Проблема объективного метода в психологии

Данная проблема является одной из центральных методологических проблем психологии. Познава­тельная ситуация в психологии очень трудна в силу того, что предмет исследования имеет сложнейшую систему детерминации, а объект познания является одновременно и его субъектом. Кроме того, по М. Бунге, следует различать науки, где результат независим от метода, и науки, где результат и операция с объектами образуют инвариант: «факт есть функция от свойств объекта и операции с ним» (Дружинин, 2002). Психо­логия относится к наукам, где факт максимально за­висим от метода его получения. Поэтому проблема создания объективного метода становится особенно трудноразрешимой.

Историю психологии можно рассматривать как не­прерывную историю поиска возможных средств объек­тивного изучения психической реальности. При этом, как отмечают В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили (1977), различные варианты решения проблемы коле­бались между двумя полюсами: «...либо объективность метода достигается ценой отказа от понимания пси­хической реальности, либо сохранение психического достигается за счет отказа от объективности анализа» (Зинченко, 1977. С. 109). Вследствие отмеченной ав­торами банальной идеи поместить психическую реальность в пространство мозга и «объявить предме­том психологии мозг» в психологии «термин «объек­тивное описание» употребляется в качестве синони­ма термина «физиологическое описание», а «психо­логическое» — в качестве синонима «субъективное» (Там же. С. ПО).

Впервые проблема объективного метода была по­ставлена в бихевиоризме (Дж. Уотсон, 1913). Как из­вестно, единственным объективным методом изуче­ния психики в бихевиоризме были признаны наблю­дение и эксперимент, которые давали возможность изучать психическую реальность по принципу «чер­ного ящика». Понятый таким образом, объективный метод основывался на тех правилах научного наблю­дения, которые характерны для классического идеала научной рациональности (Мамардашвили, 1984). Мало того, лозунг бихевиоризма: «Хватит изучать, как чело­век думает...» — означал отказ от изучения субъектив­ного мира.

Бихевиоризм оказал огромное влияние на дальней­шие поиски объективного метода. В 1900—1910 гг. по­являются первые интеллектуальные тесты, а несколько позже — классическая теория тестов. Естественнона­учные представления о психике, и в частности бихевиоризм, стали для них теоретической основой. Как и ме­тоды научного исследования в бихевиоризме, тесты со­здавались в соответствии с правилами классического идеала научности. Не уменьшая огромного значения метода тестов, можно сказать, что требования надеж­ности и валидности теста являются количественными показателями того, насколько методика близка к идеа­лу Абсолютного наблюдения.

Эти принципы стали теоретической основой не только для тестов. Так, А. Г. Шмелев убедительно показал, что опросники личностных черт также име­ют в своей основе бихевиористскую трактовку поня­тия личностной черты (см.: Шмелев, 2002. С. 51—52). Наконец, вся теория психологического эксперимен­та, и в особенности представления об идеальном экс­перименте, или эксперименте полного соответствия, сложившиеся в психологии (Готтсданкер, 1982), явля­ется попыткой сделать эксперимент методом, облада­ющим качествами Абсолютного наблюдателя. Можно сказать, что все номотетические (см. гл. 4) методы ис­следования создавались в психологии с опорой на классический идеал научной рациональности.

В то же время в психологии создавались и методы, в основе которых были совсем другие исходные философско-мировоззренческие предпосылки. Таковы, например, психоаналитическая терапия как метод практической психологии и проективные методики, большинство из которых основано на психоаналити­ческой теории, — достаточно вспомнить ассоциатив­ный тест Юнга, методику Роршаха или тематический апперцептивный тест. Они вполне соответствовали неклассическому идеалу рациональности. Однако достигнуто это было за счет того, что в работе с таки­ми методами практически неизбежно внесение ис­следователем или практиком своего субъективного мира в понимание психической реальности другого человека. До сих пор в англоязычной литературе можно встретить противопоставление объективных и проективных методов.

