Отступничество» родом из детства

Валентин Владимирович Бадрак

Как стать успешной в современном мире

 

 

Валентин Бадрак

Как стать успешной в современном мире

(Руководство для женщин третьего тысячелетия)

 

«Старые, традиционные, укоренившиеся, широко распространенные человеческие установки отживают свой век. Вопрос стоит так: либо умрут старые установки и появятся новые, либо наша цивилизация не выживет. Я за то, чтобы цивилизация выжила и обрела новые ценности человеческого бытия»

Вирджиния Сатир, семейный психотерапевт

 

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

 

Вряд ли женщины по доброй воле идут наперекор своей внутренней природе. Детальное исследование их мотиваций говорит о том, что жизненные стратегии нередко базируются на страхе за близких, в их основе часто заложено отсутствие альтернатив для своего развития как личности, непреодолимое стремление к вечно ускользающей любви и желание достичь головокружительных высот признания. Женское естество порой кажется менее предсказуемым и более многоликим, чем принято считать. Нарушение правил для каждой личности чревато потерями, и как многие признанные таланты мужского мира не находили успокоения для своей души, так и женщины, пожелавшие пренебречь обозначенными традицией рамками для достижения эфемерных высот, расплачивались за это душевной пустотой или глубокими кровоточащими ранами в своих сердцах.

Природа неумолима и всегда требует равновесия: за победу на одном участке жизни необходимо платить поражением на другом. Пожалуй, главным для человека – будь то мужчина или женщина – остается его исключительное право выбора, право самому решать, что есть победа, а что – поражение. Лишь подходя к исследованию без привычных ценностных систем координат, не разделяя пестрый мир на черное и белое, мы можем беспристрастно оценить сделанное тем или иным Творцом или Разрушителем. В этом смысле стратегии наиболее влиятельных, решительных и оригинальных женщин можно рассматривать как расширение границ женской реальности, изменение представлений о вечно трансформирующейся природе женщины.

В книге намеренно не сравнивается женская успешность с мужской. И не только потому, что женское стремление к реальной власти и могуществу слишком противоречиво, а значительная часть женщин, вкусивших радость высших достижений, не может отнести себя к счастливым людям. В конце концов, ведь большинство гениальных мужчин были одинокими мучениками, бросившими вызов современному обществу и человечеству. Предпочтение большого успеха маленькому счастью может быть оценено лишь со стороны и сквозь призму времени… Природа заблаговременно позаботилась о сохранении баланса между мужской силой и женственной гибкостью, мужским напором и женской эмоциональностью, мужским видением общего и женской предусмотрительностью в частном. Правда в том, что История больше помнит тех, кто бросил вызов, кто шел наперекор, ломая правила и разбивая устои. Любя и принимая верность, мы склоняем голову перед вулканической силой и ураганной яростью, и в этом еще одно вечное противоречие человеческого восприятия действительности.

Хотя женщина в традиционном восприятии ее роли в обществе имеет совершенно иную, нежели мужчина, функцию, даже беспристрастный взгляд на баловней истории в юбках свидетельствует: женская гениальность не только существует, но и находится в поразительно тесной связи с мужской, часто является предтечей величайших достижений мужчин, предопределением их силы и величия духа… Но также верно, что когда мы имеем дело с женщиной, успех теряет четкие и понятные формы, становится расплывчатым и неосязаемым в силу того, что в глазах общества гениальность женщин, их успешность проявляются в другом, зачастую непостижимом для мужчин ракурсе. Соответственно, женская мотивация должна иметь совершенно иной контекст.

Не вызывает сомнения, что гибкая и всеобъемлющая женская сила изначально направлялась на достижение вожделенной гармонии, благодаря которой фантастические идеи сильных мужчин становятся реальностью. А объективный взгляд на те критические случаи, когда женщины были вынуждены брать на себя мужские функции в обществе, всегда вынужден дать объективный вывод происходящему: отсутствие уверенных в себе и энергичных мужчин толкало женщин на самоотверженные поступки, приписываемые вековой традицией мужскому роду. Это были вынужденные роли (а может быть, и убедительное доказательство альтернативности матриархата), но сыграны они были на удивление искусно, с виртуозной демонстрацией редкого величия и пленительной многогранности женского начала.

Внутренняя сила женщины далеко не всегда бывала самодостаточной, впрочем, сама женщина раньше не особенно и стремилась к этому. Зато вечно женственное – всегда мистическое и прекрасное – служило самой благородной цели: пробуждению и развитию сокровенных сил Природы. И более того – пробуждению человеческих сил. Не исключено, что главное назначение женщины – вселить несокрушимую уверенность в своем мужчине, сыне или муже, дать ему жизнь, научить любить и чувствовать. Но в этом заключено и глубокое противоречие, ибо, отдавая мужчине всю себя, женщина нередко растворяется в нем как личность. Хотя самым мудрым из них все же удавалось, играя роль женщины‑подруги, оставаться самодостаточной, величественной и многогранной личностью, вершащей великие дела при помощи жаркого пламени любви, гибкости души и пластичности игры. И все‑таки новый век много меняет, расцвет женской самоуверенности дал и бесспорные козыри и противоречивые, неведомые ранее риски.

По существу, если глубже взглянуть на роль самых замечательных и талантливых женщин, во многих случаях без их участия не произошло бы тех эволюционных изменений в цивилизации, которые совершили гениальные мужчины‑преобразователи. Более того, в ряде случаев именно женщины, находясь в тени своих великих мужчин, управляли империями и вершили судьбы народов. Лучшие их них сумели охранить и сберечь своих мужчин. Они создали мужчинам ореол сакраментального величия и вывели их на вершину Олимпа, идя тихой и незаметной поступью вслед за ними и приобретая величие, обрамленное необычайной пластикой и исключительной грацией, истинной красотой и магической силой, ибо только бесконечное женское начало может заставить мужчин стать великими и подтолкнуть их к самым невероятным достижениям.

В итоге, можно с уверенностью сказать: лишь двигаясь по тропе Жизни рука об руку, Мужчина и Женщина способны познать великое счастье и желанный восторг высших побед. Лишь истинная и великая Любовь может породить нечто, способное уберечь и развить нашу цивилизацию.

 

Глава 1

ОТ «ПЛОХИХ ДЕВОЧЕК» К «ОТСТУПНИЦАМ»

 

 

Мужские оттенки женского лица успеха

 

Успешность женщины, пожалуй, является одним из самых загадочных, противоречивых и двусмысленных феноменов в жизни современного общества. Прежде всего потому, что, в отличие от успешных мужчин, играющих «на своем поле» с генетически предопределенной борьбой и извечной конкуренцией, успешные женщины – всегда «отступницы», решившиеся на рискованную игру «на чужом, мужском поле». Соглашаясь с необходимостью пользоваться правилами и приемами патриархального мира, женщина меняет мир, вносит яркие и сложные изменения в культурную мозаику и в сам процесс эволюции человека, но бесповоротно меняется и сама. Причем порой эти трансформации оказываются крайне болезненными для ее внутреннего восприятия мира. Всякий раз, когда женщина вынуждена осознать перспективу острой и бескомпромиссной борьбы с более сильным полом, эта необходимость делает ее еще более эластичной и непредсказуемой. Используя широкий арсенал самых изощренных средств, женщина зачастую с артистичной легкостью и театральным изяществом переигрывает более грубое и прямолинейное мужское начало, противопоставляя мужественности гибкость и пластичность психологической игры и борьбы между полами. Однако отпечаток мужского, маскулинного не исчезает; он оставляет незаживающие рубцы на психике каждой женщины, отдавшей предпочтение самостоятельности и оставившей иным представительницам своего рода воспеваемый традицией образ счастливой подруги, жены, матери. Главным отличием выдающихся, оставшихся в истории женщин является то, что их признание свершилось не через мужчин, а путем воздействия на все общество, при таком изменении своего социального статуса, когда женственность неизменно оказывалась вторичной, лишь своеобразном довеском. Она может присутствовать в образе, но ее может и не быть, в этом состоит одно из разрушительных последствий изменения внутреннего мира женщины.

