Бутылочное горлышко страха

 

Наши представления о жизни полны ограничений. Ограничения присутствуют и в самих генетических факторах: мы являемся мужчинами или женщинами, в нас заложены склонности к определенным заболеваниям или телесным недостаткам. Все вместе взятые генетические стандарты образуют определенный темперамент. Для любой будущей матери совершенно ясно, что существует огромная разница между детьми еще до их рождения. Но нас интересуют дети, которые уже появились на свет. С точки зрения взрослого человека, новорожденный кажется открытым и неконвенциональным (ничем не обусловленным). В первые недели своей жизни императивом ребенка является выжить. Стоит прислушаться к пронзительным крикам новорожденного — они способны перевернуть весь дом. Я не могу назвать ничего другого, что может приковывать внимание так же сильно, как вопли новорожденного. Когда я слышу этот звук, я готова на все, чтобы его остановить. Но ребенку не нужно слишком много времени, чтобы понять, что жизнь, несмотря на его невероятные усилия, не всегда приятна. Я вспоминаю, как мой старший сын ударился головой, когда ему было шесть недель от роду. Я считала себя искусной молодой мамой, но он был весь взмыленный и...

Очень рано мы начинаем пытаться защититься от угрожающих обстоятельств, которые постоянно возникают самым неожиданным образом. Мы начинаем сжиматься от страха, который они у нас вызывают. И открытая, готовая вместить весь мир юная жизнь начинает сжиматься и втискиваться в узкое бутылочное горлышко страха. Как только мы начинаем пользоваться языком, скорость этого сжатия возрастает. А с увеличением информации, которую получает интеллект, процесс становится совсем быстрым. Теперь мы не только стараемся справиться с угрозой, запоминая ее каждой клеточкой своего тела, но (используя память) соотносим каждую новую угрозу со всеми предыдущими — и таким образом процесс сам себя регулирует.

Все мы знакомы с тем, как возникают условные рефлексы. Когда я была маленькой девочкой, высокий и сильный рыжеволосый пятилетний мальчик отобрал мою любимую игрушку. Я испугалась — и у меня выработался условный рефлекс. Теперь всякий раз, когда я сталкиваюсь с рыжеволосым человеком, я ощущаю беспокойство без всяких видимых причин. Можем ли мы в результате сказать, что проблема заключается в возникновении условных рефлексов? Нет, конечно нет. Условные рефлексы, даже если причина их возникновения часто повторяется, со временем исчезают. Поэтому человек, который говорит: «Если бы вы знали, какой была моя жизнь, вы бы не удивлялись, что я так бедствую — меня всегда преследует страх, все безнадежно», — не понял сути проблемы. Что действительно правда, так это то, что у нас постоянно вырабатываются условные рефлексы и под их влиянием мы постепенно пересматриваем свое представление о том, кто мы есть. Почувствовав угрозу своей открытости и широте, мы приходим к выводу, что наше «я» заключается в том, чтобы сжиматься от страха. Пересмотрев понятия о себе и о мире, мы получаем новое представление о себе. И не имеет большого значения, согласны мы или нет с этим новым представлением или вообще отказываемся его признать. Имеет значение только наше пока неясное решение: для того чтобы выжить, необходимо довести до конца свое суженное представление о себе.

Бутылочное горлышко страха создается не условными рефлексами, а тем решением относительно себя самого, которое принимается на основании этих рефлексов. К счастью, так как это решение мы строим в своих мыслях и отражает оно наше телесное (физическое) сжатие, оно может стать учителем, когда мы переживаем этот самый настоящий момент. Не обязательно иметь мысленное представление о том, в чем состоит обусловленность, которая вызвана возникшими условными рефлексами, хотя это может оказаться и полезным. Но что действительно необходимо знать, так это то, какого рода мысли вы продолжаете настойчиво удерживать именно сейчас, сегодня, и какого рода телесные сжатия у вас имеются именно сейчас, сегодня. Когда вы отмечаете мысли и переживаете телесные сжатия (занимаетесь дзадзэн), бутылочное горлышко страха освещается. И когда вы делаете это ложное отождествление с ограниченным, «я» постепенно исчезает. Вы все больше и больше становитесь тем, кто вы есть на самом деле: «не-я», открытая и широкая реакция на жизнь. Начинает функционировать ваше истинное «я», так надолго забытое и покинутое, и теперь вы можете увидеть, что бутылочное горлышко страха — всего лишь иллюзия.

