Конфронтация представительных и исполнительных структур

| власти возникла в процессе становления новой для России прези­дентской вертикали управления при сохранении старой системы Со­ветов. Эти две модели власти оказались несовместимыми по своим'

¹ целям, задачам, методам. Отсюда — трения, конфликты, противостоя-¹ ния, стремление доказать, какая власть важнее и нужнее. Шла борьба за роль «обкомов», «горкомов», «райкомов», при которой законы никем не соблюдались. Плюс личные амбиций и соперничество лидеров, их претензии быть «первыми лицами», «хозяином» в данной «вотчине»; При этом верх брали прежде всего престижные или карьеристские соображения, честолюбие, а не законопослушание. В то время к власти пришло много неопытных, не пригодных к практической работе людей с разрушительными, а не созидательными настроениями. Законы в' этой борьбе были лишь досадной помехой.

j Возникали ситуации двоевластия или, напротив, безвластия. По­
скольку перетягивание'каната долго продолжаться не могло, одна из
сторон в конце концов перетянула. Советы были упразднены. Однако
война властей продолжалась, но уже в форме выяснения отношений
между местными администрациями, их руководителями и представи­
тельными учреждениями, которые в это время с большим трудом стали
формироваться по всей стране. Рецидивы такого противостояния не
преодолены до сих пор.;

Это своего рода «номенклатурный» или «элитарный» нигилизм; связанный с параличом власти, а любой паралич власти означает пара-* лич права, закона! Здесь соединяются воедино государственный и пра­вовой нигилизм, который дезорганизует сложившиеся нормы управле^ ния обществом. Сосредоточение всей полноты единоличной полита-' ческой воли и силы на самой вершине пирамиды напоминает извест-

---------------------------- i, • '

¹ Филатов С. Плоды правового нигилизма // Независимая газета. 1998. 28 авг.; Он же. Страна нуждается в согласии // Независимая газета. 1998. 18 септ. i

ный афоризм Гиляровского о том, что в России две напасти: внизу власть тьмы, а наверху — тьма власти. Опасная диспропорция,! приво­дящая, как правило, к социальным катаклизмам.

Принцип разделения властей, заложенный формально в Конститу­
ции, на деле пока не сложился^ система сдержек и противовесов не
отлажена. Исполнительно-распорядительная власть оказалась, по сути
дела, бесконтрольной, а потому самоуправной и во многом «свобод­
ной» от соблюдения законов, особенно на местах. Ее функции а'морф-
ны, размыты, нечетки.; ¹, '»

В названном принципе внимание обычно концентрируется нараз-делении властей и забывается об их субординации и взаимодействии. Власти не могут быть равными, ибо одна из них — законодательная — призвана формировать и контролировать другую — исполнительную. В то же время власть в любом обществе едина, и разделение существует только в рамках этого единства. Источник у нее общий — воля народа.

У нас же ветви (органы) власти разделились до такой степени, что постоянно воюют и конфликтуют друг с другом как антиподы. Только сейчас данный факт начинает постепенно осознаваться, и участники этих политических баталий ищут мира и согласия между собой, дабы уберечь общество от катаклизмов, осложняющих и без того сложную ситуацию в стране. Это самая питательная среда для правового ни­гилизма. В упомянутом выше президентском Послании ФС 1999 г. отмечается, что «именно «дефицит» согласия, выразившийся в хро­ническом противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти, стал причиной, не позволившей последовательно проводить реформы».

Выражение «ветви власти» весьма точно определяет суть пробле­
мы — ствол и корни всех ветвей едины. Разделение властей — всего
лишь «прозаическое, деловое разделение труда, примененное к госу­
дарственному механизму в целях управления и контроля»¹. Это разгра­
ничение функций и полномочий, своего рода специализация в области
государственной деятельности — каждый должен заниматься своим
делом, не вторгаясь в компетенцию другого, но помня, что он — лишь
часть целого. i

Сегодня в России вместо разделения и взаимодействия возник дис­баланс властей. Объем полномочий Президента явно превышает физи­ческие возможности одного человека, какими бы качествами он ни обладал. Поэтому значительная часть этих полномочий перекладыва­ется на вспомогательные службы, помощников, советников, секрета­рей. В частности, президентская Администрация постепенно транс-

¹ Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 5. С. 203.

45-1934

. Правовой нигилизм и правовой идеализм

3. Формы выражения правового нигилизма

 

формировалась в некий надправительственный орган с властными функциями, хотя законодательной основы для этого не имеет.

