Фактор F2: бережливость-Расточительность.

Распределение респондентов по фактору F2 демонстрирует значимые корреляции с полом: среди женщин 42% получили высокие оценки по этому фактору (полюс "Расточительность"), а среди мужчин - 24%. Повторное проведение процедуры факторного анализа отдельно для мужчин и женщин показало, что некоторые пункты опросника, имеющие в общей выборке наибольшую оценку по фактору F1 (Тревожность), в выборке мужчин получают максимальную оценку по фактору F2

(Расточительность). К ним относятся утверждения:

* Когда у меня появляются "лишние" деньги, я чувствую себя не в своей тарелке, пока не потрачу все до копейки

* Я часто покупаю что-нибудь, когда у меня плохое настроение

В женской выборке из фактора F1 в фактор F2 "перекочевали" утверждения:

* Я могу купить вещь, которая мне не нужна, чтобы произвести впечатление на других

* Я презираю деньги и тех, у кого их слишком много

Можно заметить, что импульсивные траты, которые у женщин являются одним из основных симптомов денежной тревожности, мужчинами трактуются просто как пример расточительного поведения. И наоборот, те утверждения, которые выражают аффективное и конфликтное отношение мужчин к деньгам (признание или отрицание денег как индикатора успеха и престижа), женщинами воспринимаются как проявление стойких привычек или убеждений, влияющих на поведение. Таким образом, корреляция определенных пунктов опросника с фактором Тревожность может служить диагностическим признаком, выявляющим специфические конфликтные смыслы респондентов.

Корреляция между фактором F2 и возрастом оказалась отрицательной. Среди возрастных групп оценки по фактору F2 распределились следующим образом: 17 - 24 года - 58%, 25 - 39 лет -37%, 40 - 55 лет - 34%, 55 лет и старше - 18%.

Парадоксально, но наши данные не выявили значимых корреляций между фактором Бережливость-Расточительность и семейным положением респондентов, а также количеством детей. Небольшая, но значимая положительная корреляция была выявлена между фактором F2 и уровнем образования и доходов: более образованные и обеспеченные респонденты охотнее

стр. 37

тратят деньги и меньше склонны к экономии, чем необразованные и нуждающиеся.

Фактор F3: заработок. Как и предыдущие факторы, фактор F3 связан с полом, причем у женщин оценки по этому фактору оказались существенно ниже, чем у мужчин: высокие оценки имеют лишь 12% женщин и 32% мужчин. Утверждения, входящие в этот фактор, оказались наиболее стабильными и не изменились после разделения выборки на мужчин и женщин. Поэтому интерпретация этого фактора представляется наиболее легкой: высокие оценки по нему свидетельствуют о признании ценности денег и усилий, прилагаемых для их заработка.

Распределение оценок по фактору F3 среди различных возрастных групп показывает, что ценность трудовых усилий максимальна в средних - наиболее экономически активных возрастных группах. Падение трудового энтузиазма в старшей группе вполне объяснимо и предсказуемо, а вот крайне низкие (даже на общем невысоком фоне) значения этого фактора у молодежи оказались для нас неожиданными.

Оценки по фактору F3 среди возрастных групп распределились следующим образом: 17 - 24 года - 12%, 25 - 39 лет - 28%, 40 - 55 лет - 32%, 55 лет и старше - 21%. Уровень доходов и образования положительно коррелирует со значениями фактора F3, причем наблюдается значительный отрыв высокообеспеченных респондентов от низко- и среднеобеспеченных. Процент респондентов, имеющих высокие оценки по данному фактору, составляет в группе "бедных" 16%, в группе "среднеобеспеченных" - 25%, а в группе "богатых" - 67%. Можно сделать вывод, что именно этот фактор является наиболее адекватным индикатором экономического успеха. Однако трудно судить о том, отражает ли он выгодную для индивида интерпретацию своего финансового благополучия, либо является психологической предпосылкой, которая сделала это благополучие возможным.

