Тема 6. Лексикология как наука

Основная цель этого, заключительного, раздела – помочь вам обобщить полученные в ходе самостоятельной работы лексические представления.

Его составляют три статьи. В основу учебного пособия Ирины Михайловны Кобозевой положен курс лекций по этой дисциплине, читаемых ею на отделении теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ с 1988 года. Для реферирования вам предложена глава, в которой автор очерчивает сферы лексической семантики и лексикологии, в то же время разграничивая их. Вместе с тем вы вспомните основные вопросы, связанные с лексикологией и лексической семантикой.

Статья Ю.Д. Апресяна (см. о нем тему № 2), посвященная истокам семантики, можно сказать, преамбула к его известной монографии «Лексическая семантика» (в двух томах), изданной в 1995 году. По сути, она продолжает работу Ирины Михайловны. Статья насыщена именами российских и зарубежных лексикологов, некоторые из которых были «подвергнуты цензуре». Однако можно утверждать, что все имена, упоминаемые в предложенном варианте статьи, должны быть известны каждому студенту-филологу.

Завершает раздел статья Венеры Петровны Конецкой, представляющая интерес прежде всего для студентов-филологов, изучающих иностранный язык. В ней суммированы основные положения общей лексикологии.

И.М. Кобозева. Лексическая семантика, лексикология и лексикография (Лингвистическая семантика. М., 2000).

Лексикология определяется как наука о словах (см. [Реформатский 1967]) или как наука о словарном составе языка (см. [Ахманова 1966], [Лингвистический энциклопедический словарь 1990]. Казалось бы ясно, что лексическая семантика представляет собой один из разделов этой науки. И действительно, как таковая она и рассматривается в таком авторитетном справочном издании по лингвистике, как «Лингвистический энциклопедический словарь», в статье В.Г. Гака «Лексикология» (с. 259). С точки зрения логики и методологии науки указанное соотношение верно, но в реальной научной и академической практике дело обстоит иначе. В силу ряда внешних обстоятельств объем тех сведений о значении слова, которые излагаются в монографиях и курсах лексикологии, рекомендуемых для изучения в высшей школе, включает в себя лишь часть знаний, накопленных лексической семантикой, что делает необходимым их сопоставление.

Прежде всего следует сказать, что лексикология значительно старше лексической семантики. Термин «лексикология» был впервые введен во французской энциклопедии Д. Дидро и Ж.Л. д’Аламбера в 1975 г. Поэтому лексикология имеет сложившиеся традиции в трактовке своего предмета, оформившиеся в своего рода канон. Достаточно сравнить между собой монографии и учебники по лексикологии, написанные разными авторами (см., например, [Шанский 1972], [Шмелев 1977], чтобы увидеть, что существует вполне определенный круг вопросов, которые рассматриваются в той или иной последовательности в этих курсах. Постепенно складывается своя традиция и в осмыслении предмета и задач лексической семантики. Это позволяет сопоставить области исследования, покрываемые этими двумя «науками о слове». В результате такого сопоставления мы увидим, что эти области пересекаются, причем существует ряд вопросов, изучаемых лексикологией и не рассматриваемых лексической семантикой, и наоборот, ряд вопросов практически не затрагиваются лексикологией, но активно разрабатывается в рамках лексической семантики. Начнем с области пересечения интересов двух дисциплин. К ней относятся:

1) означаемое лексических единиц;

2) проблема тождества слова (см. [Смирницкий 1954]), т.е. проблема установления инварианта слова, лежащего в основе его вариантов;

3) системные отношения в лексике.

Сразу же следует сказать, что данные вопросы рассматриваются в каждой из дисциплин с разной степенью полноты и глубины.

Так, в силу своей сосредоточенности на означаемом словесного знака, лексическая семантика более глубоко проникает в его сущность, выявляя все многообразие содержащейся в ней информации и более точно анализируя его структуру.