Нередко исполнительная власть, вопреки общепринятой мировой
практике, формирует и контролирует представительную, а не наоборот.
Все это вносит разлад и асимметрию в структуру власти, создает нераз­
бериху, обезличку, дублирование. В России до сих пор нет четкого:
механизма принятия наиболее ответственных решений, затрагиваю­
щих судьбы общества. А без наведения порядка во власти нельзя навес-,
ти порядок в стране.. _;, ₍,,

Кроме того, в государстве есть весьма важные органы, учреждения,
которые не! входят ни в одну из трех ветвей власти (Центризбирком:,
Центробанк, Счетная палата, Генеральная прокуратура, Уполномочен^
ный по правам человека и др.), но которые тем не менее действуют*^
общей системе сдержек и противовесов, являются элементами единой
государственной «машины» и должны функционировать согласованно
со всеми остальными ее частями.,,_;

С другой стороны, некорректно и «ранжирование» властей, когда, скажем, на одну доску ставятся МВД, ФСБ и... Генеральная прокура­тура, которая является независимым органом и не входит в структуру исполнительной власти, а занимает свое особое место. Между тем ей даются «задания», «указания», устраиваются публичные нахлобучки наряду с названными выше ведомствами. Бывает, что даже суды зачис­ляются в разряд так называемых правоохранительных органов и ими тоже пытаются управлять и командовать. Словом, принцип разделения властей пока что остается красивым лозунгом, а не полноценным ин­ститутом. Поиск верных пропорций в нем продолжается. Трехкратная, смена правительства в 1998 г. лишний раз говорит о том, что в данной области не все благополучно, что перетягивание каната носит перма­нентный характер.

Таким образом правовая ситуация в обществе остается неустойчи­
вой, во властных структурах по-прежнему преобладают конфронтаци-
онные тенденции: война компроматов, «подковерная борьба», угроза
неожиданных и немотивированных отставок, «рокировок», столкнове­
ние различных олигархических групп и кланов, проникновение крими­
нала в госаппарат, коррумпированность чиновников, социально-психо­
логическая напряженность, предвыборные баталии, неуважение к за­
конам.. t.

6. Серьезным, источником и формой выражения политико-юриди­ческого нигилизма являются нарушения прав человека, особенно таких, как право на жизнь, честь, достоинство, жилище, имущество, безопасность. Слабая правовая защищенность личности подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок и спокой-;.

ствие в обществе, оградить людей от преступных посягательств. Бесси­лие же права не может породить позитивного отношения к нему, а вызывает лишь раздражение, недовольство, протест.

Право как бы само выступает причиной нигилизма. По данным
МВД РФ, примерно половина всех граждан, подвергшихся преступ­
ным посягательствам (изнасилование, грабеж, причинение телесных
повреждений, хулиганство и т.д.), не обращаются ни в милицию, ни в
прокуратуру, ни в суд, так как не верят в их возможности защитить и
наказать виновного.;

Человек перестает ценить, уважать, почитать право, так как он не видит в нем своего надежного гаранта и опоры. В таких условиях даже у законопослушных граждан вырабатывается нигилизм, недоверие к существующим институтам. Признание и конституционное закрепле­ние естественных прав и свобод человека не сопровождается пока аде­кватными мерами по их упрочению и практическому претворению в жизнь. А невозможность осуществить свое право порождает у личности чувство отчуждения от него, правовую разочарованность, скепсис.

Только в 1998 г. на имя Уполномоченного по правам человека РФ поступило около 7 тыс. жалоб и обращений граждан по поводу наруше­ния их прав. Еще больше таких заявлений поступает ежегодно в Про­куратуру и другие государственные органы и учреждения. «У нас пока не сложилась атмосфера уважения к правам человека. Этот важный гуманистический принцип еще не стал составной частью российской правовой культуры»¹.,

Следует отметить, что иногда борьба за права человека приводит к попранию самих этих прав. Стремление защитить одних граждан, ут­вердить в каком-то регионе законность и порядок оборачивается бедой для других. Примером может служить массовая гибель людей, в том числе и среди мирного населения, в ходе проведения «миротворческой операции» в Чечне. Подобную акцию как «неадекватную и несоразмер­ную».осудили Комиссия по правам человека ООН, другие междуна­родные организации. Ведь и легитимное применение силы должно от­вечать определенным условиям. Известно, что права человека грубо попирались в Чечне и до ввода туда войск. Так что основания для принятия срочных мер были, другой вопрос — каких.

Мировое сообщество взяло под сомнение не право федеральных властей разрешить свой внутренний конфликт, а способ его разреше­ния, неоправданно большие жертвы и разрушения. Нас как бы попеня­ли за неумелые, «топорные» действия, особенно на начальном этапе

¹ Миронов 0.0. Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 1998 году // Российская газета. 1999.11 марта.

45* ' |.

Тема 31. Правовой нигилизм и правовой идеализм

3. Формы выражения правового нигилизма'

 

! акции,1 ибо установление законности, разоружение противоправных

I формирований вылилось в кровопролитную гражданскую войну с да­
леко идущими моральными'последствиями, в акты терроризма с про­
тивной стороны. В первой чеченской войне были убиты 100 тыс. чело­
век и намного больше ранено; покалечено. Полмиллиона беженцев,
разрушение жилищ, сел, городов. Таков результат «наведения консти­
туционного порядка». ^!

