П РЕВЗОЙТИ природное действие низшей Пракрити неизбежно для души, если она должна стать свободной в своём я и свободной в своих трудах. Гармоническое подчинение фактической вселенской Природе – условие хорошей и совершенной работы для природных инструментов – не есть идеал для души, которая должна скорее подчиняться Богу и его Шакти, но господствовать над своей собственной природой. Как представитель или канал Верховной Воли, она должна определять своим видением и санкцией или отказом использование хранилища энергии, условий окружающей среды, ритма комбинированного движения, которые предоставляет Пракрити для работы природных инструментов ума, жизни и тела. Но над этой несовершенной Природой можно господствовать только в том случае, если она преодолена или используется сверху. И это может быть сделано только путём превосхождения ее сил, качеств и форм действия; в противном случае мы беспомощно подчиняемся ее условиям, и она доминирует над нами, несвободными в духе.
Идея трёх основных форм 49 Природы есть творение древних Индийских мыслителей, и ее истина не сразу очевидна, потому что она является результатом длительного психологического эксперимента и глубокого внутреннего опыта. Поэтому без долгого внутреннего опыта, без личного самонаблюдения и интуитивного восприятия Природных сил ее трудно правильно ухватить или надёжно использовать. Тем не менее существуют определённые широкие показатели, которые могут помочь ищущему на Пути Трудов понять, анализировать и контролировать своим согласием или отказом комбинации его собственной природы. Эти формы называются в Индийских книгах качествами, гунами, и им даны имена sattva, rajas, tamas. Саттва это сила равновесия и переводится в термины качества как добро, гармония, счастье и свет; Раджас есть сила кинезиса и переводится в качество как борьба и усилие, страсть и действие; Тамас есть сила бессознательности и инерции, и переводится в качество как темнота, неспособность и бездействие. Обычно используемые для психологического самоанализа, эти определения имеют силу также в физической Природе. Каждая вещь и каждое существование в низшей Пракрити содержит их, и его процессы и динамические формы есть результат взаимодействия этих качественных сил.
Каждая форма вещей, живая или неживая, есть постоянно сохраняемое равновесие природных сил в движении, и оно подчинено бесконечному потоку помогающих, беспокоящих или разделяющих и раздробляющих контактов, приходящих от других сочетаний сил, окружающих его. Наша собственная природа ума, жизни и тела есть ничто иное, как такое формирующее сочетание и равновесие. В получении окружающих контактов и реакции на них три модуса определяют характер получающего и характер ответа. Инертный и неспособный, он может претерпевать их безо всякой ответной реакции, любого движения самозащиты или какой-либо способности ассимиляции и приспособления; это форма Тамаса, путь инерции. Отличительным клеймом Тамаса являются слепота и бессознательность, неспособность и невежество, леность, вялость, бездействие, механическая рутина и тупость ума, сон жизни и дремота души. Его воздействие, если оно не откорректировано другими элементами, не может быть ничем, кроме распада формы или разрушения равновесия природы без какого-либо нового созидания, или нового равновесия, или силы кинетического прогресса. В сердце этого инертного бессилия лежит принцип невежества и неспособности или ленивого нежелания понимать, ухватить и управлять стимулирующим или атакующим контактом, предложением окружающих сил и их побуждением к новому опыту и переживанию.
С другой стороны, реципиент Природных контактов, затронутый и стимулированный, подстрекаемый или атакованный ее силами, может среагировать на давление или против него. Она позволяет, поощряет, принуждает его к борьбе, сопротивлению, попытке, к покорению или завладению его окружением, утверждению его воли, к борьбе, творчеству и завоеванию. Это форма Раджаса, путь страсти, действия и жажды желания. Борьба, изменение и новое творение, победа и поражение, радость и страдание, надежда и разочарование – это его дети, составляющие многоцветный дом жизни, в котором он черпает свое удовольствие. Но его знание – несовершенное или ложное знание, и оно приносит с собой невежественное усилие, ошибку, постоянное неправильное приспособление, боль привязанности, разочарованное желание, печаль потери и неудачи. Дар Раджаса – кинетическая сила, энергия, активность, мощь, которая создаёт, действует и может побеждать; но она двигается в неверном свете или полусвете Неведения, и она извращена прикосновением Асура, Ракшаса и Пишача 50. Высокомерное невежество человеческого ума, его самоудовлетворённые извращения и самонадеянные ошибки, гордость, тщеславие и амбиция, жестокость, тирания, животный гнев и насилие, эгоизм, низость, лицемерие, вероломство и низкая подлость, похоть, жадность и прожорливость, ревность, зависть и бездонная неблагодарность, которые обезображивают земную природу, есть естественные дети этого неотъемлемого, но сильного и опасного склада Природы.
Но воплощённое существо не ограничено этими двумя формами Пракрити; есть лучший и более светлый способ иметь дело с окружающими влияниями и потоком мировых сил. Здесь возможно восприятие и реакция с ясным пониманием, равновесием и балансом. Этот путь природного существа имеет силу, которая, благодаря своему пониманию, сочувствует; она постигает, контролирует и развивает побуждение Природы и ее методы: у него есть интеллект, который проникает в ее процессы и ее значения и способен ассимилировать и применять; есть ясный ответ, который не подавлен, но приспосабливает, исправляет, гармонизирует, выявляет лучшее во всех вещах. Это форма Саттвы, сторона Природы полная света и уравновешенности, направленная к добру, знанию, наслаждению и красоте, к счастью, правильному пониманию, правильному равновесию, правильному порядку: ее темперамент есть изобилие яркой чистоты знания и светящейся теплоты сочувствия и близости. Изящество и освещённость, управляемая энергия, завершенная гармония и уравновешенность всего существа есть превосходное достижение саттвической природы.
Ни одно существование не брошено целиком в единственную форму какой-либо из этих модификаций космической Силы; все три присутствуют везде и в каждом. Имеет место постоянная комбинация и разделение их сдвигающихся соотношений и взаимопроникающих влияний, часто конфликт, соревнование сил, борьба с целью доминировать над другими. Все имеют в большей или меньшей степени, даже иногда и по минимуму, который с трудом можно оценить, саттвические состояния, ясные пути и зачаточные тенденции света, чистоты и счастья, тонкую адаптацию и сочувствие с окружением, интеллект, равновесие, правильный ум, правильную волю и чувство, правильный импульс, добродетель, порядок. Все имеют их раджасические формы и импульсы, и мутные части желания, страсти и борьбы, извращения, фальши и ошибок, несбалансированную радость и печаль, агрессивный толчок к работе и страстно желающее творчество, сильные, дерзкие, пламенные или яростные реакции на давление окружения и на жизненные атаки и предложения. Всё имеет свои тамасические стадии и постоянно затемнённые части, их моменты или пункты бессознательности, их долгие привычки или их временные бесплодные мечты слабой покорности или тупого приятия, составляющая их немощность или движение усталости, небрежность и вялость, и их падения в невежество и неспособность, депрессию, страх и трусливое отступление или подчинение окружающей среде и давлению людей, событий и сил. Каждый из нас саттвичен в некоторый направлениях его Природной энергии, или в некоторых частях своего ума или характера, в других раджасичен, тамасичен в третьих. Согласно тому, как одна или другая из форм обычно доминирует в его общем темпераменте, типе ума и образе действия, о ком-либо может быть сказано, что он саттвический, раджасический или тамасический человек; но немногие всегда только одного вида, и никто не пребывает всецело в своём виде. Мудрые не всегда или полностью мудры, умные умны только местами; святой подавляет в себе много несвятых движений, подлый не целиком зол: самый глупый имеет свои невыраженные, неиспользованные и неразвитые способности, самый робкий имеет свои моменты или пути проявления мужества, беспомощный и слабый – скрытую часть природы, полную силы. Доминирующие гуны не являются сутью типа души воплощённого существа, но только показателем формации, которую оно создало для этой жизни, или в течение его нынешнего существования и в данный момент его эволюции во Времени.