Что касается проблемы тождества слова, то лексическая семантика разрабатывает только один ее аспект – семантический, т.е. вопрос о том, каковы критерии отождествления множества выделенных в тексте словоупотреблений как вариантов одной и той же инвариантной единицы лексической системы языка …. В лексической семантике этот вопрос решается в ходе углубленного исследования явлений многозначности (полисемии) и омонимии. В лексикологии та же проблема трактуется более широко: помимо семантической вариативности слова (например, наличия у слова кислый трех семантических вариантов: кислый¹ со значением ‘обладающий вкусом, подобным вкусу лимона или уксуса’; кислый² со значением ‘закисший вследствие брожения’ и кислый³ со значением ‘уныло-тоскливый’) в ней рассматривается также фонетическая и морфологическая вариативность (например, фонетическими вариантами одного слова считаются галоша и калоша, морфологическими – лиса и лисица).

Системные отношения в лексике (парадигматические и синтагматические) лексикология и лексическая семантика освещают также по-разному. Лексикология выделяет в качестве таковых не только семантические, т.е. основанные на значении, отношения между словами в системе языка, но и отношения, основанные на совпадении или сходстве их формы – омонимию и паронимию соответственно. Лексическая семантика ограничивается выявлением семантических отношений, но исследует их более детально, чем традиционная лексикология, которая долгое время сводила все многообразие к синонимии и антонимии, и лишь в последнее время включила в свой арсенал такие выявленные в рамках лексической семантики отношения, как гипонимия, соположенность или конверсивность, а также семантические отношения между словами в речи – синтагматические отношения. Хотя в вопросе изучения синтагматических отношений лексическая семантика продвинулась гораздо дальше.

К этим трем аспектам изучения слова и сводится то общее, что позволяет считать более молодую лексическую семантику наследницей традиционной лексикологии. Какие же вопросы из тех, что входят в предмет лексикологии не рассматриваются в лексической семантике? Это, во-первых, проблема отдельности слова: что считать отдельным словом в данном языке в отличие, с одной стороны, от морфемы, с другой стороны, от словосочетания. Во-вторых, это вопросы стратификации словарного состава язык а по строго ограниченному количеству оснований: 1) по происхождению: лексика исконная / заимствованная из того или иного языка; 2) по употребительности: лексика активная / пассивная; 3) по связи с определенным стилем и некоторые другие.

Лексическую семантику вопросы о том, является ли изучаемое слово заимствованным или исконным словом данного языка, принадлежит ли оно к активному или пассивному пласту лексики и т.д. сами по себе не интересуют. Они попадают в поле ее зрения лишь постольку, поскольку могут оказаться связанными с теми или иными особенностями употребления слова. Так, связь слова с определенным стилем или определенной сферой употребления с точки зрения лексической семантики предстает как разновидность информации об условиях употребления слова, или, что то же самое, как часть его прагматического значения.

С другой стороны, целый ряд важных вопросов, изучаемых современной лексической семантикой, не входил в компетенцию традиционной лексикологии. И проистекало это из того обстоятельства, что предмет лексикологии – лексика – понимался как автономная часть языка, существующая наравне с такими же автономными его частями, как фонетика и грамматика. В связи с этим каждое слово трактовалось как автономная сущность, которую можно описывать и анализировать, вырвав ее из контекста, искусственно изолировав из фразы. Явно в недостаточной степени привлекался к описанию значения слова и так называемый вертикальный контекст, т.е. значения слов, связанных с данным по содержанию и образующих с ним единую систему значений. Как мы уже сказали, учитывались только два вида парадигматических связей – синонимическая и антонимическая.

Главное отличие современной лексической семантики от традиционной лексикологии в ее подходе к значению слова состоит в том, что описание значений слов понимается как интегральная часть полного описания языка. А полное описание языка в свою очередь мыслится как формальное устройство, моделирующее языковое поведение людей, в основе которого лежат те способности, которые в совокупности можно описать как владение языком. Такой подход к лексической семантике как особому компоненту модели описания языка, который должен быть согласован со всеми другими компонентами и вкупе с ними обеспечивает объяснение языковой способности человека, закономерно привел к постановке проблем, которые не стояли перед традиционной лексикологией. Какие же это вопросы?

Прежде всего, это вопрос о специальном языке для описания значений слов или семантическом метаязыке.

