Личностные качества, необходимые для профессиональной социальной работы 4 страница

Концентрация на отрицательных чувствам. «Так как я не могу терпеть, когда что-то не получается, то я не могу видеть ничего хорошего в своей жизни».

Исключение положительных чувств: «Когда другие хвалят меня, то они только оказывают мне любезность, делая вид, что забыли все то плохое, чего я не должен был делать, но делал».

Всегда и никогда: «Несмотря на то что условия жизни должны измениться к лучшему, в действительности сейчас они настолько плохие и неустойчивые, что навсегда останутся такими, а я никогда не буду счастлив».

Принижение: «Моя успешная попытка в этой игре была удачен и не имеет зна­чения. Но моя неудача, которую я никогда не должен был допустить, была на­столько серьезной, насколько это вообще возможно, и это непростительно».

Эмоциональное объяснение: «Так как я показал себя не в лучшем свете, чего я не должен был делать, я чувствую себя как простофиля, и мои сильные чувства дока­зывают, что я заслужил осуждения».

Наклеивание ярлыков и чрезмерное обобщение: «Так как я не должен терпеть по­ражение в важных делах, но это произошло, я никудышный игрок и неудачник».

Персонализация: «Поскольку я действую гораздо хуже, чем должен действо­вать, то я уверен, что смеются только надо мной, и это ужасно!»

Ожидание наказания: «Когда я не делаю что-либо так, как мне следует это де­лать, а меня по-прежнему поощряют и принимают, я настоящий обманщик, поэто­му скоро сам перестану себя уважать, а они увидят, насколько я презренный тип».

Безупречность: «Я понимаю, что сделал что-то довольно хорошо, но я должен решать задачи, подобные этой, абсолютно безупречно, и поэтому на самом деле я некомпетентен».

Рациональной альтернативой драматизированию, «катастрофизации», по мне­нию А. Эллиса, является оценивание степени негативности активирующего события; устойчивость — рациональная альтернатива иррациональному убеждению «Я не могу терпеть это»; принятие — рациональная альтернатива осуждению.

Одна из наиболее часто цитируемых в работах по когнитивной и бихевиораль ной психотерапии фраз — высказывание известного древнегреческого философа Эпиктета о том, что «люден расстраивают не вещи, а то, как они думают об этих вещах». Кроме того, представители этого направления, дискутируя с психоанали­тической школой, постоянно подчеркивают, что люди — не беспомощные жертвы своего прошлого и обстоятельств. Их текущее мышление может быть проанали­зировано с целью нахождения неосознаваемых (т. е. незамечаемых, «автоматиче­ских», по терминологии А. Бека) стереотипных для конкретного субъекта мыслей, которые являются необоснованными (основанными не на фактах и опыте) и вы­зывают или усугубляют (точнее, создают!) негативные переживания. Целью этого анализа является уменьшение типичных ошибок иррационального мышления пу­тем их последовательного логического оспаривания. Отметим, что знание этого вида психотерапии и консультирования является обязательным для сдачи психо­логами лицензионного экзамена в США и входит в программу обучения и тренин­га социальных работников во многих странах.

В целом для бихевиоральной психотерапии как процесса отличительными являются следующие характеристики:

• она стремится помочь людям стать способными реагировать на жизненные си­туации так, как они хотели бы реагировать; это осуществляется путем увеличе­ния числа и объема желаемого поведения и уменьшения или исключения не­желательного поведения, мыслей, чувств;

• она не ставит своей целью изменение эмоциональной сферы личности пациента;

• она предполагает, что позитивные терапевтические отношения в процессе пси­хотерапии являются необходимым, но недостаточным условием эффективно­сти психотерапии;

• жалобы и симптомы пациента принимаются как реальность и объект психоте­рапии, а не как репрезентаторы скрытых проблем и внутриличностных конф­ликтов пациента;

• соблюдается принцип психотерапевтического контракта, когда психотерапевт и пациент приходят в процессе начальной стадии работы к единому мнению относительно конкретных целей психотерапии и к договоренности относитель­но критериев того, что цель достигнута («как мы узнаем, что изменение про­изошло?»).