Вызов и нестандартное мышление – вот основа появления женской идеи и создания новых моделей жизни представительниц прекрасного пола. Но в этом одновременно проявляется и их «отступничество» – то, с чем никак не желает мириться патриархальное общество. Те из женщин, которые оказываются настолько сильны духом, чтобы выдержать избранную линию, и обладающие достаточной волей, чтобы реализовывать собственные идеи, в конце концов воспринимаются как победительницы, законодательницы моды в формировании иных, не похожих на существующие стилей поведения женщин. Это взрывоопасное для общественного мнения поведение, в чем бы оно ни выражалось – в жажде власти, стремлении к невероятному успеху в профессиональной деятельности, в рискованном пути к богатству или отказе от брака, в свободном проявлении сексуальности, – все это, так или иначе, является борьбой за более высокий уровень независимости, за высшую свободу, приравненную к свободе мужского мира. И надо признать, благодаря самым стойким из женского племени представительницы некогда слабого пола достигли изумительных и порой пугающих мужчин результатов.

Для женщин бесконечный марафон борьбы всегда начинается с отклонения от нормы. Отклонение тут же выделяет их, и, словно помеченные маркером буквы в тексте, они попадают в поле зрения всего общества, которое готово в любой момент начинать судебный процесс и даже уничтожить нарушительниц спокойствия. Но в этом одновременно проявляется и их «отступничество» – то, с чем не желает мириться патриархальное общество.

В своем подавляющем большинстве они не были «хорошими» девочками, правильными в глазах общества. Подобно мужчинам, названным гениями, они чаще бросали вызов устоявшимся нормам, а порой и обществу в целом. Отбросив сомнения и душевные колебания, они шли на развитие скандала, прежде всего, ради достижения свободы и независимости. И часто побеждали не в силу своей правоты, а благодаря исключительной смелости и непоколебимости позиций. Многие из них даже погибли в борьбе за эти свободы: уничтожение Клеопатры, Агриппины, Жанны д'Арк, жестокий прессинг и даже охота активистов общества на Елену Блаватскую, психологическое уничтожение Мэрилин Монро – все это примеры реакций мужского мира на женскую активность.

По всей видимости, важное послание, связанное с нашими представлениями о традиционных ролях мужчины и женщины, содержат слова талантливого мыслителя XX века Эриха Фромма: «В той культуре, где многое зависит от нашего соответствия последней моде… настоящие качества, связанные с нашими ролями мужчины и женщины, остаются нераскрытыми, отступая на задний план, поскольку мы ведем себя так, как от нас того ожидают». Великие женщины всякий раз вели себя совсем не так, как от них ожидали, – они владели куда более широким набором решений, чем могло предположить их незадачливое окружение.

Но и сегодня, когда женщины на равных с мужчинами управляют сверхзвуковыми самолетами, военными кораблями, отправляются в космос, достигают сногсшибательных результатов в бизнесе, спорте и науке, как никогда ранее, актуален вопрос о том, какой должна быть истинная женщина. Мир воспринимает «отступниц», преклоняя пред ними колени, возвеличивая их за достижение свободы и за подаренную всем женщинам свободу выбора. Но мир любит и воспевает «подруг», и ни один мужчина в мире, мечтающий о счастье и строящий свою модель жизни, не будет чувствовать себя уютно в обществе женщины‑«отступницы».

Действительно, нельзя не задуматься над этой совершенно очевидной и в какой‑то степени парадоксальной для женской природы деталью. Двигаясь по тропе самореализации, целеустремленные женщины неизменно сталкивались с необходимостью усилить свое собственное влияние в обществе. Это происходило независимо от того, хотели они видеть себя любимыми и окруженными заботой избранного мужчины и рожденного от него потомства, или им приходилось взваливать на плечи бремя прямой борьбы за власть. Но так или иначе, любая победа, от откровенного обольщения влиятельного мужчины до захватнических военных действий, касалась распространения своей власти и своего влияния. Тут мы вынуждены констатировать: для людей, оставивших свой след в истории, для могущественных мужчин и женщин, независимо от источника этого могущества, тождественно прорицание Фридриха Ницше: «Как сильнейшие, так и слабейшие – все стремятся к одному и тому же: распространить свою власть насколько возможно больше». В конечном счете мужская и женская логики выравнивались, когда речь шла об объекте, к которому устремлялись душевные и физические усилия. Невзирая на всегда существующее различие целей и бесконечную дистанцию между мотивациями активных действий, мужчина и женщина движутся к этим удаленным друг от друга маякам через понятные обществу власть и влияние в обществе.

 

Маскулинность известных женщин Древнего мира

 

В мире женских достижений почти всегда присутствует одна любопытная деталь: гуттаперчевая изменчивость образа, колдовская игра различными, часто несовместимыми образами. Известные женщины почти всегда многолики и обладают одновременно и мужскими, и женскими качествами.

Наиболее выдающиеся женщины Древнего мира, Клеопатра и Агриппина, выступали то в одной, то в другой роли, в зависимости от того, в какой женщине больше нуждались соответственно триумвир Марк Антоний и престарелый римский император Клавдий. Обе женщины были безукоризненными обольстительницами, в совершенстве владели магией очарования, умея создавать обстановку, в которой привкус напряженного и гармонирующего эротизма и экстравагантности неизменно уводил мужское восприятие в мир фантазий и усыплял бдительность даже великих личностей того времени. Эти женщины всякий раз обрамляли свои действия в такие декоративные формы, которые подвластны лишь талантливым актрисам. Но это женственное в виртуозной игре Клеопатры с Цезарем и Антонием, как и безумное искусство совращения Агриппины при дворах Калигулы, Клавдия и Нерона, были лишь удачно выбранными масками, хитроумной маскировкой других действий, не имеющих отношения к области женственного. Потому что целью были не сами мужчины, а их власть; завоевывая или создавая этих мужчин, женщины перебирали на себя и часть их властных функций. Две эти уникальные представительницы Древнего мира часто совершали поступки, являющиеся прямым и порой даже символическим вторжением в мужскую сферу: Клеопатра выступала во главе военного флота, Агриппина устраивала самостоятельные смотры войскам. Если рассматривать жизнь каждой из них как цепь определенных действий, это будут преимущественно мужские, поражающие решительностью и последовательностью поступки, направленные на распространение своего собственного влияния и контроля определенного пространства. При этом обе женщины, по‑мужски руководившие государствами, были в высшей степени женственны и обворожительны, чем неизменно пользовались для осуществления своих планов.

