, аксиологическая деятельность будет сведена к "обнаучиванию" соответствующих руководящих директив и детализации целей и задач воспитания, обучения и развития учащихся в логике частных научных дисциплин - педагогики, психологии, физиологии и т.п.

Такой подход, очевидно, не является новым для российского образования, он имел место все семьдесят с лишним лет господства коммунистической моноидеологии и требовал в лучшем случае добросовестной исполнительности в реализации установочных партийных директив. Более того, именно такой подход будет единственно возможным до тех пор, пока высшие приоритеты и ценности образования будут задаваться только в рамках той или иной страны, того или иного локально рассматриваемого социума. Поскольку в реальной практике (во всяком случае пока...) - "кто платит, тот и заказывает музыку"...

До тех пор пока не будет осознан архаизм подобных взаимоотношений образования и общества, до тех пор, пока аксиологические акценты образования будут сделаны лишь на конформистско-воспроизводящих функциях образовательной сферы, а критерии эффективности менталеобразования будут определяться только и исключительно внутри данного социума, до тех пор, наконец, пока не будут реализованы идеи интеграции различных образовательных доктрин, хотя бы на уровне философии единого образовательного пространства человеческой цивилизации в целом, нам вряд ли удастся выйти за рамки этой архаичной аксиологической парадигмы со всеми вытекающими отсюда последствиями и, прежде всего, непреодолимой инерционностью образования, плетущегося "в хвосте" тех или иных социальных парадигм и смиренно обслуживающих далеко не всегда прогрессивные и гуманистически сориентированные государственные режимы и социальные прожекты.

Возможен, однако, и другой, куда более активный подход. Его суть может быть охарактеризована в логике нормативно-прогностической, опережающей философско-образовательной концепции. Алгоритм аксиологически продуманной стратегии и политики в сфере образования в данном случае просматривается достаточно четко:

1. Анализ фоновой (по отношению к образованию) социально-экономической и духовно-нравственной ситуации в данном социуме; исследование противоречий и возможных альтернатив его развития на основе сопоставления возможных сценариев реализации конкурирующих государственно-общественных (общенациональных)
2. парадигм и их последствий в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе.

1. Сопоставление (точнее говоря, непрерывный констатирующий и прогностический мониторинг) ментальных ценностей данного социума (национальных ценностей) с ценностями общечеловеческими, цивилизационными, их синтез и корректировка с обязательным включением процедур системного (междисциплинарного) прогнозирования и моделирования. Критериальной основой неизбежного для таких сопоставительных процедур результирующего выбора образовательных стратегий могут и должны быть те общепринятые для данного этапа развития цивилизации общечеловеческие нравственные ценности, которые являются инвариантными для различных, но постепенно интегрируемых философско-образовательных доктрин.
2. Трансформация (встраивание) как стабильных, так и подвижных ментальных ценностей социума в ценности и цели образования, их описание на языке философско-образовательной аксиологии с последующей детализацией применительно к уровням и профилям образовательно-воспитательной деятельности и соответствующим видам педагогических технологий.

Разумеется, описанный выше алгоритм реализовать в полном виде крайне сложно и в настоящее время вообще вряд ли возможно. Пока нет ни соответствующих научных подразделений, ни четких критериев оценки аксиологических предпочтений тех или иных философско-образовательных доктрин, ни единого образовательного пространства с его гипотетически вполне возможными и необходимыми надсоциумными менталеобразующими ценностными приоритетами и оценочными ориентирами, ни, самое главное, всеобщей заинтересованности и сконцентрированной воли в преодолении ограниченности локальных (национальных) образовательных парадигм.

Важно, однако, видеть, пусть и далекие, но все же принципиально вполне реальные перспективы спасительной для мира интеграции духовных ценностей, а значит, и ценностей образовательных, и шаг за шагом двигаться в должном направлении - речь ведь идет о будущем, о философии образования для XXI века, а, если и этого временного периода недостаточно,- для третьего тысячелетия...

Вернемся, однако, к возможным сценариям развития российского социума в ХХI веке и соответствующим менталеобразующим образовательным стратегиям.

Из всей совокупности возможных сценариев с достаточной четкостью просматриваются три вполне реальных направления:

1. Возврат к социалистическому прошлому страны на основе реанимации в том или ином виде коммунистической моноидеологии, ориентация на плановую экономику, уравнительные принципы распределения, фактическое ограничение гражданских прав и свобод личности, включение механизма репрессий для подавления идеологического инакомыслия, стремление к самоизоляции от остального мира, государственной и социокультурной самодостаточности и т.п.