Во-вторых, это вопрос о семантических правилах, по которым из значений слов и значений грамматических показателей и синтаксических конструкций образуется значение предложений – правилах взаимодействия значений.

Постановка этих вопросов и попытки решить их привели к тому, что лексическая семантика продвинулась значительно дальше и в решении традиционных вопросов лексикологии – в анализе парадигматических и синтагматических отношений между словами.

Разумеется, лексикология не стоит на месте и постепенно усваивает результаты, получаемые в рамках лексической семантики. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить два учебных пособия по лексикологии – «Лексикологию» Шанского и «Лексику» Шмелева. Но в силу комплексного характера лексикологии как науки о всех аспектах словарного состава, а не только семантическом, она в качестве учебного предмета всегда будет давать менее детализированную информацию о семантике лексических единиц, строении лексической системы и функционировании слова в речи, чем та, которую дает лексическая семантика.

Подробно рассмотрев отношение лексической семантики к лексикологии, кратко охарактеризуем связи ее с лексикографией. Лексикография – это, во-первых, наука о составлении словарей, а во-вторых, сама деятельность по составлению словарей. Лексикографическая деятельность всегда служила импульсом для развития лексической семантики. С другой стороны, лексическая семантика оказывает обратное воздействие на лексикографическую теорию и практику. Действительно, надо решить, какие употребления слова считать тождественными и представлять как одно значение, а какие разными, а значит, встает проблема тождества слова. Надо решить, как организовать в словаре подачу разнообразной информации, составляющей содержание слова (разработать структуру словарной статьи), значит, необходимы знания о возможных типах такой информации, добываемые лексической семантикой. Прекрасным образцом плодотворного союза лексической семантики с лексикографией служит деятельность Московской семантической школы. В разработанной ее представителями интегральной модели описания языка «Смысл «Текст» одним из главных компонентов является «Толково-комбинаторный словарь», содержащий богатейшую информацию по всем аспектам семантики слова. Не удивительно, что именно эта школа внесла самый большой вклад в развитие лексической семантики в нашей стране в последние десятилетия. И не удивительно, что на основе этих достижений готовится новое поколение семантических словарей. Уже опубликован первый выпуск Нового объяснительного словаря (1997). Разработан проект Интегрального словаря русского языка [Апресян 1986], ряд экспериментальных статей которого опубликован в сборнике [Семиотика и информатика 1991].

Послетекстовые задания

1. Какие вопросы находятся в ведении и лексикологии и лексической семантики?

2. Чем отличается подход к системным отношениям в лексикологии и лексической семантике? Какой из подходов представлен в данном пособии?

3. Какие вопросы являются прерогативой только лексикологии?

4. В чем заключается специфика лексической семантики?

5. Сравните подходы А.И. Смирницкого и Д.Н. Шмелева с точки зрения представленности в их работах интересов лексической семантики и лексикологии?

6. Правомерно ли, с точки зрения И.М. Кобозевой, считать лексическую семантику разделом лексикологии?

7. Как связаны между собой лексическая семантика и лексикография?

8. Что представляет собой семантический метаязык? С именами каких лингвистов связывается это понятие?

 

Ю. Д. Апресян. Истоки семантики (Лексическая семантика. Т. 1, М., 1995).

Современная лексическая семантика уходит своими корнями в ряд лингвистических и смежных с ними дисциплин, из которых важнейшими являются следующие:

1. Лексикография, чьи практические потребности постоянно ставили теоретическую семантику перед необходимостью создать аппарат для исчерпывающего и неизбыточного толкования лексических значений, характеристики лексической и синтаксической сочетаемости слов, описания их семантических связей с другими словами и т.п.

Лексикография требует прежде всего ответа на вопрос, чт о слова значат. Между тем теоретическая семантика предшествующей эпохи занималась почти исключительно вопросом о том, к а к слова значат. Именно этому посвящено учение о способах развития значений – сужении и расширении, … метафоре и метонимии и т.п., а также более тонкие наблюдения над направлением переносов – от пространственных значений – к временным, но не наоборот, … от названий свойств, воспринимаемых осязанием, обонянием и вкусом, - к названиям свойств, воспринимаемых зрением или слухом, но не наоборот; и ряд других.