Жена императора Августа Ливия Друзилла больше сохраняла женский образ, играя на мужской половине лишь тайно. Но даже в ее случае прагматизм и практичность оказывались важнее укоренившихся понятий – желания любви и полного обладания единственным мужчиной. К примеру, она проявила мало способностей в искусстве любви, но, хорошо осознавая свою ахиллесову пяту и оставаясь для Августа до конца его жизни святой, находчивая женщина компенсировала проблему тайным содействием постельным утехам первого римлянина при помощи нанятых сирийских рабынь. Однако Ливия была хорошо осведомлена обо всех нюансах государственного управления, узнавая при помощи армии шпионов все, что касается безопасности великой державы. На ее хрупких плечах лежали заботы даже о ходе военных кампаний, и хотя они оглашались устами императора, каждый сенатор знал: без одобрения Ливии ни одно начинание не пойдет дальше слов. Эта женщина обладала поистине мужской непреклонностью и крайней жестокостью по отношению к тем, кого она причисляла к своим врагам. Ее боялись самые сильные и влиятельные мужчины империи, хотя внешне «мать отечества» была очень милой и улыбчивой.

Роль Ливии как тайной исполнительницы мужских функций близка многим женщинам, неожиданно оказавшимся перед выбором: внедряться в мужское поле деятельности или безропотно ожидать низвержения в бездну. Сделав шаг навстречу своему спасению, они навсегда преступали Рубикон между женским и мужским, а оказавшись на чужой территории, были вынуждены до конца своих дней играть по мужским правилам. Клеопатра, Ливия Друзилла, Агриппина, княгиня Ольга, Жанна д'Арк, маркиза де Помпадур, Екатерина Медичи, Екатерина Вторая представляют категорию «вынужденных» воительниц и владычиц.

 

От мужички Жанны д'Арк до утонченной маркизы де Помпадур

 

Французская крестьянка, возглавившая освободительное движение против англичан при тихом содействии и управлении прогнившей властной элиты, после основной победы под Орлеаном не могла позволить себе остановиться и видела свое спасение лишь в дальнейшем совершенствовании новой роли. Попытки найти свое место при дворе в новом облике ни к чему не привели: леденящий кровь холод окружающего мира стал зеркальным отражением ее «отступничества». Вполне естественно, что она пала от рук мужчин, не желавших возвышения и усиления женщины в обществе, с молчаливого согласия тех самых людей, которые тихо и кропотливо создавали из крестьянки беспримерную воительницу. Такая реакция мужского сообщества является тем более знаковой, если учесть некоторые физиологические и психологические особенности героини. Ряд современных исследователей указывают на гормональные нарушения девушки, и в частности на отсутствие половой зрелости и подавленность сексуального влечения, что позволило ей реально исполнять непростую роль героини‑спасительницы отечества. То есть даже на уровне первичного восприятия в ней если не доминировало, то очень явственно присутствовало маскулинное. Так или иначе, мужской мир усматривал в Жанне д'Арк соперницу в реализации влияния на массовое сознание; она представляла опасность, и ее следовало устранить. Что, собственно, и было сделано.

Княгиня Ольга оставалась бы женой князя Игоря и матерью Святослава, если бы не трагическая смерть мужа. Материнский инстинкт и отсутствие достойного сильного мужчины, который мог бы заменить Игоря, толкнули женщину на тропу войны, отмщения и формирования нового государства, нового административного и культурного уклада и даже смену религиозных ориентиров. Она изменила мир вокруг себя так решительно и смело, как только может поступать мужественная женская натура, когда у нее не остается иного выбора. Но как задолго до нее Агриппина, которая по тем же причинам управляла Римской империей и создавала идеального императора из своего сына Нерона, так и Ольга добровольно сняла с себя полномочия в пользу сына Святослава. Это возвышение сына по достижении его готовности управлять являлось и обеспечением собственной безопасности, и симметричным для эпохи усилением государства. Эта демонстрация и свидетельство неестественности выполняемой функции кажется наиболее важным признаком женской мудрости и стремления к определенной Природой роли. Но разве кто‑то поверит, что Ольга устранилась от управления государством, и значит, реально лишилась власти. Произошла всего лишь логичная и малозаметная трансформация роли, причем и режиссером, и постановщиком выступила сама славянская княгиня. Что же до низвержения Агриппины, то властолюбивая женщина, пожалуй, не предполагала, что законы власти и животное стремление распространить имеющееся влияние повсюду могут стереть и такие, кажущиеся незыблемыми, понятия, как любовь сына к матери. Ведь в конечном счете Агриппина старалась для Нерона, как ее предшественница Ливия для своего Тиберия. Но обе они были удостоены презрения своих сыновей, не желавших тайно или явно делить власть со своими матерями.

Почти так же поступала маркиза де Помпадур. Всесильная любовница французского монарха начала внедряться в мужскую игру лишь в силу необходимости контролировать замыслы недругов. Но, начав борьбу за усиление собственных позиций на поприще тайной дипломатии, она была вынуждена продолжать ее до конца – слишком многие мужчины желали ее падения. По‑мужски опираясь в жизни лишь на свою сообразительность, волю и талант, эта женщина играла роль блудницы. Благодаря удивительному старанию, актерскому мастерству и терпению превозмогать собственные физические недуги, холодность темперамента и отсутствие желания интимной близости, она оставалась влиятельной до своей ранней смерти. Хотя именно женское начало позволяло ей ненавязчиво вклиниваться в решение государственных «мужских» задач, нередко ошарашивая размахом и натиском правителей соседних государств, мужская маска на женском лице определенно доминировала в годы, когда она добровольно сменила роль любовницы короля на роль его преданного друга и человека, поставляющего девушек для любовных утех монарха.

 

Успех в «особой» деятельности

 

Подобная ситуация в изменении полоролевой функции складывалась и у женщин, вынужденных бежать в мир фантазий от слишком трагичной реальности, которая для них оказывалась неприемлемой. Елена Блаватская, Мария Склодовская‑Кюри, Агата Кристи, Жорж Санд, Софья Ковалевская, Габриэль Шанель, Маргарет Тэтчер – вот далеко не полный список женских имен, которые обязаны своей известности определенным, а порой и нескрываемым пренебрежением к традиционной роли женщины, и в том числе к материнству, ради поиска собственного места в патриархальном устройстве мироздания. Может показаться удивительным, но бегство внутрь себя или в область реализации неслыханных идей (прерогатива мужской части мира) на первом этапе являлось компенсацией провалов своего женственного или следствием патологического страха перед такими провалами, тогда как в дальнейшем такой жизненный уклад становился привычным, вытесняя генетическое влечение к исполнению женской функции. Некоторые психоаналитики приписывают многим из упомянутых женщин аффективные нарушения преимущественно депрессивного характера, однако даже если установление подобных диагнозов и приговоров от медицины является важным, оно вторично, поскольку отображает лишь следствие деятельной волевой сферы каждой из женщин. Другими словами, самая эмоциональная из известных женщин, самая отъявленная истеричка и депрессивная личность своими победами обязана не появлению депрессий, а реакции на них своей воли и характера, проявлениям силы и решительности, подчас поражавших размахом и масштабом тех самых мужчин, которые с легкостью оперировали выдуманными ими же самими ограничениями психической нормальности.