Нынешнее старшее и среднее поколение испытало на себе все "прелести" такого типа общественного устройства, основой которого является элементарная ложь, расхождение между привлекательными словесными декларациями и реалиями повседневной жизни. Что же касается новых поколений, молодежи, то для них опасность именно такого сценария развития российского социума не столь очевидна, а опыт предков, как это обычно бывает, не является достаточным для выбора собственного пути.

Роль образования при таком сценарии развития ситуации в российском социуме хорошо известна. Этой сфере отводится сугубо обслуживающая функция закрепления неких лозунговых приоритетов и ценностей, функция скольжения по поверхности рукотворных нравственных догматов и норм, не имеющих ничего общего с глубинными пластами менталитета и подменяющими осознанное принятие человеком тех или иных мировоззренческих и поведенческих ценностей суррогатом фразеологических заклинаний и начальственных установок.

При таком сценарии, по сути, исключается необходимость в каких бы то ни было исследованиях, связанных с изучением, воспроизведением или обогащением индивидуальной, коллективной или социумной ментальности. Для подобного общества такие исследования просто опасны, поскольку направлены на объективизацию ментальных характеристик социума, их соотнесение с общечеловеческими, цивилизационными тенденциями, что всегда воспринимается как недопустимое посягательство на идеологическую стерильность и устойчивость режима...

1. Крен в сторону национал-патриотической ориентации российского социума, обусловленный провалом коммунистической идеологии и объективной необходимостью заполнения того идеологического вакуума, который образовался в результате перестроечных и постперестроечных потрясений.

Опасность именно такого сценария развития российского социума в XXI веке чрезвычайно велика, тем более, что национал-шовинистическая тема наиболее доступна для своего популистски привлекательного изложения и без особого труда овладевает массами, всегда готовыми "заглотнуть" безотказно действующую идеологическую "наживку" - самовозвеличивания, национальной амбициозности, веры в собственную исключительность, божественное предназначение и т.п., с неизбежным по ходу дела поиском врагов, осуждением и отбрасыванием "чуждых" идеологических влияний, борьбой с инакомыслием... Таковы естественные атрибуты сугубо национального государства, национального менталитета, национального превосходства и самолюбования...

Нынешние события в России (и особенно все более явное заигрывание как лидеров неокоммунистов, так и весьма высокопоставленных

функционеров "партии власти" с национал-патриотическими идеями) дают все основания предположить, что именно эти идеи, идеи национал-патриотической ориентации российского социума, будут в тех или иных формах все более изощренно использоваться не только крайними националистическими и фашистскими организациями, но и государственными органами на самых различных, в том числе и высших, уровнях властной иерархии.

Такое развитие событий самым непосредственным и крайне негативным образом сказывается уже сейчас и будет сказываться в будущем на ситуации в российском образовании и, прежде всего, на его менталеобразующих функциях, на парадигме образовательно-воспитательных ценностей и целей. По существу, российское образование может быть отброшено далеко назад, к архаичным, изжившим себя идеям исключительности русского, славянского этноса, его гегемонистским претензиям, что в условиях многонационального и этнически неоднородного государства, не говоря уже об отношениях России с остальным миром, чревато самыми пагубными последствиями.

Конечно, в этих условиях можно ожидать всплеска интереса к исследованиям сугубо русского менталитета и использованию результатов подобных исследований в собственно образовательных и воспитательных целях. Но такое направление исследований, при всей их внешней привлекательности и, по-видимому, восторженной поддержке определенной частью учительства и ученых от педагогики, на самом деле могут оказаться далеко недостаточными для понимания истинных, тем более, долговременных ценностей российского образования. В определенном смысле это связано даже с потерей времени, поскольку рано или поздно, но идеи и ценности общечеловеческого характера все равно возьмут верх над узко-национальными приоритетами образовательной стратегии и политики.

1. Третий путь, третий сценарий связан с целенаправленной ориентацией российского социума на демократические, либеральные ценности, сопровождающейся не только декларативными, но и реальными шагами по пути все более широкой демократизации общественной жизни, движения к свободному, гражданскому обществу и правовому государству, внедрения цивилизованных механизмов рыночной экономики, включения в естественный процесс конвергенции и интеграции с другими социальными системами, народами, государствами.