По указанной причине семантика и лексикография долгое время развивались независимо друг от друга. Как свидетельствует Л.В. Щерба, «лингвистика XIX в. …, как правило, вовсе не интересовалась вопросами теории лексикографии» [Щерба, 1940: 78]. Это положение вещей в значительной степени сохранялось и в первой половине нашего столетия …. Однако в целом для лингвистики XX века характерно встречное развитие семантики и лексикографии, отразившееся в работах таких замечательных языковедов, какими были Л.В. Щерба, Ш. Балли, Э. Сепир, …, В.В. Виноградов. Современная семантика так или иначе усвоила следующие сформулированные этими учеными принципы: а) сущность, называемая (лексическим) значением слова, - это не научное, а «наивное» (по Л.В. Щербе – («обывательское») понятие о соответствующей вещи, иногда отягощенное смысловыми и эмоциональными ассоциациями …, не соответствующими каким-либо существенным признакам обозначаемого словом предмета или факта …; б) эта сущность должна раскрываться в толковании слова, выполняемом на особом «интеллектуальном языке-идентификаторе», который строится в основном на базе обычного языка, но может содержать и такие слова (например, «норма» в смысле Э. Сепира), которые не имеют прямых семантических соответствий в естественном языке …; в) слова в языке соединяются друг с другом не вполне свободно, т.е. только на основе информации об их значениях; процессы построения словосочетаний и предложений подчиняются особым сочетаемостным ограничениям – лексическим и конструктивным [Балли 1926, Виноградов 1947а, 1947б, 1953]; г) даже в относительно свободных словосочетаниях значение целого словосочетания далеко не всегда складывается из значений образующих его слов по простому закону суммирования; существуют и более интересные правила взаимодействия значений, дающие не «сумму значений», а некий более сложный продукт [Щерба 1931, Виноградов 1969].

Все эти идеи, представляющие непосредственный лексикографический интерес, высказывались часто именно как результат раздумий над лексикографическими проблемами и намечали интересные пути сотрудничества лексикографии и семантики. Для некоторых школ современной семантики такое сотрудничество уже стало фактом (ср. в особенности французскую семантику и лексикографию), и сейчас попытки создать законченную теорию семантики оцениваются, в частности, с учетом их лексикографической полезности [Вейнрейх 1963].

2. Лингвистическая семантика 40-х и 50-х годов, из которой было заимствовано представление о компонентной структуре лексических значений (в свою очередь перенесенное в лингвистическую семантику из фонологии и грамматики, где анализ по дифференциальным признакам – фонологическим и грамматико-семантическим – практиковался в течение десятилетий); ср. …, мужчина = «человек + самец + взрослый», женщина = «человек + самка + взрослая», мальчик = «человек + самец + невзрослый», девочка = «человек + самка + невзрослая» и т.д.

Первоначально анализировались относительно простые и замкнутые системы типа терминов родства, названий животных, военных и иных номенклатур и даже высказывалась мысль (например, … [Шмелев 1966: 104]), что исчерпывающее разложение значений на дифференциальные признаки возможно только в рамках таких систем. Однако в обстоятельной книге М. Матьо [Матьо 1968 …] принципы анализа по дифференциальным признакам были распространены на гораздо более широкие слои лексики.

Традиционная теория дифференциальных семантических признаков была существенно дополнена в 60-х годах концепцией интегральных признаков [Толстой 1968, Шмелев 1969: 15, Найда 1970: 9], в силу которой в значение слова могут входить такие семантические компоненты, по которым оно не противопоставляется никаким другим значениям в пределах определенного тематического круга слов. Для слов сын и дочь признак степени родства является дифференциальным, поскольку именно он лежит в основе противопоставления сын – племянник, дочь – племянница, а для слова дети тот же признак оказывается интегральным, так как противопоставленного детям родового названия для племянников и племянниц в русском языке нет. В связи с этим было сделано наблюдение, что в лексике преобладают эквиполентные, а не привативные оппозиции (ср. бор ‘большой густой хвойный лес’ - роща ‘небольшой, обычно лиственный лес’ при отсутствии однословного выражения для значений ‘небольшой густой хвойный лес’, ‘большой лиственный лес’ и т.п….