Когнитивно-бихевиоральные методы, принятые в практике социальной рабо­ты, основаны на различных моделях обучения.

На теории оперантного обучения основаны следующие методы. Положительное подкрепление означает создание системы положительных подкреплений, которые должны как можно быстрее следовать за действием. Заметим, что без проверки того, что определенные событие или вещь действительно уси­ливают подкрепляемое поведение, нельзя предполагать, что эти вещь или событие являются для индивида положительным подкрепляющим стимулом. Вначале по­ложительное подкрепление должно следовать каждый раз после появления желаемого поведения, затем его частота должна снижаться таким образом, чтобы пове­дение подкреплялось все реже и реже. Это лучший способ убедиться в том, что новое выученное поведение устойчиво к угасанию. Там, где необходимо использо­вать конкретные подкрепляющие стимулы, такие как сласти, их необходимо соче­тать с социальными подкрепляющими стимулами, такими как похвала, причем конкретные подкрепляющие стимулы должны постепенно предъявляться все реже.

Привязывание подразумевает обучение индивида сначала одному элементу цепи действий, потом другому и т. д., пока не выучивается вся последователь­ность. Этот метод особенно полезен для обучения новым навыкам, которые вначале раскладываются в список отдельных действий, следующих в постоянном порядке. Привязывание является весьма общим компонентом работы с людьми, которые испытывают трудности с обучением и которым надо привить простые навыки по­вседневной жизни, такие, например, как одевание, еда с использованием ложки, пользование общественным транспортом.

Формирование (также называемое последовательными приближениями) озна­чает подкрепление поведения, немного сходного с желаемым, с последующим уси­лением критериев для подкрепления шаг за шагом, пока индивид не овладевает действием полностью. Это еще один способ обучения социальным навыкам. На­пример, в тренинге «активного слушания» для обучающихся социальной работе психолог-тренер может начать с подкрепления простого взгляда па говорящего, затем требовать других невербальных сигналов внимания и интереса, а потом, возможно, и некоторой вербальной поддержки говорящего.

Системы знаков, которые показали себя очень успешными в работе с детьми и подростками, включают известные приемы накопления символов поощрения (звезд, жетонов, значков и т. п.), создание «экранов соревнования». Они являются средством дать немедленное подкрепление (звезда на экране соревнования или знак, вручаемый немедленно после успешного выполнения действия), обмени­вающееся позднее на подкрепляющие стимулы, которые было бы сложно предъ­явить во время исполнения желаемого действия. Системы знаков включают так­же негативное наказание — потерю знаков из-за нежелательного поведения. Оно наиболее подходит в случаях проблемного поведения детей от 7 до 12 лет.

Контракты между клиентами могут быть компонентом поведенческой, супру­жеской или семейной терапии (другими компонентами часто являются коммуни­кативный тренинг и тренинг разрешения проблем — см. ниже). Люди заключают письменное соглашение об изменении своего поведения. Соглашение предусмат­ривает подкрепление ясно обозначенного (сформулированного и контракте и об­сужденного и паре) желательного поведения. Иногда контракты включают также пункты о санкциях, которые предусматривают некоторую форму наказания, та­кую, например, как штраф за нежелательное поведение или признание провала контракта.

Наказание в общем не рекомендуется по ряду причин:

• оно может иметь серьезные побочные эффекты, такие как страх, депрессия, аг­рессия, подражание поведению наказывающего, избегание человека, налагаю­щего наказание;

• оно не помогает наказываемому обучиться новому полезному действию вместо нежелательного;

• похоже, люди привыкают к наказанию, так что для сохранения своей эффек­тивности наказание с течением времени должно увеличивают свою интенсив­ность.

