Как психоаналитически обоснованный метод

Музыкотерапия понимается нами как модификация аналитической психоте­рапии, которая возникла в связи с разработками, производимыми какими-либо институтами или учреждениям и, например клиникой психосоматической меди­цины и психотерапии в Дюссельдорфе. Данный метод лечения берет свое начало от психоаналитической музыкотерапии Мэри Пристлис (Mary Priestleys, 1975, 1983) и Йоханнеса Эшенса (Johannes Eschens, 1983, 1983), а также музыкального анализа новой музыки. В, силу своей все возрастающей профессионализации психоаналитически обоснованная музыкотерапия (Langenberg, 1988), осуществ­лявшаяся в рамках общего плана лечения (Heigl-Evers u. a., 1986), в условиях клиники смогла приобрести статус самостоятельного метода психотерапии.

Специфика активной музыкотерапии заключается в функционировании связи между пациентом и терапевтом. Контакт происходит в пространстве со­вместной музыкальной импровизации и в ходе разговора, имеющего место как

– 546 –

до, так и после импровизации. При этом происходит постижение, озвучивание опыта, результатов, проявившихся в ее процессе и внезапного возникновения тех или иных интрапсихических и межличностных феноменов.

В триаде контакт - зарождение - реализация протекает процесс лечения, где интерактивное развертывание импровизации понимается как реализация сценария.

Главное правило сотрудничества в условиях музыкотерапии гласит: «Мы играем то, что придёт нам в голову, полагаясь на то, что идет изнутри, даже если это кажется нам абсурдным или бесполезным!»

Вышеизложенное является модификацией основного аналитического правила, позволяющей реализовывать определенные возможности с помощью музыки. В результате, посредством метода свободной импровизации, возникает совместный музыкальный продукт, имеющий терапевтический эффект. В про­цессе возникновения таких произведений и вербализации полученных опытов участники процесса реализуют свои лечебные задачи.

В обстановке, в которой проходит терапевтическое лечение, можно выде­лить несколько составляющих, в том числе помещение, где находится главный терапевтический инструмент - пианино терапевта, которое отчасти освобож­дено откорпуса, так что звуки можно извлекать и не нажимая на клавиши - прямо изнутри. Кроме того, в распоряжении имеется довольно впечатляющий инструментарий, как бы приглашающий им воспользоваться, прикоснуться к нему и открыть для себя мир музыки (второе пианино, скрипка, виолончель, псалтырь, перкуссионные инструменты, хроматические ксилофоны, металло­фоны, различные нехарактерные для Европы инструменты, флейты и т. п.). Му­зыкальная подготовка не требуется, но необходима готовность давать выход своиммузыкальным импульсам, сохранять интерес к тому, что звучит, пола­гаться нa то, что приходит в голову, уметь ненадолго превратиться в ребенка.

Реальный процесс взаимодействия и образования взаимосвязей стимули­рует возникновение эмоций, фантазий и образов, представляющих собой проявления инсценировки субъективно переживаемого интернализированного межличностного опыта отношений и конфликтов, имевших место на ранних фазах развития. В связи с переносом терапевтической ситуации, благодаря воз­можности осмысленно воспринимать прямой резонанс посредством звуков и совместной игры, происходит возникновение определенного личного качества. Появляется своего рода пространство, в котором можно услышать свои нео­сознаваемые фантазии и обрести психодинамическое понимание специфичес­кой ситуации взаимодействия.

Установка, при которой эта психоаналитически обоснованная музыкоте­рапия воспринимается как персональный инструмент, служащий целям связи и понимания, была обозначена в ранних работах как функция телесного резо­нанса (Langenberg, 1988). Наряду со способностью резонировать, быть слы-

– 547 –

шимым и ощутимым в процессе взаимодействия, здесь содержится также идея об инструментальных мыслях, таким образом понятным становится другое качество переноса в музыкотерапии. Образование звуков и связей в музыке происходит одновременно с зарождением у взаимодействующих участников импровизации отчетливо воспринимаемых, слышимых и ощутимых отношений (Langenberg, 1994). В придающем уверенность пространстве импровиза­ции можно пережить как возникновение определенных привязанностей, так и размолвки.

Терапевтический инструмент функции телесного резонанса предполагает наличие как физических, так и психических откликов в процессе лечения, зна­чимость переживаний снов наяву, колебание между первичным и вторичным процессом при импровизации, находящееся в зависимости от внешнего и внутреннего, сейчас-немедленно-завтра, то есть течения времени в музыке, от Я и Ты, материального и идеального.

Специфичность музыкотерапии (помимо того, что она предоставляет про­странство для импровизации и ее обсуждения) заключается в техниках реали­зации процесса импровизации, равным образом как и психотерапевтического процесса. Важную роль в развитии психоаналитически обоснованной психо­терапии сыграл психоаналитический интеракционный метод (Heigl-Evers, 1994). Параллель с ним позволяет провести, в частности, участие в процессе терапии отчасти аутентичного, внимательного и импровизирующего вместе с пациен­том музыкотерапевта.