Определение региона и объекта исследования.

Исследование осуществлялось в Поволжском экономическом регионе, в частности в Саратовской области. Актуальность изучаемой проблемы для Саратовской области связана с ее геополитическим положением. Область имеет более пятисот километров государственной границы с Казахстаном. По мнению многих экспертов, она же является центром пересечения путей контрабанды наркотиков из Среднеазиатского, Закавказского и Северокавказского регионов.

Область выделяется из регионов РФ особой концентрацией вынужденных переселенцев и достаточно высокими показателями распространения наркомании среди населения.

В исследовании участвовали вынужденные переселенцы из стран ближнего зарубежья - 300 чел. С учетом того что наркомания распространена в основном в молодежной среде, выборка мигрантов была дифференцирована по возрасту и разделена на две группы. Первую (основную) составили респонденты в возрасте 16 - 30 лет. Условно мы будем называть эту группу "молодое поколение" (150 чел.). Во вторую группу - "старшее поколение" - вошли переселенцы в возрасте 31 - 60 лет (150 чел.).

В качестве контрольной группы были исследованы местные жители, уроженцы Саратовской области (250 чел.). Эта выборка респондентов также была разбита на две возрастные подгруппы и выравнена с экспериментальной по возрасту и другим социально-демографическим показателям: полу, образованию, социально-профессиональному статусу, типу поселения. Всего было обследовано 550 чел.

Сбор информации осуществлялся посредством полустандартизированного интервью, вопросы которого были направлены на выявление отношения переселенцев к соблазнам, вызванным воздействием наркогенной среды/культуры, к психофизиологическому состоянию, возникающему при алкогольном (и наркотическом) опьянении; уровня осведомленности о последствиях этого воздействия и предрасположенности к интроекции наркогенных мифов.

Степень индивидуальной предрасположенности переселенцев к интроекции наркогенных мифов изучалась также с помощью методического инструментария, разработанного Г. Н. Малюченко [8] ². Данная методика позволяла респондентам оценивать истинность-ложность распространенных в молодежной среде наркогенных мифов, представленных в форме 16 развернутых суждений. Оценка была следующей: истинно или верно (О баллов); скорее верно, чем ложно (1 балл); скорее ложно, чем верно (2 балла); неверно или ложно (3 балла).

В методику также были включены два истинных суждения, поэтому подсчет баллов по ним производился в обратном порядке, т.е. истинно - 2 балла, ложно - 0 баллов.

Чем меньше набранный суммарный балл, тем больше его индивидуальная предрасположенность:

0 - 12 баллов - очень высокая степень предрасположенности;

13 - 26 баллов - высокая;

27 - 39 баллов - средняя;

40 - 54 балла - минимальная.

Максимально набранная сумма баллов (54) свидетельствует о полном отсутствии предрасположенности респондента к интроекции наркогенных мифов.

На основе полученных результатов был проведен сравнительный анализ предрасположенности молодого поколения вынужденных переселенцев и коренных жителей к воздействию наркогенной субкультуры и наркосреды. Вместе с тем по ряду вопросов проанализированы ответы и более старших поколений двух исследуемых групп. То есть выявляли сходство и различия в отношении к наркогенной субкультуре представителей поколений "отцов" и "детей".

Автор выражает глубокую признательность кандидату психологических наук, доценту кафедры практической психологии Балашовского филиала Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского Малюченко Геннадию Николаевичу за сотрудничество и оказанную помощь в осмыслении результатов исследования.

стр. 21

Результаты обрабатывались с помощью методов описательной статистики. Достоверность различий между разными группами респондентов определяли по критерию согласия Пирсона (X ²). Данные подвергались корреляционному анализу по программе "Statistica" на PC.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В сознании многих молодых людей наркогенная субкультура рождается из интроецированных наркогенных мифов, которые в большинстве своем являются искаженными представлениями о механизмах возникновения и развития наркотической зависимости, а также о возможностях выхода из состояния психической и физической зависимости от наркотиков и др.

Результаты нашего исследования показали, что молодое поколение как вынужденных переселенцев, так и коренных жителей в той или иной степени оказалось подвержено агрессивному воздействию наркогенной субкультуры и наркосреды.

