Судьба Саввиной лавры и ее богослужебное значение

 

Лавра св. Саввы и после его смерти не потеряла своего центрального и руководящего значения в палестинском монашестве, а, следовательно, и вообще в монашестве, хотя испытала немало внутренних и внешних потрясений. Так в нее едва не проник оригенизм в лице игумена Георгия IV в. В 614 г. она была ограблена войсками персидского царя Хозроя, причем иноков пытали, выведывая, где спрятаны сокровища лавры, и убили 44 из них, спасшиеся от персов иноки восстановили лавру при содействии архимандрита Феодосиевой киновии Модеста (впоследствии патриарха Иерусалимского), который утешал их местом из Премудрости Соломоновой в 3 гл. о безвременной кончине праведных (местом, составившим паремию на службе преподобным). Тем не менее, после персидского разорения сведения о лавре до VIII в. почти прекращаются; из этого периода о ней есть однако такое немаловажное известие, что ее архимандрит Иоанн первым подписал послание палестинских иноков к папе Мартину по поводу созванного им в 649 году Латеранского Собора против монофелитов [[1502]]. Но за этот период своей жизни лавра оказала величайшую из своих заслуг для церкви и в частности для богослужебного устава, воспитав самых знаменитых песнописцев: Андрея Критского († ок. 712 г.), Иоанна Дамаскина († ок. 780 г.), {с. 294} Косму еп. Маюмского († ок. 787 г.), Стефана Савваита († ок. 807 г.) и Феофана Начертанного († ок. 850 г.).

 

Воскресное бдение на Синае и в Палестине (посещение Нила Мосхом и Софронием)

 

Житие прп. Саввы, как и все известия о палестинском монашестве, в противоположность известиям например об египетском монашестве, совершенно не заключает в себе каких-либо данных о тамошнем богослужении. Объяснить это, по-видимому, можно только тем, что это последнее в палестинских монастыря, как то прямо известно о сирско-месопотамских монастырях [[1503]], следовало обычному чину, чину мирских церквей. А этот последний, как мы видели, и в V в. был уже довольно близок к нынешнему. Например, на вечерни был уже пс. 140, ектении великая и просительная, Свете Тихий, Сподоби Господи, Ныне отпущаеши, на утрени пс. 62 и 50-й, некоторые ветхозаветные и новозаветные песни, хвалитные псалмы, Слава в вышних Богу, те же ектении. К этим неизменяемым частям присоединялся ряд песней, называвшихся иногда тропарями, соответствующих известному дню, и такие же чтения из Ветхого и Нового Завета. [[1504]]. Такой, по крайней мере, порядок имело богослужение в церквах Сирии и Палестины, т. е. тех именно, в недрах которых возникла отрасль монашества, считающаяся родоначальником нынешнего устава. В этот, уже сложившийся чин богослужения, монашеству нужно было вставить только Псалтирь, так как она издревле считалась настольною книгою для инока. Вставка эта могла быть произведена или так, что бывший доселе псалтирный элемент в богослужении мог быть раздвинут и расширен, или же, не касаясь этого элемента, псалтирь можно было внешним образом вставить в богослужение, сделав из нее как бы особую иноческую службу на обычном мирском богослужении. Первое было сделано в богослужебном уставе Западной Церкви, второе — в восточных уставах системою кафизм и канона (разумея под последними библейские песни). Как делалась эта прибавка первоначально, в VI в., драгоценное известие об этом сохранилось в рассказе о посещении синайского аввы Нила [[1505]] палестинскими иноками Иоанном Мосхом, автором «Луга Духовного» и Софронием, впоследствии патриархом Иерусалимским, посещении, имевшем место ок. 606 г. Рассказ этот сохранился в некоторых древних патериках (в рукописях Ватиканской библиотеки) [[1506]] и у Никона Черногорца [[1507]]. Приводим рассказ в первой редакции с вариантами из Никона в скобках (курсивом то, чего нет у Никона):

 