Однако бывают случаи, когда можно увидеть необходимость наказания: на­пример, когда необходимо быстро остановить нежелательное поведение, потому что оно опасно, или когда другие приемы (такие, как замещение нежелательного действия альтернативным положительным действием) заняли бы слишком много времени. Одним из видов наказания, которое, возможно, не дает вредных побоч­ных эффектов, является отрицательное подкрепление, такое как штраф или поте­ря заработанных знаков, при использовании в программе главным образом поло­жительных подкрепляющих стимулов.

Оперантное угашение. Если социальный работник способен определить, что именно в настоящее время подкрепляет определенное проблемное поведение, и может немедленно и полностью прервать это подкрепление, то после этого неже­лательное поведение будет ослабляться и со временем, при сохранении этих но­вых для клиента условий, прекратится окончательно.

Тайм-аут является вариантом угашения, которое, как было показано, особенно эффективно в случаях проблем поведения детей (в сочетании с положительным подкреплением желаемого поведения). Тайм-аут включает удаление ребенка от источников положительного подкрепления. Сначала ребенка предупреждают, а если это не помогло, перемещают в «скучное» место и оставляют там стоять или сидеть спокойно в течение короткого периода времени.

На модели обусловливания ответа основаны следующие методы. Десенсибилизация. Индивид обучается ассоциировать новый, желательный ответ со стимулом, который ранее вызывал тревогу или гнев. Это достигается предъявлением последовательных частей стимула в то время, когда человек рас­слабляется или охвачен каким-нибудь другим, несовместимым с прежней нега­тивной реакцией поведением, таким как веселье.

Затопление — это метод, при котором негативный стимул и несовместимое по­ведение имеют место одновременно. Между этими полярными методами (десен­сибилизация и затопление) существуют различные формы дозированного предъ­явления: человеку предъявляют расстраивающие его стимулы начиная с такой дозы, которую он способен вынести. В затоплении и дозированном предъявлении нужно, чтобы человек находился в расстраивающей ситуации столько времени. сколько необходимо для исчезновения нежелательного ответа.

На теории социального научения основаны следующие методы. Моделирование означает показ того, как что-то делать. (Обратите внимание на упомянутые выше особенности положительных и отрицательных подкрепле­ний и используйте их для более эффективного моделирования.) Моделирова­ние — ключевая модель и основной принцип тренинга социальных навыков. На­пример, член группы, умеющий уверенно использовать телефон для поиска работы, демонстрирует свои навыки другим членам группы в процессе ролевой игры. По­сле показа в процессе группового обсуждения идентифицируются характерные особенности этого навыка, затем участники группы, имеющие трудности с этим, в свою очередь практикуют данный навык в ролевой игре. Они получают обрат­ную связь, подкрепление и моделируют и практикуют до тех нор, пока не овладевают навыком. Моделирование очень ценно почти в любой программе, например при обучении матери тому, как давать указания своему ребенку, как играть с ним или даже как игнорировать его нежелательное поведение.

Теперь несколько общих подходов, хорошо зарекомендовавших себя и ставших стандартными программами поведенческого тренинга.

Тренинг социальных навыков. Главными элементами тренинга социальных навыков являются моделирование и формирование. Человеку дают объяснение и демонстрируют соответствующее поведение, затем он пробует и получает обрат­ную связь и подкрепление, а затем продолжает практиковаться в этом новом же­лательном способе поведения. В различной степени внимание может также уде­ляться когнитивным элементам — выучиванию социальных правил, проверке и изменению неконструктивного внутреннего диалога и т. д.

Коммуникативный тренинг является вариантом тренинга социальных навы­ков. направленным на работу с проблемами в общении (например, коммуникации в семье). Некоторые программы работают с определенными видами проблем из большого набора потенциальных ошибок общения, таких как перебивание собе­седника, недостаток признания чувств других людей, болтовня; другие обучают более широким областям, таким как выражение положительных и отрицательных чувств или требований. <

Тренинг разрешения проблем обучает серии шагов по направлению к реше­нию проблемы или принятию решения — полезен для многих клиентов и обычно является основным в семенной работе. Он включает моделирование и практикование со специфичной обратной связью, подкреплением и вариантом формирова­ния: клиенты обучаются выполнять каждую стадию процесса отдельно, а затем со­единяют их в одну устойчивую последовательность (например, согласие работать над определенной проблемой, составление списка возможных решений, отсев яв­но непригодных вариантов, выбор окончательного варианта, согласование дета­лей выполнения).