Проанализируем ответы респондентов на вопросы интервьюирования, раскрывающие степень их уязвимости к воздействию наркогенной субкультуры в форме рекламы, традиций и расхожих представлений о легальных и нелегальных наркотиках и измененных состояний, ими вызванных.

Так, на вопрос "Возникает ли у вас соблазн "попробовать", когда вы слышите или видите информацию о новых марках вин, пива и других алкогольных напитков или наркотиков?" мы получили распределение ответов на него среди переселенцев и коренных жителей, представленное в табл. 1.

Таблица 1. Частота возникновения желания "попробовать" при восприятии информации о новых марках вин, пива, других алкогольных напитков или наркотиков, в % ^*

Частота возникновения	Переселенцы	Коренные жители
молодое поколение	старшее поколение	молодое поколение	старшее поколение
Постоянно возникает	3.3	2.0	2.0
Только в отношении	9.3	8.6	15.3	19.0
спиртных напитков
Возникает редко	25.4	18.7	28.0	22.0
Почти никогда	26.7	24.0	23.3	21.0
Совсем не возникает	35.3	46.7	31.4	38.0
Итого	100.0	100.0	100.0	100.0

-----

^* Достоверность различий по критерию Х ² при р < 0.05.

Как видно из данных табл. 1, по признанию 70.7% (или 106 чел.) зрелых по возрасту переселенцев и 62.0% (93 чел.) их молодого поколения, у них никогда или почти никогда не возникает подобных соблазнов. Среди коренного населения доля таких респондентов составила соответственно 59.0% (59 чел.) и 54.7% (82 чел.). Таким образом, коренные жители оказались более подвержены воздействию информации о новых марках алкогольных напитков.

Данная тенденция прослеживается и при оценке респондентами состояния человека, находящегося в легком алкогольном опьянении. Так, завершая фразу "Подвыпившие люди обычно... ", большая часть всех переселенцев (78.3%, или 235 чел.) выбрала варианты с негативной оценкой алкогольного опьянения: ".. .говорят больше глупостей", "...говорят много лишнего", "...чаще обижаются и обижают других". Среди коренных жителей доля респондентов, давших подобные завершения, была меньшей - 70.5% (176 чел.). При этом старшее поколение в обеих группах оказалось более критичным в оценке легкого алкогольного опьянения (Х ² = 12.26 при р<0.01).

Соответственно позитивные завершения фразы "Подвыпившие люди обычно..." - "...более интересные собеседники", "...легче раскрывают душу", "...проявляют большее чувство юмора", "...быстрее сходятся с людьми" - дали 21.7% (65 чел.) опрошенных переселенцев и 29.2% (74 чел.) коренных жителей.

Как показал корреляционный анализ, существует взаимосвязь между негативной оценкой легкого алкогольного опьянения и отсутствием желания "попробовать" при восприятии информации о новых марках вин, пива, других алкогольных напитков или наркотиков (k = 0.20 при p < 0.05).

Еще одним критерием предрасположенности к интроекции наркогенной субкультуры в нашем исследовании было количество "уважительных" поводов для употребления спиртного. Заметим, что спиртосодержащие напитки, включая слабоалкогольные, по мнению специалистов в области наркологии, являются легальными наркотиками, а их употребление - составной частью наркогенной субкультуры.

Обнаружились незначимые различия между переселенцами и коренными жителями при количественном подсчете уважительных, с их точки зрения, поводов для употребления спиртного. Если 1 - 2 "уважительных" повода называют 17.7% (53 чел.) переселенцев и 19.2% (48 чел.) коренных жителей, то 3 - 5 поводов называют уже 66.7% (200 чел.) переселенцев и 60.8% (152 чел.) коренных жителей. А указавших шесть и более поводов среди переселенцев оказалось 15.6% (47 чел.), а среди коренных жителей - 20.0% (50 чел.).

стр. 22

Наиболее часто называемыми респондентами в каждой группе были такие поводы, как "свадьба у близких друзей, родственников", "дни рождения", "кончина близкого родственника и поминки".

Показательно, что чем больше поводов называют респонденты, тем чаще возникает у них соблазн "попробовать" в ответ на информацию о новых марках вин, пива, других алкогольных напитков или наркотиков (k = 0.19 при р < 0.05).