Здесь мне хотелось бы напомнить два известных стихотворения о зеркале (одно написано монахом, который был хорошим учеником Пятого Патриарха. Другое принадлежит неизвестному автору, который должен был стать Шестым Патриархом). Эти стихотворения построены так, чтобы Пятый Патриарх мог судить, достиг ли автор истинной реализации. Стихотворение монаха (то, которое Пятый Патриарх не признал истинным) утверждает, что практика заключается в полировке зеркала. Другими словами, удалив с зеркала пыль ложных мыслей и неправильных действий, можно заставить его сиять (то есть очиститься). В другом стихотворении (том, которое показало Пятому Патриарху всю глубину понимания человека, которого он хотел выбрать своим преемником) говорилось, что «не существует ни опоры для зеркала, ни зеркала, которое следует полировать, ни места, где может собираться пыль...»

Теперь, когда мы дошли до истинного понимания стихотворения Шестого Патриарха, парадокс заключается в том, что мы должны практиковать, как в стихотворении, которое не было принято. Мы действительно должны полировать зеркало, мы действительно должны осознавать свои мысли и действия, мы действительно должны осознавать свои ложные реакции на жизнь. Только так можно увидеть, что с самого начала бутылочное горлышко страха было иллюзией. И совершенно очевидно, что мы не должны вести борьбу за то, чтобы избавиться от иллюзий. Но мы, не сможем и не захотим этого знать, пока не будем упорно полировать зеркало.

Иногда люди говорят: «Ясно, мне ничего не нужно делать. Никакая практика (полировка) не нужна. Если вы достаточно ясно видите, такая практика — чепуха». Так... Но мы не видим достаточно ясно, а когда мы не можем ясно увидеть, мы создаем забавную свалку для себя и для других. Мы действительно должны заниматься практикой, мы действительно должны полировать зеркало, пока мы своими внутренностями не ощутим правду жизни. Тогда мы сможем увидеть, что с самого начала ничего не было нужно. Жизнь всегда открыта, широка и плодотворна. Но не стоит обманываться относительно количества искренней практики, которой мы должны заниматься, пока не увидим это так же ясно, как кончик своего носа.

То, что я вам рассказала, — действительно оптимистическое описание практики. Даже несмотря на то, что иногда это занятие может казаться трудным и приводить в уныние. Но вот вопрос: а большой ли у нас выбор? Или мы умираем — ибо, оставаясь долгое время в бутылочном горлышке страха, мы задохнемся — или мы медленно приходим к полному пониманию, пережив нахождение в бутылочном горлышке и пройдя через него. Мне кажется, что наш выбор не так уж велик. А что думаете вы?

Глава II

ПРАКТИКА

ЧТО НЕ ЕСТЬ ПРАКТИКА

 

Многие из тех, кто занимается практикой, имеют строгое представление о том, что есть практика. То, что я хочу сейчас сделать, это определить, что (с моей точки зрения) не есть практика.

Во-первых, практика не ставит своей целью достижение психологических изменений. Если мы разумно занимаемся практикой, психологические изменения должны произойти, я не сомневаюсь в этом. И это действительно замечательно. Я только утверждаю, что практика не предназначена для достижения таких изменений.

Практика не ставит своей целью интеллектуальное познание физической природы окружающей действительности — того, из чего состоит Вселенная или как она работает. И опять-таки, серьезно занимаясь практикой, мы приобретаем некоторые знания подобного рода. Но это не то, чем является практика.

Практика не ставит своей целью достижение состояния блаженства. Она не ставит своей целью, чтобы вам являлись видения, чтобы вы видели белый свет (или розовый, или голубой). Все это может происходить, и если вы сидите достаточно долго, вполне вероятно, что это произойдет. Но это не является целью практики.

Практика не ставит своей целью приобретение или развитие особых способностей. Их существует очень много, и все мы, естественно, обладаем какими-то из них. В Центре Дзэн в Лос-Анжелесе (ЛАЦД) у меня временами появлялась ценная способность видеть, что готовится на обед за двумя закрытыми дверями. Если там было что-нибудь, чего я не любила, я туда не шла. Подобные способности всегда кажутся несколько странными, и, опять-таки, они вовсе не то, к чему стремится практика.

Практика не ставит своей целью развитие личной энергии, или джорики (joriki), — силы, которая появляется в результате долгих лет сидения. Джорики — это естественный побочный продукт дзадзэна. И опять-таки, не о ней идет речь.

Практика не ставит своей целью достижение приятных ощущений, чувства счастья. Ее целью не является добиться хорошего самочувствия вместо плохого. Это не попытка быть чем-то особенным или чувствовать что-то особенное. Результат практики или смысл практики, или то, что является целью практики, вообще нельзя определить и собрать воедино. Занимаясь практикой годы, вы постепенно всего этого достигаете, но не в этом смысл практики.