Тренинг самоконтроля включает широкий набор компонентов. Например, при контроле гнева человек обучается анализировать проблемную ситуацию по отдельным этапам, прерывать последовательность событии, ведущих к вспышке гнева, разви­вать альтернативные ответы, обращая особое внимание на психологические ас­пекты пробуждения и развития гнева и сопровождающего этот процесс неизвест­ного самому клиенту его внутреннего диалога, который обеспечивает возрастание возбуждения до вспышки гнева. Тренинг самоконтроля может быть также глав­ным элементом в работе со страхом и некоторыми компульсивными или импуль­сивными действиями, такими как сексуальные зависимость или домогательства, пьянство, курение, насилие. Эти процедуры используются в работе с людьми с со­ответствующими проблемами, а также в превентивной работе. Теория социально­го научения, как было указано выше, устанавливает связь между более «старыми» теориями научения и когнитивными теориями.

Важно помнить, что очень редко используется лишь одна процедура: порой со­циальным работникам приходится разрабатывать целый набор методов и тща­тельно его проверять — возможно, добавляя или удаляя конкретные процедуры для того, чтобы получить данные об эффективности этой процедуры или чтобы получить другую новую информацию (см. пример на с. 78).

Пример У супругов Ах были частые ссоры; их дочь-подросток постоянно требовала денег, часто поздно приходила домой и оскорбительно вела себя; отец девочки г-н Ав выходил из себя как из-за жены, так и из-за дочери и иногда бил дочь. Этот случай включает в себя целую серию вмешательств, начиная с пары трудных семейных интервью, в которых со­циальный работник тщетно старался прояснить и сформулировать контракт, касающий­ся проблемы дочери с родителями и желаний каждого участника конфликта. Эти попыт­ки расстраивались серьезными коммуникативными проблемами и выходом из себя г-на Ава. Поэтому социальный работник отошел на несколько шагов назад, оставив попытки совместно сформулировать проблему и желаемые исходы и провел следующие меро­приятия: а) индивидуальные встречи с г-ном А-вым, чтобы помочь ему с контролем гнева; б) сессию семейного коммуникативного тренинга, в котором использовались модели­рование и практикование для того, чтобы научить членов семьи эмпатично слушать друг друга, не прерывая, и выражать свои интересы ясно и спокойно; в) тренинг разрешения проблем для того, чтобы семья смогла научиться достигать ре­шений на основе консенсуса или компромисса в отношении сначала простых, срав­нительно бесспорных вопросов, таких как щенка какой породы купить, а позже таких вопросов, как количество карманных денег и правила относительно позднего прихо­да домой. Только после этого оказалось возможным выработать семейный контракт и пустить его в действие. Все же проблема ссор между супругами А-ми была позже рассмотрена вновь в плане возможности терапевтического вмешательства. Было решено, что частота этих ссор настолько мала, что во вмешательстве нет необходи­мости. В данном случае было использовано четыре вида процедур: контроль гнева, разрешение проблем путем переговоров, коммуникативный тренинг, семейный кон­тракт. Во всех этих процедурах социальный работник постоянно моделировал, предла­гал конкретное подкрепление за определенное поведение, искал источник подкреп­ления нежелательного поведения, чтобы устранить его, и объяснял происходящее семье (Lishman, 1996, р. 97-99).