Эти крайности психологи пытались преодолеть по-разному. Так, например, в конце 30-х гг. создаются различные психологические теории, представляю­щие собой компромисс между психоанализом и би­хевиоризмом (например, хорошо известная теория фрустрации — агрессии Н. Миллера и Дж. Долларда). Эти теории создавались не только как поиск «золотой середины» между господствовавшими в то время в США психологическими теориями. Они создавались как теоретические основы для метода, который по­зволял бы изучать психологическую реальность чело­века, оставаясь в то же время по возможности объ­ективным. В этом русле проводились исследования Л. Абта, Д. Рапопорта, С. Розенцвейга и многих других представителей проективной психологии того времени. Практически все они ставили себе задачу со­здать такую систему критериев для обработки и ин­терпретации проективных методов, чтобы результат по возможности не зависел бы от субъективности ис­следователя. Но, как отмечают Н. С. Бурлакова и В. И. Олешкевич (2001), несмотря на то что число формализованных критериев невероятно увеличива­лось, получаемые данные часто оставались расплыв­чатыми и трудно соединимыми между собой: «Из-за желания соответствовать научным образцам (т. е. тра­диционным, классическим идеалам научности. — Д. Л.) направленность на изучение уникального, еди­ничного (что выражало некоторую общую тенденцию, присутствующую в гуманитарных науках) все сильнее трансформировалась в линию изучения отклонений от среднестатистического индивида (от "штампован­ного" содержания, от "сюжетов-клише" и т. п.)» (Бур­лакова, 2001. С. 12).

Приведенный сюжет из истории психодиагности­ки отражает некоторые общие черты поиска объективного метода в психологии. Ситуация, в которой
оказалась психология в этом поиске, стала предметом
методологического анализа. Так появились представления о номотетическом и идеографическом подходах и соотношении между ними, сформулированные Г. Оллпортом. Как уже было сказано, психосемантические методы стали одной из попыток преодолеть крайности номотетического и идеографического подходов. Начатые еще в 1950-х гг., исследования субъективной семантики человека успешно ведутся и поныне, в том числе в современной отечественной психологии (Петренко, 1997; Шмелев, 2002).Проблема создания объективного метода была и остается одной из наиболее актуальных в отечественной психологии. Вспомним наиболее значительные достижения, сделанные на пути поиска объективного метода.

Прежде всего, к таким достижениям следует от­нести предложенный А. Ф. Лазурским метод естест­венного эксперимента. По мысли А. Ф. Лазурского, естественный эксперимент был средством преодоле­ния недостатков лабораторного эксперимента и в то же время позволял реализовать научный подход к изучению психики.

В первые послеоктябрьские годы отечественная психология испытала сильнейшее влияние марксиз­ма, который стал государственной идеологией. В этих условиях развернулись новые направления психоло­гии, целью которых было объективное изучение пси­хики. К ним относились реактология К. Н. Корнило­ва и рефлексология В. М. Бехтерева. Метод рефлек­сологического исследования был проанализирован Л. С. Выготским в его первой работе по психологии(1982. Т. 1). Как же было отмечено, одна из ключевых идей работы — необходимость учета субъективной реальности испытуемого в рефлексологическом исследовании. По мнению Выготского, только таким образом возможно преодоление идеалистического от­рыва психики от мозга и создание по-настоящему объ­ективного метода психологии. Эти идеи получили дальнейшее развитие в работах Л. С. Выготского, в ко­торых рассматривались проблемы психодиагностики. Итогом поиска для Л. С. Выготского было созда­ние им метода формирующего эксперимента, или ин­струментального метода, как сам он его называл. Преж­де всего, инструментальный метод — средство изуче­ния психологических орудий человека, существование которых для Выготского — аксиома. Психологические орудия человек использует для овладения своим пове­дением, а овладение ими «пересоздает функцию и под­нимает ее на новую ступень» (Выготский, 1982. Т. 2). Объективность метода достигается за счет того, что он позволяет изучить процесс пересоздания психоло­гической реальности при овладении человеком ору­диями (например, при обучении и воспитании).

Как и многие направления в развитии отечествен­ной психологии, поиск объективного метода, намечен­ный Л. С. Выготским, был перечеркнут печально из­вестным постановлением ЦК ВКП (б) от 7 июля 1936 г. Одна из немногих работ по этой проблеме, появивших­ся в последующие годы, принадлежит Б. М. Теплову (1950). Это был доклад на объединенной сессии Акаде­мии наук и Академии медицинских наук (так называе­мой "Павловской" сессии, которая была одной из ка­тастроф для отечественной психологии). В сущности, доклад Б. М. Теплова и не имел целью решить проб­лему объективного метода, а был отчаянной попыт­кой спасти психологию от полного уничтожения и замены ее физиологией высшей нервной деятельно­сти. Для этого Б. М. Теплов просто показывал принци­пиальную возможность изучения психики с помощью объективных методов, отвечающих критериям науч­ности и в то же время не являющихся исключительно физиологическими.