Вполне понятным, маскулинным в ролях Елены Блаватской и Маргарет Тэтчер является их лидерство: в партии, общественно значимом движении, управлении государством. Порой эти черты настолько явственны, игра настолько приближена к мужской деятельности, что современники выступали с обвинениями и упреками «слишком мужских» или «неженских» лиц. Основывать политические течения, партии, форумы и выступать с критикой устоявшегося в общественном сознании порядка вещей всегда было поприщем наиболее ярких представителей мужского мира, личностей, у которых обаяние ассоциируется с внутренней силой. Когда же этим начинают заниматься женщины, причем выполняют эту задачу весьма успешно, их образы становятся резонансными и приобретают оттенок необычности и скандальности. На таком выразительном конфликте с влиятельной частью мира они приобретают известность и остаются в сознании как личности гигантского размаха. Они входят в историю как женщины с мужскими чертами. Елена Блаватская без труда развернула кампанию против влиятельных религиозных особ, фактически против некоторых канонов Церкви. Маргарет Тэтчер прекратила существование «государства всеобщего благоденствия», развернув непримиримую борьбу против определенных, социально защищенных прослоек населения, чем завоевала себе прозвище «кровавой леди». Этот явно неженский титул укрепился за ней после военной кампании против Аргентины, красноречиво убедившей человечество, что женщина‑мать может при необходимости так же легко развернуть войну, как это делали самые бесчувственные завоеватели‑мужчины.

Любопытны и такие, казалось бы, лишенные воинственности образы, как Мария Склодовская‑Кюри и Софья Ковалевская. Женщины‑ученые, столь различные по своему внутреннему содержанию, обладают сходными маскулинными чертами. К примеру, «мужские» качества Марии Кюри проявились вынужденно, когда после неожиданной и нелепой гибели мужа она приняла решение сделать все, чтобы начатое ими дело не кануло в Лету. Даже если признать, что ее вклад в открытие радия был более весомым, чем вклад Пьера Кюри, на первом этапе присутствие женщины в элитном клубе ученых во многом было обеспечено наличием в команде исследователей радиоактивности мужчины. Но когда французским академикам не осталось другого выхода, как доверить кафедру в Сорбонне и лабораторию по исследованию радия женщине, она сумела максимально воспользоваться ситуацией. Хотя Мария Кюри твердила, что продолжает исследования в честь своего погибшего мужа и для прославления его имени, на самом деле это была сознательная деятельность посредством включения волевой сферы. Двигаясь дальше в глубь науки, исследовательница не могла не понимать, что дело ее мужа является и ее делом, ее идеей, ее замыслом доказать свое обоснованное присутствие на олимпе научных достижений. Конечно же, это была цепь «мужских» поступков, подтвержденных второй Нобелевской премией, открытием Института радия, активной пацифистской и общественной деятельностью во время войны в Европе. Крайне важно подчеркнуть, что даже тогда, когда ее путь активных научных открытий был завершен, она не остановилась, а продолжала совершать мужские поступки, адекватные мужчине в ее положении.

Софья Ковалевская, в отличие от любимой родителями Марии Склодовской, с детства ощущала себя отверженной. Не покидающее ее чувство беспредельного одиночества, формирование депрессивного характера и склонность к непоследовательным, свойственным истеричкам поступкам предопределили функциональную деятельность Софьи Ковалевской. Но ее «мужские» черты проявлялись не в потрясающей непрактичности и даже не в притуплённом инстинкте материнства (она, к примеру, в порыве отчаяния бросила только родившуюся дочь «на попечении добрых тетушек» в Москве и укатила в Париж). Окружающих поражала абсолютная приверженность Софьи Ковалевской некой математической идее. Ее стремление к эфемерному достижению цели было гораздо большей силой, нежели желание быть ядром семьи, нести любовь детям и поддерживать уютный домашний очаг. Она была самостоятельной и самодостаточной личностью, чем, возможно, объясняется самоубийство ее мужа и несчастья семьи. Полная же самодостаточность выявляется губительной для ярких натур, нуждающихся в признании, ободрении и понимании.

Представляется неслучайным, что и известные женщины‑писательницы часто совершали несвойственные полу действия и поступки. Притуплённая эмоциональность Агаты Кристи и раннее формирование у нее интровертированного образа жизни, ориентированного на общение с собой, создали редкий тип логического и в то же время чувствительного, эмоционального восприятия мира. Пытаясь выжить и создать атмосферу внутреннего согласия, Агата Кристи избрала единственно приемлемую для нее деятельность: создание художественных детективных романов – прерогативу одаренных тонкой математической логикой, эмоционально устойчивых мужчин. Некоторая маскулинность присуща и Авроре Дюпен, более известной миру как писательница Жорж Санд. Некоторые исследователи даже считали ее гомосексуальной и называли «мужчиной в юбке». Первопричиной этого, как кажется, была характерная особенность многих женщин, сосредоточившихся на самостоятельном движении к успеху и выборе независимой деятельности: отсутствие должной любви в детстве, и особенно любви со стороны отцов. Беспорядочный образ жизни родителей и отсутствие внимания к дочери предопределили ее пристрастия: мужские виды спорта, такие как стрельба и фехтование, езда верхом. Вполне естественно, что Жорж Санд беспокоило положение женщины в обществе, а тема независимости и свободы действий, характерная для мужчин, всегда присутствовала как в ее жизни, так и в ее произведениях. Невероятная творческая активность уже сама по себе была трансформацией полоролевой функции, а если принять во внимание еще и некоторые штрихи ее портрета, например гомоэротическое увлечение актрисой Мари Дорваль, мужские черты начнут проступать еще более явственно.

 

Избранницы изящной богемы

 

Очень многие женщины‑победительницы открыто сыграли на сцене жизни исключительно мужские роли, сумев не потерять при этом женского начала и поразив, в первую очередь, этой ролевой переменчивостью, а уже во вторую – своими фактическими достижениями. Действительно, представим себе на миг, что эти женщины были бы мужчинами, – тогда они растворились бы в мужском сообществе, в высшей степени воинственном и конкурентном мире. Однако именно тот факт, что женщины выразили себя на исконно мужском поле деятельности, выделил их из женского мира и заставил человечество запомнить их образы. Выразительность – неизменное правило достижения успеха вообще. Но поскольку самостоятельное движение к успеху является исконной характеристикой мужской волевой сферы, выразительность женщин, направленная на успех, а не на самих мужчин, может справедливо трактоваться как переход в мужскую сферу деятельности.

Мадонна, чью повышенную маскулинность также предопределило отсутствие отцовской любви и внимания после ранней смерти матери, всю свою жизненную энергию использовала для достижения самостоятельности и независимости. Влияя на общественное мнение обывателя, она утвердила мысль о том, что женщина не только может, но и должна иметь выбор во всех своих действиях. Фактически Мадонна оказалась исключительным продуктом эмансипации конца XX века, обладающим целым спектром исконно мужских качеств. Она одной из первых использовала правило исключительной подачи образа с использованием новейших технических средств и телевизионных технологий при представлении собственного образа. В течение определенного периода жизни она демонстрировала откровенную развратную девицу, шокирующую окружающих беспардонными способами соблазнения, усиливающимися при помощи телевизионных технологий. Однако ключевой момент созданного Мадонной образа состоит в максимально приближенном к реальности отображении ожидаемого и существующего в воображении мужчин представления о сексуально раскованной женщине, жаждущей секса без границ. Успех избранной технологии обусловлен тем, что образ был воспринят обществом как раз в преломлении мужской аудитории, став вожделенным в глазах не только большинства мужчин, но и значительной части женщин, жаждущих не столько найти ключ к сердцам своих избранников, сколько получить универсальное оружие получения самостоятельности и независимости. И все же стоит заметить, что Мадонна много раз изменяла свой сценический образ, трансформируя и жизненную позицию, разрушая и вновь создавая свой внутренний мир. А вот ее мужское начало не раз прорывалось в принципах контроля и исключительно делового подхода к решению задач бизнеса. Тут никогда не оставалось места для сентиментальности или мягкой женственности: за милой сексуальной гримаской всегда скрывался неприступный и неумолимый боец.