Терапевтическая когнитивная оценка

Терапия когнитивной оценки была развита как интегративный подход к измене­нию личности несколько лет назад. Она предполагает, что аффект, поведение и по­знание — это взаимозависимые и взаимовлияющие психологические компоненты и что источником побуждения является поиск человеком психологической без­опасности, которой он пытается достичь при помощи повторения определенного привычного опыта. Этот подход подразумевает социальное научение и межлично­стные взаимодействия, его процедуры включают в себя элементы клиент-центрированной терапии и гештальт-терапии в дополнение к РЭТ. Однако терапия ког­нитивной оценки — это не набор определенных процедур, а скорее уникальное, как считают его авторы, теоретическое понимание, которое помогает клиенту по­стигать и изменять себя.

Название «терапевтическая когнитивная оценка» (ТКО) было принято, чтобы подчеркнуть тот факт, что развитие у клиента оценочной познавательной способ­ности является целью психотерапевтического вмешательства. Становится все. бо­лее очевидным, что люди редко осознают некоторые из своих наиболее сущест­венных оценок; они функционируют па основе бессознательных алгоритмов — сохраненных и установившихся способов для обработки социальной информа­ции. (Под алгоритмами имеются в виду определенные правила для оценки пере­живаний.) Это означает также смещение акцепта внимания специалистов с осознаваемого процесса познания к неосознаваемому, последний должен выводиться из того, что люди говорят и делают.

Подобно большинству форм психотерапии начала 1980-х гг., ТКО использовалась главным образом для лечения таких состоянии, как беспокойство и депрес­сия. Психологическое состояние некоторых клиентов не улучшалось, или они не сохраняли улучшения, или продолжали работать с терапевтами, авторами этого метода, после того как наступало улучшение. Почему? Ответ был найден в харак­теристиках их индивидуального предрасположения. Нарушения — результат психо­социальных стрессогенных факторов, взаимодействующих с переменными индиви­дуальности. В результате ТКО сосредоточилась почти исключительно на лечении «индивидуальной уязвимости» клиентов.

Основные положения ТКО. Терапевтическая когнитивная оценка берет нача­ло от общей теории систем, которая предполагает взаимозависимость элементов системы. Компоненты в ТКО — это психические процессы, аффект, поведение и познание. Термин «аффект» относится главным образом к субъективным эмо­циональным чувствам и ощущениям. (Термин «эмоция», по мнению авторов, от­носится к физиологическим изменениям.) Поведение обозначает скорее харак­терные способы взаимодействия, чем отдельные поведенческие акты. Познание включает в себя содержание умственной деятельности, которое может состоять из логичных и нелогичных положений, фактической и фантастической информации и т. д., и что особенно важно, оценочных познавательных способностей или оце­нок. Теория когнитивного диссонанса поддерживает идею о взаимозависимости аффекта, поведения и познания. Наблюдения и эксперименты бихевиористов по­казали. что изменения во внешнем поведении приводят в результате к внутрен­ним изменениям в области аффекта и познания вопреки более распространенному мнению, которое гласит, что «если вы изменяете ваше мнение, вы будете действо­вать по-другому».

Многие направления когнитивно-бихевиоральной терапии признают взаимо­зависимость этих трех компонентов, но не применяют их на практике. Причиной может быть принятие широко известной модели «стимул—реакция», в которой эмоция рассматривается как результат познавательной обработки некоторых внут­ренних или внешних стимулов. В РЭТ, например, считают, что посредником меж­ду стимулом и эмоциональной реакцией будут убеждения (рациональные или иррациональные), и исследования показали, что при изменении убеждений появ­ляются новые эмоциональные реакции. Это то, что могло бы называться эмоциями «испуганного животного»: животное реагирует страхом и бегством на предъяв­ленный стимул, который оценивается как опасный. Это «эмоциональный эпи­зод», который, согласно модели Д. Векслера, состоит из следующих шагов:

1) стимул;

2) обнаружение стимула:

3) скрытое описание наблюдаемого стимула;

4) вывод относительно предъявленного стимула;

5) оценка;

6) эмоциональная реакция, определенная оценками;

7) решение относительно того, как реагировать, и поведенческая реакция;

8) обратная связь (подкрепление) относительно поведенческой реакции.

В дополнение к внешним стимулам люди в отличие от животных реагируют на внутренние стимулы — свои собственные мысли и чувства.