«Сказывал нам авва Иоанн и авва Софроний: пред св. воскресеньем (свитающи не{295}дели) пошли мы к авве Нилу на гору Синайскую. Старец был вверху на вершине горы с двумя учениками. Так как мы пришли к вечерне, то старец начал: Слава Отцу, и прочее, и после того, как сказали: Блажен и Господи возвах без тропарей и Свете тихий и Сподоби, начали Ныне отпущаеши и прочее. По окончании вечерни он предложил нам трапезу. После трапезы мы начали канон (правила) и после шести псалмов, сказавши Отче наш иже еси на небесех, начали псалмы нараспев. И когда сказали первую статью в 50 псалмов, старец начал Отче наш иже на небесе (+ послание начат глаголати старец), 50 Господи помилуй, и когда сели, один из учеников его прочитал соборное послание Иакова. Вставши мы опять начали вторую статью в 50 псалмов и по исполнении 50 псалмов он дал другому брату и тот прочитал из той же книги соборное послание Петрово. И вставши начали 3-ю статью и по исполнении 150 псалмов и после того как сказали Отче наш и Господи помилуй, сели, и старец дал мне книгу, и я прочел соборное Иоанново, и вставши начали песни (ᾡδὰς) Моисеевы (тихо) нараспев без тропарей, и ни на третьей, ни на шестой не делали междопесния (μεσώδιον), по (но) Отче наш и Господи помилуй и, сказавши хвалитные без тропарей, начали Слава в вышних (с) Верую (+ во единого Бога) и Отче наш и Господи помилуй. Старец же прибавил: Сыне и Слове Божий (+ Господи) Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас и помоги и спаси души наши. И когда мы сказали аминь, сели. И я говорю старцу: почему авва не сохраняете чина Кафолической и Апостольской Церкви? И говорит мне старец: не сохраняющий чина Кафолической и Апостольской Церкви да будет анафема и в сей век и в будущий. И я говорю ему: как же ты не говоришь (+ с ночи) на вечерни св. недели ни на Господи воззвах тропарей, ни на Свете тихий (+ на Сподоби Господи) тропаря, ни на каноне Бог Господь, ни на стихословиях псалмов кафизм воскресных, ни на песнях трех отроков тропарей, ни на Величит (на Евангелии) Всякое дыхание, ни на славословии Воскресение Спасово (+ еже хвалим)?». На вопросы посетителей старец ответил, что причиною таких отступлений от общего церковного устава в его молитвенном правиле является неимение им никакого священного сана. «Все, что ты сказал, дело чтеца и певца, иподиакона и пресвитера и вообще имеющих рукоположение, а не имеющим последнего не следует дерзать на это. Для того-то и церковный чин поставляет чтеца и певца, иподиаконов и пресвитеров; певца, — чтобы петь и начинать с пением и гласом и песнью и «преднаставляти люди в Святый Боже и предлежащая и предпевания и алтарная и во происхождение тайнам Иже херувим и причастная»; чтеца же на паремии (приточные), пророческие и апостольские книги; иподиаконов и диаконов — чтобы служить жертвеннику; пресвитеров же, чтобы священнодействовать и совершать и крещать. Спрошу и я вас «главизну церковную», — скажите мне: в божественных службах и вечерних молениях и ночных бдениях и утренних служениях кто должен предвоспевать и предначинать аллилуиа, предпевания, седальны, чтения, антифоны? Мы сказали ему: чтецы, певцы, иподиаконы. Старец сказал: верно вы сказали. А в нарочитые праздники {с. 296} и в св. недели кто должен начинать «Бог Господь (и) в начале канона и в междопеснех триех отрок и Всяко дыхание и во славословия Воскресения Спасова еже хвалим и на концы канону»? Мы сказали ему: это дело пресвитеров; в церковном предании мы так приняли, чтобы это предвозглашалось иереями». Прибавив затем, что он таким образом не отметает церковного чина, а напротив своим образом действий выражает особенное благоговение к нему, взирая на него как на нечто аналогичное небесной иерархии, старец замечает мимоходом еще (как вышеупоминавшиеся египетские отцы), что «молчальником и иже своя грехи плачущим не подобни суть тропаре»; но повторяем, что не поет их главным образом потому, что, по его мнению, восхищают священство подобно царю Озии и Озе (поддержавшему падавший ковчег) те, которые, не имея «управления псалмы с песнию и глаголом предвозглашающе(й) и людие на концы стиховом отпевающе со главом и пением, от прокимен же и предпетий олтарных тии восзищающе и себе певца и чтеца и иподиаконы поставляюще».

