Вопрос 2:принципы иудейского права

Среди составных компонентов иудейского, равно как и любой иной системы права, важную роль играют принципы права. Традиционно они уступают как основополагающие идеи и положения, которые лежат в самом процесса формирования и развития права, пронизывают собой; систему права и в значительной мере предопределяют сущность, ^держание и характер всего права.

Принципы иудейского права не содержатся в открытом и систематизированном виде ни в одном документе или источнике права. Это свойственно многим правовым системам. Но они достаточно легко распознаются и формулируются в процессе изучения самого права.

Принципы права не остаются раз и навсегда данными и неизменными. Вместе с развитием государства, права и общества они также развиваются и изменяются. Одни из них при этом в силу кардинального изменения материальной и политико-социальной среды утрачивают свою актуальность, другие, наоборот, приобретают и усиливают ее. Вместе же они, создавая и поддерживая на всем пути развития правовой системы ее •злостность, динамизм и целенаправленность, обеспечивают тем самым наряду с нормами и другими компонентами права ее действенность и Фактическую значимость.

В тех же случаях, когда правовая система (как это случилось с современным иудейским правом, "главной проблемой" которого, по словам израильских авторов, является "стагнация утрачивает из-за своей ортодоксальности и неприспособленности к современной жизни и порождаемым ею проблемам² свою прежнюю практическую значимость, она остается тем не менее неотъемлемой составной частью культурного наследия народа и одним из важнейших факторов, оказывающих влияние на процесс формирования и развития правового сознания общества и правовой культуры, так и на процесс правотворчества и правопримения.

Именно поэтому, что не без оснований отмечается некоторыми исследователями, было бы "трагическим разрывом со всем прошлым еврейского народа, если бы Израиль провозгласил себя чисто светским государством и отказался от иудейского права". Будущее "еврейского государства во многом зависит от способности сохранения им культурной самобытности и от непрерываемой религиозности избранных людей".

1. Говоря об основных принципах иудейского права, из них следует выделить прежде всего принцип органического сочетания в данной правовой системе религиозного начала с этническим, а позднее, по мере формирования наций, — с национальным началом.

Названный принцип прослеживается на протяжении всей истории развития иудейского права — со времени его возникновения и вплоть до наших дней. Разница между его ранним и более поздними, включая современный, периодами развития заключается лишь в формах его выражения и проявления. Суть же этого принципа и его назначение на протяжении всей истории существования иудейского права оставались без изменения. В конечном счете они сводились чаще всего к решению проблем этнического, а затем национального плана в первую очередь с помощью средств религиозного характера и реже наоборот. По общему правилу, такие проблемы ассоциировались с сохранением и укреплением иудейской общности, этнической и национальной идентичности, религиозной и социальной самобытности.

На ранних этапах развития иудейского общества и его правовой системы эти проблемы решались исключительно на религиозном уровне, с помощью религиозных законов и заповедей.

Для сохранения иудейской общности и этнической идентичности, а также в целях сохранения своего уклада жизни, религиозной и социальной самобытности существовавшие в тот период законы и заповеди, запрещали, например, иудеям вступать в брак с чужеземками и чужеземцами. В священной Книге Неемии говорится, в частности, о том, что иудеи "вступили в обязательство с клятвою и проклятием" "не отдавать дочерей своих иноземным народам, и их дочерей не брать за сыновей своих" (гл. 10)⁵. Тем же, кто нарушил данный закон, женившись на иноземках, и чьи сыновья теперь "не умеют говорить по иудейски", библейский пророк Неемия "сделал за это выговор, и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса" и заклинал их Богом, "чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их, и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя" (Неемия, гл. 13).

Порицая царя Соломона, который "был любим Богом своим", которого "Бог поставил царем над всеми Израильтянами", но которого "однако же чужеземные жены ввели в грех", неемия риторически вопрошал иудейский народ: "И можно ли нам слышать о вас, что вы делаете все сие великое зло, грешите пред Богом нашим, принимая в сожительство чужеземных жен?"