На первый взгляд сложно отыскать мужское в жизненной игре таких известных женщин, как, скажем, Айседора Дункан или Мэрилин Монро, но при более пристальном анализе поведения этих женщин в разные моменты их жизни это все же заметно. Их мужское начало развилось в детском возрасте, когда обе девочки ощутили себя брошенными отцами, а Норма Джин Бейкер (Мэрилин Монро) оказалась оставленной еще и матерью. Жизнь с самого начала швырнула их в водоворот самостоятельности, принуждая к волевым и решительным мужским поступкам. Обе женщины были чрезвычайно независимыми во всем, что больше свойственно мужчинам, опирающимся на свои силы, нежели женщинам, ищущим в жизни опору. Мэрилин Монро сознательно избрала образ чувственной красотки, ловко играющей на инстинктах мужчин. Но она всегда была независимой до крайности, выбирая и оставляя мужчин, предпочитая активные действия. Можно сколь угодно долго рассуждать об эмоциональной подавленности, истеричности и депрессивном характере Мэрилин Монро, но нельзя не признать: ее волевая сфера всякий раз включалась по мужскому типу, вовремя реагируя на складывающуюся ситуацию. Она самостоятельно выступала сценаристом собственной судьбы и, несмотря на подверженность влиянию окружающих, в главные моменты жизни игнорировала любые сомнительные советы. Умела она вытеснять и эмоциональные влечения и привязанности, всегда видя перед собой лишь идею, конечный результат.

Айседора Дункан тоже любила очаровывать людей. Создание образов, соответствующих ожиданиям публики, которые со временем стали отвечать и ее собственным представлениям о себе, должны были обеспечить карьерный рост, продвижение к некой избранной цели. Айседора Дункан в течение всей жизни демонстрировала редкую независимость, достигая успеха самостоятельно. Убедить очередного импресарио в организации танцевальных выступлений, представить советскому правительству план создания собственной школы танцев или отчаянно выступить против института брака как такового – это яркое и довольно колоритное проявление мужских качеств в женском образе. И если не кривить душой, можно признать, что и в игре Айседоры, и в организации бизнеса Мэрилин присутствовали и мужская деловитость, и математический расчет, и не присущая незащищенным женщинам решительность.

Наиболее весомые достижения женщин случались при симбиозе женских и мужских ролей, незримом смешении общепринятых качеств и функций, что фактически формировало новый тип личности, успех которой зиждется на феноменальном манипулировании собственными качествами и возможностями интеллекта в сочетании с эксплуатацией женского обаяния. Говоря о талантливых женщинах, о запомнившихся Истории женских образах, стоит заметить, что мужское в них само по себе, а загадочная и неуловимая смена образов, происходящая выразительно и с неизменным присутствием тонкого вкуса, поражают воображение исследователя. И что, может быть, самое главное, обязательное присутствие в них развитого чувства необходимости изменений является одним из определяющих условий успешных женских стратегий…

 

Глава 2

ОТСТУПНИЧЕСТВО» РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА

 

 

Особый фактор

 

Происхождение и детство – это то, что мало зависит от самих героинь, но оказывается в подавляющем большинстве случаев ключевым фактором формирования их мировоззрения, жизненного уклада, а значит, влияет на формирование стратегий и появление идей. Фактор происхождения, и в том числе места, времени рождения, принадлежности той или иной семье, социальной прослойке населения, безусловно, важен для формирования личности и часто формирует ключевые элементы будущей деятельности каждого человека.

Стоит отметить присутствие в жизни практически всех выдающихся женщин «парадокса воспитания», который заключается в провокации в детстве к ранней самостоятельности, порой к практически асоциальному, нетрадиционному для девочек поведению. Это неизменно приводило к тому, что из их характеров, как кислотой, выжигалась необходимость послушания – того, что традиционно воспитывают у девочек. Так или иначе, подавляющее большинство женщин, которые выделились в своей социальной среде независимо от исторического периода времени и достигли успеха, ориентировались на свой внутренний голос, собственные силы и ум. Этот фактор явился прямым отражением созданной в детстве психологической установки на деятельность и победу.

Действительно, достаточно часто по совершенно разным причинам такие девочки уже в детстве исполняли мужскую роль, не чувствуя при этом психологического дискомфорта. К примеру, отец и сама атмосфера правящей семьи с ранних лет готовили Клеопатру к исполнению исконно мужской роли – управлению государством. У Маргарет Тэтчер мужской стиль поведения также прививал отец, который свою вторую дочь решил воспитать как мальчика. Айседора Дункан как старший ребенок в семье без отца в раннем возрасте взяла на себя мужскую функцию заботы о выживании матери, сестер и брата. Мария Склодовская‑Кюри на определенном этапе жизни поступила точно так же, будучи младшим ребенком в семье: она настояла на отъезде на учебу старшей сестры и, нанявшись гувернанткой, деньгами помогала ей. Она с детских лет принимала во внимание «положение семьи», что вынуждало к совершенно взрослым, ответственным поступкам. Коко Шанель, которая провела годы становления в монастырском приюте, также взяла на себя мужскую функцию собственного спасения. Реализуя установку на деятельность, она взялась за совершенно немыслимые для девушки задачи как раз в силу того, что ей не на кого было надеяться. Мэрилин Монро, брошенная родителями, а позже и названой матерью, мечтала вырваться из цепких объятий бедности и изменить жизнь, напрочь лишенную перспектив. Эти причины подтолкнули ее к фотообъективу, а затем позволили овладеть и кинематографической вершиной. При этом практически для всех упомянутых женщин начало начал заключалось в реализации четко обозначенного асоциального поведения, которое проявлялось в скрытой или открытой форме в зависимости от того, какой уровень свобод был позволен женщине каждой конкретной эпохи. Все они еще девочками бросили вызов обществу или подготовили такую атаку для более зрелого периода. Жанна д'Арк, маркиза де Помпадур, Екатерина Вторая, Елена Блаватская, Мария Склодовская‑Кюри, Марина Цветаева, Мэрилин Монро, Мадонна на разных этапах становления продемонстрировали открытый вызов окружающим, общественному мнению, нормам вообще.

В той или иной степени детство для таких женщин становилось осознанием того, что ждать помощи неоткуда, и это стимулировало развитие активной жизненной позиции и установку на победу, на завоевания пространства, любви, признания. Клеопатра, Агриппина, Жанна д'Арк, маркиза де Помпадур, Мэрилин Монро, Мадонна – все это женщины, рано столкнувшиеся с необходимостью взрослеть и действовать по правилам взрослого мира.

В известной степени детство ворвавшихся в историю женщин имеет довольно любопытную сходную деталь. Подобно большинству мужчин, добившихся славы и признания, женщины испытали в детстве горькое и продолжительное чувство глубокой фрустрации, значительных душевных потрясений и психического стресса.

Во многих случаях мы имеем дело с дисгармонией, вызванной потерей родителей и близких людей, отчужденным отношением к ребенку, отсутствием реальной любви к нему со стороны родителей или неспособностью родителей выражать свою любовь к детям. Влияя самым непосредственным образом на развитие психики девочек, формируя многочисленные комплексы отвергнутых, такие ситуации, тем не менее, служили мощными импульсами для самостоятельного отверженного поиска компенсации нелюбви и отчужденности.