 

Этот рассказ дает нам представление сразу о трех типах тогдашнего богослужения: синайском отшельническом, а Синай монашеский был духовным сыном Египта, — палестинском монастырском и о соборно-приходском. Первое описано во всею подробностью. О составе второго можно заключать по тому, что в первом вызывает недоумением посетителей: им кажется странным отсутствие «тропарей» на Господи воззвах (стихир), на Свете тихий (прокимна), на Сподоби Господи (стиховных стихир), затем отсутствие Бог Господь «в начале канона» (утрени), воскресных седальнов, междопесния на 3 и 6 песнях (седальнов или чего-либо подобного), затем отсутствие тропарей на библейских песнях, особенно на песни 3 отроков и Величит (ныне 8 и 9 песни канона), Всякого дыхания и воскресной песни (Воскресение Спасово (еже) хвалим») на славословии. В Палестинских и других монастырях, следовательно, все это уже было. Но наиболее ценные указания дает нам рассказ о соборно-приходском, мирском богослужении, ценные в виду того, что других сведений о нем из этой эпохи не сохранилось. По рассказу это богослужение сводилось главным образом к пению: пелись, и очевидно искусственными и сложными напевами а) псалмы, б) прокимны и соответствующие им стихи: аллилуиа, антифоны, Бог Господь, Всякое дыхание, в) стихиры, седальны, тропари. Пение всего этого начиналось пред алтарем певцом, за которым следовал народ, подпевавший известные стихи. Праздничное богослужение отличалось от будничного как составом (например тем, что вместо Бог Господь пелось аллилуиа), так и исполнителями: тогда как на будничном пение важнейших частей начиналось певцами, чтецами и иподиаконами, на праздничном — священниками. Иподиаконы выступают главным образом в роли певцов. Чтение почти аналогично по исполнению с пением. Все это признаки так называемого песненного последования, подробные чины которого сохранились от IX и последующих веков, сущность которого и состояла именно в торжественном пении {с. 297} псалмов, антифонов, прокимнов и т. п. небольших стихов, в частых молитвах (широкое участие пресвитера в богослужении) и в народном исполнении разных припевов к псалмам. Это последование, особенно в том виде, как оно представляется настоящим рассказом, имеет много общего с тогдашним западным богослужением. Одною из общих особенностей того и другого, как увидим, являлось немногочисленность песен христианского составления (господство библейского материала): на всем богослужении бывала одна, две таких песни (тропари), гимна. Но богослужение на родине настоящих рассказчиков стоит уже на переходе к позднейшему типу (нынешнему): в нем много последнего рода песен: стихиры, седальны, тропари к канону.

 

Кондаки и каноны

 

Переходною ступенью от прежнего песненного типа богослужения (с преобладанием псалмов и их стихов в виде антифонов и т. п.) к новому с преобладанием стихир была надо полагать кондакарная система богослужения. К древнейшей и единственной песни на богослужении — тропарю, кратко выражавшему собою суть богослужения и припевавшемуся к стихам некоторых псалмов (например 50, 117 и т. п.), стали присоединять такое же краткое песнопение, но исполнявшееся уже независимо от псалма и имевшее за собою ряд подобных же песен — кондак с рядом икосов. Первым творцом кондаков был чтец или певец св. Софии Константинопольской св. Роман Сладкопевец († перв. пол. VI в.). Он составил кондаки и икосы должно быть, на все важнейшие праздники своего времени (с большою достоверностью ему можно приписать это составление по крайней мере для 15 праздников и памятей года [[1508]]. Число икосов у прп. Романа для каждого праздника колеблется между 24 и 14. Следовательно, это был длинный ряд песней, который на тогдашних службах заступал место стихир и канона: в богослужебных книгах, имеющих стихиры и канон, всегда указывается по одному кондаку и икосу, а не такой длинный ряд их. Стихиры и особенно канон явились уже на смену кондакарным службам и одним из первых творцов канонов можно признать св. Андрея Критского († ок. 712 г.).