В результате корреляционного анализа выявилась также связь между увеличением количества называемых поводов и редким общением респондентов со знакомыми молодыми людьми, ведущими здоровый образ жизни (k = 0.19 при р < 0.05).

Наряду с оценкой состояния человека в легком алкогольном опьянении представителям молодого поколения исследуемых групп предлагалось оценить также состояние человека, находящегося в наркотическом опьянении. Для этого им был предложен список фраз, обычно используемых в разговорной речи молодыми людьми, так или иначе отражающими данное состояние. Мы исходили из того, что все предлагаемые фразы, включая жаргонные выражения, привносят либо негативную, либо позитивную, либо нейтральную окраску в оценку состояния наркотического опьянения.

Оказалось, что при оценке данного состояния 46.0% (69 чел.) молодых переселенцев и 48.0% (72 чел.) их сверстников из коренных жителей выбрали фразы, обычно используемые в молодежной среде, с позитивным подтекстом: "под кайфом", "вмазан", "в улете". Фразы, указывающие скорее на негативную оценку состояния наркотического опьянения ("в безумии", "в одурении", "не в себе"), выбрали 48.0% (72 чел.) переселенцев и 39.3% (59 чел.) коренных жителей.

Сравнительно малочисленной оказалась доля тех респондентов, которые подобрали скорее нейтральные в контексте молодежной субкультуры фразы ("в ауте", "загашен") для оценки наркотического опьянения: 6.0%, или 9 чел. - среди переселенцев и 12.7%, или 19 чел. - среди коренных жителей.

Можно увидеть, что переселенцы по сравнению с коренными жителями чаще выбирали "негативно окрашенные" фразы и выражения и реже - "нейтральные" и "скорее позитивные" (X ² = 15.07, р < 0.05).

В целом же анализ выбранных молодыми людьми фраз показывает, что больше половины из них при оценке наркотического опьянения отдавали предпочтение жаргонным выражениям, заимствованным из наркогенной и криминальной субкультуры. Мы допускаем, что молодые люди из числа наших респондентов могут и не использовать данные выражения в своем ежедневном лексиконе. Однако настораживает то, что они не смогли или не захотели подумать и подобрать свое определение, не заимствованное из указанных субкультур. Это является еще одним показателем уровня интроекции наркогенной субкультуры у молодых представителей исследуемых групп, а также свидетельствует о вездесущности наркогенной субкультуты и ее бессознательном усвоении.

Данные корреляционного анализа также подтверждают, что чем более позитивную оценку респонденты давали состоянию человека в наркотическом опьянении, тем более смелым они его считали (k = 0.18 при р < 0.05) и тем более лояльную позицию занимали по вопросу об отношении к занятиям наркоторговлей (k = 0.18 при р < 0.05).

Исследование показало, что в ближайшем окружении молодых переселенцев и их сверстников из числа коренных жителей имеется примерно одинаковое количество молодых людей, компаний, ведущих здоровый образ жизни. Так, на вопрос "Известны ли вам лично компании молодых людей, в которых совсем не употребляют наркотики и очень редко алкоголь?" 82.0% (123 чел.) переселенцев и 82.7% (124 чел.) коренных жителей ответили утвердительно. При этом на вопрос "Как часто вы бываете в таких компаниях!" 58.0% (87 чел.) переселенцев и 60.0% (90 чел.) коренных жителей ответили "постоянно" и "часто". В то же время 21.3% (32 чел.) молодых переселенцев и 18.7% (28 чел.) коренных жителей ответили, что редко бывают в таких компаниях. Соответственно чуть более пятой части респондентов обеих групп ответили, что никогда не бывают в таких компаниях. Сюда вошло подавляющее большинство тех, кто и на предыдущий вопрос ответил отрицательно (k = 0.63 при р < 0.05).

По данным корреляционного анализа, чем реже респонденты бывают в компаниях, ведущих здоровый образ жизни, тем большее количество "уважительных" поводов для употребления спиртного они называют (k = 0.19 при р < 0.05) и тем более лояльно относятся к наркоторговле (k =0.18 при р < 0.05). Результаты корреляционного анализа свидетельствуют о тесной взаимосвязи между отношением к легальным и нелегальным наркотическим веществам.