* * *
Когда Садхака однажды отступил от действия Пракрити в нём или над ним и, не вмешиваясь, не улучшая и не препятствуя, не выбирая и не решая, разрешил ее игру и анализирует и наблюдает процесс, он скоро обнаруживает, что ее формы самозависимы и работают, как работает однажды заведенная машина, посредством своей собственной структуры и движущих сил. Сила и движение вперед исходят от Пракрити, а не от существа. Тогда он осознаёт, сколь ошибочно было его впечатление, что его ум был производителем его действий; его ум был только малой его частью, творением и мотором Природы. Природа всё время действовала в своих собственных формах, передвигая взад и вперёд три общих качества, как девочка может играть со своими куклами. Его эго было все это время инструментом и игрушкой; его характер и интеллект, его моральные качества и ментальные силы, его творения, работы и подвиги, его злость и снисходительность, его жестокость и прощение, его любовь и его ненависть, его грех и его добродетель, его свет и его тьма, его страсть радости и его мука печали были игрой Природы, которой душа, привлечённая, завоёванная и подчинённая, оказывает на время своё пассивное содействие 51. И тем не менее детерминизм Природы или Силы ещё не есть всё; и в материи может звучать голос души,– но души тайной, Пуруши, а не ума или эго, поскольку они не являются независимыми сущностями, но частями Природы. Ибо санкция души необходима для игры, и внутренней молчаливой волей как господь и дающий санкцию она может определить принцип игры и вмешиваться в ее комбинации, хотя исполнение в мысли, воле, действии и импульсе должно всё же быть делом и привилегией Природы. Пуруша может указывать Природе гармонию для исполнения, но не вмешательством в ее функции, а путем сознательного взгляда и отношения, которые она превращает сразу или после больших трудностей в выражающую идею, динамический импульс и значительную форму.
Избежание действия двух низших гун очевидно необходимо, если мы превращаем нашу нынешнюю природу в силу и форму божественного сознания и инструмент его сил. Тамас затемняет и препятствует свету божественного знания проникать в тёмные и бездействующие уголки нашей природы. Тамас делает неспособными и отбирает силу, необходимую чтобы отвечать божественному импульсу и энергию, необходимую чтобы изменить, и волю, необходимую чтобы прогрессировать и делать нас пластичными для [воздействия] великой Шакти. Раджас извращает знание, делает наш рассудок сообщником фальши и подстрекателем каждого неверного движения, тревожит и искривляет нашу жизненную силу и ее импульсы, нарушает баланс и здоровье тела. Раджас захватывает все высокие идеи и возвышенные движения и оборачивает их к ложному и эгоистическому использованию; даже божественная Истина и божественные влияния, когда они спускаются до земного уровня, не могут избежать этого злоупотребления и захвата. При Тамасическом затемнении и раджасическом препятствии преобразованию невозможны ни божественное изменение, ни божественная жизнь.
Исключительное прибежище в Саттве казалось бы может послужить путём спасения: но здесь трудность в том, что ни одно из качеств не может превалировать само по себе над двумя другими его компаньонами и соперниками. Если, рассматривая качество желания и страсти как причину тревоги, страдания, греха и печали, мы напрягаемся и трудимся, чтобы подавить и подчинить его, Раджас никнет, но поднимается Тамас. Ибо, когда принцип активности притупляется, инерция занимает его место. Тихий мир, счастье, знание, любовь, правильное настроение могут быть привнесены принципом света, но если Раджас отсутствует или полностью подавлен, тишина в душе имеет тенденцию стать неподвижностью бездействия, а не твёрдой основой динамического изменения. Неэффективно правильно думающая, правильно делающая, добрая, умеренная и ровная, природа может стать в своих динамических частях Саттва-тамасической, нейтральной, бледно окрашенной, нетворческой, опустошённой и обессиленной. Ментальная и моральная темнота может отсутствовать, но также [пропадут] и интенсивные источники действия, а это есть тормозящее ограничение и другой вид неспособности. Ибо Тамас двойственен; он противоречит Раджасу инерцией, он противоречит Саттве узостью, темнотой и невежеством, и, если хотя бы один из них угнетён, то он вливается, чтобы занять его место.
Если мы вновь призываем Раджас, чтобы исправить эту ошибку, и приказываем ему объединиться с Саттвой, чтобы посредством их союза стремиться освободиться от тёмного принципа, мы обнаружим, что мы возвысили наше действие, но что опять присутствует подчинение раджасическому хотению, страсти, разочарованию, страданию, злости. Эти движения могут быть более возвышенные и величественные по своему масштабу, духу и действию, чем раньше, но они не есть мир, свобода, власть и самогосподство, к которым мы стараемся придти. Где бы не таились желание и эго, страсть и беспокойство затаились вместе с ними и неотделимы от них. И если мы ищем компромисс между тремя формами так, чтобы Саттва был ведущим, а остальные подчинены, всё же мы только придём к более умеренному действию игры Природы. Новое равновесие достигнуто, но духовная свобода и господство вне видимости, или ещё только отдаленная перспектива.
Радикально отличающееся движение должно отвести нас от гун и поднять нас над ними. Ошибка, которая позволяет принимать действие форм Природы, должна исчезнуть; ибо до тех пор, пока оно принимается, душа вовлечена в их операции и подчинена их закону. Форма Саттвы должна быть превзойдена, так же как Раджас и Тамас, золотая цепь должна быть порвана точно так же, как свинцовые кандалы и разукрашенные оковы из смешанного сплава. Гита предписывает для этой цели новый метод самодисциплины. Он состоит в том, чтобы отойти в себе от действия форм и наблюдать их неровный поток в качестве Свидетеля, сидящего выше волнующихся сил Природы. Он тот, кто наблюдает, но беспристрастно и безразлично, отстранённый от них на их собственном уровне, пребывая в своей изначальной позиции высоко над ними. Свидетель смотрит, как поднимаются и опадают их волны, наблюдает, но не принимает и ни на минуту не вмешивается в их течение. Сначала здесь должна быть свобода безличного Свидетеля; затем здесь может появиться контроль Владыки, Ишвары.
* * *
Изначальное преимущество этого процесса отчуждения состоит в том, что человек начинает понимать свою собственную природу и всю Природу. Отчужденный Свидетель может видеть полностью без малейшего ослепления эгоизмом игру ее форм Невежества и прослеживать ее во всех разветвлениях, утаиваниях и тонкостях – ибо она полна камуфляжа, маскировки, ловушек, вероломства и уловок. Наученный долгим опытом, сознающий все действия и условия как их взаимодействие, глубоко разбирающийся в их процессах, он не может больше быть побежденным их атаками, уловлен их сетями или обманут их масками. В то же время он постигает, что эго это не более чем приспособление и удерживающий узел их взаимодействия, и постигая это, он освобождается от иллюзии низшей эгоистической Природы. Он уходит от саттвического эгоизма альтруиста, святого и мыслителя; он стряхивает с себя контроль раджасического эгоизма, наложенный на его жизненные импульсы, и перестаёт быть трудящимся поставщиком пищи для заинтересованности в себе, избалованным пленником или рабом, надрывающимся на галере страсти и желания; он светом знания уничтожает тамасический эгоизм невежественного или пассивного скучного, неразумного, придерживающегося обычного круга человеческой жизни существа. Таким образом убеждённый и осознающий основной порок чувства эго во всех наших личных действиях, он больше не ищет путей самоисправления и самоосвобождения в раджасическом или саттвическом эго, но смотрит вверх, за пределы инструментов и работ Природы, только на Владыку трудов и его верховную Шакти, верховную Пракрити. Только там всё бытие чисто и свободно, и возможно правление божественной Правды.