Практика не ставит своей целью достижение такого физического состояния, в котором вы никогда не будете болеть, в котором ничто не сможет причинить вам боль, в котором у вас не будет неприятных ощущений и недомогания. Сидение многим помогает восстановить свое здоровье, хотя в течение практики могут быть месяцы или даже годы, когда вы будете испытывать неприятности со здоровьем. Но опять-таки, достижение совершенного здоровья — это не то, к чему стремится практика. Хотя по прошествии очень длительного времени она оказывает самое благотворное влияние на здоровье большинства занимающихся. Однако никаких гарантий!

Практика не ставит своей целью достижение состояния всеведения, когда человек все и обо всем знает, когда он становится для всех авторитетом по всем мировым проблемам. Может появиться больше ясности в некоторых вопросах, но умные люди, как известно, могут говорить и делать глупые вещи. Опять-таки, всеведение не является смыслом практики.

Практика не ставит своей целью достижение «духовности», по крайней мере, в том смысле, в котором часто употребляется это слово. Практика не ставит своей целью ничего. Так что, пока мы не поймем, что не можем ставить своей целью достижение «духовности», она может быть соблазнительной и опасной целью.

Практика не ставит своей целью яркое проявление всех видов «хороших» качеств и избавление от так называемых «плохих» качеств. Ничто не является «хорошим» или «плохим». Борьба за то, чтобы стать хорошим, — это не то, что представляет собой практика. Подобный вид тренировки можно скорее отнести к утонченному виду спортивных занятий.

Этот список мы могли бы продолжать почти бесконечно. Действительно, у каждого, приступающего к практике, могут возникнуть подобные заблуждения. Все мы надеемся измениться или чего-то достигнуть! Это стремление является ошибочным в самой своей основе. Но размышляя над этим стремлением, мы начинаем лучше понимать его, и по мере того как мы это делаем, изменяется практическая основа нашей жизни. Мы начинаем постигать, что безумное желание стать лучше, «чего-то достичь» само по себе — иллюзия и источник страданий.

Если опрокинется наша лодка, полная надежд, иллюзий и амбиций (чего-то достичь, развить духовность, быть совершенным, быть просветленным), что будет представлять из себя эта пустая лодка? Кто мы есть? Что мы можем понять за время, отпущенное нам жизнью? И что есть практика?

 

 

ЧТО ЕСТЬ ПРАКТИКА

Практика очень проста. Однако это не значит, что она не перевернет вашу жизнь. Мне хотелось бы рассказать, что мы делаем, когда мы сидим, или занимаемся дзадзэн. И если вы считаете, что вы выше этого, — хорошо, вы можете думать, что вы выше этого.

Сидение — это по сути упрощение окружающего нас пространства. Повседневная жизнь проходит в постоянном движении: происходит масса вещей, вы разговариваете с множеством людей, совершается масса событий. Среди всего этого очень трудно почувствовать, что мы такое в своей жизни. Когда мы упрощаем ситуацию, когда мы убираем все внешнее и удаляемся от телефонных звонков, от телевизора, от людей, которые нас посещают, от собаки, с которой нужно гулять, мы получаем возможность — которая, конечно же, является самой ценной из всего, что мы имеем, — встретиться с самим собой. Медитация не имеет дела с какими-то состояниями, медитация имеет дело с медитирующим. Она не ставит своей целью какую-то деятельность, закрепление чего-то или решение какой-то задачи. Это касается вас самих. Если вы не упростите ситуацию, вероятность правильно посмотреть на себя самого очень мала. То, что вы стремитесь увидеть, это не вы сами, а все остальное. Если что-то не так, на что мы смотрим? Мы смотрим на то, что не так, и обычно считаем, что в этом виноваты другие. Мы все время смотрим вокруг, а не на себя.

Когда я говорю, что медитация касается самого медитирующего, я не подразумеваю под этим, что мы должны заниматься самоанализом. Речь вовсе не об этом. Итак, что мы действительно должны делать.

Приняв правильную позу (которая должна быть уравновешенной, легкой), мы просто сидим здесь, мы занимаемся дзадзэн. Что я подразумеваю под просто сидим здесь. Для этого требуется абсолютно вся ваша энергия. Обычно во время медитации мы не закрываем глаза. Но именно сейчас я прошу вас закрыть глаза и только сидеть здесь. Что происходит? Всевозможные вещи. Слабое подергивание левого плеча, давление в боку... Обратите на минуту внимание на свое лицо. Прочувствуйте его. Есть ли где-нибудь напряжение? В области рта? В области лба? Теперь переместитесь немного ниже. Обратите внимание на шею, прочувствуйте ее. Потом перенесите внимание на плечи, спину, грудную клетку, живот, руки, бедра. Прочувствуйте все, что бы вы ни обнаружили. Прочувствуйте дыхание, вдох и выдох. Не пытайтесь его регулировать, только прочувствуйте. Просто позвольте дыханию быть таким, как оно есть. Вы можете дышать верхней частью грудной клетки, вы можете дышать средней или нижней ее частью. При этом вы можете ощущать напряжение. Так что испытайте его таким, какое оно есть. Прочувствуйте все это именно сейчас. Если снаружи проезжает машина, слушайте звуки, которые она издает. Если пролетает самолет, обратите на него внимание. Вы можете слышать, как включается и выключается холодильник. (Просто будьте этим.) Все это вы должны делать, абсолютно все это вы должны делать: испытать это и просто остаться с этим. Теперь вы можете открыть глаза.

