О психодинамике истерических неврозов

Изначальные детские трагедии, которые заново или повторно мобилизуются в случае истерических невротических характеров или при симптоматических неврозах, являются результатом инцестуальных желаний обладания и связанной с ними враждебностью в отношении соперника. Ситуация характеризуется тем, что эдиповы объекты нельзя оставить в покое, так как это было бы также отказом от сексуального удовлетворения. Так появляется вина, которая является особенно тяжелой потому, что означает нарушение табу на инцест, нарушение запрета на эндогамию. Здесь проявляется регрессия не только на нижележащие уровни развития, но и на фаллическую стадию; в значительной мере происходит отказ от сексуальности, чтобы не нужно было отказываться от исходного объекта сексуального вожделения. Наряду с инцестуальной виной играет роль страх кастрации и - у девочек - страх генитального увечья и лишения пениса.

Инсценированная здесь трехсторонняя игра отношений определяется совершенно особенным способом через идентификацию. Речь идет о том виде идентификации, который Фрейд описал в связи с переработкой эдипова комплекса; он приводит к частичным идентификациям с родительскими объектами, к идентификациям с ограничениями: с одной стороны, нужно вести себя так, как отец и мать, с другой стороны, определенные вещи, которые делают отец и мать (связанные с выражением сексуальности), в этих отношениях нельзя делать. Но это именно те инцестуальные желания, от которых ребенок часто не может отказаться, которые он пытается скорее не допустить до осознания с помощью вытеснения, чтобы избежать переживаний, связанных с непереносимыми аффектами.

– 143 –

Следующие затем идентификации относятся к поведению эдипова объекта в целом, особенно к его ролям, и ведут в дальнейшем к определенному виду подражания (в выборе профессии, выборе партнера и даже в выборе симптоматики). Это означает сильную фиксацию на объектах и на изначально сложившейся структуре отношений с ними - страстного вожделения одного и враждебного отказа от другого - с изменяющимся распределением ролей.

Названные травмы могут ремобилизовываться, например, при выборе партнера: когда этот выбор ориентирован на модель исходного объекта и связан с относящимися к этому фантазиями отношений, происходит разочарование. Ремобилизация может произойти и тогда, когда на основании неправильно понятого сексуализированного поведения такого больного его партнер доходит до сексуальных действий, поскольку чувствует себя вправе сделать это. Пусковым также может быть переживание успеха в плане исходной инцестуализированной борьбы с соперниками, то есть удавшееся завоевание соответствующего актуального объекта через исключение соперника или соперницы, которое имеет следствием интенсивное переживание вины, как это было представлено Ибсеном и прокомментировано Фрейдом (ПСС X, 1915, с. 381) с последующей потерей защиты от инцестуальных желаний.

Фиксация на трехсторонней эдиповой структуре отношений, пребывание в привязанности к обоим эдиповым объектам, позволяет сделать успешный шаг впостроении жизни вне сексуальной сферы (например, завершение школьного или профессионального образования); это дает возможность перенести исходную катастрофу.

Преследуемые здесь варианты развития влечений реализуются в регрессии на фаллическую или фаллическо-нарциссическую ступень. Генитальное возбуждение преодолевает опасную инцестуальную отметку за счет того, что оно служит в первую очередь нарциссическо-фаллическому развертыванию внешнего блеска, эксгибиционистскому предложению собственной привлекательности, эротизации отношений под влиянием отключения сексуального поведения. Однако при такой ориентации заново проявляются зависть к пенису и страх кастрации (зависть к пенису понимается как совершённая кастрация, как нечто плохое, что уже произошло в прошлом). Зависть к пенису может быть переработана различным образом, например, через фантазии мести в форме кастрации или обладания пенисом. Страх кастрации может быть проработан так, что, с одной стороны, развиваются фантазии фаллической потенции, связанные с сильным вожделением, направленным на мать, но, с другой стороны, действительное сексуальное удовлетворение снижается, вследствие чего может возникнуть, к примеру, донжуанство.

Регрессивное переустройство Эго определяется тем, что осуществляется пребывание в детстве вплоть до телесной сферы, это служит избеганию и защите от опасного взрослого соперничества при одновременном про-

– 144 –

должении существования инфантильных инцестуальных фантазий. Это может привести к андрогинной установке при одновременном сохранении и детских и юношеских черт, как их, например, демонстрируют «вечная невеста» и «вечный юноша», которых при отказе от сексуального удовлетворения гетерогенно и гомоэротично привлекают в равной степени отец и мать. Наряду с этой характерологической защитой играют роль защитные мероприятия, такие как вытеснение, защита агрессивных импульсов через сексуализацию, непринятие всерьез, недооценивание, преуменьшение серьезности реальности.