Наличие семьи и детей положительно коррелирует с фактором F3: респонденты, имеющие семью и детей, больше убеждены в необходимости зарабатывать деньги, чем одинокие и бездетные.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Первый результат исследования, представляющий несомненный интерес, - это выявленная нами трехфакторная структура установок по отношению к деньгам. Поскольку применяемый нами опросник уже использовался для изучения экономических установок жителей западных стран, мы имеем возможность сравнить наши результаты с полученными ранее. В работах западных исследователей упоминаются 5 и 6-фактор-ные пространства, полученные с использованием аналогичных инструментов [16, 17, 20 - 23], из чего можно сделать вывод, что экономические установки российского населения в настоящий момент отличаются гораздо меньшей дифференцированностью и большей диффузностью, чем установки жителей западных стран. Это свидетельствует о том, что отношение к деньгам в обыденном сознании россиян только начинает складываться и еще не достигло уровня "когнитивной сложности", отличающей экономические установки западного сознания.

Вторым важным результатом оказалась мощность основного из выявленных нами факторов - Тревожности. Трудность интерпретации этого фактора обусловлена большим разнообразием входящих в него утверждений, часто противоречащих друг другу по смыслу, но при этом относящихся к одному и тому же полюсу данного фактора. Возможным объяснением этого факта может служить предположение, что сам процесс перестройки традиционных экономических установок вызывает в сознании респондентов противоречия и путаницу, которая и является одной из причин тревоги. Этот феномен известен в социальной психологии как когнитивный диссонанс. Другая причина - объективные обстоятельства, вызывающие беспокойство респондентов за свое материальное положение. Однако в сознании обе эти реальности (объективная и субъективная) сливаются в единый аффективный комплекс, влияющий не только на установки, но и на поведение. Подтверждением аффективной заряженности темы денег для респондентов стало и недоверчивое отношение многих из них к самой процедуре опроса. Так, в одной из групп, где респондентами выступали школьные учителя, 58% отказались заполнить анкету, сочтя вопросы "неприличными".

Большое значение имеет установленный нами факт, что модели "тревожного поведения" резко различаются у мужчин и женщин. Женщины чаще выражают свою тревогу через импульсивное экономическое поведение (неразумные траты и покупки, за которыми следует раскаяние и чувство вины). А мужчины чаще прибегают к проекции своей тревоги вовне, проявляя подозрительность к окружающим, недоверие к партнерам и открытые стычки с членами семьи.

Различное наполнение факторов Тревожность и Бережливость-Расточительность у мужчин и женщин явилось для нас довольно неожиданным результатом, нуждающимся в объяснении. Можно предположить, что отсутствие устоявшихся социальных установок по отношению к деньгам вызвало к жизни попытки воскресить существующие в культуре досоветские модели экономического поведения, знакомые населению по художественной

стр. 38

литературе и кинофильмам. Многие социологи, занимавшиеся анализом тендерных отношений и тендерных ролей в современной России, отмечают своеобразный ренессанс патриархальной семейной модели: мужчина - добытчик, женщина -хранительница очага [2,6,9,11]. Это подтверждается популярностью в России глянцевых женских журналов и латиноамериканских сериалов, воспроизводящих подобные семейные отношения, а также практически полной индифферентностью российских женщин к проблемам женского равноправия.

Патриархальность экономических установок москвичей выразилась в том, что женщины видят свою экономическую роль скорее в расходовании денег, чем в их заработке, и отказываются воспринимать деньги как инструмент власти и престижа. Мужчины же, наоборот, признают свою роль "добытчика", зарабатывающего деньги, и именно поэтому имеющего власть ими распоряжаться. Обе эти установки одинаково чреваты внутренними и внешними конфликтами, вызывающими тревогу. Женщина, легкомысленно относящаяся к зарабатыванию денег и конструирующая свою половую идентичность в процессе потребления определенных товаров (одежды, косметики и т.п.), попадает в зависимость от мужчины, который ее содержит. Мужчина же, считающий способность зарабатывать деньги признаком своей половой состоятельности (власти, статуса, уважения), зависит от экономических обстоятельств, которые не всегда позволяют ему подтверждать эту состоятельность. В целях уменьшения возникающего когнитивного диссонанса они прибегают к различным стратегиям. Женщины пытаются восстановить контроль над ситуацией через иррациональное потребление (расточительство) и последующее раскаяние и самообвинение. Мужчины стремятся сохранить самоуважение, отрицая значение денег или скрывая свое материальное положение от окружающих.