В исследовании выявлялось также отношение молодых людей к антинаркотической пропаганде. В частности, выяснилось, что большинство опрошенных (52.0%, или 78 чел. - переселенцев и 61.3%, или 92 чел. - коренных жителей) абсолютно не согласны с утверждением, что "те, кто занимается антинаркотической пропагандой, пытаются "лезть в чужую жизнь", решать за других". При этом 36.7% (55 чел.) переселенцев и 33.3% (50 чел.) коренных жителей ответили, что

стр. 23

Таблица 2. Предрасположенность к интроекции наркогенной субкультуры представителей молодого поколения переселенцев и коренных жителей ^*

Степень предрасположенности	Переселенцы	Коренные жители
кол-во	%	кол-во	%
Минимальная		29.3		30.0
Средняя		56.7		60.7
Высокая		12.7		8.7
Очень высокая		1.3		0.6
Итого		100.0		100.0

-----

^* Различия незначимы.

"не совсем согласны". И только 11.3% (17 чел.) переселенцев и 5.3% (8 чел.) коренных жителей выразили свое согласие с данным утверждением.

Следует отметить, что чем более негативно респонденты относятся к антинаркотической пропаганде, тем более позитивно они оценивают состояние легкого алкогольного опьянения (k = = 0.29 при р < 0.05) и состояние человека в наркотическом опьянении (k = 0.24 при p < 0.05).

В тесной взаимосвязи с предыдущим утверждением находится следующее: "В нашей жизни реальной альтернативы наркотикам (как легальным, так и нелегальным) по сути нет, т.е. их нечем заменить в тех случаях, когда необходимо расслабиться, получить заряд положительных эмоции".

Распределение ответов показало, что абсолютное большинство респондентов как среди переселенцев, так и среди коренных жителей (по 74.7%, или 112 чел. в каждой группе) не согласились с данным утверждением. Еще 20.0% (30 чел.) переселенцев и 18.7% (28 чел.) представителей коренного населения выразили частичное несогласие с этим высказыванием, и лишь 5.3% (8 чел.) переселенцев и 6.7% (10 чел.) коренных жителей подтвердили свое согласие с ним.

Между двумя последними утверждениями существует позитивная корреляционная связь (k = = 0.27 при р < 0.05), т.е, чем в меньшей степени человек видит альтернативу наркотикам в современной жизни, тем негативнее он воспринимает антинаркотическую пропаганду.

Выявлена также корреляционная связь между отношением к антинаркотической пропаганде и количеством указанных последствий злоупотребления наркотическими веществами. Чем негативнее отношение у молодых переселенцев к антинаркотической пропаганде, тем меньше последствий они называют (k = 0.27, р < 0.05). Причиной этого является не столько низкий уровень осведомленности о биологических, психологических и социальных последствиях злоупотребления наркотиков, сколько нежелание полностью осознавать их потенциальную угрозу, за которым стоят механизмы психологической защиты личности (вытеснение, подавление и др.).

Чаще всего молодыми людьми назывались медицинские, биологические последствия злоупотребления наркотиками (например, ВИЧ-инфекция, хронические болезни, неполноценное потомство, смерть) и несколько реже - социальные (потеря уважения близких, друзей, разрушение семьи, совершение преступлений). В целом, можно констатировать, что большинство представителей молодого поколения как среди переселенцев, так и среди коренного населения широко осведомлено о всех возможных последствиях такого злоупотребления.

Для выявления психологической предрасположенности молодого поколения переселенцев к интроекции наркогенной субкультуры, выраженной через те или иные мифы (заблуждения), воспользуемся также результатами, полученными с помощью адаптированной методики Г. Н. Малюченко [8].

Исследование показало, что к интроекции наркогенных мифов в равной степени предрасположены как молодые переселенцы, так и их сверстники из среды коренного населения (см. табл. 2).

Как видно из данных табл. 2, примерно третья часть и переселенцев, и коренных жителей имеют минимальную степень предрасположенности к интроекции наркогенных мифов в целом, а значит, и высокую устойчивость к воздействию наркогенной субкультуры.

Доля тех, кто имеет высокую и очень высокую степень предрасположенности к принятию наркогенных мифов как истинных, составляет 14.0% (21 чел.) переселенцев и 9.3% (14 чел.) представителей коренного населения.