Регрессия Эго характеризуется дефицитарностью проверки реальности, а также антиципации последствий собственных поступков; малой любознательностью; этим достигается пребывание в детском, лишенном вины, незнании. Эго пытается отрицать существование симптомов; это соответствует вытеснению детской сексуальности, которая лежит в основе формирования симптомов. Недооценивается значение симптомов, они рассматриваются как не относящиеся к личности; Шарко говорил о «la belle indifference» истерических пациенток. С другой стороны, Эго стремится использовать симптомы для своих собственных целей, то есть для вторичной выгоды болезни. Механизм, который необходимо упомянуть в связи с формированием истерических симптомов, это конверсия. Под ней Фрейд изначально понимал превращение кванта аффекта, содержащего конфликт несовместимого представления, в процессы иннервации различных областей тела, преимущественно произвольной мускулатуры и органов чувств. Сейчас этот подход в значительной степени пересмотрен, но акцент на телесных процессах сохранен. Так, может, например, произойти ошибочная мускульная регуляция, ведущая как к движениям с целью сексуального предложения себя, так и к тем, что направлены против себя самого.

Суперэго таких больных больше ориентировано на нормы отношений, нежели на законодательные нормы, на ситуативно обоснованные квази-импровизированные правила, нежели на нерушимые приказы (заповеди). Регрессивно здесь могут быть мобилизованы предшественники Суперэго, проявляющиеся как не знающее снисхождения карающее преследование; это происходит при возникновении нарциссических нарушений, которые нельзя вынести (см. Fenichel, 1974; Kuiper, 1973; Loch, 1989; Mentzos, 1980).

Клинический пример

Истерические элементы могут проявляться в картине болезни следующим образом: 23-летний пациент сообщает, что он несколько раз буквально валился с ног. Он не может этого объяснить; у него нет проблем и в остальном он чувствует себя здоровым. В семье, однако, были некоторые проблемы, но он не

– 145 –

видит никакой связи с этими «приступами». Мужчина, выглядящий очень молодо, рассказывает тихим и мягким голосом. У него стройная фигура, бледная, почти прозрачно-белая кожа; он ведет себя несколько по-девичьи, но в целом очень приятно. В его очень модной одежде есть что-то бунтарское. Он говорит очень изысканно и производит впечатление одаренного и интересующегося искусством человека. В помещении возникает странная атмосфера: с одной стороны, элементы юношеского или даже девичьего излучения (впечатление от телесной бледности и хрупкости), с другой стороны, элементы бунтарства и художественно-эстетической направленности.

Затем он сообщает о своих профессиональных планах, связанных с искусством; его стандарты очень высоки и указывают на потребность в престиже, влиянии и блеске. Возникают ассоциации и образы международных соревнований в области театра и сценических шоу, что создает примечательный контраст с описанным телесным внешним видом, впечатлением пассивности и стесненности, сообщениями о полном упадке сил. Тщательные клинические обследования не выявили ни причин этих приступов, ни нарушений сосудистого, сердечного или мозгового характера.

Вопрос о ситуациях, в которых проявлялись описанные приступоподобные состояния, не прояснил положения; в ходе дальнейшей беседы становилось все понятнее, что речь, в основном, идет о таких ситуациях, как важный экзамен или конкурс при приеме на работу. При этом у него нет боязни экзаменов, в социальных ситуациях он чувствует себя даже увереннее, чем другие, и не видит никакой внутренней связи. Он не придает особого значения этим состояниям; мать же очень беспокоится по этому поводу, поэтому он и пришел сюда, да и подруга уговаривала его обратиться за помощью. Затем он направляет разговор на профессиональную ситуацию: он очень успешен и любим, особенно женщинами в ателье (он обучается портновскому искусству, чтобы затем получить работу в области моды).

Некоторые существенные сведения об истории жизни: он всегда был любимцем в семье, в особенности, его любили родители матери и сама мать. Позже, уже в школе, он лучше находил контакт с учительницами. О кровном отце у него не осталось воспоминаний; он только знает, что мать вскоре после его рождения развелась с мужем. В семье, когда заходила речь об отце, его характеризовали так: одаренный, но легкомысленный, нерадивый, безответственный, в общем, неудачник. Вместо рассказа об отце он рассказывает о превосходном дедушке: успешный предприниматель, который был строгим, но очень любил его. Уже в то время, когда он учился в школе, мать повторно вышла замуж за очень успешного, но жесткого, настойчивого мужчину, у которого всегда было мало времени. Пациент был отдален от отчима, боялся его, но, возможно, отчасти восхищался. Во время деловых поездок отчима он становился доверенным лицом матери; она рассказывала ему обо всех заботах и проблемах. Она чув-

– 146 –

ствовала, что сын ее очень хорошо понимает. Затем он мечтал о матери, она была еще очень молода, выглядела хорошо; возможно, немного экстравагантно, добавляет он со смесью критики и восхищения. Она также понимала его профессиональные желания и поддерживала его; отчим же был против; по его мнению, это женская профессия.