В ТКО выводы и оценки основаны на том, что называется личными жизненны­ми правилами. Это индивидуальные версии взаимосвязанных и причинно-след­ственных отношений, которые существуют в естественном и социальном мире, и индивидуальные версии моральных принципов и социальных ценностей. Напри­мер, кто-то может иметь логически выведенное правило, что все собаки кусаются, если подойти к ним слишком близко, и оценочное правило, что физической боли надо избегать. Основанное на этих правилах логическое заключение гласит, что должно избегать собак, чтобы избежать боли, и человек с фобией делает именно так.

Эта когнитивная модель посреднической роли эпизодической эмоции объяс­няет реакции человека в определенных ситуациях и особенно применима и полез­на в понимании и уменьшении эмоционального дистресса, связанного с кризиса­ми. Однако данная модель «стимул—реакция—эмоция» не относится к клиентам, которые не находятся в кризисе. Эмоциональные нарушения, от которых люди желают избавиться, — скорее личностные, чем ситуационные; скорее хрониче­ские, чем эпизодические. Эмоциональный эпизод стал менее важным для данного подхода, поскольку ТКО сосредоточилась больше на изменениях личности.

Кроме того, существенным моментом является влияние аффекта на поведение и познание. Вспомните, что люди обладают эмоциональными привычками, т. е. они являются приученными к некоторым эмоциональным чувствам. Чтобы со­хранить эмоциональные привычки, они должны привести свои высказывания и действия в согласие со своими чувствами. Привычные эмоции зависят от поведе­ния и познания, которые будут сохранять и воспроизводить их. Мало того, что люди привыкают к некоторым чувствам: им необходимо заново испытывать эти чувства, чтобы иметь ощущение психологической безопасности. Люди чувствуют себя наиболее удобно и безопасно в знакомой обстановке, со знакомыми людьми. Слишком много привычных дружеских отношений могут стать скучными, но слиш­ком много новинок могут стать угрожающими. Согласно ТКО, каждый человек имеет неосознанные личные жизненные правила, которые предписывают, что он должен чувствовать; тогда у человека имеет место характерный для него эмоцио­нальный настрой.

Когда субъективные эмоциональные переживания не соответствуют привыч­ному для человека эмоциональному настрою, автоматические процессы активи­зируются, чтобы возвратить чувства в предписанный диапазон эмоционального настроя. Отклонения ниже привычного эмоционального уровня, т. е. когда кто-то чувствует себя хуже, чем обычно, исправляются определенными поднимающими настроение мыслями и действиями, которые известны как защиты. Психологи­ческие защиты, согласно ТКО, являются просто автоматическими процессами, которые возвращают эмоциональное состояние человека к привычному уровню. Аналогично когда чувства превышают этот уровень, т. е. когда кто-то чувствует себя слишком хорошо, автоматические процессы начинают работать, чтобы воз­вратить человеку его привычное состояние.

У каждого человека есть характерный только для него эмоциональный на­строй, который зависит от индивидуальной истории развития. Привычный эмоциональный настрой возникает на основе повторяющегося соприкосновения с определенными событиями, и обычно это происходит в лоне семьи, но также и с определенными моделями проявления эмоций и взаимодействия. В ТКО при­вычные эмоциональные переживания, которые обеспечивают ощущение безопас­ности, называются личностно-типичными аффектами. Когда они позитивны, ни­кто не обращает на них внимания, потому что существует культурная ценность (например, в США), что чувствовать себя хорошо — это хорошо. Люди с такой ценностью сознательно стремятся испытывать хорошие чувства и побуждают себя участвовать в доставляющей удовольствие деятельности и межличностном взаи­модействии.

