Изюминка советской педагогики

Зная теперь о латинизме как об основах Зашоренности, зададим себе вопрос: были ли у советской власти свои "фирменные" наработки в педагогике, позволяющие ей блестяще осуществлять свои планы, не отступая от латинизма, и сохранились ли эти наработки в системе образования сегодня? Для нашего общества этот вопрос чрезвычайно важен. От его понимания зависит: будем ли мы по-прежнему двигаться вкупе с латинизмом или найдём в себе силы ему противостоять.

Советская педагогическая система преследовала вполне определённую цель: подготовить убеждённого строителя "светлого будущего", фанатично преданного Власти. Достичь этого было не трудно, но были и нюансы. Какие? С одной стороны, требовался человек умеренно образованный: не "маугли", но и не десятиклассник - что-то среднее; с другой стороны, требовался человек умный, способный к техническому созиданию. Но в любом случае этот человек должен быть управляемым. С этой целью было использовано следующее. Ребёнка, прежде всего, пытались оторвать от семьи и привить чувство коллективизма. Уже с детского сада "все вместе, все ходим парами, все в едином строю". Индивидуализм в любой форме порицался. Никто и нигде не должен был "высовываться" или как-то выделяться. Власть последовательно закладывала каждому ребёнку стадное чувство и с этой целью делала его то октябрёнком, то пионером, то комсомольцем и т. д. В таких условиях ребёнок более принадлежал какой-либо организации, но не семье. Власть стремилась каждого держать на коротком поводке, и для этого существовали правила, нормы и ограничения. Они были везде, и это было неспроста. Чтобы не вызвать более глубокого интереса к внешнему миру, и чтобы не дать пробудиться в ребёнке индивидуальности, все предметы в школе начинали изучать с формул, норм и других ограничений. Они как колья вбивались в сознание и создавали внутренний загон, за пределы которого ребёнок никогда не должен был заходить. Закладывались основы рабской, безынициативной души, готовой всю жизнь следовать только правилу.

Вырвать из плена и вернуть внутреннюю свободу могли только хорошие педагоги, но их можно было пересчитать по пальцам. Они не могли тягаться с системой и постепенно исчезали. Противостоять могли, как это ни парадоксально, лишь сами дети. Они всячески избегали контакта с неинтересным предметом, так как чувствовали ложь и интуитивно хотели обезопасить своё развитие, как бы внутренне защищались, т. е. становились троечниками. В то же время каждый из них занимался своим любимым делом: рисованием, чтением художественной литературы, техническим конструированием и т.д., одним словом - творчеством. Именно из этой среды - из среды детей с незацементированным сознанием, в дальнейшем и могли развиться яркие личности, способные раскрыть свои индивидуальные задатки. Из них в основном сложился цвет советской творческой интеллигенции (писатели, музыканты, артисты, художники, поэты, изобретатели, учёные и др.), прославивший страну.

Но троечниками были не все, были и другие. Другие, - это те, кто старательно учились, "зубрили" предметы, были "отличниками" и "хорошистами", кто не задавал "глупых" вопросов, кто чутко реагировал на "линию партии" и становился активным её проводником и исполнителем. Таких было подавляющее большинство. Конечно, исключения были и у тех и у других, но нам важно видеть определённый принцип, т. е. то, как, и через кого "зашоренность" внедрялась в жизнь. А внедрялась она как раз через это подавляющее большинство "других". Через тех из них, кто попадал в сферы естествознания, через тех, кто попадал в медицинские институты и особенно через тех, кто попадал в педагогические ВУЗы. Здесь Зашоренность совершенствовалась, получала государственный статус и через школу могла себя прекрасно воспроизводить, то есть, "сеять разумное, доброе, вечное".

Следовательно, основной фирменной заготовкой советской педагогики можно считать её умение в зачатке пресечь возможность пробуждения и развития индивидуального начала в человеке, и умение манипулировать любой личностью.

Сохранилась ли и на сегодня подобная ситуация? Если ознакомиться с сутью происходящего в школах, то можно сказать, что базовая часть - основа зашоренности, - сохранилась. Её старательно опекают и холят. Естественно, что она себя по-прежнему прекрасно воспроизводит, и это видно любому человеку "со стороны". Есть и новации. Возьмём для примера ЕГЭ и посмотрим, найдутся ли у него латинские родственники.

Основу Единого Государственного Экзамена представляет система тестов в виде вопросов, на которые и должен ответить ученик. Ответы даются в форме, доступной компьютерному "интеллекту": ставится "галочка" против правильного ответа или нечто подобное. Следовательно, основная характерная черта тестирования в том, что правильный ответ всегда как в кроссворде - однозначен, и ученик его должен знать, то есть должен быть для этого нашпигован понятиями и представлять из себя, нечто, вроде энциклопедического словаря или какого-либо справочника. Самое блестящее мышление вам здесь не понадобится. Вас оно не спасёт. С ним вы не решите кроссворда. Кроссвордное мышление - вот он, латинский родственник, давно прописавшийся в нашей культуре (и не только в нашей). Это благодаря ему, мы знаем, что "Пушкин - великий русский поэт", что "Волга - впадает в Каспийское море", что "Москва - третий Рим", что "нефть - чёрное золото", "хлопок - белое золото", "сахар - белая смерть", а "партия - ум, честь и совесть нашей эпохи". (Уверен, и в Древнем Риме можно было услышать, что "Тибр - впадает в Тирренское море", что "Рим - столица Мира", и т.д..) Главная особенность кроссвордного мышления - жёсткие структуры. Живая мысль в этих условиях не может существовать. Язык скукоживается и блекнет. Для контраста вспомним какую-либо поговорку, не захваченную удушающей структурой, и сравним её с образцами кроссвордного мышления. Возьмём для примера, если уж заговорили о золоте, вот эту: "Не всё золото, что блестит". Первое, что в ней бросается в глаза, и что хочется отметить - внутренняя свобода, жизненность. Здесь мысль не изгоняется, а привлекается.