В этой последовательности первый шаг есть определённое отчуждённое превосходство над тремя формами Природы. Душа внутренне отделена и свободна от низшей Пракрити, не вовлечена в ее кольца, безразлична и довольна, находясь выше неё. Природа продолжает действовать в тройном круге ее древних привычек,– желание, печаль и радость атакуют сердце, инструменты впадают в бездействие, темноту и усталость, свет и мир возвращаются в сердце, ум и тело; но душа неизменна и незатрагиваема этими переменами. Наблюдая и не будучи тронутой горем и желанием низших членов, улыбаясь [в ответ] на их радости и их трудности, рассматривая и не будучи побежденной неудачами, темнотой мысли, дикостью, слабостью сердца и нервов, непринуждённая и не привязанная к просветлениям ума, его облегчениям и чувству лёгкости или силы в ответ на свет и радость, она не погружает себя ни в одну из этих вещей, но неподвижно ждет указаний высшей Воли и интуиции высшего светоносного знания. Действуя всегда таким образом, она неизбежно становится свободной даже в ее динамических частях от борьбы трёх форм, и их недостаточных значимостей и сковывающих ограничений. Ибо теперь эта низшая Пракрити всё больше чувствует принуждение, исходящее от высшей Шакти. Старые привычки, за которые она цеплялась, не получают дальнейшей санкции и начинают устойчиво терять свою частоту и силу возвращения. Наконец она понимает, что призвана к высшему действию и лучшему состоянию, и, как бы то ни было медленно, как бы то ни было неохотно, и с какой бы начальной или продолжающейся противной волей и препятствующим невежеством, она подчиняется, поворачивает и готовит себя к изменению.
Статическая свобода души, больше не являющаяся только свидетелем и знающим, венчается динамической трансформацией Природы. Постоянные смешанные и неравномерные операции трёх форм, действующих друг на друга в наших трёх инструментах, прекращают своё обычное беспорядочное, беспокойное и неправильное действие и движение. Другое действие становится возможным, начинается, растет, достигает кульминации, работа более истинно верная, более сияющая, естественная и нормальная для глубочайшего божественного взаимодействия Пуруши и Пракрити, почти сверхъестественное и сверхнормальное для нашей нынешней несовершенной природы. Тело, обусловливающее физический ум, больше не настаивает на тамасической инерции, которая повторяет всегда одно и то же невежественное движение: оно становится пассивным полем и инструментом более великой силы и света, оно отвечает на каждое требование духовной силы, поддерживает любую разновидность и интенсивность нового божественного опыта. Наши кинетические и динамические виталические части,– наше нервное, эмоциональное, чувственное и волевое существо,– увеличиваются в силе и принимают неустанное действие и блаженную радость переживания, но учатся в то же время стоять на основе широкого самообладающего и самоуравновешивающего спокойствия, возвышенные в применении силы, божественные в промежутках покоя, ни ликующие и не возбуждённые, ни мучимые печалью и болью, никогда не подгоняемые желанием и докучливыми импульсами, ни утомлённые неспособностью и вялостью. Интеллект, мышление, понимание и отражающий ум отказываются от своих саттвических ограничений и открываются сущностному свету и миру. Бесконечное знание предлагает нам свои блистающие уровни, знание, основанное не на ментальных конструкциях, не связанное точкой зрения и мыслью или зависимое от запинающейся неуверенной логики и слабой поддержки чувств, но самоочевидное, аутентичное, всепроникающее, всепонимающее, безграничное блаженство и мир, не зависящее от освобождения от тормозящего напряжения творящей энергии и динамического действия, не состоящее из нескольких ограниченных частичных блаженств 52, но самосуществующее и всевключающее, влитое в вечно расширяющиеся области и текущее через всё более широкие и более многочисленные каналы, чтобы обладать природой. Высшие сила, блаженство и знание, исходящие из источника за умом, жизнью и телом, охватывают последние, чтобы перелить их в более божественный образ.
Здесь побеждена дисгармония тройной формы нашего низшего существования, и здесь начинается более великая тройная форма божественной Природы. Здесь нет темноты Тамаса или инерции. Тамас замещен божественным миром и тихим вечным покоем, из которого освобождается, как из высшего источника спокойного сосредоточения, игра действия и знание. Здесь нет раджасического кинезиса, нет желания, нет радостного или печального устремления действия, творения и обладания, нет плодоносящего хаоса беспокойного импульса. Раджас замещается самообладающей мощью и безграничным действием силы, которое даже в своих самых безудержных напряжениях не колеблет недвижимую уравновешенность души и не напрягает обширные и глубокие небеса и сверкающие пропасти ее покоя. Здесь нет конструирующего света ума, бросаемого вокруг чтобы ухватить и связать Истину, никакой ненадёжной и неактивной успокоенности. Саттва замещена просветлением и духовным блаженством, идентичными с глубиной и бесконечным существованием души и преисполненными прямого и аутентичного знания, которое берет начало от завуалированного великолепия тайного Всеведения. Это более великое сознание, в которое должно быть преобразовано наше низшее сознание, эта природа Невежества с ее неспокойной несбалансированной деятельностью трёх форм [должна быть] изменена в эту великую сияющую сверхприроду. Сначала мы становимся свободными от трех гун, отчужденные, неволнуемые, nistmigunya; но это восстановление естественного состояния души, я, духа, свободного и наблюдающего в его недвижимом покое движение Пракрити в ее силе Неведения. Если на этой основе природа, движение Пракрити, тоже должна стать свободной, это должно произойти путем неподвижности действия в светящемся мире и тишине, в котором все действия совершаются без какой-либо сознательной реакции, участия или импульса со стороны ума или жизненного существа, без какой-либо пульсации мысли или вихревого движения виталических частей: это должно быть сделано по побуждению, по инициативе, работой безличной космической или трансцендентной Силы. Космические Ум, Жизнь, Субстанция должны действовать, или чистая трансцендентная Сила Я 53 и Блаженство, отличающиеся от нашего личного бытия или его Природного вместилища. Это состояние свободы, которое может прийти в Йоге трудов через отречение от эго, желания, личной инициативы, самоотдачу существа космическому Я или универсальной Шакти; оно может прийти в Йоге знания в результате остановки мысли, тишины ума, открытия всего бытия космическому Сознанию, космическому Я, космическому Динамизму или вышей Реальности; оно может прийти в Йоге Преданности путем отдачи сердца и всей природы в руки Всеблаженного, как обожаемому Господину нашего существования. Но самое высшее изменение происходит в результате более позитивной и динамичной трансценденции: это преображение или превращение в высшее духовное состояние, trigunatita, при котором мы участвуем в величайшем духовном усилении; ибо три низших неровных формы переходят в ровную триединую форму вечного покоя, света и силы, спокойствия, кинезиса, просветления божественной Природы.
Эта высшая гармония не может прийти кроме как посредством остановки эгоистической воли, выбора и действия, и успокоения нашего ограниченного интеллекта. Индивидуальное эго должно прекратить стремиться и бороться, ум замолкнуть, воля желания научиться не проявлять инициативу. Наша личность должна воссоединиться со своим источником, а всякая мысль и побуждение [должны] приходить сверху. Тайный Владыка наших действий будет медленно открываться нам, и из непоколебимой надёжности высшей Воли и Знания будет давать санкцию божественной Шакти, которая будет производить все действия в нас с чистой и возвышенной природой в качестве своего инструмента; индивидуальный центр личности будет только подпоркой ее работ здесь, их приёмником и каналом, отражателем ее силы и лучезарным участником ее света, радости и силы. Действуя, он не будет действовать, и никакая реакция низшей Пракрити не коснётся его. Превосхождение трёх форм Природы есть первое условие, а их трансформация – решающая ступень этой перемены, путем которой Путь Трудов восходит из узкой ямы нашей затемненной человеческой природы в неограниченную широту Истины и Света над нами.
|
49. modes - в некоторых местах переведено как модусы или модификации (Прим. пер.)