Однако в этом риторическом вопросе заложен глубокий смысл, а именно беспокойство по поводу того, что, нарушая существующие законы и заповеди, иудеи, сами того не подозревая, разрушают, по мнению богословов, основы сложившегося религиозного и социального уклада жизни, благодаря которому они не один раз преодолевали жизненные невзгоды; размывают этническую общность всех евреев, исторически сложившуюся на базе их определенной самодостаточности и самоизолированности; подрывают самобытность.

Особенно высокие требования в сфере семейно-брачных и многих других отношений предъявлялись к священникам. По закону, священнику, который "не должен порочить семени своего в народе своем", разрешалось брать в жены лишь "девицу из народа своего" и запрещалось брать "вдову, или отверженную, или опороченную, ил и блудницу" (Левит, гл. 21).

Кроме жесткой регламентации семейно-брачных отношений, исключавших браки с чужеземцами, этнические, религиозные и иные проблемы, как они воспринимались иудеями на ранних стадиях развития их общества, государства и права, решались также и с помощью других средств. Например, с помощью законодательного закрепления далеко не одинакового статуса иудеев и проживающих на территории их государства иноземцев.

Так, согласно священному закону, иудея нельзя было вечно держать в рабстве, налагать на него "труд рабский", жестоко обращаться с ним, в то время как в отношении иноземца это дозволялось.

"Когда обеднеет у тебя брат твой и продан будет тебе, — говорится по этому поводу в Библии, — то не налагай на него работы рабской". Он "должен быть у тебя как наемник, как поселенец; до юбилейного года пусть работает у тебя". А с наступлением "юбилейного года", который, по древнеиудейским законам, праздновался каждые пятьдесят лет, "пусть отойдет он от тебя, сам и дети его с ним, и возвратится в племя свое и вступит опять во владение отцов своих". И "не должно продавать их, как продают рабов". Не господствуй над таким иудеем "с жестокостью, и бойся Бога твоего" (Левит, гл. 25).

Если же кто хочет, говорится далее, "чтобы раб твой и рабыня твоя были у тебя, то покупайте себе раба и рабыню у народов, которые вокруг вас" а также "из детей поселенцев, поселившихся у вас... и из племени их которое у вас, которое у них родилось в земле вашей". Они, дозволяется в древнеиудейском законе, "могут быть вашею собственностию и вы "можете передавать их в наследство и сынам вашим по себе, как имение". "Вечно владейте ими, как рабами, — резюмируется в законе.

Более высокий социальный, а точнее религиозно-этнический, статус иудея по сравнению с неиудеями проявляется и в других отношениях, причем не только в публично-правовых, но и в частно-правовых. Например, иудеям не разрешалось отдавать друг другу "в рост... ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, чтоб можно отдавать в рост", ибо это считалось недостойным иудея, а кроме того, могло привести к подрыву религиозно-этнических основ иудейской теократической общины. Что же касается представителей других народов, то это не только не запрещалось, а, скорее наоборот, всячески одобрялось и поощрялось. "Иноземцу отдавай в рост, — закрепляется в законе, обращенном к иудею, — а брату твоему не отдавай в рост, чтобы Господь, Бог твой, благословил тебя во всем, чтоб делается руками твоими, на земле, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею" (Второзаконие, гл. 23).

На более поздних этапах развития иудейского общества проблемы сохранения и укрепления иудейской общности, этнической и национальной идентичности, а также религиозной и национальной самобытности еврейского общества, для решения которых традиционно использовались многочисленные средства, включая рассматриваемый принцип, регулировались не только на религиозном, но и на государственно-правовом уровне.

В качестве примера можно сослаться на решение вопроса о том, кого следует считать в настоящее время евреем. Данный вопрос, имеющий, казалось бы, по справедливому замечанию израильского ученого И. Энгларда, "главным образом символический характер", особенно остро возник в связи с принятием в Израиле в 1950 г. "Закона о возвращении" (ТЬе Ьауу отКепи-п, 5710—1950), поощряющего переселение евреев на их историческую родину со всех стран мира, и с установлением официальной регистрации граждан Израиля, определением в отношении каждого из них "личной идентичности"⁶.

