Метафизика и методология: некоторые рекомендации для социально-психологического исследования

HARRER. Metaphysics and methodology: Some prescriptions

for social psychological

research // European journal of social psychology. -

Vol. 19. N5.-P. 439-453.

Перевод В.Л.Кальковой

Современная история всех естественных наук, включая биологию, показывает, насколько важно учитывать, какая концептуальная система используется в каждой конкретной научной дисциплине. Так, например, стремительный взлет механики произошел после того, как в ходе тщательного анализа понятия "количество движения" было выявлено, что необходимо различать "скорость движения" и "кинетическую энергию". Механика опирается на определенную концептуальную систему, в которой "скорость движения" соотносится с "действием", а "энергия" - с "работой", причем и "действие", и "работа" являются функциями "силы". Эти

концептуальные различия и соотношения не были обнаружены экспериментальным путем. Они были установлены аналитически. Их открытие обеспечило прогресс важнейшей и сложнейшей эмпирической науки, изучающей движение тел. Подобные открытия можно обнаружить и в истории современной физики (анализ понятия "одновременности" Эйнштейна), и в истории биологии прошлого века (установление Дарвиным различий между видом и разновидностью), и во многих других областях знания.

Аналитическая работа такого рода помогает определить "онтологию" каждой научной дисциплины, т. е. действующее в научном сообществе совокупное понимание того, что существует в мире. Эту проблему невозможно решить путем наблюдения или эксперимента. Ведь разрабатываемые наукой теоретические понятия, призванные объяснить явления окружающего мира, обозначают объекты, которые существуют в недоступных для наблюдения сферах. Как физик лишен возможности наблюдать силу тока, так и геологу не дано увидеть движение тектонических пластов. Эмпирическому исследованию поддаются лишь видимые результаты действия скрытых объектов или процессов. Таким образом, вполне закономерно, что свою дискуссию о методологии я начинаю с экскурса в онтологию, на которой, как мне кажется, должна, в конечном счете, базироваться психологическая наука.

Я начну с весьма смелого предположения, согласно которому человеческая реальность существует по большей части в двух измерениях. Одно составляет наша биологическая природа как совокупность относительно замкнутых систем молекулярного взаимодействия, второе -наша социальная природа, т.е. набор элементов в сети символически опосредованных интеракций. С научной точки зрения, правомерно рассматривать людей в их биологическом измерении как индивидов; в социальном же измерении люди - это узелки в сети, точки структурных пересечений, элемент общности. Как биологический организм индивид может обладать уникальными свойствами, являясь атомарной единицей; как коллективное существо, он приобретает свои атрибуты только

благодаря своим связям с другими индивидами, причем не в одном каком-то коллективе, а во множестве коллективов. Понятие "сын" не только указывает на принадлежность индивида к мужскому полу, ни и на тот факт, что он имеет родителей, что я понимаю скорее как социальную, чем как биологическую категорию. Понятия типа "хороший сын" приобретают смысл только на базе таких социальных категорий. Быть "судьей" означает играть некоторую роль, которая определена социальной сетью обязанностей и обязательств и т. п. Поскольку я собираюсь анализировать преимущественно лингвистическую деятельность людей, я сосредоточу свое внимание на проблеме зависимости психологических феноменов (таких, как воспоминание, выражение эмоций и др.) от местоположения индивидов в социальной сети конверсационного обмена. Я использую термин "конверсация" в широком смысле, включая сюда неизбежные интеракции, где значение обмена сигналами конвенционально по своей природе.

Принимая столь радикальную онтологию, я подчеркиваю особое значение структуры в ущерб прочим онтологическим возможностям. Конверсация, понимаемая в широком смысле, представляет собой процесс создания и поддержания связей между людьми и, следовательно, поддержания самой структуры - при наличии инвариантов в данных связях. Главной альтернативой размещения "psyche" в структуре социального обмена традиционно является утверждение о существовании некоторой ментальной субстанции, свойства и процессы которой отражены в таких психологических понятиях, как "опыт", "чувство", "рассуждение" и т. д. Это картезианская онтология. Вопреки множеству критических замечаний в его адрес, картезианство вечно. Сегодня оно вновь возродилось, на сей раз под маской "когнитивной науки".

Я хочу начать с разработки методологической структуры такой онтологии, которая сможет обойтись без ментальной субстанции, где психологические феномены не будут более считаться ментальными свойствами, т. е. свойствами данной субстанции. Разумеется, это вовсе не означает, что люди вообще не обладают ментальными

свойствами. Просто таким образом исключается путь, при котором атрибуты людей оказываются вписаны в онтологию. Отсюда следует, что скрытого ментального механизма, который мы пытаемся обнаружить, просто не существует. В этом отношении психология принципиально отличается от химии. За видимыми реакциями химических элементов и их соединений скрывается незримое движение ионов, атомов, мельчайших частиц атомов, кварков, т.е. субстанций, поддерживающих друг друга практически беспредельно. Если же психической субстанции не существует, нам следует установить, как организованы различные виды деятельности, одни из которых включают предметные манипуляции, а другие - упорядочение символов; нам также следует исследовать взаимосвязи разнообразных навыков, необходимых для осуществления всех этих видов деятельности. Нужно подчеркнуть, что я далек от таких нелепых утверждений, будто люди не думают, не испытывают чувств и т. д. Но прежде чем выдвигать ту или иную методологию исследований в области психологии, необходимо разрешить следующие вопросы. Какова природа ментальных феноменов? Являются ли они видоизменениями субстанции или же структурными свойствами общности людей?