О сексуальном развитии он дает лишь скудные сведения: все было в порядке; после пубертата у него было очень много подруг; в течение трех последних лет он постоянно встречается с одной девушкой. Они великолепно понимают друг друга; прежде всего они оба любят нежность и ласку. Подруга, однако, может быть достаточно доминантной, он в ней ценит как это, так и ее способность добиваться своего в социальных ситуациях. Мать и подруга очень хорошо сошлись друг с другом.

Выводы

В общем, можно сказать следующее: модель конфликта в классическом психоанализе, основанном на патогенности эдипова комплекса, была существенно расширена благодаря пониманию трехсторонности объектных отношений. Это развивающиеся в трехстороннем поле отношения, в которых как инстинктивные потребности, так и нарциссические потребности и потребности в зависимости и связи, с одной стороны, и в автономии, с другой, требуют удовлетворения и могут быть сделаны доступными рефлексии в ходе психоанализа. Невротический конфликт, таким образом, закономерно связан с констелляцией трехсторонних отношений. Проработка конфликта - конфликт понимается как совокупность внутренних бессознательных напряжений - происходит через образование внутренних компромиссов. К компонентам такого образования компромиссов относятся дериваты влечений (дериваты как направленных на объект, так и направленных на самость влечений), а также дериваты бессознательных желаний отношений в связи с зависимостью и автономией, аффекты неудовольствия (аффект страха, депрессивный аффект, аффекты вины и стыда и агрессивный аффект), защита и проявления Суперэго. Такое формирование компромиссов следует рассматривать не только как компромисс между инстанциями структурной модели, включая реальность, но и как компромисс в напряжениях трехстороннего поля отношений (поля репрезентаций самости и объектов), в котором они возникли.

Невротические симптомы, такие как невротические черты характера, следует понимать как патологическое формирование компромиссов. Патологические образования компромиссов характеризуются следующим: составляющие удовлетворения дериватов влечений, а также бессознательных желаний отношений, слишком незначительны из-за чрезмерно ограничивающей регуляции; исключение непереносимых аффектов неудовольствия удается в недостаточ-

– 147 –

ной мере; нанесение себе вреда и саморазрушение, равно как и социальная дисгармония проявляются как торможение функций Эго. Названные компоненты находят выражение в симптоме; они взаимодействуют между собой при реинсценировке невротических конфликтов и их можно выявить при диагностике и терапии. Такие реинсценировки невротических конфликтов и соответствующее патологическое формирование компромиссов в поле отношений пациент - терапевт позволяют, через восприятие себя и других, возникнуть информационной базе, которая делает возможным развитие диагностических заключений и терапевтического влияния. Эти бессознательные реинсценировки осуществляются через содействие регрессивным процессам в психоаналитической беседе и через связанное с этим развитие переноса и контрпереноса. Перенос и контрперенос не проявляются в случае неврозов конфликта непосредственно; сначала они демонстрируются в ходе регрессивных процессов. В психоаналитической терапии через содействие регрессии поощряется проявление переноса и осуществляется противостояние возникновению неврозов переноса; это делает возможным такое повторение конфликтов, лежащих в основе невротических симптомов, что генетические предпосылки при их переработке получают доступ в память, а конфликты через проработку противостояний обновляются и ведут к более здоровому образованию компромиссов. Эта терапия основывается, среди прочего, на допущении, что через осознание компонентов, которые содержатся в патологическом формировании компромисса, то есть в симптоме или черте характера, по мере надобности актуально переживаются лежащие в основе конфликтные напряжения и, тем самым, становится возможной регуляция Эго.

К результатам работы Эго относятся прежде всего способность прорабатывать и обосновывать конфликты, которые мобилизуются через элементы переживания, запускаемые непереносимым неудовольствием во внутреннем мире индивидуума, субъекта; речь идет о способности Эго посредничать между действующими контрагентами (Ид, Эго, Суперэго, реальность) таким образом, чтобы полярные диалектические напряжения во внутреннем мире могли проявиться и стать переносимыми интрапсихически.

Критерием для различения психопатологий, обусловленных эдиповым комплексом, и тех, что связаны с развитием или травмой, является способность индивидуума прорабатывать внутренние несовместимости без включения реальных объектов. Невротические конфликты имеют свою внутреннюю область проявления. Проявления конфликтов, как например, формирование симптомов, которые выражаются во внешней социальной реальности, непонятны по своему значению, а их происхождение без более тщательного анализа определить крайне сложно.

– 148 –