Изгонять живую мысль кроссвордным мышлением мы начали давно. Ведь не зря в советское время каждую неделю "Огонёк" поставлял нам кроссворды, то есть, новую порцию "упаковочного материала", в котором мы добровольно хоронили свою творческую свободу, свою гибкость мышления и способность к фантазии. Вскоре, с 90-х годов публикация кроссвордов приняла характер эпидемии. Стали появляться самостоятельные издания только с кроссвордами. Стали появляться увесистые книги с кроссвордами. Некоторые тома имели заголовок: "Кроссворды. Избранное". Появились конкурсы и специалисты-виртуозы, мгновенно решающие кроссворды любой сложности. Не мыслит себя без кроссворда даже "Российская философская газета". Поэтому не удивительно, что появился и ЕГЭ, как естественное продолжение, естественное развитие кроссвордного мышления. Теперь думать не надо! Теперь вместо головы - палец, которым необходимо только нажать кнопку с нужным понятием, и всё будет - Okay!

Последний шанс?

Начавшаяся с XV века Европейская Культурная Эпоха продлится ещё полторы тысячи лет. Это очень небольшой отрезок времени, за который человек должен успеть завершить развитие своей триединой души, ибо всё как вы видите, совершается в определённом космическом ритме. Но сумеет ли он это сделать? Трудно сказать. Ведь чтобы это сделать, человек должен понять свою задачу, понять эволюционный путь развития, причём развития не только человека, но и всей Земли и в нём увидеть точку, в которой сегодня мы все находимся. А это возможно в том случае, если воспитательно-образовательная система будет побуждать его к этому. Наша же сегодняшняя образовательная система к таким задачам непригодна и нуждается в основательной реформе. Почему же она не реформируется? Не реформируется потому, что полностью зависит от позиции науки, которая в силу своей односторонности не признаёт духа, а потому не может и выйти из кризиса, и ей приходится всё время пребывать в поиске. Но этот поиск вслепую дорого всем обходится. Между тем, уже существует система воспитания и обучения, учитывающая и телесно-душевные особенности ребёнка и душевно-духовные особенности. Эта система находит в мире всё больше понимания, и о ней в России издательство "Просвещение" даже выпустило в 2003 году книгу "Вальдорфская педагогика Антология". Но "воз и ныне там". По-другому и быть не может, ибо в министерстве, в департаменте и т.д. остались всё те же кадры, что были в советское время, или подобные им. Таким чиновникам чужды идеи духа и на подлинное реформирование образования они никогда не пойдут, но могут изобразить активность, оживление и введут даже какую-нибудь инновацию (как научно звучит!). Сегодня их "инновации" выражаются в громадных количествах различных распоряжений, отправляемых сверху вниз, и многочисленных бумажных отчётах, которые вынуждены отправлять в ответ школы. А если не отправлять? - Гнев "свыше" и различные санкции, вплоть до расформирования школы. В таких условиях акцент, естественно, переносится с главной задачи школы на пустую бумажную деятельность, в которую вовлечены все педагоги, дети же отступают на второй план. (Если бы каждый чиновник лично расплачивался за бумагу, которую он использует сам, и которую вынуждены использовать школы на выдуманные им циркуляры, "переписка" сократилась бы в сотни раз, и мы сохранили бы не одну тысячу гектаров леса от бессмысленного истребления, а дети получали бы намного больше внимания.)

Усилиями чиновников наша культура опускается всё ниже и ниже, и может получиться, что зашоренность станет нормой. Тогда человеку будет всё труднее отрывать взгляд от земли; он всё больше будет подпадать под влияние земных сил; ему всё больше будут нравиться земные заботы; его всё больше будут притягивать различные технические новинки; он всё больше будет зависеть от всех земных благ и всё меньше будет устремлён к нравственному совершенствованию. В таких условиях всё меньше будет и людей, способных воспринимать духовные идеи. Дойдёт до того, что на тех, кто заговорит о душе, духе, перевоплощениях и т.д. будут смотреть как на слабоумных. Это будет означать, что человек сам себя может лишить возможности стать человеком, сам может отказаться от дальнейшего развития. Если это будет так, - Духовные Иерархии от нас отвернутся. Это худший вариант, и мы, по-невежеству, к нему приближаемся.

Если хоть капля разума осталась, пора остановиться. Пора всё обдумать. И пора, наконец, снять шоры!

Это главное, что нам следует сделать, и это в наших силах.

Примечания:

1. Омонимы - слова одинаковые по звучанию (форме), но разные по значению.

2. Якоб Бёме (1575-1624), немецкий философ-пантеист; по профессии сапожник.

3. Первый, кто нарушил традиции и стал в Германии преподавать на немецком языке, был Христиан Томазиус (1655-1728). Он был философом и юристом. Как философ считал, что предметом философии должен быть человек с его моральным миром; как юрист считал, что нужно расстаться с традиционной практикой апелляции к римской юриспруденции, а исходить из здравого смысла и справедливости.

Хотя первое революционное выступление Томазиуса произошло в Европе в 17 веке, научные работы, диссертации всё ещё писались и защищались на латыни и в середине 19 века; в России русский язык был языком науки уже в 18 веке.