Основную часть в обеих группах составили респонденты со средней степенью предрасположенности к интроекции наркогенных мифов, которые не имеют четко выраженной ни положительной, ни отрицательной позиции по отношению к наркогенной субкультуре.

Численное соотношение между тремя данными группами отражает, на наш взгляд, ситуацию, сложившуюся в общественном сознании российских граждан по отношению к распространению наркомании. То есть значительная их часть, относящая себя к законопослушным и непричастным к распространению наркомании, в то же время поддерживает те или иные наркогенные мифы, что создает благоприятную почву для процветания наркогенной субкультуры и наркосреды.

Наличие корреляционных связей между высокой степенью предрасположенности к интроекции наркогенной субкультуры и негативным от-

стр. 24

ношением к антинаркотической пропаганде (k = 0.35 при р < 0.05), мнением о том, что альтернативы наркотикам не существует (k = 0.25 при р < 0.05), большим количеством называемых "уважительных" поводов к употреблению алкоголя (k = 0.17 при р < 0.05) свидетельствует о том, что в структуре личности эти компоненты тесно взаимосвязаны.

Несмотря на то что статистически значимых различий в степени общей предрасположенности к интроекции наркогенной субкультуры представителей молодого поколения переселенцев и коренных жителей не обнаружено, более подробный анализ полученных данных выявил, что респонденты каждой из указанных групп имеют предрасположенность к интроекции тех или иных наркогенных мифов в зависимости от их содержания.

Так, 66.7% (100 чел.) переселенцев оценили как верное или скорее верное следующее утверждение: "Если у вас сильная воля и трезвый взгляд на мир, вы никогда не станете наркоманом, даже попробовав на себе пару раз действие сильных наркотиков". Среди коренных жителей этот показатель составил 54.0% (81 чел.) опрошенных (X ² -19.25 при р < 0.001).

Перекликающееся по смыслу с предыдущим и достаточно распространенное в молодежной среде утверждение-заблуждение о том, что употребление наркотиков не снижает волевых качеств человека, оценила как истинное или скорее истинное также большая доля переселенцев (13.3%, или 20 чел.) по сравнению с коренными жителями (8.0%, или 12чел.)(X ² = 11.69 при р < 0.01).

Подобная тенденция сохранилась при ответах вынужденных переселенцев и коренных жителей на близкие по содержанию утверждения: "Если человек, употребляющий наркотики, полностью уверен в том, что он в любой момент, когда захочет, может их бросить, - значит так и будет" и "Многие из тех, кому сейчас за 30, в юности и молодости периодически употребляли самые разные наркотики, однако физически зависимыми стали только единицы из них".

Первое из двух утверждений-мифов посчитали истинным или скорее истинным, чем ложным, 14.7% (22 чел.) вынужденных переселенцев, второе - 39.3% (59 чел.), в то время как эти цифры для группы коренных жителей составили соответственно 6.7 (10 чел.) и 37.3% (56 чел.) (р < 0.05). Все четыре утверждения-заблуждения объединяет то, что они выявляют наличие у респондентов неадекватно завышенной самооценки в отношении их способности противостоять воздействию наркотических веществ при первых пробах. Эти мифы-утверждения принимают как соответствующие реальности именно те респонденты, которые склонны к подобного рода необоснованной самонадеянности. Тот факт, что их признало верными большее количество переселенцев (по сравнению с коренными жителями), согласуется с результатами, полученными нами в предшествующих исследованиях вынужденных переселенцев, значительная часть которых в поколении как отцов, так и детей обладает высокой самооценкой, а это нередко приводит к переоценке собственных возможностей [6].

В то же время исследование выявило, что молодые люди из числа коренных жителей более предрасположены к интроекции тех наркогенных мифов, которые непосредственно направлены на первичное вовлечение в наркосреду.

Так, в наибольшей степени это проявилось при оценке истинности-ложности следующих утверждений: "Курение конопли даже в течение долгого времени отражается на здоровье не более, чем курение табака, и не вызывает зависимости", "Если употреблять сильный наркотик (например, героин) не более чем 1 раз в два-три месяца, то благодаря большим перерывам между дозами зависимость не возникает".