!' Иными словами, попрано фундаментальное право человека на жизнь, а если не гарантировано право на жизнь, то все другие права ничего не стоят. Страну захлестнула волна масштабных повсеместных нарушений прав граждан, особенно ща труд, заработную плату, нор-

I1 мальные условия жизни. Плохо, когда права человека нарушают кри-
¹¹ минальные элементы, другие антисоциальные субъекты, но во сто крат

опаснее, |когда нарушителем становится само государство. Не зря гово­
рят: ничто так не показывает бессилие власти, как постоянное прояв-⁴
ление ее силы. Сила — не аргумент. i

7. Наконец, можно выделить теоретическую форму правового ни­гилизма, проистекающую из некоторых старых и новых постулатов. Они были связаны как с догматизацией и вульгаризацией известных положений марксизма о государстве и праве, так и с рядом неверных или сугубо идеологизированных, а потому искаженных представлений о государственно-правовой действительности и ее развитии (отмира­ние государства и права, замена правового регулирования общенорма'-|тивным или моральным, примат политики над правом, власти над за­коном, лобовой классовый подход, жесткий экономический детерми­низм и т.д.).

Длительное и безраздельное господство позитивного права в худ­шем его: понимании (только как властной воли государства) и отрица* ние естественного права не могло привести к адекватным выводам, характерным для демократического гражданского общества. Зато эти. воззрения хорошо вписывались в командно-бюрократическую систе­му, обслуживая интересы правящей партийно-политической элиты.,

Право трактовалось, да и сейчас еще нередко трактуется, исключи­тельно в утилитарно-прагматическом ключе — как средство, орудие,; ¹ инструмент, рычаг, способ оформления политических решений, а не как самостоятельная историческая, социальная и культурная ценность. Такая интерпретация не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения к праву. Напротив, усваивалась мысль о второстепенности и нерешающей роли данного института. Главное —, это экономика, политика, идеология, а не «какие-то там» правовые Ценности.

Но в последнее время появились и новейшие веяния, способные подогреть юридический нигилизм на теоретико-научном, уровне («пи­саное» и «неписаное» право, «чужое» и «свое»; противопоставление права и закона, возможность нарушения последнего во имя высших правовых идеалов; гипертрофированный разрыв естественного и пози­тивного права, нормативизма и социологизма и др.).

Из некоторых концепций объективно следует, что закон как бы
изначально штох и его соблюдение не обязательно. На первом же месте
должно стоять право, призванное выражать истинно демократические
и нравственно-гуманистические устремления общества и личности.
Спрашивается, а разве закон не может воплощать те же самые идеи и
ценности? Пренебрежительное отношение к закону вольно или неволь­
но формирует его «негативный образ», а следовательно, правовой ни­
гилизм. I ж 1

Особенно рискованным выглядит отождествление права с «факти­ческим порядком отношений», ибо в свете этого тезиса любые действия властей, чиновничества, аппарата можно рассматривать как «право». Ведь власти предержащие сами и создают угодный и выгодный им «порядок отношений». По такой логике даже нелегитимное примене­ние силы окажется «правом», но «кулачным». И потом - как «факти­ческий порядок отношений» (право) может регулировать тот же «по­рядок отношений»? Регулятор и регулируемое сливаются. А могут ли вообще не юридические явления быть критерием поведения людей с точки зрения соответствия этого поведения правопорядку?

В данной связи не способствуют укреплению веры в право и беско­
нечные споры о его понятии, определении, в результате чего у граждан
размываются представления о том, что же есть на самом деле право.
В литературе верно подмечено, что при слове «право» одни вспомина­
ют о существовании Уголовного кодекса с его суровыми санкциями, а
дру_гие _ о Декларации прав и свобод человека. Диапазон восприятия
этого явления весьма широк и неоднозначен. Вообще, полемика о де­
финиции права начинает иногда напоминать известный спор о стакане,
который, по мнению одних, наполовину полон, по мнению других -
наполовину пуст. Впрочем, названные и другие теоретические неуря­
дицы - тема особого разговора. _ ••:;•..
I Таковы основные сферы распространения и вместе с тем наиболее
типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Есть и
другие его «измерения» и модификации! (правотворческие экспромты,
декларативность и'многословие законов, неуважение к суду, ведомст­
венность, неконтролируемые процессы суверенизации и сепаратизма,
разбалансированность правовой системы, несогласованность в управ-

Тема 31. Правовой нигилизм и правовой идеализм

3. Формы выражения правового нигилизма

 

лении, неплатежи, сшибка полномочий и юрисдикции различных орга­
нов, вседозволенность и т.д.). •,:

Надо сказать, что иногда слишком рьяное и бездумное исполнение закона объективно означает не добро, а зло, т.е. приносит вред. Это своего рода нигилизм «наоборот». Такое происходит тогда, когда закон — неудачный, ошибочный, не отражает действительных потреб­ностей жизни (например, чисто волюнтаристские «антиалкогольные» указы и законы середины 80-х годов). Их немедленная реализация вылилась в кампании, соревнования, рапорты — кто раньше создаст «трезвые зоны». Потом все быстро убедились, что «наломали дров». Так что традиционное российское неуважение и неисполнение закона нередко спасает страну от более разрушительных последствий, чем его скрупулезное соблюдение. Но это — исключение, а не правило, j _;

Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания, и среди населения не знает пределов, потому и называется беспределом. Бороться с ним обычными методами малоэффективно и непродуктив­но, нужны глубоко продуманные, экстраординарные меры. Не могут быть далее терпимы неприглядные гримасы и уродства, искажающие до неузнаваемости облик новой России и ее неокрепшую демократию. Необходимо, как советовал еще И.А. Ильин, сделать все, «чтобы приблизить право к народу, чтобы укрепить массовое правосознание, чтобы народ понимал, знал и ценил свои законы, чтобы он добровольно соблюдал свои обязанности и запретности и лояльно пользовался сво­ими полномочиями. Право должно стать фактором жизни, мерою ре­ального поведения, силою народной души»¹.

Подытоживая все сказанное, можно выделить некоторые общие, наиболее характерные черты современного правового нигилизма. Это:

в о - п е р в ы х,^!его подчеркнуто демонстративный, воинствующий, конфронтационно-агрессивный характер, что обоснованно квалифи­цируется общественным мнением как беспредел или запредельность;

во-вторых, глобальность, массовость, широкая распространен­ность не только среди граждан, социальных и профессиональны^ групп, слоев/каст, кланов, но и в официальных государственных струк­турах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эше­лонах власти;

в-третьих, многообразие форм проявления — от криминальных
до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до ми-
тингово-охлократических, от «верхушечных» до бытовых;, •..

в-четвертых, особая степень разрушительности, оппозицион­ная и популистская направленность, регионально-национальная ок­раска, переходящая в сепаратизм;

¹ Ильин ИЛ. О сущности правосознания. JM., 1993. С. 31.

в-пятых, слияние с государственным, политическим, нравствен­ным, духовным, экономическим, религиозным нигилизмом, образую­щими вместе единый деструктивный процесс;

в-шестых, связь с негативизмом — более широким течением, за­хлестнувшим в последние годы сначала советское, а затем российское общество в ходе демонтажа старой и создания новой системы, смены

образа жизни.

Правовой нигилизм приобрел качественно новые свойства, кото­рым он не обладал ранее. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил все поры общества, принял оголтелый, поваль­ный, неистовый характер. В печати это не раз обозначалось словами «нигилятина», хаос, «вакханалия». Писалось о тупиках беспределов, правовом «Чернобыле», «правовом большевизме» (А. Мигранян).:

Сложилась крайне неблагоприятная и опасная социальная среда, постоянно воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устрем­ления субъектов. К сожалению, правовой нигилизм не спадает, а про­грессирует. Возникло грозное явление, которое может отбросить демо­кратические преобразования в России на многие десятилетия назад.

Основные пути преодоления правового нигилизма — это повыше­ние общей и правовой культуры граждан, их правового и морального сознания; совершенствование законодательства; профилактика право­нарушений, и прежде всего преступлений; упрочение законности и пра­вопорядка, государственной дисциплины; уважение и всемерная защи­та прав личности; массовое просвещение и правовое воспитание насе­ления; подготовка высококвалифицированных кадров юристов; ско­рейшее проведение правовой реформы и другие. Однако ясно, что «правовой нигилизм невозможно ликвидировать немедленно»¹. Это трудный и длительный процесс.

В конечном счете все формы и средства борьбы с нигилизмом свя­
заны с выходом общества из глубокого системного кризиса — социаль­
ного, экономического, политического, духовного, нравственного. Одна­
ко многое зависит и от активной позиции самой личности, ее противо­
действия силам зла..

Р. Иеринг писал: «Каждый призван и обязан подавлять гидру про­извола и беззакония, где только она осмеливается поднимать свою го­лову; каждый, пользующийся благодеяниями права, должен в свой черед также поддерживать по мере сил могущество и авторитет зако­на — словом, каждый есть прирожденный борец за право в интересах общества»².

¹ Баглай М.В. Интервью журналу «Государство и право» // Государство и право.

1998. №2. С. 7.

² Иеринг Р. Борьба за право. М, 1991. С. 37. i

712 Тема 31. Праврвой нигилизм и правовой идеализм

I ----------------------------------!------------------------------,------,------,........