50. Pishacha
51. lent its passive concurrence
52. felicities
53. Self-Power
Глава XI. Владыка Труда
В ЛАДЫКОЙ и Движителем наших трудов является Единый, Вселенский и Верховный, Вечный и Бесконечный. Он есть трансцендентный неведомый и непознаваемый Абсолют, непередаваемый и непроявленный Невыразимый, находящийся над нами; но он является также Я всего сущего, Владыкой всех миров, превосходящим все миры, Светом и Руководителем, Всепрекрасным и Всеблагим, Возлюбленным и Любящим. Он суть Космический Дух и вся эта творческая Энергия вокруг нас; он есть Имманентный в нас. Всё, что есть, есть он, и он Больше нежели всё то, что есть, и мы сами, хоть мы этого не ведаем, есть бытие его существа, сила его силы, сознательны сознанием, полученным от его сознания; даже наше смертное существование состоит из его материи, и в нас есть бессмертный, который является искрой Света и Блаженства, существующих вечно. И неважно, посредством ли знания, трудов, любви или иными средствами узнать эту истину нашего бытия,– осознать ее, сделать действенной здесь или где бы то ни было есть цель всей Йоги.
* * *
Но путь долог и труд тяжел, прежде чем мы сможем взглянуть на него глазами, видящими истину, и ещё дольше и еще упорней должно быть наше стремление, если нам суждено перестроить самих себя в его истинный образ. Владыка труда не открывает себя сразу же тому, кто его ищет. Всегда именно его Сила действует за завесой 54, но она становится явной лишь когда мы отрекаемся от эгоизма деятеля, и ее непосредственное движение увеличивается пропорционально тому, как это отречение становится все более и более конкретным. Лишь тогда, когда наша отдача его божественной Шакти становится абсолютной, получаем мы право жить в его абсолютном присутствии. И лишь тогда сможем мы увидеть, как наш труд совершенно естественно, полностью и просто вливается в форму Божественной Воли.
Таким образом, должны существовать стадии и градации нашего приближения к этому совершенству, как есть они на пути к любому иному совершенству на любом уровне Природы. Видение полной славы может явится нам прежде, медленно или внезапно, однажды или часто, но всё же до того, как основание будет завершено, оно является кратким и сжатым, а не продолжительным и всеохватывающим опытом, не длительным присутствием. Обширность, бесконечное содержание Божественного Откровения приходит позже и постепенно раскрывает свою мощь и своё значение. Или, даже, устойчивое видение может быть достигнуто на вершинах нашей природы, и всё же совершенный ответ низших составляющих приходит лишь поэтапно. Первыми составляющими всякой Йоги являются вера и терпение. Жар сердца и неудержимость ищущей воли, стремящиеся взять штурмом царствие небесное, могут добиться ничтожных результатов, если они будут пренебрегать поддержкой своей горячности со стороны этих безмолвных и более спокойный помощников. И в длительной и трудной интегральной Йоге должна присутствовать цельная вера и непоколебимое терпение.
Очень трудно приобрести или выработать эту веру и твердость на крутом и узком пути Йоги из-за нетерпеливости как сердца и ума, так и стремящейся, но переменчивой воли нашей раджасической природы. Виталическая природа человека всегда жаждет плодов своего труда и, если эти плоды должны, появившись, быть отринуты или долгое время неиспользованы, он теряет веру в идеал и в руководство. Ибо его ум всегда судит по внешности вещей, поскольку это является первой, неотъемлемой привычкой интеллектуального рассудка, которому он так безгранично доверяет. Нет для нас ничего более легкого, чем винить Бога в нашем сердце, когда мы долго страдаем или спотыкаемся в темноте, или отречься от идеала, который мы поставили перед собой. Ибо мы говорим: «Я верил в Высочайшего, и я предан страданию, греху и заблуждению». Или же: «Я поставил всю мою жизнь на идею, которой противоречат и которую разрушают самые непреложные факты. Было бы гораздо лучше оставаться таким же, как и все, кто признал свою ограниченность и ступает по твердой почве обычного опыта». В такие моменты – а они иногда бывают часты и продолжительны – всякий высший опыт оказывается забыт и сердце сосредоточенно на своей собственной горечи. Именно в этих тёмных переходах можно отпасть от добра или отвернуть назад от божественного труда.
Если кто-либо шёл долго и непоколебимо по этому пути, то вера в сердце останется и под самым яростным неблагоприятным давлением; даже если она скрыта или явно подавлена, она воспользуется первой же возможностью вновь возникнуть. Ибо нечто более высокое, нежели сердце или интеллект, поддерживает ее, несмотря на самые ужасные падения и самые продолжительные неудачи. Но даже самому опытному Садхаке подобные перемены или затуманивания приносят задержку его прогресса, и являются в высшей степени опасными для новичка. Вот почему совершенно необходимо с самого начала понять и принять величайшую трудность пути и почувствовать нужду в вере, которая для интеллекта может показаться слепой, но которая всё же является более мудрой, чем наш рассуждающий ум. Ибо эта вера является поддержкой сверху; она суть сверкающая тень, отбрасываемая тайным светом, превосходящим интеллект и его информацию; она – сердце сокрытого знания, которое не во власти непосредственных видимостей. Наша вера, упорная и настойчивая, будет подтверждена в своих трудах и вознесена и преобразована в конечном счёте в самооткровение божественного знания. Мы должны всегда твердо придерживаться предписания Гиты: «Йога должна постоянно практиковаться с сердцем, свободным от падений в состояние подавленности». Мы всегда должны повторять сомневающемуся интеллекту обещание Владыки: «Непременно Я выведу тебя из греха и зла; так не предавайся печали». В конце концов, мерцания [пламени] веры прекратятся; ибо мы узрим его лик и всегда будем чувствовать Божественное Присутствие.
* * *
Господин наших трудов уважает нашу природу даже тогда, когда он преобразует ее; он всегда действует через природу, а не по прихоти или по капризу. Наша несовершенная природа заключает в себе компоненты нашего совершенства, но в зачаточном состоянии, искаженные, перепутанные, набросанные в беспорядке или в неверном и несовершенном порядке. Весь этот материал должен быть терпеливо доведен до совершенства, очищен, реорганизован, заново вылеплен и трансформирован, не изрублен, срезан, или умерщвлён или покалечен, не предан забвению путём обуздания и отрицания. Этот мир и мы, в нём живущие, являемся его творением и проявлением, и он работает с ним и с нами таким путем, который наш узкий и невежественный ум не в силах познать до тех пор, пока он не станет безмолвным и не откроется божественному знанию. В наших ошибках заключена материя истины, которая трудится над тем, чтобы открыть свое значение нашему ищущему не ощупь интеллекту. Человеческий интеллект устраняет одну ошибку – и правду с ней,– и заменяет ее другой полу-правдой, полу-ошибкой; но Божественная Мудрость продолжает сносить наши продолжающиеся ошибки до тех пор, пока мы не будем в состоянии добраться до истины, спрятанной и защищенной подо всеми ложными оболочками. Наши грехи – это ложно направленные шаги ищущей Силы, нацеленной не на грех, а на совершенство, на то, что мы могли бы назвать божественной добродетелью. Часто они являются покровами качества, которое должно быть трансформировано и выведено из-под этого мерзкого камуфляжа: иначе, в совершенном божественном провидении вещей, их существование или продолжение не было бы допущено. Владыка наших трудов вовсе не растяпа, не безразличный свидетель и не праздный игрок, забавляющийся роскошью ненужного зла. Он мудрее нашего рассудка и мудрее нашей добродетели.