Наряду с существенными семантическими признаками значений (дифференциальными и интегральными) было признано необходимым рассматривать в ряде случаев несущественные признаки, называемые «ассоциативными» [Шмелев 1969: 26], или «потенциальными» [Гак 1972: 382]. Для слова молния, например, таким признаком является ‘быстрота’, для слов дед и бабка – ‘старый возраст’, для слов дядя и тетя – тот факт, что они обычно ‘старше ego’ и т.д. Учет ассоциативных признаков важен потому, что во многих случаях они служат основой различных метафорических переносов, ср. телеграмма-молния; дяденька и тетенька в обращении и т.п.

Одновременно высказывались ценные мысли об отношениях между признаками в составе толкования. Хотя разложение лексического значения на дифференциальные семантические признаки в принципе обходится без синтаксиса (жеребец = ‘лошадь’ + ‘самец’ = ‘самец’ + ‘лошадь’, т.е. лексическое значение представляется как неупорядоченное множество … связанных компонентов), многие авторы не удовлетворялись этим представлением. …

Иная идея иерархической организации значения обсуждалась позднее в работах [Толстой 1968, Гак 1971].

Толстой (1968) выделяет в составе семантических признаков, или сем, образующих данное значение, семы двух видов – опорные (конкретные и немаркированные) и сопутствующие (абстрактные и маркированные, служащие основой противопоставлений; ср. березничек = ‘береза’+ ‘лес’ + ‘молодость’ + ‘малая величина’).

По В.Г. Гаку, наоборот, ядром значения лексемы является, по-видимому, сема родового значения («архисема»), а дополнительным элементом – «дифференциальные семы видового значения» [Гак 1971].

Таким образом, для теории и практики «компонентного анализа значений» характерно признание иерархической организации значения на основе его дифференциальных признаков, имеющее общие черты с представлением о том, что всякое лексическое значение обладает определенной синтаксической структурой.

3. Философская и логическая традиция толкования значений слов, восходящая ко временам античности (Аристотель), богато представленная в XVII – XVIII веках (Локк, Лейбниц, Спиноза) и возрождающаяся в наше время. В типичных для этого направления работах выражаемое словом понятие анализируется в составе целого высказывания и в связи с той ситуацией, которая им описывается, причем делается попытка свести большое число сложных понятий к небольшому числу простых и эффективно различить любые два понятия. Толкуя, например, такие сложные слова, как надежда, страх, уверенность, отчаяние, Спиноза вводит понятие о будущем и два простых бинарных признака: ‘хорошее’ – ‘дурное’ и ‘случайные вещи’ (они могут наступить или не наступить) – ‘необходимые вещи’ (они должны наступить). Это позволяет ему построить глубокие, хотя и не во всем верные толкования, представление о которых о которых могут дать следующие примеры: «Если мы знаем о будущей вещи, что она хороша и что это может случиться, то вследствие этого душа принимает форму, которую мы называем надеждой …. С другой стороны, если полагаем, что могущая наступить вещь дурна, то возникает форма души, которую мы называем страхом. Если же мы считаем, что вещь хороша и наступит с необходимостью, то в душе возникает покой, называемый нами уверенностью…. Когда же мы считаем, что вещь дурна и наступит с необходимостью, то в душе возникает отчаяние» Бенедикт Спиноза (Избранные произведения. М., 1957, Т. 1, с. 128 – 129).

<…>

Внутренняя логика развития лингвистической семантики и те импульсы, которые она получала от смежных с нею наук, действовали в одном направлении, и к концу 60-х годов идейный разнобой предшествующей эпохи стал в значительной мере достоянием истории. Может быть, одним из самых замечательных показателей зрелости современной семантики, при том, что субъективно он многим причиняет огорчения, является тот факт, что одни и те же результаты получаются лингвистами, работающими совершенно независимо друг от друга. Тенденция к интеграции в современной семантике бесспорна и отчетливо проявляется в развитии самых различных направлений, хотя многие из них до сих пор сохраняют принципиальные особенности.