Если вы сможете просто делать это в течение трех минут, это будет чудесно. Обычно примерно через минуту мы начинаем думать. Интерес к пребыванию только с действительностью (которая является тем» что мы как раз делаем) слишком мал. «Вы хотите сказать, что все это и

есть дзадзэн.» Нам это не нравится. «Мы ищем просветления, разве не так?» Наш интерес к действительности крайне мал. Нет, мы совсем не хотим думать. Мы заняты своими заботами. Мы хотим постигнуть свою жизнь. И прежде, чем мы успеваем это осознать, мы забываем все об этом моменте и погружаемся в мысли о чем-то своем: о своем парне или девушке, своем ребенке, своем боссе, о том, чего мы сейчас боимся... и вот мы уже далеко! Нет ничего преступного в таких фантазиях. За исключением того, что, когда мы теряемся во всем этом, мы теряем что-то еще. Когда мы поглощены своими мыслями, своими мечтами, что мы теряем? Мы теряем действительность. Наша жизнь убегает от нас.

Вот чем занимаются люди. И мы просто иногда не должны этого делать, мы и так делаем это большую часть своего времени. Почему мы это делаем? Ответ, конечно, известен. Мы делаем это потому, что пытаемся защититься. Мы стараемся избежать текущих трудностей или хотя бы понять их. Ничего нет плохого в мыслях, занятых самими собой, за исключением того, что, отождествляясь с ними, мы отгораживаемся от реальности. Итак, что нам следует делать, когда приходят мысли? Просто отмечать их. Отмечая их, быть конкретными: не просто «я думаю, я думаю» или «я беспокоюсь, я беспокоюсь», а отмечать конкретную мысль. Например: «Я подумал, что она просто корова», «Я подумала, что он очень несправедлив ко мне», «Я подумал, что я никогда ничего не делал правильно». Будьте конкретны. И если мысли обрушатся на вас с такой скоростью, что у вас получится полная неразбериха, так и отмечайте эту неясную путаницу — «неразбериха». Но если вы будете настойчиво стараться различить отдельные мысли, рано или поздно у вас это получится.

Занимаясь подобной практикой, мы начинаем знакомиться с собой, с тем, как работает жизнь, что мы делаем с нею. Если мы обнаруживаем, что некоторые мысли возникают сотни раз, мы узнаем о себе нечто, чего не знали раньше. Может быть, мы непрерывно думаем о прошлом или о будущем. Некоторые постоянно думают о каких-то событиях, некоторые всегда думают о других людях. Некоторые всегда думают о себе. Мысли некоторых людей почти полностью состоят из суждений о других. Пока мы не будем отмечать свои мысли в течение четырех-пяти лет, мы не сможем узнать себя достаточно хорошо. Что происходит с мыслями, когда мы точно и тщательно отмечаем их? Они начинают затихать. Мы не делаем усилий, чтобы избавиться от них. Когда они затихают, мы возвращаемся к переживанию тела и дыхания, снова, снова и снова. Я не хочу сказать, что достаточно это сделать трижды, мы делаем это десятки тысяч раз. И если мы это делаем, наша жизнь преобразуется. Вот теоретическое описание сидения. Это очень просто, ничего сложного в этом нет.

А теперь давайте представим ситуацию из повседневной жизни. Предположим, вы работаете на авиазаводе и вам сообщают, что правительственный контракт подходит к концу и, вероятно, не будет возобновлен. Вы говорите себе: «Я лишусь работы. Я лишусь своих доходов, а у меня семья, которую я должен содержать. Это ужасно!» Что происходит после этого? Ваш ум начинает снова, снова и снова рассматривать эту проблему. «Что же со мной будет? Что мне делать?» От волнения мысли несутся все быстрее и быстрее.

Нет ничего плохого в том, чтобы строить планы на будущее. Нам нужно строить планы. Но когда мы расстроены, мы не можем строить планов, мысли преследуют нас. Мы прокручиваем сотни возможных вариантов решения проблемы. И что же происходит, если мы не знаем, что значит практиковать с беспокоящими мыслями? Эти мысли вызывают эмоции, и возбуждение усиливается.