Наша природа не только ошибочна в воле и невежественна в знании, но и слаба в силе; но существует Божественная Сила, и она поведет нас, если мы поверим в нее, и она использует наши слабости и нашу силу для божественной цели. И если нас постигла неудача в достижении ближайшей цели, то это вследствие того, что он запланировал неудачу; часто наша неудача или плохой результат является верной дорогой к истинному результату, к которому не привёл бы немедленный и полный успех. Если мы страдаем, то это потому, что что-то в нас должно быть подготовлено для редкой возможности наслаждения. Если мы спотыкаемся, то это к тому, чтобы в конце концов узнать тайны более совершенной походки. И не дай бог, чтобы мы впали в бешенную горячку даже в достижении мира, чистоты и совершенства. Мир должен быть нашим достоянием, но не мир пустой и разорённой природы или умерщвлённых или изувеченных способностей, неспособных к волнению оттого, что мы сделали их неспособными к напряжению, горению и силе. Чистота должна быть нашей целью, но не чистота пустоты или бесцветной и суровой холодности. От нас требуется совершенство, но не такое совершенство, которое может существовать лишь ограничивая свой простор узкими рамками или по прихоти прекращая вечно саморасширяющееся раскручивание Бесконечного. Наша цель – изменится в божественную природу, но божественная природа не является ментальным или моральным, но духовным состоянием, которого трудно достичь, и трудно даже постичь нашим интеллектом. Владыка нашей работы и нашей Йоги знает, что должно быть сделано, и мы должны позволить ему сделать это в нас его собственными средствами и его собственным способом.
Движение Неведения в своей основе эгоистично, и для нас нет ничего более трудного, чем избавление от эгоизма, в то время как мы всё ещё признаём личность и привержены действию в полусвете и в полусиле нашей незаконченной природы. Легче лишить эго пищи посредством отречения от импульса к действию, или же убить его, отсекши от себя всякое движение личности. Легче вознести его в самозабвение путём растворения в трансе покоя или же в экстазе божественной Любви. Но ещё более трудной задачей для нас является освобождение истинной Личности и достижение божественной зрелости, которая будет являться чистым сосудом божественной силы и совершенным инструментом божественного действия. И так непреклонно следует двигаться шаг за шагом; препятствие за препятствием должны быть испробованы и полностью покорены. Только Мудрость и Сила Божества могут совершить это для нас, и совершат, если мы будем стремиться к нему всей полнотой своей веры, последуем за ним и примем его деяния с непреклонным мужеством и терпением.
Первый шаг на этом долгом пути – посвящение всех наших дел как жертвы Божеству в нас и в мире; это позиция ума и сердца, не слишком трудная для начала, но очень тяжёлая для того, чтобы сделать ее совершенно искренней и всепроникающей. Вторым шагом будет отречение от привязанности к плодам наших трудов; ибо единственно истинным, неизбежным и крайне желательным результатом принесения жертвы – и единственно необходимым – является Божественное Присутствие, Божественное Сознание и Сила в нас, и если это достигнуто, всё остальное приложится. Это трансформация эгоистической воли в нашем виталическом существе, нашей души желания и природы желания, что гораздо труднее остального. Третий шаг заключается в том, чтобы избавиться от центрального эгоизма и даже от чувства эго работника. Это самое трудное преобразование изо всех, и оно не может быть сделано совершенно без первых двух шагов; но и эти два первых шага не могут быть завершены, если третий не венчает [всё] движение и, вследствие угасания эгоизма, разрушает саму основу желания. Лишь тогда, когда мелкое чувство эго вырвано из природы, сможет ищущий узнать свою истинную личность, которое пребывает в высоте как часть и сила Божественного, и откинуть всякий побудительный мотив, отличный от воли Божественной Шакти.
* * *
Существуют градации в этом последнем интегрирующем движении; ибо оно не может быть осуществлено сразу же или без длительной подготовки, которая поспешно приближает его и делает в конечном счете возможным. Первое приближение, которое должно быть сделано – это перестать рассматривать себя в качестве работника и твердо уяснить то, что мы лишь инструменты космической Силы. Сперва это не одна Сила, а много космических сил, которые, как кажется, двигают нами; но они могут быть превращены в питательную среду для эго, и это представление освобождает лишь ум, а не всю природу. Даже тогда, когда мы начинаем сознавать, что всё есть проявление работы одной космической Силы и Божества, стоящего за ней, это тоже не обязательно освобождает. Если эгоизм работника исчезает, то эгоизм инструмента может его заменить или же продлить [его существование] в скрытом состоянии. Жизнь мира была полна случаев эгоизма подобного рода, и он может быть ещё более поглощающим и чудовищным, чем любой другой; та же опасность таится и в Йоге. Человек становиться лидером среди людей или выдающимся в том или ином кругу, и чувствует себя полным силы, которая, как ему известно, выше и за пределами его собственной эгo-Cилы 55; он может сознавать Судьбу, творящую через него, или Волю, таинственную и непостижимую, или Свет в великом сиянии. Получаются удивительные и сверхординарные результаты его мыслей, его действий или его творческого гения. Он осуществляет колоссальное разрушение, расчищающее путь человечеству, или некую великую постройку, которая становятся для него на какое-то время местом отдыха. Он является бичом и карой, или же он – светоч и врач [человечества], творец красоты или посланец знания. Или же, если его работа и ее результаты оказываются менее масштабными и имеют ограниченную область, всё равно им сопутствует сильное ощущение того, что он является инструментом и избранником для этой миссии или его труда. Люди с такой судьбой и владеющие этими силами легко верят [в это] сами и объявляют себя просто инструментами в руках Бога или Судьбы: но даже в этом объявлении мы можем увидеть то, что здесь может вкрасться или скрываться ещё больший и более преувеличенный эгоизм, чем тот, который имеют мужество принять или содержать в себе обычные люди. И часто, когда подобного рода люди говорят о Боге, то лишь для того, чтобы воздвигнуть его образ, который на самом деле ни что иное, как огромная тень их самих или их собственной природы, устойчивая Обоготворённая Суть 56 их собственного типа воли, мысли, качества и силы. Этот увеличенный образ их эго и есть тот Властелин, которому они служат. Слишком часто это случается в Йоге со слишком легко возвеличившимися сильными виталическими натурами или умами, когда они позволяют амбиции, гордости или желанию величия войти в их духовные поиски и испортить чистоту побуждения; увеличенное эго встает между ними и их истинной сущностью и ради своей собственной личной цели черпает силу из более великой невидимой Мощи, божественной или небожественной, действующей через них, которую они смутно или четко начинают осознавать. Интеллектуальное восприятие или виталическое ощущение Силы более великой, чем наша, и нас самих, как чего-то движимого ей, не достаточно для освобождения от эго.
