Функциональная модель личности в норме и патологии

Попробуем сформулировать в самом общем виде свой вариант ответов на поставленные вопросы. И сделаем это на основе двух метафор, описывающих представление о том, что такое человек.

Древние китайцы, оказывается, полагали, что человек – это возничий, управляющий колесницей, в которую впряжена четверка лошадей. Точнее, человек – это вся эта конструкция целиком, вместе с лошадьми и колесницей. Древняя колесница была головоломным сооружением из двух огромных, чуть ли не в человеческий рост колес, между которыми крепилось несколько жердочек, где стоял возничий. И было у него всего-навсего десять пальцев, чтобы управлять четырьмя лошадиными силами. Подразумевалось (впрочем, то же самое подразумевается и до сих пор), что у человека есть три сферы взаимодействия с собой и окружающим миром - мысли, чувства и телесные ощущения. Разум – это всего-навсего вожжи (не самая главная деталь всей конструкции, согласитесь!). Чувства, как уже легко предположить, были воплощены лошадьми. Колесница, разумеется, обозначала тело. А возничий, по мнению китайских мудрецов,– это всего лишь «Я», то самое «Я», которое принимает решения и вообще соединяет всю эту конструкцию воедино.

Древние арабы на эту тему высказывались еще более определенно. По их мнению, каждый человек – это великий правитель. У этого великого правителя есть три мудрых визиря – визирь по имени Разум, визирь по имени Чувство и визирь по имени Тело. Когда великому правителю необходимо принять решение, он выслушивает всех троих – и обязательно с равным вниманием и уважением. Иногда он согласится с визирем по имени Разум, иногда – с визирем по имени Тело, иногда – с визирем по имени Чувство, а иногда выслушает всех – и сделает по-своему.

Чем же в реальности являются китайский возничий и арабский великий правитель? Нам представляется, что это – воля. Но не просто та воля, которая заставляет человека «стиснуть зубы и терпеть», а воля во всем многообразии значений этого слова, существующих в русском языке. Первое из этих значений - это свобода. Второе - это намерение (в таких случаях говорят «я сообщаю вам свою волю»). И, наконец, воля –это умение контролировать собственные действия (иными словами, способность заставить себя сделать нечто, чего в данный момент делать не хочется, но что сделать необходимо во имя какого-то более отдаленного, стратегического «хочу», или, напротив, удержать себя от совершения какого-либо действия по той же причине). Единство всех этих трех значений слова «воля» мы и предлагаем считать человеческим «Я». Первое значение обеспечивает контакт человека с собственными настоящими желаниями (в отличие от индуцированных, интроецированных и прочих), второе дает ему возможность ставить перед собой обеспеченные собственным естеством цели, а третье позволяет ему эти цели реализовывать.

Это базовое внутреннее «Я» имеет свое телесное, интеллектуальное и эмоциональное воплощения в той части мира, которая является «не-Я». В своем гармоничном состоянии «Я» имеет такие воплощения, которые обеспечивают ему адекватный способ существования во внешнем мире, то есть баланс между аутентичностью и адаптивностью. Здесь аутентичностью мы называем способность человека к контакту с самим собой, а адаптивностью – способность к контакту со всем прочим.

При нарушении личностного развития и, соответственно, личностной структуры внешние воплощения «Я» также оказываются искаженными и уже не обеспечивают «Я» такого гармоничного способа существования. Соответственно, целью психотерапии в этом случае можно считать создание условий для такой перестройки «Я» клиента, которая за счет переструктурирования внешних воплощений обеспечивала бы ему гармоничный способ существования.

Телесное содержание такой модели не ограничивается представлением о телесном воплощении «Я». Дело в том, что все три значения слова «воля» по сути своей являются чисто энергетическими характеристиками личности. Воля как свобода говорит о самом факте существования некоего энергетического потока, определяющего жизнь человека, воля как намерение описывает направление этого потока, а воля как самоконтроль воплощает в себе внутренне обусловленные ограничения этого потока. Таким образом, мы получаем модель, в которой «Я» человека понимается как определенным образом организованный поток энергии. Этот поток и воплощается в трех формах – интеллектуальной, эмоциональной и телесной. Нарушения в естественном движении этого потока выражаются, с одной стороны, в нарушениях (иначе говоря, в неадекватно организованных ограничениях) интеллектуальных, эмоциональных и телесных проявлений, а с другой – в неадекватном распределении энергии между этими тремя сферами. Адекватным можно считать постоянно корректируемое распределение энергии, в каждый момент времени соответствующее, во-первых, наличным потребностям человека, а во-вторых, реально существующим внешним условиям. Можно, впрочем, считать, что единственной формой нарушения личностного функционирования является как раз это нарушение распределения энергетического потока, а нарушения в интеллектуальной, эмоциональной и телесной сферах оказываются лишь его вторичными следствиями. Возможно, именно такой взгляд на предлагаемую модель и можно считать наиболее оптимальным для телесно-ориентированной психотерапии.

Пресловутый энергетический поток является сугубо внутренним феноменом, который и в естественном варианте своего движения вынужден преодолевать реально существующие во внешнем мире препятствия и учитывать реально имеющиеся ограничения. Именно такое взаимодействие этого потока с окружающим миром (при условии, разумеется, движении в самостоятельно выбранном направлении) и можно считать адекватным. С другой стороны, и наличие внутренних ограничений, описываемое волей как самоконтролем, тоже нельзя считать нарушением естественного движения внутренней энергии. Но тогда какие же причины могут привести к нарушениям в распределении потока энергии?

Остается предположить, что такими причинами могут быть внешне обусловленные изменения энергетического потока, которые самим человеком были интегрированы в свою личностную структуру и воспринимаются им как его собственные. Таковы, например, последствия ранних психологических травм, которые обусловили запрет на приложение энергии в каком-то определенном направлении, или запреты, наложенные в грубо эмоциональной форме на некие проявления энергии. Иными словами, в какой-то момент жизни определенное направление и проявление энергии привело к столкновению с препятствием, оказавшимся непреодолимым, и результат столкновения с таким препятствием явился настолько травматичным, что сама возможность направления энергии в этом направлении оказалась заблокированной. Распределение энергии становится связанным не с реальными желаниями и конкретными обстоятельствами, а с предварительно сформированным представлением человека о них.

Вполне естественным будет предположить, что при этом истинные желания человека – а, значит, и потребность в соответствующем направлении движения энергии - в некоторых жизненных ситуациях все-таки оказываются направленными на то, что «запрещено». Тогда тело встает перед необходимостью перераспределить энергию таким образом, чтобы это дало возможность вместо желаемых действий совершить какие-то другие. Оно вынуждено само создать внутренние, мышечные препятствия на пути естественно движущегося потока энергии – чтобы обеспечить выполнение наложенного кем-то когда-то запрета. Примерно так человек регулирует движение рек, выстраивая на их пути дамбы, плотины и прочие искусственные ограничения, заставляющие их менять траекторию своего движения.

Различные школы в телесно-ориентированной психотерапии по-разному классифицируют подобные события, нарушающие естественное распределение энергии, и последствия их влияний на распределение энергии личностной структурой человека. В последующих главах мы более подробно мы остановимся на таких классификациях. Пока же ограничимся тем, что нарушения в распределении энергии личностной структурой человека формируются за счет внешнего обуславливания, непреодолимого или кажущегося непреодолимым.