Первый из данных мифов считают верным или скорее верным 33.3% (50 чел.) представителей коренного населения и только 24.0 % (36 чел.) мигрантов (X ² = 9.15 при р < 0.05). А второй миф признали верным или скорее верным 13.3% (20 чел.) коренных жителей и 9.3% (14 чел.) мигрантов.

Еще один миф из данной группы: "Есть люди, которые всю жизнь курят анашу и не переходят на более сильные наркотики". Он оказался достаточно распространенным как среди коренного населения, так и среди переселенцев. Его признали истинным и скорее истинным, чем ложным, 42.0% (63 чел.) коренных жителей и 36.0% (54 чел.) переселенцев.

Молодые люди из числа коренного населения также оказались более подверженными (по сравнению с молодыми переселенцами) восприятию мифов, выявляющих наличие инфантильной позиции и склонность к так называемой "романтизации" внутреннего мира и переживаний наркомана. Подобная склонность проявилась при ответах на миф о "чудесном и позитивном" влиянии наркотиков на мыслительные процессы, воображение, развитие творческих способностей, а также на миф о том, что внутренний мир наркомана, как правило, богаче и утонченнее, чем у алкоголика. Истинность первого мифа принимают 38.0% (57 чел.) коренных жителей и только 28.0% (42 чел.) мигрантов (X ² = 9.40 при р < 0.05), а истинность второго - 29.4% (44 чел.) коренных и 23.4% (35 чел.) мигрантов.

В то же время близкий по содержанию миф "Да, наркотики очень опасны, но с их помощью можно глубже проникнуть в свой внутренний мир и достичь мистических переживаний" оце-

стр. 25

нили как истинный и скорее истинный, чем ложный, 16.0% (24 чел.) коренных жителей и 22.0% (33 чел.) переселенцев. Это показывает, что коренные жители не во всех случаях склонны к "романтизации" наркотических состояний.

Нельзя не сказать, что часть мифов наркогенной субкультуры подпитывается и некорректно или тенденциозно поданной через СМИ информацией о представителях музыкальной, литературной богемы и современного кинематографа. Безусловно, что в молодежной среде данная информация, как правило, воспринимается некритично, т.е. интроецируется. Поэтому миф о том, что многие знаменитости (актеры, музыканты и т.п.) "балуются" время от времени самыми разными наркотиками, оставаясь в отличной физической форме, без возникновения наркотической зависимости, нашел позитивный отклик и у части наших респондентов. Так, больше четверти молодого поколения переселенцев (26.7%, или 40 чел.) и коренных жителей (25.3%, или 38 чел.) оценили его как верный или скорее верный.

А вот другой миф, к порождению которого также причастны СМИ, нашел еще большую поддержку, хотя не в равной степени, и у переселенцев, и у коренных жителей. То, что "во многих странах Востока подавляющее большинство мужского населения курит "травку" в течение всей жизни до глубокой старости", признало истинным и скорее истинным 67.3% (100 чел.) переселенцев и 76.0% (114 чел.) коренных жителей (X ² = 9.62 при р < 0.05). Переселенцы оказались более критичны в восприятии данного мифа, так как их опыт проживания в республиках Средней Азии и Казахстана вступил в противоречие с его содержанием.

Еще один миф, в происхождении которого сыграли определенную роль репортажи и передачи по TV о легализации употребления так называемых "слабых наркотиков" в ряде европейских стран, о создании пансионов для наркозависимых: "В России приняты неоправданно жестокие законы в отношении лиц, употребляющих наркотики". Этот миф разделяет незначительная часть молодого поколения: 12.0%, или 18 чел. - среди переселенцев и 10.7%, или 16 чел. - среди коренного населения.

В нашем исследовании мы стремились выявить также предрасположенность молодых переселенцев к принятию тех мифов, которые порождаются исключительно наркосредой, т.е. самими наркоманами и распространителями наркотиков.

Относительно этой группы наркогенных мифов не обнаружилось существенного расхождения в степени их принятия вынужденными переселенцами и коренными жителями. В частности, к подобным мифам относится утверждение, что существуют способы употребления таких тяжелых наркотиков, как опиум и героин, без возникновения зависимости. И эти способы якобы известны некоторым людям и успешно ими применяются.