Роль образования в реализации этого сценария развития российского социума исключительно велика. Особое значение приобретает вопрос о действительно демократических, либеральных ценностях российского социума, их собственно педагогической интерпретации и разумном включении и в философско-образовательные доктрины аксиологического характера, и в соответствующие образовательно-

воспитательные системы, имея в виду все компоненты этих систем - цели, содержание, методы, средства и организационные формы обучения, воспитания и развития учащихся на разных ступенях образования.

Именно такой, спасительный для России путь потребует и фактически уже требует должной ментальной поддержки. Процесс этот, конечно же, длительный и сложный. Как показал печальный опыт последних лет уходящего XX столетия, одними лозунгами и декларациями демократические и либеральные ценности в России внедрить невозможно: помимо неопытности и недостаточного профессионализма реформаторов, срабатывает невидимый механизм ментального сопротивления и отторжения, срабатывает инерционность тоталитарного прошлого российского социума...

Только терпеливо и настойчиво мобилизуя все ресурсы образования и культуры, можно переломить негативные тенденции в современной России и создать предпосылки для действительно широкой, массовой поддержки демократических преобразований в российском социуме, гарантирующей необратимость и эффективность этих преобразований.

Иного пути нет.

Мир един. Не надо стесняться повторять эту истину вновь и вновь... Мессианство России, ее истинное величие следует искать отнюдь не в демонстрации силы, навязывании той или иной политизированной идеологии или укреплении тоталитарных форм национально-патриотической государственности. Обладая действительно огромным духовным и нравственным потенциалом, российский социум может и должен инициировать идеи конвергенции и интеграции в духовной, культурной, образовательной сферах, инициировать международное сотрудничество именно в этой области, проявлять добрую волю к такому сотрудничеству и взаимодействию.

2.5. Ментальная и философско-образовательная
поддержка взаимодействия и духовной интеграции
социумов

Какие бы то ни было ценностно-целевые концепции образования и построенные на их основе философско-образовательные доктрины имеют смысл лишь в том случае, если они помогают выйти в сферу широко понимаемой социальной и образовательной практики, способствуют осознанию ориентиров развития сферы образования и решаемых ею задач не только сугубо педагогического, но и глобального социального характера.

В основу предлагаемой нами аксиологической концепции образовательной деятельности положена вся совокупность сложных и многоаспектных явлений, сфокусированных в понятии "менталитет".

Но определение статуса категории "менталитет" и возможностей его формирования в сфере образования важно, конечно, не только само по себе. Значительный интерес представляет анализ роли и места менталитета в историческом развитии как различных локальных социумов, так и человеческой цивилизации в целом.

Цивилизационный подход, ориентация на поиск общественных закономерностей глобального масштаба с последующим дедуктивным распространением выявленных причинно-следственных связей на явления менее масштабные, конкретные в своем пространственно-временном измерении, естественно, не противоречат индуктивной, собирательной логике, когда опыт исторического развития тех или иных социумов служит выявлению более общих и всеохватывающих тенденций. Эти подходы лишь дополняют и взаимообогащают друг друга. Важно видеть, однако, общую направленность, логику взаимовлияний социальных и собственно образовательных явлений и процессов. В развиваемом нами подходе эта логика просматривается достаточно определенно и может быть выражена следующей цепочкой взаимосвязанных структурных блоков:

образование менталитет социум цивилизация

Цивилизации рождаются, живут и погибают по своим, еще далеко не познанным законам. Но одним из наиболее существенных факторов жизнестойкости как человеческого сообщества в целом, так и сложившихся локальных общественных систем, являются реальные, вполне конкретные человеческие поступки, определяющие поведение больших и малых человеческих общностей, социумов, отдельных людей. Именно сложнейшая, многообразная и динамичная сфера активной жизнедеятельности людей предопределяет прогресс или регресс общества, всей человеческой цивилизации в пространственно-временнoй перспективе. Именно в этой сфере аккумулируется духовное наследие сменяющих друг друга поколений, их бесценный жизненный опыт, составляющий основу непрерываемой связи времен в истории человеческих цивилизаций⁸¹.