Полученные данные показывают, что тема денег является одной из болевых точек современного российского сознания, в которой сосредоточены конфликтные смыслы и аффективные комплексы, чреватые психологическими проблемами, межличностными конфликтами и душевными расстройствами. Мы видим один из дальнейших путей развития темы денежной тревожности в конструировании инструмента (теста или опросника), направленного на ее диагностику. Подобный инструмент необходим для выявления психологических проблем, связанных с темой денег, неадекватного экономического поведения и психических расстройств "на экономической почве". В настоящее время не существует ни общепризнанной классификации, ни статистики подобных расстройств, однако выявленный нами высокий уровень тревожности населения по отношению к деньгам позволяет предположить: число подобных расстройств сопоставимо с такими традиционными нозологическими категориями, как ипохондрия или агорафобия.

Фактор Тревожности можно назвать аффективной составляющей экономических установок, а оставшиеся два фактора (Бережливость- Расточительность и Заработок) - рациональными компонентами отношения к деньгам. Именно динамика этих двух факторов помогает понять, как меняются экономические взгляды населения в переходный период от социализма к капитализму. В западной социологии и социальной психологии часто применяется понятие "протестантская трудовая этика", первоначально сформулированное М. Вебером и получившее многочисленные подтверждения в эмпирических исследованиях установок и ценностей европейцев и американцев [16, 17, 21]. Суть этой этики применительно к деньгам можно сформулировать в виде правила: "Больше зарабатывать, меньше тратить". Действительно, в этой этической системе подчеркивается важность постоянного труда, упорных усилий, самодисциплины и высоких экономических достижений, т.е. богатства. Вместе с тем осуждается роскошь, расточительство, потакание человеческим страстям и слабостям. Скромный, даже аскетический образ жизни признается одной из основных добродетелей. Подобное сочетание трудолюбия и бережливости позволило, по мнению Вебера, молодому классу европейской буржуазии сколотить первоначальный капитал и способствовало развитию капитализма. Образ жизни нарождавшегося класса буржуазии противопоставлялся образу жизни потомственной аристократии, которой в равной мере были не свойственны обе эти добродетели. Их экономическое поведение и установки можно охарактеризовать принципом: "Тратить, не зарабатывая" [19]. Современная трудовая этика в

Рис. 2. Расположение установок в пространстве факторов F2 и F3.

стр. 39

развитых странах Запада характеризуется по-прежнему высокой ценностью трудолюбия. Однако на протяжении всего XX столетия аскетизм и бережливость постепенно сдавали свои позиции противоположному принципу: консумеризму. Лозунгом современного западного "общества потребления" является правило: "Больше зарабатывать, чтобы больше тратить". Недаром даже показателем стабильности экономики является в США "индекс потребительского доверия": готовность покупателей тратить деньги на новые дорогостоящие товары, а не откладывать их "на черный день".

Трудовая этика позднего советского периода лучше всего сформулирована знаменитой формулой: "Мы делаем вид, что работаем, а они делают вид, что платят". Идеалы всеобщего равенства, вылившиеся в уравнительную систему оплаты труда, привели к тому, что труд совершенно обесценился, а потребление свелось к удовлетворению простейших физиологических потребностей. Отлынивание от работы было своеобразной "доблестью" советского человека, единственной доступной ему формой социального протеста. Несмотря на все коммунистические лозунги о "растущих потребностях населения", экономическое поведение советского человека регулировалось правилом: "Зарабатывать немного, тратить мало". Наряду с подозрительным отношением к "рвачам", людям, стремящимся заработать, советского человека характеризовало умение удовлетворяться малым, жить "натуральным хозяйством", преодолевать бесконечные бытовые трудности и неудобства. Характерная черта быта тех лет - своеобразная "этика бедности", не допускающая выбрасывания старых вещей, поощряющая бесконечный ремонт предметов быта, обуви, техники, перешивание и донашивание чужой одежды, способность сделать все своими руками (от сарая до самолета).

Экономические установки любого человека можно упрощенно представить в виде точки в пространстве двух факторов: F3 (Заработок) и F2 (Бережливость-Расточительность) (см. рис. 2); изменение установок - как перемещение точки в этом факторном пространстве. Скажем, переход от аристократических установок к раннебуржуазным представлял собой движение по диагонали: от минимального значения F3 и максимального F2 к противоположным полюсам обеих факторов. Переход от протестантской трудовой этики к современному консумеризму представляет собой движение по оси F2 в сторону увеличения значения этого фактора.