 

Часослов VIII в

 

Более подробных сведений о вышеуказанном — третьем типе богослужения, богослужении церковно-приходском — от эпохи VI–VIII в. нет. Только от IX в. и последующих веков дошли до нас последования, но уже в соединении с позднейшими наслоениями — например стихирами, канонами, — выделять которые нельзя с научною уверенностью, а потому нельзя составить и надежного представления об этом типе богослужения за настоящий период. Все же изложение песненного последования IX–XVI в. заодно {с. 298} даст нам впоследствии и некоторые гадательные предположения о том виде, какой оно имело теперь.

Между тем о палестинско-монастырском богослужении рассматриваемой эпохи до нас сохранились сведения и за дальнейшее ее течение — от VIII в. Это греч. «Часослов по уставу лавры св. отца нашего Саввы» (ὡρολόγιον κατὰ κανόνα τῆς λαύρας…) в рукоп. VIII–IX в. [[1509]]. Часослов предназначался для келейного употребления, поэтому не заключает не только всех частей службы (например ектений, возгласов священника), но и некоторых служб, например Утрени. По-видимому, взамен утрени стоит в начале часослова первая кафизма. Затем следуют службы в 1 час дня, в 3, 6, 9, на причащение Преждеосвященными Дарами (соответствует изобразительным), вечерня и служба в 1 час ночи (соответствует повечерию), на которой часослов обрывается. Службы очень близки к нынешним. Так вечерня (τὰ ἑσπερινὰ) состоит из 103 пс., 18 кафизмы с 3 славами, 140 пс. со Слава и ныне на конце, Свете тихий, Аллилуиа со стихами различными для разных дней (сначала стихи из нынешнего прокимна Господь воцарися), Сподоби Господи, Ныне отпущаеши и Трисвятое. Служба каждого часа состоит из псалмов, число которых различно для разных часов, для первого — 8, для третьего — 7, для шестого — 6, для девятого — 4, аллилуиа со стихами, тропари (такого, как ныне для каждого часа, исключая 1-й), пред которым и после которого написан конец его, должно быть служивший ему припевом; затем стих часа, такой как ныне (т. е. для 10-го часа «Стопы моя» и т. п.) с утроением его первой половины (как ныне на 1 часе в Великий пост), и наконец — Трисвятое; следовательно части часа, следующей за Трисвятым, еще не существовало. Служба на причащение (= изобразительные) состоит из блаженств с припевом Помяни нас Господь, егда приидеши, Лик небесный, Верую, Отче наш, Господи помилуй 3. Един свят, Вкусите и видите, пс. 33 — Благословлю Господа, молитвы по причащении с промежуточным стихом: Буди имя Господне. Сохранившаяся часть повечерия имеет такой состав: Приидите поклонимся, День прешед благодарю Тя, Пс. 4, 12, 26, Слава 30, 90, 6, Слава, С нами Бог, аллилуиа со стихами (например Призри, услыши мя Господи Боже) и тропарями, меняющимися по дням, Господи помилуй, 3, Не предаждь зверем душу исповедающуюся тебе.

 

Инославное богослужение

 

В период VI–VIII вв. суточное богослужение приняло нынешний свой вид не только в православной Церкви, но и в отделившихся за это время от нее еретических обществах — несториан, монофизитов и монофелитов, а также во всей западной половине христианского мира. Знакомство с богослужебными чинами всех этих церквей проливает много света на историю нашего богослужения, тем более, что в рассматриваемый период последнее {с. 299} имело много сходного в разных церквах и в мало культурных странах Востока могло сохраниться неизменнее чем наше.