Это восприятие, это ощущение более великой Силы в нас или над нами и двигающей нас, вовсе не галлюцинация или мегаломания. Те, кто таким образом чувствуют и видят, обладают большим видением, чем обычные люди, и продвинулись на шаг вперёд за ограниченный физический интеллект, но их видение не есть полное видение или непосредственный опыт. Ибо из-за того, что они нечисты в уме и несознающи в душе, из-за того, что их пробуждение в основном лишь в области виталического, нежели в духовную субстанцию [своего] Я, они не могут быть сознательными инструментами Божества или встретить лицом к лицу Владыку, но используются через посредство их подверженной ошибкам и несовершенной природы. Самое большее, что они видят из Божественного – это Судьбу, или космическую Силу, или же они дают его имя ограниченному Божеству, или, что хуже, титанической или демонической Силе, скрывающей его. Даже некоторые основатели религий воздвигли образ Бога секты, или национального Бога, или Силы ужаса и наказания, или Нумена саттвической любви, милости и добродетели, и всё это выглядит так, будто они никогда не видели Единого и Вечного. Божественное принимает образ, создаваемый ими, и вершит свое дело в них через этого посредника, но, поскольку единая Сила ощутима и проявлена в их несовершенной природе сильнее, чем в других, мотивационный принцип эгоизма в них тоже может быть более сильным, чем в других. Возвеличенное раджасическое или саттвическое эго всё ещё владеет ими и стоит между ними и интегральной Истиной. Даже это уже что-то, начало, пусть далекое от истинного и совершенного опыта. Гораздо худшее может случиться с теми, кто разрывает что-то в человеческих узах, но не обладает чистотой и знанием, ибо они могут стать инструментами, но не Божественного; слишком часто, используя его имя, они бессознательно служат его личинам и чёрным Противникам, Силам Тьмы.
Наша природа должна стать пристанищем космической Силы, но не в низшем ее аспекте или в раджасическом или саттвическом движении; она должна служить всемирной Воле, но в свете более великого освобождающего знания. В позиции инструмента не должно быть никакого эгоизма, даже когда мы полностью сознаем величие Силы внутри нас. Каждый человек, осознанно или неосознанно, является инструментом всемирной Силы и, не считая [ощущения] внутреннего Присутствия, нет такой уж существенный разницы между двумя действиями, действием одного инструмента и другого, как то утверждает безрассудство эгоистической гордыни. Различие между знанием и невежеством является благоволением Духа; дыхание божественной Силы веет там, где он сегодня наполняет одного, а завтра другого, своим словом или могуществом. Если горшечник делает один горшок более совершенным, чем другой, то заслуга в этом не посуды, а горшечника. Подход нашего ума не должен быть: «Это моя мощь» или «Узри Божью силу во мне», а скорее: «Божественная Сила работает в этом уме и теле, и она та же самая, что трудится во всех людях и животных, в растении и в металле, в сознательных и живых вещах и в том, что выглядит бессознательным и неживым». Огромное видение Единого, творящего во всем, и всего мира как ровного инструмента божественного действия и постепенного самовыражения, если оно становится нашим полным опытом, поможет изжить раджасический эгоизм в нас, и даже саттвическое чувство эго начнёт исчезать из нашей природы.
Искоренение этой формы эго ведет прямо к истинному инструментальному действию, являющемуся сутью совершенной Карма-Йоги. Ибо покуда мы лелеем инструментальное эго, мы можем притвориться для самих себя, что мы есть сознательные инструменты Божественного, но на самом деле мы стараемся сделать Божественную Шакти инструментом наших собственных желаний или нашей эгоистической цели. И даже тогда, когда эго подчинено, но не уничтожено, мы действительно можем быть двигателями божественной Работы, но мы будем несовершенными орудиями и исказим или испортим работу нашими ментальными ошибками, нашими виталическими искажениями или упрямыми неспособностями нашей физической природы. Если это эго исчезнет, то тогда мы сможем по настоящему стать не только чистыми инструментами, сознательно дающими согласие на каждый поворот божественной Руки, движущей нами, но сознающими нашу истинную природу, сознательными частями единого Вечного и Бесконечного, вынесенных верховной Шакти для свершения ее работ.
* * *
Существует ещё более великий шаг, который подлежит совершить после сдачи инструментального эго Божественной Шакти. Недостаточно знать ее как единую Космическую Силу, движущуюнамии всеми созданиями на уровнях ума, жизни и Материи; ибо это низшая Природа и, хотя Божественное Знание, Свет, Сила здесь скрыто присутствуют и действуют в Невежестве, и могут частично разбить его завесу и проявить нечто истинно присущее им, или спустится вниз и вознести эти несовершенные низшие деяния, всё же, даже если мы осознаем Единое в одухотворённом уме, одухотворённом жизненном движении, одухотворённом сознании тела, несовершенство сохраняется в динамических частях. Возникает ошибочный ответ Высшей Силе, завеса на лице Божественного, постоянная смесь Невежества. И лишь когда мы открываемся Божественной Шакти в истине ее силы, превосходящей эту низшую Пракрити, для нас становится возможным стать совершенными инструментами ее силы и знания.
Не только освобождение, но и совершенство должно быть целью Карма-Йоги. Божественное трудится через нашу природу и в согласии с ней; если наша природа несовершенна, работа так же будет несовершенна, смешанна, неадекватна. Она даже может быть запачкана грубыми ошибками, заблуждениями, нравственными слабостями, отвлекающими воздействиями. Труд Божественного будет совершен в нас даже тогда, но сообразно нашей слабости, а не сообразно силе и чистоте источника. Если бы мы практиковали не интегральную Йогу, если бы мы искали лишь освобождения я в нас или недвижимого существования Пуруши, отделённого от Пракрити, это динамическое несовершенство могло бы не иметь значения. Спокойные, невозмутимые, неподавленные, неободрённые, отказывающиеся принять совершенство или несовершенство, недостаток или достоинство, грех или добродетель как свои, ощущающие, что это формы Природы, творящей в области своих форм, создают эту смесь, мы можем удалиться в молчание духа и, чистые, незатронутые, лишь свидетельствовать труды Пракрити. Но в интегральной реализации это может быть лишь шагом на пути, а не последним местом отдохновения. Ибо мы нацелены на божественную реализацию не только в недвижимости Духа, но также в движении Природы. И вместе это не будет возможно до тех пор, пока мы не сможем почувствовать присутствие и силу Божественного в каждом шаге, движении, форме нашей деятельности, в каждом повороте нашей воли, в каждой мысли, чувстве и порыве. Без сомнения, мы можем это чувствовать в каком-то смысле даже в природе Невежества, но это есть Божественная Сила и Присутствие под маской, уменьшение, заниженная величина. Мы требуем гораздо большего, чтобы наша природа стала силой Божественного в Истине Божественного, в Свете, в силе вечной самосознающей Воли, в широте извечного Знания.
После удаления покрова эго [должно произойти] удаление покрова Природы и ее низших форм, которые правят нашими умом, жизнью и телом. Коль скоро ограничения эго начинают угасать, мы видим, как это покрывало соткано, и обнаруживаем действие космической Природы в нас, и в космической Природе или за ней мы ощущаем присутствие космического Я и динамизм проникающего весь мир Ишвары. Владыка инструмента стоит за всей этой деятельностью, и даже в самой этой деятельности присутствует его прикосновение и воздействие колоссального направляющего или управляющего Влияния. И мы служим больше не эго или силе эго; мы повинуемся Владыке Мира и его эволюционному импульсу. На каждом шагу мы [как бы] говорим [выраженное] санскритским стихом: «Как мне велишь Ты, пребывающий в сердце моем, так, О Господи, я поступаю». И всё же это действие может быть двух совершенно разных видов, одно лишь просветлённое, другое трансформированное и вознесённое в великую сверхприроду. Ибо мы можем продолжать действовать поддержанные нашей природой, следующей за нами, когда мы были ею и ее иллюзией эгоизма «как бы усажены верхом на машину», но теперь с совершенным пониманием механизма и его использования для своих мировых целей Владыкой трудов, которого мы ощущаем за ним. И, действительно, [именно] до этого состояния даже многие великие Йоги дошли на уровнях одухотворенного ума; но это вовсе не обязательно должно всегда случаться, ибо существует ещё более великая супраментальная возможность. Возможно подняться над одухотворенным умом и действовать спонтанно в живом присутствии исконной божественной Силы Истины [, принадлежащей] Высшей Матери. Наше движение едино с ее движением и сливается с ним, наша воля – одно с ее волей, наша энергия оправдана ее энергией 57, мы должны чувствовать ее работу через нас как Божественное проявление в высшей Силе Мудрости 58, и мы будем осознавать преобразованные ум, жизнь и тело лишь как каналы верховного Света и Силы за их пределами, безошибочной в ее шагах вследствие трансцендентности и тотальности своего знания. И мы должны быть не только приемниками, каналами, инструментами этого Света и Силы, но мы должны стать частью его в высочайшем вознесённом устойчивом переживании.