В рамках нашего исследования наибольший интерес представляет ответ на вопрос, в чем же заключается изменение экономических установок в современном российском обществе: является ли оно движением в сторону консумеризма, протестантской трудовой этики, или, может быть, аристократизма? Полученные нами результаты на московской выборке позволяют утверждать, что наблюдается движение во всех трех направлениях. Малообеспеченные представители среднего поколения (35 - 54 лет) демонстрируют высокие показатели по фактору F3 и низкие - по F2, что свидетельствует об их движении в сторону раннебуржуазных экономических установок. Средне- и высокообеспеченные респонденты в возрасте от 25 до 34 лет имеют высокие показатели по обоим факторам (F3 и F2), т.е. приняли установки западного "общества потребления". Наконец, среди самой молодой группы (17 - 24 года), особенно девушек, имеется довольно большой процент тех, чьи установки соответствуют "аристократической" модели: низкие показатели F3 и высокие F2. Последний результат вызывает особую тревогу и может быть связан с двумя факторами. Во-первых, уже отмеченным нами возрождением в постсоветской России патриархальной модели ролей, в которой женщине отводится роль домашней хозяйки, не работающей по найму и обслуживающей мужа и детей. При этом на первый план выходит именно деятельность, связанная с расходованием денег. Однако подобная деятельность подразумевает не столько максимизацию расходов, сколько разумное планирование семейного бюджета. Другим объяснением является "интоксикация" молодежи моделями потребления, навязываемыми рекламой, которая не уравновешивается моделями зарабатывания денег [1]. Молодежь, представленная в нашей выборке, практически не имеет собственного трудового опыта, так как состоит в основном из студентов, живущих на иждивении родителей и имеющих весьма смутное представление о процессах зарабатывания денег.

Очевидно, что такая по сути паразитическая установка молодого человека (стремление тратить деньги, не зарабатывая) не может обеспечить ему в будущем экономическое процветание, удовлетворительные условия жизни и психологическое благополучие. Поэтому неотложной социально- воспитательной задачей является формирование реалистического отношения к деньгам и денежным вопросам у молодежи. Программа, направленная на формирование экономических установок, должна включать в себя не только элементы формального экономического образования, но и грамотную пропаганду здорового экономического поведения (по аналогии с пропагандой здорового образа жизни).

ВЫВОДЫ

1. Выделенная нами трехмерная структура экономических установок москвичей, образован-

стр. 40

ная факторами Тревожности, Бережливости-Расточительности и Заработка, отличается от более дифференцированной пяти- и шести-факторной структуры экономических установок жителей западных стран. Экономические установки российского населения отличаются большей синкретичностью, диффузностью и противоречивостью. Это свидетельствует о том, что они находятся в стадии становления.

2. Отношение москвичей к деньгам характеризуется высокой аффективной напряженностью, выражающейся в явном преобладании в структуре экономических установок фактора Тревожности. Причиной повышенной тревожности, связанной с финансовыми проблемами, являются как объективные экономические проблемы, так и когнитивный диссонанс, связанный с процессом изменения традиционных экономических установок и появлением в сознании конфликтного смысла денег.

3. Женщины и мужчины по-разному проявляют свою тревожность в экономических установках и реальном поведении. Женщины чаще выражают тревогу через импульсивное экономическое поведение (неразумные траты и покупки, за которыми следует раскаяние и чувство вины). Мужчины чаще прибегают к проекции своей тревоги вовне, проявляя подозрительность к окружающим, недоверие к партнерам и открытые конфликты с членами семьи. Эти различия в экономических установках мужчин и женщин объясняются возрождением в постсоветской России патриархальной модели распределения ролей: мужчина - добытчик, женщина - хранительница очага. Возникающие в результате принятия этих ролей конфликтные смыслы сосредоточены у женщин вокруг проблемы контроля над экономической ситуацией (основной симптом - импульсивность, т. е. отсутствие контроля). У мужчин конфликтный смысл денег связан с социальным статусом, престижем и самоуважением (основной симптом - демонстрация власти и силы).