В более поздние годы в отечественной психологии выделилось несколько направлений, в которых реша­лась эта проблема. Одно из них — дальнейшее развитие экспериментально-формирующего метода Л. С. Вы­готского. Метод формирующего эксперимента разви­вали в педагогической психологии (метод развиваю­щего обучения Д. Б. Эльконина и В. В. Давыдова), в психологии развития (метод поэтапного (планомер­ного) формирования умственных действий и поня­тий П. Я. Гальперина). Другая линия в развитии объек­тивного метода психологии была намечена А. Р. Лурией в изучении динамической локализации психических процессов.

B. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили глубоко проанализировали проблему объективного метода в психологии. Анализ проблемы потребовал рефлексии
философских предпосылок, используемых для созда­ния объективного метода. Исходными философски­ ми предпосылками становятся ряд положений, ко­торые впоследствии были развиты В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили в более поздних работах:

1. неразложимость явлений психологической реаль­ности на элементы;

2. необходимость пересмотра традиционно резкого противопоставления материального и идеально­го, внешнего и внутреннего, объективного и субъ­ективного;

3. внесение внутренней (психологической) реально­сти в объект изучения: «...принятие того факта, что субъективность сама входит в объективную реаль­ность, данную науке, является элементом ее опре­деления, а не располагается над ней в качестве рас­творенного фантома физических событий... или за ней в виде таинственной души» (Зинченко, 1977.C.116);

4. рассмотрение сознания как психологической реальности, находящейся в зазоре длящегося опыта, позволяющей отсрочивать действие и представляющей собой пространство, куда «...втор­гаются символизирующие вещественные превра­щения объективных обстоятельств, дающие при этом вполне телесно, а не субъективно действую­щие образования, развернутые вне интроспектив­ной реальности»(Зинченко, 1977. С. 117);

5. рассмотрение психической реальности как особого, неевклидового по своим пространственным харак­теристикам поля, в котором представлены одновре­менно и предметное содержание внешних объектов, и сам субъект познания, общения и действия.

Только после такого пересмотра исходных фило­софских предпосылок возможно создание объектив­ного метода. Как один из возможных путей авторы называют создание наглядных структурно-функцио­нальных моделей психической" реальности, которые являются «и видимой вещью, и пониманием» (Там же. С. 121). В работах В. П. Зинченко намеченный подход реализован в виде создания структурно-функ­циональных моделей действия (например, Гордеева, 1982). Методика микроструктурного анализа действий позволила реконструировать его структуру.

Намеченный подход реализуется в психологии лич­ности и психосемантике, хотя и несколько по-иному. Параметры семантического поля или личностные фак­торы являются измерениями субъективной реально­сти человека. Однако психология личности исходит из принципиальной возможности их объективации с помощью психометрических методов, процедур субъ­ективного шкалирования, ранжирования списков цен­ностей. Естественно, что личностные факторы или па­раметры семантического пространства человека мыс­лятся не как пространственные в обыденно-житейском смысле и не как пространственно локализованные в коре головного мозга.

Некоторые исследования в области проективной психологии также направлены на поиск объективно­го метода в той области психодиагностики, которая традиционно противопоставлялась объективным ме­тодам. Так, Н. С. Бурлакова и В. И. Олешкевич (2001), опираясь на идеи М. М. Бахтина как общенаучную методологию и на культурно-историческую теорию Л. С. Выготского как конкретно-научную методологию, рассматривают проективный метод как средст­во вынесения вовне внутреннего диалога человека. Психодиагносту в этой ситуации отводится роль медиатора (посредника), который содействует объек­тивации внутреннего диалога при помощи внешнего средства (проективной методики).

Приведенные нами примеры не исчерпывают все­го многообразия подходов к созданию объективного метода в психологии. Попытки создания объективно­го метода идут как по линии разработки новых проце­дур и техник исследования, так и по линии переос­мысления уже известных исследовательских приемов. Однако у большинства этих попыток имеется нечто общее. Это отказ от традиционных дуалистических противопоставлений объективного и субъективного, внешнего и внутреннего, материального и идеального.

Психофизическая