Елена Блаватская, Мария Склодовская‑Кюри, Коко Шанель, Марина Цветаева, Мадонна в раннем возрасте лишились матерей, Агриппина – отца и затем, несколько позже, матери и всех братьев и сестер, Мэрилин Монро перебрасывали в детстве из рук в руки, как всем надоевший мячик. У Айседоры Дункан никогда не было отца. Агата Кристи также в детстве лишилась отца, что способствовало ее раннему взрослению о заставило задуматься о приобретении профессии. Екатерина в четырнадцать лет столкнулась с необходимостью бороться за физическое и социальное выживание. Клеопатра с первых лет знала, что ее могут в любой момент уничтожить. Жанна Антуанетта Пуассон, будущая маркиза де Помпадур, после неожиданного исчезновения отца увидела на примере матери невероятно жестокую борьбу за место в жизни и за право жить вообще; позже она сама с этим столкнулась. Ранние проблемы и связанное с ними скороспелое взросление предопределили экстравагантные, неожиданные для общества поступки этих девочек. Поступки, преимущественно свойственные «плохим девочкам», которые со временем привели к формированию целостной стратегии. Они вынуждены были совершить скачок от безоговорочного послушания до частичной и полной самостоятельности.

В любом случае, потеря обоих родителей или одного из них в детском возрасте или в годы взросления неизменно способствовала не только раннему проявлению самостоятельности, но и выработке определенных поведенческих реакций, закладываемых впоследствии в базовые элементы жизненных стратегий.

Порой такой путь выражения в невротическом поиске любви и ласки, как в случаях с Мадонной, Мэрилин Монро или Коко Шанель, становился причиной демонстрационной эксплуатации своих внешних данных, выпячиванием сексуальности и даже определенного эксгибиционизма. В случае с Екатериной Второй, где привлекательная внешность для захвата внимания партнера заменялась атрибутами власти, мотив как раз такой – поиск недостающей любви, тепла, эмоций. Нередко отсутствие родительского внимания к дочерям вызывало ответное отчуждение, а иногда и крайне противоречивое отношение к своему собственному потомству. Это косвенно касается, например, Мэрилин Монро, отказавшейся поддерживать отношения со своей матерью и так и не сумевшей родить собственного ребенка. Отчуждение Елены Блаватской в отношениях с отцом в определенной степени было связано с собственным неудачным материнством. А отсутствие в детстве Айседоры Дункан мужчины‑отца, по всей видимости, повлияло на трагедии ее детей.

Есть и другие примеры, когда общественный порядок в детстве определяет заниженную ступеньку на социальной лестнице, заставляя делать ставку на профессиональную деятельность без использования сексуальности – как правило, в силу консервативной благовоспитанности. Это касается научной деятельности Марии Кюри и Софьи Ковалевской, политической – Ливии, княгини Ольги и Маргарет Тэтчер, литературной – Агаты Кристи. У этих личностей установки также были сформированы в детстве или в период формирования, когда возникали фрустрационные противоречия на любовном фронте – предвестник пожизненных комплексов относительно женской состоятельности. Тут вовсе не обязательно речь идет об отсутствии физической привлекательности, ведь в жизни Марии Кюри и Маргарет Тэтчер усиление фрустрации произошло вследствие присутствия социального фактора – любовные начинания разбивались о скалу бедности, что и послужило сильным стимулом для достижения высокого положения в обществе и признания, но без опоры на сексуальность.

Бегство в тайный мир виртуального образа и реализация навязчивого стремления стать желанной часто имели разный контекст, однако природа этого стремления одна – не оказаться отвергнутой. Гипертрофированная чувственность и чрезмерная впечатлительность Мэрилин Монро возникли вследствие поиска любви вечным ребенком, отвергнутым матерью. Мадонна была горячо любима матерью, но отвергнута после ее смерти отцом, и даже эта короткая вспышка любви сформировала у нее устойчивую психику, ставшую основой для воли к движению вперед и осознанию своих целей. Но суть осталась неизменной: проблемы детства, ощущение отвержения и сложный путь самоидентификации произвели на свет эмоционально‑чувственные стратегии, основанные на осознанной эксплуатации своих внешних данных ради постижения своего же собственного мира. Интуитивно женщины понимали, что в основе их саморазвития и личностной полноценности лежит формальная независимость, поэтому почитание или признание их таланта и очарования хотя бы еще одним человеком непременно рассматривалось ими как очередой шаг на пути к реализации своей часто туманной цели.

Важный аспект детских переживаний касается и раннего осознания угроз собственному существованию. Эти тревоги трансформировались со временем в стратегию гибкого противостояния и использования для выживаемости любых методов. Среди классических примеров преодоления таких фрустраций – пути становления Клеопатры и Агриппины Младшей.

Таким образом, мрачное или беспокойное, полное тревог детство, стимулирующее развитие самостоятельности, с одной стороны, и эмоционально‑чувственной сферы – с другой, в значительной степени отразилось на формировании личностей выдающихся и известных в истории женщин. Важным элементом стратегии, сформированных детством и противоречивыми отношениями с родителями, стало осознание необходимости действовать, причем действовать вразрез с общепринятыми нормами относительно роли женщины в обществе. Сложное детство формировало сначала «плохих девочек», а затем и женщин‑отступниц. В самых редких случаях, когда трансформация личности происходила несколько позже, в девичестве и в первые годы женской идентификации, свету являлись наиболее скрытые сублимированные формы отступниц – тщательно замаскированные под женщин‑подруг уникальные личности, способные вести тайную игру немыслимых масштабов, искусно переигрывая даже очень способных мужчин. Если к первым относятся такие женские образы, как Елена Блаватская, Айседора Дункан, Мэрилин Монро или Мадонна, то ко вторым – такие как Ливия Друзилла, княгиня Ольга, Мария Склодовская‑Кюри, Агата Кристи и Маргарет Тэтчер.

 

Состояние стресса и формирование личности

 

Продолжительные испытания детского периода, превратности изменчивой злодейки судьбы, заставляющей лавировать ради физического выживания или придумывать изощренные способы организации жизненного уклада для того, чтобы сводить концы с концами, формировали устойчивый иммунитет к опасностям. Вместо паники, отчаяния и внутреннего опустошения стрессы у постепенно закаляющихся людей всегда вызывали повышенное желание бороться, противопоставлять растущему кому проблем такие неожиданные препятствия, которые не только позволяли преодолеть горе, но и выносили на гребень волны. Успех, признание и слава часто оказывались следствием не только непосредственного стремления завоевателя пощупать звезды своими руками, но и результатом борьбы за жизнь, когда усилия борющегося на порядок выше давления обстоятельств. Стрессы часто самым неожиданным образом помогали мобилизации всех внутренних резервов мозга для совершения уникального прыжка через бездну. Важно оговориться, что речь идет не столько о наличии стрессов в жизни признанных женских личностей, сколько о формировании реакции на ситуации, при которых почва ускользает из‑под ног. Но так или иначе, именно тяжелые жизненные ситуации в период формирования личности, и особенно в детские годы, создали предпосылки для создания устойчивой жизненной платформы и конструктивной реакции на любые изменения жизненной ситуации.