Раньше этот вопрос решался исключительно посредством религии и имел в основном социальный, религиозный и этнический оттенки. В более поздний период он стал решаться одновременно и на государственно-правовом уровне, приобретая наряду с религиозно-этническим государственно-правовой смысл.

2. Одним из основных принципов иудейского права является принцип мессианства и богоизбранности иудейского народа.

"Ты народ святый у Господа, Бога твоего, — утверждает Библия в отношении иудейского народа, — и тебя избрал Господь, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле" (Второзаконие, гл. 14).

Данный тезис-принцип в различных формах и вариациях прослеживается во многих священных книгах, законах и заповедях, составляющих основу иудейского права.

В одних случаях он повторяется дословно с последующим указанием причин богоизбранности иудейского народа: "Не потому, что вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас; ибо вы малочисленное всех народов". Он это сделал потому, что "любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим". "Знай, что Господь, Бог твой, есть Бог, Бог верный, который хранит завет Свой и милость к любящим Его и сохраняющим заповеди Его до тысячи родов" (Второзаконие, гл. 7).

В других случаях указанный тезис-принцип о мессианской роли и богоизбранности иудейского народа проявляется в форме возвеличения последнего и указания на его "благословленную", богоугодную природу. "Я произведу от тебя, — говорится, например, в обращении иудейского Бога к патриарху Авраму, «родоначальнику евреев», — великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение". И далее: "Я благословлю благословляющих тебя, а злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные" (Бытие, га. 12).

В третьих же случаях рассматриваемый тезис-принцип выражается лишь в форме божественной констатации о "выделении" Богом иудейского народа среди других народов и о "приближении" его к себе: "Я отделил вас от народов, чтобы вы были Мои". "Не поступайте по обычаям народа, который Я прогоняю от вас", — предупреждает Бог иудеев, ибо этот народ развращен и аморален. Я "вам отдаю в наследие землю, в которой течет молоко и мед. Я Господь, Бог ваш, который отделил вас от всех народов" (Левит, гл. 20).

Говоря о принципе мессианства и богоизбранности иудейского народа, равно как и о некоторых других принципах иудейского права, идеализирующих иудейское сообщество и выделяющих его среди других сообществ, необходимо иметь в виду следующее. Во-первых, определенный элемент идеализации и самовозвышения как одна из форм, отражающая самоуважение, свойствен практически каждой религиозной системе и соответственно каждому построенному на ее основе сообществу, государству и праву. Главное, чтобы при этом не было противопоставления другим сообществам, государствам и правовым системам.

Во-вторых, мессианство и богоизбранность любого народа, нации, этноса независимо от того, идет ли речь об иудеях или эскимосах, если бы последние на эти экстремальные качества претендовали, — это всего лишь привнесенный их идеологами в сознание своего народа, а вместе с тем и некоторых других легковерных народов или их отдельных представителей миф. Совершенно прав Г. Гече, утверждая, что "нельзя искать за описаниями, служащими культовым целям, реальные истории"'.

Наиболее ярко мифический характер мессианства и "богоизбранности" еврейского народа проявлялся на протяжении всей истории его существования в реальной жизни, так сказать, на практике. "Реальный ход истории показал, — резонно заключают исследователи, — что избранник божий — народ Израиля — не получил тех благ, которые ему сулил Яхве. Поселил его бог, правда, в земле обетованной, но вскоре другие народы его выгнали оттуда, и он рассеялся по всей земле. Обещал ему Яхве города, которых он не строил, и виноградники, которых он не сажал, попросту говоря, санкционировал удачливый грабеж. Но ничего из этого не получилось. Обещал непрерывные военные победы над всеми другими народами, на самом деле получилась цепь сокрушительных поражений, в результате которых оба государства еврейских (Иудея и Израиль. — М.М.) погибли".

