Грамота царя Федора Ивановича на Двину о возаращении беглых крестьян из вотчины никольского корельского монастыря

Апреля 1592 г.

 

Об организации государственного сыска и порядке возвращения беглых крестьян, наглядно свидетельствует указная грамота царя Федора Ивановича на Двину, упоминающая последний год из известных науке «заповедных лет» (1592 г.)

 

От царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии на Двину выборному земскому судье Ивану Порфирьеву сыну Безбородово с товарыши. Бил нам челом з Двины Николы чюдотворца Корелского монастыря игумен Варлам з братьею Николского ж монастыря на крестьян, которые из-за монастыря выбежали, а живут на Двине: на Парфенка Яковлева да на Вешнячка Иванова сына Латухина, а сказал: жили деи те крестьяне за Николским монастырем в деревнях; и как деи писал писец наш князь Василей Звенигородцкой с товарыши всю Двину и Двинской уезд и их Николскую вотчину, и тех деи их крестьян Парфенка да Вешнячка написал за Корелским монастырем. И в нынешнем де в 100 году, в Филипов пост, о Николине дни выбежал деи тот их крестьянин Вешнячко из их из Николские вотчины без отказу, безпошлинно со всеми своими животы и статки; а пришел деи тот крестьянин Вешнячко к николскому крестьянину к Исачку к Терентееву да и женился деи он у того Исачка на дочери. А Парфенко де выбежал из Николские волости нынешнего ж 100 году в Великой пост, о зборном воскресенье, со всеми своими животы и статки, а пошлин деи мо-настырских на нынешней 100 год не платил никаких. И нынеча деи те их крестьянские деревни, в которых они жили, пустеют; а те деи крестьяне их Николские вотчины искони вечные. И вперед деи их Николской вотчины, от отпусков наших служб и от дани и от оброку оплачиваючи за те деревни, запустети: а станет деи с тех з дву деревень в нынешней весне в отпускех и во всяких наших податех болши 20 рублев и в том, что те деревни залегли не паханы.

И будет так, как нам Николы Корелского монастыря игумен Варлам з братьею бил челом. И как к вам ся наша грамота прийдет, и вы б про тех кре-стьян сыскали всякими сыски накрепко и обыском обыскали тутошними и околними людми, что те крестьяне наперед того за Корелским монастырем живали ли и в нынешнем в 100 году из-за Николского монастыря без отпуску выбежали ли. Да будет в обыску скажут, что те крестьяне Парфенко да Вешнячко наперед сего за Николским монастырем жили и выбежали в нынешнем в 100 году без отпуску, и вы б тех крестьян Парфенка да Вешнячка вывезли и опять за Николской монастырь з женами и з детми и со всеми их животы и посажали их в Николской вотчине Корелского монастыря в старые их в деревни и дворы, где они жили наперед того. Да и вперед бы есте из Николские вотчины крестьян в заповедные лета до нашего указу в наши в черные деревни не вывозили, тем их Николские вотчины не пустошили. А прочет сю нашу грамоту и списав в нее противень слово в слово, отдали николскому игумену Варламу з братьею, и он ее держит у себя для иных выборных судей и данных зборщиков. Писан на Москве лета 7100, апреля в 14 день.

На обороте: Царь и великий князь всеа Руси.

 

Хрестоматия по истории СССР XVI-XVII вв. / Под ред. А.А.Зимина. М., 1962. С. 200-201.

 

 

УКАЗ ЦАРЯ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА О БЕГЛЫХ КРЕСТЬЯНАХ

Г., ноября 24

 

Указом 1597 г. впервые в общегосударственном масштабе устанавливался пятилетний срок сыска беглых крестьян (так называемые «урочные лета»). Ограничение срока сыска в какой-то мере отвечало интересам как крупных землевладельцев-вотчинников, традиционно укрывавших беглых крестьян в своих обширных владениях, так и менее состоятельных помещиков южных и восточных окраин Российского государства, куда направлялся основной поток беглых крестьян. Введение «урочных лет», наряду с мероприятиями по составлению писцовых книг, явилось важнейшей вехой на пути к окончательному оформлению полной крестьянской крепости.

 

Лета 7106-го ноября в 24 день царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии указал. Которые крестьяне из-за бояр, и из-за дворян, и из-за приказных людей, и из-за детей боярских, и из-за всяких людей, ис поместей, и из вотчин, ис патриарховых, и из митрополичих, и изо вла-дычних, и из монастырьских вотчин выбежали до нынешнего 106-го году за пять лет, — и на тех беглых крестьян в их побеге и по тех помещиков и вотчинников, за кем они, выбежав, живут, тем помещиком, из-за ково они выбежали, и патриаршим, и митрополичим, и владычним, и детем боярским, и монастырьских сел приказщиком и служкам давати суд и сыскивати накрепко всякими сыски. А по суду и по сыску тех крестьян беглых з женами и з детми и со всеми их животы возити их назад, где хто жил. А которые крестьяня выбежали до нынешнего 106-го году лет за шесть, и за семь, и за десять, и болши, а те помещики и вотчинники, из-за ково они выбежали, и патриарши, и митрополичьи, и владычни, и дети боярские, и монастырьских вотчин приказщики и слушки на тех своих беглых крестьян в их побеге и на тех помещиков и вотчинников, за кем оне, из-за них выбежав, живут до нынешняго 106-го году лет за шесть, и за семь, и за десять, и болши, государю не бивали челом, — и государь указал на тех беглых крестьянех в их побеге и на тех помещиков и вотчинников, за кем оне выбежав, живут, суда не давати и назад им, где хто жил, не вывозити. А давати суд и иск в беглых крестьянех, которые до нынешняго 106-го году выбежали за пять лет.

 

Изо владычних — здесь: из епископских (архиепископских); со всеми их животы — со всем их имуществом; выбежали... за пять лет — устанавлива-ется 5-летний срок сыска и возвращение беглых крестьян; засужены — находятся в суде.

 

Нагаев А.С., Огнев В.Н. Практикум по истории СССРс древнейших времен до конца XVIII в. Вып. I. М., 1984. С. 110.

ЛИТЕРАТУРА