Когда личностно-типичные аффекты негативны (например, беспокойство, гнев), они побуждают людей к поиску того опыта, который продуцирует эти негативные чувства. Человек «умирает от голода» без негативных, но привычных аффектов и ищет их повсюду. В то же время человек сознательно принимает культурную нор­му, что чувствовать себя хорошо — это хорошо. Такое несоответствие между тем, чего человек сознательно хочет, и тем, чего неосознанно желает, может запуты­вать его и побуждать искать помощи. Лечение, однако, будет ограничено потреб­ностью клиента чувствовать то. что противоречит тому, что он считает желатель­ным. Консервативные тенденции личностно-типичных аффектов препятствуют продвижению к целям терапии и ведут к сохранению симптомов.

Может показаться, что гипотеза, согласно которой часть людей неосознанно предпочитают чувствовать себя скорее плохо, чем хорошо, противоречит устояв­шемуся и имеющему биологические истоки в психологической теории принципу. Основанием для большинства психологических положении о человеческой природе является принцип гедонизма, т. е. что любые живые существа, включая людей, желают удовольствия и избегают боли. Потребность в негативном личностно-типичном аффекте, кажется, является исключением из этого принципа. Чем может подкрепляться переживание негативных аффектов? Ответ в рамках ТКО заключается в том, что эти переживания в определенных условиях подкреплялись больше, чем удовольствие или предотвращение боли.

Никакое подкрепление не является абсолютным, его сила зависит от того, в ка­ком состоянии находится организм — депривации или насыщения. Еда является подкреплением тогда, когда организм голоден, но она не обладает свойствами под­крепления, когда организм насыщен. Точно так же, когда человек лишен привыч­ных чувств, он будет искать их, не осознавая этого и не принимая осознанных ре­шений. Когда же человек «насыщен» привычными чувствами и эмоциональный настрой согласован, у него появляется ощущение психологической безопасности.

Чтобы завершить специальный словарь, используемый в ТКО, отметим, что поведенческие реакции, которые обслуживают личностно - типичные аффекты, на­зываются поведением поиска безопасности. Как правило, это поведение в обла­сти межличностного взаимодействия, которое вызывает предсказуемые реакции других людей, и эти реакции стимулируют предсказуемые чувства субъекта. На­пример, если гнев — личностно-типичный аффект, субъект может участвовать в провокационных действиях, которые в результате, конечно, вызовут именно те ре­акции, которые разгневают субъекта. Познавательные способности, обслуживающие личностно-типичные аффекты, называются оправдывающими, потому что они обеспечивают объяснение этих чувств. Например, если беспокойство — личностно-типичный аффект, человек мог бы полагать, что случится что-то ужасное. Когда нет никакого подтверждения того, что может произойти что-нибудь ужас­ное, а человек продолжает думать, что это произойдет, это будет оправдывающей познавательной способностью, т. е. мысль оправдывает чувство.

План обычной когнитивно-бихевиоральной терапии состоит в том, чтобы оп­ределить некоторые поведенческие реакции и познавательные способности как цели изменения. Направленность этих целей логически обоснована: задания на дом клиенту направлены на закрепление новых форм поведения, и ему показыва­ется очевидная необоснованность оправдывающих познавательных способностей.

В ТКО предполагается, что люди, которые действуют против своих собствен­ных интересов, ищут безопасности в привычных чувствах. Вместо того чтобы убеж­дать клиента в том, что он заблуждается, и оспаривать его видение ситуации, мы выявляем присутствие личностно-типичных аффектов, форм поведения поиска безопасности и оправдывающих познавательных способностей и объясняем их клиенту.

Главная тактика в ТКО — это понимание эмоциональных, поведенческих и по­знавательных паттернов таким образом, чтобы клиент мог понимать их в этом же ключе. Проницательное понимание своих личностных особенностей является осно­вой для любого изменения, так как клиент может тогда сознательно работать с собственными внутренними силами и устремлениями. Клиент может быть преду­прежден относительно силы привычных чувств, которая будет работать против изменений. Когда клиенты понимают, что они сознательно желают изменений и готовы к ощущению психологической опасности, они тем самым подготовлены к некоторому необходимому уровню внутреннего разногласия и дискомфорта. То­гда они могут работать сами со своими эмоциями.