И, в-третьих, как миф, как библейская история принцип мессианства и богоизбранности иудейского народа, закрепленный в праве, имеет наряду с другими аналогичными мифами и библейскими историями определенный рациональный — культурный и познавательный — смысл. Нельзя забывать, в частности, по справедливому замечанию в литературе, о том, что "в Библии сохранились древнейшие сказания, в которых запечатлена память о кочевом образе жизни израильских племен до прихода и поселения их в Ханаане. Составители книг Моисея собрали их, сгруппировали и дополнили" их таким образом, чтобы показать, как Яхве — Бог иудеев — помог "своему избранному народу преодолеть все препятствия и достичь обетованной праотцам земли Ханаан, где течет молоко и мед".

3. Важным принципом иудейского права является принцип четкости и строгой последовательности в соблюдении законов, обычаев, обетов и заповедей.

По общему правилу, сложившемуся в течение последних столетий, данный принцип, известный под названием принципа строгого и неуклонного соблюдения законности и конституционности, относится скорее к правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности государственных органов и должностных лиц, нежели к самому праву.

Применительно к иудейскому праву все обстоит несколько иначе, а именно: требования строжайшего соблюдения правил, содержащихся в законах и иных источниках иудейского права, не только сами по себе подразумеваются, как это имеет место во многих правовых системах, но и пронизывают собой все иудейское право.

Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать содержание хотя бы нескольких священных книг, составляющих основу признаваемого иудеями Ветхого Завета. Так, в Книге Левит содержится указание Бога иудеев соблюдать "постановления Мои и законы Мои" и не делать всех тех "мерзостей", которые позволяют себе чужеземцы. "Соблюдайте повеления мои, — убеждает Бог иудеев, — чтобы не поступать по гнусным обычаям, по которым поступали прежде вас, и чтобы не оскверняться ими" (гл. 18).

Во Второзаконии наряду с повторением требования Бога к иудейскому народу соблюдать "заповеди и постановления и законы, которые сегодня заповедую тебе исполнять" (гл. 7) содержится обещание пророка Моисея научить правильному исполнению божественных указаний:

"Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я сегодня научаю вас исполнять, дабы вы были живы и размножились, и пошли, и на­следовали ту землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает вам в наследство" (гл. 4).

Кроме того, в данной Книге имеется весьма характерное в плане точного соблюдения законов предостережение Моисея иудеям: "Не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того"; обосновывается необходимость точного соблюдения заключающихся в них требований: храните и исполняйте постановления и законы, ибо "в этом мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов, которые, услышав о всех сих постановлениях, скажут: только этот великий народ есть народ мудрый и разумный" (Второзаконие, гл. 4).

В Третьей книге Царств содержится имеющее обязательный характер и относящееся ко всем иудеям завещание царя Давида своему сыну Соломону — будущему царю иудеев — строго "хранить заветы" Господа Бога и соблюдать "уставы Его и заповеди Его, и определения Его и постановления Его, как написано в законе Моисеевом" (гл. 2).

В Книге Неемии акцентируется внимание на покаянии иудейского народа перед Богом за то, что "цари наши, князья наши, священники наши, и отцы наши не исполняли закона Твоего, и не внимали заповедям Твоим и напоминаниям Твоим, которыми ты напоминал им", и на "твердом обязательстве" в будущем строго соблюдать все божественные предписания (гл. 9).

Аналогичные положения и предписания, свидетельствующие о наличии и важности в системе иудейского права принципа четкости и строгой последовательности в соблюдении законов, обычаев, обетов и заповедей, содержатся и в других священных книгах и отдельных божественных писаниях.

В частности, во Второй книге Царств последовательно проводится мысль о том, насколько губительно и разрушительно для общества беззаконие. В песне Давида, воспетой иудейскому Богу, в связи с этим выделяются такие слова: "5 Объяли меня волны смерти, и потоки беззакония устрашили меня; Цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня" (гл. 22).