Но что или кто предопределяет поступки людей, которые при всей своей кажущейся хаотичности, непредсказуемости и многовекторности детерминируют "равнодействующую" поведения общества в целом? Божественное провидение? Предначертание свыше? Судьба? Цепь случайностей, переходящая в причинно-обусловленную необходимость? Или социально-генетически сложившийся в обществе свод законов, зримых, а чаще незримых, трудно осознаваемых и объяснимых принципов морали, права, этики, эстетики?

Ответы на все эти поистине основополагающие вопросы человеческого бытия сложны и неоднозначны, а убедительность доказательств и аргументов, если, конечно, речь идет именно о знании, а не только

слепой вере в достоверность, окончательность и незыблемость тех или иных постулатов, существенно зависит от настроя индивидуального и общественного сознания.

Одно мировоззренческое положение, однако, представляется нам бесспорным и универсальным: человек, живущий в обществе, лишь относительно независим от общества. Высшая человеческая ценность - свобода - в реальной, повседневной жизни ограничена множеством объективных и субъективных факторов, направляющих поступки и поведение каждого человека, а значит, и общества в целом в парадигмально принятом в этом обществе направлении.

В этом смысле известный марксистский постулат - "свобода есть осознанная необходимость" - не может быть отвергнут, что называется, "с порога". И хотя типичный для коммунистической, как и любой другой тоталитарной идеологии, принудительный императив, отраженный в слове "необходимость", не может быть принят из-за своей чрезвычайной жесткости и даже жестокости, сама по себе идея осознанности человеческого поведения, несомненно, продуктивна. Но продуктивна в куда более гуманистической трактовке: свобода - это осознанный выбор...

Выбор не принудительный, но и не вполне произвольный, импульсивный, спонтанный. Этот выбор осуществляется путем сопоставления индивидуальных намерений человека с общественно принятыми критериями и нормативами, фиксируемыми в соответствующих социальных парадигмах.

Как складываются эти парадигмы? Всегда ли в них отражаются внутренне свойственные именно данному человеку, данной конкретной общности ценностные жизненные установки, интересы и побудительные мотивы к активной жизнедеятельности? Какова роль государства, властных структур, лидера, вождя, наконец, самого социума, его общественных институтов в определении политики целенаправленного движения общества к достижению тех общественных идеалов, которые, как предполагается, достойны такого движения и знаменуют собой восхождение на очередной виток развития человеческой цивилизации или хотя бы позволяют сделать скромный и малозаметный шаг в этом направлении?

Политика (в идеале, конечно) - это последовательная цепь мировоззренчески осмысленных, стратегически обоснованных и иерархически взаимосвязанных управленческих решений. Эти решения могут быть продуктивными, приводящими, в конечном итоге, к ожидаемому результату, а, значит, в соответствующей системе критериев, верными, правильными. Они могут быть и непродуктивными, ошибочными, в предельном случае - провальными и даже катастрофическими. Масштабы как успехов, так и ошибок и катастроф, могут быть разными. Все зависит от масштабности решаемых задач, сложности управляемых объектов, их роли в иерархической цепи взаимосвязанных

естественных и общественных систем. Но задачи любой масштабности (точнее, любой доступной масштабности), решают люди. Даже в тех случаях, когда конечным исполнителем являются автоматы, действующие, однако, по программам, созданным людьми. Именно поэтому решающее значение для развития социума имеют мироззренческие установки как отдельного человека, так и человеческого сообщества разной степени интеграции. Иными словами, их менталитет.

Получив возможность целенаправленного влияния на менталитет, можно (в принципиальном плане, разумеется) рассчитывать и на влияние в развитии мировоззренческих и поведенческих установок каждого отдельного человека, общества, социума, на их взаимодействие, постепенную духовную конвергенцию и интеграцию, а следовательно, в конечном итоге, и на развитие цивилизации в целом. Что же касается конструктивных механизмов такого влияния и перевода принципиальных возможностей в конкретные жизненные реалии, то эта уже не столько философская, сколько глобальная прикладная проблема, может быть решена с помощью всех взаимосвязанных между собой духовных сил общества и, прежде всего, культуры, важнейшим практико-ориентированным компонентом которой является сфера образования.

Такова в предельно кратком изложении логика взаимосвязи фундаментальных философских идей с идеями вполне практическими, хотя, конечно, представленными в своем наиболее общем виде.