Любое эмоциональное возбуждение исходит от ума. И если мы позволяем этому долго продолжаться, часто наступает физическое исгощение или умственная депрессия. Если ум не может справиться с ситуацией, осознав ее, это должно сделать тело. Оно должно помочь нам выйти из этого состояния. Тело как будто говорит: «Если вы не можете справиться с этим, я надеюсь, я смогу это сделать». Так мы получаем очередной насморк, очередную сыпь, очередную язву — в зависимости от того, к чему мы больше склонны. Неподготовленный ум приводит к болезни. Я не собираюсь осуждать. Я не знаю никого, кто бы не болел, включая себя саму. Когда желание поволноваться слишком велико, мы создаем себе трудности. При регулярной практике мы меньше будем этим заниматься. Все, чего мы не сознаем, приносит свои плоды, так или иначе оказывая влияние на нашу жизнь.

С точки зрения человека, все, что получается в его жизни не так, делится на два вида. Одно — это события, происходящие вне нас, и другое — это то, что происходит внутри нас, например физическое заболевание. И то и другое является предметом нашей практики и мы одинаково обращаемся и с тем и с другим. Мы отмечаем все мысли, возникающие вокруг этого, и мы переживаем это в своем теле. Это и есть сам процесс сидения.

Говорить об этом достаточно легко. Но делать это ужасно трудно. Я не знаю никого, кто бы делал это все время. Я знаю некоторых людей, которые могут посвящать этому много времени. Но когда мы занимаемся практикой, начиная осознавать все, что входит в нашу жизнь (независимо от того, изнутри или снаружи), жизнь начинает преобразовываться. Мы становимся сильнее, учимся проникать в суть вещей и даже иногда жить в состоянии просветления, что просто означает переживать свою жизнь такой, как она есть. В этом нет ничего таинственного.

Если вы новичок в практике, то вам важно понять, что просто просидеть на этой подушке пятнадцать минут — это уже победа. Так что сидеть, сохраняя максимальное самообладание, быть просто здесь, замечательно.

Если вы боитесь войти в воду и не умеете плавать, первой победой будет просто окунуться. Следующий шаг — намочить лицо. Если мы опытные пловцы, мы можем проверить, кто под каким углом вводит руки в воду. Значит ли это, что один пловец лучше, а другой хуже? Нет. Оба совершенны для того положения, в котором они находятся. Практика на любом этапе — это просто быть теми, кто мы есть в данный момент. Речь не идет о том, чтобы быть хорошим или плохим, лучше или хуже. Иногда, выслушав меня, люди говорят: «Я этого не понимаю». И это тоже прекрасно. Понимание с годами увеличивается, но в любой момент мы совершенны такие, как мы есть.

Мы начинаем понимать, что существует только одна вещь в жизни, на которую мы можем положиться. Что это за единственная вещь в жизни, на которую мы можем положиться? Мы можем ответить: «Я могу положиться на своего супруга (супругу)». Мы можем любить своих мужей, своих жен. Но мы никогда не можем полностью на них положиться, потому что другой человек (так же, как и мы сами) всегда в некоторой степени ненадежен. Во всем мире не существует человека, на которого можно полностью положиться, хотя мы, конечно, можем любить и других и они могут доставлять нам радость. Но на что же мы можем положиться? Если это не человек, то что же это? На что в жизни мы можем положиться? Однажды я задала этот вопрос одной особе и она ответила: «На себя». Можете ли вы положиться на себя? Уверенность в себе замечательная вещь, но она неизбежно ограниченна.

В жизни существует единственная вещь, на которую всегда можно положиться: жизнь — такая, как она есть. Давайте обсудим это более подробно. Представьте себе, что есть нечто, чего вы страстно желаете: например, вступить с кем-то в брак, достичь более высокого положения или видеть своего ребенка здоровым и счастливым. Но жизнь, такая, как она есть, может быть прямо противоположной тому, чего вы хотите. Вы не знаете, вступите ли вы в брак с этим человеком. Если да, он может завтра же умереть. Вы можете достичь или не достичь более высокого положения. Вполне вероятно, что вы его достигнете, но вы не можете полагаться на это. Вы не можете полагаться ни на что. Жизнь всегда идет своим путем. Так почему мы не можем ни на что положиться? Почему это так трудно? Что нас всегда беспокоит? Представьте себе, что ваше жизненное пространство уничтожено землетрясением и вы потеряли руку и все свои сбережения. Сможете вы после этого полагаться на жизнь, как она есть? Можете ли вы быть всем этим?

Секрет жизни состоит в том, чтобы доверять вещам таким, как они есть. Но мы не хотим об этом даже слышать. Я могу быть абсолютно уверена в том, что в следующем году моя жизнь должна измениться, стать другой, но ведь всегда существует только путь. Я не могу на это полагаться, ведь завтра у меня может случиться сердечный приступ, и если он у меня должен быть, он у меня будет. Я могу опираться только на ту жизнь, какая есть.