И уже, прежде чем мы достигнем этого последнего совершенства, мы можем обрести союз с Божественным в трудах в его чрезвычайной широте, если ещё и не в его самых сиятельных высотах; поскольку мы теперь постигаем не просто Природу или формы Природы, но начинаем осознавать, в наших физических движениях, в наших нервных и виталических реакциях, в наших ментальных действиях, Силу более великую, чем тело, ум и жизнь, которая берет под контроль наши ограниченные инструменты и управляет всеми их движениями. Более не существует ощущения нашего движения, мыслительного процесса или чувства, но ощущение ее движения, чувства и мышления в нас. Эта сила, ощущаемая нами в нас, есть универсальная Сила Божественного, которая скрыто или явно, действуя непосредственно или позволяя использовать свои силы существами в космосе, является единственной Энергией, которая одна только и существует и только одна и делает вселенское или индивидуальное действие возможным. Ибо эта сила и есть само Божественное в теле своей силы; всё является этой силой действия, силой мысли и знания, силой господства и наслаждения, силой любви. Сознающие всегда и во всём, в нас и в других, Владыку Трудов владеющим, населяющим, наслаждающимся через эту Силу, которая является им самим, становящимся через неё всем сущим и всем случающимся, мы достигнем божественного союза через труды и достигнем через эту реализацию в трудах всего того, чего другие добиваются через абсолютную преданность или через чистое знание. Но и здесь будет ещё один шаг, зовущий нас, восхождение из этого космического отождествления в тождество божественной Трансцендентности. Владыка наших трудов и нашего бытия не есть просто Божество здесь внутри нас, не просто космический Дух или своего рода вселенская Сила. Мир и Божественное не есть суть одно и тоже, как могло бы полагать некоего рода пантеистическое мышление. Мир является эманацией; он зависит от того нечто, что проявлено в нём но не ограниченно им: Божественное присутствует не только здесь; существует ещё и Запредельное, вечная Трансцендентность. Индивидуальное бытие в своей духовной части также не выступает формацией в космическом существовании – наше эго, наш ум, наша жизнь, наше тело являются ей; но неизменный дух, вечная душа в нас, вышел из Трансцендентности.
* * *
Трансцендент, который за пределами всего мира и всей Природы и всё же обладает миром и его природой, который снизошёл чем-то своим в него и лепит из него нечто такое, чем он ещё не стал, является Источником нашего бытия, источником наших трудов и их Владыкой. Но престол Трансцендентального Сознания пребывает в высоте абсолюта божественного Существования – и там же находятся абсолютная Сила, Истина, Блаженство Вечности – о котором наш менталитет не может сформировать никакого понятия, и даже наш самый великий духовный опыт является лишь его уменьшенным отражением в одухотворенном уме и сердце, слабой тенью, бледной производной. И есть исходящая из него своего рода золотая корона Света, Силы, Блаженства и Истины – божественное Сознание Истины 59, как называли ее древние мистики, Сверхразум, Гносис, с которым этот мир меньшего сознания, развивающийся в Неведении, состоит в тайном отношении, и который один поддерживает его и предохраняет его от падения в хаос распада. Силы, которые теперь мы с удовлетворением называем гносис, интуиция или просветление являются лишь слабыми отсветами того, что есть полный и пламенный источник, и между высшим человеческим интеллектом и ним расположено множество уровней восхождения сознания, высочайших ментальных или надментальных, которые нам бы пришлось покорить прежде, чем мы достигли бы его или смогли бы спустить его величие и славу сюда. И всё же, как бы это ни было трудно, это восхождение; эта победа и есть судьба и предназначение человеческого духа, и этот сиятельный спуск или принесение вниз божественной Истины является неизбежным этапом сложной эволюции земной природы; это предусмотренное достижение является его raison d'etre 60, нашим кульминационным состоянием и объяснением нашего земного существования. Ибо хотя Трансцендентальное Божество уже здесь как Пурушоттама в тайном сердце нашего таинства, оно завешено множеством одеяний и масок своей волшебной мировой Йога-Майи; и лишь благодаря восхождению и победе Души здесь в теле, эти маски могут пасть и динамизм высшей Истины сможет заменить это запутанное плетение полуистины, которое становится творческой ошибкой, это необходимое Знание, превращенное его погружением в бессознательность Материи и его медленным частичным возвращением к себе, в деятельное Неведение.
Потому что здесь в мире, хотя гносис и находится тайно за существованием, то, что действует, не является гносисом, но магическим Невежеством Знания 61, непредсказуемой, хотя внешне явно механической Сверхразумной Майей. Таким образом, Божественное здесь на первый взгляд предстает перед нами как ровный, пассивный и безличный Свидетель Дух, неподвижный и дающий согласие Пуруша, не связанный качеством, Пространством или Временем, чья поддержка или санкция беспристрастно дана игре всего действия и энергий, которые трансцендентная Воля однажды уже разрешила и уполномочила самореализоваться в космосе. Этот Свидетель Дух, это неподвижное Я в вещах, кажется не проявляет никакой воли и ничего не определяет; и все же мы узнаём то, что сама его пассивность, его молчаливое присутствие принуждает все вещи продвигаться даже в их неведении к божественной цели и привлекает через разделение к ещё не реализованному единству. И всё же никакая высшая непогрешимая Божественная Воля кажется не присутствует в этом, а лишь широко задействованная Космическая Энергия механического исполнительного Процесса, Пракрити. Это – одна сторона космического Я; другая представлена как вселенское Божество, единое в бытии, множественное в личности и силе, которое придаёт нам, когда мы входим в сознание его вселенских сил, чувство бесконечного качества, воли, действия и мирового знания и единого, но безграничного наслаждения; потому что через него мы становимся едины со всеми существованиями не только в их сути, но и в их игре действия, видим себя во всём и всё в нас, постигаем всё знание, мысль и чувство как движение единого Ума и Сердца, всю энергию и действия как кинетику единой властной Воли, всю Материю и форму как часть единого Тела, все личности как проекции одной Личности, все эго как искажения единого и единственного реально существующего «Я» 62. В нём мы более не остаёмся отдельными, но теряем наше активное эго во вселенском движении, также как через Свидетеля, не имеющего качеств и вечно непривязанного и незатронутого, мы теряем своё статическое эго во вселенском покое.
И всё же здесь сохраняется противоречие между этими двумя условиями, отстранённым божественным Безмолвием и всеобъемлющим божественным Действием, которое мы можем разрешить в себе определённым способом, на определённой высокой ступени, которая для нас выглядит завершенной, но не является таковой, потому что на ней нет возможности полностью преобразовать и завладеть. Вселенский Мир, Свет, Сила, Блаженство – наши, но их действенное выражение не является выражением Сознания Истины, божественного Гносиса, но всё же, пусть и чудесно освобожденное, вознесённое и просветлённое, поддерживает лишь нынешнее самовыражение Космического Духа и не трансформирует, подобно Трансцендентальному Нисхождению, двусмысленные символы и завуалированные тайны мира Неведения. Мы сами свободны, но земное сознание остается в оковах; только дальнейшее трансцендентальное восхождение и нисхождение могут полностью устранить противоречие, преобразовать и принести освобождение.