Для женщин, оставивших монументальный отпечаток в книге цивилизации, стресс всякий раз оказывался уникальным феноменом, вулканическим стимулом действовать. Во многом благодаря стрессам детства и ранней юности, а может, под их воздействием выдающиеся женщины избирали иные роли, отличные от принятых в обществе, шли на открытый вызов устоявшимся правилам поведения и становились… отступницами. Другими словами, шквал непреодолимых, на первый взгляд, проблем и продолжительная фрустрация послужили стимулами для кардинального изменения поведения, трансформации реакции на события и, что самое главное, развили чувство действия.

Клеопатра и Агриппина начали смело действовать из‑за смертельной опасности, рано пробившийся наружу инстинкт выживания вывел их на заоблачный олимп высшей власти. Ощущение опасности для жизни или деятельности, неизменное присутствие конкурентов, состояние стресса являлись самыми действенными импульсами для поиска упреждающих шагов и разработки новых элементов своих стратегий. Ливия и маркиза де Помпадур ввязывались в борьбу с сильными мира сего от осознания, что бездействие приведет к падению и низвержению. При этом обе конкурировали на первых порах в исключительно женской плоскости: Ливия завоевывала перспективного триумвира Октавиана, а будущая маркиза Помпадур конкурировала с множеством более могущественных фавориток короля в борьбе за его внимание и признание. Зато добившись расположения сильных мужчин, они перешли в мужскую плоскость конкуренции: их соперниками стали преимущественно влиятельные в государстве мужчины, которые пытались завладеть разумом правителей. Эти женщины едва ли не всю жизнь находились в состоянии стресса, хотя, несомненно, определяющим периодом в их жизни было первое наступление, а самым важным действием – реакция на первую психологическую встряску. Принцесса София, превратившаяся в российскую самодержицу Екатерину благодаря виртуозно организованному государственному перевороту, без сомнения, начала действовать под воздействием динамично развивающихся обстоятельств, прогрессирующего стресса, подрывающего не только ее душевное состояние, но и основы существования. Мотивация активной деятельности Марии Кюри и Айседоры Дункан также стимулировалась стрессом – ощущением опасности выживания в обществе, где покупаются и продаются понятные продукты труда. Даже для такой специфической деятельности, как формирование направлений Высокой моды Коко Шанель или написание поэтических произведений Мариной Цветаевой, характерно присутствие стресса и конкуренции. Для Вечной мадемуазель Шанель стресс заключался в необходимости доказать свою независимость и переиграть таких сильных конкурентов, как Пуаре и Диор, для Цветаевой – в необходимости демонстрировать исключительность в своих произведениях и все в той же извечной конкуренции с поэтами‑мужчинами. Любопытно, что Цветаева видела конкурентов даже в тех мужчинах, которых любила.

Каждая из названных женщин искала такую новую модель поведения, которую могла бы навязать не только ближайшему окружению, но и всему обществу в целом. Конечно, часто у таких женщин была ограниченная свобода выбора, но сила стресса толкала их в водоворот деятельности, противостоять которому не в состоянии все то, что пребывает в благодушии и равновесии. Действительно, если бы Мария Склодовская и Айседора Дункан не испытали в детстве жестокой нужды, первая, возможно, не окунулась бы с головой в омут науки, а вторая не стала бы навязывать обществу свое чувство танца так активно и методично, будто в этом состоял единственный смыл ее жизни. Хотя воспитание и укоренившиеся в сознании нормы играли роль вечных ограничителей, стремительные женщины умели находить лазейки в лабиринтах безысходности, приобщая к себе весь существующий миропорядок. Так, благовоспитанная и прилежная Мария Склодовская могла противопоставить обществу еще большее прилежание, еще большую настойчивость и сосредоточенность профессиональной деятельности, что само по себе в виде фантастических открытий выросло до мирового резонанса. Напротив, раскованная во всем Айседора пошла иным путем: ее постоянно сопровождала атмосфера скандальности и противоречивости, но как раз это и врезалось в сознание современников.

Вряд ли Елена Блаватская бросилась бы бежать из родного дома, если бы не испытала жгучей боли утраты матери с осознанием, что ее жизнь была загублена мрачными оковами общества. Екатерина Вторая не стала бы на путь государственного переворота, если бы вместо никчемного Петра III ее спутником оказался сильный духом и благородный мужчина, если бы вместо желания низвергнуть и уничтожить ее он дарил ей любовь. Ее действия оказались ответом на смертельную опасность, стресс породил решительность и коварство, создал царицу и нового игрока на европейской арене.

Еще один аспект, который невозможно обойти вниманием, – это особая маскулинная среда, в которой формировались личности известных женщин. Речь идет о том, что большинству из этих женщин в детстве пришлось бороться с серьезным давлением преимущественно мужского окружения, что сформировало иммунитет к психическому прессингу и умение находить альтернативные способы воздействия на мужчин. Воспитание и формирование характеров в тяжелой конкурентной среде и в гнетущей психологической обстановке стимулировали развитие сильных реакций сопротивления, которые со временем трансформировались в четкие внутренние установки на успешное преодоление любых препятствий.

Огромное влияние на появление сильных женщин оказали и сексуальные притязания со стороны окружающих их мужчин. Например, Агриппина испытывала прессинг со стороны трех старших братьев, и как минимум Гай Калигула осуществлял на нее особое давление психосексуальной направленности. Это во многом предопределило социальное поведение этой женщины.

Жанна д'Арк, Софья Ковалевская, Агата Кристи и Мадонна воспитывались в семьях, где была необходимость вступать в противоборство с братьями либо ориентироваться на поведение мужского окружения. Клеопатра, Маргарет Тэтчер находились под полной опекой отцов, княгиня Ольга полностью скопировала модель поведения князя‑мужа, под прессингом которого формировалась ее собственная модель поведения.

Формирование характера Клеопатры в условиях дополнительного гомосексуального давления со стороны старших сестер может быть выделено в отдельный исключительный случай. Такой тип прессинга еще более уникален, поскольку сами сестры будущей царицы Египта рассчитывали играть в обществе мужскую роль, а их социальное поведение изначально было мужским.

Преодолевая изощренный психологический натиск со стороны двух старших и более искушенных молодых женщин, Клеопатра приобрела потрясающий опыт противодействия как влиятельным мужчинам своего времени, так и их коварным подругам. Стоит заметить, что Клеопатре очень долго удавалось переигрывать Ливию и Августа, несмотря на то что в их руках находились основные рычаги влияния и ресурсы империи, а как государственный деятель Марк Антоний был намного слабее Октавиана.

Сексуальное давление, среди прочего, позволило женщинам почувствовать силу своего обольщения, которая при условии правильного использования позволяла обладать громадной властью над мужчинами. Ведь именно сексуальные притязания мужчин воспитали эротическую агрессию Агриппины и использование сексуальной плоскости отношений с мужчинами для достижения власти. То же самое можно сказать и о маркизе де Помпадур, Коко Шанель, Мэрилин Монро и Мадонне, которые, без сомнений, использовали сексуальную привлекательность для достижения успеха. Такое поведение было сформировано стрессовыми ситуациями детства и периода формирования личности.

Лишь в отдельных случаях давление окружающих в детстве и отрочестве носило общесоциальный характер, как в случае с Коко Шанель или Мэрилин Монро. Первая, несмотря на женское окружение, находилась под давлением коллективной атмосферы, вторая вынуждена была скитаться по чужим семьям и побывать в детском доме. Сверстники, и в том числе пытавшийся изнасиловать Мэрилин Монро сводный брат, взрослые, и в том числе отчим, воспитатели – все это давило тяжелым грузом на формирующуюся психику девочки и отразилось потом на ее характере самым непосредственным образом – в виде маниакально‑депрессивных приступов, а также особого ее поведения по отношению к мужчинам, включая и откровенную эксплуатацию эротизма.