С данным утверждением как истинным или скорее истинным согласились 9.3% (14 чел.) молодых переселенцев и 11.3% (17 чел.) коренных жителей.

Близкий по содержанию миф о том, что если героин не вкалывать в вену, а вдыхать через нос (нюхать), то зависимости от него, как правило, не возникает, признало истинным или скорее истинным, чем ложным, 8.7% (13 чел.) переселенцев и 8.0% (12 чел.) коренных жителей.

К этой же группе мифов относится утверждение следующего содержания: "Каждый человек имеет право сам решать, употреблять ему наркотики или нет - это его сугубо личное дело". Его признали верным или скорее верным 67.3% (101 чел.) молодых переселенцев и 72.0% (108 чел.) их молодых сверстников из коренного населения. Следует отметить, что распространенность и популярность этого мифа среди молодежи во многом поддерживается за счет его псевдосоответствия ценностям либерального общества: независимость личности, свобода выбора и т.п. В то же время живучесть этого мифа обусловлена отсутствием должного развития прогностических функций интеллекта и способности к антиципации, т.е. к предвосхищению последствий своих действий у значительной части современной молодежи. Это, в свою очередь, указывает на приоритетные направления в разработке программ антинаркотической профилактики.

Наряду с вышеуказанными наркогенными мифами респондентам предлагалось оценить истинность-ложность двух утверждений, не относящихся к таким мифам. Интересно, что в каждой из указанных групп нашлись респонденты, посчитавшие данные утверждения ложными или скорее ложными.

Так, первое из них "Употребление человеком "слабых" наркотиков в той или иной степени повышает риск его перехода на более сильные наркотики" признали ложным или скорее ложным 9.3% (14 чел.) переселенцев и 4.7% (7 чел.) коренных жителей.

Второе утверждение "Принудительное лечение наркоманов в специальных закрытых учреждениях не противоречит международным законодательным актам в области прав человека" признали ложным или скорее ложным 18.7% (28 чел.) переселенцев и 26.7% (40 чел.) коренных жителей. При этом корреляционный анализ показал: чем больше в группе респондентов, согласных с тем, что принудительное лечение наркоманов не противоречит международным законам в

стр. 26

области прав человека, тем ниже у них общий уровень интроекции (k = 0.23 при р < 0.05).

ВЫВОДЫ

1. Наркогенная субкультура - это конгломерат правдоподобных мифов, которые в той или иной мере некритически принимаются "на веру" (интроецируются) представителями молодого поколения как переселенцев, так и коренных жителей.

2. Обнаружено больше сходства, чем различий, у переселенцев и коренных жителей в их отношении к наркогенной среде и наркокультуре. Большинство респондентов в каждой исследуемой группе выразило негативное и критическое отношение к состояниям, вызванным воздействием легальных и нелегальных наркотиков, позитивное отношение к антинаркотической пропаганде и оптимизм по поводу наличия альтернативных способов поддержания позитивного настроения. Представители каждой группы обладают примерно одинаковыми микросоциальными ресурсами для поддержания здорового образа жизни.

3. Не выявлено статистически значимых различий между представителями молодого поколения переселенцев и коренных жителей в степени общей предрасположенности к интроекции наркогенной субкультуры. Однако более глубокий анализ полученных данных показал, что респонденты каждой из указанных групп проявляют большую или меньшую предрасположенность к интроекции тех или иных наркогенных мифов в зависимости от их содержания.

4. Вынужденные переселенцы оказались более уязвимыми по отношению к наркогенным мифам, основанным на переоценке собственных волевых и интеллектуальных способностей и возможностей, позволяющих не втягиваться в наркосреду и злоупотребление психоактивными веществами при их эпизодическом употреблении.

5. Молодое поколение коренных жителей (по сравнению с молодыми переселенцами) более подвержено интроекции наркогенных мифов, основанных на наличии инфантильной позиции и склонности к так называемой "романтизации" внутреннего мира и переживаний наркомана. Оно более подвержено агрессивному воздействию наркогенной субкультуры в форме рекламы, содержащей информацию о новых марках вин, пива и других алкогольных напитков или наркотиков.