Ибо существует ещё и третий крайне близкий и личный аспект Владыки Трудов, который является ключом к его самым засознательно сокрытым таинству и экстазу; ибо он отделяет от тайны скрытого Трансцендентного и двусмысленного проявления космического Движения индивидуальную Силу Божественного, способную быть посредником между этими двумя и перекинуть мост для нас от одного к другому. В этом аспекте трансцендентная и вселенская личность Божественного приспосабливается к нашей индивидуализированной личности и принимает личные отношения с нами, сразу же отождествившись с нами как наше верховное Я и всё же близкая и отличная как наш Владыка, Друг, Любовник, Учитель, наш Отец и наша Мать, наш Партнёр в великой мировой игре, замаскировавшийся в ней под друга и врага, помощника и противника и, во всех взаимоотношениях и во всех деяниях, влияющих на нас, направляющий наши шаги к нашему совершенству и освобождению. И именно благодаря этому более личностному проявлению нам доступна некоторая возможность полного трансцендентального переживания; ибо в нём мы встречаем Единого не просто в освобожденном спокойствии и мире, не просто с пассивным им активным подчинением в наших делах или через таинство единения со вселенским Знанием и Силой, наполняющей нас и руководящей нами, но с экстазом божественной Любви и Божественного Восторга, который возносится за пределы молчаливого Свидетеля и активной Силы Мира к определённому положительному предвидению величайшей несущей блаженство тайны 63. Потому что не сколько знание, ведущее к некому невыразимому Абсолюту, не сколько труды, поднимающие нас над мировым процессом к изначальному верховному Знающему и Владыке, сколько именно эта наиболее интимная для нас вещь, хотя в настоящее время и совершенно неясная, хранит для нас завёрнутым в свою страстную вуаль глубокий и восхитительный секрет трансцендентного Божества и некую абсолютную позитивность его совершенного Бытия, его всеконцентрирующего Блаженства, его мистической Ананды.
Но индивидуальное отношение с Божественным не всегда или не с [самого] начала приводит в силу величайшее расширение или высочайшее самопревосхождение. Сначала это Божество, близкое нам или постоянное в нас может быть полностью прочувствованно лишь в масштабе нашей личной природы и опыта, Проводник и Владыка, Руководитель и Учитель, Друг и Любовник, или же Дух, Сила или Присутствие, составляющее и возносящее наше направленное вверх и увеличивающееся движение при помощи силы его сокровенной реальности, пребывающей в сердце или руководящей нашей природой с высоты, превышающей наш самый высокий интеллект. Именно наша личная эволюция является его заботой, личные отношения, являющиеся нашей радостью и осуществлением, перестройка нашей природы в его божественный образ, являющаяся нашим обретением себя и совершенством. Внешний мир кажется существует лишь как поле для этого роста, как источник материалов или помогающих или противоборствующих сил для его последовательных этапов. Наши работы, сделанные в этом мире, есть его работы, но даже тогда, когда они служат некой временной вселенской задаче, их главная цель для нас будет сделать внешне динамическими наши взаимоотношения с этим вечным Божеством, или придать им внутреннюю силу. Многие ищущие не просят о большем, или видят продолжение и реализацию [для себя] этого духовного расцвета лишь на запредельных небесах; союз осуществляется и делается постоянным в вечной обители его совершенства, радости и красоты. Но этого недостаточно для ищущего интегрально; как бы оно ни было интенсивно и прекрасно, личное изолированное достижение не может быть его полной целью или всем его существованием. Должно наступить время, когда личное откроется вселенскому; сама наша индивидуальность, духовная, ментальная, виталическая, даже физическая, становится вселенской: она выглядит как сила его вселенской силы и космического духа, или же она содержит вселенную в той невыразимой бескрайности, которая приходит к индивидуальному сознанию тогда, когда оно разрывает путы и востекает вверх к Трансцендентности и во все стороны к Бесконечности.
* * *
В Йоге, проживаемой полностью на одухотворенном ментальном уровне, возможно и даже обычно для этих трёх фундаментальных аспектов божественного – Индивидуального или Постоянного, Космического и Трансцендентного – стоять порознь как отдельные реализации. Каждый сам по себе тогда выглядит достаточным для удовлетворения стремления ищущего. Только лишь с личным Божеством во внутреннем просветлённом покое сердца, он может построить свое бытие по образу Возлюбленного и подняться из падшей Природы для того, чтобы жить с ним в неких небесах Духа. Освобожденный в космической бескрайности, избавленный от эго, с личностью, уменьшенной до точки приложения вселенской Силы, спокойный, свободный, бессмертный во вселенной, неподвижный в Свидетельствующем Я, даже будучи широко раскинувшимся без ограничений в бесконечном Пространстве и Времени, он способен наслаждаться в мире свободой Безвременного. Однонаправленный к некоей невыразимой Трансцендентности, отбрасывающий в сторону свою личность, стряхивающий с себя труд и беспокойство всемирного Динамизма, он может укрыться в невыразимой Нирване, свести на нет всё сущее в нестерпимом восторге полёта в Непередаваемое.
Но ни одно из этих достижений не будет достаточным для того, кто ищет широкой завершенности интегральной Йоги. Индивидуального спасения ему не достаточно; ибо он обнаруживает себя открывающимся космическому сознанию, которое далеко превосходит своей широтой и простором узкое напряжение ограниченной индивидуальной реализации, и чей призыв невозможно проигнорировать; ведомый этим непреодолимым принуждением, он должен пробиться через все разделительные барьеры, и простереться в Природе мира, заключив в себя вселенную. Сверху тоже существует динамическая реализация, крайне нужная для него, давящая из Высшего на этот мир существ, и лишь некоторое вмещение и превосхождение [посредством] космического сознания может высвободить в проявление здесь это ещё нерастраченное великолепие. Но и космического сознания тоже недостаточно; ибо оно тоже не есть вся Божественная реальность, не интегрально. Он должен раскрыть божественный секрет, который стоит за личностью; там, в ожидании своего принесения сюда, во Время, лежит тайна воплощения Трансцендентности. В космическом сознании в конце концов сохраняется пробел, не равное уравнение высшего Знания, которое может освободить, но не воздействовать, с Силой, казалось бы использующей ограниченное или маскирующееся поверхностным Невежеством Знание, которая может создавать, но создаёт несовершенство или совершенство преходящее, ограниченное и закрепощенное. С одной стороны здесь стоит свободный нединамический Свидетель, с другой – связанная Исполнительница действия, которой не были даны все средства к действию. Примирение этих сопутствующих друг другу противоположностей кажется припасено, отложено, отсрочено и удерживается в Непроявленном за нашими пределами. Но, опять же, просто бегство в некую абсолютную Трансцендентность оставляет личность нереализовавшейся и всемирное действие незавершённым, и не может удовлетворить интегрального искателя. Он чувствует, что Истина, которая вечна, является Силой, которая творит, равно как и выступает стабильным Существованием; она не есть просто Сила исключительно иллюзорного или невежественного проявления. Вечная Истина может проявить свои истины во Времени; она может творить в Знании, а не только в Бессознательности или Неведении. Божественное Нисхождение не меньше, чем восхождение возможно для Божества; существует перспектива привнесения вниз будущего совершенства и освобождения в настоящем. По мере расширения его знания, для него становится все более и более очевидным то, что именно для этого Владыка Трудов бросил вниз душу, заключённую в нём, сюда как искру своего огня в темноту, с тем, чтобы она могла вырасти там в источник Света вечного.
Трансцендентное, Вселенское, Индивидуальное – во