К типу социального давления можно отнести и восприятие средой таких фигур, как Агата Кристи, Мария Склодовская‑Кюри, Софья Ковалевская, Маргарет Тэтчер. Взявшись за мужскую деятельность, они подвергались критике со стороны мужчин и вынуждены были избрать мужской стиль поведения для того, чтобы соответствовать предполагаемым профессиональным качествам и вести с ними диалог на одном языке.

 

Самооценка как основной продукт детства

 

Еще один чрезвычайно важный аспект в жизни любого человека, напрямую связанный с детством, – формирование самооценки. Фактически появление высокой самооценки является результатом преодоления стресса и развития внутреннего ощущения гордости за определенные достижения. Пожалуй, неудивительно, что подавляющее большинство прославившихся женщин уже в юном возрасте имели устойчивую самооценку и привили себе, чаще благодаря настойчивому влиянию извне, осознание собственной миссии. Это характерно для таких женщин, как Клеопатра, Агриппина, Жанна д'Арк, Айседора Дункан, Елена Блаватская, Мария Склодовская‑Кюри, Маргарет Тэтчер.

Айседора Дункан с раннего детства приобрела завышенную самооценку, развив в себе не столько отвержение всяких авторитетов, сколько непринятие любого поклонения. Это стало основой устойчивого желания внимательно слушать свой голос, веря ему больше, чем всем учителям, вместе взятым. Жестокое, бедное детство и связанная с ним ранняя самостоятельность, а также ответственность за младших детей создали прецедент активного поиска, беззастенчивой демонстрации своих способностей и на редкость настойчивое продвижение своих идей. Невероятно высокая самооценка не позволяла ей принимать сомнительные для будущего своей идеи предложения: она легко отказалась от выступлений в мюзик‑холле, хотя обещанные гонорары были баснословными; она добивалась встреч и предложений от таких именитых импресарио, к которым другие боялись даже приблизиться. А когда эта импульсивная женщина описывала в книге сложные виражи своего творческого восхождения, часто упоминала о своих выступлениях как о ярких сенсациях. Высокая самооценка позволила ей зафиксировать и закрепить в восприятии других неотвратимость успеха и признание своего творческого гения.

Жанна д'Арк всегда пребывала в уверенности, что сумеет добиться победы на поле боя. Взявшись за оружие и соперничая с мужчинами, она оценивала свои качества выше и думала о божественной миссии. Мария Склодовская, с детства сосредоточившаяся на учебе и приобретении знаний для изменения социального статуса, в раннем возрасте с нескрываемым презрением относилась к пустым богатым людям, стоящим выше на социальной лестнице. Марина Цветаева позволяла себе сравнивать свой поэтический дар лишь с даром Рильке и Пастернака, что также свидетельствует о ее завышенном мнении о себе. Несмотря на удручающую застенчивость и замкнутость, а также связанный с этим прессинг окружающих в виде критики и плохо скрываемой иронии, Агата Кристи продолжала развивать свои интеллектуальные способности, свято веря в то, что она добьется высокого результата. Став девушкой, она отвергла ухаживания опытного светского мужчины в силу его недалекого ума и слабого развития интеллекта, продемонстрировав тем самым наличие устойчиво высокой самооценки. Она уже в этот период (когда едва только начала печататься как начинающий автор) ощущала внутри себя глубоко упрятанную дремлющую силу, которая позволяла думать о себе как о будущей писательнице.

Даже те женщины, которые вполне трезво осознавали свои слабые места и проблемы, научались достаточно легко справляться с этими проблемами, не меняя отношения к себе. Примерами этого могут служить образы маркизы де Помпадур и Мэрилин Монро, которые испытывали затруднения с оценкой собственных качеств, но преодолевали ощущение ущербности благодаря напряжению воли и воображения. Мэрилин Монро особенно интересна в этом отношении, поскольку депрессивные периоды заниженной самооценки преследовали ее в течение всей жизни. Однако она научилась отключаться и максимально приближаться к образу, который она создавала. Например, актриса, вначале испытывавшая серьезные затруднения с речью в моменты волнения, позже достаточно легко выступала перед именитой публикой во главе с президентом страны. Кроме того, засевшее глубоко внутри ощущение неполноценности толкало ее к тяжелым поискам, прочтению десятков книг, неутомимым многочасовым тренировкам. Она делала это, будучи уже признанной и повсеместно узнаваемой актрисой, что свидетельствует о конструктивном подходе к решению своих проблем.

Почти все выдающиеся женщины не были ориентированы на престижное формальное образование. Им было чуждо коллективное обучение, вызывавшее тоску и мысли об ограничении свободы. Айседора Дункан и Мария Склодовская‑Кюри открыто назвали школу бесполезной. Маркиза де Помпадур, Марина Цветаева, Айседора Дункан, Агата Кристи, Софья Ковалевская получили домашнее образование, преимущественно имеющее четкие ориентиры на гуманитарные науки и иностранные языки. Отсутствие базового образования ничуть не помешало Елене Блаватской создать свою организацию и произвести на свет уникальные исследования о цивизации, а Екатерине Второй – управлять громадной империей. Коко Шанель, Мэрилин Монро и Мадонна вообще не заканчивали учебных заведений, по уровню выше средней школы. Хорошая эрудиция способствовала становлению этих личностей, но главными мотивами к достижениям стали психологические травмы и готовность их преодолеть. Идеи же были почерпнуты не за школьными столами, а от неординарного окружения или из книг. Главной отличительной чертой всех добившихся успеха и признания женщин стала уверенность в своих способностях, мысли о своей уникальности и высокая самооценка. Это первичное давало им силы для самообразования, изучения бесчисленных томов и, пожалуй, главное – способность впитывать знания от окружающих, а порой и черпать их из самой Природы. Но в отличие от многих известных мужчин, женщины часто ориентировались не на глубокие теоретические знания и исследование истин мироздания, а на развитие способностей максимально использовать свою эмоциональную сферу. Применение прикладных навыков, всем известных и часто поверхностных с точки зрения мужского восприятия способов продвижения идей, в женской интерпретации искусно приправленных очарованием и исключительным обаянием, с лихвой компенсировали глубину философских выкладок. На поверку подходы выдающихся женщин к решению любой задачи оказывались намного практичнее мужских, зато арсенал средств гораздо шире, ведь они в подавляющем большинстве ориентировались на помощь мужчин и откровенную эксплуатацию возможностей мужского окружения. Причем если имеющееся окружение оказывалось неспособным помочь, женщины легко находили более сильных и более уверенных мужчин. В этом им всегда помогала крайне высокая самооценка и вера в свои личные качества. Говоря упрощенно, женщины для достижения целей использовали весь мужской арсенал средств, дополняя его при необходимости всеми имеющимися только у женщин средствами. Кроме того, если мужчины нередко позволяли себе действовать прямолинейно, женщины – почти никогда.

Несмотря на свои комплексы, перепады эмоциональных состояний и даже депрессии, все добившиеся успеха женщины выработали исключительно положительное отношение к собственной персоне, что всегда служило основной поддержкой в их непростой борьбе за успех в условиях скрытого или явного противостояния противоположному полу.

 

Глава 3