Внося личный вклад в свои мысли, мы создаем «я» (как сказал бы Кришнамурти), и после этого наша жизнь перестает работать. Вот почему мы должны отмечать свои мысли — чтобы забрать вклад назад. Во время достаточно долгого сидения мы можем видеть мысли как чисто сенсорный вклад. И мы можем видеть, как мы проходим через разные стадии: сначала мы чувствуем реальность своих мыслей и, исходя из них, создаем эгоцентрические эмоции, создаем барьер, мешающий нам видеть жизнь такой, как она есть. А будучи захвачены эгоцентрическими эмоциями, мы не можем отчетливо видеть людей или ситуации. Сама по себе мысль — это просто чистый сенсорный вклад, энергетический фрагмент. Но мы боимся видеть мысли такими, как они есть.

Отмечая мысли, мы отстраиваемся от них, мы перестаем отождествляться с ними. Существует огромная разница между тем, чтобы сказать: «Это невыносимо» и «Я считаю, что это невыносимо». Если мы упорно отмечаем какую-то мысль, эмоциональное наложение начинает исчезать, и мы остаемся с объективным (обезличенным, беспристрастным) энергетическим фрагментом, к которому не должны быть привязаны. Но если мы считаем, что наши мысли реальны, мы действуем, исходя из них. И если мы действуем, исходя из таких мыслей, жизнь становится весьма запутанной. Так что практика — это работа до тех пор, пока мы не будем знать это всем своим нутром. Практика не заключается в том, чтобы реализоваться в голове. Она должна стать нашим телом, нашими костьми, нами самими. Конечно, у нас должны быть некоторые эгоцентрические мысли: как соблюсти рецепт, как перекрыть крышу, как спланировать отпуск. Но нам не нужна эмоциональная эгоцентрическая деятельность, которую мы называем мышлением. В действительности, это никакое не мышление, а отклонение от правильного мышления, заблуждение.

Дзэн предназначен для активной жизни, для углубленной жизни. Когда мы хорошо знаем свой ум и те эмоции, которые создает мышление, мы начинаем лучше видеть, что такое жизнь и что следует делать. Обычно наша следующая задача как раз перед самым нашим носом. Дзэн — это жизнь, полная активных действий, а не пассивного ничегонеделания. Но действия должны быть основаны на реальности. Когда действия основаны на ложной системе мыслей (основанных на нашей обусловленности), это плохая основа. Когда же мы смотрим сквозь систему мыслей, то можем увидеть, что нужно делать.

То, что мы делаем, это не новое программирование самих себя, но освобождение от всякой запрограммированности. Этого можно достичь только увидев, что все программы не соответствуют действительности. Перепрограммирование — это всего лишь перепрыгивание из одной ловушки в другую. Мы можем добиться того, что, по нашему мнению, будет лучшим программированием. Но смысл сидения как раз в том и состоит, чтобы не следовать никакой программе. Предположим, вы содержите программу «Я неуверен в себе». Предположим, вы решаете заменить эту программу на «Я уверен в себе». Ни одна из этих программ не может по-настоящему выдержать давления жизни, потому что обе они включают «я». И это «я» слишком хрупкое создание — на самом деле, нереальное — и его легко сбить с толку. В действительности, никогда не существовало никакого «я». Весь смысл заключается в том, чтобы увидеть, что оно пусто, что это иллюзия, и это не то же самое, что разрушить его. Когда я говорю, что оно пусто, я имею в виду, что оно не является лежащей в основе реальностью. Это просто то, что создано эгоцентрическими мыслями.

Заниматься практикой Дзэн далеко не так просто, как говорить о ней. Даже те ученики, которые имеют ясное представление о том, что они делают, временами пытаются убежать от основной практики. Тем не менее, когда мы сидим, хорошо, все остальное не должно нас касаться. Итак, независимо от того, продолжаем мы свое сидение пять лет, двадцать лет или только начинаем его, важно делать это очень тщательно.

ОГОНЬ ВНИМАНИЯ

Когда-то очень давно, еще в 20-х годах, когда мне было лет восемь-десять, мы жили в Нью-Джерси. Зимы там холодные, и в нашем доме была печь, которая топилась углем. Когда появлялась тележка с углем и все ее содержимое вываливалось в угольный бункер, это было большим событием для всего дома. Я узнала, что есть два вида угля, который попадает в угольный бункер: один называется антрацит, или твердый уголь, а другой — лигнит, мягкий уголь. Мой отец рассказал мне, в чем состоит разница при сжигании разных видов угля. Антрацит сгорает полностью, оставляя очень мало золы. После лигнита остается очень много золы. Когда мы топили лигнитом, подвал покрывался сажей и часть ее переносилась по лестнице в гостиную. Я помню, мать что-то говорила об этом. Ночью отец прикрывал огонь, и я тоже научилась это делать. Прикрыть огонь — значит покрыть его тонким слоем угля, а потом перекрыть кислород, поступающий в топку, чтобы поддерживать слабый огонь. За ночь дом остывал, и утром нужно было расшевелить огонь и открыть отверстие для кислорода. И тогда печь начинала нагревать дом.