Во Второзаконии (гл. 28) по поводу существования и осуществления рассматриваемого принципа иудейского права красной нитью проводится мысль о благословении исполнителям закона и проклятии его нарушителям.

4. Заметную роль среди принципов иудейского права играет принцип поддержания верности своему Богу, "истинной вере" и своему народу.

Конкретное выражение данный принцип находит в законодательно-религиозном закреплении требований, касающихся, с одной стороны, святости и непогрешимости иудейского Бога, веры и религиозно-нравственной чистоты иудейского народа, а с другой — заведомой греховности (с точки зрения "истинной веры") и приниженности неиудейских народов.

"Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, — говорится, например, во Второзаконии, — (и к Нему прилепись) и Его именем клянись". И далее: "Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас"; "не искушайте Господа, Бога вашего" и "твердо храните заповеди Господа, Бога вашего, и уставы Его и постановления, которые Он заповедал тебе" (гл. 6).

Такие же мысли и положения, обязывающие иудеев соблюдать принцип верности своему Богу, вере, а вместе с тем и всему "богоизбранному" иудейскому народу, можно найти и в других священ­ных книгах и писаниях. Во всем этом проявляется, однако, лишь одна сторона данного принципа, связанная с утверждением и самоутверждением иудейского Бога, "истинной" веры и "богоизбранного" народа. Она является главной и определяющей суть и содержание рассматриваемого принципа.

Что же касается другой его стороны, то смысл ее заключается не только в пассивном отрицании всего того, что не соответствует религиозно-этическим представлениям иудеев о боге, вере и носителе последней — иудейском народе, но и в активном противодействии всему инородному. Так, во избежание искушения в идолопоклонстве иудеям предписывается, согласно "постановлениям и законам", которые они "должны стараться исполнять", истребить "все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим "; разрушить "жертвенники их", разбить "истуканы богов их" и истребить "имя их от места того" (Второзаконие, гл. 12).

Подобным образом следовало поступать и во время завоевательских походов с непокорными народами — идолопоклонниками. Во Второзаконии (гл. 20) по этому поводу говорится: "Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир", и "если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе". Если такой город "не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его", и когда "Господь, Бог твой, предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча", "только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе, и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь, Бог твой".

"Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих", — резюмируется во Второзаконии. И повторяется: "А в городах сих народов, которые Господь, Бог твой, дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души", "предай их заклятию", "дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим" (га. 20).

В отношении же самого иудейского народа говорится: "Благословен ты будешь больше всех народов; не будет ни бесплодного, ни бесплодной, ни у тебя, ни в скоте твоем"; "отдалит от тебя Господь, Бог твой, всякую немощь, и никаких лютых болезней... не наведет на тебя, но наведет их на всех, ненавидящих тебя"; "истребишь ты все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе; да не пощадит их глаз твой; и не служи богам их: ибо это сеть для тебя" (Второзаконие, гл. 7).

Если же, просвещает Бог иудейский народ, "в сердце твоем" ты скажешь, что "народы сии многочисленнее меня; как я могу изгнать их?", то "не бойся их и вспомни то, что сделал Господь, Бог твой, с фараоном и всем Египтом". Он сделает то же самое "со всеми народами, которых ты боишься" (Второзаконие, гл. 7).

"Не страшись их, — убеждает иудеев их Бог, — ибо Господь, Бог твой, среди тебя, Бог великий и страшный". И будет он "изгонять пред тобою народы сии мало по малу", если "не можешь ты истребитьих скоро, чтобы земля не сделалась пуста и не умножились против тебя полевые звери" (Второзаконие, гл. 7).

Говоря об эволюции принципа поддержания верности своему Богу, "истинной вере" и "богоизбранному" народу как принципа иудейского права, следует заметить, что он достаточно четко прослеживается не только на ранних этапах развития иудейского права, но и на всех последующих, вплоть до современного этапа. Отголоски его слышны и в современном израильском праве.