4. Содержательное изменение экономических установок в переходный период можно описать как движение в пространстве двух факторов Бережливость-Расточительность и Заработок.

Различное сочетание этих факторов дает четыре идеальных типа экономических установок: советский ("Мало зарабатывать, мало тратить"), протестантская трудовая этика ("Много зарабатывать, мало тратить"), консумеризм ("Много зарабатывать, много тратить") и паразитизм ("Много тратить, не зарабатывая"). Результаты исследования позволяют утверждать, что наблюдается движение трех возрастных групп населения в трех различных направлениях. От советского типа экономического поведения старшая возрастная группа (40 - 55 лет) движется в сторону протестантской трудовой этики, обеспеченные россияне среднего возраста (25 - 39 лет) - в сторону консумеризма, а совсем юные респонденты, еще не озабоченные экономическими проблемами (18 - 24 года), пока предпочитают паразитическую позицию.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Балабанова Е. С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм как формы адаптации к социально-экономическим условиям // Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России / Под ред. Бутенко И. А. М.: МОНФ, 1999.

2. Баскакова М. Е. Равные возможности и тендерные стереотипы на рынке труда. М.: МЦГИ, 1998.

3. Бреева Е. Б. Дети в современном обществе. М., 1999.

4. Бутенко И. А. Способы адаптации населения к новой социально- экономической ситуации в России. М.: МОНФ, 1999.

5. Дейнека О. С. Динамика макроэкономических компонентов образа денег в обыденном сознании // Психол. журн., 2002. N 2. С. 36 - 46.

6. Здравомыслова Е., Темкина А. (ред.) Тендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. СПб.: ЦНСИ, 1996. Вып. 3.

7. Козина ИМ. Что определяет статус "кормильца" семьи? // Социологические исследования. 2000. N11.

8. КосалсЛ. Я., Рывкина Р. В. Социология перехода к рынку в России. М., 1998.

9. Малышева М. М., (ред.) Тендерные аспекты социальной трансформации: Демография и социология. N 15. М.: ИСЭПН, 1996.

10. Мещеркина Е. Бытие мужского сознания: опыт реконструкции маскулинной идентичности среднего и рабочего класса // О муже(]Ч)ственности: Сб. статей. М.: НЛО, 2002.

11. Пфау-Эффингер Б. Опыт кросс-национального анализа тендерного уклада // Социологические исследования. 2000. N11.

12. Фенъко А. Б. Проблема денег в зарубежных психологических исследованиях // Психол. журн. 2000. N 1. С. 50 - 62.

13. Шестопал Е. Б. (ред). Гражданская культура в современной России. М.: МОНФ, 1999.

14. Furnham A. Many sides of the coin: the psychology of money usage // Personality and Individual Differences. 1984. N 5. P. 95 - 103.

15. Furnham A. A short measure of economic beliefs // Personality and Individual Differences. 1985. N 6. P. 123- 126.

16. Furnham A.,Argyle M. The Psychology of Money. London: Routledge, 1998.

17. Hanley A., Wilhelm M. Compulsive buying: An exploration into self- esteem and money attitudes // J. of Economic Psychology. 1992. N 13. P. 5 - 18.

18. Rubinstein W.D. Survey report on money // Psychology Today. 1981. N 5. P. 24 - 44.

стр. 41

19. Rubinstein W.D. Elites and the Wealthy in Modern British History. Brighton: Harvester, 1987.

20. Tang T. The meaning of money revisited // J. of Organizational Behavior. 1992. N 13. P. 197 - 202.

21. Tang T. The meaning of money: extension and exploration of the money ethic scale // J. of Organizational Behavior. 1993. N 14. P. 93 - 99.

22. Tang T. The development of short money ethic scale // Personality and Individual Differences. 1997. N 19. P. 809 - 816.

23. Yamamuchi K., Temper D. The development of a money attitude scale // J. of Personality Assessment. 1982. N 46. P. 522 - 528.

24. Wosinski M., Pietras M. Economic socialization of Polish children in different macro-economic conditions // J. of Economic Psychology. 1990. N 11. P. 515 - 529.

25. Zabukovec V., Polic M. Yugoslavian children in a situation of rapid economic changes // J. of Economic Psychology. 1990. N 11. P. 529 - 543.