Какое все это имеет отношение к практике? Практика предназначена для того, чтобы разрушить наше исключительное отождествление с собой. Этот процесс иногда называется очищением ума. «Очищение ума» не означает, что вы станете святым или другим, чем вы есть. Это значит — соскоблить все то, что удерживает личность — или топку — от того, чтобы функционировать наилучшим образом. Топка лучше всего работает на твердом угле. Но, к сожалению, то, чем заполнены мы — это мягкий уголь.

В Библии сказано: «Он подобен очищающему огню». Это распространенная аналогия, которую можно найти и в других религиях. Сидеть на сесине — это значит быть в центре очищающего огня. Роси Эйдо однажды сказал: «Дзэндо — это не мирные небеса, а печь для сжигания эгоистических заблуждений». Дзэндо — не место для переживания блаженства и релаксации, а печь для сжигания эгоистических заблуждений. Какой инструмент мы должны при этом использовать? Только один. Все мы слышали о нем, но используем его очень редко. Называется он внимание.

Внимание — это оружие, которое режет и жжет. Практика заключается в том, чтобы как можно лучше использовать это оружие. Ни у кого из нас нет большого желания его использовать, но если мы это делаем — даже в течение нескольких минут — происходит некоторое очищение и выжигание. Все задачи практики сводятся к тому, чтобы увеличить способность быть внимательными, не только во время дзадзэна, но и в любой момент нашей жизни. Когда мы сидим, мы постигаем, что концептуальный процесс мышления является игрой воображения. И чем больше мы это постигаем, тем больше возрастает способность уделять внимание действительности. Один из великих китайских учителей, Хуан По, сказал: «Если вам удастся избавиться от концептуального мышления, вы сможете достичь всего. Но если вы, ученики, следующие этим Путем, в один прекрасный момент не избавитесь от концептуального мышления, сколько ни старайтесь, вы никогда ничего не достигнете». Мы «избавляемся от концептуального мышления», когда в результате настойчивого наблюдения осознаем нереальность своих эгоцентрических мыслей. Тогда мы можем оставаться беспристрастными и по существу неподверженными влиянию этих мыслей. Это вовсе не означает быть холодным. Это значит не зависеть от обстоятельств и не поддаваться им.

Большинство из нас далеко не таковы. Как только мы начинаем рабочий день, мы обнаруживаем, что, о спокойствии не может быть и речи. Появляется множество эмоциональных мнений и суждений обо всем на свете. Нас слишком легко обидеть. Мы никоим образом не «беспристрастны и по существу не подвержены влиянию» всего того, что происходит. Так что крайне важно помнить, что основная цель сесина — сжигание мыслей на огне внимания, чтобы жизнь могла быть беспристрастной и неподверженной влиянию внешних обстоятельств. Я не думаю, чтобы здесь был кто-то, для кого это соответствовало бы реальному положению дел. Сделать это — задача нашей практики. Если вы действительно сожгли привязанности, нет никакой необходимости сидеть. Но я не думаю, чтобы кто-то мог это утверждать. Мы нуждаемся в ежедневном дзадзэне соответствующей продолжительности, во время которого мы должны направлять внимание на то, что происходит в наших уме и теле. Если мы не будем сидеть регулярно, мы не сможем понять, что то, как мы моем свою машину или как мы общаемся со своим руководителем, — это тоже практика.