Так, закрепляя принцип свободы вероисповедания в стране, терпимости к гражданам Израиля, исповедующим другие религии, и строгой ответственности за оскорбление религиозных чувств окружающих. Уголовный кодекс этого государства в то же время содержит статьи, предусматривающие уголовную ответственность за переход из одной религии в другую. Уголовная ответственность предусматривается также за искушение верующих одной религии (в практическом плане прежде всего иудейской) перейти в другую религию, сопровождаемое предложением каких-либо материальных благ. Уголовная ответственность при этом предусматривается в отношении обеих сторон".

5. Среди принципов древнего иудейского права выделяется принцип кровной мести — "кровомщения".

Несмотря на то, что одна из заповедей иудейского Бога, высказанных через Моисея, всему его народу, гласила: "Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего; но люби ближнего твоего, как самого себя", институт кровной мести, по мнению исследователей, у иудеев, "не знавших христианского всепрощения", был "совершенно обычным явлением жизни"¹². Причем он признавался и регулировался не только нормами религиозного права, но и нормами морали и распространялся как на иудеев — "сынов народа твоего", так и на иноземцев.

По поводу мщения последних в Четвертой книге Моисеевой "Числа" устами иудейского Бога Моисею, в частности, говорится:

"Отмети Мадианитянам за сынов Израилевых, и после отойдешь к народу твоему". Призыв к мести звучит и в устах Моисея, когда он, выполняя заповедь своего Бога, обращается к иудеям: "Вооружите из себя людей на войну, чтоб они пошли против Мадианитян совершить мщение Господне над Мадианитянами" (гл. 31).

Согласно религиозно-нравственным законам иудеев, кровная месть считалась не только допустимой, но и в ряде случаев, судя по логике развития иудейского права, даже необходимой. Она способствовала быстрому и радикальному разрешению "кровных" споров, возникающих между иудеями, и тем самым поддержанию относительного спокойствия в обществе.

Следует обратить внимание на то, что в "ветхозаветный" период истории развития человечества принцип, или институт, кровной мести был "заложен", как отмечают толкователи Библии, кроме иудейского и во все древневосточное право¹³. Однако у иудеев этот принцип, сдерживающий страсти враждующих, имел свои особенности.

Суть их заключалась, во-первых, в том, что в законодательном порядке проводилась строгая грань между убийством по ненависти, вражде и иным мотивам, с одной стороны, и кровомщением — с другой. "Если кто ударит кого железным орудием, так что тот умрет, то он убийца: убийцу должно предать смерти". Если кто ударит кого "из руки камнем, от которого можно умереть, так, что тот умрет, то он убийца: убийцу должно предать смерти". Или же если кто ударит кого "деревянным орудием, от которого можно умереть, ударит из руки так, что тот умрет, — то он убийца: убийцу должно предать смерти". Но кровомститель не является убийцей: "Мститель за кровь сам может умертвить убийцу; лишь только встретит его, сам может умертвить его". При этом поясняется, что речь идет о кровомщении за убийства "по ненависти", "по вражде", за убийства "с умыслом" (Числа, гл. 35).

В иных случаях, т.е. когда убийство совершено "без вражды" и "без умысла", предусматривались другие правила: если же кто толкнет кого "нечаянно, без вражды, — устанавливается в законе, — или бросит на него что-нибудь без умысла", "какой-нибудь камень, от которого можно умереть, не видя уронит на него, так что тот умрет, но он не был врагом его и не желал ему зла", то лицо, совершившее убийство, не является виновным, и "общество должно спасти убийцу от руки мстителя за кровь" (Числа, гл. 35).

Во-вторых, у иудеев, как отмечают исследователи, согласно действующим законам, "всякое убийство (и намеренное, и ненамеренное) подлежало прежде всего формальному судебному расследованию", и только после этого кровомститель получал право на мщение¹⁴. "Общество должно рассудить между убийцею и мстителем за кровь по сим постановлениям", — устанавливалось в законе (Числа, гл. 35).