Концепция Выготского

Заслуга Л.Выготского состоит в том, что он первым сумел четко сформулировать тезис, согласно которому организация так называемого "ментального" - это результат приватизации социальных, межличностных процессов. "Приватизация", как я ее понимаю, состоит в том, что каждый член общности овладевает способностью совершать какое-то действие, первоначально приобретенной как нечто, достигнутое в публичном проявлении, причем совершать его таким образом, что окружающие не осознают, что это действие совершается. Например, "счет в уме" представляет собой приватизированную версию расчетов на бумаге. Насколько я понимаю, Выготский и, конечно же, Витгенштейн, придавали

понятию "приватное" широкий смысл, включающий действия, совершаемые в одиночестве (17). В этом смысле различение приватного и публичного не тождественно различению субъективного и объективного. Указанный тезис Выготского в некоторой степени предвосхитил Дж.Г.Мид; кроме того, этот тезис перекликается с идеями Ворфа и Сапира (16, 11). Из тезиса Выготского можно вывести гипотезу о том, что в приватной, "вполголоса" конверсации сохраняются те же навыки и конвенции, которые люди используют в разговорах, дающих начало "внутренней" конверсации. Анализ с этой точки зрения такого классического психологического феномена, как решение ментальной задачи, приводит нас к заключению, что данный процесс у отдельного индивида возникает как "волнение ума", подчиненное локально действующим "грамматическим правилам". Разумеется, материальным субстратом или "основанием" данного процесса должен быть чрезвычайно сложный, физиологический процесс, индивидуально локализованный в отдельном человеке. В соответствии с таким подходом, в ходе некоторых видов конверсационной практики, впервые изученных Выготским, и возникает "наложение". Включение особенностей конверсации в сферу исследования таких сугубо индивидуальных атрибутов, как "интеллект", вполне оправданно. Интеллектуальность, т.е. способность регулярно выполнять интеллектуальные операции, предполагает соответствие определенным социально обусловленным нормам (например, скорость решения задачи, принятой в данном социальном окружении). Таким образом, функционирование в нашей культуре понятия "интеллект" и всех его производных, таких как умный, сообразительный, тупой, глупый, следует рассматривать как обусловленное непрерывным взаимодействием двух независимых реальностей: физиологических процессов и конверсационной практики.

Я назвал этот специфический тип взаимодействия "наложением". Я представил обнаруженный Выготским дуализм разума и общества, или нейрофизиологии и конверсации, как

онтологию. Примеры, которые кратко обсуждались выше, не затрагивали вопроса о степени независимости двух "реальностей" -физиологического процесса и конверсационного взаимодействия. Является ли представление этого дуализма в качестве онтологии, т. е. проблемы существования мифом, теоретической моделью или метафизикой? Подробное обсуждение и решение этого вопроса потребовало бы обширного критического анализа на страницах монографии. Я же ограничусь двумя замечаниями, соответствующими теме данной статьи. Первое: при разработке методологии исследования физиологические процессы и конверсационное взаимодействие следует рассматривать как принадлежащие независимым друг от друга реальностям. Ведь если мода диктует частичное предпочтение одних цветовых сочетаний перед другими, это не имеет никакого отношения ни к физике, ни даже к физиологии цветовосприятия. Являясь социальным и коллективным феноменом, мода выступает как "наложение" на те цветовые возможности, которые предоставлены людям их собственной экологией и физикой окружающего мира.

Второе: попытки свести конверсационные феномены к физиологическим процессам совершенно бесперспективны. Конверсация - это динамические структуры, которые реализуют себя в общности или группе людей, тогда как нейрофизиологические процессы протекают, быть может, идиосинкразическим образом в индивидуальном организме. Вообще, в научной практике структурные свойства коллективов считаются несводимыми к совокупным индивидуальным свойствам. Я буду придерживаться рабочей гипотезы о том, что дуализм, о котором идет речь, это дуализм метафизический. В естественных науках существует масса подобных допущений. Так, биологи считают селекцию свойством экологических структур, а скорости мутаций -совокупными свойствами отдельных особей. Мы должны признать, что мир состоит из индивидов и их атрибутов, с одной стороны, и социальных коллективов и их свойств - с другой. Идея Выготского заключается в том, что большинство индивидуальных атрибутов, избранных

психологами в качестве предмета изучения (грубо говоря, "ментальные" аспекты человека), это либо реально существующие свойства коллектива, либо примеры индивидуальной реализации этих свойств.

Что же является связующим звеном между индивидом и различными формами социальной реальности, такими как структурные свойства институтов, эволюция экономических систем и т.д.? В общем и целом я разделяю утверждение Выготского и Витгенштейна, что основным связующим звеном является язык. Я говорю "основным", так как я настолько последовательный сторонник Выготского, что принимаю как само собой разумеющееся тот факт, что предметная деятельность, которая также выполняет роль связующего звена посредством приобретения практических навыков, способствует, в свою очередь, формированию некоторых аспектов человеческого сознания. А как последовательный витгенштейнианец я утверждаю, что истоки человеческой "психологии" следует искать именно в "языковых играх" - сложных межличностных процессах, включающих как конверсационную практику, так и предметную деятельность.

В таком случае, в основу должно быть положено принципиальное соображение, согласно которому не существует никакого разума-субстанции. Что касается человеческих индивидов, то существуют только условно организованные конверсационные или другие виды символической практики. Следовательно, базовым принципом научной психологии должно стать положение о том, что набор навыков и установок, необходимых для символической практики, - это те самые навыки, которые первоначально были приобретены в ее публичных проявлениях.