Учитель Риндзай говорил: «Мы не можем выплатить кармического долга иначе, как в тесной связи с обстоятельствами. Когда время одеваться, облачайтесь в свои одежды. Когда время идти на прогулку, отправляйтесь на прогулку. У вас в голове не должно быть ни единой мысли о поисках состояния Будды». Однажды кто-то меня спросил: «Йоко, как ты думаешь, ты когда-нибудь достигнешь великого и окончательного просветления?» Я ответила: «Я надеюсь, что подобная мысль будет иногда приходить мне в голову». Не существует специального времени или места для великой реализации. Учитель Хуанг По сказал: «Ни в коем случае нельзя делать различия между Абсолютом и миром, наделенным сознанием». Он не что иное, как парковка вашей машины, надевание одежды, отправление на прогулку. Но если мы топим мягким углем, мы не сможем этого понять. Мягкий уголь попросту означает, что горение нашей жизни — недостаточно чистое. Мы не способны сжигать все обстоятельства, когда с ними сталкиваемся. И виновата всегда эмоциональная привязанность к обстоятельствам. Предположим, например, что начальник просит вас сделать что-то неразумное. Какая в этот момент разница между сжиганием мягкого угля и сжиганием твердого угля? Или допустим, вы ищете работу, но единственная работа, которую вам удается найти, вам не нравится. Или же у вашего ребенка трудности в школе... Когда вы сталкиваетесь с подобными вещами, какая разница между сжиганием мягкого и твердого угля? Если вы хотя бы слегка не понимаете разницу, вы зря тратили свое время на сесинах. Большинство находятся здесь в погоне за состоянием Будды. Но состояние Будды есть то, как вы ведете себя со своим начальством или своим ребенком, своим младшим или старшим партнером, кем бы он ни был. Наша жизнь всегда совершенна: все находится здесь. Правду не нужно искать где-то еще. Но мы наделены умом, который изо всех сил старается угнаться за прошлым или будущим. Жизнь в настоящем — состояние Будды — встречается редко.

Когда огонь в топке прикрыт, а вы хотите заставить его ярко гореть, что вы делаете? Вы увеличиваете подачу воздуха. Мы тоже огонь. И когда ум спокоен, мы можем начать дышать глубже и начнется поступление кислорода. Мы горим в очистительном пламени, и в этом пламени рождаются действия. Вместо того чтобы рисовать в голове картины тех действий, которые мы должны предпринять, мы должны очистить то, что лежит в нашей основе. Из этого будут вытекать все наши действия. Ум успокаивается, потому что, вместо того чтобы в нем потеряться, мы его наблюдаем. Потом дыхание становится глубже и, когда действительно разгорается огонь, не остается ничего, чего бы он не мог уничтожить. Когда огонь становится достаточно горячим, не остается никакого «эго», потому что теперь огонь сжигает все. Не остается никакого разделения на себя и остальных.

Мы не любим думать о себе как о физических существах, и тем не менее все изменения в результате сидения — физические. Это вовсе не те сверхъестественные вещи, которые происходят в наших головах. Когда мы сжигаем мягкий уголь, мы неправильно используем ум, поэтому он постоянно забит фантазиями, мнениями, желаниями, домыслами, анализом — и мы хотим эффективно действовать, опираясь на эту трясшгу. Тогда то, что мы пытаемся делать, получается плохо. Мы сидим, подсчитываем, путаемся, рассуждаем. Это не работа. Что нужно сделать на самом деле — так это обратить внимание на свою ментальную отключенность от окружающего, которая не является правильным мышлением. Мы наблюдаем эмоциональные мысли: «Да, я действительно не могу ее выносить! Она ужасный человек!» Мы должны только замечать, замечать, замечать. Потом, когда ум и тело полностью успокоятся и огонь разгорится ярче, появится настоящее мышление и способность принимать соответствующие решения. В любом виде искусства творческая искра тоже рождается из этого огня.

Мы хотим думать. Мы хотим рассуждать. Мы хотим фантазировать. Мы хотим все подсчитать. Мы хотим узнать секреты Вселенной. Когда мы делаем все это, огонь в топке остается прикрытым. Туда не поступает кислород. А потом мы удивляемся, почему чувствуем себя плохо, физически и духовно. Топка засорена, туда не поступает ничего, кроме обломков пород. А эти обломки могут только загрязнить нас, они загрязняют все. Поэтому важно сидеть каждый день. В противном случае понимание процесса горения будет настолько слабым и неясным, что огонь останется прикрытым. Мы должны сидеть каждый день. Даже десять минут сидения лучше, чем ничего. Для серьезных учеников очень важны сесины. Ежедневное сидение может поддерживать небольшой огонь, но обычно он не вспыхивает в полную силу.

Так что давайте продолжим сесин. Нет ничего, с чем бы вы ни хотели встретиться лицом к лицу прежде, чем вы столкнетесь с этим: гнев, ревность, блаженство, скука. Понаблюдайте за собой, когда вы цепляетесь за чувство жалости к себе, когда цепляетесь за свои проблемы, за свое «ужасное» положение. В этом ваша драма. Правда состоит в том, что нам очень нравится драма. Люди говорят мне, что хотят освободиться от своих неприятностей. Но когда мы варимся в своем собственном соку, мы можем поддерживать себя в искусственном центре Вселенной. Мы любим свою драму. Нам нравится жаловаться, испытывать мучения, стонать. «Это же ужасно! Я так одинок! Никто не любит меня». Мы наслаждаемся мягким углем. Но последствия неполного сгорания могут оказаться трагическими. Поэтому давайте усердно практиковать.