В-третьих, в иудейском праве принцип кровной мести допускал возможность избежать кровомщения в том случае, если убийство было совершенно "без вражды" и "без умысла".

По действовавшим законам, "невольный убийца" получал возможность избежать кровной мести со стороны родственников убитого, укрывшись в одном из шести так называемых городов убежища, существовавших в стране. Находиться там он должен был "до смерти великого священника, который помазан священным елеем". Со смертью первосвященника мститель лишался права кровной мести, и "невольный убийца" получал все свои прежние права: "По смерти великого священника должен был возвратиться убийца в землю владения своего". В том же случае, если "невольный убийца" выходил до смерти великого священника "за предел города убежища, в который он убежал", и был "найден" и убит мстителем за кровь, то на последнем не было "вины кровопролития" (Числа, гл. 35).

И, в-четвертых, особенность принципа кровной мести, закрепленного в иудейском праве, заключалась также в том, что оно в отличие от религиозных правовых систем других стран Древнего Востока ни при каких условиях не допускало выкупа "за душу убийцы": "И не берите выкупа за душу убийцы, который повинен в смерти, но его должно предать смерти". Подобное правило действовало и в отношении лиц, совершивших убийство "без вражды" и "без умысла" и скрывавшихся от кровной мести в городах убежища: "И не берите выкупа за убежавшего в город убежища, чтоб ему позволить жить в земле своей прежде смерти великого священника" (Числа, гл. 35).

Страх возмездия и "стеснительное во многих отношениях проживание в городе убежища", по мнению исследователей иудейского права и толкователей Библии, оказывали сдерживающее воздействие на враждовавших друг с другом евреев и должны были приучать их к осторожности в обращении с жизнью ближнего.

6. Наряду с названными основными принципами иудейское право базировалось также на целом ряде принципов, в числе которых: принцип органического сочетания законов, регулировавших отношения иудеев к своему Богу (порядок жертвоприношения и другие формы богопочитания), с одной стороны, и отношения в обществе между собой — с другой; принцип установления различного статуса и дифференцированного отношения к представителям иудейского и чужого рода; принцип божественного, и шире — религиозного абсолюта, упования прежде всего на Бога, суд божий, а затем уже на суд человеческий; и др.

Особо выделяется в системе принципов иудейского права принцип уважительного отношения иудеев друг к другу, к священнослужителям и старшим, а также сострадания и великодушия к обездоленным пришельцам и нищим: "Когда будете жать жатву на земле вашей, — говорилось в одном из законов иудейского Бога, переданного иудеям через Моисея, — не дожинай до края поля твоего, когда жнешь, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай: бедному и пришельцу оставь это"; "и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу" (Левит, гл.23).

В Пятой книге Моисеевой "Второзаконие" сострадание и посильная помощь распространяется не только на бедных и пришельцев, но и на вдов и сирот: "Когда будешь жать на поле твоем, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он останется пришельцу, сироте и вдове". И далее: "Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей; пусть остается пришельцу, сироте и вдове" (гл. 24).

Аналогичные положения содержатся и в некоторых других священных книгах. Гуманный смысл этих религиозно-правовых установлении заключается в своеобразном "ограждении" права несчастных и обездоленных лиц на существование. Законодатель настойчиво и последовательно требует, чтобы такие люди, по словам толкователей Библии, "не были забыты собственниками и владельцами при сборе хлеба, винограда и, конечно, других произведений земли".

При этом законодатель, как правило, не устанавливает размеров части урожая, отдаваемой бедным, пришельцам, сиротам и вдовам, предоставляя решение данного вопроса на усмотрение "собственника и владельца", полагаясь на их "великодушие и сострадание". Однако в отдельных случаях такой размер определяется самим законодателем. Например, в Мишне говорится о том, что минимальный размер недожинаемого края поля и соответственно пожертвований должен определяться "в 1/60 всего достояния хозяина"¹⁷.

Кроме рассмотренных нами принципов иудейского права, ему свойственны и другие принципы, большинство которых анализируется в специальных исследованиях.