Крайне важно постоянно ощущать незавершенность собственно философского, в том числе и философско-образовательного знания, искать и находить пути технологизации этого знания, его практической ориентации и возможно более эффективной отдачи.

Взаимодействие социумов-взаимодействие ментальностей

Взаимодействие социумов - объективная необходимость. Это реальность, существующая хотя бы потому, что человеческие сообщества живут на одной, не такой уж большой планете...

Взаимодействие социумов на уровне конфронтации - это всегда непримиримое противостояние "неуступчивых" по самой своей природе ментальностей, их взаимоослабление, деградация, взаимоуничтожение. Это - торжество Зла. Это - война.

Взаимодействие социумов на основе знания, понимания и добровольной духовной конвергенции и интеграции их ментальностей - это нравственное взаимообогащение, взаимовыгодное сотрудничество, равноправное партнерство. Это - торжество Добра. Это - мир.

Альтернативы миру в наш ядерный век нет и быть не может. Значит, у человечества есть только один магистральный путь - все большее сближение, а в перспективе - духовная интеграция социумов, движение к целостной, единой общечеловеческой цивилизации. Этот

путь нелегок и длинен. Но он - единственно возможный⁸². Для того чтобы стать на этот спасительный путь и идти по нему, нужно не так уж много - "всего лишь" осознать и выполнить три условия:

· проявить добрую волю - волю к жизни, к миру, а потому к единству и интеграции как генеральной тенденции развития человеческой цивилизаци

· овладеть знанием своей и чужой ментальностей, с должным вниманием и терпимостью изучать менталеобразующие основания разных социумов, их религиозные, культурообразующие, философские и образовательные компоненты;

· искать и последовательно обогащать технологии духовной интеграции социумов на основе понимающего, доброжелательного и терпеливого диалога религий, культур, философских доктрин, образовательных концепций.

Конечно, провозгласить данный алгоритм движения ко всеобщему единению куда проще, чем реализовать его...

Но важно видеть хотя бы теоретические горизонты, постепенно переводить их в план более конкретных и объективно неизбежных акций, подходов, методов, действии, апеллируя при этом только и исключительно к Разуму человека, его Вере в необходимость ментальной толерантности и единения.

Быть может, эта задача будет решена не скоро, быть может она выйдет за пределы будущего столетия... Кто знает? Слишком серьезны глубинные наслоения зла и в человеке, и в разделенных ныне социумах, слишком велика сила инерции все еще неизжитого прагматизма и цинизма в человеческих отношениях.

Но она, эта задача, непременно будет решена.

Иного просто не дано. И чем быстрее человечество осознает эту, фактически безальтернативную истину, тем больше шансов будет на продолжение его духовного и физического выживания и существования в достойных Человека условиях.

Конечно, речь идет, прежде всего, о духовной интеграции, о постепенной конвергенции и взаимообогащении менталитетов соответствующих социумов, их культурно-образовательных, нравственных ценностей, идеалов, доктрин и концепций⁸³.

В связи с этим особое значение приобретает системообразующий фактор, фиксируемый категорией ценность.

В ментальности каждого социума именно система приоритетов и ценностей предопределяет критериальные, весьма стабильные во времени основания индивидуальной и общественной (групповой, коллективной) ментальности, индивидуального и общественного сознания, культуры и образования. Национально-этнические, религиозные, классовые, профессиональные, возрастные и другие отличия общностей, входящих в данный социум, их локальные ценности и приоритеты

оказывают значительное влияние на интегральные ценности всего социума в целом. Но если социум, образно говоря, "котел", а менталитет - кипящий в нем "бульон", то локально понимаемые ментальные ценности - это своеобразная приправа к бульону, есть который предстоит всем...

Трудно себе представить, например, чтобы американский менталитет в целом, точнее, менталитет интегрального социума Соединенных Штатов Америки не оказывал решающего влияния на ценностные ориентации того или иного штата, национально-этнической общности или другого локального сообщества, объединяющего людей по соответствующим признакам и интересам. Точно так же, и интегрально понимаемый российский менталитет, испытывавший на протяжении веков и испытывающий поныне влияние специфической ментальности многочисленных (более ста) наций и народностей, входящих в российский социум (а совсем недавно - и в социум всего СССР), оказывает в логике дедуктивного распространения обратное интегрирующее влияние на систему ценностей, предпочтений, приоритетов и мировоззренческих установок той или иной общности, входящей в российский социум.