6. Существуют более значимые различия в отношении к наркогенной субкультуре и наркосреде между поколениями "детей" и "отцов", нежели между представителями переселенческого и коренного населения.

7. Наркогенная субкультура является достаточно агрессивной и резистентной к антинаркотической профилактике, поэтому, на наш взгляд, существует необходимость в создании таких профилактических программ, которые бы учитывали тенденции к принятию тех или иных наркогенных мифов в различных молодежных группах.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алексеев А., Панарин С. Адаптация и безопасность: опыт вынужденных переселенцев и принимающего общества в Тверской области // Миграция и безопасность в России / Под ред. Г. Витковской и С. Панарина. М: Интердиалект+, 2000. С. 227 - 266.

2. Брюн Е. А. Этнокультурные основы смыслообразования и психоактивные вещества // Этническая психология и общество / Отв. ред. Н. М. Лебедева. М.: Старый сад, 1997. С. 401 - 416.

3. Витковская Г. Вынужденная миграция и мигрантофобия // Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Малашенко. М.: Моск. центр Карнеги, 1999. С. 151 - 191.

4. Вторая конференция по международному антинаркотическому сотрудничеству. Саратов, 5 - 7 сентября 2001 г.

5. Гриценко В. В. Русские среди русских: проблемы адаптации вынужденных мигрантов и беженцев из стран ближнего зарубежья в России. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1999.

6. Гриценко В. В. Социально-психологическая адаптация переселенцев в России. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2002.

7. Лебедева Н. М. Социальная психология этнических миграций. М., 1993.

8. Малюченко Г. Н. Профилактика наркомании в образовательной среде: проблемно-ориентированный подход. Учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002.

9. Матосян А. А. Вставай, страна. М.: Международная ассоциация по борьбе с наркоманией и наркобизнесом, 1999.

10. Наркомания в России: угроза нации. Аналитический доклад подготовлен рабочей группой под руководством А. В. Федорова. М., 2001.

11. Науменко Л. И. Этническая идентичность. Проблемы трансформаций в постсоветский период // Журнал прикладной психологии. 1999. N 1. С. 14 - 26.

12. Панарин С., Тимофеев А., Ларин В., Пядухов Г. Криминологическая безопасность в регионе и внешняя миграция: опыт Москвы и Пензенской области // Миграция и безопасность в России / Под ред. Г. Витковской и С. Панарина. М.: Интердиалект+, 2000. С. 267 - 328.

13. Солдатова Г. У., Шайгерова Л. Л. Психологическая адаптация вынужденных мигрантов // Психол. журн. 2002. Т. 23. N 4. С. 66 - 81.

14. Степанов В. В., Сусоколов А. А. Русские ближнего зарубежья. Проблемы адаптации в российской деревне // Российский этнограф. М.,1993. N 9. С. 3 - 172.

стр. 27

15. Сухарев А. В. Этнофункциональная психология: исследования, психотерапия. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1998.

16. Тимофеева М. Некоторые этнопсихологические Psychological аспекты психотерапии // Журнал прикладной психологии. 1999. N 1. С. 14 - 26.

17. Филиппова Е. И. Вынужденные мигранты в Псковской области: проблемы адаптации // Русские в новом зарубежье: миграционная ситуация, переселе- ние и адаптация в России / Отв. ред. С. С. Савоскул. М.: Изд-во ИЭА РАН, 1997. С. 312-345.

18. Фреиожер Р., Феидимен Д. Личность: Теории, экс- перименты, упражнения. Психологическая энциклопедия. СПб.: прайс-ЕВРОЗНАК, 2001.

19. Bochner S. The Social Psychology of Cross-Cultural Relations // Cultures in Contact. N.Y.: Pergamon Press, 1982.

20. Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychologcical reactions to unfamiliar environments. L. - N.Y., 1986.

21. Kloskowska A. Kultura i Spoteczenstwo. Rok XXXVI. Nr. 4. 1992. Р. 3 - 32.

22. Shehter R. A. Voice of Hidden Minority: Identification and Counter transference in the Cross-Cultural Working Alliance//Amer. J. of Psychoterapy. 1989. V. XLIII. N 3 July P 343 - 356

23. Stonequist E. V. The Marginal Man. N.Y., 1961.